Запрет на усыновление российских детей гражданами США - Инесса Землер, Ольга Баталина - Разворот (утренний) - 2012-12-21
А. ОСИН: У нас на прямой линии телефонной связи первый заместитель председателя комитета Госдумы по вопросам семьи женщин и детей, Ольга Баталина. Ольга Юрьевна, здравствуйте.
О. БАТАЛИНА: Здравствуйте.
О. ЧИЖ: Добрый день.
А. ОСИН: Оксана Чиж, и Алексей Осин в студии. Хотелось бы вам такой вопрос задать: накануне и президенту задавали его не однократно. Насчитали дотошные журналисты аж 8 попыток поднять эту тему. Скажите, пожалуйста, вот после того, что случилось в прессе, в общественном мнении, не поколебались ли вы в своей убежденности, что нужно этот закон принимать? Или вы наоборот укрепились в своем мнении?
О. БАТАЛИНА: Дело в том, что наша убежденность основывается на не эмоциях, а на многолетнем анализе взаимоотношении России и США, в области усыновления. То есть, это же далеко не первая и попытка, приостановить и запретить усыновление в России. Я вам напомню, что в апреле 2010 года, после очередной серии трагических событий с российскими детьми, МИД уже объявлял мораторий на усыновление в американские семьи, который действовал… И его условие такое: «До момента, пока не будет подписано международное соглашение между Россией и Штатами». И, по сути, целый год усыновления из российских детских домов в США не велось. Тогда это просто не сопровождалось такой бурной проамериканской компанией, но, по сути, было то же самое. Мы просто очень серьезные надежды возлагали на реализацию своего соглашения, на выполнение, но, к сожалению, этим надеждам, как выяснилось, не суждено было (неразборчиво).
О. ЧИЖ: Ольга Юрьевна, а позвольте, вы напоминаете про случай 2010 года. А соглашение между Россией и США действует всего месяц. Как, да? И заключалось оно очевидно всё-таки позже. Так почему же… Что же, когда заключались эти договоренности, мы не знали о каких-то случаях?
О. БАТАЛИНА: Нет, дело не в этом. Дело в том, что соглашение было подписано осенью 2011 года, ратифицировано летом 2012 года, вступило в силу с 1 ноября. Но весь период подготовки соглашения, собственно была попытка выстроить каким-то иным образом взаимоотношения с американскими государственными службами в сфере усыновления. На чем собственно настаивали? Настаивали на открытости информации, настаивали на гораздо более серьезном контроле за условиями проживания российских детей в семьях. Вообще настаивали на том, что любые случаи, происходящие в Соединенных Штатах с российскими детьми, должны быть понятны и прозрачны для российского государства. Но, по сути, одновременно, вот мы ратифицировали соглашение летом, но за 2 недели до ратификации соглашения, в общем, выявились случаи наличия в Соединенных Штатах, так называемых (неразборчиво)… Ранчо для детей, для резервации, как их назвал Астахов, на которых содержаться российские дети, проживают российские дети, которые не прижились в приемных семьях. Так что, это иллюзия, что все дети, которые попадают в США, они так счастливы, живут в семье, окружены заботой, любовью. Нет, 30 детей минимум, проживают в штате Монтана на этом ранчо, вместе с детьми других национальностей, где у них один педагог на 30 воспитанников, говорит они все на разных языках, педагог ещё на каком-то языке там говорит, на английском наверное.
О. ЧИЖ: Ольга Юрьевна, я правильно вас понимаю, это значит, что мы ратифицировали соглашение, уже зная, что через условно там полгода, несколько месяцев, месяц, мы будем его расторгать?
О. БАТАЛИНА: Конечно, нет. Ратифицируют соглашение, учитывая, что оно было подготовлено и принято под давлением российской стороны, мы рассчитывали, что благодаря этому документу, мы будем всё-таки менять потихоньку политику в сфере усыновления. Тем более что Госдепартамент брал на себя обязательство, что это соглашение, не смотря на специфику федеративного государства Соединенных Штатов, будет выполняться не только самим Госдепартаментом, что было бы наверное не очень интересно. Но и властями Штатов. Но опять опыт показал, что власти Штатов не спешат соглашаться с таким мнением (неразборчиво), ссылаясь на собственное законодательство. Таким образом, вот эти ожидания от подписания соглашения, были существенно больше, чем как выяснилась, собственно говоря, реаль.
А. ОСИН: Ну, это то, о чем президент вчера говорил.
