Митинг на Болотной - Алексей Венедиктов - Разворот (утренний) - 2011-12-09
А. САМСОНОВА: В эфире Алексей Венедиктов присоединяется к нам, только что вы были на совете ГУВД.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Да. Не на совете в ГУВД, а только что прошло совещание с начальником ГУВД, Владимиром Колокольцевым, по просьбе уполномоченного по правам человека России Владимиром Лукиным, который там был, уполномоченным по правам человека Музыкантской, Александр, который там был, уполномоченный по правам ребенка Евгений Бунимович там был, и я там был. Собственно говоря, после событий, связанных с 5, 6, 7 и 8, естественно, что уполномоченные по правам человека разного уровня, попросили встречи с Колокольцевым, а я, в основном, там по работе журналистов на митинге. Значит, первое, я сейчас не буду ничего оценивать, со своей точки зрения ничего высказывать не буду, но мотивация, о которой говорили о переносе митинга, очень простая, на самом деле, о чём нам и сказал генерал Колокольцев. Он говорит, смотрите, организаторы заявляют практически, 30 тысяч человек у них в фейсбуке. Площадь революции, физически, и каждый москвич это знает, и я это подтверждаю, может… Вот если стоять друг у друга на ногах, не выходя на проезжую часть, 4,5 тысячи. Ну, вот как соединить? Он говорит, как соединить? Вот как? Вы хотите 30 тысяч, или вы хотите 4,5?
А. ОСИН: Или революцию?
А. ВЕНЕДИКТОВ: Нет, ну…
А. ОСИН: Не революцию, а площадь революции…
А. ВЕНЕДИКТОВ: То есть, как я понимаю, речь шла о том, что мы вам увеличиваем заявку в 100 раз, количество участников митинга, и просим вас передвинуться там, где они разместятся. Иначе, даже если встать от большого театра, до кремлевской стены, вот тогда 30 тысяч получится. То есть, перекрыть полностью это самое, но это уже не Площадь революции. Это первая история. Второе, обращаю внимание на увеличение в 2 раза, время митинга. Не с 14 до 16, а с 14 до 18. Это вторая уступка, на которую пошла мэрия. Да? В 100 раз увеличить численность, в 2 раза увеличить… Лозунгов вообще не касается. Чего вы там будете на митинге скандировать, позор, не позор, это ваше дело. Не обсуждать. Лозунги не обсуждаются. Вопрос места и времени, это раз. Вторая история, безусловно, связана с тем, что часть людей придёт на Площадь революции, скажем, не зная, предположим, да? то есть, истинно заблуждающиеся, где разрешенный митинг, или санкционированный митинг. И здесь мы говорили о том, что люди пойдут на Болотную, может возникнуть шествие, да? Ну, как там 100 людей идёт, 100 хотя бы. Значит, не надо говорить, что это шествие, даже если они чего-то скандируют. А надо обеспечить им проход туда, где собрались остальные 30 тысяч. То есть, надо обеспечить проход нормальный, от Площади революции, до Болотной площади. Это второе, что было сказано Владимиром Александровичем Колокольцевым, с чем он собственно, и согласился. Третья история, которая тоже была сказана – это вопрос, вот то, о чем говорил сейчас Горбенко, это уход с митинга. Вот представьте себе, что придет не 30 тысяч, а 20 тысяч. Значит, за 15 минут, люди уходят с митинга. Как 15-20 тысяч, Леш, ты спортсмен, да? Ты спортсмен. Вот люди идут со стадиона.
А. ОСИН: В Англии пустеет за 10 минут, стадион.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Нет, вот люди выходят со стадиона, они обязательно идут в метро.
А. ОСИН: Да.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Тем более, 20 тысяч пройти в метро, не возможно. Значит, всё равно будет нечто, похожее на шествие.
А. САМСОНОВА: Как они отличаются?
А. ВЕНЕДИКТОВ: Они будут идти, и говорить: «Спартак-чемпион», «Зенит-чемпион». Как идут эти самые. А здесь там: «Путина долой», или «Да здравствует Путин», или там «Чурва послом в Чехию», и так далее, да? Я говорю: «Вот это что, вы это будете хватать людей»? «Нет. Потому, что понятно, что пусть они скандируют «Зенит-чемпион»», - сказал мрачно Колокольцев.
