Русский бомбардир - 2012-12-21
АНТОН ОРЕХЪ: Добрый вечер! 23 часа 10 минут в российской столице. Вы слушаете программу политических паразитов «Русский бомбардир». Я Антон Орехъ. Жду Василия Уткина. Я надеюсь… Ой, сейчас я посмотрю вырубил я свой там телефон-то мобильный, чтобы он не зазвонил. Вдруг Василий сейчас подойдет, начнет звонить, допустим, что я пришел. Так. Смотрим. Так. Сейчас проверка. Так. Что пишут? Сейчас. Так. Нет, это не Василий. Ждем. Я надеюсь, что он будет, потому что у нас в любом случае осталось очень мало времени. Собственно до конца света осталось 49 минут 24 секунды. Вы знаете, тут ведь какая штука? С самого начала дня началась какая-то ерундистика. Во-первых, нам сказали почему-то, что по московскому времени конец света в 10 утра. Это я вообще не понимаю откуда взяли. Потом поступили сведения, что по какому-то там Гринвичу, вообще не помню по какому 11:21, по Москве 15:21. Это тоже какая-то ерунда. Потом, значит, Дмитрий Анатольевич нас поздравил, что мы миновали конец света. Потом в «Яндексе» появилось раньше всего, что все, через Москву прошло. Я вам скажу, друзья мои, так: это все брехня. Значит, каково истинное положение вещей? Истинное положение вещей таково: согласно григорианскому календарю майя конец света наступает 21-го числа. Вот. Это означает то, что в этом календаре, разлинованном на 26 столетий, если я ничего не путаю, там, по-моему, даже больше. Ну, в общем, неважно. Там главное, что есть определенный шаг временной. Так вот 21-е число – это последний день. Вот по логике вещей: мы же с вами не празднуем Новый год в 10 утра, в 15:21 или там в 11:21 по Гринвичу. Вот написано вам 21 декабря. Значит, 21 декабря должно пройти целиком. Не 10 утра. Это вот такая халява – 10 часов отсидел, все уже 21 декабря. Нет! 21 декабря – это не 10 часов и не 15 часов 21 минута. Нет. 21 декабря – это 24 часа и эти 24 часа по московскому времени истекают, ну, вот уже совсем скоро. Так что у нас с вами есть время для того, чтобы подвести некоторые итоги нашей жизни. Я надеюсь, Василий появится, потому что у него другой возможности уже не будет. Ну, а пока я вам что могу сообщить? У нас есть твиттер, аккаунт вызван. В распоряжении эфирный телефон – 7 495 363 36 59. У нас есть смс плюс 7 985 970 45 45. Сейчас я тут загружаю, тут у нас всякие некоторые были. Конца света еще нет, но вот с некоторыми гаджетами, которые в студии есть, тут уже имеются некоторые проблемы. Поэтому я сейчас все это так приведу в какой-нибудь человеческий, божий вид, чтобы нам с вами общаться, потому что именно энная часть времени была потрачена именно на него. Так, сейчас. Вот сейчас я, чтобы ваши смсочки читать, открою специальную… Ну, сейчас вот, наверное, я думаю, откроется. Ну, что? Пока конец света не наступил, у нас с вами есть возможность побеседовать о насущном, потому что вся эта неделя и, в общем, даже часть предыдущей недели, я так полагаю, что это еще поскольку не финал, то часть следующей недели, она пройдет под знаком, ну, вот этого самого закона, который был принят. Так называемый анти-Магницкий закон. Сегодня было 3-е чтение в Государственной Думе. Государственная Дума, которая и так уже опозорилась по полной программе в предыдущие дни, решила сыграть свою роль до конца. О! Вот и Василек. Вася, до конца света времени все меньше, а Вы опаздываете. Вот он идет. Вырубай свой красный гаджет. Скоро все равно он тебе уже… Здорово!
ВАСИЛИЙ УТКИН: Я не могу изменять себе в такую ответственную минуту.
А. ОРЕХЪ: Вот. Ну, да. Как-то так-то не на полслове.
В. УТКИН: Ты продолжай. Я все слышал.
А. ОРЕХЪ: Вот прям все-все?
В. УТКИН: Да.
А. ОРЕХЪ: Ну, хорошо. Вот. Так я говорил, что мы собственно всю неделю и предыдущую часть… часть предыдущей недели обсуждали анти-Магницкий закон и часть, в общем, следующей недели. В общем, до Нового года нам хватит этого разговора.
В. УТКИН: Вполне.
А. ОРЕХЪ: И Владимир Владимирович посвятил с помощью журналистов не то, чтобы большую, но важнейшую часть пресс-конференции именно этому вопросу. Ну, и соответственно я думаю, что если ты не придешь, я сейчас включу все телефоны, и мы будем с народом обсуждать это. Но ты пришел, и я хочу, может быть, какое-то время пообсуждать это с тобой.
В. УТКИН: Давай.
А. ОРЕХЪ: Вот. Ну, собственно что? Я сегодня об этом даже написал, но знаете…
В. УТКИН: Ты и вчера об этом писал.
А. ОРЕХЪ: И позавчера я об этом тоже писал. И тема была…
В. УТКИН: И тема не исчерпана.
