Допросы оппозиционеров - проводит ли власть "политические репрессии"? - Сергей Пархоменко, Зоя Светова - Разворот (утренний) - 2012-06-21

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: С нами сейчас на связи… Кстати, из далекой страны Сергей Пархоменко, журналист, член лиги избирателей. Сергей, доброе утро.

С. ПАРХОМЕНКО: Да, доброе утро. Ну, не особо далекая страна, всего на всего Германия.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Но, а тот факт, что вы находитесь, Сергей, в другом государстве, он играет роль во всей этой истории. Играет роль.

С. ПАРХОМЕНКО: Ну, такую… Да, декоративную роль.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Да.

С. ПАРХОМЕНКО: Потому что человек, который мне вчера позвонил…

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Правильно я понимаю, Сергей, что вас вызывают на допрос?

С. ПАРХОМЕНКО: Ну, не понятно, на что именно меня вызывают. Вы же понимаете, они звонят и говорят: «Вот, мы хотели бы с вами побеседовать». И собственно, всё их раздражение начинается тогда, когда ты начинаешь пытаться выяснить, а каков статус этой беседы, и какова будет моя роль в этой беседе. О чем я собственно и попросил сообщить мне в письменном виде.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: А звонил следователь, Сергей?

С. ПАРХОМЕНКО: Да, звонил мне следователь. Представился – следователь по особо важным делам СК, следственного комитета. Назвал фамилию, имя, отчество. Всё очень разборчиво, по буквам. И говорит, что вот, хотели бы поинтересоваться вашей ролью в организации 24…

И. ЗЕМЛЕР: 24 декабря.

С. ПАРХОМЕНКО: 24 декабря. Роль моя там очень простая, я был одним из заявителей. Нормальных заявителей этого митинга. Ну, и собственно, выполнял все эти обязанности, которые потом предписывались заявителю. В том числе (неразборчиво) месте, времени, и так далее.

И. ЗЕМЛЕР: Сергей, а следователь не уточнил, почему именно 24 декабря его так заинтересовало?

С. ПАРХОМЕНКО: Нет, не уточнил. Но вы знаете, есть собственно, 2 версии. Одна версия, она идет прямо из художественного фильма «Адъютант, его превосходительство», если вы помните. Там была такая чудесная сцена: «Исаак, не валяй дурака, им нужен Федотов». Вот в данном случае нужен не Федотов конечно, а Навальный. 24 число – это первый митинг, если помните, 24 декабря, в котором участвовал Навальный после того, как отбыл свое первое 15-ти дневное административное заключение. Я думаю, что они на самом деле интересуются им. Ну, это мое такое предположение. Кроме того, если я правильно понимаю психологию этих людей, они все никак не могут успокоиться по поводу денег. Никак не могут вообразить, что такое бывает. Что деньги действительно собираются вот так, маленькими порциями в Яндекс-кошелек. Есть такой «Кошелек Романовой», Ольга Романова управляет Яндекс-счетом, и вот туда направляются всякие пожертвования на организацию митингов. И оттуда митинги в последние месяцы всегда финансируются. Но поверить в это людям, которые привыкли к организации того, что называется «Путинги», когда чудовищные, несусветные бабки на это нужны. Половина этих денег, разумеется, разворовывается. А остальная идет на всякие поразительные цели, типа привоза людей на автобусах, и прочее. Они не могут себе представить, что так бывает. Во-первых, не могут себе представить, что так дешево. Митинг вообще – не дорогая вещь, как выяснилось. А во-вторых, не могут себе представить, что это финансируется вот таким образом. Я думаю, что они там копают по поводу денег. Но опять-таки, это мое предположение, не более того.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Сергей, правильно ли я понимаю, что вы не изъявили особого желания встречаться со следователем вот просто так, по его звонку.

С. ПАРХОМЕНКО: Я сказал… Да, я сказал, что я хотел бы получить какую-нибудь писанную бумагу, где было бы сказано, кто куда и зачем меня приглашает. Почему-то это требование вызвало какое-то ужасное раздражение на том конце. И человек, во-первых, сказал мне, что вот другие, кому он звонил, были, как он сказал, гораздо адекватнее и сговорчивее. Ну, на счет адекватнее, я бы поспорил. На мой взгляд, именно моя позиция более адекватна. Во-вторых, (неразборчиво) как порядочные люди, не просили никаких бумаг. Ну, тут я тоже бы поспорил. Ничего непорядочного в том, что я прошу бумагу, точно нет. А в-третьих, осведомился у меня. Говорит: «Зачем я вам буду слать бумагу? Давайте уж я сразу в аэропорт, когда вы прилетите, пришлю наряд». Я сказал: «Ну, валяйте, присылайте».

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Я правильно понимаю, что в этом телефонном разговоре следователь по особо важным делам фактически вам пригрозил, что к вам может нагрянуть полиция, при возвращении на родину?

С. ПАРХОМЕНКО: Ну, я бы сказал, не пригрозил, а припугнул. Да, припугнул именно этим.

И. ЗЕМЛЕР: Вы восприняли это именно, как запугивание?

С. ПАРХОМЕНКО: Я воспринял это как неадекватное раздражение. Они не привыкли, что им задают какие-то встречные вопросы.

И. ЗЕМЛЕР: А вы за это время, которое прошло после вот этого звонка, у вас была возможность или желание, переговорить с теми «другими», о которых говорил следователь?

С. ПАРХОМЕНКО: Да-да, я разговаривал с Надеждой Митюшкиной, которая мне сказала что да, ей тоже звонили. Звонил этот же самый человек, мы с ней так сказать, сверили фамилии. Звонил этот же самый человек, (неразборчиво) числом. Ну, о намерениях госпожи Митюшкиной, я (неразборчиво) не знаю. Пойдет она, не пойдет, будет разговаривать, не будет… Это, в конце концов её личное дело.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Сергей, так вы-то пойдете, я не понял.

С. ПАРХОМЕНКО: Ну, я для начала прилечу в воскресение. Посмотрим, что это будет. А дальше я буду ждать бумагу. Адрес мой известен, поскольку в собственно заявке на митинг, указывается домашний адрес. Так что, следователь знает мой домашний адрес.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Спасибо большое за этот рассказ. Это был Сергей Пархоменко. Журналист, один из заявителей, в том числе декабрьского митинга на проспекте академика Сахарова.