Совещание в ГУВД - в преддверии митинга 24 декабря - Владимир Лукин, Александр Музыкантский, Сергей Пархоменко - Разворот (утренний) - 2011-12-22
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: 10 часов, 11 минут, и расписание нашего эфира, и состав гостей резко меняется. И сейчас эфир очень важный. И предлагаю вам позвонить всем своим друзьям, и сказать, что вот такие гости пришли к нам сегодня. Очень уважаемые, и очень мною почитаемые люди. Я представляю уполномоченного по правам человека, при президенте РФ, Владимира Петровича Лукина. Здравствуйте, Владимир Петрович.
В. ЛУКИН: Добрый день.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Здравствуйте.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: И уполномоченного по правам человека по Москве, Александра Ильича Музыкантского. Здравствуйте.
А. МУЗЫКАНТСКИЙ: Добрый день.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Значит, их товарищ Венедиктов привел за ручку, и правильно сделал. Потому, что они, совещание в ГУВД. Совещание понятно, чему посвящено. Посвящено митингу, который будет 24 числа. Давайте, так. Владимир Петрович, Александрович, я не знаю просто, кто начнёт. Просто вы там были, расскажите. Давайте, Владимир Петрович.
В. ЛУКИН: Мы договорились, что начну я, поскольку будем действовать дедуктивным методом, от общего, к частному.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Это вы посвящаете премьере фильма Шерлок Холмс? Пиарите его?
В. ЛУКИН: Ну, вот это вы же сказала, Шерлок Холмс. Это не я сказал.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Черт, ну ладно, продолжайте.
В. ЛУКИН: Ну, просто это Александр Ильич это омбудсмен Москвы, поэтому, конечно, это его так сказать, конкретика вопроса в его руках. А мы просто договорились, что будет правильно, если мы сделаем то, что сделали накануне небезызвестного митинга на Болотной площади, и встретимся с руководством МВД Москвы. В частности, теми людьми, которые непосредственно, занимаются обеспечением безопасности этого митинга для того, чтобы, во-первых, узнать, что они, и как они собираются его проводить. И, во-вторых, ну, если у нас возникнут какие-то вопросы или соображения, высказать их, имея в виду нашу крайнюю заинтересованность в том, чтобы были максимально защищены права граждан в этой, очень не простой… Я бы сказал, не простом мероприятии, если говорить казенным языком. И, прежде всего, конечно, под гражданами я имею в виду, три категории граждан. Это тех граждан, которые решать принять участие в этом митинге, тех граждан, которые будут работать для того, чтобы защитить их безопасность, и нормальное проведение митинга. То есть, сами силы, так сказать полиции, безопасности. И тех граждан, которые не будут принимать участие в митинге, но так или иначе, будут задействованы в этом. Хотя это и суббота, но всё равно, Москва живет своей жизнью, и все эти три стороны, должны быть максимально возможно защищены. Вот, должен сказать, что беседа была очень хорошей, очень конструктивной. Милицейское руководство заявило, что у них нет никаких оснований, не проводить, и не обеспечивать проведение митинга. Примерно в тех же параметрах, которые были так сказать, на Болотной площади. Они, кстати…
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: То есть, полиция готовится и к таким же масштабам, да? Как на Болотной площади.
В. ЛУКИН: Да. Они прямо сказали, что они исходят из того, что численность может быть примерно такой же, какой она была. Но они готовят отступные резервы на тот случай… Ну, на тот случай, если численность будет меньше, особенно готовиться не надо к этому. А на тот случай, если численность будет больше, они готовят определенные отступные резервы, мероприятия по безопасности. Поскольку это будет проходить ведь на проспекте Сахарова. Москвичи прекрасно представляют, что это за проспект, и путь к отступлению, так сказать, по самому проспекту, и по окружающим улицам, у них предусмотрен. Чтобы избежать давки, избежать всякого рода эксцессов. Ну, и кроме того, они рассказали нам о системе безопасности, о системе пропускных пунктов для того, чтобы не было никаких, так сказать вещей, которые могут представлять опасность для граждан. Там стеклянных, жидких, там всяких иных вещей.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: То есть, есть некие инструкции для тех, кто идет на этот митинг.
В. ЛУКИН: Да.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Не берите с собой, например, жидкость в стеклянной таре.
