Русский бомбардир - 2013-06-07

А. ОРЕХЪ – Коля, вот, хитрый человек. То включил микрофон, то выключил. А я говорю – зря, кстати, наш звукорежиссёр Николай Котов насмехается тут надо мной. Ну да, вот такая… 23 часа 8 минут 23 секунды. Вы слушаете радиостанцию «Эхо Москвы», и программа «Русский бомбардир», программа политических паразитов. Но паразитировать я буду в единственном числе. В смысле со стороны паразитов Антон Орехъ. А вообще сегодня ко мне должен присоединиться по идее Алексей Осин. Я думаю – чего я тут один всё, когда, допустим, Васи нет. Сегодня же футбол Россия-Португалия. И вы понимаете, что Василий Уткин на боевом футбольном посту. Он бдит, зрит, глядит, в общем, отслеживает этот матч, который, конечно, с его профессиональной точки зрения один из важнейших вообще за весь год. Поэтому Вася у нас сегодня дежурит по футболу. Ну а Лёха тут как отстреляется со своими делами, я надеюсь, он ко мне подтянется. Вот он! Вот и Лёха. Лёха. Лёха. Здорово. Сетевизор всё видит, поэтому, думаю, дайте-ка я привлеку агента Кремля, наймита государственной машины.

А. ОСИН – Я наймит собственной совести.

А. ОРЕХЪ – Тот самый человек, который на нашей радиостанции известен как тот человек, про которого спрашивают – а что этот человек на вашей радиостанции?

А. ОСИН – Почему ещё не на Первом канале?

А. ОРЕХЪ – Сколько вам платят за это? Что вы имеете с этого?

А. ОСИН – Хотелось, конечно, почувствовать погоны на своих плечах.

А. ОРЕХЪ – Какую-нибудь доплату.

А. ОСИН – Ты знаешь, мне идёт форма. Мне многие говорили.

А. ОРЕХЪ – Ну, Лёх, я тебя не видел, в Кремле не был.

А. ОСИН – В Кремле обычно это и не нужно. Хотя, честно говоря, в Кремле я последний раз был на ёлке лет 30 назад. Какой 30? 35.

А. ОРЕХЪ – Родители нас выхватывали. Мы когда сегодня с Алексеем обсуждали это, говорили, что, вот, наши родители на кремлёвской ёлки. Мы московские дети, поэтому мы ходили на…

А. ОСИН – Иногда доставалось через завсклад, через товаровед.

А. ОРЕХЪ – И нас выхватывали, как те самые чемоданы, которые на транспортёре после поездки всей семьёй.

А. ОСИН – Мы ходили всей семьёй перед загородками, там стояли родители и очень волновались, говорили – я здесь, я здесь, иди сюда. Ой, мама, мама, Лёша, Лёша. Очень было трогательно.

А. ОРЕХЪ – Орехъ, Орехъ! – кричала мне мама.

А. ОСИН – Да что ты? Это уже тогда?

А. ОРЕХЪ – Это так слушатели думают. Значит, Алексей, давай по правилам нашей программы я расскажу всё, чего в ней есть. СМС +79859704545, эфирный 74953633659. Twitter аккаунт vyzvon. Что нам пишут? «Лёша наймит, не отрицайте», - Сергей из Барнаула. Сергей, спасибо вам.

«Привет, Антон. Маша Шарапова – вот краса и слава России. Её у нас уважают, а не Путина. Нашли, блин, героя. Маша, Париж».

А. ОСИН – Там есть моя любимая СМС-ка «В эфире Осин – я выключаю».

А. ОРЕХЪ – Пока нет.

А. ОСИН – Нет.

А. ОРЕХЪ – Они же не знали, что ты будешь в эфире. Они же не готовы. Нет, что касается красы и славы России Маши Шараповой, то ещё покойник Андрей Черкизов, наш корифей, один из отцов-основателей и вообще мощнейший человек, увидев у меня Марию Шарапову на экране, сделал себе в качестве заставке, так он со свойственной ему нецензурной прямотой спросил – что это за девушка?

А. ОСИН – Что это за девушка, где она живёт?

А. ОРЕХЪ – Я сказал, что это наш будущий талант.

А. ОСИН – Подожди, это когда было? Извини.

А. ОРЕХЪ – Ой, это было очень давно.

А. ОСИН – Потому что я сегодня без конца писал в плёнке, что в 2004 году Мария Шарапова в финале Уимблдона победила Серену Уильямс.

А. ОРЕХЪ – А я Марию Шарапову знал лет с 15, наверное. То есть, может, 2002, 2001 год, то есть очень-очень давно. Как-то так я, что называется, сделал на неё ставку. Нас тут просят как-то прокомментировать развод Путина. Значит, друзья мои, я очень коротко об этом скажу, чтоб нам на этой теме не спекулировать. Вы даже, наверное, обратили внимание, на нашем сайте есть тексты на эту тему, в том числе мой. И они закрыты для комментариев. Я считаю, что это не какая-то наша соглашательская, страусиная или прокремлёвская позиция, я считаю, всё очень правильно.