А. ОРЕХЪ: Абсолютно не исчерпана. Вот. Но сегодня я взывал уже к координационному совету. Чем он занят вообще, этот орган оппозиции? Чего он делает? Вот координационный совет сегодня выступил с заявлением, его можно подписать, в том числе на нашем сайте. Вот я посчитал, что этот орган себя вот в данной конкретной не то, чтобы дискредетировал, просто он себя никак не проявил как некий такой паразитирующий атавизм. Ну, вот есть такое собрание из 45 человек. Когда происходило что-то действительно важное в стране, они ничего не делали. Вот. Но зато они были очень увлечены в прошлую субботу, под каким соусом они проведут свою акцию на Лубянской площади. Они ее провели. И потом там еще дней 5 ее обсуждали. Хорошо ли ее провели там? Показали ли они мать Кузьмы властям или чего-то там в количестве полутора тысяч человек, придя на Лубянку потихонечку? Вот. Поэтому у меня было некоторое гражданское возмущение, коль скоро я посещал митинги и знаю этих людей некоторых. Вот. То, в общем, мне было как-то странно видеть, ну, коль скоро это был альтернативный какой-то парламент, ну, 45 человек, координационный совет…
В. УТКИН: Ну, да.
А. ОРЕХЪ: … есть парламент, у нас альтернативный парламент, который как надо.
В. УТКИН: Они не называли себя альтернативным парламентом все-таки.
А. ОРЕХЪ: Ну, по факту-то? Нет, ну, может быть, не прозвучало так, но это вот некоторый представительный орган. Люди за них голосовали. Люди там разных сословий, там даже были гурии, вот там от националистов, от таких, от сяких, от левых, от правых. В общем, вполне было репрезентативно. Они выбрали людей, вполне уважаемых, от которых ждали, что они будут что-нибудь делать. Ну, так получалось с координационным советом, что в тот момент, когда надо было что-то делать, вот именно в этот момент ничего не делал. Вот когда были, скажем, выборы региональные осенью, они были заняты вот формированием этих курий. Потом когда закрутилась вся эта история Таргамадзе, координационный совет вообще отреагировал самым последним на происходящее. Потом сейчас, когда уже 10 дней обсуждается эта история с поправкой по поводу усыновления детей, мы уже даже в прошлой программе с тобой это достаточно подробно обсудили, они там тоже что-то сегодня вызванивали… Я не помню там кого. Гудкова или кого-то? Ну, у нас там сколько-то человек вышло на пикет. Это замечательно, что у вас сколько-то человек вышло на пикет. Выходите дальше. Утепляйтесь только, как говорится, получше. Вот. Но просто это какая-то странная позиция. Когда люди очень долго думают под каким соусом им провести совершенно бессмысленную акцию, которая вот просто приурочена к какому-то там числу, но когда есть повод и есть реальная причина выйти, и действительно вот «Новая газета» все-таки меньше, чем за двое суток собрала 110 тысяч подписей. Значит, ну, как минимум есть тема, которая многих людей интересует. Ничего не произошло. Вот это собственно…
В. УТКИН: Скажи мне, пожалуйста, а почему ты хочешь эту тему обсуждать, а не видишь в этом такого какого-то просто своеобразного приговора?
А. ОРЕХЪ: Нет, ну, можно ее не обсуждать. Можно как своеобразный приговор ее принять.
В. УТКИН: Потому, что, ну, приговор не том смысле, что ах, какие были надежды. Они все теперь пропали, и как хороши, как свежи были розы и так далее, и тому подобное. Я… нет, я не это имею в виду. Я имею в виду, что вот на самом деле очень простая характеристика. Понимаешь, координационный совет, как к нему не относись, – это орган состоящий, во-первых, как ни странно, хотя он в сравнении с той же Думой или с чем-то еще в этом роде довольно малочислен. Но этой своей малочисленностью он довольно громоздок, потому что все… потому что это не работа этих людей. Правильно? Вот они собираются по некоему своему графику. Вот. Пока они не собрались все вместе, они ничего от имени совета высказать не могут. Вот кстати говоря, интересная же вещь, если говорить о деятельности КС, потому что там его несколько деятелей, в частности вот этот покерист, который в покер играет там у них, Максим Кац, он дельно замечал, что вообще-то первым делом нужно, чтоб был некий регламент, чтоб был понятен порядок обсуждения вопроса. Без него очень трудно. Вот мне кажется, что люди в частности совершенно не подумали о том, что собираясь в 2-недельном режиме, они не могут реагировать на события в мире и стране. Ну, невозможно это. Они происходят…
А. ОРЕХЪ: Ну, почему?
В. УТКИН: Потому, что они происходят, вне расписания.
А. ОРЕХЪ: Ну, у них есть там «фейсбук». Что там? Скайп или чего у них там есть? У вас всех есть твиттеры. Там раз один кинул, все остальные увидели через минуту. В чем тут проблема?
В. УТКИН: Ты прав совершенно, но это они так делают, как общественные деятели. Быков же не молчит по этому поводу. Не молчит? Собчак, по-моему, говорила что-нибудь? Я не помню.
А. ОРЕХЪ: Кто-то что-то говорил. Нет, у вас есть орган, значит, давайте он пусть как-то работает.
В. УТКИН: У них должно быть что-то вроде того… что-то типа, не знаю, там бюро или исполкома. Что-то в этом роде. Какая-то формальная штука, которая могла бы там впятером там собраться и от имени координационного совета что-то заявить. Они же не могут ничего от своего имени заявить, пока они снова все не собрались. Вот. Это не очень работающие органы. Здесь я с тобой совершенно согласен. Они не в состоянии реагировать на быстро происходящие события. Совершенно верно.
А. ОРЕХЪ: Они не в состоянии реагировать даже на медленно происходящие события, потому что очень долго… вообще какая-то реакция поступает. Но это Бог с ним. Вот. Просто ты понимаешь, я что из этой всей истории уловил? Что вот орган, который… Вот этот самый совет…
В. УТКИН: Да.
