Алексей Венедиктов - Разворот (утренний) - 2017-10-24
Е.Ляховская
―
10 часов 35 минут, утренний «Разворот» на «Эхе», здесь Александр Плющев, Лена Ляховская и Алексей Венедиктов присоединяется к нам, главный редактор «Эха Москвы», и ему есть, что сказать в эту минуту.
А.Венедиктов
―
Да, здравствуйте. Ну, у Татьяны без изменений, сегодня будет еще один консилиум и тогда врачи, которые определились со стратегией лечения вчера на консилиуме, они будут, как бы, корректировать свою стратегию и тактику, самое главное, тактику лечения. Нам остается только ждать. Набраться терпения.Я просто слышал то, что вы говорили про охрану. Просто есть некоторые детали, которых, может быть, вы не знаете. Да, я ночью вынужден был выложить этот кусок служебной съемки для того, чтобы было понятно, что случилось. Значит, этот человек пешком добежал до 3-го этажа. За ним бросилась остальная охрана, но он успел вскочить в лифт и было не понятно, на какой этаж он едет.
А.Плющев
―
Ну, то есть ему повезло, что лифт стоял.
А.Венедиктов: Это, безусловно, акт террора, уж точно акт запугивания, с моей точки зрения
А.Венедиктов
―
Да, ему повезло. Ему вообще много чего повезло, потому что он зашел на станцию ровно через минуту после того, как Татьяна вышла из моего кабинета и пошла в ту комнату. Потому что у нас совещание закончилось не за час как обычно, а за 25 минут, потому что ей нужно было уезжать. То есть, грубо говоря, оно закончилось в 12:35, Татьяна вышла в 12:37, а человек на этаже, получается, появился в 12:38. То есть приедь он на 5 минут раньше, он бы ее не застал. Приедь он на 5 минут позже, он тоже бы ее не застал. Поэтому... Я просто вношу некое понимание.
Значит, охранника, которому брызнули в лицо, вчера ночью снова увезла скорая. Сейчас я с ним говорил буквально минут назад. У него ожог роговицы и повреждение зрачка. То есть это серьезная была такая вещь. Но дали кучу лекарств. В общем, человек на больничном.
Действительно, у него был план рукописный. Я его видел (мне его показали).
А.Плющев
―
Он соответствует тому, что?..
А.Венедиктов
―
Ты знаешь, мне было не до того, потому что в этот момент как раз, как бы, Татьяну начинали оперировать. Но он был нарисован от руки синей ручкой на такой смятой бумажке с двух сторон. Самое главное, там было указание, как бы сказать, к каждой комнате было написано ее функциональное назначение по-английски. Там станция, то есть в данном случае радиостанция – вот это здесь, приемная – вот это там. Так что человек готовился. Там, псих-псих, но готовился.
А.Плющев
―
Безусловно.
А.Венедиктов
―
Не, просто готовился. Надо понять, что это совершенно не случайная история для него.
А.Плющев
―
Это не проходил мимо.
А.Венедиктов
―
Не проходил мимо, да. Ну и я знаю, что сейчас дело передано в Управление СК по особо важным делам именно потому, что мы задаем много вопросов, на которые сначала, казалось, были ответы, а теперь выясняется, что они какие-то неточные. Ну, например всюду было сказано о том, что он гражданин Израиля. Да, но у него и российское гражданство тоже. То есть с точки зрения российских законов он – российский гражданин.
А.Венедиктов: Два главных слова в моем телефоне: «Держитесь» и «Как Татьяна?»
Ну, про урода не очень сильно хочется. Хочется дождаться скорее, вот, Таниного выздоровления.
Е.Ляховская
―
Алексей Алексеевич, слушатели интересовались по поводу камер, которые у нас на этаже установлены. От них удалось получить какую-то информацию полезную?
А.Венедиктов
―
Да, от них удалось получить информацию. То есть был зафиксирован его вход, время входа, как он вошел, как он зашел. Ну, в гостевой комнате у нас камер нет (там, где случилось преступление), но видно было, как буквально через полторы секунды после того, как он вошел, наш охранник вошел вслед за ним. И, в общем, он его догнал, когда тот собирался наносить второй удар. И схватил его за руку и повалил. То есть сразу, как бы, там. Там время высчитано, там, полторы секунды, две секунды. Вот. Там есть, всё передано следствию, все снятия камер переданы следствию. Мы находимся в контакте со следствием и в контакте с врачами.