Потому что понятно. Что большинство комментариев будут или похабные, или около того. Я считаю, что Владимир Владимирович и Людмила Александровна поступили так, как они хотели поступить в соответствии со своими представлениями о семье и браке, о личных отношениях, что по статистике Россия – одна из самых разводящихся стран в мире. Половина и даже более браков распадаются. Причём, есть такая довольно страшноватая статистика…

А. ОСИН – И мы с Орехом имеем право морализаторствовать. У нас один брак. Два брака на двоих.

А. ОРЕХЪ – Причём, разных.

А. ОСИН – Слава богу.

А. ОРЕХЪ – Так что Россия – одна из самых разводящихся стран в мире. И мне всегда очень смешно, когда морализируют на эту тему – вот, он развёлся, что-то такое. Ровно так же и когда говорят, что какого-то такого застали в нетрезвом виде. Я говорю – страна, которая в принципе не просыхает…

А. ОСИН – А ты сам, вот, кто это сказал.

А. ОРЕХЪ – Кто не пьёт, назови.

А. ОСИН – Причём, мне очень нравится, знаешь, иногда в эфире бывают такие вещи, что сразу такой какой-то спорный тезис кидаешь, и народ говорит – да я никогда… я всегда перехожу дорогу на зелёный свет, я всегда езжу 60 километров в час, я всегда… никогда не развожусь… Ребят, может, вы конкретно, не знаю, вас надо канонизировать уже давно. Но большинство-то людей совершенно… я их понимаю, я готов им это простить. Мы так живём, увы, или к счастью. Но в данном случае, понимаешь, ситуация заключается в том, что надо относиться, как мне кажется, к тому, что произошло, как к вопросу обнародования совершившегося факта.

А. ОРЕХЪ – Нам, Лёха, с тобой пишут: «Дети барыг. На кремлёвские ёлочки похаживали». Вы знаете, дети, которые жили в Москве вокруг 1980-ых годов, так или иначе, в общем, туда попасть было не то что совсем не проблема, но для этого совсем не обязательно было быть детьми барыг.

А. ОСИН – Хотя я могу подкинуть хвороста в ваш костёрчик. У моего батюшки была самая низшая номенклатурная должность, самая низшая. У нас же была табель о рангах, не при Орехе будет сказано, да, это не называлось коллежский асессор и так далее…

А. ОРЕХЪ – Или коллежский регистратор.

А. ОСИН – Коллежский регистратор, статский советник. Но мой отец, чтобы уж… а мне нечего скрывать… мой отец был заместителем начальника управления в Министерстве нефтяной промышленности.

А. ОРЕХЪ – Вот так вот вам.

А. ОСИН – И это была низшая номенклатурная должность, которая предполагала обслуживание в поликлинике на улице Заморёново, такой шикарный билдинг с роскошными лифтами, но врачи там были не очень, скажем так, и санаторно-курортное обслуживание. Вот, что предполагалось из вот этого, собственно говоря, прикосновения к бюрократическому раю. Я думаю, что многие, кстати говоря, довольно широкий был круг людей, которые такими вещами пользовались. Я не считаю, что это что-то такое из ряда вон выходящее. Но не отсюда, кстати говоря, билетик был получен на кремлёвскую ёлку. Там кто-то не смог пойти, где-то разыгрывали. Было такое мероприятие в разнообразных учреждениях. Так что это не было свидетельством прикосновения к каким-то номенклатурным благам.

А. ОРЕХЪ – Да что мы будем об этом говорить?

А. ОСИН – Да и оправдываться не в чем.

А. ОРЕХЪ – Кстати, хорошо: «Антон, а вы встаёте под советский гимн вместе с Осиным?». Во-первых, вместе с Осиным мы вообще всегда встаём под любые ритмы и мелодии всякой эстрады. Встаю ли я под советский гимн? Да, я встаю под советский гимн по той простой причине, что это официальный гимн моей страны. Моё отношение конкретно к этому гимну, к тому, как он воссоздавался, воспроизводился, восстанавливался – это отдельная часть. Но коль скоро закреплено то, что это гимн моей страны, я под него встаю, да.

А. ОСИН – Если не дома в трусах с чашкой чая, то я тоже встаю на соревнованиях всегда.

А. ОРЕХЪ – Да, поэтому…

А. ОСИН – Я вам могу сказать. У меня ещё добавление есть на эту тему. Франция вся и, кстати говоря, я тоже, когда спортсмены России играют или соревнуются со спортсменами Франции, я встаю под Марсельезу. Чтобы вы знали, Марсельеза – это гимн, возникший в ходе Великой французской революции, в ходе которой погибло несколько миллионов человек. Причём, уничтожались люди по сословному признаку. Было такое дело. Но с тех пор остался национальный праздник этой страны весьма уважаемый – День взятия Бастилии и остался лозунг «Свобода, равенство, братство», который искажался, кстати говоря. Искажался, прямо скажем, в процессе этих событий. Ну и гимн остался. Вы считаете, что французы не должны вставать под Марсельезу? Мне всегда нравилась Марсельеза, даже когда я узнал, что происходило тогда в самых общих чертах, я тоже к этому относился таким же подобным образом. Поэтому я считаю, что есть история страны, есть некие символы. Сама мелодия, я считаю, что лучше неё в наших условиях не было предложено ничего. На мой взгляд.