А. ОРЕХЪ: … который не подчиняется партийной дисциплине, не голосует вот так разом, компостером, как бы сказали, они голосуют. Вот. То получается, что этот орган очень длительный, в основном бессмысленный, долгий. Но вот сейчас они разродились… встреча где-нибудь прошла, они написали хорошее проникновенное заявление, но это уже как-то, в общем, поздно и уже мало интересно. Вот. А есть другой орган представительный – Государственная Дума. Вот например, есть фракция «Единая Россия», в которой… Сколько там? 200 с чем-то депутатов, и они все за. То есть вот такое собрание людей уникальное, где 200 человек, и они все за. Чтобы не было, они всегда все за.
В. УТКИН: Нет, там очень мило написал то ли в твиттере, то ли еще в какой-то такой фиговине, депутат Сидякин, который сказал: «Я возмущен. Я ухожу из зала». В то время кто-то другой проголосовал его карточкой.
А. ОРЕХЪ: Ну, да. Ну, нет, было. Покойный, царствие ему небесное, депутат Осипов, который…
В. УТКИН: Кстати, это очень интересный вопрос на счет депутата Осипова. И я совершенно сейчас не хочу сейчас выглядеть человеком, который не уважает такое волнительное и трагическое для его и его близких событие, как его кончина. Светлая ему память. Ну, уж я не знаю, может, заслужил, может, не заслужил. Просто не знаю. Да? Точно. Не очень за его деятельностью следил. Но понимаешь, ведь тот факт, что от его имени продолжали голосовать, возникает вопрос очень простой: впервые предметно мы можем задаться вопросом, что происходит с депутатом от «Единой России» после смерти?
А. ОРЕХЪ: Ну, он продолжает голосовать.
В. УТКИН: Понимаешь, да? Вот он, в каком-то смысле он бессмертен. Понимаешь? Он ведь, что называется, хватились, понимаешь, что называется, спохватились. А если бы не спохватились… Я думаю, что если б был чуть менее важный вопрос, за которым менее внимательно следили, я думаю, что депутат Осипов сейчас бы голосовал.
А. ОРЕХЪ: Продолжал бы.
В. УТКИН: Продолжал бы голосовать. Мало того, я уверен, что там в какие комиссии он входит, я думаю, что он на этих комиссиях тоже каким-то образом фигурировал. И я это говорю не с точки зрения… меня меньше всего волнует подлог карточек там каких-то или что-то в этом роде. Я, кстати, не понимаю, что такое «голосование по доверенности». Совершенно не понимаю. Вот.
А. ОРЕХЪ: И там нет подлога карточек. Они же объяснили нам, его фракция, что он…
В. УТКИН: Нет, подлога нет. Там была доверенность, и по ней голосовали.
А. ОРЕХЪ: … доверил свой голос товарищам по фракции. В этом смысле с одной стороны это все чисто.
В. УТКИН: Нет, я говорю не об этом. Пойми, это вопрос метафизический. Что происходит с депутатом «Единой России», когда он умирает? Ты понимаешь, что ему нет покоя? Ему нет покоя. Он уже должен протестовать где-то перед этими самыми высшими силами, в разных религиях они по-разному называются, тем более я… Вот тоже интересный вопрос, во что веруют депутаты «Единой России». Но он, понимаешь, его не отпускает земная суета. Он продолжает выполнять свои вот эти самые функции. Вот. И это на самом деле повод задуматься, потому что депутат «Единой России» таким образом, мы понимаем на настоящем, живом, извиняюсь, примере, что он не знает покоя после смерти.
А. ОРЕХЪ: Ну, я тебе скажу больше. Это все-таки пример трагический и такой, ну, что называется, крайний…
В. УТКИН: Нет, это пример не трагический. Извините, пожалуйста.
А. ОРЕХЪ: Ну, как? Трагический…
В. УТКИН: Нет, не трагический.
А. ОРЕХЪ: Смерть человека…
В. УТКИН: Смерть человека – это трагический пример, а голосование мертвых депутатов – это балаганный пример. И это не мы с тобой учинили, не мы придумали, а теперь мы как-то вынуждены обсуждать.
А. ОРЕХЪ: Ну, получается, что да. Но мы вынуждены обсуждать были собственно это несколько раньше, когда мы видели массу примеров…
В. УТКИН: Мы раньше не могли. Мы, как координационный совет, мы по пятницам собираемся.
А. ОРЕХЪ: Ну, да.
В. УТКИН: Понимаешь, нас…
А. ОРЕХЪ: Мы неоднократно видели такие примеры, когда собираются депутаты в зале. В зале находятся там 20 человек, на табло написано «400 за». То есть бегает какой-то там гражданин, нажимает кнопки то ли, я не знаю… Я не знаю, как это делается. Там воткнуты заранее карточки, или он каким-то образом успевает их втыкать. Это совершенно меня не касается. И вижу, что…
В. УТКИН: Или вообще не втыкает.
А. ОРЕХЪ: Я бегаю… Может быть, и не воткнет уже после этого.
В. УТКИН: Да.
А. ОРЕХЪ: Нет, я вижу просто, что там есть 20 человек в зале и 400 человек на табло. Вот это истинейшая и совершеннейшая порнография, конечно. Потому, что голосуют 20 человек, а на табло 400. Он может там голосовать по доверенности. Он может потом сказать: «Да, я не против. Я солидарен». Но тогда эта организация, этот парламент, она теряет всякий смысл и свое предназначение тогда можно…
В. УТКИН: Это по-твоему теряет. По-твоему же самому, вот тебя возмутили, не то, что возмутили, а ты как-то так с пиететом мне говоришь о том, что трагический случай…
А. ОРЕХЪ: Ну, он умер…
В. УТКИН: Это тебя. Вот их – нет.
