Освобождение пилотов Владимира Садовничего и Алексея Руденко из таджикской тюрьмы - Константин Косачёв - Разворот (утренний) - 2011-11-22

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: 10 часов 11 минут, важное сообщение пришло от Александра Белугина: «В Мурманске -11, приезжайте – пиво всегда холодное, и много всякой рыбы». И что бы ты мне сейчас не говорила…

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Выезжаем, Александр! Эфир только доведём. Да, так следим внимательно за тем, что происходит в Таджикистане. Дело в том, что прокуратура, в ходе заседания коллегии кассационной инстанции, попросила фактически освобождение пилотов авиакомпании «Ролкан». Дело в том, что прокурора попросили уменьшить срок наказания, до 2 лет и 6 месяцев, и 14 дней, вот такая вот точность. Учитывая закон об амнистии. Получается, что с учетом того, что уже они отсидели, можно их освободить в зале суда. Это требование прокуратуры. Сейчас суд удалился на совещание, и ждём мы все решения, что же будет с нашим российским летчиком, и с его коллегой, эстонским пилотом. Вообще, интересная история получилась. Получилось, что у нас достаточно выслать какое-то количество таджиков, и бац, и отпустили всех. Или как? В общем, какая-то очень интересная история с Таджикистаном. Первый раз… Я, во всяком случае, вот в таком публичном деле, первый раз виду, чтобы прокуратура говорила: «Ой, что-то как-то слишком строго наказали. А вообще, давайте прямо сейчас отпустим». Удивительно. Я считаю, что во всём виноваты угрозы, ограничить поставки в России продукции растениеводства.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, вот Василий из Екатеринбурга, прислал такое сообщение: «Ура! Все задержанные и не задержанные таджики выздоровели, и из их продуктов, исчезли все нитраты».

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да, внезапно.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Смотри, сейчас мы будем говорить с Константином… Ну, ладно, давай говорить с Константином Косачевым, и я задам тогда ему один вопрос.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, а что? Замечательно! Торжество российской дипломатии.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вот я хочу спросить, чего это торжество? То есть, мне абсолютно по барабану. Я счастлив, что этих ребят вытащили, да? Но остаётся… Ну, тоже я его спрошу.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да, у нас на связи Константин Косачев, председатель комитета ГД по международным делам, здравствуйте.

К. КОСАЧЕВ: Здравствуйте.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, внимательно, я думаю, вы тоже следите за ситуацией в Таджикистане, ждем буквально там, с минуты на минуту, решение суда.

К. КОСАЧЕВ: Да, разумеется. Я тоже слежу за новостями в режиме он-лайн.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, я думаю, что сомнений… У вас сомнения есть какие-то, относительно того, что их отпустят?

К. КОСАЧЕВ: Ой, вы знаете, хотелось бы, верить в лучшее, и ситуация развивается сейчас слава Богу, уже по оптимистичному сценарию. Но давайте подождем решение суда. К сожалению, в предыдущих ситуациях, по этому делу, мы уже не раз были разочарованы действиями таджикской стороны, и очень не хотелось бы разочароваться ещё раз. Но повторю, да, оптимизм есть, и, судя по всему, мы сможем сегодня отпраздновать если не победу, то, во всяком случае, возвращение ситуации в правовое русло.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Константин, это Матвей Ганапольский, я хотел бы задать вам несколько вопросов, вот по сути происходящего.

К. КОСАЧЕВ: Да, Матвей, конечно.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вопрос первый, а что собственно произойдет, вот вы говорите, в правовое русло. Я хочу вас спросить, а был ли мальчик? То есть, было ли этими людьми совершено какое-то преступление, какое-то правонарушение?

