Русский бомбардир - 2014-01-31
А.ОРЕХЪ: Добрый вечер, вы слушаете радиостанцию «Эхо Москвы». 23 часа и 8 минут, это программа политических паразитов «Русский бомбардир».
Как я, Антон Орехъ, уже неоднократно говорил вам, что буду сифонить в одиночестве. Сегодня у нас, видимо, последний гражданский эфир, потом 3 олимпийских пятницы у нас будут. У нас в следующую пятницу, между прочим, уже открытие! И уже со следующего четверга можно начинать следить за Олимпиадой.
У нас есть Твиттер – аккаунт vyzvon, смс - +7-985-970-45-45, эфирный телефон: +7-495-363-36-59.
Тут по поводу Олимпиады были вопросы. Тема у нас сегодня не меняется, формат не меняется. Вы рассказываете о тех событиях за неделю, которые лично вас тронули.
Что касается Олимпиады, конечно, вы слушали наш эфир, читали Навального и много всяких источников. Что касается Олимпиады, украли, конечно, до хренища денег. Или у нас же нет такого понятия украли – освоили. Там есть один нюанс. Первоначальные сметы были такие завиральные, они были сильно занижены, т.к. писались в заявочную книгу, когда еще было непонятно, кто выиграет Сочи или Зальцбург. Туда включали заниженную смету, чтобы людей не пугать. Что не исключает того факта, что значительные деньги потом были распилены.
Я хочу вам сказать 1 вещь, кстати, меня очень порадовало, что Алексей Навальный в своем тексте тоже. Что очень важно – мы не должны быть против Олимпиады, т.к. это в принципе позиция бессмысленная. «Мы будем болеть против своей команды!», хорошо, будем, ну и что? Наступит освобождение от кровавого режима?
Спортсмены не виноваты, они представляют нашу страну. И дай Бог им представить нашу страну в самом лучшем виде. Они честно борются со своими соперниками, почему мы должны против них болеть? У меня нет никакого резонного ответа.
Что мне у Навального понравилось, что он говорит, я ведь не против Олимпиады. Пусть она будет шикарная, но проведя даже шикарную Олимпиаду, мы могли сэкономить миллиарды рублей. Это верно.
Олимпийские игры зимние это 2 истории. Виды спорта, которые можно провести под крышей, где температура воздуха не имеет никакого значения. А что касается горного кластера, где будут сноуборд, горные лыжи и т.д., то там погода вполне зимняя, там снегу выпало в этом году столько, что его уже не знают, куда вывезти.
Насчет погоды я не сомневался, насчет того, что мы построим все олимпийские объекты – тоже. Там буду работать в 3 смены – в этом не было сомнений. Сейчас на сайте висит подборка фото, что не все готово – понятно, все готово не было бы. Потемкинские деревни откуда пошли? Так что это наша добрая старая традиция – пускать пыль в глаза.
Поэтому к Олимпиаде как таковой я отношусь хорошо, и задача была провести ее нормально, вывести этих всех жуликов, что, кстати, удалось. Если бы не общественное внимание – Навальный, Немцов, и прочие активисты – украли бы еще больше. Олимпиада для любой страны – это достойно, это честь, это праздник. И я надеюсь, что это и будет праздником.
Некоторые говорят, лучше бы эти деньги отдали инвалидам, сиротам и т.д., нет такой альтернативы, к сожалению. Государство, которое делает выбор между тем, чтобы отдать деньги бедным и отдать деньги на помпезный проект, это плохое государство, если есть такой выбор, т.к. оно в любом случае отдаст деньги на проект. Эти деньги в любом случае были распилены, так что Олимпиада в этом смысле ничему не помешала.
Но ничего, мы же следим с вами за курсом доллара, евро, так что, я думаю, тут не случайно все совпадает. У нас еще впереди Чемпионат мира по футболу.
У меня еще была ремарка на волнах «Эха Москвы» по поводу комендантского часа, принятого уже в 3 чтении питерским Заксобранием. Я позже об этом скажу.
Музыкальная пауза.
А.ОРЕХЪ: О! Илья из СФ, Совета Федерации что ли? Так, «несчастный Уткин поохал освещать воровскую Олимпиаду». Нет, друзья, только что сказал, это Олимпиада, а что касается воровства, то все, что делается в нашей стране, в той или иной степени, просто наша задача гражданская – указывать на это, обращать внимание на это, чтобы это было в медийном пространстве.