А. ОРЕХЪ: Ну, они… Что же у них?
В. УТКИН: Это нормально.
А. ОРЕХЪ: Он им доверил. Да. Там говорят, что в 15, в 14… Сколько там? В общем, там что-то такое: 21, значит, проголосовали, а – сколько там? – в 24 минуты поступило сообщение, что вот нет человека. Нет, там можно, понимаешь, там всякий раз можно что-то высчитывать. Дело не в этом. Это один конкретный пример, который действительно крайний по сути своей. А вот такая обыденность состоит в том, что 20 человек в зале и 400 человек на табло. Тогда пусть будет парламент из 20 человек. Ну, зачем? Если они все согласны, если они все солидарны, если они все доверяют, тогда пусть будет 20 человек. Вот мы выберем там «Единую Россию». У нас, скажем, победила…
В. УТКИН: Я, кстати, с большим интересом хотел узнать, вот кому доверяют. Кто этот человек, которому все доверяют?
А. ОРЕХЪ: Но те 380 или сколько там у них, значит, из двухсот 180 доверяют этим 20. Вот доверяют. А в целом они доверяют еще там одному человеку, который в принципе может нажать одну единственную кнопку, и все будет уже как-то так решено. Вот пускай будет 20 человек, и все хорошо, мы… Ну, это что называется? Прогул? Люди манкируют своими прямыми обязанностями…
В. УТКИН: Нет. А вот действительно чем они заняты? Какие у них могут быть более важные дела в этот момент?
А. ОРЕХЪ: Не знаю. Они голосуют, вот несколько депутатов, которые проголосовали за них по доверенности вот в этот раз, они сказали, что они не успели вернуться с чего-то там такой «Единой России», где выступал Медведев. Вот они ехали. Где-то в пробках застряли и не успели. За них, тем не менее, каким-то образом проголосовали. Вот это интересный момент. То есть он говорит: «Я буду на политсовете…»
В. УТКИН: То есть он собирался быть?
А. ОРЕХЪ: Да.
В. УТКИН: А на каком моменте возникает тогда доверенность? Вот интересно.
А. ОРЕХЪ: Вот я о чем и говорю. То есть говорит: «Слушай, я…»
В. УТКИН: … Он собирался быть, но не успевает, и как-то возникает доверенность.
А. ОРЕХЪ: Да. Он говорит: «Чуваки, я буду на политсовете. Значит, в Москве пробки. Я вам на всякий случай карточку оставлю. Если не успею, проголосуйте.
В. УТКИН: Да.
А. ОРЕХЪ: Есть такой вариант. Или я не знаю как. Или есть дубликат. Он звонит, говорит: «Дубль у тебя?» - «У меня» - «Ты там, значит, втыкай, жми типа я за».
В. УТКИН: Или, может быть, он сообщает, знаешь, может быть, они все одинаковые, но пароль надо ввести. Он говорит: «Слушай, у меня там 7 человек…»
А. ОРЕХЪ: Пароль 08-2-12…
В. УТКИН: Да. Если тебе не трудно, прикрой меня там чуть-чуть. Я задерживаюсь.
А. ОРЕХЪ: Да, я сейчас доеду, но в принципе я тоже там вот, чтобы…
В. УТКИН: Я доеду и тебя отпущу. У тебя же тоже там было. Ты же хотел…
А. ОРЕХЪ: А я за тебя там…
В. УТКИН: Ты в магазин собирался.
А. ОРЕХЪ: А я на той неделе в понедельник за тебя отсижу.
В. УТКИН: А я в понедельник за тебя отсижу.
А. ОРЕХЪ: Ты сейчас это самое, а я в понедельник там, что мы голосуем там… тонна километров, вот я за тебя отработаю.
В. УТКИН: Да.
А. ОРЕХЪ: Может быть такой вариант. Но тогда я действительно искреннее не понимаю, зачем 400 человек там нужно, когда… Ну, с другой стороны, как говорится, да, подменная машина. То есть 200 человек где-то там, 200 человек здесь, а по нечетным числам наоборот. Да, может быть. Но тогда нужно выбрать 20 человек, все-таки 20 человек, которые точно будут каждый день, вот как мы все с вами за каким-то хреном ходим каждый день на работу. Непонятно, почему-то не пропускаем, не прогуливаем. Вот иногда берем бюллетень, но редко. Вот. Но вот…
В. УТКИН: Или вот так вот…
А. ОРЕХЪ: 20 таких самых здоровых, проверенных…
В. УТКИН: … звонок. Говорит: «Слушай, ты знаешь, что-то мне плохо то-то. Я, наверное, умираю. Ты там за меня проголосуй. А я вот там за тебя сейчас…»
А. ОРЕХЪ: Тоже.
В. УТКИН: Все.
А. ОРЕХЪ: И там что? Ззззз?
В. УТКИН: И дальше голосование.
А. ОРЕХЪ: Как говорят у нас на «Эхо Москвы»: голосование пошло. Да, каким-то таким вот образом. То есть понимаешь, была неделя в этом смысле очень интересная, которая показала, что есть честные, как говорят, первые справедливые выборы на Руси за всю ее историю, в координационный совет выбрали 45 человек, которые выбрали от все, там от всех видов людей, которые никто никому не подчиняется. Нет никакой партийной дисциплины. Но они и не хрена не работают. То есть они ничего не могут сделать. Они через 10 дней написали заявление. Они в начале этой недели…
В. УТКИН: Слушай, а вот скажи мне, вот интересно, как ты думаешь, вот если б свистнули, если б удалось что-то согласовать, там трали-вали, пятое, десятое. Вот ты думаешь, что если бы эти выходные, грубо говоря, сказали бред, пойдем, скажем. Вышел бы народ, как ты считаешь?
