Ситуация со школьником из Башкортастана - Альфис Гаязов - Разворот (утренний) - 2011-06-30

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Альфис Суфиянович, доброе утро.

А. ГАЯЗОВ: Добрый день.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Спасибо вам большое. Ваш вердикт.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: До чего удалось договориться?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ваше решение.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Что будет с мальчиком?

А. ГАЯЗОВ: К сожалению, мы за эти два дня с родителями не смогли встретиться, хотя, естественно, все двери наши открыты, все каналы для связи имеются. Вы совершенно правы в том, что, если формализовать до уровня одного ребенка, конечно, это целая судьба, и мы должны решать, исходя именно из интересов ребенка. Но вы также правильно говорите о том, что существует целый свод законов, которые стоят за нами. Я еще раз повторяю – мы должны решать именно с позиции ребенка. Для того чтобы решить этот вопрос с позиций ребенка, мы предлагаем свой вариант и приглашаем Зою Фагимовну, и отца, и ребенка, естественно, для того чтобы сделать друг к другу шаг и решить все вопросы. Мы стоим на решении, еще раз повторяю. Никому не нужно, чтобы вопрос был такой сложный, не надо, чтобы потом ссылались на этот пример. Но раз мы живем в государстве, мы всё равно вынуждены выполнять существующие правила и законы.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Альфис Суфиянович, поясните, пожалуйста, возможен ли такой поворот событий?.. Просто слушатели прислали нам сообщения про свои истории, аналогичные, и одна женщина написала, что она каждый год для школы пишет отказ. Она говорит, что да, мы отказываемся от того, чтобы ребенок изучал башкирский язык, и нет просто в аттестате такого предмета для конкретного ребенка.

А. ГАЯЗОВ: Я должен немножко огорчить вас. В той статье, о которой вы говорили, тоже написано, что башкирский язык не обязательный предмет. Но нет такого у нас в России. У нас блоки, компоненты, по компонентам определены предметы. И вот те предметы, которые определены по компонентам, конечно же, должны изучаться в школе. Но мы же не исключаем индивидуальный подход. Индивидуальный подход, он был и остается.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Альфис Суфиянович, давайте вернемся к первой фразе, которую вы сказали. Вы сказали, что у вас открыты двери. Вы никак не связывались с матерью и отцом ребенка?

А. ГАЯЗОВ: С матерью и отцом ребенка, с представителями общественности встречался заместитель министра Владимир Викторович Аристархов.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Со вчера на сегодня.

А. ГАЯЗОВ: Со вчерашнего дня пока еще нет.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: А в чем же смысл нашего сегодняшнего разговора?

А. ГАЯЗОВ: Мы пригласили. Пока не пришли же.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Тогда мы сделаем для вас чудо. К сожалению, у нас нет двух линий. Жаль. Буду просить руководство, чтобы у нас было две телефонные линии. У нас появился телефон отца, нам его прислали. Я сейчас понимаю, что в рамках своих полмолчий – я подчеркиваю, у вас есть свои полномочия – и согласно законам Российской Федерации, законам Башкирии и так далее, вы готовы эту историю рассматривать не в общем контексте, потому что она определена законодательством, но вы согласны как министр сделать шаг навстречу в этом конкретном случае. Я правильно сказал?

А. ГАЯЗОВ: Понятно.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Скажите мне, я правильно сформулировал?

А. ГАЯЗОВ: Вы правильно сформулировали. Мы хотим решить проблему ребенка.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Мы сейчас с вами пока расстаемся. У вас есть возможность слушать «Эхо Москвы»?

А. ГАЯЗОВ: Да.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Сейчас мы разрываем с вами связь и наберем отца.