Е.Ляховская
―
По поводу людей, которых зафиксировала камера на первом этаже, что-то известно?
А.Венедиктов
―
Там был совершенно пустой холл, абсолютно пустой.
А.Плющев
―
Два человека в кадре.
Е.Ляховская
―
На видео, которое вы выложили, мы видели как минимум там двух человек.
А.Венедиктов
―
Ну, это 2 человека, которые из каких-то там структур. У нас тут 24 этажа, и порядка, там я не знаю, 100 структур. Что это были за люди? Гости это были?
Е.Ляховская
―
То есть в здание, судя по всему, человек пришел один?
А.Венедиктов
―
Не, в здание человек точно пришел один.
А.Плющев
―
Вот эти видео (я вернусь к)...
А.Венедиктов
―
К какому из них?
А.Плющев
―
Которое у нас здесь, которое наше, да? Их забрала полиция, естественно?
А.Венедиктов
―
Ну, скопировала. Они у меня есть, они у меня в телефоне есть.
А.Плющев
―
Видимо, являются вещественными доказательствами, скорее всего?
А.Венедиктов
―
Безусловно-безусловно.
А.Венедиктов: Человек готовился. Псих-псих, но готовился. Это совершенно не случайная история для него
А.Плющев
―
Ну, просто слушатели спрашивали об этом, где они, что, в работе ли они.
А.Венедиктов
―
Да, они в работе. Это первое, что было сделано. Ну, первое, что было сделано, это нами было скопировано на всякий случай. Но они все до сих пор в нашем компьютере и в моем телефоне.
А.Плющев
―
Ну, слушатели спрашивают, почему не обнародуют? Наверное, это прерогатива следствия, да?
А.Венедиктов
―
Теперь это точно прерогатива. Просто много говорилось о том, что второй человек. Там всё понятно, там как человек зашел, как он прошел, как за ним зашел охранник. Там всё есть.
А.Плющев
―
Будете ли вы?... Раз уж пришли, извините, будет вопрос. Будете ли вы как главный редактор ставить перед дирекцией, перед Газпром-Медиа (я не знаю там, какие у вас там субординации) вопрос об усилении охраны?
А.Венедиктов
―
Ну, я 3 раза в этом году уже ставил, как мне помнится, да? И вчера приехал руководитель безопасности холдинга Газпром-Медиа. Он тут всё посмотрел. Ну, это будут как рамки с...
А.Плющев
―
То есть усиление, но бессмысленное?
А.Венедиктов
―
Нет, оно не бессмысленное. Оно будет. В этом смысле мне очень помогли несколько полицейских, с которыми я стоял, они в частном порядке. Я говорил: «Ну, чего тут можно сделать? Вот, скажите мне. При потоке слушателей, которые приходят, при потоке гостей». Каждый день на «Эхо Москвы» приходят, внимание, десятки людей – кто в эфир, кто слушатели за призами, кто с цветами, тортами, да? И грубо говоря, как вот этот поток разделить и сделать, этим должны заниматься специалисты, а не журналисты. Специалисты по безопасности.Значит, мне дали несколько полезных советов полицейские. Не полицейские, но люди, которые занимаются безопасностью – я имею в виду, из ГУВД. Они сказали, что можно сделать так, можно сделать так, можно сделать так, можно сделать так. Это не вопрос количества людей и уж точно не переноса охранного пункта на этаже, потому что я напомню, что когда пункт стоял у дверей, люди проходили, а потом заходили во все служебные помещения, заходили в эту студию, потому что за спиной охранник. Они вошли в коридор и всё, да? Они даже не доходили до этого.
Поэтому это вопрос, скорее всего, будет как в банке. Если Газпром-Медиа выделят деньги, то это тамбур стеклянный, документы. Чего-то такое.
А.Венедиктов: Я 3 раза в этом году уже ставил вопрос об усилении охраны
Но вы правильно говорили, что за 20 лет это первый серьезный прецедент, да? За 20 лет, пока мы здесь. За 25.
А.Плющев
―
За 25, да.
Е.Ляховская
―
То есть, получается, впервые за 20 лет будет введен какой-то досмотр, да?
А.Венедиктов
―
Ну, вы знаете, нам же вводили тут досмотр, когда Плющев был отстранен от эфира и пропускной режим.