А. ОРЕХЪ: Ты знаешь, Вася, я думаю, что, ну, наверное, 100 тысяч сейчас бы не вышло объективно, потому что вот, ну, такая там сложные погодные условия. Я думаю. Что вышло. Ты понимаешь, что мне дает право так думать? Во-первых, это в любом случае было бы более эффективно, чем то, что прошло в прошлую субботу в такой же морозный день, потому что когда действительно, реально вот ни к чему не привязанное действо. Сказали: «А давайте вот выйдем 15 декабря просто так, но мы не согласовали, но мы все равно вот выйдем, потому что мы живем в своем городе, мы не особенно… Мы не обязаны ничего особенно согласовывать. Вот мы выйдем. Давайте». Ну, вот получилось полторы тысячи. Без повода, без причины, без… ну, поскольку нельзя там было не скандировать, не призывать, ну, просто давайте выйдем. Ну, вот фига в кармане. Хорошо. Показали. Полторы тысячи. Понимаешь, мне кажется, что под этим… не хочется говорить «под этим соусом», но вот по этому поводу вышло бы, конечно, больше народу. Все-таки… И разумеется, не все те люди, которые голосуют в «Фейсбуке», не все эти люди, которые сдают свои подписи, они в итоге…
В. УТКИН: Ну, они еще и не все москвичи, во-первых.
А. ОРЕХЪ: Да, они действительно куда-то физически себя приносят. Это правда. Так вот это в любом случае довольно незначительный процент, но, понимаешь, все равно это показательная вещь. Вот 100 тысяч подписей собрать за два дня по любому вопросу – это очень сложно. Это действительно очень сложно. И я, там слушая эфир, прочитывая какие-то информационные сайты, общественно-политические, я действительно увидел на этой неделе очень интересную в этом смысле вещь, что, ну, вот все писали об этом. Все писали об этом. И причем все писали, ну, не просто, как у нас там пишут, а вот это там Дума, этот Путин, эти власти. Писали именно с яростью и чаще даже с ненавистью, то есть людей это не просто задело, это вот до степени разъярения. И поэтому мне кажется, что одним из вопросов, который мог бы быть собственно темой, не знаю, этого митинга, марша или чего угодно, это даже не сам по себе анти-Магницкий закон, эта злосчастная поправка. А собственно наше, ну, как сказать, презрение, недоверие или там наше фэ в отношении депутатов, которые вот оказались таким свиньями. Абсолютно такое свинское поведение, массовое, согласованное, единогласное. Все за. Эта фракция единогласно за. Эта фракция единогласно за. Эта фракция тоже единогласно за. И только, значит, где-то там «Справедливая Россия»…
В. УТКИН: Тут выборочно. Да.
А. ОРЕХЪ: Какие-то там, значит, сколько-то человек…
В. УТКИН: Щепотка «Справедливой России», которая… как посолили эту Думу.
А. ОРЕХЪ: Да, как-то там…
В. УТКИН: Он вот против…
А. ОРЕХЪ: Против. То есть это абсолютно порнографическое действие: подлое, гадкое, низкое, омерзительное. Вот то, что мы… Вот и поэтому люди, которые выходили год назад под лозунгом, что это Дума не легитимна, перевыборы, неизвестно кто эти люди, кто их выбрал, они имели полное право выйти сейчас спустя год и сказать: «Да, жизнь показала, что эти люди неизвестно кто, что это 400 человек, которые попали в Думу, неизвестно как. Мы этим людям не доверяем. Мы требуем, чтобы их не было, чтоб было там, не знаю… Не знаю, что». Выходите и придумывайте. Это действительно реальный повод. Вышло бы там, не знаю, 100-200 тысяч или там 10-15, не знаю, но в любом случае это было бы хотя бы… Это был, как говорится, бы повод. И это была бы возможность, что-то реальное сказать. И мне, кстати, кажется, что все вот это, что происходило в последние дни, оно бесследно-то не прошло.
В. УТКИН: Не прошло. Вот Виктор нам пишет. Интересная вещь. «Депутаты сослались на доверенность умершего депутата, а если он написал завещание…»
А. ОРЕХЪ: Всегда голосовать
В. УТКИН: «… голосовать каким-то образом». Понимаешь?
А. ОРЕХЪ: Ну, может.
В. УТКИН: А если он написал завещание действительно, и может быть не только этой Думы.
А. ОРЕХЪ: Да Господь с ним!
В. УТКИН: Сейчас-то уже понятно. Да.
А. ОРЕХЪ: Ну, все. Ну, нет уже человека. Не знаешь, что он написал, как. Ну, все, человека нет уже. Там осталось еще 200 его товарищей, которые продолжают, как говорится, не заметив потери бойца, продолжают делать свое дело. Вот.
В. УТКИН: Действительно не заметив.
А. ОРЕХЪ: Человека в любом случае жалко, ну, потому что вот, ну, как всякая трагическая история, когда был человек, и его не стало. Это горько и досадно, потому что все… в общем, любой человек заслуживает какого-то сожаления, сострадания. Вот о чем собственно и говорили, в том числе применительно к детям сиротам, таким безликим вот на этой неделе. Вот. А хотелось сказать, что это все не прошло бесследно, вот даже хотя бы эти 8 вопросов, которые задали на одну и ту же тему довольно навязчиво.
В. УТКИН: Ну, потому, что не отвечал же.
А. ОРЕХЪ: Путин? Ну, понимаешь, могли не задать. Он один раз не ответил, успокоились. Там было много вопросов, на которые он не отвечал. Сегодня в московских новостях, в «Слоне», там еще где-то был довольно подробный разбор того, как Владимир Владимирович отвечал на вопросы. И когда препарировали, он же довольно харизматичен, ярок…
В. УТКИН: Это правда.
