Комментарий Ю. Латыниной по делу М. Гуцериева - Юлия Латынина - Разворот (утренний) - 2007-07-30

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вот Юлия Латынина здесь. Юлия, доброе утро!

Ю. ЛАТЫНИНА: Доброе утро!

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Значит, что мы сейчас делаем: мы напомним и радиослушателям, и Юли Латыниной, в чем смысл письма Гуцериева. Полностью читать его не будем, но: «мы стали одной семьей, а в семье не принято скрывать правду, какой бы горькой и неприятной она ни была. Для меня очень важно, чтобы эту правду вы узнали от меня в неискаженном виде. Думаю, что пришло время объяснить сложившуюся ситуацию, вместе понять, что происходит с нашей компанией», - вот так он пишет. Дальше – огромный кусок о том, как эта компания стала такой, какая она есть, что она стала знаменитой, что она стала мощной. Здесь всякие миллиарды написаны, которыми я не хочу никого грузить. Важная фраза: «В 10 раз выросла наша «Русснефть» за последние 5 лет. Невиданными темпами росла добыча нефти». Дальше написано, в общем - как «Эхо Москвы»: вот оно росло такое вот все и самое стало замечательное. Дальше начинается переход к делу: «Не всем нравились успехи «Русснефти». Мне предлагали уйти из нефтяного бизнеса, уйти "по-хорошему". Я отказался. Тогда с целью сделать меня более сговорчивым…» - двоеточие, и я дальше тоже не буду перечислять: наезды Генпрокуратуры, ФНС, МВД, допросы сотрудников и т.д.

К. БАСИЛАШВИЛИ: В общем, травля, как говорит Гуцериев.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Внимание! И тут дальше, это я уже обращаюсь не столько к Ксении Басилашвили, сколько к Юлии Латыниной, удивительная фраза: «Я не знаю, в чем моя вина и где я совершил ошибки, как и не понимаю, в чем виноваты мои коллеги, в чем виноват 25-тысячный коллектив холдинга, которому сегодня предъявлены обвинения от неуплаты налогов до незаконного предпринимательства». Дальше Гуцериев пишет, что «мы четко все исполняли» и т.д.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Закон не нарушали.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, ну он говорит «сильно не нарушали». Будем так говорить. То есть, понимаешь, по мелочам везде можно найти. Дальше Гуцериев делает вывод: «Сегодня я твердо убежден: все действия определенных лиц во властных структурах направлены против меня лично. Все предъявленные обвинения: неуплата налогов, нарушение лицензионных соглашений, распыление акций – смешны и не выдерживают даже поверхностной критики. Главный фактор всех проблем «Русснефти» – фактор личностный. Основной вопрос – быть или не быть нашей «Русснефти» - это вопрос ее президента». Дальше Гуцериев пишет о том, что он не собирается компанию разрушать, выводить. И он говорит, что просто передаст ее другому владельцу. Уже известно, что это Дерипаска.

К. БАСИЛАШВИЛИ: То есть он считает, что если он уйдет, то он сохранит компанию.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Таким образом, обращаю внимание и радиослушателей, и Юлии Латыниной, он не отвечает на вопрос, он не называет имя существительное. Он не говорит в письме главную причину, он говорит, что «я лично», но не объясняет почему. А Юлия Латынина объяснит. Пожалуйста!

Ю. ЛАТЫНИНА: Хотелось бы начать с того, что такие письма – явление абсолютно эксклюзивное, потому что довольно много российских бизнесменов могло бы их написать. У Брехта и Тетюхина отобрали «Ависму» таким же образом в пользу государства. И, насколько я понимаю, была ситуация, когда господин Тетюхин просто стоял перед Патрушевым и ему кричали: «Посадим!». И ничего подобного не просочилось наружу. А у Фархада Ахметова отобрали таким же способом «Нортгаз», и Фархад Ахметов не писал писем, хотя бы мог. В этом смысле вот не надо доводить до крайностей, они могут жуткую гадость сделать. Потому что то, что сделал Гуцериев для государства, это очень сильно аукнется. На нас в очередной раз будут показывать пальцем. Более того, приведу еще один пример: когда «Сахалин-2» отбирали у Shell, Shell тоже не написала ничего подобного, а могла бы написать.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Юля, а чем опасен Гуцериев властям, что нужно такую кампанию проводить лично против него, как он утверждает?

Ю. ЛАТЫНИНА: Гуцериев сделал потенциальные ошибки: одна из них причина, а другая из них – кардинальное решение Кремля. Причиной, конечно, было то, что Гуцериев без разрешения Кремля скупал остатки «ЮКОСа». Ну, скажем так, с косвенного разрешения. То есть он вел себя гораздо смелее, чем другие российские нефтяные компании. Напомню, что вообще ни один человек не сумел купить, не сумел влезть в аукцион по распродаже «ЮКОСа», будучи просто указан на это дело государством. А вторая, не зависящая от него причина заключается в том, что в Кремле, по-видимому, было принято стратегическое решение, которое можно сформулировать так: всеми плодами российской нефтегазовой отрасли должны распоряжаться личные друзья Владимира Владимировича Путина. Кроме того, я думаю, у Гуцериева был третий фактор риска, который заключается в том, что он ингуш. А вы видите, что происходит в Ингушетии: президенту Зязикову надо объяснить, кто виноват, что у него постоянно каждый день происходят теракты, в том, что у него то обстреливают здание ФСБ, то обстреливают кортеж самого Зязикова.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Юля, я прошу прощения, ты говоришь с мобильного?