В. ЛУКИН: Да. Об этом будет официально объявлено. В том числе, они расскажут об этом организаторам митинга. Заявителям, и организаторам. Предусмотрено то, что московские средства массовой информации, я уверен, что и ваша уважаемая радиостанция будет подробно информировать о деталях этого дела. И таким образом, очень важны проблемы, связанные с проходом.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А сколько рамок, уже известно?
В. ЛУКИН: Александр Ильич, они говорили какую-то цифру.
А. МУЗЫКАНТСКИЙ: Да, они назвали цифру, 49 штук.
В. ЛУКИН: Вот, 49. Мы просили их, чтобы это было как можно больше, потому, что это позволит избежать пробок. А пробки – это самое опасное дело в данной ситуации. Ну, и различные пути отхода, и выхода из этого митинга предусмотрены конкретные. И различные пути, так сказать следования, в случае, если какие-то кризисные ситуации возникнут. Медицинские службы будут предусмотрены. Короче говоря, пока, так сказать, подготовка проходит примерно по тому же сценарию, что она проходила в прошлый раз, во время прошлого массового митинга. А поскольку она, по отзывам подавляющего большинства, незаинтересованных граждан, в том числе, и омбудсменов, прошла хорошо и положительно, и для милиции это кредит. Надеюсь, что будет так и сейчас.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Александр Ильич, а по Москве, если говорить, по техническим таким вещам. Как заходить на митинг, как выходить с митинга.
А. МУЗЫКАНТСКИЙ: Ну, вот по техническим вещам. Значит, митинг на проспекте Сахарова, на той его части, которая идет от садового кольца, до Каланчевской улицы. Значит, трибуна будет стоять около садового кольца. Ну, я хочу сказать, всё, что я говорю, это согласовано представителями ГУВД, с организаторами.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, просто это чисто информационно и интересно.
А. МУЗЫКАНТСКИЙ: А информационно конечно, интересно. Со стороны садового кольца трибуна, и оттуда пройти не могут на митинг. А 49 этих рамок безопасности, будут установлены со стороны Каланчевской улицы, вот со стороны 3-х вокзалов. Вот с той стороны, и с той стороны, основной поток участников должен проходить. Проходить можно от станции метро Комсомольская, там будут обеспечены проходы безопасности, и можно проходить от станции метро «Красные ворота», там через Орликов переулок, и тоже весь этот маршрут подхода там обеспечен. Ну, вот эти рамки безопасности, это конечно элемент важный. Там будет контроль, чтобы не было там стеклянных предметов, в стеклянной таре, каких-то, там не будет… Там будет контроль за всяким там травматическим оружием. Там ножи, и там прочее. С этими вещами мы конечно, туда не допускаются. Ну вот, значит, действительно, там…
В. ЛУКИН: (Неразборчиво) конституцию. Граждане без оружия, могут участвовать в массовых мероприятиях, по конституции.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, да.
А. МУЗЫКАНТСКИЙ: Ну, есть все согласования с организаторами, насколько я понимаю. И это очень хорошо.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Александр Ильич, простите, вопрос к этому. Можете ли вы сейчас сказать, что ГУВД всё согласовало с организаторами. И по всем пунктам, не важно, сколько их там было, достигнуто согласие?
А. МУЗЫКАНТСКИЙ: Ну, надо ещё с организаторами об этом говорить. Мне кажется, что в основном, все согласовано, полтора дня ещё осталось, какие-то притирки могут быть, но это уже детали. В целом, в этом деле все согласовано там.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Начало митинга, и конец митинга согласовано.
А. МУЗЫКАНТСКИЙ: Да.
В. ЛУКИН: В 2 часа начало.
А. МУЗЫКАНТСКИЙ: Начало в 2, но обращение было такое, что поскольку такое количество людей, должно какое-то время пройти для того, чтобы они заполнили. Да, желательно приходить пораньше.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: А окончание?
А. МУЗЫКАНТСКИЙ: Официально 4 часа, но как показал опыт Болотной площади, отход людей начался уже раньше. За полчаса до этого срока, отход уже начался.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Выходить теми же путями, что и заходить? Потому, что с Болотной я помню, что я уходила через какие-то неожиданные места. Потому, что полиция просто расчистила всё.