И для меня, честно говоря, таким маркером являются слёзы Ирины Родниной в 1980 году на Олимпиаде в Лэйк-Плэсиде, когда она выиграла золотую медаль. И, кстати говоря, очень многие относятся конкретно к этой мелодии как гимну очень положительно, даже за рубежом.

А. ОРЕХЪ – Понимаете, там ведь какая штука. Вообще, чего-то мы про гимн заговорили. Вроде и не тема недели.

А. ОСИН – Ну раз спросили.

А. ОРЕХЪ – К слезам Ирины Родниной. Вы понимаете, ведь человек к тому моменту выиграл 10 чемпионатов мира подряд, ни одного не проиграла. Нет, один там был, в котором они не участвовали по причине того, что у Ирины Родниной родился ребёнок с Александром Зайцевым. И было три олимпиады, которые она выиграла – одну с Улановым, две с Зайцевым. Эти слёзы – они же не слёзы конкретно «Партия Ленина, сила народна Нас к торжеству коммунизма ведёт», а это, как говорят, квинтэссенция того, что человек пережил за все эти годы. И гимн связан с тем, что это уже был итог карьеры. Человек всё это прошёл, ничего не проиграл, всё это пережил, перенес. Вы понимаете, вы выиграйте 10 чемпионатов мира, выиграйте 3 олимпиады, встаньте на пьедестал, заиграет мелодия, которая, в общем, так или иначе связана с победой. Не с Лениным, не с партией, не с чем-то. Она связана с победой. И люди так и воспринимали эту мелодию. А потом, когда вы этого достигните, вы будете критиковать это, вы как-то будете говорить об этом. Это очень легко рассуждать.

А. ОСИН – А, потом, с другой стороны, посмотри на эту ситуацию так. Вот, Ира Роднина, простая довольно девочка, у неё появилась возможность бесплатно обучаться тому виду спорта, которому она обучалась. Она прошла все ступени. Понимаешь, в чём дело? Она получила образование. Она ни в чём не нуждалась. Она в принципе была в праве позитивно относиться к тому гимну, который ей презентовали в качестве национального гимна страны без шлейфа без этого. Я понимаю прекрасно, о чём вы говорите. Есть действительно режим большевиков, есть Ленин, который уничтожал людей, есть Сталин, который уничтожал, может быть, даже больше, чем Ленин, хотя…

А. ОРЕХЪ – Больше. У него было больше практики.

А. ОСИН – Я вот это не разделяю. Мне не нравятся очень взгляды в этом смысле нашей либеральной интеллигенции, которые Сталина куда-то выдвигают, а Ленина куда-то задвигают. У меня возникает подозрение, что это происходит потому, что Ленин – это старая большевистская гвардия, потомками которой вот эти люди являются, да, а Сталин уже их уничтожал. Типа Бухарина, Троцкого, Каменева…

А. ОРЕХЪ – Я в своё детство золотое ученическое… как у нас было? Когда нам сказал наш учитель литературы, мужчина, один из немногих, в общем, мужчина тогда в советской школе была редкость, это был трудовик, физкультурник и всё. Может быть, физик почему-то. У нас ещё третий мужчина в школе был историк. Он нам сказал – ребята, - говорит, - проблема не в том, что Сталин был сволочь и палач. Проблема в том, что и Ленин был то же самое. А мы тогда возвращались к ленинизму. Проблема не в том, что был Сталин. Проблема в том… он нам о чём хотел сказать? О том, что в принципе изначально система была так устроена.

Нам Инна из Нюрнберга пишет: «Германия над всем. Поют немцы. Как вы к этому относитесь?». Инна, если вы живёте действительно в Нюрнберге, если вы имеете в виду германский гимн, то мелодия у него действительно старинная. Но, живя в Германии, вы не можете не знать о том, что немцы не поют эти строки, что часть гимна исполняется, а часть гимна не исполняется. Поэтому «поют немцы» - это неправильно. Немцы это не поют.

А. ОСИН – А я вам скажу, что у меня ни обиды, ни ненависти к немцам как к нации нет. Они те, которые живут сейчас и те люди, с которыми могу соприкасаться и общаться – они отношения к тому, что тогда происходило, не имеют. Они ни за кого не отвечают. Если они это отвергли, большое им спасибо. Я готов жать им руки, выпивать с ними пиво и жить дальше с ними в любви и согласии.

Но если вдруг заведётся у них новая какая-нибудь паскуда типа Гитлера, мне придётся брать автомат в руки и погибать или побеждать, других вариантов я не вижу.

