Смерть Ким Чен Ира - Михаил Титаренко, Константин Асмолов - Разворот (утренний) - 2011-12-19

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: У нас на прямой линии телефонной связи Михаил Титаренко, директор института Дальнего Востока. Михаил Леонтьевич, здравствуйте.

М. ТИТАРЕНКО: Добрый день.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Здравствуйте.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, вопрос, который сейчас стоит на повестке дня, что измениться? Вот основные все комментарии, связанные так или иначе с тем, поменяется что-то в Северной Кореи, или нет, после смерти Ким Чен Ира?

М. ТИТАРЕНКО: Вы знаете, вы задаете чрезвычайно трудный вопрос, который можно рисовать, как говорится, только Всевышнему. Потому, что можно теоретически построить различные гипотезы. Но я хотел бы, прежде всего сказать, что Ким Чен Ир, не задолго до своей смерти, в прошлом году, он в общем предчувствовал. Что ему осталось не очень долго жить. Хотя, он после выздоровления вел очень активный образ жизни. Он несколько раз посетил Китай, посетил Россию, была в этом году, летом, встреча его с нашим президентом, Дмитрием Анатольевичем Медведевым, и очень активно ездил по стране. И, в общем-то, скончался он, как говорится, в поезде своем. Но в 2010 году, Ким Чен Ир, по сути дела, закончил формирование стройной политической системы. На тот случай, если он неожиданной уйдет, как говорится, в мир иной. И (неразборчиво) и Центральный комитет, и Центральный военный комитет, и Комитет обороны. В общем, все органы были формированы. И они были сформированы таким образом, чтобы обеспечить поддержку, и мудрый совет его наследнику, преемнику, и младшему сыну, Ким Чен Ыну.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да. Но это понятно, но тут же, возникает вопрос, о борьбе внутри элиты.

М. ТИТАРЕНКО: Я вот всё это сказал не случайно. Я хочу сказать, что система руководства страной сформирована, и она готова продолжить тот курс, который был выработан Ким Чен Иром. И первые три года, как свидетельствует традиция этой страны. Ничего внешне меняться не будет. Когда умер Ким Ир Сен, отец Ким Чен Ира, в 1994 году, 3 года Ким Чен Ир, соблюдал конфуцианский траур, по своему отцу. Он сам практически, нигде не появлялся, и никаких… Такой активной общественной деятельности не делал. Хотя, государство естественно работало, и он очень активно занимался разработкой стратегии, вот обороны страны, ядерное оружие, ракетное оружие, и так далее. Но внешне, всё это было очень спокойно, и незаметно. Вот то же самое, мне кажется, будет и в настоящее время.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Михаил Львович Титаренко, ещё раз представлю, директор института Дальнего Востока, академик. Ну, естественно, вопрос по поводу его сына. Это будет такое же создание, как и умерший отец, или что-то другое? Он же вроде английский знает, немецкий, на западе учился.

М. ТИТАРЕНКО: Ну говорят, что понимаете, подробных сведений о его биографии не так много. Но известно, что Ким Чем Ын, прошел очень тщательную подготовку, он окончил корейский университет имени Ким Ир Сена, учился или стажировался за границей, по разным источникам. По одним он жил в Швейцарии, по другим в Англии. Ну, естественно, негласно. Так что… Ну так же, как и его отец, Ким Чен Ир, он человек чрезвычайно информированный, и обладающий широкими познаниями в области политики, и культуры.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Простите, Михаил Леонтьевич, это вы так сказали… То есть, извините, я понимаю, что разговариваю с академиком…

М. ТИТАРЕНКО: Так, я слушаю вас.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вы откуда это знаете, про Ким Чен Ына? Что он широкая, глубокая…

М. ТИТАРЕНКО: Я знаю это на основании тех сведений, которые дают наши коллеги, в том числе, наши дипломаты, которые встречались неоднократно и с Ким Чен Иром, и с его сыном, и лично беседовали с ним.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: А, то есть, были встречи?

М. ТИТАРЕНКО: И я знаю это так же…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Есть какой-то опыт личных встреч?

М. ТИТАРЕНКО: Ну, небольшой есть. У меня нет этого опыта, есть опыт у моих друзей.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Понятно, спасибо вам большое.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да, спасибо большое, это был Михаил Титаренко, директор института Дальнего Востока.

Ну, и на эту тему, в том числе, поговорим сейчас с Константином Асмоловым, старшим научным сотрудником Центра Корейских исследований Института Дальнего Востока РАН. Константин Валерьянович, здравствуйте.

К. АСМОЛОВ: Добрый день.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вопрос от нашего слушателя, он поднимает такую тему: «Поддержит ли аппарат Ким Чем Ира, его преемника, его сына»? Насколько вообще, проблема борьбы элит, может сейчас остро стоять?