А. САМСОНОВА: Если люди пойдут к метро Новокузнецкая, и будут кричать: «Путина в отставку», они будут задерживаться?
А. ВЕНЕДИКТОВ: Откуда я знаю? Но люди уже понимают, во всяком случае, начальники понимают, что всё равно, этот отход и уход от митинга, не по проезжей части.
А. САМСОНОВА: А если они пойдут по мосту?
А. ВЕНЕДИКТОВ: Я тебе что, начальник… Куда будет открыт выход. И не один, и не два, и не три. Потому, что мы говорило том, что нужно как минимум, открывать три направления. Минимум три направления.
А. ОСИН: Сказал Горбенко, что мосты не будут закрывать.
А. САМСОНОВА: Да, что люди смогут уходить на Боровицкую, по мосту.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Ну вот. То есть, на самом деле мы говорили о том, что очень многие технически неправильные решения, превращаются в политические. Мы договорились только, что будут работать и в субботу, и в воскресенье, суды. Мосгорсуд принял решение. История заключается в том, что если бы суды выходные, мировые суды. Значит, если задержали, за что-то, то нужно ждать суда до понедельника, человек сидит. Мы хотели бы… И потом, его освобождают.
А. САМСОНОВА: Например.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Поэтому, мы договорились с Мосгорсудом, уже договорились, и спасибо большое Мосгорсуду, что они вызывают на работу мировых судей, Замоскворецкий, потому, что на Болотной и на Тверской там, да? Которые будут работать в постоянном режиме, решать вопросы об освобождении в первую очередь, этих людей. Это очень важно, чтобы люди не сидели ночью, ожидая, что им вкатят штраф – 500 рублей.
А. ОСИН: Вы пессимист, Алексей Алексеевич.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Нет, ну даже один человек, совершенно не обязательно ему проводить 36 часов в камере, чтобы уплатить штраф 500 рублей.
А. ОСИН: Ударил лозунгом кого-то по голове.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Да нет, просто показалось полицейскому, что он на него смотрит с ненавистью. Это сопротивление милиции, да? Понимаете. То есть, на самом деле, речь шла может быть, о технических вещах, но они превращаются каждый раз, в политические вещи. И наконец, что очень важно, ещё раз повторяю, мне кажется, что очень важно, что впервые мэрия дала разрешение на такой объём митинга, с антиправительственными практически, лозунгами. Это очень важно, добили. То есть, можно сказать, что организаторы, на мой взгляд, своего добились. Они получили право на центр Москвы, напротив Кремля, на 30 тысяч человек.
А. САМСОНОВА: Алексей Алексеевич, единственный вопрос, критика Болотной площади, которую я слышала, то, что это более замкнутое пространство. Это остров, выход людей только через мосты, и это узкое горлышко. Эти мосты станут узким горлышком.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Предложите другое место в Москве, на 30 тысяч человек, в центре города? Совершенно, нет возражений. Я вообще сказал: «Послушайте, а можно сделать список площадей, с вместимостью для массовых мероприятий? Плотный». То есть, не просто гуляния народные, с вместимостью. Вот сколько вмещает? Вот Площадь революции? Сколько там квадратных метров, живых? То есть, там памятник Маркса, как участник митинга он, конечно, тоже может быть, но всё-таки, он один там, там на него 4 человека не залезет. Значит, сколько может вместить, да? Проверьте это, утвердите это кем-нибудь там, приказом мэра. Вот таблица, приходят заявочные, в центр города. Вот таблица, выбираете. Сколько у вас? 12 тысяч человек, вот у вас раз, два, три, четыре места.
А. САМСОНОВА: Ну, лукавство, для движения «Наши», закрывают Сахаровский проспект?
А. ВЕНЕДИКТОВ: Нет, секундочку, ну хорошо, подавайте на Сахаровский проспект. Но кто же подал? Почему не подали на Сахаровский проспект? Почему не подали организаторы, на Сахаровский проспект?
А. САМСОНОВА: Они просили Площадь революции, движение прекратить машин, радом с Площадью революции.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Нет, секундочку, прекратить движение на Сахарова, и на Моховой, это разные движения, да? Это значит, прекратить на Тверской, это значит, прекратить на Моховой, это значит…
А. ОСИН: В Охотном ряду.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Да, абсолютно. Это просто… Это тоже лукавство.