А.Плющев
―
Моя фраза, конечно.
А.Венедиктов
―
Закрыли. А я у тебя и взял. Закрыли вход вообще в этот дом там и так далее. Но это невозможно: здесь огромное число организаций, люди идут в театр, люди продлевают билеты в театр. Они могут подняться на третий этаж и уехать.
А.Плющев
―
Мне кажется, задача была легче: защищаться от журналиста несколько легче, чем защитить журналиста.
А.Венедиктов
―
Это правда. Но здесь есть эфирные зоны. Грубо говоря, я, как бы, нахожусь в процессе обсуждения этого с холдингом, но... Мы живем в мире, где терроризм (а это, безусловно, акт террора, уж точно акт запугивания, с моей точки зрения), который потребует дополнительного инвестирования в безопасность и людей.Но еще раз хочу сказать, Александр, что ты абсолютно прав. Думаю, что он ждал ее на выходе, и тогда бы никакие двери бы не помогли. Люди выходят через этот выход, все выходят. И сейчас входил через этот выход. Ко мне подходил какой-то человек, чего-то хотел, да?
А.Плющев
―
Да. Но я думаю, что к вам через день кто-нибудь подходит, наверняка.
А.Венедиктов
―
Ну, это же, вот... Ну, вот... То есть это для успокоения можно сделать, да? И для какой-то эффективности (затруднение входа на станцию).
А.Плющев
―
Слушайте, понятно, что мы все стараемся не говорить про уродов и стараемся их меньше всё замечать. Сейчас самое главное – Татьяна.
А.Венедиктов
―
Мне не до того абсолютно.
А.Плющев
―
Здесь совершенно согласен...
А.Венедиктов
―
Я, кстати, хотел сказать, что такое количество людей, которое написало и позвонило...
А.Плющев
―
Слова поддержки, вы имеете в виду?
А.Венедиктов
―
Да. Ну, вот, сейчас там, грубо говоря, от меня ждет звонка Федя Бондарчук. Ну, где Федя Бондарчук и где я, да? Он говорит «Я хочу поговорить, надо ли чего-то» и так далее.И люди, которых вы с Татьяной очень сильно обижали в эфире, чуть ли не первые мне писали, чего можно сделать. Там, 2 главных слова в моем телефоне – это «Держитесь» и «Как Татьяна?» Просто забит. Я не успевал вчера. Я хочу извиниться перед всеми и слушателями тоже. Просто не успевал вчера отвечать на вот эти «Держитесь». Держимся. Держим пальцы за Татьяну.
А.Плющев
―
Я хотел спросить. Вот, многие говорят «Почему вы говорите или, там, кто-то говорит об атмосфере ненависти?» Сюжеты были про нас с Татьяной, там, туда-сюда. Вы как-то связываете эти вещи или нет?
А.Венедиктов: Два главных слова в моем телефоне: «Держитесь» и «Как Татьяна?»
А.Венедиктов
―
Ну, ведь, сумасшествие не возникает, даже если представить, что этот человек чисто псих, там, чисто химический псих, который там через 2 моря приехал ткнуть Татьяну в горло ножом (то, что ему там снилось, телепатический контакт, как он говорил). Всё равно люди не живут в безвоздушном пространстве, да? И я считаю, что, скажем, Бориса Немцова убил не только тот негодяй, который стрелял, а та атмосфера ненависти и натравливания, что, вот, негодяев можно убивать. Негодяев надо наказывать, негодяев надо проучить. И в этом смысле абсолютно...
А.Плющев
―
Можно убивать за слова.
А.Венедиктов
―
Ну, это да, да. И в этом смысле...
А.Плющев
―
За базар надо отвечать.
А.Венедиктов
―
Да-да-да. И безусловно, в этом смысле та атмосфера ненависти, в том числе по отношению к журналистам, натравливания, науськивания. Как там было сказано? «Кто их заткнет?» - про вас с Таней.
А.Плющев
―
Рты. «Кто заткнет их поганые рты?»
А.Венедиктов
―
«Кто заткнет их поганые рты?» Промахнулись, попали в горло, а не в рот. Промахнулись. Ну, это что такое? И я думаю, что следствию правильно было бы допросить этих людей, которые это говорили.
А.Плющев
―
Спасибо большое. Алексей Венедиктов. Мы сейчас прервемся, вернемся, стихи ваши почитаем в поддержку Татьяны.