Так, ну, звонки-то есть? Есть! Добрый вечер, как вас зовут, откуда вы?
СЛУШАТЕЛЬ: Очень рад, Антон.
А.ОРЕХЪ: Взаимно. Как вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬ: Искандер.
А.ОРЕХЪ: О, вы же нам пишете регулярно.
СЛУШАТЕЛЬ: Конечно.
А.ОРЕХЪ: Вы же наш служащий в запасе.
СЛУШАТЕЛЬ: В отставке.
А.ОРЕХЪ: Извините. Что на этой неделе вас особенно затронуло?
СЛУШАТЕЛЬ: 3 день воды нет.
А.ОРЕХЪ: Вообще никакой?
СЛУШАТЕЛЬ: Холодная только была.
А.ОРЕХЪ: А какая у вас температура ниже нуля?
СЛУШАТЕЛЬ: 18.
А.ОРЕХЪ: А какие-нибудь меры?
СЛУШАТЕЛЬ: Водоканал валит на ЖЭУ, которое даже понятия не имеет, что это такое. По кругу, пока до мэрии не дошел, обматирился весь, причем ни такие все чванливые: да как вы можете?! Ничего, что на ты?
А.ОРЕХЪ: Теперь-то уж ничего.
СЛУШАТЕЛЬ: В Казани помнишь НРЗБ?
А.ОРЕХЪ: Да.
СЛУШАТЕЛЬ: И вот на «Эхе Москвы» так называемом – местном, с тем товарищем разговаривал, помнишь, да, его – морда квадратная…
А.ОРЕХЪ: У нас много таких.
СЛУШАТЕЛЬ: НРЗБ. Вам, говорят, поздновато, но то, что творится бардак, как можно было на левую чашку посадить бывшего штурмана, на правую бывшего бородача, пальцем у виска крутили, честное слово, это дурдом. Ты же сам летаешь, ты подними этот вопрос, это идиотизм. Кому эта Универсиада нужна была?
А.ОРЕХЪ: Спасибо вам за звонок. На самом деле, все понимаешь, конечно, в сравнении. Вот звонит человек из Казани, говорит, у меня -18, а воду горячей нет. И ты понимаешь, что остальные темы как-то отступают на задний план.
И в чем подлая сущность происходящего в нашей жизни. На этой неделе о блокаде много говорили, это экстрим, ужас человеческий. Никогда же мы зажиточно не жили, всегда это была история выживания. Наши родители копили на холодильник 10 лет, потом на телевизор, кооперативные квартиры, всегда дефицит, очереди страшные, всегда чего-то не хватало. Сейчас у нас есть пока хлеб, колбаса, водка, печенье, ну, люди немножко вздохнули. И они не протестуют, в этом их сложно упрекать, т.к. хлеб насущный обеспечен.
Добрый вечер, как вас зовут? Откуда вы?
СЛУШАТЕЛЬ: Сергей, Санкт-Петербург.
А.ОРЕХЪ: Что было интересного на этой неделе?
СЛУШАТЕЛЬ: Много, в частности комментарий мамы, ребенка блокадного, дед тоже высказался по этому поводу насчет всего этого безобразия, что творилось с «Дождем». Ну, «Дождь»-то переживет, что другие там?
А.ОРЕХЪ: Спасибо вам. Добрый вечер, как зовут вас?
СЛУШАТЕЛЬ: Юля, из Москвы.
А.ОРЕХЪ: Что на этой неделе вас затронуло?
СЛУШАТЕЛЬ: Я хотела рассказать об одной истории, которая прошла мимо прессы во многом. Телеканал «Дождь»…
А.ОРЕХЪ: Да неужто мимо прессы?
СЛУШАТЕЛЬ: На вашем сайте я про эту историю прочитала, я говорила про другие издания. В Петербурге когда отмечалось 70-летие снятие блокады, приезжал Путин и посещал Пискаревское кладбище. И один из тех людей, который пришел вместе с блокадниками разложить цветы, он говорило, чтоэтих людей держали на морозе какое-то время и не давали им пройти…
А.ОРЕХЪ: Около 3 часов это было.
