О ситуации в Южной Осетии - Сергей Шаргунов - Разворот (утренний) - 2008-08-13

А. ПЛЮЩЕВ: Мы сегодня говорим о трауре по поводу гуманитарной катастрофы в Южной Осетии, по поводу гибели людей. Мы сейчас связались с Южной Осетией, у нас на прямо связи Сергей Шаргунов, писатель.

А. САМСОНОВА: Сергей!

С. ШАРГУНОВ: Добрый день. Здравствуйте.

А. ПЛЮЩЕВ: Как этот день, чем этот день ознаменован там, на месте трагедии, в Южной Осетии, в цхинвали, где Вы находитесь?

С. ШАРГУНОВ: Некоторым затишьем и легким облегчением. Если вчера все были напряжены, ситуация была достаточно жесткая, то сегодня стало уже потише. Ночью стреляли уже реже. И сейчас постреливают на окраинах, но это, в основном, снайперский огонь. Сегодня день траура, но говорить о каких-то ритуалах траурных, конечно, не приходится, потому, что здесь по-прежнему вполне военная обстановка и черных ленточек не видно. Но, конечно, есть у всех белые ленточки, как известно, это опознавательный признак ополченца.

И южноосетинские ополченцы, и российские военные обязательно носят белую ленточку. До этого их было даже целых две, потому, что считалось, что грузинские военные похитили такую же затею и маскировались. Сейчас убирают последние тела в городе, на окраине ещё лежит несколько грузинских военных. И я здесь рядом с тремя подбитыми танками, на фоне которых позируют бойцы. Ситуация такая.

А. САМСОНОВА: Сергей, вчера корреспондент Илья Азаров говорил о том, что хоронят только мирных жителей и российских военных, а грузинские военные так и лежат. Хоронят ли их сегодня, грузинских военных?

С. ШАРГУНОВ: Пока об этом сложно говорить. Я думаю, что тела убираются, а что будет с ними дальше, я думаю, будет известно дальше.

А. САМСОНОВА: Вчера так же нам сообщали, что в цхинвали осталось много мирных жителей, но при этом ситуация с гуманитарной помощью нестабильная. Как сегодня?

С. ШАРГУНОВ: Да. Совершенно верно. С помощью очень сложно, потому, что здесь нет ничего, нет воды, нет хлеба, всё это завозится порционно, но нехватка весьма ощутима. Я это чувствую даже на себе. Поэтому в основном люди питаются сигаретами, стреляя друг у друга. При этом мирных жителей достаточно много. Я думаю, половина города здесь осталась точно.

А. ПЛЮЩЕВ: Ещё сегодня пресса пишет, что основная помощь раненым, которых нельзя вывезти из республики, оказывается в центральной больнице, которая, как нам сообщали, была разрушена. Но что-то от нее, видимо, осталось и она продолжает работать. Хватает ли возможностей у местных врачей оказать помощь раненым, которых нельзя перевезти?

С. ШАРГУНОВ: Буквально вчера на моих глазах привезли дедушку, у которого осколочное ранение, но, к сожалению, врачи не смогли ему помочь и его отправили дальше. По-видимому, в сторону Владикавказа. По той причине, что здесь, в самой больнице, все достаточно сложно. Но надо подчеркнуть, что открыт полевой госпиталь МЧС и там сейчас находится примерно 40 раненых, в том числе вчера я видел одного раненого грузинского военного.

А. ПЛЮЩЕВ: То есть, и грузинским военным тоже оказывают помощью.

С. ШАРГУНОВ: Вот есть один такой человек.

А. ПЛЮЩЕВ: Скажите, пожалуйста, Сергей, что касается вчерашнего объявленного подписания документа, соглашения о прекращении огня со стороны России, со стороны Грузии. Как его восприняли местные жители?

С. ШАРГУНОВ: Вы знаете, по-разному, потому, что здесь есть и вполне боевые настроения, т.е. многие южноосетинские ополченцы считают, что нужно двигаться дальше. И самое главное, что по-прежнему все простреливается и одна из улиц цхинвали, улица Сталина, периодически страдает от огня. В настоящий момент не стреляют, стреляют ближе к горам. В принципе, я собираюсь сейчас отправиться в сторону Гори, где находится батальон «Восток» и было бы достаточно любопытно узнать, что происходит там. Говорят много о потерях среди российских военнослужащих. Причем, об этом говорят, как осетины, так и российские военные.

В частности, говорится о том, что очень серьёзные потери среди миротворцев. И кроме того, рассказывают, что позавчера в окружение попала большая группа российских войск, говорят о больших потерях. Говорят и те и другие.

А. САМСОНОВА: Сергей, мы слышали в информационных сообщениях, что гуманитарную помощью Южной Осетии будет оказывать не только Россия. Видели ли Вы лично фургоны с гуманитарной помощью или какие-то другие средства других стран, не только России?

