Русский демарш - Дмитрий Орешкин - Разворот (утренний) - 2011-10-25

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Татьяна Фельгенгауэр, Матвей Ганапольский, утренний «Разворот». К нам присоединился политолог Дмитрий Орешкин. Доброе утро.

Д.ОРЕШКИН: Доброе утро.

Т.ФЕЛЬГЕНГУЭР: Здрасьте, Дмитрий Борисович.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Мы тут параллельно обозреваем прессу. «Русский демарш», так называется статья в «Коммерсанте». «Перед выборами в Госдуму треть россиян поддерживает лозунги радикальных националистов. До 35 процентов граждан поддерживают лозунги организаторов «Русского марша», намеченного на 4 ноября в Москве и в других городах. Лидеры ультраправых говорят, что призовут голосовать на выборах в Госдуму за любую партию, кроме «Единой России». В отсутствие политической партии, которая представляла бы интересы националистов, за их голоса активно борются действующие участники стартующей предвыборной кампании». Мне кажется, что вот в этой преамбуле к статье, которая Называется «Русский демарш» в газете «Коммерсант» довольно точно изложена ситуация. У меня к вам несколько вопросов, Таня присоединится тоже. У нас что происходит в политической жизни, то обычно называется проектом Кремля. Русский национализм – это такой отвлекающий проект Кремля? Может быть такое, что у нас, вот видите, национализм, но Кремль от него спасает?

Д.ОРЕШКИН: Нет, не надо переоценивать роль Кремля. Скорее так – Кремль понимает, что есть серьезный крен в этом направлении и пытается его использовать в своих интересах.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А каким образом?

Д.ОРЕШКИН: Вот, например, Владимир Евгеньевич Чуров приглашает футбольных болельщиков, футбольных фанатов контролировать (неразб.) выборы. Что еще лучше можно придумать? Они неявно контролируются силовиками, они неявно контролируются всякими прокремлевскими молодежными организациями, ну и пусть теперь эти ребята будут помогать считать голоса. То же самое можно сказать и про националистов. Вот эти футбольные фанаты, они часто близки к националистическим идеям. Ни для кого не секрет, что большая часть из этих банд или групп в той или иной степени крышуется начальниками из силовых структур. Но не они специально создавали их. Этот естественный процесс был удивительным в 1993 году, когда, если помните (неразб), а всего-навсего 23 процента избирателей проголосовали за Жириновского. А Карякин думал, что это невозможно, потому что у него было другое представление о России. А на самом деле почти всегда так и было, не меньше 25 процентов голосующего электората были склонны поддерживать в той или иной степени националистические лозунги. Помните, Жириновский стал получать меньше, зато Лебедь стал получать больше. Потом Путин очень неплохо проехался на этой волне такого державного национализма, когда стал премьером, по поводу (неразб.) войны победитель. Это у нас в натуре есть, мы же милитаризованный народ, мы любим резкие, простые, неправильные решения, так что это органично. Но тут настолько Кремль пытается использовать эту волну – вот это вопрос, который стоило бы обсудить. Пока не очень удачно пытается. Мы видим, там есть кремлевская (неразб.), конечно, есть молодежь, которая пытается этот процесс взять под контроль. Не можешь остановить – попробуй возглавить.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Дмитрий Борисович, но не только же Кремль пытается с этими силами заигрывать. Вообще это такой, если можно так выразиться, лакомый кусочек.

Д.ОРЕШКИН: Конечно. Для любого популиста… демократия так или иначе связана с популизмом. Надо заигрывать с избирателем, надо ему рассказывать то, что он хочет от тебя услышать. Если примерно от четверти до трети хотят услышать что-то такое, то и большой либерал Владимир Милов идет на эту поляну, чтобы закрепить свои политические позиции. То же делает Навальный. Логика популизма людей к этому подталкивает.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Прямо скажем, Навальный давно в этой логике работает. Достаточно вспомнить ролики, которые он записывал еще задолго до всяких «РосПилов» и прочего.

Д.ОРЕШКИН: Я же не сказал, что это что-то новое. Это вполне понятно. Политик, который хочет набрать голоса, может воздерживаться от работы на этой поляне по каким-то своим внутренним соображениям. Тогда он эту поляну уступает кому-то другому, кто не будет воздерживаться.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну вот вы сами сказали, что это история не новая. Значит ли это, что до сих пор никому не удалось взять в свои руки вот это движение, как-то эту волну обуздать?