А. ОРЕХЪ – Пишут нам: «Вам не нравится Глинка или Львов. Вот уж точно мелодии, которые вызывают чувство гордости за Страну и даже слезу». Вы знаете, я вообще, когда речь шла о гимнах, ну, я так про себя думал, какая мне, казалось, мелодия более подходила. Конечно, не советский гимн. Мне не нравилась мелодия Глинки, потому что, опять же, моё советское школьное сознание, оно у меня ассоциировалось со второстепенными новостями днём. И возникала надпись «новости». Это в советском телевидении. Тогда это был не Первый канал, Первая программа называлась.

И там появлялись в 12, в 15 часов появлялись новости под эту самую мелодию. Честно говоря, меня эта мелодия никак не затрагивала. Кстати говоря, была такая идея, даже Борису Николаевичу её предлагали, то есть я считал, что это для гимна была бы идеальная мелодия, вот, моё мнение, и Лёха, который даже перехватил мою мысль, то есть где-то так же примерно думает.

А. ОСИН – Правда, это было гимном общества «Память».

А. ОРЕХЪ – Ну, понимаешь, мало ли это было чьим гимном. Если это было общество «Память», ну что ж теперь делать?

А. ОСИН – Нет. Я со своей стороны считаю, что есть в советское время вещи, я не знаю, можете вы связывать их, можете считать, что они друг с другом не связаны, есть вещи типа космоса, кстати, атомной бомбы, между прочим, потому что именно она сохраняет целостность нашей страны, учитывая реалии современной политики, есть балет, искусство, литература, есть то, чем мы можем объективно гордиться. Я считаю, что мелодия Александрова сама по себе…

А. ОРЕХЪ – Нет, мелодия хорошая. Мелодия торжественная. Мелодия вообще не может нести никакой окраски.

А. ОСИН – Идеологической нагрузки, да.

А. ОРЕХЪ – Идеологическую нагрузку несут слова, то, что с этим связано. А почему гимн, собственно, этот его отвергают и над ним где-то даже насмехаются? Потому что Михалков переписывал этот гимн много раз под всех правителей, которые были, под все режимы и строи, и под все политические конъюнктуры, которые существовали, и даже уже в совсем преклонном возрасте он написал последний гимн. И, конечно, это смешно, когда сначала человек пишет «Партия Ленина, сила народная», «Партия Ленина, партия Сталина». Кстати, на Площади Революции это можно прочесть, на Курской, там… а потом заканчиваются словами о Боге. Вы, как говорится, или штаны наденьте, или крестик снимите. Именно поэтому над этим гимном и смеются. А мелодия хорошая.

А. ОСИН – Да не надо смеяться. Потому что ваша храбрость, уважаемые, она распространяется только на 15 суток в КПЗ, и вы считаете себя героями, побывавшими в узилище. Я привожу вам пример своего деда, члена союза писателей. Я прочитал у него стихотворение в журнале «Новый мир». Канва такая. Очень стройная рифма, хорошие стихи, на мой взгляд, по конструкции.

Красная площадь, падает снег, выходит Сталин, куда-то там смотрит, всё хорошо, всё спокойно. Вот такого плана была канва. Всё это в словесах было обнаружено. Вы не знали до сего времени, я сам тоже не знал, что моего деда отправили на перевоспитание, так сказать, выгнали из газеты, отправили в Чечено-ингушскую тогда республику в Грозный. Он там в местной газете…

А. ОРЕХЪ – Не Грозненский ли рабочий называлась?

А. ОСИН – Может быть и так. Он перевоспитывался. А он был хорошим знакомым Твардовского, дружил с ним и так далее. Потом пошёл на фронт уже фронтовым корреспондентом. Вы не знали, что люди испытывали тогда, вы не имеете права, на мой взгляд, как-то осуждать Михалкова, Иванова, Осина за то, что он тогда сделал. Потому что вы не испытывали того выбора, перед вами он не стоял. Отдать свою жену, детей, как-то признать себя шпионом и так далее. Вы этого не знаете. Вы судите с высот своего сытенького и тёпленького состояния и благополучия. Поэтому будьте снисходительны, как, например, я стараюсь быть.

Да, хорошо. А если бы эти новые стихи, новый текст гимна написал не Михалков, у нас поэтов разве не хватает? Ну, пусть написал бы другие слова.

А. ОРЕХЪ – Тут, конечно… Кстати, тут говорят: «А кого-то под этот песняк расстреливали в лагерях. Рупрехт». Рупрехт, вы не правы. Во-первых, гимн этот, если я ничего не путаю, 1943 года, советский александровский.

А. ОСИН – Там до 1953 могли расстреливать.

А. ОРЕХЪ – 1943.

А. ОСИН – До 1953, я ж тебе говорю.

А. ОРЕХЪ – Там было уже в меньшей степени, конечно.

А. ОСИН – Хотя я сомневаюсь, что были расстрелы под звуки гимна.

А. ОРЕХЪ – Спрашивают: «Алексей, у вас родственники были репрессированы», - спрашивают вас.

