Выборы в Иране - Владимир Евсеев - Разворот (утренний) - 2013-06-14
О. ЧИЖ: У нас на прямой телефонной связи сейчас Владимир Евсеев, директор центра общественно-политических исследований. Владимир Валерьевич, доброе утро.
В. ЕВСЕЕВ: Доброе утро.
О. ЧИЖ: Вот чего ждать от этих выборов, учитывая состав участников: То есть, страна-то, в общем, очень не спокойна и так.
В. ЕВСЕЕВ: Ну, вы понимаете, но руководство, духовное руководство. Я имею в виду в первую очередь лидера, сделал очень сильный ход для того, чтобы снять излишнее напряжение. Потому, что изначально было два кандидата, которые на самом деле могли привезти к обострению внутренней политической борьбы. Причем эти оба кандидата имели серьезное влияние внутри страны, они популярны. И их увод из гонки избирательной, он значительно снизил накал избирательной борьбы. Я имею в виду двух кандидатов – это Масаи, родственник и близкий сподвижник Махмуда Ахмадинежада, с которым многие связывали продолжение его курса. И второй – это Рафаджани. Рафаджани – человек, который в Иране очень известен, и который смог вывести страну после тяжелейшего кризиса по окончании ирано-иракской войны. Когда эти 2 человека ушли, то после этого, по сути единого более предпочтительного кандидата не осталось. Но то, что вы сказали, что есть и реформаторы, есть и консерваторы – это не так. Все, кто остались, все являются консерваторами. Другой вопрос, что например Рухани – он ближе положим к реформаторам, и это на самом деле человек Рафаджани. Это есть. Но реальность – никаких реформаторов среди кандидатов нет.
О. ЧИЖ: То есть, выбирать приходится из тех консерваторов, которые менее консервативны.
В. ЕВСЕЕВ: Да, вот умеренные консерваторы. Там консерваторы тоже разного толка бывают. И насколько вот известно по последним опросам, 2 человека имеют наибольшие шансы, наибольший раз выйти на второй тур. Я считаю, что второй тур неизбежен, и он состоится спустя неделю. По-видимому, на второй тур, скорее всего выйдет Саид Джалили, это нынешний секретарь (неразборчиво) совета национальной безопасности, и вторая кандидатура – это нынешний мэр Тегерана – Галибаф. Вот эти два человека, которые скорее всего выйдут на второй тур вот по предварительным оценкам. И они несколько разные, вы понимаете? Потому, что Саид Джалили – это человек, который по-видимому будет реализовывать именно курс духовного лидера. Али Хамени. А Галибаф – он человек более самостоятельный. Во всяком случае, это ему приписывают. Поэтому это не совсем одно и то же. Ещё хотел бы подчеркнуть…
А. ОСИН: Извините, пожалуйста, а чтобы уточнить. А что значит курс духовного лидера? Поподробнее.
В. ЕВСЕЕВ: Вы понимаете, в Иране очень сложная система организации общества, там нету диктатуры. Есть исполнительные структуры власти, и над ними как бы находится духовный лидер, который координирует работу. Ну, на самом деле можно достаточно сильно править действие исполнительной власти. И с этой точки зрения получается так, что если претендентом становится человек, который будет делать то, что говорит, например духовный лидер, то в этом случае страна будет более управляема. Но совершенно не факт, что это будет оптимальное управление. Может быть, как раз нужна некоторая конкуренция, но не такая, какая была при Махмуде Ахмадинежаде, и Али Хамени. Вот такого расклада никто не хочет, потому, что все понимают, что такой расклад, или выход, например какого-то кандидата-реформатора, это может привести к повторению зеленой революции. Вот эта опасность, она была ликвидирована ещё до первого тура. Поэтому сейчас я не вижу серьезных проблем для возникновения зеленой революции.
А. ОСИН: Нет, извините, пожалуйста, просто вот мы же… Иран – очень закрытая страна, не многие в курсе вообще, что там происходит. Вот что значит курс духовного лидера? Во внешней политике например, это же нас касается. Ядерного оружия, так сказать, ядерных исследований, взаимоотношений с Израилем, взаимоотношений с США. Вот если можно, то вот поподробнее на этом остановитесь.
