Поправки в Гражданский кодекс, которые берут под защиту частную жизнь человека - Павел Крашенинников - Разворот (утренний) - 2013-07-05

О. ЧИЖ: Буйным цветом цветет наш СМС пейджер, но мы вынуждены развернуться.

А. ОСИН: Утро красит нежным…

О. ЧИЖ: Нежным взором, да. Мы вынуждены развернуться, а развернуться тоже в сторону соблюдения прав, правда теперь уже права на частную жизнь. «Российская газета» сегодня публикует поправки в гражданский кодекс, которые берут под защиту частную жизнь человека. Как отмечает издание, теперь мы сможем через суд защищать наше спокойствие. О чем идет речь? Закон помимо прочего, устанавливает понятие не материальные блага: это жизнь, здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, а ещё личная семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора, и место пребывания и жительства, и так далее. Теперь неудачные фото, порочные видео, скверные свидетельства, всё должно быть удалено без следа, когда ославленный человек того пожелает. Ну, более подробно мы сейчас об этом поговорим с Павлом Крашенинниковым, председателем комитета Госдумы по гражданскому, уголовному, арбитражному, процессуальному законодательству. Павел Владимирович, доброе утро.

П. КРАШЕНИННИКОВ: Добрый день.

А. ОСИН: Здравствуйте.

П. КРАШЕНИННИКОВ: Здравствуйте.

О. ЧИЖ: Павел Владимирович, ну, вот как будет действовать этот механизм? То есть, вот я, например, скажем, захожу куда-то в социальную сеть, и вижу там действительно неудавшееся своё фото. Что я должна дальше делать?

П. КРАШЕНИННИКОВ: Вы можете подать в суд, и если фото реально смонтировано, вы можете подать на моральный вред.

А. ОСИН: А если не смонтировано?

О. ЧИЖ: Если оно просто не удачное?

П. КРАШЕНИННИКОВ: А если… Нет, вот у нас там действительно есть ложь сладкая, ложь такая, которая недобросовестная. И если… Ну, в зависимости от того, какая это ложь есть, процедура естественно меняется, сроки исковой давности меняются, и соответственно взыскание ущерба абсолютно разное.

А. ОСИН: Нет, а если… Нет, ну вот например тут в волейбол играем с другими СМИ, и вот моя вот личная фотография появилась в Фейсбуке, и там совершенно зверское выражение лица, в процессе удара по мячу. Вот мне не нравится, я не такой.

П. КРАШЕНИННИКОВ: Да, да, да. Вы можете естественно потребовать, чтобы это убрали.

А. ОСИН: А, понятно, да. А если не захотят, то идти в суд.

П. КРАШЕНИННИКОВ: Да, естественно, да.

А. ОСИН: А скажите, вот до этого что изменилось? Вот до вступления закона в силу, я тоже ведь мог подать в суд, если мне что-то не понравится. Или это не принялось бы к рассмотрению?

П. КРАШЕНИННИКОВ: Нет, принялось бы к рассмотрению, другое дело, что более четкие процедуры. Ну, и в этом законе, если вы увидели, достаточно такая грань проведена между публичной жизнью, и частной жизнью. Притом при всем, что если человек находится в публичной жизни - не важно, политик он, журналист, звезда эстрады, и так далее, так далее. Если он где-то публично выступает, это один вопрос. Если он дома находится, не важно, у себя или не у себя, то это частная жизнь, и туда вмешиваться нельзя, и соответственно можно будет запрещать эту информацию, и в том числе в течении года взыскивать разные ущербы, в том числе моральные.

О. ЧИЖ: Ага, а правильно ли я понимаю, что теперь ещё вводится такая норма, которую мы хорошо знаем по всяким новостям. Например, из США, где это довольно распространенная история, когда суд будет запрещать тому или иному человеку приближаться к жалующемуся на него истцу.