А. ОСИН – Я не знаю. По-моему, нет.

А. ОРЕХЪ – Это просто, как…

А. ОСИН – Я говорю открыто. И что я по этому поводу должен… я объясняю свою позицию, понимаете, в чём дело? Я не стыжусь ни за кого из своих родственников. Они не виноваты, что их не репрессировали. Давайте теперь обсуждать и винить того, кого не репрессировали.

А. ОРЕХЪ – Да, это мы как с Васей тут недавно говорили. Он говорит – нет такой семьи, в которой кто-то не погиб. Бунтман говорит – вот, есть моя семья, в которой никто погиб на войне, потому что один делал атомную бомбу, а другой делал танки. И кто скажет, что человек, который воевал на фронте, он был лучше, чем тот, который в этот момент делал танки передовейшие или конструировал атомную бомбу.

А. ОСИН – И при этом, если хотите, может, это мой комплекс. Я с величайшим уважением отношусь к тем, кто воевал.

А. ОРЕХЪ – Что касается меня, у меня были репрессированы. У меня был прадед, была очень грустная история, которая такая семейная. Я, кстати, недавно узнал все подробности этой истории. Она такая, в общем, довольно невесёлая, была, в общем, такая довольно классическая история, как человек ушёл на работу и не вернулся. Как 10 лет без права переписки, потом не могли найти. В общем, за копеечное совершенно дело.

Но не суть важно. Лёх, тут нас с тобой спрашивают, как мы всё-таки относимся к тому, что происходит в Москве и выборам Собянина и так далее, потому что мы с тобой виртуозно посвятили первые 20 минут эфира событиям, которые не имеют ни малейшего отношения к тому, что происходило на этой неделе. Давай мы отдадим народу послушать духоподъёмную песню, которых у нас в «Русском бомбардире» немало, а потом с тобой побеседуем.

Вот, чем хорош «Сетевизор»? Забежал к нам Володя Ильинский, и те, кто смотрит «Сетевизор», поняли, как мы обсудили все спартаковские новости за время буквально тридцатисекундного вот этого куплета. Да, ну так Алексей, ну-ка, что, отвисай этот самый чёртов, как его…

Вот это я вам скажу. Андрей из Петербурга: «Орехъ, что у вас общего с сомнительной личностью – Осиным?». Вот, давайте я расскажу. Лёх, отодвинься. Тебе будет сейчас неловко. Я вам скажу, что у меня общего с сомнительной личностью Осиным. И это, кстати, очень важный социальный, политический, идеологический и прочий вопрос.

Я вам должен сказать, что у меня с Алексеем не совпадают взгляды на многие проблемы нашего бытия. Хотя когда мы наливаем грамм по сто, ваши весёлые комментарии в этом месте программы уже могут начать поступать. Когда мы с ним начинаем беседовать, мы понимаем, что мы не так сильно расходимся. То есть, опять же, вы можете писать, что я тоже агент кремля. Значит, суть не в этом. Понимаете, какая штуковина? Вы судите о людях по их человеческим качествам. И при этом цените их убеждения. Если человек искренне убеждён в чём-то, вы отдавайте этому должное и учитывайте это, потому что Алексей, с которым мы сегодня сидели и как-то беседовали ещё до эфира, я говорю – Лёха, мы с тобой 18 лет знакомы, он говорит – да, успели детей вырастить, родить.

А. ОСИН – Один вырастил, другой поступил.

А. ОРЕХЪ – Да, да. Понимаете, в чём дело? Алексей один из самых замечательнейших людей, которых я знаю. Он тут кланяется в Сетевизор, да. При этом я понимаю, что часть его убеждений мне близки, часть его убеждений мне спорно близки, частично, часть его убеждений мне не очень близки. Это в данном случае не имеет значения. Мне важно, что в человеческом смысле мы с ним очень хорошо друг друга понимаем. А наши политические взгляды и общественно-политические… понимаете, если у человека есть, скажем, позиция, если у него есть убеждения, действительно искренние, твёрдые, чем-то обоснованные, я готов это выслушать, принять, оспорить. Главное, чтобы они у человека были. Вы понимаете, мне в 10 000 раз дороже такой человек, который в чём-то искренне заблуждается, чем человек, который будет как флюгер сначала туда, сюда, сначала он был членом КПСС, потом был член «Единой России», потом будет членом ещё чего-нибудь.

А Алексей, как он говорит и как он выражает свои мысли, он примерно так говорил и 20 лет назад, и 15 лет назад, и 10 лет назад. С поправкой на определённые реалии.

А. ОСИН – Я поменялся на самом деле. Исходя из опыта, который я прожил.

А. ОРЕХЪ – Поменялся. У нас часто очень спрашивают: «Как у вас могут работать такие люди, как Осин и Голубев?». Да слава Богу, что у нас работают такие люди, как Осин и Голубев, понимаете?

А. ОСИН – Поэтому вы нас и слушаете.

