Закон о люстрации в Грузии - Давид Дарчиашвили - Разворот (утренний) - 2011-06-01

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: 9 часов 35 минут. Доброе утро еще раз, Татьяна.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Доброе утро. У нас тут, в студии, по-прежнему два ведущих – Матвей Ганапольский и Татьяна Фельгенгауэр. И Сан Саныча нет, просто вдруг кто вчерашний эфир пропустил, то Сан Саныч летит в Крым, завтра у нас будет по телефону. Поэтому мы позволили себе его часть эфира забрать под свои нужды.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, нельзя сказать «под свои». Во всяком случае под нужды демократии, скажем так, странным образом. Значит, смотрите. В Тбилиси важное событие. Ну вот мы знаем, что сначала все кричат: «Вот там, в Тбилиси, сделали то, сделали это, это все неправильно!». А потом у нас делается то, что сделали в Тбилиси. Надеюсь, разъяснять не надо. Значит, смотрите, 31 мая парламент Грузии принял «Хартию Свободы». Хартия объединила закон «О люстрации» и так называемый «Акт патриота». Новый закон предусматривает ужесточение мер безопасности в антитеррористических целях, люстрацию и запрет советской символики. Ну, ты знаешь, у нас давно обсуждалось это, но как-то у нас же половина народа любит Сталина, и Советский Союз – это наши Альфа и Омега. Ну, вот в других странах делается таким же образом. Давайте вы набирайте гостя, и пусть он послушает то, что мы говорим, а я просто немножко скажу тебе информацию. Значит, смотри. Во-первых, приняли все это 81 голосом, ни одного «против».

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: То есть единогласно.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Единогласно. Сказали: «Мы уверены, что парламент примет закон, которым мы будем гордиться так, как мы гордимся принятой резолюцией о геноциде черкесов». Ну, мы тоже рассказывали, да? Дальше. Теперь критика этого. И вот здесь у нас уже на линии депутат парламента Грузии, председатель парламентского комитета по вопросам евроинтеграции Давид Дарчиашвили. Давид, доброе утро.

Д. ДАРЧИАШВИЛИ: Доброе утро.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Как бы вы прокомментировали принятие «Акта патриота», «Хартии Свободы»? Насколько это необходимо Грузии? Пожалуйста, Давид.

Д. ДАРЧИАШВИЛИ: Мне кажется, эта Хартия носит как бы мировоззренческий политический характер. Да, это законодательные акты и подразумевают конкретные действия в конкретных случаях. Но в целом служат тому, чтобы, с одной стороны, более концентрировать, более структурировать работу по выявлению опасности диверсионных, террористических актов. А эта опасность на мировом уровне довольно-таки серьезная в 21-м веке. Второе – это, значит, люстрация, часть люстрации. То есть это подразумевает то, что высокопоставленные чины бывшей Коммунистической партии и служители спецслужб Советского Союза должны быть известны населению, добровольно или через соответствующие органы, когда эти люди хотят занять высокие должности или избираться на выборные должности. Это не запрещает им избираться, просто нужно, чтобы они декларировали, что да, они служили или в КГБ, или были на руководящих должностях, которые курировали КГБ. И это идеологическая направленность, которая запрещает использование символов советской Коммунистической партии в общественных мероприятиях.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: То есть выйти с красными знаменами, с серпом и молотом отныне невозможно?

Д. ДАРЧИАШВИЛИ: Нет, это не совсем так. С красными знаменами некоторые люди вышли и 9 Мая. Но официальные мероприятия с участием публичных персон, госслужащих, которые происходят, вот на таких мероприятиях запрещается использование советских коммунистических символов. Если дело касается… значит, тут было много разговоров и были споры о том, если эти символы находятся камнями, изваяниями или в каких-то рисунках, на таких артефактах, которые имеют культурно-историческое значение, то об этом будет судить специальная комиссия ученых.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Теперь тут у меня список небольшой возражений, которые разные люди по этому поводу говорили. Ну вот, например, представитель христианских демократов Леван Выбхвадзе, он сказал: «Нет в Грузии документации, доказывающей, что конкретное лицо сотрудничало с КГБ или ГРУ. Эти документы никогда не хранились в Грузии». Как вы собираетесь, где вы собираетесь искать доказательства того… Вот вы, молодое поколение революционеров, где вы собираетесь искать доказательства, что человек работал в КГБ?