СЛУШАТЕЛЬ: Да. Когда читаешь такое становится немного жутко. После того, как ты прошел весь этот ад блокады, настолько унизительно потом стоять около кладбища, если ты пришел с такой благородной, от чистого сердца мыслью, тебя воспринимают как…
А.ОРЕХЪ: Никак не воспринимают. Спасибо вам за звонок.
Люди, которые знали нашего президента еще в прежние времена, когда он еще не был президентом, говорили, что не было человека более пунктуального. А потом он расслабился, и стал опаздывать везде, где только можно. Недавно выяснилось, что у него брат на Пискаревском кладбище, он умер в блокаду.
Эта история с юбилеем она не просто прошла, она спровоцировала скандал, в т.ч. с «Дождем». Я вспоминал в эти дни неоднократно Музей блокады в Петербурге. Это такое место, куда я любому человеку, который приезжает в Питер, советую сходить. Музей маленький, всего несколько залов. И экскурсоводы не скрывают историю музея. Они говорят, что это был большой музей, который занимал все это здание, в соседнем помещении была большая экспозиция, которая была основана сразу после войны. Этот музей был разгромлен, когда началось ленинградское дело. Экспозиция была разрушена.
Повод был такой. Роль товарища Сталина была освещена не достаточно выпукло и ярко. А люди, которые эту музейную экспозицию составляли, они излишне выпятили роль Ленинграда и ленинградцев в войне. И там действительно была такая ситуация, когда людям приходилось принимать решения на месте.
И ленинградские коммунисты, среди них было достаточно достойных людей, пытались и наладить жизнь города и спасти. В общем, это очень тяжелая история. И многие были репрессированы. И по иронии судьбы в день смерти Сталина музей был полностью закрыт. И до 89 года в Ленинграде не было Музея блокады
В 89 году музей открыли, начали собирать коллекция, но это была малая часть того, что осталось после войны. Ты выходишь из этого музей раздавленный, убитый. Без слез об этом говорить невозможно. Когда ты читаешь дневники людей, которые описывают свое состояние. Еще талантливо сделана эта экспозиция. Когда ты видишь фото человека, который в 25 лет выглядит как в 60 от голода. Ты выходишь абсолютно убитый из этого здания. И вот этого музея не было. Его уничтожили, чтобы люди не знали, как там все было на самом деле.
И сейчас, когда депутаты нам рассказывают про патриотизм, пусть они лучше про это расскажут. Я уверен, они были бы в числе первых, кто музей это закрывали. Почему эти люди погибли? Почему они погибли в таком количестве? Когда «Дождь» задал этот вопрос, вопрос был сформулирован неудачно, но тема-то была важная. Почему столько народа погибло? Была ли возможность спасти? Эвакуировать? Почему в 1 очередь эвакуировали станки, хлеб, вещи, нужные для ведения войны и в последнюю очередь эвакуировали людей.
Давайте я сейчас еще телефон включу. Добрый вечер, как вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер, Оренбург.
А.ОРЕХЪ: Как зовут вас?
СЛУШАТЕЛЬ: Елена Борисовна.
А.ОРЕХЪ: Что вас на этой неделе?
СЛУШАТЕЛЬ: Исчезновение телеканала «Дождь». У меня кабельное «Дом.ру», они отключили сразу, я уже ругалась с ними, завтра еду отключать в знак протеста. У нас Оренбург, представляете, глухая провинция.
А.ОРЕХЪ: Ну, не самая глухая. Но у нас все, что за пределами Москвы и Питера, считается провинцией.
СЛУШАТЕЛЬ: У нас здесь и народ-то никуда не сдвинешь. Я смотрю «Дождь», когда я начинаю своим друзьям и близким что-то рассказывать…
А.ОРЕХЪ: Они не в курсе?
СЛУШАТЕЛЬ: Они не в курсе ничего. Мне сестра говорит, ты больше мне ничего не рассказывай, я спать не могу после твоих рассказов.
А.ОРЕХЪ: Смешно.
СЛУШАТЕЛЬ: Да нет, это не смешно, это грустно немножко. Т.к. люди у нас очень темные…
А.ОРЕХЪ: Инертные. С одной стороны, людям действительно не хватает информации.
СЛУШАТЕЛЬ: Это бы лучик света. У меня ваше радио все время, приемник не выключается, мне 70 лет, я сейчас одна, муж 10 лет как умер, и ваш сайт в компьютере на закрывается, сын мне компьютер сразу купил, так что я в курсе всего.