А. ОСИН: С Лубянки, тоже.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Потому, что по проспекту Сахарова есть параллельные артерии, здесь нет. Поэтому, я согласен, что если Проспект Сахарова даётся всем, то есть, «Нашистам», то тон должен даваться всем. Но я напомню вам, что на Площади революции, проводила митинг «Единая Россия», которая запросила 10 тысяч человек, это было, 6 сейчас декабря. Им дали 5, с запретом, выходить на мостовой. И те люди, которые шли мимо этого митинга-концерта, видели, что там было 3, на самом деле, и на проезжею часть они не выходили. Но если 30, город (неразборчиво).
А. ОСИН: (Неразборчиво).
А. ВЕНЕДИКТОВ: Можно и так сделать, но тогда надо говорить, закрываем город, центр, я имею с виду. Надо говорить, пожалуйста. Я согласен, если можно там нашим, вашим, этим, тем, то нужно давать. Но давайте примем принципиальное решение, когда и в каких случаях, закрывается…
А. САМСОНОВА: Два вопроса принципиальных, которые волнуют людей, которые собираются пойти. Первый вопрос безопасности, второй, в каких случаях задержание? Давайте, суммируем.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Значит, я думаю, что вот я могу своё сказать впечатление, это озверение непрофессиональное, в том числе и рядовых милиционеров, в том числе. Это не оправдывает их нисколько, это не профессионально. Что они там уже пятый день, и никакой начальник… При мне, начальник отгонял, а этот сержант орал. При мне, его начальник отгонял, а он орал: «(Неразборчиво), а эти тут сидят, надо мной издеваются». Тот его в отделение милиции, начальник ОВД. Ну, я наблюдатель, (неразборчиво) мне неудобно, но вот он просто ушел в озверение. Потому, что сидит человек, который по буквам, печатными, заполняет протокол. А почему? Потому, что один дознаватель, идет ночь, а сзади ещё 20 человек с незаполненными протоколами. Он сидит, и тянет время. И такое бывает. Понятно, пока не заполнят протокол, не выпустят никого. А их потом всех выпустили, под утро, когда были заполнены протоколы. Понимаешь? То есть, на самом деле сказать, что там у нас полицейские ангелы с крылышками – совершенно не согласен. И будут случайные задержания. Поэтому, были внесены некоторые технические предложения, не доводя дело до суда, офицер, скажем, в автобусе, пусть там принимает решение, случайно затолкнули человека, в озверении, или нет. Например, было такое предложение.
А. САМСОНОВА: И последний вопрос, люди, которые собираются на Болотную площадь, из требования весьма радикальны.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Ради Бога.
А. САМСОНОВА: И непримиримы для власти. Можем ли мы…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Послушай…
А. САМСОНОВА: Да. А. ВЕНЕДИКТОВ: Послушай, требования не обсуждались. С любыми требованиями, кроме свержения там строя, и так далее. С любыми требованиями… Вообще не обсуждалось, лозунги вообще не обсуждались.
А. САМСОНОВА: И, тем не менее, можем ли мы доверять, и доверяете ли вы лично мэрии, и МВД, с которыми вы разговариваете, в этих вопросах? Считаете ли вы их союзниками, доверяете ли вы им на 100%?
А. ВЕНЕДИКТОВ: Значит, они не союзники, не противники. Тоня, из тех, комы я доверяю, я доверяю только тебе, и то, не на 100%. Совершенно очевидно, что надо быть готовым к эксцессам. Поэтому, принято решение, что весь совет при ГУВД, 45 человек, (неразборчиво), весь первый, идёт наблюдателями. Идет наблюдателями, и наблюдать за соблюдением извините меня, прав, прежде всего, людей, которые находятся на площади. Они будут стоять в разных… И на Болотной, и на Площади революции, хотел бы подчеркнуть. Будем стоять в разных точках, к нам можно будет обращаться, мы будем в бейджиках в этих самых… У нас есть определенные права, данные нам приказом Колокольцева. В том числе, скажем так, контакт с руководителями подразделений полицейских. Если бы мы доверяли всем, мы бы наверное не пошли.