А. МУЗЫКАНТСКИЙ: Да, там всё расчистили. Вот вопросу отходов уделяется такое же внимание, как и вопросам организации. Потому, что…
В. ЛУКИН: Может быть, даже больше. Потому, что самое сложное…
А. МУЗЫКАНТСКИЙ: Потому, что видите, сколько там? 50 тысяч человек, вывести без всяких происшествий, нормально, к линии метро.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Чтобы случайно не назвали это незаконным шествием.
А. МУЗЫКАНТСКИЙ: Чтобы не назвали это незаконным шествием, чтобы все прошли спокойно без давки, без толкотни, эти все вопросы тоже согласованы. Я думаю, будет организовано этот так же нормально, как было организовано это на Болотной площади, где коридоры были…
В. ЛУКИН: То есть, Александр Ильич, будет несколько коридоров, и будет создана что-то вроде карты, так сказать приходов, отходов. И договорились, что органы милиции московской, будут просить средства массовой информации, в том числе и телевизионной, показать это всё, чтобы это у всех всё было.
А. МУЗЫКАНТСКИЙ: Да. И может быть, имеет смысл разместить это на сайте вашей радиостанции. Это посещаемый ресурс.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да. У нас за спиной, буквально, главный редактор наш сидит. Поэтому, я думаю, договоримся.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Повторите ещё раз для Венедиктова, который сидит сзади, что это посещаемый ресурс.
А. МУЗЫКАНТСКИЙ: Ну, вот вдруг кто-нибудь увидит, да. То, что будет размещено на этом сайте. А на сайте желательно, конечно, разместить схему. Вот схему района митинга, со всеми путями отхода. Там, где рамки будут стоять, где будет трибуна стоять, где будет перекрыто, чтобы туда не нужно ходить. И так далее. Это имеет смысл большой.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Давайте, мы сейчас сделаем буквально полторы минуты перерыва на рекламу, и продолжим.
РЕКЛАМА.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: 10 часов 23 минуты, Татьяна Фельгенгауэр, Матвей Ганапольский. И два наших гостя, Александр Музыкантский, И Владимир Петрович Лукин. И к нам присоединяется Сергей Пархоменко. Журналист, один из организаторов этого митинга. Доброе утро, Сергей.
С. ПАРХОМЕНКО: Доброе утро. Только тут важно не путать, Матвей, что я не организатор, а заявитель. Вот я как раз тот самый заявитель, о котором говорил Владимир Петрович. Доброе утро, Владимир Петрович.
В. ЛУКИН: Доброе утро.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да. Ну, раз ты позвонил на «Эхо», и в тему сказал, что: «Я бы хотел присоединиться к разговору», то, пожалуйста.
С. ПАРХОМЕНКО: Да. Потому, что… Я хотел бы сказать вот, что. Что действительно то, что говорят два наших уважаемых омбудсмена, это то самое, что обсуждается уже несколько дней, между вот заявителями, и организаторами митинга, и руководством московской полиции, и вообще, руководством мэрии. Я со своей стороны должен констатировать, что мы действительно, договорились совершенно обо всем. И у нас есть абсолютно ясная такая единая, согласная позиция. И я здесь должен поблагодарить руководителей московской полиции, которые очень разумно, профессионально и конструктивно к этому подошли. Ещё в прошлую субботу, мы все вместе собрались, и поехали на проспект Сахарова для того, чтобы осмотреть место событий, все подходящие туда переулки, улицы. Понять, где можно идти, где нельзя идти. Там, к сожалению, не очень простая обстановка. Потому, что очень много строек кругом. И по многим переулкам, может быть, москвичи будут удивлены, почему отсюда нельзя, отсюда нельзя. Объясняю. Потому, нельзя, что там котлованы, какие-то арматуры, стекла, ямы, и так далее. И нив коем случае нельзя, чтобы большая толпа людей, через такие улицы шла. Мы всё-таки ждем очень много народу, и поэтому, здесь нужно быть очень аккуратным. Всё действительно предусмотрено, я подтверждаю все те договоренности, о которых говорили наши омбудсмены. И у нас есть твердая договоренность о том, что… С чем можно, с чем нельзя. Очень многие москвичи задавали вопросы на сайте. Можно ли например, взять с собой термос. Отвечаем. Можно. Для термосов, сделано исключение. Потому, что в принципе, нельзя не стеклянную тару, не металлическую. Ну вот например, в стеклянную банку (неразборчиво), нельзя будет взять. Или, металлическую я имею в виду, банку.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Банку соленых огурцов.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: То есть, термос можно взять, правильно?
