Возбуждение уголовного дела против Артемия Троицкого - Артемий Троицкий - Разворот (утренний) - 2011-04-20
И. ВОРОБЬЕВА: Артемий Троицкий, который нам расскажет про этот суд. Почему удивило так решение суда всех? Артемий, доброе утро.
А. ТРОИЦКИЙ: Да, привет. Сан Саныч, здрасте. А с кем я сейчас разговариваю?
И. ВОРОБЬЕВА: Меня зовут Ирина Воробьева, здесь, в студии, Алексей Осин. Здравствуйте.
А. ТРОИЦКИЙ: Здрасте, здрасте.
И. ВОРОБЬЕВА: Так почему же, скажите, вас так удивило решение суда?
А. ТРОИЦКИЙ: Вы знаете, решение суда меня удивило потому, что оно никоим образом, ни логически, ни эмоционально даже, не вытекало из хода всего процесса, особенно хода прений, где, как мне представляется, мы абсолютно в пух и прах разбили всю аргументацию стороны, представляющей истца. То есть настолько это было убедительно, я бы сказал, что мне даже истца стало жалко. Я ему предложил мировую, я сказал: «Давайте, я готов вам руку пожать, если надо, извиниться. Но вот вы, пожалуйста, тоже себя проявите благородным, честным человеком и принесите извинения, пожалуйста, семье Ольге Александриной». А Ольга Александрина – это как раз водитель Citroen, которая…
А. ОСИН: Ну это да, мы уже об этом рассказывали.
И. ВОРОБЬЕВА: Скажите, пожалуйста, какие были доводы у обвинения? Что вы оскорбили его?
А. ТРОИЦКИЙ: У обвинения доводы были на самом деле довольно-таки липовые. То есть там фигурировали всякие штуки, которые они, скажем, называя прессе, вообще переиначивали. То есть Хованский всем во всех интервью говорил, что я назвал его «поганым ментом», что совершенно не соответствует действительности, поскольку реальная фраза, которую я произнес, была такая: «Милиционеры (подчеркиваю: милиционеры, а не менты) проявившие себя с самой поганой стороны». С одной стороны или с другой стороны, эта, правда, не касалось непосредственно лично Николая Хованского. Я просто объяснял тогда, что это у нас за такая народная премия…
И. ВОРОБЬЕВА: Подождите секундочку. То есть Хованский – это тот самый сотрудник милиции, который, по версии этой премии, проявил себя с поганой стороны. Вот так будет правильно?
А. ТРОИЦКИЙ: Один из них. Но это не было непосредственно присоединено, то есть этот лейбл не был обращен непосредственно к Николаю Хованскому. Я просто объяснял суть этой премии.
М. ВОРОБЬЕВА: А сколько еще сотрудников получили эту премию?
А. ТРОИЦКИЙ: Эту премию получили, по-моему, шесть или семь, или восемь милиционеров.
И. ВОРОБЬЕВА: Но обратился в суд только Хованский?
А. ТРОИЦКИЙ: Обратился в суд только Хованский. Почему он это сделал, я до сих пор не понимаю, поскольку как бы это дело ни закончилось, но свое имя, я боюсь, Николай Хованский ославил уже так очень основательно. Вот я уже тут даже читал в Интернете всякие остроумные выражения типа словечка «хованщина» из оперы Модеста Мусоргского. Так что, ну, уверен, что он стремился к тому, чтобы его фамилия стала именем нарицательным. В данном случае он сам виноват на сто процентов, незачем ему было все это дело инициировать.
И. ВОРОБЬЕВА: Артемий, скажите, мы правильно поняли, что вчера это был гражданский суд, но к вам еще есть претензии по уголовному делу?
А. ТРОИЦКИЙ: Вы знаете что, да, я сразу скажу, что я человек абсолютно неопытный в делах юриспруденции. Я прожил до 55 с половиной лет, вообще не имея никакого отношения ни к каким судам. Сейчас, значит, соответственно, все это дело началось, причем так очень основательно и не по-детски. И на мой взгляд, довольно странным образом. То есть, вот глядя на это с точки зрения здравого смысла, я не вполне понимаю, как можно одного и того же человека на основании одних и тех же претензий судить по двум разным статьям. Фактически это означает, что меня два раза судят за одно и то же. В одном случае – по гражданской статье, и это называется «оскорбление чести и достоинства». В другом случае – по уголовной статье, и это называется примерно так же, то есть просто оскорбление или клевета, или что-то в таком духе.
