События в Белоруссии - Всеволод Богданов, Виталий Ярошевский - Разворот (утренний) - 2010-12-21

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Алло, здравствуйте.

В.ЯРОШЕВСКИЙ: Да, добрый день.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Добрый день. Татьяна Фельгенгауэр, Матвей Ганапольский, радио «Эхо Москвы».

В.ЯРОШЕВСКИЙ: Да-да, здравствуйте.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Татьяна с вами поговорит.

В.ЯРОШЕВСКИЙ: Да.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да, здравствуйте. Хотелось бы понять, есть ли какая-то свежая информация об Ирине Халип? Потому что вчера как-то, вот, сказали, что вроде на 72 часа ее задержали и она находится в СИЗО.

В.ЯРОШЕВСКИЙ: А в каком СИЗО? Просто в СИЗО? Ну, я могу добавить. У меня, в общем, относительно свежая информация. Я общался с мамой Ирины, потому что телефон у нее на автоответчике, естественно, он изъят. Она находится, судя по всему, в КГБ, более того во внутренней тюрьме КГБ. Вот, нет уверенности, что она во внутренней тюрьме КГБ, но она находится в КГБ. Я так понимаю, что по местным реалиям это уголовное дело – не административное, а уголовное дело. Задержана она на 72 часа, ее родные общались со следователем КГБ, который, собственно говоря, эту информацию и сообщил. А на вопрос, что ей вменяют, он ответа не дал, он сказал буквально: «Это все, что я могу сказать». А все, что он может сказать, то, что она находится в КГБ и задержана на 72 часа.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: То есть по итогам этих 72 часов еще непонятно, как обернется дело.

В.ЯРОШЕВСКИЙ: Не понятно, не понятно, как обернется дело, будет ли изменена мера пресечения, будет ли продлено задержание. Пока непонятно. У нее 3-летний сын, и этого следователя спрашивали «Вот, 3-летний ребенок, а более того родители оба».

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да, Александр Санников, ведь, тоже задержан.

В.ЯРОШЕВСКИЙ: Андрей, Андрей.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да, прошу прощения, Андрей Санников тоже задержан.

В.ЯРОШЕВСКИЙ: Да. Оба вот в этом ведомстве находятся, задержаны. А ребенок в руках у бабушки.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А вы не знаете, к ней допущен был адвокат?

В.ЯРОШЕВСКИЙ: Да, добились подписания договора с адвокатом. Я думаю, что он будет допущен. Допущен ли сейчас, сию минуту, не могу сказать. Но адвокат будет. Ну и разрешили передать (НЕРАЗБОРЧИВО), все как в классическом кино.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Все как в классическом КГБ.

В.ЯРОШЕВСКИЙ: Ну да.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: У вас есть еще какая-то информация о том, что там происходит?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: По поводу других журналистов, да.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я поясню, почему я спрашиваю вас. Дело в том, что мы сейчас спрашивали с продюсерами, мы хотели соединиться с Димой Муратовым, главным редактором «Новой газеты». Мы набрали его, он очень торопливо сказал: «Сейчас говорить не могу» и бросил трубку. Что там происходит?

В.ЯРОШЕВСКИЙ: Вы знаете, я вам честно признаюсь, я в Минске, так, 1,5 часа. И о судьбе журналистов я слышал от вас, кстати, что журналист из Петербурга объявил голодовку.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да. Но я надеюсь, у вас будет возможность хоть какая-то выяснить судьбу Александра Астафьева.

В.ЯРОШЕВСКИЙ: Да, мы будем выяснять. Это Александр Астафьев, да?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да, это фотокорреспондент газеты петербуржской «Мой район». Он находится сейчас, насколько я понимаю, в одном из СИЗО. И вроде как сегодня повезут на суд в Жодино, но это слухи. К сожалению, ничего больше неизвестно и получается, что наша надежда вся на вас, потому что вы, все-таки, там немножко ближе к информации.

В.ЯРОШЕВСКИЙ: Ну, мы попытаемся. Вообще, все очень как-то закрыто, ну, кроме такого бесконечного потока пропагандистских стендапов на телевидении. Народ осуждает, деятели искусства осуждают, политики, кстати сказать, из этой объединенной оппозиции тоже осуждают. Самое популярное слово – «провокация».