А. ОРЕХЪ – Поэтому вы нас и слушаете. У нас такая радиостанция.

А. ОСИН – К нам захаживает Шевченко, и Леонтьев приходит.

А. ОРЕХЪ - Ну, Леонтьев уже нет. Шевченко, Проханов и так далее. Именно поэтому. Потому что люди имеют право на самые разные точки зрения. И очень важно, когда люди искренне во что-то верят. Не флюгерят, не делают это за деньги, не подстраиваются под что-то. Вот так вот они думают. Вы можете с этим спорить, вы можете не соглашаться. Не соглашайтесь, спорьте, приводите свою аргументацию. Но давайте мы не будем вот так – если этот человек не с нами, если он думает иначе, да пошёл он к чёртовой матери.

Чем вы тогда будете отличаться от кровавого путинского режима, который отрицает…. Вот, он приходит… вышел человек на Болотную с белой лентой. Они говорят… как наш Владимир Владимирович пошутил – да они там с какими-то презервативами. Он думал, что он унизил людей. Очень смешно пошутил. Очень, конечно… Люди говорят – да идите вы к чёртовой матери. Мы выражаем свою точку зрения. Мы не согласны с властью, с Путиным, с тем-то, тем-то, тем-то. А власть к этим людям относится презрительно. Она не хочет с этими людьми разговаривать. Она не хочет понимать их точку зрения. Она не хочет даже как-то вникать в эти проблемы. Да, может быть, это меньшинство, но вы учтите мнение этого меньшинства. Может быть, за ними что-то стоит. Как-то попробуйте с ними поговорить. И та же самая точка зрения, когда я, допустим, смотрю на своей радиостанции, на своём радиосайте – а, ну вот эти пишут, да ну их, они с паровоза истории. Попробуйте понять. Если это не проплачено кем-то, если человек не имеет с этого материальной выгоды, если он, опять же, не колеблется сообразно линии партии или с чем-то, попробуйте понять, почему. Вот, допустим, Голубев у нас, скажем, православный, верующий, можете не разделять его каких-то взглядов, но, на мой взгляд, этот человек абсолютно искренних, оформленных взглядов, конкретных, в общем, моральный, замечательно при этом работающий, к которому нет здесь никаких претензий, которого, в общем, все ребята тут уважают.

То же самое наш друг Алексей. Просто попробовать понять точку зрения другого человека, если она от вашей отличается – что им движет, почему. Как говорят – «Может ли порядочный человек быть за Путина?». Может. Я как битломан с порядочным стажем – «Прохиндей и прохвост не может слушать Битлз». Вот, Алексей Алексеевич заглянул. Он не даст соврать. Говорят – «Прохвост и прохиндей не может…».

А. ОСИН – Слушать Битлз не может?

А. ОРЕХЪ – Я говорю – почему? Прохвост и прохиндей может слушать Битлз.

А. ОСИН – Может легко.

А. ОРЕХЪ – Кто угодно может слушать Битлз.

А. ОСИН – Не вопрос. Какие проблемы?

А. ОРЕХЪ – Это просто его музыкальные пристрастия. А он сам при этом может быть прохвостом и прохиндеем. Может быть всё, что угодно.

А. ОСИН – Может быть, у него, прохвоста и прохиндея, хороший вкус. И девушки ему нравятся красивые, и кино высокохудожественное.

А. ОРЕХЪ – Понимаете, поэтому всё-таки попробуйте каким-то образом отличать взгляды человека от самого человека. Так бывает. Бывает по-разному.

А. ОСИН – Вам тоже не помешает проверить свои собственные убеждения.

А. ОРЕХЪ – Бывает всякое. Просто у нас как получается? И в нашей власти, и в нашей оппозиции у нас чёрно-белые взгляды на мир.

А. ОСИН – Есть такое дело.

А. ОРЕХЪ – То есть, понимаете, те, кто не за Кремль, те агенты Америки, гомосеки там, ещё кто-нибудь, они педофилы, чёрт знает кто. Нет, просто они по-другому, в отличие от Кремля, смотрят на мир. И те же самые люди, которые, скажем, не поддерживают Навального, Немцова и кого-нибудь, они не обязательно подонки, портянки или люди, которые получают гонорары непосредственно… от кого ты получаешь? Раньше от Суркова, но Суркова нет теперь. Ну от кого там? От Володина.

А. ОСИН – Я майор, я не знаю. Я забыл, где я получаю. Я всё время путаюсь. То туда пойду – не дают. Туда пойду – тоже не дают.

А. ОРЕХЪ – Ты знаешь, Лёх. Я жду. Вот, чем хороша наша радиостанция?

А. ОСИН – Грантоед.

А. ОРЕХЪ – Грантососы, грантососы. Мне говорят – а, вы же там на деньги Газпрома. Ну, к вам, конечно… Я говорю – господи, Газпром сколько нами командует? Лет 12. Хоть бы копеечку какую-нибудь увидеть. А, - говорят, - деньги Госдепа. Я говорю – слушайте, друзья мои, вы, во-первых, определитесь, во-вторых, дайте уже кто-нибудь. Или Газпром, или Госдеп, или ещё желательно и те, и те дайте нам кто-нибудь уже деньги какие-то, потому что нам же надо же оправдать наше существование здесь такое хлебное, да.

