Жилье для ветеранов в Санкт-Петербурге - Вячеслав Макаров, Светлана Штукова - Разворот (утренний) - 2010-08-30
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Начинается рубрика «Бунт хорьков». Я напоминаю, что в ней, пользуясь тем, что у нас огромная аудитория, мы звоним различным гражданам, чиновникам и задаем им конкретные вопросы. Они вертятся, они не хотят отвечать на наши вопросы. Но это, оказывается, очень эффектная штука, если ты не боишься задавать вопрос. Конечно, если бы я просто пришел и задавал вопросы, меня бы послали. Но дело в том, что мы говорим людям, что их слушает огромная аудитория, поэтому на вопросы приходится отвечать. Я напомню, что за ту неделю у меня было 4 эфира с Таней. Правильно?
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: 2 результата, мы будем внимательно за ними следить. Первый результат по поводу Жемчужинова, прапорщика, который вышел и, собственно, который подарил нам название нашей рубрики «Восстание хорьков» и сказал «Ну что, хорьки, бл*! Начнем месилово», да? В Санкт-Петербурге. Заведено уголовное дело. В интернете писали: «Да, дадут выговор» и так далее. Заведено уголовное дело. Многих удивило, что там написано «уголовное дело», не названо лицо и так далее. Дело в том, что это процедура такая, да? Заведено уголовное дело по факту избиения, оскорбления и так далее. А теперь и человек нашелся, уже Министерство внутренних дел знает его фамилию. Сейчас этим заниматься не будем. Реальный результат? Реальный.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да. Причем, за 2 дня всего.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Причем, нам с тобой, как ты помнишь, обещали через 8 дней.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: 2-го сентября, кажется.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: 2-го сентября сказать, что там и как. Вторая история. Мы свели синеведерочников с Виктором Александровичем Бирюковым, спасибо ему. И они должны встретиться с синеведерочниками. Понимаешь? Потому что диалог лучше отсутствия диалога. Моя позиция.
Значит, за 4 эфира, за 4 дня 2 результата. Еще раз повторяю, не потому, что мы гении тут. Нет, просто радиостанция «Эхо Москвы» задает вопросы, прямые вопросы, звонит и задает вопросы.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: В прямом эфире.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: В прямом эфире. Это отрезвляет после вчерашнего. Сегодня специальный эфир для водителя машины... Как?
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Лада «Калина» спорт.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Лада «Калина».
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Канареечного цвета.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Евгения Васильевна Чепчугова – женщина преклонных лет, ей за 80. Живет в 12-метровой комнате в коммунальной квартире, ветеран войны. Передо мной куча документов, почему ей нельзя, несмотря на постановление федеральной власти, дать квартиру. Но вначале ответ некоторым портянкам, как человек, отдавший всю свою жизнь своей родной стране в советское время может оказаться без квартиры. Вчера вечером я просто попросил Евгению Васильевну рассказать, почему она без жилья? Вот, что она сказала.
Е.ЧЕПЧУГОВА: Война кончилась, я поехала. А куда мне ехать? У меня родственников, родных никого не было, абсолютно. С маминой стороны там все умерли в голод и я осталась одна. Ну и поехала, вот, на Урал. Я на Урал приехала, а я там тоже чужая. И только приютилась, у женщины жила. Потом на работу устроилась, просила. Говорят: «Нет у нас квартир». И все. И мне не давали, я так и ютилась. Потом замуж вышла, у них была комната, старики жили. Вот, ютились в этой комнате. А муж работал в геологоразведке, а у них никакого строительства не было. Геологоразведка была государственная, на государственном иждивении жила и так мы ютились по квартирам.
Потом приютились последнее время в домишко, топить надо все. У меня инфаркт, я одна осталась. Вот, дочь у меня уехала сюда, в Ленинград. Она уехала, ей было 22 года. Сейчас ей 63 года. Вот, сколько она лет живет здесь. Ей, вот, дали комнатку эту, а я там осталась одна. Инфаркт, я уже не могла ничего делать. Топить надо было. А как? Где чего взять? Я не могла. И она меня забрала к себе. 6 лет я здесь, вот, мы ютимся, у ней 12 квадратных метров вот эта комнатушка и мы ютимся в ней. И там ей не давали квартиру. Вот, я чужая, понимаете? Я как будто с Луны свалилась. На фронте была, везде, и вдруг я чужая осталась в России. Я с России никуда не уезжала, только на фронте была.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Такой рассказ... Я так понимаю, что Вячеслав Макаров, координатор фракции «Единая Россия» в парламенте Санкт-Петербурга нас слышит?