С. ПАРХОМЕНКО: Да. Нарисованную гранату, тоже нельзя.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Сергей Борисович, а скажите…
С. ПАРХОМЕНКО: Да, термос можно. Максимум, что могут попросить, открыть, и продемонстрировать, что там внутри.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: И попить.
А. МУЗЫКАНТСКИЙ: И выпить.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да, и выпить на троих. Сергей Борисович…
С. ПАРХОМЕНКО: Понюхать скорее.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Скажите, а вот заявители и московская полиция, как-то отдельно обговаривали вопрос охраны сцены?
С. ПАРХОМЕНКО: Вы знаете, ну, это деликатный, на самом деле вопрос. Потому, что понятно, что если поставить огромных мужиков в касках вокруг сцены, это будет довольно странно выглядеть. И я думаю, что ОМОН не будет этого делать. Они не заинтересованы так сказать в том, чтобы это была такая мрачная картинка. Я думаю, что охрана сцены, будет на самих организаторах, что называется.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Но охрана сцены будет, потому, что всем известно, что разные товарищи хотели бы устроить небольшие провокации. Поэтому, да, или нет?
С. ПАРХОМЕНКО: Ну да. Таких желающих не мало, и я думаю, что организаторам есть, что им противопоставить.
А. МУЗЫКАНТСКИЙ: Этот вопрос тоже обсуждался сегодня. И говорилось, даже упоминались такие термины, как фан-зона, фан-барьеры. То есть, охрана…
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Танцующий партер…
С. ПАРХОМЕНКО: Охрана примерно такая же, как вот на массовых скоплениях, когда очень много делающих подойти поближе, увидеть лица, и так далее. Всё это есть.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: У меня ещё один вопрос важный. Значит, так или иначе… Это вопросы к Музыкантскому, и к Лукину, и к Сергею Пархоменко. Здесь ходили служи, и я обязан сказать, что Колокольцев, и руководство ГУВД, получили некие указания, о более жестком варианте. Вот так я говорю, как мне сказали, да? Ну, у власти могут быть там свои представления, которые мы не знаем. Была такая утечка. Из разговора, который у вас был, вы ощутили это? Или всё штатно?
С. ПАРХОМЕНКО: Матвей, я на это могу сказать следующее. Значит, руководители оргкомитета, и заявители… Ну, вот я, в частности заявитель. Мы просили о встрече господина Собянина, и господина Горбенко. Мы пытались до них дозвониться, мы разговаривали с их приемными, и так далее. И они от встречи с нами, решительно отказались в этот раз. Вот это очень интересный и неожиданный был для нас поворот событий. Потому, что они были, так сказать, очень внимательны. Я, например, встречался с господином Горбенко перед митингом на Болотной. В этот раз, мы не получили возможности, переговорить с ними напрямую, не смотря на то, что мы делали много таких попыток. Нас отправили, что называется, этажом ниже. Там, этажом ниже, сидят очень разумные, очень профессиональные, и очень дельные люди. И разговор там был очень хороший. И я очень рад, что я с ними, так сказать, близко познакомился, и имею возможность с ними сотрудничать. Но я констатирую, что высшее руководство мэрии, отказалось с нами разговаривать. Меня это беспокоит, не скрою.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Спасибо большое, это Сергей Пархоменко.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Спасибо большое. Все, Сергей, тогда мы с тобой прощаемся, а мы поговорим ещё с теми, кто в студии.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да, Владимир Петрович, вы тоже хотели по поводу темы, затронутой Матвеем, высказать.
