О жалобе на действия Роскомнадзора - Алексей Венедиктов - Разворот (утренний) - 2014-11-18
18.11.2014
А. Нарышкин
―
Алексей Алексеевич сегодня наш ньюсмейкер.
А. Соломин
―
Алексей Алексеевич сегодня подал жалобу в Таганский суд Москвы. Чтобы слушателям объяснить, каково содержание жалобы.
А. Венедиктов
―
Как известно, Роскомнадзор вынес предупреждение р/с «Эхо Москвы» за прямой эфир, где Александр Плющев вместе со своими гостями-журналистами в программе «Своими глазами», Сергеем Лойко и Тимуром Олевским, разговаривал о ситуации вокруг донецкого аэропорта. Мы получили предупреждение. Напомню, что 2 предупреждения за год означает возможность отзыва лицензии и прекращении работы радиостанции.
А. Соломин
―
Предупреждение за популяризацию…
А. Венедиктов
―
Предупреждение за распространение информации, оправдывающей военные преступления. Это вот так в соответствии с Законом О борьбе с экстремизмом. Противодействие экстремизму. Мы изучили это самое предупреждение. Мои юристы считают, что это предупреждение вынесено с нарушением законодательства. Более того, это предупреждение было положено в основу незаконного увольнения Александра Плющева. Поэтому принципиально важно оспорить его в суде. Я подал сегодня жалобу, протест, заявление в Таганский районный суд с просьбой рассмотреть наш протест и отменить предупреждение, которое вынесено с нарушением законодательства.
А. Нарышкин
―
Само предупреждение – это какой-то наезд на Эхо Москвы? Политика?
А. Венедиктов
―
Это в рамках тех наездов, как ты говоришь, которые последние полгода сыплются на нас еженедельно. Но это первое письмо-предупреждение, такое официальное. Обычно Роскомнадзор, когда находит что-то у нас (у нас всякое бывает, на сайте, прежде всего), присылает такое уведомление с требованием исправить ситуацию. Ну там, мат, например, в комментариях. И мы немедленно все делаем. В этот раз мы тоже пошли по этому пути. Сняли расшифровку эфира с сайта, которая объявлена была нарушающей закон. Хотя мы с этим не согласны, замечу я. Предупреждение вынесено как Эху Москвы, так и сайту. Сайт – отдельное СМИ. И я думаю, что Виталий Рувинский, который мой заместитель и главный редактор сайта, подаст тоже жалобу, потому что это другое предупреждение. И мы будем его оспаривать.
А. Нарышкин
―
Если говорить об эфире радиостанции, наверное, претензия не совсем уместна. Если говорить именно о радиостанции, а не о сайте. Это же прямой эфир. Тем более, это гость.
А. Венедиктов
―
Да, это просто прямое нарушение Закона о СМИ, статья 57, где сказано, что то, что идет в эфир без предварительного просмотра, освобождает редакцию и журналиста от ответственности. Поэтому Александр Плющев быть уволен за это не может.
А. Соломин
―
То есть ожидания у вас позитивные?
А. Венедиктов
―
У меня ожидания позитивные. Причем, 100%-но позитивные. Потому что там просто черным по белому написано: прямой эфир, освобождение редакции от ответственности, освобождение журналиста от ответственности. Я вообще не понимаю, как юристы Роскомнадзора пропустили то, что это был прямой эфир.
А. Нарышкин
―
Если бы с сайта не снимали, какие могли быть последствия?
А. Венедиктов
―
По сайту могли быть. Хотя тоже, на самом деле, это сомнительно, потому что дословное воспроизведение того, что было в другом СМИ, то есть на р/с Эхо Москвы. Я думаю, что на этом будет строиться защита сайта Эха Москвы.
А. Нарышкин
―
У вас даже с этим иском возникли проблемы, потому что…
А. Венедиктов
―
Это у вас возникли. У меня вообще проблем не бывает.
А. Нарышкин
―
У нас у всех возникли проблемы, потому что, насколько я понимаю, должна обращаться в суд генеральный директор.
А. Венедиктов
―
Да, история немножко была запутанная, потому что предупреждение вынесено не только СМИ, что, точки зрения закона, я имею в виду сам факт предупреждения, нормально, но и учредителю. Условно говоря, это же получается, что если что-то будет вынесено «Российской газете», то тогда правительству РФ будет вынесено предупреждение. Что за ерунда! Ну, не важно. И действительно, первое лицо компании ЗАО Эхо Москвы, это генеральный директор. Однако она отказалась подавать жалобу, оспаривать в суде, заявив о том, что предупреждение относительно учредителя обосновано.