В.МАКАРОВ: Да, вот только сейчас я услышал. Алло?
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Здравствуйте, Вячеслав, вы в прямом эфире радио «Эхо Москвы».
В.МАКАРОВ: Да, здравствуйте.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вы знаете историю с Чепчуговой?
В.МАКАРОВ: Ну, я только сейчас услышал ваш голос. Я могу рассказать о том, что история с Чепчуговой – конкретный случай и мы готовы разбираться. Значит, единственное что вы по проблемам предоставления ветеранам жилплощади?
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я по одной проблеме. Есть женщина у вас в Санкт-Петербурге, которая живет в 12-метровой комнате и у которой никаких шансов получить квартиру нет, потому что согласно вашему закону Санкт-Петербургскому, она прожила в Санкт-Петербурге только 6 лет. А по вашему закону, еще раз повторяю, Санкт-Петербургскому она должна прожить 10. Дальше.
В.МАКАРОВ: Матвей, я понял вопрос...
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Сейчас. Дайте задать вопрос и после этого скажете. Подождите. Еще раз. Вячеслав, вы там эти вопросы у себя не решили, поэтому перетерпите – я же не только для вас это говорю, но и для радиослушателей. Нас слушает огромная аудитория. Понимаете, да? Поэтому я вам задаю в какой-то степени риторический вопрос, объясняя обстоятельства.
Дальше. Этот закон Санкт-Петербургский про 10 лет противоречит федеральному закону, подписанному Медведевым. Путин тоже про это говорил. Кстати, Владимир Владимирович Путин сказал сегодня, просто он, наверное, не в курсе этой истории одной, что все ветераны обеспечены жильем.
Дальше. Мы позвонили в Совет Федерации и переслали все документы Сергею Михайловичу Миронову. И юридическое подразделение, заместитель начальника правового управления, начальник юридического отдела госпожа Нигматулина дала нам ответ: «Отказ Жилищного комитета правительства Санкт-Петербурга в предоставлении жилого помещения ввиду отсутствия 10-летнего срока проживания в Санкт-Петербурге неправомерно, так как он не основан на положениях федерального закона». Вот, я, собственно, рассказал вам то, что вы знаете, уважаемый Вячеслав, и радиослушатели теперь тоже знают ситуацию. Каков ваш ответ?
В.МАКАРОВ: Значит, я, вот, тоже прошу меня дослушать до конца в связи с этим вопросом.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Слушаю внимательно.
В.МАКАРОВ: Да. Во-первых, я хочу напомнить, что в январе оргкомитет Победы именно по предложению нашего губернатора Матвиенко Валентины Ивановны, была норма представительства для ветеранов увеличена до 36 метров. Во-вторых, именно наш город снял ограничения, которые у нас были, что предоставлять ветеранам квартиры, которые встали на очередь до марта 2005 года. И 8 тысяч ветеранов наших, все ко дню победы получили квартиры. Все.
Теперь что касается этого закона. Да, у нас есть такой закон. Есть. Но как только мы заговорили о том, чтобы снять эти ограничения, то появились не сотни, а тысячи обращений от чернобыльцев, от многодетных, от учителей...
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Одну минуточку, извините, простите. Вячеслав-Вячеслав!..
В.МАКАРОВ: Вы дослушайте меня тоже! Я же вас дослушал.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Подождите, Вячеслав! Давайте конкретно говорить об этом случае. Причем тут?.. Вячеслав!
В.МАКАРОВ: Вы представляете, что это такое? Матвей? Вот, если вы не предвзятый человек и не заточены для того, чтобы клеветать на город, вот, приедьте к нам – я вас приглашаю в гости. Посмотрите документы, на следующий день вы скажете: «Ни в коем случае этого не делать». Потому что сразу же ринулись прописывать со всех регионов родных, близких, знакомых, друзей, тещ и так далее. И вот это будет решение проблемы, если не сделать вот этого ценза оседлости. Не ветеранов решение проблемы.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Понятно. Вячеслав.
В.МАКАРОВ: Послушайте меня, пожалуйста. Это не будет решением проблемы.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Подождите. Вячеслав, мой дорогой, ну, эфир идет. Нельзя так. Сколько вы будете говорите?