А. ОРЕХЪ: Слушай, давай мы, Коль, сделаем небольшую паузу. Пресс-конференция – это ж все-таки отдельный такой был…
В. УТКИН: Да.
А. ОРЕХЪ: … хит недели. И вот мы про это тоже поговорим.
Музыкальная пауза
А. ОРЕХЪ: Ой! Да не потешаемся мы.
В. УТКИН: Нет, я потешаюсь. Но не над смертью совсем, не над смертью. Над другим событием. Над тем, что люди голосуют карточкой умершего человека, используют умершего человека и даже не задумываются о том, что он умер. Вот над чем я действительно потешаюсь. Это абсолютно гоголевская история.
А. ОРЕХЪ: Нос.
В. УТКИН: Да. Но это происходит в Государственной Думе просто, понимаете? Вот о чем идет речь.
А. ОРЕХЪ: Вот. А вовсе не том, что…
В. УТКИН: Как говорил Николай Васильевич «смех сквозь слезы»…
А. ОРЕХЪ: … над депутатом Осиповым, потому что он нашего-то смеха не заслужил, он умер.
В. УТКИН: Да.
А. ОРЕХЪ: Он ничего не успел сделать просто вот ни так, ни так.
В. УТКИН: Совершенно верно.
А. ОРЕХЪ: Вот поэтому мы смеемся… мы не смеемся даже…
В. УТКИН: Издеваемся.
А. ОРЕХЪ: … над этой ситуацией странной более чем. Вот. А по поводу пресс-конференции уже, как я сказал, во многих изданиях ее препарировали, и там очень любопытные были вещи. Есть статистика, сколько, например, раз наш Президент сказал слово «не знаю». Не знаю, не в курсе, надо посмотреть, разобраться, я сейчас не готов. Он же всегда готов, он всегда знает и всегда он там с цифрами в руках оперирует. Он реально как никогда часто говорил, что не знает. Он не в курсе там дела Магницкого, как он погиб. Он не знает, что там написано в этом законе, который действительно…
В. УТКИН: А это очень заинтересовало. А как он может быть не в курсе этой истории? Ну, если хотя бы вот уже приняв закон…
А. ОРЕХЪ: Чисто из любопытства…
В. УТКИН: … закон Магницкого, как он может быть не в курсе, если он на это реагирует интересно? Почему же он… что у него нет времени, пожжет быть? Или, может быть, от него скрывают? Или, может быть, он не в состоянии добраться до чего-то? Как он может быть не в курсе-то?
А. ОРЕХЪ: Он говорит: «Я не в курсе».
В. УТКИН: Он считает, что нужно реагировать, а сам не в курсе.
А. ОРЕХЪ: Надо реагировать, причем определенным образом.
В. УТКИН: Да.
А. ОРЕХЪ: То есть дать отпор, отповедь. Ну, а что там было, точно не знаю. Вот. Потом он начинает говорить что-то там про сердечный приступ. И тоже неправильно. И тоже не так там было дело. И много таких примеров, когда человек говорит, и получается какая-то, в общем, или то, что называется передергиванием или неточность, или просто, ну, как бы тут в прямую человек путает факты, цифры, что для него в принципе до сих пор было не характерно. То есть он всегда четко, то есть если он не хотел отвечать на вопрос, он от него уходил.
В. УТКИН: Нет, это уже не то. Тоже были вопросы от граждан, которые, как всегда говорили, злые языки утверждали, что они были отрепетированы и так далее, и он был к ним готов. А сейчас вопросы не отрепетированы точно совершенно, оказывается, что он многого не знает.
А. ОРЕХЪ: Вот хорошо, кстати, вот смотришь, когда со стороны все-таки по-другому смотрится…
В. УТКИН: Причем я со своей стороны как раз, я считаю, что невозможно все помнить, будучи даже Президентом. Но вот эта разница, она меня немножечко заставляет задуматься…
А. ОРЕХЪ: Нет, есть вещи, о которых, допустим, говорят все. Если у вас большая часть активной части населения, ну, не знаю, там какие-нибудь политики, публицисты, депутаты, ну, кто-то там, я не знаю, политологи, они говорят о чем-то, приводят какую-то аргументацию, обсуждают это. Если это, что называется, у всех на устах, то когда появляется Президент страны и говорит, что я деталей не знаю, это выглядит странно. То есть он может не знать там каких-нибудь деталей как там коксующийся уголь, где-то там он добывается.
В. УТКИН: Коксуется. Да.
А. ОРЕХЪ: Коксуется. Или что-нибудь там, не знаю, за пределами страны происходит где-то, как Плоский Толбачик извергается на Камчатке. Этих деталей он действительно может не знать. Мы их не знаем, и мы не очень сильно за этим следим. И если там будет какая-то острая ситуация, ему доложит МЧС, и он как-то на это отреагирует.
В. УТКИН: Но заметь, насколько он был в курсе конца света. Помнишь, когда его спросили про конец света, что солнце уже существует 7 миллиардов лет. Через 3 с половиной миллиарда превратится…
А. ОРЕХЪ: 4 с половиной.
В. УТКИН: 4 с половиной. Превратится…
А. ОРЕХЪ: В белого малого карлика.
В. УТКИН: Да. И самое-то главное что? Вот честное слово, когда он это говорил, у меня было полное ощущение, что Владимир Владимирович собирается это все видеть своими глазами еще.