В. ЛУКИН: Ну, я бы сказал по тональности беседы, у меня сложилось впечатление, что наши собеседники их ОВД считают, что они имеют все основания проводить данный митинг, примерно по манере, и по стилю того митинга, который был на Болотной площади. И не о каких других интенциях, они не говорили. Конечно, они затронули вопрос о возможности провокации. Мы договорились, что если какие-то провокационные попытки выхода за рамки закона будут предприняты, то надо обязательно консультировать и думать, что с этим делать. Но они выглядели как люди, которые очень настроены провести митинг в рамках закона.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ещё я попрошу Музыкантского и Лукина остаться, потому, что есть ещё одна очень короткая тема для разговора. Это сразу после новостей, рекламы, и игра у нас тоже ещё будет. Пожалуйста, оставайтесь с нами, это важно.
НОВОСТИ.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Игра через минуту. Но вы понимаете, что не мог Венедиктов не воспользоваться так сказать, в реализации своей звездной болезни. Обязательно нужно влезть в эфир. Он вышел из студии, и тут же вбежал. Здравствуйте, Алексей Алексеевич.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Доброе утро. Значит, ко мне сейчас обратилось руководство ГУВД, которое слушало эфир. Они знают, что я во время митинга, буду вести эфир здесь, и сижу здесь, за пультом. Поэтому, они официально обращаются к вам, Матвей Юрьевич, чтобы вы были наблюдателем на митинге, вместо меня. Вот можете ли вы дать свое согласие в эфире, они сейчас ждут вашего ответа. Что поскольку, главный редактор «Эха Москвы» будет наблюдать из эфира, вы на митинге, будете наблюдателем от общественного совета ГУВД.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Подожди, ещё раз… Я буду…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Смеяться закончил. Ты будешь наблюдателем.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, подожди, может быть, розыгрыш…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Нет, нет. Я говорил сейчас с руководством ГУВД.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: То есть, я буду где-то там стоять…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Нет, ты будешь ходить где угодно, но у тебя будет удостоверение наблюдателя, и ты сможешь как наблюдатель, смотреть за действиями как полиции, так и митингующих, так и твоих любимых «Нашистов», так и «Лимоновцев».
А. МУЗЫКАНТСКИЙ: Матвей, и ты сможешь прекратить митинг вообще, если тебе что-то не понравится.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Да.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: С криками: «Всё, расходимся»!
А. ВЕНЕДИКТОВ: Дайте ответ, Матвей Юрьевич, и я буду расходиться.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: А материально, так сказать, это…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Они тебя согреют.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Почет и уважение.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну… Сейчас, подожди, это надо правильно сказать.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: МХАТовскую паузу…
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Подожди, подожди. Нет, не то. Я согласен.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Вы слышали? Уважаемые коллеги?
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: И однажды, уговорил.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Итак, Матвей Ганапольский будет наблюдателем от общественного совета ГУВД, на митинге 24 числа, на проспекте Сахарова.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ни дня без Ганапольского у меня. Что же такое-то, а?
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Значит, спасибо большое, прощай выходной. Значит, теперь, дорогие друзья, важное событие…
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Нет, у меня ещё есть вопрос по митингу.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: А, прости, по поводу митинга, да.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Доктор, меня все игнорируют.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Стоп. Напоминают, игра.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну да, давайте поиграем, а потом вопрос.
ИГРА.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да. Мы продолжаем. 10.39, Владимир Лукин, и Александр Музыкантский. Обсуждаем грядущий в эту субботу митинг. У меня, Владимир Петрович, к вам вопрос такой. По поводу работы полиции, вы, так в общих чертах, сказали. Но мне бы хотелось поконкретнее, всё-таки. Если например, вспомнить события 5 декабря, и когда начались прорывы, полиция действовала довольно жестко. Что будет в этот раз? Потому, что говорили, что: «Мы будем точно так же всё делать». Вот вдруг, прорыв. Кто будет контролировать, и чем это закончится? Опять сотни человек по разным отделениям?
В. ЛУКИН: Ну, я действительно говорил об этом в более общей форме. Когда говорил о том, что наша задача, как омбудсменов, состоит в том, чтобы содействовать такой ситуации, когда соблюдаются права всех сторон, участвующих в этой акции. В том числе, и милиции. Милиция должна исполнять закон, об этом я тоже говорил, если возникнет ситуация, при которой будут явные провокации, если будет явная попытка насильственных прорывов цепей, и так далее, милиция так же, как и в других случаях, будет исполнять закон. Это орган власти, это силовой орган власти. И если будут против него предприняты силы, они конечно, должны использовать дозированную силу для того, чтобы эту провокацию, конечно, стерилизовать, я бы сказал. Вот и всё.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, вот ваши слова услышали. И вы хотите дополнить?