К. АСМОЛОВ: Дело в том, что во-первых, Северная Корея – общество довольно закрытое. (Неразборчиво). Ким Чен Ына, готовили к посту преемника меньше, чем в свое время Ким Чен Ира. И понятно, что это молодой человек, у которого нет руководящего опыта. Однако, есть довольно важная деталь, которая касается общего международного положения, Северной Кореи. С точки зрения Северокорейской элиты. Она находится в (неразборчиво) кольце, и никаких шансов, в случае объединения, у неё нет. Дело в том, что в Южной Кореи, практически, с самого времени основания этой страны, существует так называемое, ведомство пяти провинций, где есть готовые кадры губернатора Пхинь Яна, ректора Пхиньянского университета, и прочих чиновников, вплоть до уровня области. Об этом хорошо известно. И Северокорейская элита поэтому, как минимум понимает, что в (неразборчиво), и в обмен на какую-то (неразборчиво) деятельность, у ней всё равно, не получится. Поэтому, вполне вероятно, преемника будут скорее поддерживать. Иное дело, что система организации власти, при новом Ыне, будет отличаться от системы власти при Ким Чен Ире, так же, как кстати, система власти при Ким Чен Ире, отличалась от системы власти Ким Ир Сене. (Неразборчиво), что всякого рода надежда на то, что вот, Ким Чен Ир умер, и теперь наступил демократия, и благолепие, они довольно беспочвенны. Более того, по хорошему, со смертью Ким Чен Ира, проблемы не закончились. Настоящие проблемы действительно могут начаться.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Константин Валерьянович, мы прервем вас на 3 минуты, ладно? Просто в 30 минут у нас новости. И пожалуйста, оставайтесь на линии, и ещё будет к вам вопрос. Сможете?

К. АСМОЛОВ: Да.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Спасибо больное, новости на «Эхе».

НОВОСТИ.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Мы разговариваем с Константином Валерьяновичем Асмоловым, старшим научным сотрудником Центра Корейских исследований Института Дальнего Востока РАН. Вы на связи, Константин Валерьевич?

К. АСМОЛОВ: Валерьянович. Да, я на связи.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ой, да, да. Константин Валерьянович, смотрите, мы тут проводили голосование, я хочу сказать вам его результаты, и заодно, задать вам вопрос, исходящий из этого голосования. Короткий. Смотрите, мы спросили, с приходом его сына, изменится ли что-то в корейской политики, в сторону ну, как принято говорить, демократизации, или либерализации. 34% только верят в это, в нашем телефонном голосовании, 66 не верят. А в интернет голосовании? В сетевизоре?

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А, да. В сетевизоре, результаты ещё менее оптимистичны. 26% считают, что после смерти Ким Чен Ира, будут какие-либо политические изменения в сторону демократизации в Северной Кореи, а 74% в это не верят.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: А вы что скажете?

К. АСМОЛОВ: (Неразборчиво) что во всей ситуации на (неразборчиво) только север. И считать, что он действительно (неразборчиво).

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Сейчас, простите, пожалуйста, Константин Валерьянович, практически не слышно вас. Тем не менее, ваш ответ очень важен. Повесьте пожалуйста трубку, мы вас снова наберем, и вы ответите на этот вопрос. Пожалуйста, мы вам сейчас перезвоним. А ты как лично считаешь?

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, мне кажется, что ничего не поменяется.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ничего не поменяется, да?

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Там уже всё отстроено лихо, что…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, ты же знаешь, именно в тех странах, где отстроено, да? Вот Дмитрий Анатольевич Медведев говорил, что в Россию ничего не придет. Тем не менее, в Россию пришла революция… Там не революция, но такая штука, под названием Болотная площадь, да? Нет, не важно. Не обязательно же стрелять.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Нет, безусловно.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вот что-то такое, понимаешь, везде приходит.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, как про Северную Корею…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Есть, дозвонились, да? Константин Валерьянович, вы здесь?

К. АСМОЛОВ: Да, я здесь.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Значит пожалуйста, ваш ответ на этот вопрос. Короткий.

К. АСМОЛОВ: Ну, это ожидаемо. Просто, проблема в том, что то, что считают проблемами Северной Кореи, на самом деле, являются проблемами не только Северной Кореи. Очень многое зависит от (неразборчиво) США, которые в свое время (неразборчиво) ядерный кризис, нарушив (неразборчиво) соглашения. И от позиции юга, где сейчас во власти хватает людей, которые по своей неадекватности, местами сравнимы с некоторыми представителями Северокорейского руководства. Поэтому в целом, очень хочется надеяться, что для того, чтобы в Северной Кореи действительно наступили какие-то перемены к лучшему, не стоит думать, что со смертью ужасного тирана, наступит благолепие. Скорее всего, особенно, если не умные политики начнут раскачивать лодку, настоящая проблема в Северной Кореи, и на (неразборчиво) полуострове вообще, (неразборчиво) Ким Чен Ира, только начался.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Спасибо большое.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Спасибо, это был Константин Асмолов, старший научный сотрудник Центра Корейских исследований Института Дальнего Востока РАН.