Д. ДАРЧИАШВИЛИ: Насчет молодого поколения – это относительно. Я себя молодым-то не считаю уже. Есть люди разного возраста в руководстве страны. Вы знаете, эта проблема… ну, часть документации, она доступна. Не все доступно, конечно, но часть доступна. Потому что это опять же в каком-то смысле Хартия декларирования интенций и пожеланий. И, значит, как бы предложение тем людям, которые были на таких должностях, сказать об этом. Но отчасти, как я сказал, документы присутствуют.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну то есть если, условно, завтра к вам никто не придет на добровольной основе и не скажет, что вот, «я занимал такой-то пост, я занимался тем-то и тем-то», вы сможете доказывать лишь на основании документов? То есть лишь небольшая часть людей будет как-то вами проверена?

Д. ДАРЧИАШВИЛИ: Да. Но не такая уж небольшая. Значит, если кто-то под какой-то кличкой – я не знаю, «Нарцисс» или «Гиацинт», или еде что-то такое – где-то записан, не все, конечно, находится в грузинских архивах. Часть этих архивов вывезена в Тамбов в свое время, и российская сторона не возвращает их. Но часть, как я сказал, есть в Грузии. А еще то, что эта Хартия касается и высокопоставленных чинов, чтобы в этом… (неразб.) декларировали. Если нет этого, то… (неразб.). Если… (неразб.) который находится не известно где, в свое время был секретарем Совета безопасности… в советское время на таких должностях работал, то об этом известно, это будет сказано, что вот этот человек до того работал на тех должностях, которые имели прямое отношение к структурам безопасности Советского Союза. Он не может занять, соответственно, государственную должность.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я напоминаю, что у нас в эфире депутат парламента Грузии, председатель парламентского комитета по вопросам евроинтеграции Давид Дарчиашвили. Я так понял, что принятый закон запрещает, кроме советской, еще и нацистскую символику, естественно. Да?

Д. ДАРЧИАШВИЛИ: Нацистская символика так и так, как и на международном уровне должна быть ограничена, скажем так, в использовании, так же и в Грузии.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: И последний вопрос, наверное. Смотрите, у вас в законе говорится, что вправе занимать государственные должности ограничены не только те лица, которые в советское время сотрудничали со спецслужбами... Вот дальше интересно, Татьяна, заметь. Это я просто говорю моей коллеге Татьяне Фельгенгауэр, которая здесь находится, в студии. Читаю дальше: «…Но и те, кто поддерживает скрытые связи со спецслужбами зарубежных стран с 9 апреля 1989 года». Вот здесь я хотел бы уточнить. Ну, вот как бы Грузия, официальная власть недовольна Нино Бурджанадзе, что она ездит сюда, в Москву, и имеет контакты какие-то с Россией. Ну, никто не говорит, что она там деньги получает, я не знаю, какие там сведения есть в грузинских пресс-службах. Но позволяет ли вот эта «Хартия Свободы», вот эта ее часть, которая называется у вас «Акт патриота», позволяет ли она за контакты с Россией преследовать политического деятеля?

Д. ДАРЧИАШВИЛИ: Нет-нет, во-первых, дело не в преследовании. То есть дело в том, чтобы выявлять и запрещать заниматься государственно важные должности. Этим людям, которые где-то когда-то служили, также и баллотироваться в депутаты не запрещается. Просто об этом населению, электорату должно быть известно. А что касается непосредственных контактов сотрудничества со спецслужбами иностранных государств скрытно против своего государства, то это преступление…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Но это другими законами регулируется, по-моему, даже и без принятия любого акта.

Д. ДАРЧИАШВИЛИ: Да, регулируется. То есть как бы особого… (неразб.) здесь не происходит, просто на политическом и юридическом языке еще раз декларируется, с чем мы можем иметь дело. Это не о контактах, а о сотрудничестве и подрывном сотрудничестве, об участии в провокациях спланированных, в том числе и с участием представителей спецслужб иностранных государств. Это, конечно, нужно в правовом плане доказывать, потому что контакты и поездки – это недостаточный состав преступления. Хотя для политической оценки это, конечно, дает почву.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Спасибо большое за то, что нашли время с нами поговорить. Давид Дарчиашвили, депутат парламента Грузии, председатель парламентского комитета по вопросам евроинтеграции.