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, понятно. Виталий, спасибо вам большое. Просто тут надо человека вытаскивать. Спасибо большое, Виталий Ярошевский, заместитель главного редактора «Новой газеты».

В.БОГДАНОВ: Алло?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Алло, доброе утро.

В.БОГДАНОВ: Доброе.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Доброе утро. Всеволод, здравствуйте.

В.БОГДАНОВ: Добрый день.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Радиостанция «Эхо Москвы», прямой эфир.

В.БОГДАНОВ: Естественно, Матвей?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну да, вместе со мной Татьяна Фельгенгауэр. Утренний эфир. Как будем российского журналиста вытаскивать, корреспондента газеты «Мой район» Александра Астафьева, который объявил голодовку?

В.БОГДАНОВ: Новый регион, да?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: «Мой район».

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: «Мой район».

В.БОГДАНОВ: «Мой район». Ну ясно. Ну, мы сейчас уже связались с Комитетом защиты журналистов – это международная организация из Штатов, они уже предприняли некоторые действия. Международная федерация журналистов сейчас направит тоже свои требования. И мы направили требования свои и в Белоруссию, и в наш МИД, нашему правительству, президенту. Потому что мы почему-то всегда, российские журналисты страдаем как никто другой. Если это было с каким-нибудь американским журналистом, сейчас бы, наверное, уже не знаю, что происходило.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Но простите, Всеволод. Что значит «направили требования»? Вы просто бумажки разослали какие-то или факсы отправили? Или в Твиттере чего-то опубликовали? Просто я хотел бы точнее понять форму вот этого требования.

В.БОГДАНОВ: Форму требования? Ну, мы связались по телефону с президентом Международной федерации, с Комитетом защиты журналистов. И сегодня, вот, заявление, которое мы приняли, мы направляем сейчас в правительство, президенту и в МИД российский.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: И насколько, по-вашему, это вообще реально сдвинет ситуацию с места? Потому что пока эти бумаги будут идти, пока МИД, как мы знаем, 3 дня готовит свои реакции...

В.БОГДАНОВ: Ну, если вы предполагаете, что мы сядем на вертолет и полетим, и будем летать над местами заключения журналистов, то...

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет-нет, Всеволод, совсем не это предполагалось.

В.БОГДАНОВ: Вот сейчас Дима Муратов только что вернулся оттуда, он пробивается в администрацию нашего президента.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А вы не пробиваетесь в администрацию президента?

В.БОГДАНОВ: Ну, пробиваемся тоже. Тоже у нас...

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Просто, понимаете, я, как бы, понял слова Татьяны Фельгенгауэр, в них смысл есть такой, очень точный. Потому что у нас есть правило отвечать нам в течение скольки? 15 дней...

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Месяц.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: ...30-ти. Понимаете? Письма письмами, но...

В.БОГДАНОВ: Матвей, Матвей, ты очень искренний человек и я это ценю, и любишь задавать неудобные вопросы. Но, вот, мы на днях провели день поминания погибших. У нас 300 семей убитых. И мы, извини меня, единственные в этой стране и в этой столице, которые о каждой семье заботятся уже 15 лет, включая деньги, подарки и так далее. И ни одна мерзопакостная сволочь – извини, что так грубо говорю о коллегах – которые были руководители СМИ, не пришла, ни одна не помогла ни разу за эти годы ни одной семье погибших. Поэтому обвинять, что мы мало внимания проявляем – мы делаем все возможное.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Во-первых, не обвинял. Всеволод, не обвинял. Не имею права обвинять – просто задаю вопросы.

В.БОГДАНОВ: Да. Ну, ты резкий, но правильный.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я просто задаю вопросы. А по поводу того, что ни одна сволочь не пришла, добро пожаловать в наш эфир. Нужно сделать только один звонок – продюсерам и сказать «Я, вот, хочу сказать об этом дне поминовения и сказать в прямом эфире, что ни одна сволочь не пришла». Не надо это копить в себе – для этого и радиостанция существует. Пришел и сказал.

В.БОГДАНОВ: Да.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Спасибо большое.

В.БОГДАНОВ: Ладно.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Спасибо. Хорошего дня.

В.БОГДАНОВ: Всего доброго.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Это был Всеволод Богданов, председатель Союза журналистов России.