А. ОРЕХЪ: Ты знаешь, Вась, прискорбно не это, что он собирается действительно видеть это своими глазами. А «Радиодетали» помнят эту историю, когда он посетил космический институт. У него просто действительно хорошая память, ему ученые это все, что он вчера говорил, ему примерно это и говорили. То есть как через сколько-то миллиардов лет солнце начнет остывать, потом раздуваться, и раздуется до такой степени, что поглотит Землю просто физически.
В. УТКИН: То есть поглотит.
А. ОРЕХЪ: Ну, в общем, короче говоря, Земля станет частью…
В. УТКИН: Кирдык, в общем, короче.
А. ОРЕХЪ: Кирдык будет нам. Да. Действительно. Но въедливые, как эти говорят, блоггеры, такое презрительное слово «блоггеры», но въедливые блоггеры сегодня Владимира Владимировича поймали и на этом. Сказали, что вот то, что он пересказал, он все равно пересказал не точно, про белого малого карлика, про срок жизни вселенной, про то, что куда расширится, остынет и так далее. То есть он…
В. УТКИН: А что не карлика? В хоббита превратится?
А. ОРЕХЪ: Да. Он напутал и здесь.
В. УТКИН: В гнома?
А. ОРЕХЪ: Он напутал и здесь. То есть вот он хотел, конечно, конец света отменить или как-то, но только посеял дополнительные сомнения. Очень много было вчера неточностей. Очень много было слов «не знаю». В Московском, по-моему, Комсомольце, там чуть ли не две страницы отсылок к Америке. То есть он говорит, ну, ладно, у нас там плохо, а в Америке-то еще хуже. Или там в Евросоюзе смотрите как…
В. УТКИН: … те же Штаты.
А. ОРЕХЪ: Да, да. Посмотрите на те же Штаты. А вот у них…
В. УТКИН: … Штаты, а я так люблю Россию.
А. ОРЕХЪ: Да, а у них негры… вот это наше обычно любимое, а вот в Европе, смотрите-ка в Греции что? А у нас не так. Да черт бы мне с ней, с этой Грецией. Ну, мы там иногда ездим. Там сколько? Раз в три года на пляжи.
В. УТКИН: За шубами раньше ездили в Грецию.
А. ОРЕХЪ: О! Ездили, ездили. Но в целом, то есть, ну, что нам говорят «А вот в Америке не так». И хорошо, что в Америке не так. Так или не так, нас интересует то, что есть у нас. Это собственно об этом и спор-то был, когда поправка про усыновление детей, об этом же и шла речь. Не потому, что все голосовали, как хотели: давайте всех наших детей отдадим в Америку. Речь не об этом была. Давайте сделаем так, чтобы вообще не усыновляли иностранцы наших детей, если у нас будет как в тех же Соединенных Штатах, где нет сирот, которые остались в приютах, потому что приютов нет. У них усыновление 100-процентное. Они усыновляют детей из-за границы в том числе. Российское усыновление составляет довольно… там, по-моему, 10 процентов…
В. УТКИН: Это в самых обычных фильмах, это будничное дело, когда мать носит ребенка, она знает, что она не хочет, не готова его воспитывать, и уже известно кому…
А. ОРЕХЪ: Потому что там есть очередь.
В. УТКИН: … принимает на руки, да.
А. ОРЕХЪ: Там физически очередь больше, чем…
В. УТКИН: Неоднократно в самых разных кинах эпизодические такие сцены…
А. ОРЕХЪ: Да. Инвалидов и маленьких совсем детей, и более взрослых, хотя более взрослых реже, потому что более взрослые, они как бы не остаются действительно в приютах, а их забирают. Вот. И они усыновляют иностранцев даже не потому, что им там очень хочется усыновить русских или там украинских детей, а потому, что у себя в Америке, они, стоя в этой само очереди, они, ну, условно говоря, не успевают, как говорится, не хватает. Поэтому они усыновляют и удочеряют детей в других странах. Поэтому они решат эту проблему другим способом. Не усыновят они там российских детей, они усыновят там каких-нибудь других. Но эти конкретно, вот там сколько было? 978 детей в прошлом году. Но это, говорят, в среднем тысяча человек в год. Это не совсем верная цифра, потому что это только за 2011 год, когда волна, скажем так, или… Как это? График? Динамика? Не знаю, как правильно сказать. Она пошла немножко на спад. У нас затруднили бюрократически процедуры в последние годы, чтобы иностранцам усыновлять наших детей, но стало меньше усыновлений и внутри самой России. То есть россияне теперь усыновляют больше…
В. УТКИН: Дело было в бюрократических процедурах.
А. ОРЕХЪ: Может быть. То есть где-то там, я не помню, я смотрел эти… давно довольно. Там есть хороший сайт, который… Усыновите.ру он, по-моему, называется. Там есть динамика по годам, по странам, по возрасту. Действительно все достаточно наглядно. Вот и где-то в середине прошлого десятилетия иностранцы больше забирали наших детей, чем мы сами. Потом это соотношение стало меняться, но в целом детей усыновляют меньше год от года, именно потому, что это сложно стало с бюрократической точки зрения и по каким-то другим причинам. Но реально вот из 82 с чем-то тысяч детей, которые остались без попечения родителей в 2011 году, потому что за 12-й год просто итоги не подведены, в семьи приемные в России и за рубежом попало 10 800 из 82 тысяч человек. 10 800 – это значит, что 70 тысяч детей остались без родителей. И вот эти 978 детей, которые были в Соединенные Штаты, – это, значит, они почти наверняка остались бы в нашем детском доме. Вот и все, говорит, давайте оставим наших детей. Давайте оставим их здесь. Давайте пусть они будут в детском доме. Вот и вся альтернатива.
