Генри Резник - Разворот (утренний) - 2012-09-27

М. ГАЙДАР: Сейчас у нас на линии Генри Маркович Резник. Генри Маркович, доброе утро.

А. ПЛЮЩЕВ: Доброе утро.

Г. РЕЗНИК: Доброе утро.

М. ГАЙДАР: Я не знаю, слышали ли вы или нет, но вот хотелось бы сразу спросить, как вы относитесь к требованию со стороны потерпевшего, о публичном пендале?

Г. РЕЗНИК: Вы знаете, ну видимо, наверное, нужно расширить в таком случае. Соответственно, видимо Лебедеву… Полонский вообще наверное должен повторить. Сказать: «Хочу тать тебе в морду». И соответственно, сделать резкое движение такое рукой, которое соответственно, было воспринято, как начало нападения.

М. ГАЙДАР: То есть, вы в данном случае, уже не комментируете вопрос требования по пендалю, а вы уже как бы, объясняете сторону защиты, и говорите о том, что Лебедев нанес эти три удара, потому, что ему казалось, что Сергей Полонский готовится напасть? Г. РЕЗНИК: Ну, во-первых, так и не знаю, откуда три удара. У нас в обвинении написано: «Не меньше двух». Значит, вот я слышал, что говорил Александр. Видимо, наверное, так хорошо к нему относясь, Лебедев, он решил таким образом приветствовать его, в день его рождения. Но дело в том, что Александр видимо не всю передачу смотрел. Полонский не вел себя спокойно, он был крайне взвинчен, агрессивный. За него один из участников просто вынужден был покинуть, собственно говоря, вот эту встречу.

А. ПЛЮЩЕВ: Шоу.

Г. РЕЗНИК: Да, это шоу. Дальше могу вам сказать, было впрямую высказано: «Хочется дать в морду». Лебедев на это отреагировал таким образом: «Чего, с ума сошел вообще»? «И мне тоже? Хочешь прокомментировать?», - сказал ему в ответ Полонский. И после этого, Лебедев сел, он спокойно сидел. Дальше сразу этот человек, резко перед глазами Александра Лебедева, возникает рука Полонского. Он такой мальчик довольно плотный. Понимаете, в чем дело? Ну, вот в этой ситуации Лебедев посчитал, что на него имеется нападение.

А. ПЛЮЩЕВ: Ага, это было ответом на нападение?

Г. РЕЗНИК: Это реакция была на то, что Лебедеву да, соответственно им оценено было, как…

А. ПЛЮЩЕВ: Ну, то есть как самозащиту, да? Что ли?

Г. РЕЗНИК: Фактически да, конечно, разумеется. И должен сказать, что мы принимали меры к примирению. Потому, что я действительно искренне считаю, что такой процесс, он вообще… (Неразборчиво) издержки наверное будет для обеих сторон. Мы не встретили понимания, и говорилось об обвинении. Я могу сказать, что Лебедев готов высказать сожаление, соответственно по поводу того, что в этой ситуации, возможно вполне ему надо было быть более хладнокровным там, оценить вот эту всю ситуацию, более внимательным. Ну, и собственно говоря, это не было принято. Были выдвинуты условия совершенно не приемлемые, о которых я просто не буду говорить, поскольку примирение не состоялось. И предстоит судебное разбирательство. Ну, о том, что предъявлено, это просто придуманное обвинение, вот именно придуманное. И я лично рассматриваю всё это, как безусловно, расправу над Александром Лебедевым, за его общественную деятельность.

М. ГАЙДАР: Генри Маркович, и именно поэтому, это происходит через год после того, как всё произошло? Правильно я понимаю?

Г. РЕЗНИК: Ну, понимаете, в чем дело? В общем, конечно, не знали, в принципе, что с этим делать. Но я могу сказать, что в общем, следствие в какой-то степени… Я всё-таки пытаюсь быть объективным, насколько это возможно адвокату. Представьте себе, что такая вот там экспертиза не сложная, она занимает много времени потому, что не хватает судмедэкспертов, и очередь очень большая. Потом немножко мой коллега, он видимо был не точен. Лебедев, он вообще ни от кого не скрывался. Понятно, в отношении него не было никакой меры пресечения. Со следователем у нас… И он понятно, что он разъезжал по миру. У нас со следователем была договоренность, что как только, так сразу. И вот тогда, когда следователь говорил, что необходимо явиться Александру Евгеньевичу, он тут же являлся, понимаете? Так что здесь, собственно говоря, никаких побегов каких-то, забегов со стороны моего подзащитного не было.

М. ГАЙДАР: Генри Маркович, последний вопрос. А что вам все-таки дает основание видеть в процессе политическую подоплеку?

Г. РЕЗНИК: Потому, что я могу вам сказать, здесь соответственно не было никакой не цели, грубо нарушить общественный порядок. Извините меня, и тут нет абсолютно никакой политической ненависти, понимаете? Что обвинение предъявлено, что он (неразборчиво) политической ненавистью по отношению к Полонскому. Но, что вам сказать? Это кончено был бы водевиль, если бы, в общем… Я в числе возможных объяснений предполагал, что видимо в каких-то важных кабинетах принято решение расправиться с Лебедевым по полной. И (неразборчиво) на то, что через наш суд пройдет любая чушь. Суд соответственно… Чего уж там будет.

М. ГАЙДАР: Генри Маркович, спасибо вам большое.

А. ПЛЮЩЕВ: Спасибо.