Скандал вокруг школьника насильно помещенного в наркологическую клинику - Митя Алешковский, Виолетта Волкова - Разворот (утренний) - 2012-04-25

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Заголовки сегодняшних новостей звучат примерно следующим образом: «Блоггеры и журналисты вызволили молодого гея из наркологической клиники». Одним из этих журналистов, и участником ночных событий в Подмосковье, был фотокорреспондент агентства «ИТАР-ТАСС» Митя Алешковский. Сейчас он с нами на связи. Митя, доброе утро.

М. АЛЕШКОВСКИЙ: Доброе утро, привет.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Что вас привело сегодня ночью, и еще вчера даже вечером к стенам…

М. АЛЕШКОВСКИЙ: Ещё вчера днем даже.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Даже днем. То есть, много времени вы там провели, к стенам, к забору одной из наркологических клиник в Подмосковье?

М. АЛЕШКОВСКИЙ: На самом деле, мне просто позвонили мои друзья, и сказали: «Митя, вот тут…». Ну, я не знал ничего про эту историю вчера до того, как мы туда поехали. Мне позвонили и сказали: «Митя, тут такой ужас, нужно спасать парня». Мне прислали ссылку на письмо, которое опубликовала какая-то из его одноклассниц. И как только я это услышал, у меня просто вскипело все, я все свои дела отменил сразу, и просто сел в машину и поехал в Апрелевку.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Ну, а что такого случилось-то? 16-летнего сына отец поместил в клинику для того, чтобы исправить одно из недоразумений природы, скажем так.

М. АЛЕШКОВСКИЙ: Ну, это ты, может быть, считаешь недоразумением природы, а природа считает по-другому. И в любом случае решать, недоразумение это или нет, должен не отец, а сам сын, вот в чем дело. Это первое. А второе, гомосексуализм нельзя не вылечить, не изменить это никак. Ты с этим либо живешь, либо нет. Это у тебя либо есть, либо этого у тебя нет. Так что некорректно мне кажется выражение, что это изменение какое-то в человеке, вот ты говоришь.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Как развивались события в итоге?

М. АЛЕШКОВСКИЙ: В итоге, мы освободили Ивана, слава Богу. И его отпустили из клиники.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Ну, как я понимаю, этому предшествовала довольно серьезная борьба, включая вызов полиции на место.

М. АЛЕШКОВСКИЙ: Да, совершенно правильно. Мы вызвали полицию, мы вызвали наряд Госнаркоконтроля. И следующим действием, которое мы собирались делать – мы собирались звонить в ФСБ. Но, слава Богу, этого не понадобилось.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Сначала, как я понимаю, представители этой клиники отрицали, что этот мальчик вообще у них находится.

М. АЛЕШКОВСКИЙ: Они отрицали все. Дело в том, что у этой клиники нету никакой лицензии на оказание помощи медицинской несовершеннолетним. Педиатрической лицензии у них нет. Мальчику нет 18 лет, но по закону он с 16-ти лет… Тут такая правовая коллизия, что с 16-ти лет он имеет право сам определять, где ему лечиться, и лечиться ли ему вообще. То есть, с 15 лет он имеет право это определять в общих медицинских учреждениях, а с 16 лет от относительно наркотической зависимости. То есть, он это решение принимает сам. И у него никто не спрашивал. Он не хотел там находиться, и его друг Михаил приезжал с его мамой к нему 15-го, по-моему, числа в эту клинику. Там они встретились, и Иван слезно его умолял: «Пожалуйста, возьми меня отсюда, я не хочу здесь оставаться, мне колют какие-то страшные препараты». Он говорил, что он забывает лица людей, он не помнит слова, он не узнает людей, у него теряется память. То есть, ему явно кололи какие-то сильнодействующие препараты, которые действуют на его психику. Притом, что медицинских показателей для того, чтобы ему делать эти инъекции, у него не было никаких.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Мить, я правильно понимаю, что в семье этого молодого человека, 16-летнего Ивана нет единства, как реагировать, как поступать. И если мама там достаточно сдержанно себя ведет, то именно отец его в эту клинику насильственно отправил.

М. АЛЕШКОВСКИЙ: Да совершенно верно. Отец отправил его туда под предлогом того, что… Причем, он всем разные версии постоянно сообщал по телефону и там при встрече. Учительнице и классной руководительнице он сказал, что у Ивана сильное онкологическое заболевание. Молодому человеку он сказал: «Забудь о нем, ты больше никогда его не увидишь, он уехал лечиться в Германию». Ну, и прочее. Он его туда отправил, ситуация развивалась так: что сначала Иван… Никаких переговоров в его семье не было о том, что он гомосексуал. Почему-то именно после 16-летия эта ситуация переросла в конфликт. Мы, к сожалению, не можем понять, что именно произошло, и что послужило катализатором. Но вот это факт. Сначала Ивана отвезли в институт Вишневского. Единственное «научное» (научное в кавычках, определенно) учреждение в нашей стране, которое лечит гомосексуализм. Там сидят колдуны, которые его привязали к столу, посыпали какими-то травками, и водили ножом по голому животу, читая какие-то мантры. Он оттуда сбежал.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Митя, секунд. Это не может быть правдой. Я отказываюсь в это верить.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Мить, на дворе 2012 год. Мы не в третьей стране какой-то, не в четвертой.

М. АЛЕШКОВСКИЙ: За что купил, за то и продаю.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Мы в РФ, вроде как у нас демократия, нам вчера президент сказал.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Помните фильм Холанта «Затмение»? Там, где Леонардо Ди Каприо вот эти французские поэты, и там проверяли, гомосексуалист человек или не гомосексуалист? Но это было все-таки там XIX век, Франция.

М. АЛЕШКОВСКИЙ: Нет, послушайте, я не уверен. Может быть, это не институт Вишневского, а институт кого-нибудь другого. Мне вчера было сказано, что его возили в институт Вишневского. Это не суть. И после того, как… Его повезли к какой-то знахарке, которая сидит в социальном учреждении. Откуда он сбежал. На следующий день его заперли дома, и он 3 дня сидел под запертым ключом, без связи, без всего. После чего отец пришел, и сказал ему: «Лучше ты будешь овощем, чем ты будешь геем».

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: То есть, овощем в том смысле, что заколят лекарствами, и подавят личность.

М. АЛЕШКОВСКИЙ: Совершенно верно.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Митя, возвращаясь к ночным событиям, вопрос. Правильно ли я понимаю, что полиция встала на сторону друзей Ивана?

М. АЛЕШКОВСКИЙ: Полиция встала на сторону закона. И это большое благо. Полицейские действовали прекрасно, к ним не было вообще никаких нареканий. Единственное, под конец у нас возник вопрос, мы пытались вызволить Ивана у самой клиники из машины, но сотрудники клиники настаивали на своем, и полицейские тоже. И они в итоге на машине все-таки отвезли Ивана домой.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Он у мамы сейчас?

М. АЛЕШКОВСКИЙ: Да, он сейчас у мамы. Сначала они привезли его к бабушке туда, которая возила его к знахарке. Бабушка не пустила его на порог даже. И он вернулся, и они поехали к маме.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Спасибо за этот рассказ, Митя. Это фотокорреспондент агентства «ИТАР-ТАСС» Митя Алешковский, который со вчерашнего вечера принимал активное участие в судьбе 16-летнего москвича Ивана.