А. МУЗЫКАНТСКИЙ: Я хотел добавить, да. Были ещё разговоры о том, что вот эти вот нарушения, попытки нарушения, провокации, обязательно должны фиксироваться, и обязательно судами должны приниматься, в качестве вещественных доказательств. Это одно…
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Кстати, там естественно, будут стоять видеокамеры, да? Всё, как полагается…
В. ЛУКИН: Там будут видеокамеры, там будут наблюдатели. В том числе от наших институтов.
А. МУЗЫКАНТСКИЙ: Теперь да. Теперь, по поводу наблюдателей. Наблюдатель – это институт, который появился летом прошлого года. И на митинге 10 числа, в качестве наблюдателей были члены общественного совета при ГУВД города Москвы. Из аппарата уполномоченных, по правам человека, из других общественных организаций. Было много наблюдателей. Они объективные свидетели, в случае каких-то разборок. И они, при возникновении каких-то ситуаций, имеют возможность связаться с представителями милиции, и, в общем, как-то способствуют… Они способствуют снятию вот этих вот локальных напряжений. А ещё, чего я хотел сказать. Вот здесь говорили про термосы, на которые сделаны исключения. Но я там услышал вещь, которую вообще, ни разу не слышал за всю истории московских митингов, включая митинги конца 80-х годов. Там, оказывается, будут какие-то пункты питания. Организаторы устраивают. Они будут кофе поить, еще чего-то, булочки какие-то.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Серьезно?
А. МУЗЫКАНТСКИЙ: Ну, вот представляете? Я и говорю, вот такое… Это впервые. Это новое дело. Да, и ещё, это действительно, новое дело.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Сейчас. Одну секунду, я тогда должен сделать одну вещь, она вообще не полагается, но…
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Хотите сделать заказ на еду, 24 числа?
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет. Уважаемые радиослушатели. Те, кто не хотел идти на митинг. Появился ещё один повод, кофе и булочки.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А так же, Матвей Ганапольский, в качестве наблюдателя.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, я там буду в гриме. Так, теперь…
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А специальный опознавательный знак?
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, специальный опознавательный знак. Теперь, еще одна тема. У нас реклама есть сейчас? Да? Вообще, в принципе, да? Давайте, тогда. Есть ещё одна тема, которая не только для меня важна. И это очень здорово, и тот человек, который будет принимать участие в этой церемонии, какой скажу, он сидит у нас сейчас в студии.
РЕКЛАМА.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: 10 часов 45 минут, Владимир Петрович Лукин, Александр Ильич Музыкантский, Татьяна Фельгенгауэр, Матвей Ганапольский. Эта новость скоро, которую я сейчас прочитаю, появится на нашей новостной ленте. По поводу митинга появилось совместное обращение Кремля и Белого дома. Путин, Медведев говорят следующее, что на митинге, 10.12, 10 декабря, было два лозунга. «Верните честные выборы», и «Верните снежную зиму». Вот Кремль и Белый дом, призывают не ходить на этот митинг, потому, что они пошли на значительные уступки, они заявляют. И снежную зиму они вернули. На счет честных выборов вы знаете, что это не просто, они говорят в совместном заявлении. И так сказать, это сейчас рассматривается.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вы лучше скажите, что над политзаключенными, тоже работают.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: В смысле как? Почки отбивают, или что ты имеешь в виду?
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Я даже боюсь подумать, как именно они над ними работают.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, у нас тут сразу два омбудсмена, и я надеюсь, они следят за этой ситуацией.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да. Кстати, мы сейчас не будем поднимать этот вопрос. Просто сидят два человека, которые знают фамилию Удальцов. И по всей видимости, я скажу такую… Ну, скучную фразу, работают над этим вопросом. Теперь, то важное событие, о котором я хочу сказать, оно для меня принципиально. У нас тут с Татьяной был эфир, и так сказать, я выиграл виртуальный спор, хотя, Таня со мной не спорила. По поводу того, что…
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Я просто не могла поверить в то, что так будет.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да. Что значит, выскажет российская власть, соболезнования по Ким Чен Иру, а по поводу господина Гавала, забудет. Ну, выясняется, вот сегодня, что не забыли. И что Владимир Петрович Лукин, который присутствует здесь, что он поедет в Прагу, по всей видимости, на похороны, да? Вот скажите несколько слов. Потому, что знаете, как? Я хочу вам сказать. Ну, вы знаете мое отношение к вам, да? Господин Лукин.