И. ВОРОБЬЕВА: Есть такая уголовная статья «клевета», действительно.
А. ТРОИЦКИЙ: Вот, так что да, в общем-то, и в случае с майором Хованским, и абсолютно синхронно в случае с музыкантом Вадимом Самойловым, которого я в телеинтервью назвал дрессированным пуделем при Суркове, вот был произведен такой как бы выстрел дуплетом – одновременно гражданское дело и уголовное дело. Я не знаю, вообще это практикуется или нет, я так особо не слежу за судебной хроникой, но мне о таком слышать до сих пор не доводилось. Возможно, это какое-то такое свежее ноу-хау в нашей карательной юриспруденции.
И. ВОРОБЬЕВА: Ну, я надеюсь, вы… То есть уголовное преследование по этой статье предусматривает, в том числе, заключение под стражу. Как-то вы…
А. ТРОИЦКИЙ: …(неразб.) я еще никогда не бывал под стражей. Нет, то есть бывал, но вот это было в хиповые времена, меня несколько раз… (неразб.) и в какие-то еще отделения милиции. Да, в Крыму еще, по-моему, меня как-то еще в году 74-м прихватили. И один раз меня пограничники ловили в пограничной зоне, дело было в Эстонии. Но это было где-то в году 80-м – 81-м. Да, в общем-то, других опытов содержания под стражей у меня нет. В принципе, было бы интересно, конечно.
А. ОСИН: Все-таки я бы вам не желал этого.
И. ВОРОБЬЕВА: Артемий, у меня к вам последний вопрос. У нас просто сейчас чуть-чуть будет перекраиваться эфир. Последний вопрос такой. Вот как вы считаете, вот это разбирательство судебное, оно как-то поможет, может быть, опять привлечь внимание к той аварии на Ленинском проспекте, восстановить справедливость? Может быть, так получится хотя бы?
А. ТРОИЦКИЙ: А вы знаете что… То есть я много раз говорил о том, что именно из-за этого я вообще во все это дело и ввязался. И мы сделали с моим представителем – юристом Славой Кожеуровым, и с Мишей Подорожанским – это главный редактор журнала «Авторевю»…
И. ВОРОБЬЕВА: Газеты.
А. ТРОИЦКИЙ: Ну, по-моему, это журнал.
А. ОСИН: Нет, все-таки это газета, Артемий, газета.
А. ТРОИЦКИЙ: Понял. Еще там был независимый эксперт, такой есть Юрий Антипов. Мы делали все возможное, чтобы именно в эту сторону этот процесс развернуть. Надо сказать, что действительно с максимальной наглядностью было показано, что официальное следствие, которое было проведено, имеет огромные совершенно недостатки - массу вопросов, массу неучтенных улик, свидетельств, а также законов физики и прочего, и прочего. И следователь Лагойко, который, собственно, вел это дело… Я отвечал в качестве свидетеля вчера на заседании на вопросы. То есть он вот под градом всех неудобных для него претензий, в конце концов, сказал: «Не нравится вам наше следствие, подавайте заявление о проведении нового». Что и требовалось доказать. Я бы очень хотел, чтобы это на самом деле произошло. Хотя на самом деле, конечно же, это будет уже не мое дело, то есть я не специалист ни в автомобилях, ни в ДТП. Но я думаю, что найдутся какие-то еще заинтересованные стороны, представители общественности, в конце концов, весь наш народ российский, которые не верят этому, и поделом не верят, которые это дело инициируют.
И. ВОРОБЬЕВА: Ясно. Спасибо большое.
А. ТРОИЦКИЙ: …и все мои мытарства я буду считать абсолютно вознагражденными.
И. ВОРОБЬЕВА: Ну что ж, действительно давайте так и считать. Спасибо большое. Вам удачи во втором деле, во втором судебном разбирательстве, которое начнется сегодня, я так понимаю.