Ю. ЛАТЫНИНА: Да.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Очень плохо слышно. Сейчас тебя перенаберут, а пока пойдет реклама. Просто золотые твои слова теряются, чего не хотелось бы.

РЕКЛАМА

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Мы продолжаем с Ксенией Басилашвили разговаривать с Юлией Латыниной. Юля, пожалуйста, продолжай сразу.

Ю. ЛАТЫНИНА: Повторю чуть-чуть то, что я сказала, что третьим фактором риска для Гуцериева был Зязиков. Потому что мы видим, что в Ингушетии ситуация ухудшается очень резко: республика практически не управляема, каждый день происходят взрывы, покушения, обстрелян кортеж самого Зязикова. И очевидно, что есть два варианта объяснить, что происходит. Один заключается в том, что Зязиков не умеет управлять республикой. Другой – что все хорошо, но вот только у Зязикова есть враги, и первый из них, конечно, Гуцериев. В этом смысле, я напомню, что первые неприятности Гуцериева начались два года назад, после того как был похищен тесть президента Зязикова. Тогда одновременно произошло две вещи: с одной стороны, Зязиков в Кремле заявил, что в этом замешан Гуцериев, хотя просьбу о выкупе исходили от Доку Умарова. И, кстати, Гуцериеву пришлось взять на себя выкуп: физически платить деньги, физически платить 5 миллионов долларов. Это такая совершенно гениальная, согласитесь, схема: у вас украли родственника, вы обвиняете своего врага в том, что он это сделал, и, чтобы врагу не оторвали голову, враг должен улаживать ваши дела. Так вот, почти одновременно с этим произошло два события. Одно - вот это обвинение начало раздаваться в адрес Гуцериева. А другое, насколько мне известно, Владимир Владимирович Путин на заседании Совбеза спросил: а почему у компании «Русснефть» так много запасов. На что ему ответили, что запасов много, но и добыча у них фантастически растет, потому что действительно компания, с технологической точки зрения, развивалась блестяще. «Не знаю, - сказал Владимир Владимирович (опять же, передаю, как рассказывали), - может быть этим заняться прокурору Устинову?» - и повернулся к прокурору Устинову. А потом все это сгладилось, как я уже сказала, потому что потом вернулись [НЕРАЗБ.], потом у «Русснефти» была на некоторое время передышка.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, ну давай теперь вопросы.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Интересно, что при этом Геннадий Селезнев, который хорошо очень знает Гуцериева - Гуцериев был вице-спикером в пору председательства Селезнева – он говорит, что это все-таки борьба не против Гуцериева, а за его актив. И подчеркивает, что если бы Гуцериев не ушел сейчас, то он мог бы повторить судьбу Ходорковского. Вот здесь какой-то комментарий возможен?

Ю. ЛАТЫНИНА: Ну, насчет второго – совершенно точно. А насчет «не против Гуцериева, а за его актив» - вы попробуйте отличить! А вот «ЮКОС» когда дербанили, это была борьба лично против Ходорковского, который столько лично высказывал, или это была борьба за власть? Я вот не сумею отличить.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Юль, вот такой вопрос: понятно, что эти письма, о чем ты раньше сказала, это такая знаковая вещь, такая экстраординарная вещь, потому что, наверное, действительно в этих кругах все это происходит достаточно тихо, как во время игры в гольф или каких-то других таких развлечений.

Ю. ЛАТЫНИНА: Нет, дело не в игре в гольф, а в том, что за этим следуют санкции.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я понимаю.

Ю. ЛАТЫНИНА: Люди боятся раскрыть рот, потому что они либо получат меньше денег, либо получат по мозгам. Михаил Сафарбекович в этом смысле очень смелый человек. Горец!

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я понимаю, но вот смотри: Владимир Владимирович Путин тоже своеобразный горец, и он принял такое решение. Ну, не знаю, наверное, это все-таки его решение – решение первого лица, потому что крупная очень компания и крупная операция. Все-таки из всех тех обстоятельств, о которых ты сейчас сказала, какое бы обстоятельство ты коротко выделила бы самым главным. Потому что, чтобы делать это, надо понимать, что за этим будет следовать всякое эхо вот такое, что мы сейчас и видим, и слышим. И на это надо решиться. Что здесь самое главное?

Ю. ЛАТЫНИНА: Стратегическое решение Кремля о том, что все нефтяные активы должны быть в руках Кремля. Все остальное – предлоги и частности.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Спасибо большое, Юлия Латынина! Извини, что мы тебя «выдернули» и спасибо большое за комментарий.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Спасибо большое!