А. ОСИН – Вот, любимый анекдот. Еврей приходит, говорит – продали Россию, дайте мне мою часть. Где моя часть? Я уже давно хочу это всё увидеть?

А. ОРЕХЪ – «Где моя часть?».

А. ОСИН – Про Собянина ты всё никак не можешь начать.

А. ОРЕХЪ – Ой, да у нас уже с тобой конец эфира через 8 минут. Как говорят, наш любимый формат ни о чём. Любит народ. Я напомню, кстати, +79859704545, аккаунт vyzvon.

А. ОСИН – Ну, вал сообщений.

А. ОРЕХЪ – «Вы просто не видели некоторых заблуждающихся. Им, бывает, в морду дать хочется». Сергей из Тюмени, и мне хочется дать заблуждающимся в морду иногда.

А. ОСИН – Передайте, посмотрите мне в глаза, мы друг на друга посмотрим. Потом захочется вам дать мне в морду или нет, мы обсудим это дело.

А. ОРЕХЪ – Посмотрите лучше среди родственников. Вы там найдёте не только… Нет, вы знаете, родственников, которые репрессировали, среди моих родственников всё-таки нету. Насколько я знаю. Хотя я допускаю, да, я понимаю ваше такое двойное, тройное дно, что были и красные, и белые среди нас, да, безусловно, были. И это лишний раз говорит о том, что такая у нас история.

А. ОСИН – Хорошо. Извините, родные. А если среди ваших родственников были красные командиры, которые рубали белых, или белые, которые рубали красных, как вы ответите тогда на этот вопрос? Извините, линия раздела пролегала внутри семьи. И я вспоминаю рассказ Бабеля. Там брат начал резать батюшку и резал его до полуночи, по-моему. Вот такая фраза. Я как её прочитал, я книгу сразу бросил, не потому что плохая, потому что я дальше не мог читать. Брат начал резать батюшку и резал его…

Так что про Собянина.

А. ОРЕХЪ – Ой, Господи. Что можно уже сказать про Собянина? Все на выборы.

А. ОСИН – А в чём нас обвиняют, объясни мне, пожалуйста. Адепт-то.

А. ОРЕХЪ – Нет, пока нас ещё ни в чём не обвиняют… А адепт-то, что можно сказать?

А. ОСИН - Я понимаю главное обвинение, что есть политический ход Собянина, он сейчас подаёт в отставку, чтобы как раз…

А. ОРЕХЪ – За лето, когда все в отпусках.

А. ОСИН – Нет, по закону положено некоторое количество времени до выборов. Раньше нельзя назначать. Единый день голосования 8 сентября. Мы летом отдыхаем, приезжайте с Багам, уважаемые, с Мальдивов приезжайте, отмените свою полёжку.

А. ОРЕХЪ – С Мальдив и с Багам.

А. ОСИН – С Багам и с Мальдив. Решается судьба города. Объединитесь, найдите единого кандидата. Вы и я как агент или адепт, я не знаю, Кремля.

А. ОРЕХЪ – Ты и то, и другое.

А. ОСИН – Никогда этого не сделаете. Потому что вы не смогли этого сделать 20 с лишним лет. Потому что вы сами отдали власть в руки Путину собственными руками. Поэтому вы как еврейский пароход. Я согласен подчиняться, только пусть он мне докажет, что он это должен делать. Поэтому шансы у вас бледные чрезвычайно. Собянин при всех его минусах и плюсах мне нравится в том, что он пробует, что он что-то делает, там, дороги, карманы, парковочные места, парки, новая система оплаты общественного транспорта. И т.д. и т.п. Выделены полосы. Одним нравится, одним нет. Есть какое-то движение, какая-то жизнь. Человек, может, ошибается, но он пробует. Я вижу, что он в этом заинтересован. Он неравнодушен. Это главное, на мой взгляд, его положительное качество.

Что вы можете предложить? Мы против коррупции, мы за демократию, гей-парады, Болотная площадь, вперёд и с песнями? Ну, пожалуйста. Посмотрим. Я очень хочу…

А. ОРЕХЪ – Подожди, про меня пишут.

А. ОСИН – Продался?

А. ОРЕХЪ – «Орехъ, вот и ты теперь пал в наших…А какой крутой чувак был по пятницам». А что крутой чувак-то был по пятницам?

А. ОСИН – Вот и всё. Ты замарал себя прикосновением.

А. ОРЕХЪ – Всё, Лёха, всё. Эфиры с тобой…

А. ОСИН – Запятнал я.