Д.ОРЕШКИН: Ну, почему же? Как я понимаю действия Кремля: вот перед вами электоральная поляна на треть голосов, а может быть, и больше, потому что, если там появится молодой, решительный, амбициозный, хорошо говорящий, в меру безумный политик, как, например, Адольф Гитлер, то он может и до 40, и до 50 процентов разогнать. Что в этой ситуации делает Кремль? Он на эту поляну выпускает проверенных бойцов, которые весь этот потенциал не выберут, но какую-то часть приватизируют. Лучше всего это делает Владимир Вольфович Жириновский. 10-15 процентов он со своими гениальными артистическими талантами аккумулирует. Но его прелесть в том, что он с ними не идет на штурм рейхстага. Он с ними идет на штурм окошечка в кассе. Вот подвел он эти негодующие массы к окошечку, сказал – все, ребята, спасибо, съемки окончены. Все довольны, все расходятся по местам. И дальше решает свои проблемы, голосуя в Думе так, как ему велят в Кремле.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: То есть, для него это такая массовка?

Д.ОРЕШКИН: Да, конечно. Он как бы эту поляну занимает в том плане, что не позволяет там прийти новому какому-то, неконтролируемому лидеру. Если не хватает Жириновского, туда подпускают Рогозина, который защищает от хохлов святую пядь русской земли, которая на самом деле формально входит в территорию Украины, называется остров (неразб.), побеждает всех, набирает свои 9 процентов и делает примерно то же самое, что Жириновский, только он берет не деньгами, а политическим влиянием. За что его потом и попросили, потому что он всерьез начал себя считать политиком.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Наверно, последний вопрос, у нас чуть-чуть время поджимает. Очень интересно то, что вы рассказываете. Вопрос следующий: вот этот рост национализма, он все-таки какими объективными, если он объективен, этот рост, какими объективными причинами, если можно кратко, он вызван? И вторая часть этого вопроса: национализм в той форме, в которой он существует в России – это повод для создания национального государства или это деструктивная история?

Д.ОРЕШКИН: Не могу сказать – однозначно деструктивно. Мне, скорее, это меньше нравится. Но, поскольку это объективно существует, я вынужден относиться к этому как к объективной реальности. Относительно первого вопроса, который я уже забыл, на самом деле…

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Первый вопрос – какие объективные причины?

Д.ОРЕШКИН: Объективные причины понятны. Культурный шок, потому что приезжают люди из вот этих самых республик, часто приезжают с деньгами, которые их папы получили от федерального бюджета, покупают дорогие машины, врубают свою специфическую музыку, ездят по джигитским правилам, что вызывает естественную реакцию раздражения. Она естественна, на самом деле, она на всем белом свете так проявляется. Вопрос только в том, в каких культурных рамках она проявляется – или дать по морде, что просто, или попытаться как-то юридически этому противостоять. Это одна сторона дела. Вторая сторона дела – миграция населения. Так или иначе, у нас будет все больше и больше чужаков. Третья сторона дела – у нас нет потенциала адаптационного. Мы не можем вот эту приехавшую публику научить (неразб.) русским ценностям.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Я прошу прощения, что вас перебиваю, но вот вы, когда говорите «чужаков», «приехавших» и прочее, вы…

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: В кавычках.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Я понимаю, но это же, как-то, может быть, надо попытаться объяснить, что это тоже граждане РФ? Или вот это бесполезно абсолютно?

Д.ОРЕШКИН: Мы же говорим про то, как это общественное мнение воспринимает. Общественное мнение, особенно националистически настроенное, оно не склонно ковыряться в рефлексии. Оно видит понаехавших. Они, на самом деле, обиделись на Кавказ и решили счеты свести с киргизами, с дворниками, которые улицы метут. Им без разницы. То, что мы с вами говорим, понимаем – да, это граждане, люди (неразб.) – граждане России, люди из Киргизии – не граждане России, легальные мигранты, нелегальные мигранты… общественное мнение этих оттенков не склонно различать. Оно склонно говорить – вот здесь они понаехали и свой устав установили, а пусть живут так, как мы хотим. И в этом есть своя логика, в чужой монастырь со своим уставом не суйся, тем более, что ты со своим уставом сидел бы (неразб.) у себя там. А приехал сюда, где побогаче, потому что здесь наш устав, потому что мы живем немножко по-другому, вот и уважай его. Но мы не умеем по-хорошему людей к этому приучить, у нас к этому нет навыка. А надо, надо их приучать, надо их адаптировать.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Спасибо большое, Дмитрий Орешкин, спасибо, Дмитрий, что нашли время поговорить, осветить эту тему.