С. ШАРГУНОВ: Вы знаете, нет, пока я не видел никакой гуманитарной помощи. Это не означает, что ее нет. Есть, конечно, такие прицепы к танкам, БТРам, где написано «Вода». Это то же, что солярка для группы войск. Несколько буханок хлеба видел я, прокатившись в машине с ополченцами. Выпекается буквально здесь и они стараются это раздавать, эти куски хлеба, буханки. Но, разумеется, этого совершенно не хватает. Пока говорить о гуманитарной помощи совершенно не приходится. Я хожу по цхинвали и этого не вижу. Разумеется, не работают никакие магазины и вообще еды не видно. Тем не менее, надо сказать, что люди не теряют присутствия духа, люди до этого не ели несколько суток, но при этом не жалуются на это.

Больше жалуются, конечно, на другое. На разрушенные дома, конечно. И вообще, трагедия, которую они пережили.

А. САМСОНОВА: Сергей, Вы сказали, что в некоторых районах цхинвали ещё идёт снайперский огонь. Трудно себе представить, что могут быть ещё жертвы среди мирного населения.

С. ШАРГУНОВ: К сожалению, по всей видимости, будут, конечно, потому, что огонь идёт. И ночью шла стрельба. С одной стороны снайперская идёт, в ответ звучали более тяжёлые выстрелы. И днём это идёт, 10 минут назад была стрельба. Поэтому где стрельба – там можно ожидать и жертвы.

А. САМСОНОВА: Сергей, не понятно, по кому целятся эти снайперы?

С. ШАРГУНОВ: Я так понимаю, что в целом, это военные перестрелки. Известно, что снайперы, в том числе ночью, бьют и по самому городу, соответственно, под удар может попасть любой.

А. ПЛЮЩЕВ: Я так понимаю, что это какие-то формирования, которые не получили приказ или не подчинились приказу о прекращении огня. Вчера были сообщения о том, что в лесах, возможно, есть блокированные грузинские отряды, т.е. это как раз те подразделения, о них идёт речь? Потому, что здесь совершенно непонятно, если российские войска, миротворцы, там еще есть из Абхазии выступления, продвинулись довольно глубоко в территорию Грузии, то как в цхинвали, тот район, который был освобождён уже дни назад, как считается, каким образом он может обстреливаться?

С. ШАРГУНОВ: Вообще, что касается освобождения цхинвали, все в один голос говорят, что российские войска в пятницу сюда не входили. Всё произошло в субботу и ближе к вечеру. Это единодушный рассказ. Действительно, удивительно, почему стреляют. Я думаю, что это связано с отдельными группами и в том числе эти группы, действовавшие ближе к границе с Северной Осетией, т.е. дорога на Цхинвал тоже простреливается. И многие мои друзья попадали под огонь, и вообще, прокатившись в БМП, я слышал несколько таких залпов.

Сейчас, конечно же, обезлюдили села в окрестностях, причём, как известно, сёла здесь вперемешку, и грузинские, и осетинские, и беженцы и оттуда, и оттуда удалились, бежали. Но известно так же, что грузинские сёла сейчас горят. Я собираюсь туда отправиться. Видимо, это некоторое такое отмщение, которое осуществляется. Такую стихию войны остановить достаточно сложно.

А. ПЛЮЩЕВ: Есть ли известные случаи такой мести, кроме того, что видно, что горят сёла? Есть ли известные случаи мести в отношении грузин, проживающих в Южной Осетии?

С. ШАРГУНОВ: Я думаю, что грузин здесь очень мало сейчас.

А. ПЛЮЩЕВ: То есть, из грузинских сёл ушли люди?

С. ШАРГУНОВ: Страсти накалены чрезмерно. И можно говорить о прямой национальной ненависти, потому, что есть там и высказывания, и надписи на стенах, автомобилях, напрямую адресованы определенной нации. Я говорил с большим количеством людей, которые видели грузинских военных, и конечно, идет молва о зверствах. Известно, что в деревне Хетагурова, об этом тоже рассказывают, было убито большое количество мирных людей, и так же семь девочек, как рассказывают, грузинские бойцы забрали с собой. Это, конечно, добавляет ярости высказываниям людей.

Кстати сказать, вчера я видел убитого негра. Всё-таки, казалось, что это миф, но, тем не менее, в районе Дубовая роща, на окраине цхинвали, действительно, лежал убитый африканец. И тут можно делать любые выводы, но, видимо, это наёмник.

А. САМСОНОВА: Сергей, последний вопрос. Что представляет ситуация сейчас в городе? Где ночевали мирные жители, в своих домах или в каких-то укреплениях, подвалах? Насколько они свободно сегодня перемещаются по городу?

С. ШАРГУНОВ: Подвалы, в основном, затоплены. Здесь произошла некоторая диверсия и вода хлынула в подвалы. Поэтому большинство людей, конечно, ночуют в своих разрушенных домах. Ночевать в них не очень уютно. Но тем не менее, поскольку активные танковые боевые действия закончились, люди рады и этому. Вчера я заходил в такие дома, там пьют остатки вина и хотя закусить нечем, дух высок. Я думаю, что, конечно, в ближайшие часы и дни гуманитарная катастрофа будет сказываться и, конечно, продовольствия здесь точно не хватает. Не хватает воды и элементарной еды, даже хлеба.

А. ПЛЮЩЕВ: Спасибо большое, Сергей, за такой подробный рассказ о том, что происходит в Южной Осетии. Сергей Шаргунов, писатель был у нас на связи прямо из цхинвали.