Годовщина смерти Бориса Ельцина - Николай Сванидзе - Разворот (утренний) - 2009-04-23
А. ОРЕХЪ: Сейчас есть у нас Николай Сванидзе. Николай Карлович, алло!
В. УТКИН: Доброе утро.
Н. СВАНИДЗЕ: Здравствуйте.
А. ОРЕХЪ: Мы сейчас решили поглядеть со Львом Гулько, что пишут газеты, журналы про Ельцина. Кроме журнала «Профиль» за понедельник, никто ничего не написал. Вас это удивляет, не удивляет?
В. УТКИН: Или это так и должно уже быть?
Н. СВАНИДЗЕ: Во-первых, это, всё-таки, дата смерти, а не день рождения.
В. УТКИН: В день смерти тоже вспоминают человека.
Н. СВАНИДЗЕ: Советская привычка отмечать день смерти, как праздник. Как Пушкина отмечали в 1937 году всенародным торжеством. На самом деле отмечать нужно день рождения. Поэтому…
В. УТКИН: Ну почему отмечать, Николай Карлович? День рождения отмечать. В день смерти вспоминать.
Н. СВАНИДЗЕ: Но как-то естественней это в день рождения делать. Мне не представляется, что это какой-то в сторону Бориса Николаевича непочтительный жест – отсутствие значительной информации о нём в сегодняшних газетах.
А. ОРЕХЪ: Вопрос был не в том, что почтение или не почтение, просто мы сейчас не совсем в ельцинской России живём.
Н. СВАНИДЗЕ: Мы совсем не в ельцинской России живём. Хотя сказать, что эта Россия не имеет никакого отношения к Борису Николаевичу, тоже нельзя. Если бы не было Ельцина, многого такого, что есть сегодня положительного, не было бы тоже. Сегодняшняя Россия так или иначе всё равно уходит корнями в Ельцина.
В. УТКИН: Что от Ельцина осталось?
Н. СВАНИДЗЕ: От Ельцина у нас совершенно другая страна, нежели она была до него. У нас нет советской власти, у нас есть частная собственность. У нас можно сколько угодно и совершенно справедливо говорить о нашей политической системе и критиковать её. Но, тем не менее, то, что у нас наличествуют выборы как таковые, что у нас нет одной партии, что мы свободно выезжаем за границу, когда хотим, что у нас на прилавках много товаров и мы можем, при наличии денег, купить то, что мы хотим, что страна ездит на автомобилях. А вспомним, что ещё в 80-е годы все ходили пешком и ездили общественным транспортом. Какое количество у нас частных машин! Мы другая страна. Мы просто не обращаем на это внимание.
В. УТКИН: А изменения, которые впоследствии произошли со страной. Если мы берём т.н. ельцинскую Россию, как отправную точку, они меньше?
Н. СВАНИДЗЕ: Изменения, которые произошли впоследствии, они менее принципиальны.
В. УТКИН: Почему же тогда мы не можем сказать, что мы живём в ельцинской России?
Н. СВАНИДЗЕ: Психологически нет. Ельцин не так давно ушёл из жизни, но он уже очень давно отошёл от власти. И психологический климат совершенно иной. Мы привыкли при Ельцине к свободной прессе. Иногда к захлёбно свободной. Но всегда лучше захлёбно свободные СМИ, чем абсолютно несвободные. Сейчас у нас свобода СМИ, таким образом свобода слова не та, что была при Ельцине.
Л. ГУЛЬКО: Николай Карлович, это Лев Гулько. Скажите, пожалуйста, журнал «Профиль» несколько мифов о Ельцине выдаёт. С одной точки зрения, с другой точки зрения, с точки зрения нынешней, прошлой. Как Вы считаете, главный миф о Борисе Николаевиче какой?
Н. СВАНИДЗЕ: Вы имеете в виду отрицательный, положительный?
Л. ГУЛЬКО: Какой угодно.
Н. СВАНИДЗЕ: Главный миф отрицательный, и он не имеет никакого отношения к действительности, тем не менее, имеет хождение в народе, что он развалил Советский Союз. Я бы сказал так.
А. ОРЕХЪ: Но это не так?
Н. СВАНИДЗЕ: Абсолютно не так. Это невозможно просто. Это детский лепет. Это из той серии, что нас с вами не родили наши мамы, а нашли в капусте. Примерно такое же право на существование имеет.
В. УТКИН: Ну, понятно.
А. ОРЕХЪ: Говорят, что одна из главных заслуг Ельцина, это то, что он выбрал верного преемника и вовремя оставил ему свой пост.
Л. ГУЛЬКО: Это, кстати, один из мифов.
А. ОРЕХЪ: Да, это миф.
В. УТКИН: Это ещё один миф, который хочется проверить.
Н. СВАНИДЗЕ: Нет, что именно он выбрал преемника – это не миф. Это не миф. Разумеется, это он выбрал преемника. Вариантов было много. И Борис Николаевич…
А. ОРЕХЪ: Мы помним.
Н. СВАНИДЗЕ: …остановился. Мы помним фамилии. Но Борис Николаевич в какой-то момент остановился на кандидатуре Владимира Владимировича. Это был его выбор.
В. УТКИН: Если вспоминать другие кандидатуры, то возникает ощущение, что как не относись к Владимиру Владимировичу, это большое счастье.
Н. СВАНИДЗЕ: Вы знаете, это мы переходим с темы Бориса Николаевича на тему Владимира Владимировича.
А. ОРЕХЪ: Это неизбежно в некотором смысле.
В. УТКИН: Мы обсуждаем его выбор.
Н. СВАНИДЗЕ: Говорить, как о счастье, о реально действующем нынешнем, так или иначе, одном из руководителе государства, я бы не стал в любом случае, согласен я с этим, или нет. Время ещё не настало.
В. УТКИН: Мне кажется, что это есть величайшее противоречие. Если мы сейчас обсуждаем, хорошо или плохо Ельцин выбрал, мне кажется, что вся практика Ельцина была направлена на то, чтобы исключить возможность, чтобы кто-то выбирал себе преемника. А на самом деле, ему пришлось его выбирать. Ему, а в конечном счёте, не очень-то народу.
Н. СВАНИДЗЕ: Ну почему? Народ тоже выбирал.
В. УТКИН: Он в этом участвовал.
Н. СВАНИДЗЕ: Народ не надо исключать. Меня смущает практика, когда за скобки всё время выносится наш народ. Что, вроде бы, ему всё время что-то предлагается, то пирожок с мясом, то пирожок неизвестно с чем, а он только зубами клацает и хавает, что ему предлагается. Народ у нас очень активно участвует. Это хорошо и плохо. Хорошо потому, что так должно быть, потому что, как известно, лучше демократии пока что никто ничего не изобрёл, при всех её минусах. А плохо потому, что кивать не на кого. Что народ взял, пусть себе самому и задаёт вопрос. Всё, что сейчас происходит, от вышеупомянутой свободы СМИ и до всего остального, это всё выбор народа. Это всё востребованность народа. Вот что народ хочет – то и имеет.
А. ОРЕХЪ: Ну что ж, я думаю, что это была бы эффектная точка нашей беседы. Спасибо Вам большое. Николай Сванидзе был у нас в эфире, мы вспоминали Бориса Ельцина в годовщину его смерти.