П. КРАШЕНИННИКОВ: Нет, такой нормы нет, это поправки в гражданский кодекс, это не уголовное право. Это частная жизнь, частное право. Соответственно, вот все эти вещи, о которых мы выше говорили, они касаются только тогда, когда человек в общем подает в суд.

А. ОСИН: А скажите, вот если вспомнить казус с человеком, похожим на генерального прокурора, вот предположим за неблаговидным делом, но в частной обстановке был так сказать застигнут некто, и это попало в прессу. Вот в данном случае как быть? Это не есть ограничения работы прессы, все-таки имидж, даже пусть и в частной жизни политика – это… И он может влиять на выборы, и на его деятельность.

П. КРАШЕНИННИКОВ: Ну, да. Я с вами абсолютно согласен, но если бы эта статья была, показывать это было бы точно нельзя. Если бы при показе речь шла о какой-то государственной тайне, или я не знаю, о каких-то государственных делах, тогда наверное это можно.

А. ОСИН: А писать? Ну, вот предположим, я не стал показывать подробности того, как человек похожий на генерального прокурора делает то, что он делал. А просто написал, что вот он, этот человек бы в обществе женщины легкого поведения. Это вот тоже подпадает под закон?

П. КРАШЕНИННИКОВ: Ну, если это не связано с государственной деятельностью, то подпадает безусловно.

А. ОСИН: Ну, как? Ну, я же предположим, это государственный чиновник, или депутат, условно говоря, да? И люди должны знать, за кого они голосуют. А может они поборники семейных ценностей, а он вот так себя ведет.

П. КРАШЕНИННИКОВ: Вы знаете, это на самом деле есть статья в конституции, и… Ну, одного известного журналиста, как бы наверное помните… Ну, или во всяком случае должны, как раз убрали этот ролик именно из-за того, что это вмешательство в частную жизнь.

О. ЧИЖ: Ну, то есть придется доказывать, что есть некие общественные, публичные интересы в той информации.

П. КРАШЕНИННИКОВ: Нет, нет, нет, знаете - иногда спрашивают, когда вот по поводу там недвижимости за рубежом, и так далее, и так далее, или где там человек учится. Эти все вещи, они на самом деле публичные, они есть в реестрах различных, либо в ВУЗах, либо соответствующего государства. Ну, и кроме всего прочего, чиновник должен декларировать свою собственность. Вот с этой точки зрения, тут проблем вообще нет. С точки зрения частной жизни, кто с кем там был? Ну, наверное это не нужно делать, и тем более провоцировать журналистов на эту деятельность.

О. ЧИЖ: Ну, я сейчас это конкретизирую таким довольно простым, и немного сленговым языком. Явление, которое получило в… Скажем так, в интернете широкой, в СМИ уже, такое название, как «певтинг», оно под действие этого закона не подпадает?

П. КРАШЕНИННИКОВ: Ну, кончено любую недвижимость, которая есть у человека, занимающего государственную должность, она должна быть опубликована. Если нет, то тогда любое СМИ, любой интернет, когда это выдаст, это будет просто… Ну, я считаю, что это для общества только плюс.

А. ОСИН: Ну, то есть Берлускони бы условно говоря, по этому закону… Ну, то есть…

О. ЧИЖ: Со знаменитой вечеринки «Бонго-бонго» на даче…

А. ОСИН: Не осудили, да. То есть, вот та информация, которая вскрылась, благодаря вот той, что преследует этот закон, она бы не вскрылась, понимаете? То есть, Берлускони остался бы вот в чистоте, не запятнанный. Чтобы никак не обижать, я про иностранцев.

П. КРАШЕНИННИКОВ: Знаете, у меня есть такие вещи… Точнее мои проблемы, я юрист, поэтому мне сложно говорить. Я не видел дела, поэтому… Ну, не знаю, вряд ли бы Берлускони избрали бы у нас президентом, или кем-то ещё.

А. ОСИН: Понятно, спасибо вам большое.

О. ЧИЖ: Павел Крашенинников, председатель комитета Госдумы по гражданскому, уголовному, арбитражному, процессуальному законодательству.