В.МАКАРОВ: Да вот послушайте! Решение проблемы знакомых, соседей, родственников. Что касается ветеранов. Вы знаете, у нас город единственный в России, где есть социальные дома для ветеранов войны. И там предоставляется квартира.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: То есть женщину... Ну, можно мне задать вам какой-то вопрос?
В.МАКАРОВ: Проблема ветеранов, о которой вы говорите, достаточно...
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Все, спасибо! Разрывайте связь! Да что это такое? Причем тут чернобыльцы? Какой социальн..? «Нужен ценз». Причем тут ценз, Макаров? «Клеветать на город». Не подменяйте «Единой Россией» великий город Санкт-Петербург. «Клеветать». Откуда вы слово это вытащили? Набирайте второй телефон.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Сейчас пока набирают номер, я хотела бы...
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Значит, поясняю. Ее хотели запихнуть в социальный дом. Она отказалась. Значит, что мы с тобой сейчас слышим? Мы слышим как чиновник, координатор фракции «Единая Россия» в парламенте, вдумайся, отстаивает оседлость. Он говорит, что федеральный закон не имеет никакого значения. Вы понимаете? Мне это напоминает советские времена. Это ж как? Это каждому если машину дать, только не членам партии, так вы представляете, сколько человек захочет машину? 2010-й год на улице! И мы с вами слышим такие слова. Это еще не все.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Сейчас пока набираем номер, несколько сообщений с информационной ленты, которые приходят с пометкой «Срочно». Россия будет постепенно повышать таможенные пошлины на иномарки, чтобы стимулировать западные компании открывать автопроизводство в России – это цитата Владимира Путина, «Интерфакс» с пометкой «срочно». И еще одна...
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Сейчас, извини, у нас звонок. Давай. Светлана Витальевна Штукова, да?
С.ШТУКОВА: Светлана Викторовна.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ой, простите! Ради бога, извините, пожалуйста. Викторовна, да? Здравствуйте, Светлана Викторовна.
С.ШТУКОВА: Здравствуйте.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Очень приятно. Радио «Эхо Москвы», прямой эфир, Матвей Ганапольский и Татьяна Фельгенгауэр.
С.ШТУКОВА: Да, здравствуйте, Матвей.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Простите, а ударение я правильно сделал? На «у» в фамилии?
С.ШТУКОВА: Да-да, правильно.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Значит, смотрите. Только что мы говорили с Вячеславом Макаровым, который объяснил нам, что если всех начать записывать на квартиры, то квартир не хватит, потому что чернобыльцы пойдут и так далее. Я не про чернобыльцев, я про конкретную женщину, про Евгению Васильевну Чепчугову, которой 85 лет и которая в 12-метровой комнате, там, по-моему, я не помню, попало в запись или не попало, что там 6 семей живет и, в общем, есть федеральный закон, по которому должны, все-таки, ей квартиру дать. Я напомню, что Светлана Викторовна Штукова – она глава Центрального района, то есть префект, где живет Чепчугова.
Ну, вот, скажите, пожалуйста, что вы думаете по этому поводу? Она до смерти своей получит квартиру или нет по федеральному закону?
С.ШТУКОВА: Матвей, ну, на самом деле, действительно, Евгения Васильевна живет на территории нашего района. Она приехала 6 лет назад к своей дочери и прописалась в ее комнату. Квартира, насколько я помню, по-моему, 5-комнатная, большого метража. Действительно, условия проживания достаточно сложные. В связи с тем, что Евгения Васильевна обращалась ко мне и в том числе на личном приеме, мы изучили внимательно этот вопрос и, несмотря на то, что по закону Санкт-Петербурга Евгению Васильевну невозможно поставить на очередь, так как она не проживает здесь 10 лет, а дочка ее является очередником, но пока еще ее очередь не подошла. Мы предложили Евгении Васильевне первоначально предоставить отдельную однокомнатную квартиру в доме социального назначения, который есть на территории нашего района, где у нас проживают пожилые одинокие граждане. Далее Евгения Васильевна, вот, после того как она лично ко мне обратилась и обратила внимание на то, что ей сложно самой себя обслуживать, а ее дочь тоже проживает...
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да. Ее дочери, если я не ошибаюсь, Светлана Викторовна, за 60.