К. КОСАЧЕВ: С моей точки зрения, не было. Но я сужу по происходящему большей части их сообщений СМИ, хотя есть, разумеется, и более прямые источники. Вот в моём понимании, не было преступления, была скорее всего политика, может быть, была коммерция, но во всяком случае, не было криминала. И именно поэтому, я и говорю о том, что эту ситуацию нужно возвращать в правовое русло, нужно обсуждать, были ли нарушены правила полета, были ли нарушены правила декларирования грузов, находившихся на борту. Но всё это не контрабанда, это не криминал, это не наркотики, это ничего того, что им пытались приписать, и по итогам чего, их пытались засадить в тюрьму.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Второй вопрос. То есть, начнем с того… Вернее как, в начале скажем, то, что их отпускают, это важно, и это правильно, да? Но из этого следует следующее. Вот они вернутся, будет ли продолжено какое-то следствие, или дело закончено, забудьте?

К. КОСАЧЕВ: В моём понимании, оно должно быть продолжено, потому, что действия авиакомпании «Ролкан», не понятны в том числе и российским правоохранительным органами. Речь идет о компании, в которой работают граждане России, и в моём понимании, должен состояться некий следующий этап, сотрудничества правоохранительных органов Таджикистана, России, возможно Афганистана, возможно той страны, по-моему, ещё не установленной до конца, где эта компания зарегистрирована. С тем, чтобы прояснить схему работы этой компании, и исключить возникновение ситуации, (неразборчиво) подвергали риску подобного рода, граждан России, работающих в этой компании.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, и последний вопрос, во всяком случае, у меня. Смотрите, пример заразителен, я не говорю, дурной. Просто говорю, пример заразителен. Значит, вот тут человек из Екатеринбурга, Василий, прислал такое сообщение: «Ура! Все задержанные и не задержанные таджики выздоровели, и из их продуктов, исчезли все нитраты». Что же по сути мы видели? То есть, с помощью вышвыривающихся таджиков, и забаненных их сельскохозяйственных продуктов, Россия оказала давление, и те были вынуждены отпустить. Ну, я так бы сказать, резюмируя, угрозой резкого ухудшения отношений государства с государством, которое от России во многом зависит. Вот я вас хотел спросить. Только давайте, так. Ну, цинично, но это правда. Что мы, обманывать, что ли будем, что там дипломаты, что ли цветочки нюхали? Значит, давили, прессовали соседнюю страну для того, чтобы освободили летчиков. Вот в принципе, в международных делах, это нормально? Просто скажите, да или нет. Я не специалист по международным делам, я журналист, но мне интересно.

К. КОСАЧЕВ: Можно, я всё-таки, поясню свою позицию?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, конечно.

К. КОСАЧЕВ: Начнем с того, что перед тем, как стали прессовать Таджикистан, по вашему выражению, на мой взгляд, прессовали Россию, задержав на не правовых основах её гражданина, а так же, её соотечественника, и сделав этот вопрос очень серьёзным раздражителем в двухсторонних отношениях. Вот для чего это сделала таджикистанская сторона, нам ещё предстоит разобраться. Но это была инициатива таджикистанской стороны, я исключаю ситуацию, скажем так, случайного стечения обстоятельств, когда не судьи, не следящие за ними политики не понимали, что они делали. Понимали прекрасно! И поэтому, именно они попытались включить вот этот фактор, судьбы конкретных людей, в (неразборчиво) двухсторонних отношений. Россия на это, была вынуждена реагировать. Россия на это реагировала действительно жестко, с использованием всего набора методов. Потому, что речь шла о конкретных судьбах конкретных людей, которых нужно вытаскивать любыми средствами. Я не говорю о том, что их нужно по любому оправдывать, я говорю о том, что нужно добиваться соблюдения их гражданских, процессуальных, каких угодно ещё прав, это первое. Второе, в любой ситуации, разумеется, кампанейщина крайне не желательна, я бы сказал, не допустима. И когда мы начинаем следить за здоровьем въезжающих к нам трудовых иммигрантов, только потому, что обострились отношения с этой страной. Когда мы начинаем следить за тем, насколько они законно, или не законно находятся на нашей территории, потому, что они граждане не этой страны, это на самом деле, плохо. Эти вопросы должны отслеживаться на системной основе, потому, что речь идет, в конечном итоге, о защите наших граждан, которые находятся в России, и возможно подвергаются риску инфекционных заболеваний, подвергаются риску криминалитета, который следует вслед за незаконной иммиграцией, и так далее. Вот всё это нужно делать не в режиме кампанейщины, а в режиме системной работы. И здесь у нас, разумеется, могут быть вопросы и к нашим органам, которые, как выясняется, не делали соответствующих шагов, в предшествующее время. Это серьёзный урок, мы его все должны извлекать, и разумеется, мы должны работать здесь абсолютно системно. Но когда возникает кризис, а он возник в отношениях с Таджикистаном. Простите меня, все средства хороши, когда речь идёт о защите прав и свобод наших граждан.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вот, Константин, тогда если позволите, совсем последний вопрос.

