Ситуация с полковником Юрием Корепановым, приговоренным на 16 лет лишения свободы "за измену родине" - Владимир Лукин - Разворот (утренний) - 2011-02-09
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: У нас на прямой линии телефонной связи, вот сейчас вот дозвонились, Владимир Петрович Лукин, уполномоченный по правам человека в Российской Федерации.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Здравствуйте, Владимир Петрович.
В. ЛУКИН: Добрый день, Матвей.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нам бы с вами про что-то хорошее говорить, а мы говорим про Корепанова. Вот я прочитаю фрагмент… ну, вы знаете эту историю, да?
В. ЛУКИН: Да, конечно.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну вот я просто цитирую вот эту статью, очень правильно написанную, Дмитрия Соколова-Митрича. И он пишет… тут только надо понять, так сказать, первую фразу. Он пишет так: «Эй, чуваки…» Я просто поясню, почему он так пишет. И вообще пафос статьи довольно своеобразный. Он говорит: «В конце концов, государственная власть Российской Федерации – это такой вечный отрицательный герой. Чего с нее взять? То ли дело мы, гражданское общество, прогрессивный авангард, гневные блоггеры». То есть дальше он пишет, что… ну, как бы поскольку понятно… это я как бы не цитирую его, а как бы поясняю. Он говорит, что поскольку от властей все равно ничего не дождешься, то почему гражданское общество, блоггеры, та-та-та, все не ставят этот вопрос? И дальше он пишет: «Эй, чуваки! (То есть он ко всем обращается.) В узбекской тюрьме Юрий Корепанов стопудово умрет. Ему 63 года, у него аритмия сердца, язва желудка, увеличенная щитовидная железа. Почему мы шумели в защиту Сергея Магницкого, Веры Трифоновой, а теперь яростно молчим? Где взрыв благосферы? Где атака обращений в российский и узбекский МИДы? Где пикеты, митинги, публичные выступления известных людей? Нету, тишина. Почему нету? Вот узнали и говорим…» И дальше он пишет такую вещь: «Бывший президент Билл Клинтон летит в Пхеньян, выторговывает там арестованных граждан США и зарабатывает политические очки своей Демократической партии. У нас в Узбекистан не полетел даже Жириновский, потому что никто общественно не запрашивал. Потому что полковник Корепанов изменил чужой родине, а не своей. Вот если бы своей, то другое дело». Тут бы я поспорил с Дмитрием Соколовым, потому что не обязательно общество должно обращать внимание на это дело. Ну, в общем, ладно. Власть должна быть властью. Я с вами не про политику, а простой вопрос. Что можно, на кого надо нажать, кому надо дать по башке, чтобы освободить этого несчастного человека оттуда, из этих лап?
В. ЛУКИН: Ну, во-первых, как он сам выражается, «чувак» Соколов-Митрич совершенно справедливо поднимает этот вопрос. Значит, что я могу сказать? Этот вопрос, конечно же, для нас не новый. Мы им занимаемся с того момента, когда я получил информацию от екатеринбургского уполномоченного Татьяны Георгиевны Мерзляковой. Это было примерно в ноябре прошлого года. Значит, можно говорить об этом конкретном деле, а можно говорить в более широком плане. Я два слова скажу о конкретном деле. Человека забрали абсолютно незаконно. Он ездил каждый год туда к своей семье, к одному из своих сыновей. Его никто не забирал. Он действительно российский гражданин, потому что есть два пункта там, что касается гражданства. Один пункт состоит в том, что ему вменяется, что президент не подписал прошение об отмене гражданства, когда он просил отменить ему узбекское гражданство. Но это не действует, потому что по законам Узбекистана если пять лет ты живешь за границей и не подтверждаешь свое гражданство, ты не являешься гражданином. Поэтому никаких вопросов о том, что он российский гражданин. А следовательно, его должны защищать. Вот кто его должен защищать в нашей стране? Конечно, когда речь идет о международных делах, это функция МИДа и его Консульского отдела. Когда я говорю «МИДа», я имею в виду, что МИД не должен делать то, о чем вы говорите – бомбить, окружать и так далее. Но координировать работу должен МИД. Наш МИД об этом знает, мы ему писали действительно большое количество писем, вели большое количество разговоров. Они стараются через Консульский отдел что-то сделать. Этого недостаточно. Вы понимаете, что такое Узбекистан? И я думаю, большинство слушателей понимают.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Владимир Петрович, послушайте меня. Вот чего я не хочу понимать… Таня, и к тебе обращаюсь. Я не знаю, может, ты со мной не согласна. Я не хочу понимать, что такое Узбекистан. Мне наплевать, что такое Узбекистан. Я знаю, что там находится российский гражданин. Там может быть демократия, как говорит руководитель славного Узбекистана. Там может быть восточная сатрапия. Там может быть диктатура. Там может быть общество, похожее на Соединенные Штаты Америки. Мне на это наплевать! Важно, чтобы они выпустили российского гражданина! Что значит «там сложности»?