С.ШТУКОВА: Да-да-да, она уже тоже пенсионного возраста. По крайней мере, по возрасту она достигла пенсионного возраста. Мы рассмотрели вопрос и в качестве исключения готовы были предоставить им двухкомнатную квартиру отдельную для того, чтобы у Евгении Васильевны была своя комната, а дочь смогла оказывать ей помощь по жизни, чтобы они проживали в этой квартире.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Это в том же доме социального назначения, да?
С.ШТУКОВА: Да, в этом же доме, потому как этот дом есть на территории района. Более того, у нас таких 3 дома, 2 из них находятся вблизи того места жительства, где они сегодня проживают. Они проживают на 7-й Советской, а эти дома у нас – 4-я, 5-я Советская.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: И что получилось?
С.ШТУКОВА: Но, вот, к сожалению, дочь даже после того как мы предложили посмотреть 2-комнатную квартиру, отказалась даже осматривать квартиру. Из чего, ну, я бы сделала вывод, что у них какие-то свои планы, о которых они нам не сообщают.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А как вы считаете, какие у них планы? Вот, если они не хотят осматривать социальное жилье?
С.ШТУКОВА: Ну, единственное, что отличает дом социального назначения от любого другого дома – это то, что квартиры в нем не подлежат приватизации. Это государственный жилой фонд, который всегда должен остаться государственным.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Таким образом... Сейчас, вопрос у меня к вам, Светлана Викторовна. Вот, что-то вам подсказывает, почему дочь ее как человек более молодой... Хотя, ну, как молодой? Уже за 60. Почему она не хочет рассматривать социальную квартиру? Сейчас, давайте так скажем. Представьте себе...
С.ШТУКОВА: Она не делится со мной своими планами, поэтому мне очень трудно сказать. Но насколько я пыталась задать вопрос, насколько я понимаю, детей у дочери нет, поэтому, ну, так сказать, какие у нее планы – этого я не знаю.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Хорошо. Скажите мне, пожалуйста, если не дай бог – мы, конечно, все дружно желаем героине нашего сюжета Евгении Васильевне здоровья, счастья и, как бы, ну, самое главное долголетия – что произойдет в социальной этой квартире, если, не дай бог, она уйдет из жизни?
С.ШТУКОВА: Ничего не произойдет, потому что дочь ее тоже уже пенсионного возраста и здесь нет никаких противоречий с законодательством Санкт-Петербурга – она имеет право проживать в этой квартире. Но она даже не рассматривает этого варианта, потому что можно было бы рассматривать вопрос, что она же очередница, она могла бы сохранить за собой даже право остаться на очереди с освобождением потом последующим этого жилья.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, я понимаю вас. Еще один вопрос. Вот, в федеральном постановлении о жилье, о том, что все ветераны должны быть обеспечены жильем. Там, ведь, сказано, что они должны быть обеспечены социальным жильем? Или они должны быть обеспечены обычным жильем?
С.ШТУКОВА: Нет, они, естественно, должны быть обеспечены социальным жильем. Вот, Центральный район отличается от других районов города, что на территории Центрального района проживало самое большое количество очередников, нуждающихся в улучшении жилищных условий среди ветеранов. И мы около 2 тысяч наших пожилых ветеранов в этом году обеспечили жильем. Это колоссальная цифра, даже на примере, как бы, нашего большого города.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Жильем социальным, да, Светлана Викторовна?
С.ШТУКОВА: Социальным. Ну, понимаете, какая ситуация? Значит, там есть 2 формы. Значит, если граждане у нас проживали до настоящего момента в социальном жилье, они и получали социальное жилье. И если они не утратили права приватизации, они имеют право его приватизировать и оно переходит в их собственность. Те граждане, которые проживали в жилье приватизированном, они могли – город пошел на встречу и нашел форму – они могли провести при своем желании мену.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Извините, Светлана Викторовна, я прошу прощения, у нас время поджимает. Я понял вашу позицию, у меня уточняющие вопросы. Вот, послушайте меня. Когда я только что говорил с Вячеславом Макаровым, пришлось его вывести из эфира, потому что он говорил монологом. А тут монолог, как бы, не предусматривается, здесь мы задаем вопросы.