А.ОРЕХЪ: Спасибо.
СЛУШАТЕЛЬ: И я «Нью Таймс» выписываю. Мне неинтересно жить без этого. Когда появился «Дождь», я только из-за него подписалась, очень дорого у нас – 1000 рублей в месяц. И теперь они взяли и это вырубили.
А в отношении этого вопроса, я считаю, вопрос был правильный. Аналогия Беслана и «Норд-Ост» НРЗБ.
А.ОРЕХЪ: Вот! Спасибо, я об этом как раз хотел сказать. Спасибо вам за звоночек.
У меня несколько вопросом, почему неверно был сформулирован вопрос. Нет, понимаете, вопрос был сформулирован неудачно, т.к. когда таким образом формулируют вопрос, некий знак равенства стоит между сдачей города и спасением людей. И я считаю, этот вопрос уместен в том случае, и наша слушательница это подметила, когда речь идет о захвате заложников.
Захват заложников. Там альтернатива проста: террористы выдвигают условия, мы их либо выполняем и спасаем людей, либо не выполняем, и там как сложится. Скорее всего, мы людей теряем. Здесь такой альтернативы не было. Неизвестно, что было бы. В вопросе был заложен некий знак равенства, т.е. сдача города = спасение людей. Этот знак вопроса не уместен, т.к. мы не знаем, что было бы с этими людьми. Совершенно необязательно они были бы спасены.
Программа-то нормальная была, и тема, и проблема. Но люди-то реагируют на разные возбудители. Поэтому мысленно ставится знак равно. Это понятно, мы жили в советской школе, и у нас советские мифы о войне засели достаточно прочно. И да, знак равно. А надо обсуждать ситуацию широко, что там было на фронте. А вопрос был сформулирован плоско.
Мы обсуждаем сейчас свободу прессы, закрытие телеканала, а блокада вторым номером идет. И мы не знаем, что у нас было во время войны. И среди тех, кто больше всех сейчас возмущается блокадников и фронтовиков почти нет.
Между прочим, я всем советую, у нас на сайте это 2 или 3 дня висело. Советуя найти выступление Даниила Гранина в Бундестаге. Это поразительная вещь. Даже на фоне «Дождя», на фоне Украины, это совершенно поразительная вещь. Представьте, Бундестаг, все депутаты немецкого парламента, полный зал. Этого пожилого человека на трибуну провожает председатель Бундестага, президент Германии, Ангела Меркель, она получила травму, хромая, ан костылях она сопровождала нашего писателя. Человек в течение долгого времени им рассказывал, что было во время блокады, во время войны.
Ожидали, что это будет некая примирительная речь писателя-мэтра, некое будет примирение. Даниил Гранин не пощадил немцев, он рассказал все, что испытал тогда, рассказывал обо всех ужасах. В т.ч. о том эпизоде, когда 3-летний ребенок умер, и мать не стала его хоронить, она положила его между рамами, и от этого ребенка отрезали по кусочку, у нее была 12-летняя дочь, и ели, таким образом, они спасались. И они это все слушали, показывали их лица, это было поразительно т.к. у людей было полное смятение на лице. Они это слушают, и видно, что им неприятно, но это не то неприятие, видно, что людям стыдно.
Люди зовут в свой парламент человека выступить. И он рассказывает, какой ужас устроил немецкий народ – гетлиризм, фашизм. Немцы как свое это воспринимают, они хотят знать, что сделал их режим много-много лет назад. Уже живых свидетелей не соталось, но они до сих пор хотят это все узнать, понять. И когда этот пожилой человек закончил, эти люди встали и аплодировали ему. Вот что важно в этом!
А наши депутаты говорят, мы запретим, мы не дадим вам узнать об этом ничего. Сейчас мы отключим все, вот в чем подлость-то. никто их не просил не о чем, никто им не угрожал, эти частные компании сами все кинулись вырубать это все. Вот какая штука, трусость, низость человеческая. А немцам стыдно, им интересно знать правду о себе.
Сравните нашу страну с их страной, мы их победили, да? Посмотрите, как они живут и как мы живем. Как немецкие ветераны живут, как наши ветераны живут. Поэтому очень грустная неделя была в этом смысле.
Спасибо всем, кто нас слушал, кто писал, кто звонил. Встретимся через неделю.