В. ЛУКИН: Матвей Юрьевич, цель замечательная, средства неправильные. Когда ты занимаешься, ставишь перед собой какую-то цель – вытащить человека или поднять большой шум, вот тогда если вытащить человека, ты должен знать точно, как, когда и с кем ты разговариваешь.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Но если не получается тихо его вытащить?
В. ЛУКИН: Да, вот, вот. Вопрос возникает сразу такой: что эффективнее – тихая дипломатия или публичная дипломатия? И то, и другое, в зависимости от стран, специфика различная.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вот в деле Юрия Корепанова какой подход все-таки преобладает?
В. ЛУКИН: Вот! Тут я пытаюсь сказать. Тихая дипломатия сейчас исчерпана. Она была, идет очень интенсивная, но она не приносит результатов. Узбекистан – это такая страна, где субъективный фактор (я как уполномоченный буду говорить вежливо) играет решающую роль. Поэтому единственный способ добиться этой цели – это когда высшие органы государства, представители, персональные лица высших органов государственной власти во время переговоров, которые систематически происходят, ставят этот вопрос в один из первых пунктов повестки дня двусторонних закрытых переговоров. Наши власти имеют вполне набор возможностей решить вопрос по принципу «ты – мне, я – тебе». Я не буду эти возможности перечислять, потому что это было бы неправильно. Но эти переговоры должны как можно быстрее состояться, и весь перечень наших возможностей «мы – тебе, а ты – мне» должен быть использован. Бомбежки – это все красивые слова, это ни к чему не ведет. Короче говоря, вот только так надо вести переговоры, и они должны привести к результату. Я вам скажу больше: такие проблемы у нас существуют почти со всеми странами СНГ. И почти со всеми странами СНГ они если решаются, то только так. Естественно, если вы хотите спросить, пытаюсь ли я добиться, чтобы это было именно так, я отвечаю: да, я пытаюсь. Но это уже внутренняя работа.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Владимир Петрович, ну вот вы сказали, что вы в постоянном контакте с МИДом. А в МИДе у наших дипломатов и официальных лиц есть понимание того, что тихая дипломатия уже себя исчерпала, и нужно переходить вот к другому подходу?
В. ЛУКИН: Думаю, что да. Думаю, что да. Но с другой стороны, у МИДа иногда наблюдается некоторая робость поставить перед высшими органами государственной власти эту проблему. Между тем, надо следовать строго тому, чему призывают нас следовать все руководители – Конституции. 2-я статья Конституции говорит, что права и свободы граждан России – это приоритет работы государства. Вот так и в тех бумагах, которые на переговорах ведутся, это и должно быть в этой последовательности. Иностранный полковник, дальше следует тысяча вопросов, которые, в том числе, и выгодны Узбекистану.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Спасибо большое. Владимир Петрович Лукин, уполномоченный по правам человека в Российской Федерации.