К. КОСАЧЕВ: Пожалуйста.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Значит, вы сейчас и существительное сказали, там и… Вернее, подлежащее, и сказуемое, всё назвали своими именами. Вот для освобождения российских граждан, все средства хороши, правильно? Ну, согласимся, верно, да?

К. КОСАЧЕВ: Да.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Абсолютно, подписываюсь.

К. КОСАЧЕВ: Давайте, так… (неразборчиво).

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, послушайте, я вас…

К. КОСАЧЕВ: А для того, чтобы были соблюдены их права.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Константин, я вас правильно понял. Ну, я же просто всё цитировать не буду, это я не вырвал из контекста.

К. КОСАЧЕВ: Да.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Тогда может быть, помните, как? Народный наказ власти, помните, было в советские времена? Вот смотрите, вы председатель комитета ГД по международным делам. И вас наверное, как человека очень…

К. КОСАЧЕВ: Всего несколько дней, я напоминаю…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Хорошо, не имеет значения. Смотрите, значит, какое есть общее место, над которым смеются все? Это санитарный врач Анищенко, который выползает и делает заявления, над которыми все смеются. Вот то, что вы называете кампанейщина. А я думаю, что это такой, так сказать, политический… У меня вопрос, зачем это надо? То есть, вот захватили они российских граждан? Россия считает, что надо их вытащить? Появляется Касачев, или не Касачев, или Лавров, который говорит: «Значит, так, завтра будут высланы – раз, и во-вторых, будет бан на сельскохозяйственную продукцию». Это же понятно гражданам, это честно, и это зуб за зуб, око за око, и так далее. Почему нужен санитарный врач Анищенко, и это враньё, которое дискредитирует нормальные шаги российской политики?

К. КОСАЧЕВ: Матвей, вот не соглашусь я с вами во-первых, что все смеются. Смеются те, кто узнают в работе соответствующих наших органов, только в момент таких политических кризисов. Профессиональные люди, которые знают об этой работе более глубоко, прекрасно осведомлены о том, что подобного рода меры, принимаются не только, и не столько в режиме соответствующих компаний. Они принимаются на системной основе. И у нас реально идёт борьба с нелегальной трудовой иммиграцией. И у нас реально идёт противодействие тому, чтобы в нашу страну заезжали люди с заболеваниями тяжелыми, либо попадали в нашу страну продукты, заведомо не качественные. Вот плохо то, что широкие массы людей, узнают об этой работе только вот в такого рода ситуациях. Это плохо, требуется дополнительная разъяснительная работа. Требуется снятие вот этой иллюзии, что Анищенко, или там Рамадановский в остальное время ничего не делают, и только вот делают, когда этого требует политика. Это не так, я говорю вам это совершенно ответственно.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Понятно.

К. КОСАЧЕВ: Я вам просто к этому добавляю, что снятие такого рода иллюзий, это действительно очень важная задача и для руководства соответствующих структур, и для нас, российских политиков. И мы будем этим обязательно заниматься.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Спасибо.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Спасибо большое, Константин Косачев, председатель комитета ГД по международным делам, булл у нас на прямой линии телефонной связи, сейчас не большой перерыв на рекламу, и мы поговорим об этой теме с вами.