Суд над Навальным - Евгения Альбац, Николай Ляскин - Разворот (утренний) - 2013-04-17

М. ГАЙДАР: Евгения Марковна, доброе утро!

Е. АЛЬБАЦ: Маша, здравствуйте! Привет вам из Кирова. Симпатичный город.

А. ПЛЮЩЕВ: Мы видели ваши твиты из зала суда, Поделитесь первыми впечатлениями. Как вам первое заседание? Что там происходило, в смысле формально заявили ходатайства, их приняли. А вот атмосферно как вам?

Е. АЛЬБАЦ: Заседание было очень коротким, 45 минут. Здесь невероятный ажиотаж. Киров действительно стал центром мира сейчас. Здесь журналисты со всего света. Первое и самое главное впечатление – невероятно вежливые приставы. Они говорили: будьте любезны, откройте, пожалуйста, сумочку, а вам надо повесить курточку, проходите сюда, пожалуйста. В общем, пока опыта «хамсуда» Киров не приобрел. Это было самое сильное впечатление. Вообще приставы – симпатичные молодые ребята, вежливые. Это было сильное впечатление. Второе: конечно, было любопытно посмотреть на судью Блинова, о котором в New Times вышел большой очерк в понедельник. Опять любопытно, что, в отличие от судьи Виктора Данилкина, не опускает глаза. Когда зачитывали ходатайство защиты или обвиняемых, он внимательно смотрит на них. Однако зачитывает он то, что положено было зачитать в начале процесса, таким тихим голосом, что услышать практически невозможно, поэтому Борис Немцов, который присутствовал на процессе, сказал: а нельзя ли погромче. Почему-то перед судьей стоит микрофон, но усиления звука нет. Сейчас отложили заседание до 24 апреля. Будет ли дальше отложено? У меня ощущение, что у них главная задача – не допустить, чтобы 6 мая Навальный был в Москве, на годовщине Болотной площади.

А. ПЛЮЩЕВ: Евгения Марковна, как вам кажется, вот этот большой десант – вы сказали, что Киров стал центром мира - из журналистов, активистов, группы поддержки Навального произвел ли впечатление на судей, на приставов.

Е. АЛЬБАЦ: Безусловно, произвел. Нас здесь встречал председатель суда господин Зайцев. У нас с ним интервью тоже есть в журнале. Он так и сказал: для нас это все впервые, мы к такому не привыкли - к этому обилию камер и т.д. Это было видно. Никогда в жизни они с этим не сталкивались. Произвели ли это впечатление на суд, мне сказать трудно. Выражение лица Блинова совершенно не менялось в этом смысле. Видно, что он волнуется. Но так, он очень хорошо держится. Так он симпатичный такой.

М. ГАЙДАР: Евгения Марковна, агентство «Интерфакс» приводит цитату Алексея Навального, что приговор может быть оправдательным. А до этого Алексей Навальный всегда говорил, что не сомневается, что приговор может быть обвинительным. Есть ли у вас информация, что изменилось после этого первого заседания?

Е. АЛЬБАЦ: Я этого не слышала. Сейчас в штабе Навального здесь будет проведена пресс-конференция. Я не слышала, чтобы он это говорил. Но, на мой взгляд, судья даже не начал рассматриврать это дело, а сразу отправил на доследование. У нас был долгий разговор с представителем СК полковником Андреем Дмитриевичем Лысенковым (если я правильно запомнила его фамилию). Я его спросила, каким образом была определена сумма ущерба которая основывается на том, что якобы Вятская лесная компания закупала лес по заниженной цене, если в деле не был экспертизы. Каков был тогда рынок? Какая цена была высокая, какая низкая, какая средняя? На все это он отвечал только одно: все это прерогатива следователя – решать, нужна экспертиза или нет. Я его спрашиваю: каким образом, если в экспертизе по закрытому в апреле 2012 года делу была указана сумма ущерба 589 тыс рублей, тогда на основании чего они сейчас определяют сумму в 16 миллионов? Он не смог ответить, но признал, что 16 миллионов был выплачено Вятской лесной компании предприятием «Кировлес». Понять это невозможно. Мне кажется, что отсутствие экспертизы, отсутствие (я прочитала самым внимательным образом обвинение) каких-нибудь цифр в экономическом деле должны были заставить отправить дело на доследование. Алексей Навальный тоже рассчитывает, что судья разберется и отправит дело на доследование.

М. ГАЙДАР. Приедете ли вы на следующее заседание 24 апреля?

Е. АЛЬБАЦ: Я не могу так далеко загадывать. Мы живем здесь и сейчас.