Увольнение за утрату доверия - Геннадий Гудков - Разворот (утренний) - 2011-11-03
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: У нас на связи, наш собеседник. Геннадий Гудков, депутат, зампред комитета ГД по безопасности, доброе утро.
Г. ГУДКОВ: Доброе.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Геннадий Владимирович, значит, сейчас вы скажете ваше мнение по поводу этой истории. Я просто в лёгком недоумении. Значит, утрата доверия, на мой взгляд, это субъективный критерий. Значит, есть какой-то начальник, которому не нравится… Ну, существуют, ему донесли о каких-то подозрениях, да? О каком-то человеке. Он говорит: «Я тебя увольняю, по утрате доверия». Вот я тебе не доверяю. Уволил его, тот ушёл. Но, казалось бы, дальше автоматически, должно быть расследование, и либо чиновник должен вернуться на своё место, и дать пощечину тому, кто его уволил, да? Потому, что это значит? Ты, это что такое? Что я, видите ли, ты мне вдруг перестал доверять. Ты мне карьеру мою испортил, ты меня оскорбил. Либо, он должен сесть в тюрьму, этот человек, которого убрали по результатам недоверия, так? Мне кажется, вот такая должна быть цепочка. То есть, с этой точки зрения, это такой, вроде бы, нормальный механизм, да? У меня, говорит, главный человек, возникла… Ходят слухи про тебя. Но, он тогда получается, должен временно его отстранить, или как? Ну, вот знаете, есть вот эта система, как западные чиновники, они уходят временно, пока идёт расследование. Но здесь мы видим именно, увольнение в результате недоверия. Я этого не понимаю. Вы это понимаете?
Г. ГУДКОВ: Я, как юрист, этого не понимаю. А как человек с большим уже прошлым и опытом, могу сказать, что это пришло из Советской торговли. Там была корпоративная ответственность материальная. И если при недостаче возникали проблемы, то скидывались, и оплачивали эту недостачу, работники торговли. И тогда, они начинали в своих рядах искать того, кто крысятничает. И тогда была такая формулировка: «Увольнение по недоверию». Вот коллектив собирался, говорит: «Нет, мы что-то Васе не верим. Похоже, что он тырит недостачу, и мы его увольняем, чтобы нам потом не попадать впросак». Вот, примерно такая была психология, отработанная в Советской торговле, увольнение по недоверию. Что касается чиновничьего аппарата, то это выглядит конечно… Я чиновников очень сильно критикую. Я говорю резкие вещи, но знаете, сегодня хочу их защитить. Потому, что ну, вот знаете, у нас сегодня коррупция столь стала распространенным явлением, что увольнять будут (неразборчиво), кто в коррупции. А тех, кто с ней борется, или по крайней мере, в ней не участвует. Потому, что сегодня человек не ворующий, в бюрократический системе, вызывает очень большое подозрение, и недоверие. Как это так? Все воруют, а он нет. Что это такое? Он лучше всех, что ли? Честный что ли? Ну-ка, там, увольте его. Вот сегодня появляются основания. Потому, что на самом деле, это конечно произвол. Мы за что? Мы выступаем за нормальный бюрократический аппарат, компактный, служащий народу, и честный, профессиональный, подконтрольный. Либо за что? У нас сегодня приходит команда, обратите внимание на практику работы нашей бюрократической системы, Приходит начальник, начинает всю команду менять. Профессиональные люди, не профессиональные, заслуживают своего места, не заслуживают, всё, все вон. Люди уходят, и естественно, когда люди понимают, сидя на этих тёплых местах, что завтра может быть ничего, они начинают воровать с утроенной энергией. Поэтому, мне кажется, что это, в общем-то, практика порочная.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Геннадий Владимирович, ну, смотрите, этот законопроект, внёс президент РФ, Этот законопроект, был принят уже и в окончательном чтении, депутатами Госдумы. ТО есть, они что, все не видят никаких противоречий? Или… Зачем это, я просто тогда не понимаю. Зачем это делается?