В. ЕВСЕЕВ: Да, хорошо. Вот теперь давайте вот в отношении того, что может произойти. Все кандидаты в президенты согласны, что нужно вносить коррективы во внешнюю политику. Все считают, что нужно попробовать найти компромисс с западом. Другой вопрос, что этот компромисс воспринимается, как временный. Попытка некоторых смягчений тех санкций, особенно (неразборчиво) европейского союза. Однозначно реализация иранской ядерной программы будет продолжена. Но возможна некоторая корректировка в том плане, что например, возможно введение ограничения на процесс до обогащения урана. Это вот с 5 до 20%, вот это возможно. Это как возможный компромисс со стороны Ирана. Теперь в отношении внешней политики. Иран будет проводить независимую внешнюю политику, будет пытаться стать лидером как минимум Шиитской (неразборчиво). Но в то же время вот эта излишняя провокационность, которая была свойственна для Махмуда Ахмадинежада, сейчас несколько уменьшится. В частности например тема Холокоста, она сойдет с повестки дня. Никто из кандидатов не считает, что тему Халакоста надо подымать, или обсуждать то, что нужен ли Израиль на карте политической мира, или нет. Вот вы понимаете, с этой точки зрения появится некоторое окно возможности для поиска компромисса, но он носит ограниченный масштаб. Здесь не говорится речь о том, что придет человек, например (неразборчиво), такого не будет. Но некоторое смягчение с западом в политике - оно вполне возможно, и духовный лидер на это настроен.
А. ОСИН: А до каких границ, возможно это смягчение?
В. ЕВСЕЕВ: Ну, вот я сказал по поводу Израиля. Израиль останется основным региональным соперником. Но помимо этого вы знаете, что есть соперники, как аравийские монахи, например. С ними тоже отношение очень сложное, но здесь тоже возможны нюансы. Потому, что сейчас идет процесс передачи престола наследия над Саудовской Аравии. Это создает возможности для улучшения отношений между Ираном и Саудовской Аравии, это важно. Серьезно влиять будет на позицию Ирана ситуация в Сирии. Если те события, которые сейчас происходят, когда (неразборчиво) армия освобождает всё большие территории, сейчас по-видимому половина территорий уже Башар Асад контролирует. В этих условиях у Ирана появятся некоторые дополнительные возможности для выстроения внешней политики. То есть, внешняя политика Ирана, она зависит от окружающей ситуации. И с этой точки зрения, с одной стороны появится возможность для компромисса, особенно с отдельными государствами. Может быть какой-то компромисс будет с Турцией, к примеру. С другой стороны ожидать, что Иран резко изменит внешний политический курс, в сторону сближения с западом – это абсолютно бесполезные надежды. Здесь возможны только временные компромиссы по каким-то тактическим вопросам. Например, если Иран пригласят в Женеву, на конференцию, которая должна состояться в начале следующего месяца, и дадут ему право голоса, равного с другими – в этом случае конечно возможности для компромисса могут расшириться. Много будет зависеть от того, как будет Запад себя вести по отношению к ядерной программе. Потому, что если запад будет настаивать на том, на чем он настаивал недавно, компромисс будет сложно найти. Но если согласятся на ограничение процесса до обогащения, а не на прекращении этого процесса, то в этом случае компромисс определенно возможен. То есть, понимаете, внешняя политика Ирана будет зависеть не только от самого Ирана. Или от того, что захочет духовный лидер. А ещё от того, как будет складываться ситуация вокруг Ирана.
А. ОСИН: И ещё один вопрос. Скажите, внутрь политической жизни Ирана, вот если победит тот или иной кандидат, о которых вы говорили. В каком плане может разворачиваться ситуация? Больших свобод, меньших свобод, права человека, вот этот аспект?
В. ЕВСЕЕВ: Вы знаете, я в этом году уже был в Иране, я был в Бендер-Аббасе. Я смог посмотреть жизнь не только тигиранскую, ну и других городов. В целом могу сказать – конечно иранское общество для нас воспринимается, как закрытое. Но, тем не менее, там есть ощутимые элементы демократии. Вот эти выборы, которые сегодня происходят, это элемент демократии, явной демократии. Которой например нету в Саудовской Аравии например, или в (неразборчиво). С другой стороны, если говорить например об отношениях журналистов. Вы можете посмотреть, например, как к журналистам относятся, например в Турции, которая считается близкая в Европе, член НАТО. Поэтому понимаете, я думаю, что не надо делать из Ирана какого-то такого…
О. ЧИЖ: Монстра?
В. ЕВСЕЕВ: Государство исчадия ада, да? Там есть определенные элементы, но что-то регулируется. Особенно всё, что связано с элементами Ислама. Вот это вот жестко пресекается. Но тоже, понимаете, там есть возможность у людей высказаться. Я общался со многими журналистами, они порой могут высказывать точку зрения, порой их ограничивают. Но того, что их положим жестко идет процесс цензуры… Но вы знаете, это зависит во-первых от СМИ, и во-вторых все-таки Иран – это не тоталитарный режим, вот это надо четко понимать. В Иране есть элементы демократии, но конечно вот они (неразборчиво).
О. ЧИЖ: Спасибо большое, это Владимир Евсеев, директор центра общественно-политических исследований. Говорили мы о выборах в Иране.