В. УТКИН: Ну, боюсь, что мы здесь уже идем по кругу, потому что…
А. ОРЕХЪ: Ну, наверное.
В. УТКИН: … говорилось достаточно много. И за этим вопросом, к сожалению, на самом деле все настолько ясно. Вот. Я, честно сказать… я должен тебе сказать, Орехъ, что за эти дни я тоже внимательно следил за развитием событий, и я не могу сказать, что я счастлив или доволен этим, но я гораздо больше узнал о жизни, потому что если честно, я понимал, что это серьезная проблема, но вот настолько ясной статистики я не знал. И я, честно говоря, в шоке. Я просто в шоке. Я человек неженатый, но будь у меня семья, я, вот честное слово, я бы первым делом заговорил бы в эти дни об усыновлении. Не знаю, конечно, что бы из этого получилось. Ну, кто знает, чтобы из этого получилось? Но то, что у нас почти 700 тысяч детей без родителей, мне никогда не приходило в голову, что у нас столько много.
А. ОРЕХЪ: Ну, так вот. У нас…
В. УТКИН: То, что я говорил из программы Юлии Латыниной, она ссылалась на слова замгенпрокурора, что в такой-то области 25 пропавших детей и только одно уголовное дело заведено, потому что пропали они не скопом. Да? Ну, в общем, не знаю. Ладно, давай, у нас остается совсем мало времени…
А. ОРЕХЪ: До конца света?
В. УТКИН: Очень мало времени остается до конца света…
А. ОРЕХЪ: 4… у нас 4 минуты до «Радиодеталей» финальных, самых последних в мире.
В. УТКИН: Последние в мире «Радиодетали». Слушай, я хочу тебе сказать, что вот у меня… я вот тоже поизучал на досуге в эти дни, каким же собственно образом он собирается произойти, конец света, и я понял, что он не состоится. Причем я понял, что он не состоится даже, если принимать на веру всю теорию этого столкновения с блуждающей планетой и так далее. Планета-то называется как?
А. ОРЕХЪ: Как?
В. УТКИН: Нибиру. Ну, как может Россия погибнуть от планеты, которая называется «Нибиру»?
А. ОРЕХЪ: Не возьмет нас.
В. УТКИН: Вот если планета «Давай сюда»…
А. ОРЕХЪ: Беру.
В. УТКИН: Да.
А. ОРЕХЪ: Планета «Беру».
В. УТКИН: Да, «Принимаю взятки» планета, там и так далее. Но от планеты Нибиру Россия погибнуть не может. Она сама могла здесь…
А. ОРЕХЪ: От планеты «Не дам» могла бы.
В. УТКИН: Она сама здесь погибнет, растворяясь в мелкую пыль. Понимаете? Как может планета Нибиру… нет.
А. ОРЕХЪ: Взять нас?
В. УТКИН: Вот так, видишь, все и доказал. А майя, проблема майя, понимаешь, в том, что они просто не знали русского языка. Я даже думаю, может быть это предсказание… Помнишь, там когда последний раз являлась Дева Мария, вот в Фатиме в Португалии являлась там нескольким детям, она сказала, что нужно беречь Россию, что она как-то мир спасет. Вот мне кажется, что в этот момент Россия мир и спасла, может быть. Потому, что в любой другой стране планета Нибиру, она могла бы иметь действие, а в нашей – нет.
А. ОРЕХЪ: И не сработает.
В. УТКИН: Нибиру.
А. ОРЕХЪ: Ну, что, Василий…
В. УТКИН: Хорошо. Видишь, как все кратко изложилось?
А. ОРЕХЪ: У нас есть две минуты.
В. УТКИН: Скажи, ты строил какие-то планы на завтра?
А. ОРЕХЪ: На завтра? Строил.
В. УТКИН: Строил?
А. ОРЕХЪ: Ты знаешь, строил. Ну, мне понравилось очень этот… Видел, да? По сети разошелся этот замечательный прогноз погоды…
В. УТКИН: Нет.
А. ОРЕХЪ: О, это прекрасно. Ну, 20-е число, ну, там 17-20, где-то там метель, где-то там давление, значит, гололед. 21-го тоже там что-то по области 26, там трали-вали, а на 22-е плюс 3 тысячи градусов, ветер 100 километров в секунду, огненный дождь. Вот сегодня в «Яндексе» было написано, что будет там тоже прогноз погоды – 20-21, что будет завтра, никто не знает.
В. УТКИН: Да, это правда.
А. ОРЕХЪ: Нет, знаешь, это хорошая была вообще история с концом света…
В. УТКИН: … пришел Варфоломеев вести «Новости» и все остальное, если не ошибаюсь…
А. ОРЕХЪ: Нет, люди…
В. УТКИН: … я увидел. Ну, если Варфоломеев приходит. Значит, ничего не будет. Все нормально. Вот.
А. ОРЕХЪ: Он все-таки человек проверенный.
В. УТКИН: Да.
А. ОРЕХЪ: Володя, он знает как… Он просто так бы не… Как, знаешь, вот есть люди, которые не совершают лишних движений, то есть они так вот из-за ерунды куда-нибудь не попрутся. Значит, если пришел, то, наверное, будет что-то завтра. Но, тем не менее, еще у нас есть 12 с половиной минут на то, чтобы узнать правда это или нет.
В. УТКИН: Это да.
А. ОРЕХЪ: Счастливо!
В. УТКИН: Но в таком случае да, «Радиодетали». Однако, кстати, если что, то для начала-то мы на радиодетали же и развалимся. Это правда же?
А. ОРЕХЪ: Наверное.
В. УТКИН: Так что это тоже было пророческое название.
А. ОРЕХЪ: Да.
В. УТКИН: Вперед, планета Нибиру!