С.ШТУКОВА: Пожалуйста.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Не-не-не-не, послушайте меня, подождите. Дайте договорить. Я очень вам благодарен. Еще раз: я очень вам благодарен, Светлана Викторовна, что вы слышите мои вопросы и на них отвечаете. Понимаете? Вы не занимаетесь в эфире пропагандой того, что «Сделано за отчетный период и так далее». И поэтому, может быть, вы ответите на следующий вопрос.
Значит, смотрите. Макаров в эфире только что говорил, что народу много и ценз должен быть. 6 лет. Понятно, да?
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: 10.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: 10 лет, простите. А она живет только 6. И если ценз нарушить, то мало ли что может быть, ну, в том смысле, что повалят все остальные, у которых, там, чернобыльцы и так далее. Отщепенцы всякие. Ну, это, так сказать, я просто его комментирую, да? У меня вопрос. Так, в том, чтобы предоставить ей жилье настоящее, все-таки, в чем проблема? В том, что 10 лет она не живет? То есть в этом случае местный закон противоречит федеральному. Или в том, что проблем нет, просто она не согласна на социальную квартиру.
С.ШТУКОВА: Значит, вопрос состоит из 2-х частей. В соответствии с законом мы ей можем предоставить жилье только после того, как она станет очередником. Очередником она может стать по закону Санкт-Петербурга только после проживания здесь не менее 10 лет. Но принимая во внимание заслуги Евгении Васильевны и ее стесненные жилищные условия, мы ей предлагаем дом социального назначения для ветеранов, для пожилых граждан, в котором она может проживать уже сегодня в отдельной квартире.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вы имеете в виду и что эта квартира двухкомнатная?
С.ШТУКОВА: Да. Вместе с дочерью мы готовы, если они вместе с дочерью туда поедут, мы готовы предоставить ей двухкомнатную квартиру в этом доме.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Значит, и после того, если не дай бог что-то случится с Евгенией Васильевной, дочь там остается до какого времени?
С.ШТУКОВА: Значит, эти вопросы нам необходимо... В случае, если дочь дает согласие, а сегодня именно она делает свой выбор, значит, мы должны обсудить эти вопросы.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Не, подождите! Одну секунду. Вы можете остаться на телефоне, потому что мы подошли к самому главному?
С.ШТУКОВА: Да, конечно.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Можете остаться на телефоне и дальше я спрошу у вас самый главный вопрос?
С.ШТУКОВА: Пожалуйста.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Сейчас новости на «Эхе». Оставайтесь с нами на телефоне.
НОВОСТИ
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Татьяна Фельгенгауэр, она в студии. К сожалению, почти... Спасибо тебе. Послушай, я очень виноват перед тобой, Таня. Потому что, ну, понимаешь, вот, я разговариваю с конкретными людьми, я понимаю твое состояние. Ты – соведущая, но ты почти молчишь. Мы все равно придумаем как-то это все так для того, чтобы твоя доля в этом эфире. Ты – журналист замечательный совершенно...
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ценю, ценю. Давайте продолжим.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Значит, смотрите... Сейчас мы договорим с уважаемой Светланой Викторовной. Вы здесь, Светлана Викторовна?
С.ШТУКОВА: Да-да.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Сейчас, одну секунду, я объявлю. И после этого Таня проведет игру, следующий раунд. Светлана Викторовна. Алло?
С.ШТУКОВА: Да, я слушаю вас.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Значит, смотрите. Я напоминаю, что Светлана Викторовна Штукова – она глава Центрального района, префект, где живет Евгения Васильевна Чепчугова, историей которой мы занимаемся в прямом эфире. У меня к вам вопрос самый важный и принципиальный. Ну, значит, уйдет из жизни Евгения Васильевна. Есть какая-то четкая регламентация, что будет уже со следующим инвалидом, ее дочерью – а она инвалид, это известно и вам. Что будет с ситуацией, когда она будет проживать в двухкомнатной квартире одна?
С.ШТУКОВА: Я думаю, что нужно посмотреть юридическую составляющую данного вопроса.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: То есть вы не знаете?.. Нет, я вас понимаю. Вы говорите «я думаю». А я понимаю, почему ее дочь отказывается в свои 60 с чем-то лет от социального жилья.
С.ШТУКОВА: Ну, она просто отказывается. Потому что минимум однокомнатная квартира в этом доме ей всегда будет обеспечена.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Одну секунду. То есть потом ее из двухкомнатной квартиры после не дай бог смерти матери переселят в однокомнатную? Она – одинокий человек. Когда она будет одна, то ей нужен будет уход. Следовательно, она будет опять писать письма, чтобы ее из одного социального однокомнатного жилья переселили в социальное двухкомнатное. Но поскольку она просто инвалид, а не ветеран войны, ее пошлют. Вы понимаете это?