Г. ГУДКОВ: Ну, многие депутаты просто уже устали от этих противоречий. Они понимаю бессмыслие борьбы, потому, что у нас всё то, что там от правительства, от президента принимается на счёт раз, два, три, по зелёному свистку. Понятно, что многих депутатов партия власти превратила в таких даже людей, честных, умных, и совестливых. Ну, они собственно говоря, сами позволили себя в это превратить. Поэтому, вот прошел законопроект, да, прошёл. Ну, очередная ошибка. Или вы считаете, что у нас всё, что выходит из-под пера президента, от его имени, от его имени, всё будет безупречно? Ну, я думаю, что к сожалению, нет. Я могу назвать десятки случаев, когда законопроекты, вносившиеся от уважаемых людей, в Государственную Думу, содержали массу серьёзнейших изъянов, как правового, так и содержательного плана. Поэтому, ну, что?
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Геннадий Владимирович, послушайте меня, тут это как говорят? Это не просто ошибка, да?
Г. ГУДКОВ: Это как это как это, да?
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, вот нет, не как это, как это, а есть вот это выражение. Как это… Не просто… Или как? Не просто умысел, это ошибка? В общем, где сделанное гораздо серьёзнее, чем кажется. Значит, ещё раз, я задаю вам вопрос.
Г. ГУДКОВ: Пожалуйста.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Значит, если вышестоящий чиновник, ему кто-то сказал, что вот этот человек, чего-то такое…
Г. ГУДКОВ: Не обязательно сказал, почему всё сказал? Не понравилась ему власть…
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Хорошо, не понравилась. Значит, он его…
Г. ГУДКОВ: (Неразборчиво), или конверт (неразборчиво) носит. Зачем такое? Надо взять какого-нибудь Серёжу Иванова…(Неразборчиво).
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Геннадий Владимирович, послушайте меня.
Г. ГУДКОВ: Да.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Геннадий Владимирович, я вам конкретный вопрос хочу задать, вы мне объясните, для меня в этой истории, там что принимает Государственная Дума, пусть она принимает себе на радость. Потому, что их же единоросов, будут вышвыривать… Они будут вышвыривать руг друга, по этим же критериям. Для меня, самый важный вопрос здесь такой: Если по недоверию, ты убираешь своего подчинённого, так? Означает ли это, что потом, обязательно должно быть открыто уголовное дело?
Г. ГУДКОВ: Нет.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Потому, что если оно не будет открыто… А?
Г. ГУДКОВ: Нет, не означает. И по практике я вам могу сказать на своей… Вы меня так допрашиваете, как будто, я (неразборчиво) законопроект. Ну всё равно, ладно.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да потому, что они не отвечают, а вы хоть отвечаете.
Г. ГУДКОВ: А они не будут отвечать, чего там отвечать? Конечно, никто не будет… Будут подавать в суды, суды не будут находить никаких оснований, поскольку, суд…
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, вы говорите про суды. Они обязаны… Потом, есть механизм, что дело обязательно передаётся в суд. Или хотя бы, открывается следствие. Вот Пупкина убрали по недоверию. Означает ли это, что автоматически открывается против него уголовное дело.
Г. ГУДКОВ: Не означает.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну тогда, это расправа, чистой воды. Что это такое?
Г. ГУДКОВ: Ну конечно, да. Потому, что у нас с вами, чётко перечислены основания, для заведения уголовных дел, в соответствующих кодексах. И там, такого основания, что уволили по недоверию, нужно открывать уголовное дело, там этого нет. Поэтому, никакого уголовного дела, автоматически заводиться не будет.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: То есть, парень, ты потерял у меня доверие, пошёл вон, потому, что я тебе не доверяю.
Г. ГУДКОВ: Да.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я перечёркиваю твою жизнь, правильно?
Г. ГУДКОВ: Да, парень идёт в суд. Предположим, он не согласен с этим решением. А суд говорит, а чего ты к нам пришёл? Вот смотри, вот в законе, есть основание, «По недоверию». Тебя уволили по этому основанию? По этому. Ну и иди разбирайся со своими, чего они тебе не доверяют? Тебя уволили правильно, вот сегодня у нас там такие-то основания, там, такие-то, такие-то, такие-то там, сокращение штатов, и прочее, прочее, прочее. Там по состоянию здоровья. Вот, ещё одно основание для увольнения, по недоверию. Тебя уволили по недоверию? Чего ты жалуешься в суд? Жалуйся законодателю, что такие законы принимают. Мы тут не причём. Суд судит по закону, вот закон даёт возможность тебя уволить. Нечего сюда приходить, и жаловаться, (неразборчиво), некуда.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Всё понятно. Спасибо большое, Геннадий Владимирович Гудков, зампред комитета ГД по безопасности.