А. ОРЕХЪ – Я давайте про Собянина скажу. Лёха в принципе сказал очень правильно и в каком-то смысле он сказал правильно. В том смысле, что наша оппозиция… я очень удивлён, что происходящее для неё сюрприз. Потому что, друзья мои, я уже где-то об этом писал, где-то говорил, у вас было полтора года, даже больше, для того чтобы написать программу и выдвинуть кандидата, с марта 2012 года после выборов Путина, когда совершенно очевидно образовался мощный отряд наблюдателей, людей, которые действительно позволили в Москве провести… В Москве, я подчёркиваю… более или менее выборы в приличном виде с минимальными фальсификациями. Когда образовался, скажем так, актив. Когда был выбор в Координационный совет прошлой осенью, всё-таки было время и была возможность написать программу и выдвинуть кандидатов. Поэтому когда сегодня говорят, что это был сюрприз, у кандидатов условия не равные, всё-таки, друзья мои, надо было готовиться.

А. ОСИН – Рано или поздно эти выборы должны же были состояться.

А. ОРЕХЪ – Конечно. У меня просто нет уверенности, что через 2 года было бы лучше. Что касается Сергея Семёновича, я считаю, что он действительно искренне хочет сделать в городе хорошо, но я точно так же считаю, что он не знает, как это делать. И, к сожалению, в его команде, в его окружении очень мало профессиональных людей. Так получилось, что я чрезвычайно интересуюсь дорожной ситуацией, пробками, развязками.

А. ОСИН – Ты считаешь, что Ликсутов не профессионал?

А. ОРЕХЪ – Ликсутов, как говорится, от него не всё зависит. Я очень интересуюсь пробками, развязками, дорожным движением, организацией общественного транспорта, организацией движения такого частного транспорта легкового. То, как это делается сейчас, это сделано на очень низком уровне, к сожалению. Я как человек, ходящий на общественные слушания в своём районе, человек, который посещает всякие митинги, голосования и так далее, опять же, в своём районе, я могу вам сказать, что это общая московская ситуация, когда дело сделано топорно. То есть люди как-то себе представляли ситуацию, но представляли себе её очень поверхностно, об этом не думали.

Когда сейчас говорят, что заказаны экспертизы, там, Навальный, Кац и так далее, надо было делать это раньше. И когда наша оппозиция сейчас вдруг вспомнила о том, что действительно ведь есть же московский актив. Люди, которые выходили на митинги – это москвичи. В Москве масса проблем. Этих всех людей можно было выводить на митинги под московскими лозунгами, под городскими. Вспомнили об этом поздно. Вспомнили об этом сейчас. До этого предпочитали выводить людей под абстрактными лозунгами, в результате чего люди перестали выходить на эти акции, митинги и шествия.

Поэтому при всём уважении к Сергею Семёновичу я считаю, что он хочет сделать, чтобы было лучше и хорошо, но он не знает, как это сделать правильно, его окружают люди малопрофессиональные, его окружают люди, которые частично искренне не знают, как это сделать, а частично, я так подозреваю, не знают, как это сделать, умышленно.

Поэтому то, что сейчас предполагается сделать в нашем городе в ближайшее время, может иметь плачевные последствия. Поэтому я прежде всего за профессиональную работу, потому что нам очень не хватает профессионалов на всех местах – в мэрии, в правительстве до самого высокого уровня. Это то, чего у нас нет. И когда мы говорим о демократии, о выборах и так далее – это, в общем, подразумевает контроль, когда должны быть профессиональные люди на любой позиции. Когда у вас нет конкуренции, демократии и так далее, то есть состязательности, приходит дело к тому, что у нас кто попало.

А. ОСИН – В дорожной проблеме, в дорожной ситуации кого ты считаешь профессионалом?

А. ОРЕХЪ – Нет, ну у нас…

А. ОСИН – К примеру. Хотя бы уровень должность. Не конкретная фамилия…

А. ОРЕХЪ – Нет, не уровень должности, Лёх. Должна, понимаешь, когда у нас вот эти все… у нас осталось меньше минуты. Понимаешь, когда мы хотим сделать что-то с развязками, с дорогами, со всеми третьими и пятыми кольцами, надо просто посмотреть, как эту проблему решали мегаполисы, которые есть в мире. Есть, например, неудачные истории – Мехико, Бангкок и так далее. Есть удачные, скажем, Нью-Йорк и другие города. Надо просто посмотреть, вот, как на опыте зарубежных стран.

А. ОСИН – В Европе-то другая структура. Квадратно-гнездовая. А тут радикально-кольцевая.

А. ОРЕХЪ – Надо посмотреть, как это делается в разных городах мира. А мы делаем это с чистого листа.

А. ОСИН – Неправильно. Насколько я веду программу «Дорога», совершенно неправильно. Люди приходили, объясняли, почему они это делают.

А. ОРЕХЪ – А нас выгонят из эфира через 15 секунд. Это никто не узнает, чем дело кончится. Давайте смотреть Россия-Португалия. Уже сыграли 25 секунд, а всё ещё счёт не открыт. Какая интрига. Всё, спасибо тебе, Лёш.

А. ОСИН – Спасибо.