С.ШТУКОВА: Вы плохо себе понимаете, что такое социальный дом. Социальный дом – это люди, которые при необходимости в первую очередь получают социальную помощь от социальных служб района. То есть если им эта помощь не нужна, значит, они обслуживают себя самостоятельно. Если же только такая помощь им и нужна, в принципе, на нее имеют право все жители района, но в первую очередь жители, проживающие в таких домах.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вот! Светлана Викторовна, вот я и дошел до сердцевины, если можно так сказать, потому что мне стало все понятно. значит, смотрите, моя модель и вы скажете, правильная она или нет. Значит, четкого законодательства по социальному дому, ну, как бы, тем людям, которые остаются, нет.
С.ШТУКОВА: Четкое законодательство есть, это регламентировано постановлением правительства Санкт-Петербурга.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Понятно. Значит, давайте так скажем. Вот, она останется, не дай бог, и ее начнут футболить из двухкомнатной квартиры в однокомнатную. Дальше ей будет нужна какая-то помощь и ей скажут «Ну что, вот, к тебе медсестра придет...» Короче говоря, скажите...
С.ШТУКОВА: Почему вы считаете, что ее кто-то будет футболить или ей что-то скажут?
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Светлана Викторовна, дорогая! Сейчас уже футболят. Ну, вот, федеральный закон говорит «Дайте этой женщине квартиру», а ей дают социальное жилье. И я понимаю. Вот, я после разговора с вами абсолютно понял, почему ее дочь даже не хочет рассматривать эти варианты.
С.ШТУКОВА: Да ее дочь даже не пыталась.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да и не пытается она! Потому что нет четкого законодательства.
С.ШТУКОВА: Она и не интересовалась этим законодательством.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да не будет она интересоваться! Потому что мать ее жила... Ну, вот, как вам сказать? Ну, не хочется сказать... Ну, вот, вы не слышали там вначале ее голос, эту запись, где она рассказывает, как всю жизнь она была неприкаянная, всю жизнь у нее не было жилья. Хотя, всю жизнь она отдала своей стране.
С.ШТУКОВА: А мне кажется, что дочь просто пользуется в данном случае проблемой своей мамы...
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Причем тут дочь!
С.ШТУКОВА: ...потому что для мамы мы готовы создать идеальные условия.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Идеальные условия где? В социальном доме, правильно?
С.ШТУКОВА: Ну, я прошу прощения, это обычный жилой дом.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да вы не поняли меня!
С.ШТУКОВА: С отдельными квартирами, в которых проживают граждане.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Светлана Викторовна. Вот, смотрите. Вы хотите ей создать идеальные условия – ну, не вы лично, понимаете, да? Я очень благодарен вам за этот разговор. Давайте уже, как бы, будем его заканчивать, но мой вывод такой. Скажите да или нет, вы согласны ей предоставить идеальные условия, но, внимание, это будет нарушение федерального закона, потому что не социальное жилье она должна получить, а настоящее. Потому что федеральный закон в данном случае, он выше по правилам.
С.ШТУКОВА: Федеральный закон говорит о предоставлении жилья.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Жилья. Но не сказано, какого, да?
С.ШТУКОВА: Да, мы предлагаем вариант предоставления жилья с явным улучшением, не нарушая законодательство Санкт-Петербурга.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: И с последующим, безусловно, явным ухудшением после смерти Евгении Васильевны Чепчуговой. То есть ее дочь попадает в заложницы социального жилья.
С.ШТУКОВА: Ее дочь является очередником и имеет право на предоставление жилья в Санкт-Петербурге в соответствии с той очередью, в которой она состоит. Сегодня она имеет только те льготы, которые имеет. К сожалению, очередь в Санкт-Петербурге, действительно, достаточно большая и люди, проживающие на территории Центрального района, некоторые проживают в гораздо худших условиях.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я вас понял. Я понимаю... Как? Еще в гораздо худших?!
С.ШТУКОВА: Да. У меня есть семьи, где по нескольку детей и метраж их очень маленький.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Хорошо. Спасибо вам большое за этот разговор, благодарю вас. Спасибо большое, до свидания.