В. ЛУКИН: Я думаю, это не для средств массовой информации.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да. Значит, оно потрясающее, мое отношение к вам. Я считаю, что конечно, ну, это называется, отделались. Это я говорю… Я не прошу вас комментировать то, что я сказал. Потому, что вы человек системы, и вы выбираете слова. Фильтруете базар. А я не фильтрую, я говорю, как есть. Вот. Нов сё равно важно, что Лукин едет на похороны. Ну, теперь, вам слово. Расскажите, как это, так сказать…Что-то добавьте от себя.
В. ЛУКИН: Да, собственно говоря, существует фактология вопроса, и нет никаких особых интриг здесь. Безусловно, когда скончался первый президент после военной Чехословакии… Чехии, то есть. Именно Чехии. Тут есть некоторая сложность, потому, что Вацлав Гавел был президентом как Чехословакии…
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Чехословакии, как и Чехии, после распада, да.
В. ЛУКИН: Потом и Чехии, да. Совершенно очевидным, было поднять вопрос о том, что надо участвовать в этом событии. Ведь вся Европа, и не только Европа, в \том событии участвует.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: У меня вопрос сразу.
В. ЛУКИН: Существует проблема, состоящая в том, что у Вацлава Гавела, как и каждой незаурядной, очень крупной личности, были оппоненты. Были оппоненты внутри страны, были оппоненты за пределами его страны. Он много и говорил, и много делал такое, что нравилось людям, и не нравилось людям. Но масштаб этого человека, неоспорим. И поэтому, потом, наши отношения с Чехией, это отношения исторические. И конечно, мы должны и обязаны, в независимости от чувств каждого российского гражданина, они разные эти чувства, в отношении Гавела, и его дел. Значит…
А. МУЗЫКАНТСКИЙ: Деяний.
В. ЛУКИН: Да. Дел, значит. Выразить свои нормальные человеческие чувства, соболезнования чешскому народу, для которого Гавел много значил.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Тогда, формальный вопрос.
В. ЛУКИН: Да.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ваше присутствие там, ваши слова, это официальная позиция российского руководства? Политического российского руководства. Или это выражение ну, таких, человеческих чувств, омбудсмена. Каков статус?
В. ЛУКИН: Может быть, вы знаете, что Чехия, раньше Чехословакия, для меня довольно значит. Это часть моей личной биографии. И конечно же, с Гавелом я был знаком довольно давно. Хотя и не с 68-го года, а позже, значительно. Поэтому конечно, я проявил инициативу, и я еду в своем качестве. Но мое качество состоит в том, что омбудсмен в России по закону, он является и государственным работником, и вместе с тем человеком, который принимает независимые решения. И внутри страны, и вне страны. Таков закон, конституционный закон об уполномоченных. Вот такое решение мною принято.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вами лично принято.
В. ЛУКИН: Мною принято, и я проинформировал наши власти, что я поеду туда, и буду на похоронах Гавела. После чего… Проинформировал я конкретно МИД, и проинформировал администрацию президента. И МИД, и администрация президента, высказались весьма положительно по данному вопросу. А от имени президента, мне была передана просьба, или, я бы сказал… Передать соболезнования на этот счет руководству Чешской республики. И передать несколько слов устного послания, которое естественно, я передам туда.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: В общем, вы спасли Владимира Петровича за эту ситуацию, получается.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Тогда ещё у меня формальный вопрос, поскольку вы человек юридически подкованный, то прошу, чтобы вы мне ответили. Таким образом, могу ли я понять, что Россия, официально политическое руководство РФ, ну… Я иначе переформулирую, потому, что вы же на службе. Сейчас так. Могу ли я сказать, что пока что, вот на эту минуту, официальных заявлений политического руководства, официального соболезнования политического руководства России, по поводу смерти Гавела, пока нет. То есть, мы его ожидаем, но пока, официально, наша страна, устами политического руководства, соответствующим там МИДом, и так далее… Я не знаю, кто это делает, пока не выразило соболезнования, в связи со смертью бывшего президента Чехии и Чехословакии.