О. БАТАЛИНА: Да.
А. ОСИН: А вот скажите, новую-то статистику уже все просмотрели, около 1000 детей в истекающем году были усыновлены в США, из них 89 детей больных. Как вы предполагаете, можно ли за счет других стран, каким-то образом это компенсировать? Ну, то есть, например, есть страны, которые усыновляют наших детей тоже охотно, Испания та же самая.
О. БАТАЛИНА: Испания, да, Италия.
А. ОСИН: Вот в этом смысле работа какая-то предполагается, чтобы компенсировать?
О. БАТАЛИНА: Вы знаете, дело в том, что объемы усыновления сегодня в Испанию или в Италию. Они абсолютно сопоставимы и сегодня с США. Конечно, не идет речь о том, чтобы так скажем, все вещи, поток усыновлений, который был вчера в США, сегодня распределить на какие-то другие страны. Все-таки я рада одному, что такая, достаточно жесткая ситуация, и может быть такая, очень сложная дискуссия, она все-таки заставила и российское государство и всех нас, по другому посмотреть на развитие института усыновления, в том числе и в РФ. На самом деле для того, чтобы сделать ребенку сложную операцию в Германии или в Израиле, совершенно не обязательно ставить непременным условием его усыновление в эту страну. Мне кажется, это дико, когда мы связываем между собой оказание медпомощи, непременно усыновление за пределы РФ.
О. ЧИЖ: Вы хотите сказать, что государство будет отправлять в Германию детей со сложными заболеваниями из интернатов и детских домов?
О. БАТАЛИНА: Я считаю, что у государства сегодня есть возможность это делать, поэтому необходима политическая (неразборчиво).
О. ЧИЖ: Есть возможность, но оно ведь этого ещё не делает, правда?
О. БАТАЛИНА: Оно этого не делает. Но я должна сказать, что вопрос о развитии института усыновления, новых форм и мер, поддержки семей с детьми, он не вчера родился, у нас эта политика начала проводиться с 2006 года. Другой вопрос, что это так и не стало общенациональным приоритетом. Вот я очень надеюсь, что хорошим результатом всей вот этой трудной дискуссии, станет придание национального приоритета проблеме детей-сирот в РФ. Во всяком случае, после заявления Медведева и Путина, я на это очень рассчитываю.
О. ЧИЖ: То есть…
А. ОСИН: Так, а ещё извини… Ещё один вопрос. Значит, мы говорим о том, что было опять-таки 19 случаев смерти вот за эти годы российских детей в США, но при этом очень много детей… Но не меньше, скажем так, да? Я вот статистикой не располагаю, гибнет в нашей стране в сходных ситуациях, да? Скажите, пожалуйста, вы намерены как-то вот в этом направлении работу вести, чтобы мы, по крайней мере, могли сказать, что у нас в этом смысле более или менее всё нормально?
О. БАТАЛИНА: Ну, во-первых, статистика, к сожалению, вещь лукавая. 19 случаев – это случаи известные, которые стали известны, к сожалению, в результате международных скандалов. Не потому, что американская сторона ведет такой тотальный мониторинг за всеми проживающими, добросовестно сообщая нам, к сожалению, о печальных случаях. Потому, что сегодня, я уже говорила об этом, у нас нет… Ни у нас, ни у американской стороны, летального понимания о судьбе каждого из 60 тысяч. Мы собственно, не знаем даже конкретную цифру. Странно измерять детей в десятках тысячах. Вы представляете, там 60 с чем-то тысяч. А с чем тысяч? А сколько это детей? Поэтому 19 случаев, или 190 случаев, или сколько. В общем, конечно, это важно, но это не известно сегодня никому.
А. ОСИН: Нет, но вопрос не об этом. То есть случаи там, есть случаи у нас.
О. БАТАЛИНА: Согласна. Есть случаи там, и есть случаи у нас.
А. ОСИН: Что нужно с вашей точки зрения, что вы можете сделать, чтобы у нас было меньше хотя бы этих случаев?