А. САМСОНОВА: Пресса каким-то образом будет?
А. ВЕНЕДИКТОВ: Да, это отдельно я говорил, сейчас ещё раз, каждому начальнику подразделений, будет указано ещё раз, и ещё раз на то, что пресса работает, как я сказал, так же, как и полиция. Журналисты направляются туда не по собственной воле, а приказом начальника. Так же, как полицейские направляются туда не по собственной воле, а приказом начальника. Это они понимают, приказы начальника. Поэтому, журналисты, работающие на мероприятии, да? Не участвующие, а работающие в освещении мероприятия, они полностью должны выполнять свой профессиональный долг, и рассказывать о том… Им не должны препятствовать. В случае препятствования, все журналисты немедленно должны обращаться к любому из наблюдателей, или…
А. ОСИН: Жилеты будут?
А. ВЕНЕДИКТОВ: Или…Дело не в том, что жилеты, должна быть идентификация, да? Вот фотография, где задерживается оператор «Дождя», Васюнин, на котором висит бейджик ГУВД… Значит, по поводу этих двух Омоновцев, которые ведут… Началось расследование. Потому, что ну видно, что журналист. Просто нарушение приказа начальника ГУВД. Приказа, они нарушили приказ собственного начальника.
А. САМСОНОВА: Или Черных, журналист «Коммерсанта», который говорил, как на нём прыгал сотрудник.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Я тебе говорю, уже назначено и идет, внутреннее расследование. Просто назначено, и идет. Но я говорю о другом, Леша, дело не в жилетах, а дело в том, что журналист должен быть узнаваем.
А. ОСИН: Идентификация, и говорю, да.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Конечно. Там, бейджик большой.
А. ОСИН: Опять таки, как на лиге чемпионов. Должен…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Совершенно верно. И ещё раз обращаю внимание, что это не нарушение каких-то там журналистских правил, это нарушение приказа начальника ГУВД, полицейскими. Задержание журналиста, при выполнении его профессиональной обязанности. Потому, что все остальные, кто не идет на митинг, узнают об этом митинге, именно от журналистов. Поэтому там, это действительно особая позиция.
А. САМСОНОВА: Митинги – шмитинги, а реклама - рекламой.
Полторы минуты, Алексей Венедиктов.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Да. Ну, конечно, на самом деле, тут мы очень спорили, что такое, сопротивление полиции. Здесь, конечно, у нас есть абсолютно разные вещи, но я думаю, что понимание, как идентифицировать сопротивление полиции, мы нашли. Я не знаю, как это будет выполняться на нижнем уровне, но благодаря Владимиру Петровичу Лукину, и Музыкантскому, сопротивление полиции – это инициативный физический контакт, с сотрудником полиции. Инициативный физический контакт.
А. САМСОНОВА: Это когда я ему морду что ли, пошла бить?
А. ВЕНЕДИКТОВ: Это когда ты ему морду, когда ты идёшь физически, на прорыв, или вступаешь с ним в физический контакт. Это и есть, понимание Лукина, Музыкантского, и как мне кажется, Колокольцева, да? Во всяком случае, мы это обсуждали, это и есть, сопротивление полиции. Сопротивление полиции, не есть, скандирование там: «Уйди отсюда, ты не уходишь, это сопротивление». Это неподчинение, это другая история. Но сопротивление полиции, да? это инициативный физический контакт.
А. ОСИН: Если вытеснений никаких не будет, вот вопрос.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Нет, это инициативный физический контакт.
А. ОСИН: Да.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Повторяю это, ещё раз, да, услышали. Это когда…
А. ОСИН: Я понял.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Вот, по-моему, мне показалось, что мы до этого договорились, это очень важная история.
А. САМСОНОВА: Вопрос, как это понимают люди, которые будут…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Конечно, их надо разъяснять, конечно.
А. ОСИН: Но важно то, что контакт такой состоялся, вы эти вопросы обсуждаете. Вам не говорят: «Нет, мы сами решим».
А. ВЕНЕДИКТОВ: Это первый сегодня, но не последний, даже не предпоследний.
А. ОСИН: Хочется верить. Да, конечно.
А. САМСОНОВА: Ирина Меркулова, Новости «Эха Москвы».