В. ЛУКИН: Вы знаете, для омбудсмена было бы странно говорить за государственную власть. Исполнительную, или президентскую власть. Я могу сказать только одно. Что я знаю, что существует информация пресс-центра президента, по которой они сообщают городу и миру, как говорится, что во-первых, они передали соболезнования по каналам МИД. И, во-вторых, что…
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: То есть, если это будет, да?
В. ЛУКИН: Да. Нет, они просто передали. Там, по-моему, в прошедшем времени написано, я прошу вас изучить соответствующее, так сказать, пресс-релиз Тимаковой.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я изучу обязательно.
В. ЛУКИН: Пресс-секретаря. А что касается… Это первое. И второе, что Россию на похоронах президента Гавела, будет представлять российский омбудсмен. Вот, что сказано. По-моему, сказано довольно понятно.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, понятно, да. Хорошо. Огромное вам спасибо за вашу инициативу, вы очень инициативный человек, и вот наверное, сегодня же будет выступление, послание президента РФ, Дмитрия Анатольевича Медведева. Наверное, там много будет разговора о новых инициативах. И я рад, что вы в мейнстриме. Вы очень инициативный человек, это всегда приятно. И давайте…
В. ЛУКИН: Ну, я вопреки своему характеру, не очень разговорчивый. Потому, что омбудсмен не должен быть очень разговорчивым. Но должен быть деятельным.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да. Но вам ещё один вопрос короткий. Давайте, так. Вот есть буквально у нас 2 минуты. Скажите, по поводу Удальцова. Вообще, что-то будет, или всё-таки, человек… Будет плохой какой-то финал. Вообще.
В. ЛУКИН: Удальцов находится в больнице, он выходит из состояния голодовки, его выводят из этого состояния. Он прекратил голодовку, обосновав её… Я не буду вдаваться в его обоснования начала голодовки, и конца голодовки. Это в конце концов, проблема уже аполитического свойства. Но он выходит. Я знаю, что и омбудсмен Москвы, который сидит рядом, проявлял очень полезную и важную инициативу, направленную на то, чтобы сохранить просто жизнь этому человеку. Со своей стороны я тоже сделал всё необходимое. Результатом является то, что он кончил с голодовкой, и выходит из нее.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А вот эти вот бесконечные истории. Привезли в больницу, сразу забрали обратно в СИЗО, опять вернули в больницу, не отпускают скорую помощь. Вот с этим как?
А. МУЗЫКАНТСКИЙ: Ну, вот это привело к тому, что состояние его стало критическим. И вот после этого, он уже третий день находится в 64-й больнице. Сначала в реанимации, сейчас кажется, уже в терапии. И к нему принимаются медицинские меры, вывода из состояния голодовки. Конечно, выходить из голодовки в условиях СИЗО, не возможно. А вот в условиях стационара, это можно. По медицинским показаниям, как мне говорили его люди, которые с ним общаются, он там должен находиться до следующей недели. Как это будет…
В. ЛУКИН: Извини. Я пожалуй могу прибавить, что власти, весьма высокие власти, к которым я обратился по данному вопросу, с пониманием отнеслись к этому, к этой проблеме. И…
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: К какой, простите.
В. ЛУКИН: К проблеме опасности для жизни Удальцова, связанной с его голодовкой.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Означает ли это, что власти предпримут некоторые усилия для того, чтобы если вызывают к Удальцову скорую, чтобы её пропускали.
В. ЛУКИН: Они уже предприняли. Я обратился к властям, когда ситуация действительно стала близкой к критической. И после этого, ситуация существенно изменилась.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Спасибо большое. Ну что, «Утренний разворот» на этом заканчивается, спасибо нашим гостям. Владимиру Лукину, Александру Музыкантскому…
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я хотел только если позволишь, добавить, что я обещал познакомить вас, в этой части программы с некоторым рядом нехороших людей. Но пришли хорошие люди. Поэтому, я выложу пост на сайте «Эха», где будут названы фамилии, и то, что эти люди делают. Там в течении… До часов 4, 5, напишу.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Всё, всем большое спасибо, счастливо.