О. БАТАЛИНА: То, о чем сегодня собственно, мы заявляем в документе, который будет рассматриваться Госдумой. Понимаете, усыновление на территории РФ, с одной стороны должно быть морально престижным, как это сделано в других странах. А с другой стороны, все-таки и по силам, и финансово, и организационно… По силам добросовестной российской семье. Ведь сегодня, скажем, одинокой учительнице, которая проживает в однокомнатной квартире, и хотела бы усыновить ребенка, и имеет, в общем-то, для этого все необходимые моральные там не знаю, душевные качества, сделать это не сможет. Потому, что жить с двумя детьми в однокомнатной квартире своими она бы смогла. А вот усыновить она по нормам уже никого не сможет. Поэтому…
О. ЧИЖ: Ольга Юрьевна, простите, вот смотрите. Мы – да, прекрасно понимаем, какой уровень благосостояния в среднем у Россиян. Ну, вот скажите, вот вы ставите подпись под документом, который лишает возможности детей уехать лечиться за границу, в приемную семью. Оставляет их здесь. И надеетесь на то, что в будущем, когда-нибудь, если государство примет какие-то меры, у них всё будет хорошо. Вы считаете логичным такую последовательность?
О. БАТАЛИНА: Нет, на самом деле… Я понимаю. Я абсолютно не говорю о будущем. У нас благодаря программе модернизации здравоохранения, почти в 3 раза увеличился объем средств, и объем медицинской помощи, которая оказывается детям. Поэтому у нас сегодня есть возможность оказать необходимую медицинскую помощь всем тем детям, которым вчера она оказывалась за пределами РФ. Поэтому, это не вопрос какого-то отсроченного будущего. Вопрос отсроченного будущего – это вопрос конкретно усыновления. Здесь понятно, что с завтрашнего дня, усыновление там в несколько раз на территории РФ увеличиться не сможет, это было бы популизмом об этом заявлять. Но то, что мы можем изменить в достаточно короткие сроки положения в детских домах. То, что мы можем оказать необходимую медицинскую помощь, то, что мы можем начать интенсивно (неразборчиво) российское усыновление, вводя дополнительные меры для российских семей, это очевидно.
О. ЧИЖ: Ещё один вопрос короткий. Скажите, пожалуйста, правильно ли я понимаю, что соглашение ещё какое-то время будет действовать, после принятия закона между Россией и США.
О. БАТАЛИНА: Да.
О. ЧИЖ: Почему?
О. БАТАЛИНА: Да, вы абсолютно правы, потому, что в самом тексте соглашения, в последней его статье есть пятый пункт, который определяет характер и порядок расторжения этого соглашения. В нем в частности сказано, что если одной из сторон такое решение принимается, то по дипломатическим каналам эта страна уведомляет вторую сторону, и с этого момента соглашение действует ещё в течении года для того, чтобы из него выход сторон был достаточно плавным.
А. ОСИН: И ещё один вопрос, последний. Сергей Лавров, министр иностранных дел говорил о том, что если мы разорвем это соглашение, мы не сможем вообще никак влиять на судьбу детей в США. Как вы относитесь к этому? Как вы оцениваете ситуацию?
О. БАТАЛИНА: В целом, конечно, соглашение направлено в будущее. То есть, оно распространяется на будущее усыновление. В нем есть некоторое количество небольшое позиции, которые имеют характер обратной силы, и распространяется на предыдущие усыновления. Я считаю, что нам в течении года, вот этого переходного, в течении которого будет действовать соглашение. Но мы понимаем, что оно через год перестанет работать. Нудно будет подумать дополнительные меры международного контроля за положением детей в американских семьях. Я думаю, нам удастся это сделать.
А. ОСИН: Например?
О. БАТАЛИНА: Дело в том, что ещё раз повторяю, соглашение не о контроле за (неразборчиво) предыдущими усыновлениями. Соглашение определяет взаимодействие сторон, в будущих усыновлениях. То есть, кто какие документы представляет, в каком порядке. Что решает одна сторона, что вслед за ней должна решить ругая сторона. То есть, речь идет о тех усыновлениях, которые осуществляются с момента вступления соглашения в силу, для того, чтобы обеспечить контроль. Во-первых, не забывайте, что у нас дети… Не все правда, но есть дети, которые живут в американских семьях, и не утратили российского гражданства. В отношении российских граждан, вся система контроля, она собственно говоря, сохраняется и сегодня. Мы имеем возможность контролировать их пребывание в другой стране, и оказывать им необходимую помощь. В отношениях тех детей, которые были усыновлены РФ, но гражданство российского не имеют, я считаю, что дополнительно с МИД, в течении этого года мы должны продумать дополнительный механизм контроля.
О. ЧИЖ: Спасибо, Ольга Баталина, первый заместитель председателя комитета Госдумы по вопросам семьи, женщин и детей. Мы вернемся через пару минут.