А. Соломин
―
У вас был с ней разговор по этому поводу?
А. Венедиктов
―
У меня не было с ней разговора по этому поводу. Я решил, чего я буду спросить. Это бессмысленная история, если генеральный директор не знает Закона о СМИ. Генеральный директор ЗАО, которое учредило СМИ, не знает Закона о СМИ, о прямом эфире. Но пленум Верховного суда 4 года назад указал, что редакцию может в судах представлять главный редактор. Необязательно генеральный директор, а главный редактор, если это затрагивает работу редакции. Воспользовавшись этим постановлением пленума Верховного суда, мы со второй попытки, надо признать, сдали сегодня в экспедицию наше заявление. В течение 5 дней, если я правильно понимаю закон, оно должно быть рассмотрено. Должны быть назначены процедура и календарь.
А. Соломин
―
То есть когда заседание состоится, пока неизвестно?
А. Венедиктов
―
Нет.
А. Нарышкин
―
А перспективы какие, как вам кажется?
А. Венедиктов
―
Блестящие.
А. Нарышкин
―
В контексте всего, что происходит с Эхом
А. Венедиктов
―
Блестящие. Это закон. В контексте всего, что происходит с Эхом, надо действовать строго по закону. И все мои разговоры с нашими акционерами, с властями предержащими, с судом, с генеральным директором, - давайте действовать по закону. Надо тупо действовать по закону.
А. Соломин
―
Сегодня состоится встреча с Михаилом Лесиным.
А. Венедиктов
―
Ваша встреча с главным редактором Эха Москвы и председателем совета директоров Эха Москвы. Это встреча двойная. И со мной, и с Михаилом Юрьевичем.
А. Соломин
―
Сейчас понятна уже повестка заседания совета директоров?
А. Венедиктов
―
Она та же самая.
А. Нарышкин
―
Там было на голосовании 3 вопроса.
А. Венедиктов
―
Они остаются, потому что никакой другой бумаги нет. Я напомню, что заседание совета директоров акционерного общества – это такая юридическая процедура. Внесены все 3 пункта: о главном редактор, о редакции, о формате радиостанции. Пока никаких изменений не было. И конкретизации никакой не было.
А. Нарышкин
―
Вероятность того, что вас как главного редактора снесут?
А. Венедиктов
―
Вероятность того, что это будет очное или заочное заседание – 50 на 50. Я так понимаю, что Михаил Юрьевич хочет провести очное заседание, что очень хорошо. Хотя пока в бумаге стоит заочное заседание. Я вообще первый вопрос не рассматриваю, потому что я понимаю, что единственный вопрос, который может рассматриваться относительно главного редактора советом директоров в соответствии с законом акционерных обществ, это его освобождение от работы. Другого вариант рассматривать совет директоров просто не может, потому что я уже нанят. Что касается редакции и формате станции – эти два вопроса мне абсолютно непонятны. Я надеюсь, что сегодня во время встречи Михаила Юрьевича и моей с журналистами ему будут заданы вопросы «а что, собственно говоря, вы имеете в виду, внося в повестку дня совета директоров вот эти 2 пункта». Первый понятен. Тут вопросов нет.
А. Соломин
―
Переговоров с Лесиным у вас не было?
А. Венедиктов
―
Переговоров не было. И я вообще не понимаю, о чем переговариваться, в том смысле, что я свою позицию обозначил: отменить незаконный приказ по увольнению журналиста мимо главного редактора. И если он будет отменен, все остальное не будет иметь значения. Тогда журналиста можно уволить по моему представлению. Я не считаю, что должен писать представление на Александра Плющева. И не буду этого делать.
А. Соломин
―
Виталий Авилов спрашивает: вас толкают отказаться от прямого эфира в передачах про войну. Вы вообще чувствуете это?
А. Венедиктов
―
Я не понял, еще раз.
А. Соломин
―
Вас толкают отказаться от прямого эфира в передачах про войну.
А. Венедиктов
―
Я этого толкания не заметил. У нас передачи про войну – Цена Победы. Вы знаете, что Виталий Дымарский не является штатным журналистом. Когда он не может, он записывает передачи. Когда он в Москве, он ведет прямой эфир. Это никак не связано с толканием.
А. Нарышкин
―
Я так понимаю, речь идет о конфликте на Украине.
А. Венедиктов
―
Про войну на Украине как это отказаться от прямых эфиров? Нам закон предписывает прямые эфиры.
А. Соломин
―
Является ли это давлением, повлияет ли как-то это на редакционную политику?
А. Венедиктов
―
Пока я лавный редактор, редакционная политика будет неизменной.