Памяти Егора Гайдара - Евгений Ясин, Яков Уринсон - Разворот (утренний) - 2009-12-16

А. ОРЕХ: Я так понимаю, что у нас сейчас Яков Уринсон на связи. Алло! Яков Моисеевич, здравствуйте!

Я. УРИНСОН: Здравствуйте!

А. ОРЕХЪ: Просто хотелось бы от вас несколько слов услышать, потому что вы с Егором Тимуровичем и дружили, и работали, и знали его многие годы.

Я. УРИНСОН: Да… Сложно, конечно, говорить. Действительно, я Егора очень давно знаю. Скажу, что и до того, как в 1992 году его узнала вся страна, и после 92-го, буквально до последних дней… последний раз я его видел и общался с ним в субботу. Егор жил для России. Он жил, работал и думал, прежде всего, о стране. Его знают как политика, как экономиста, но он миллион вопросов решал и в других… трудно говорить, но… Я еще скажу, что его отличала просто высочайшая личная порядочность и гражданская ответственность.

В. УТКИН: Яков Моисеевич, поскольку вы хорошо знали Егора Тимуровича… Знаете, для всех это как… свалилась, что называется, эта новость - обухом по голове – скажите, что-то вообще предвещало? Были ли какие-то проблемы серьезные со здоровьем?

Я. УРИНСОН: Да, к сожалению, он достаточно плохо себя чувствовал. Довольно-таки тяжело болел последние года три, наверное, но не прерывал ни на минуту работу в полном смысле этого слова. И у нас в стране и привлекался к решению очень серьезных вопросов на международном уровне. В общем, он жил работой.

А. ОРЕХЪ: Яков Моисеевич, я еще один вопрос хочу сказать. Вот говорят, Гайдар –один из символов тех экономических перемен. Почему именно Гайдар был тем человеком, на ваш взгляд, который, собственно, и выдвинулся на первый план. Почему он оказался лидером вот этой экономической команды, как вам кажется?

Я. УРИНСОН: На мой взгляд, Гайдар глубже и серьезнее всех действительно понимал экономику. Он выдающийся ученый, и его научный задел позволил ему где-то примерно в середине 80-х, в моем представлении, годов возглавить ту команду людей, которая потом стала правительством реформ в 1992 году. Это первое. И второе – это совершенно бесконечная личная ответственность. Он чувствовал, что он должен, и это, конечно, сделало его первым лицом у нас в команде.

В. УТКИН: Яков Моисеевич, последний, наверное, вопрос. О фигуре Гайдара, его роли в истории есть разные позиции, но каждый внутри себя ее уже определил. Яков Моисеевич, а в чем заключается наследие Егора Гайдара как ученого сейчас?

Я. УРИНСОН: Он написал совершенно удивительную книгу по глубине, по объему материала. Называется «Долгое время». Мы же знаем его публицистические работы, а это такая серьезная книга, много сотен страниц, над которой он работал около 10 лет. Она, действительно, содержит суть его научных взглядов на то, как развивалась экономика. Там анализируется развитие экономики за последние тысячу лет, наверное. Как развивалась экономика, и что нужно сделать, чтобы в экономике соблюдались и интересы людей, и интересы страны. Трудно на эту тему рассуждать… Я считаю эту книгу… для меня из современной литературы, что я знаю, экономической – это на первом месте.

В. УТКИН: Спасибо вам большое. Мы вам приносим свои соболезнования, как близко знавшему Егора Гайдара человеку.

В. УТКИН: Напоминаем, что несколько минут назад стало известно о смерти Егора Гайдара. Мы дозвонились до Евгения Григорьевича Ясина.

А. ОРЕХЪ: Евгений Григорьевич, здравствуйте! Мы вас уже цитировали и по новостным лентам, теперь хотелось бы услышать вас лично. Но, прежде всего, мы вам соболезнуем как близкому другу и соратнику Егора Тимуровича.

Е. ЯСИН: Да… Я хочу сказать несколько слов нашим гражданам, радиослушателям. Мы потеряли великого человека. Он в самую трудную минуту взял на себя самые важные решения, которые были болезненными, которые потом привели к тому, что люди в него тыкали пальцами и говорили: вот, это тот, который развалил… и так далее. Между тем, страна падала в пропасть, а нужно было решиться на то, чтобы принять очень непопулярные решения. И надо сказать, что это самое великое достоинство государственного деятеля – принять непопулярные решения, которые поставят его…(неразб!). И хотя он ушел от нас, как говорят, безвременно, но он все же дело сделал. И он не рассчитывал на благодарность своих сограждан. Мы жили в плановой экономике, которая и привела нашу страну к катастрофе, сегодня мы живем в рыночной. И хотя в ней тоже есть свои плюсы, есть свои минусы, но это нормальное существование. Кто это сделал? Самая большая заслуга – Гайдара. И люди должны знать об этом.

В. УТКИН: Евгений Григорьевич, скажите, пожалуйста, как давно вы знаете Егора Тимуровича? Знали ли вы его и насколько близко до того, как он возглавил правительство?

Е. ЯСИН: Максимум до начала реформ я его знал в течение 6-7 лет. Немного. Он возглавлял молодую группу экономистов, которые только-только появлялись на арене. Я вспоминаю, как один из моих учеников, а его первых министров, Володя Маслов…(?) пришел ко мне и сказал: «Да, реформы надо делать. Академики их не сделали, доктора не смогли, теперь придется кандидатам». И один из кандидатов был Егор Гайдар. Надо сказать, я был у него оппонентом по докторской диссертации буквально накануне самых важных событий.

В. УТКИН: Евгений Григорьевич, вот вы говорите о сроке, который вы знали Егора Тимуровича. Навряд ли у совсем еще юного человека – ведь 30 лет ему не было, когда вы познакомились – сразу были эти качества, которые впоследствии позволили ему как минимум взять на себя решение, как минимум стать лидером. Как это проявлялось? Когда вы это поняли о нем и в нем? Вот то, что произошло в 91-м, для вас, уже знающего его, было удивительно?

Е. ЯСИН: В некоторой степени удивительно, но потом я уже осознал, что меня удивляет. Потому что чему было удивляться? Потому что он возглавил команду… примерно за 2-3 года до этих событий он возглавил Институт проблем переходного периода, и тогда было видно. Ведь не просто в свои молодые годы он смог взять на себя такой груз… У него были поклонники тогда – академик Аганбегян, академик Шаталин, многие другие. Так что лидерские качества его не вызывали сомнения, так же как и уровень готовности к этому. Ладно… всего вам доброго.

В. УТКИН: Спасибо Евгений Григорьевич. Мы тоже выражаем соболезнование.