Русский бомбардир - 2012-03-16

А.ОРЕХЪ - Вот, уже эфир. Ну, что друзья мои. 23 часа…. Вот, вот…, вот он Василий Уткин, который написал, что ему немножко не повезло сегодня с таксомотором, он чуть-чуть опоздает. Но, тем не менее, 23 часа, уже 11 минут. Программа, Вася, «политических паразитов Российской Федерации».

В.УТКИН - Олег, что с тобой?

А.ОРЕХЪ - Время тяну. Добрый вечер!

В.УТКИН - Добрый вечер!

А.ОРЕХЪ - Василий Уткин, Антон Орехъ, программа «политических паразитов», которая называется «Русский бомбардир». И имеете в своем распоряжении: тел. Тел. для смс: +7 985 970 4545 , аккаунт vyzvon в Twitter’е. тел. - (495) 363-36-59. Пишите нам на сайт с ваших компьютеров. Ну и далее айфоны, айпеды…прочие мобильные устройства. Ну, что. Василий, нам ведь есть о чем поговорить на этой недельке-то.

В.УТКИН - Как всегда.

А.ОРЕХЪ - Извините, тут с меня падает гарнитура. Зачинай!

В.УТКИН - Множественные НЕРАЗБ. гарнитуры, которые падают с Ореха.

А.ОРЕХЪ - Ну, бывает и так.

В.УТКИН - Ну, вот скажи, пожалуйста, Орехъ, ты у нас более аккуратный…

А.ОРЕХЪ - Ну, вот не надо это вот…. Вася, он имеет такое обыкновение: «ты у нас более опытный политический обозреватель, ты у нас более лучше знаешь какой-то…»

В.УТКИН - Ты более лучше поёшь.

А.ОРЕХЪ - Это есть.

В.УТКИН - Но, все-таки, скажи, пожалуйста. Ты как аккуратный ходок по митингам, скажи, пожалуйста, как ты относишься к идее…

А.ОРЕХЪ - На последнем я не был. О чем я написал несколько статей в разные издания, даже, как говорят, были ответы мне. Что меня вообще сегодня поразило до глубины души, потому что я не видел, а мне писали люди, почему я пойду на митинг. Я-то написал, почему я не пойду на митинг, ну и успокоился, а люди – почему я пойду, что я буду делать, с какими лозунгами, я не знал ничего об этом.

В.УТКИН - Понятно, но вот как ты относишься к тому, что группа тех, кого мы привыкли считать активистами подобных мероприятий, сообщила, что в дальнейшем они не собираются согласовывать ничего с мэрией, а просто будут выходить и все. Будут только уведомлять.

А.ОРЕХЪ - Ну, и пускай так.

В.УТКИН - Об этом сообщили настолько разные люди, как Навальный и Сапрыкин, например.

А.ОРЕХЪ - Вась, ты понимаешь, я вообще считаю, что форма протеста с митингами, она в некотором смысле себя исчерпала. То есть митинги, они могут оставаться, но как информационное дополнение к каким-то практическим делам, то есть, делаем то-то…. И, кстати, говоря, на этой неделе были некоторые вещи, о которых действительно можно говорить, как о практическом поводе, по которому можно еще провести митинг. Есть какие-то определенные вещи. Мы по ним проводим митинг. Согласованный он, не согласованный, это уже, как вам хочется.

В.УТКИН - Вопрос технический.

А.ОРЕХЪ - Технический. В принципе, конечно, лучше, чтобы он был согласованный, потому что практика с декабря…

В.УТКИН - В данном случае речь идет не о том, чтобы были митинги согласованные или несогласованные, а митинги несогласуемые, то есть вообще плевать на ваше согласование. Не то, чтобы отказано или принято.

А.ОРЕХЪ - Мы вот просто выйдем и будем…

В.УТКИН - Да, знайте, мы выйдем!

В.УТКИН - Ну, выходите, хорошо. Я вот даже на последнем согласованном митинге не был, и я даже объяснил, почему я не был на нем. Хотя мне можно было спуститься с 14-го этажа на первый и вот я уже на митинге. Можно было открыть на 14-м этаже окно, и тоже был бы на митинге.

В.УТКИН - Или зайти в туалет и принять участие в заключительной части митинга. Но ты терпел.

А.ОРЕХЪ - У нас три компании записывались у нас на 14-м этаже, чтобы с нашего этажа из мужского туалета снимать митинг. Первый, второй канал, НТВ, еще кто-то.

В.УТКИН - А в женский вы не пускаете, значит?

А.ОРЕХЪ - В женском туалете замечательно, но там вид не тот. То есть, там митинга не видно. На город вид замечательный, но митинга не видно.

В.УТКИН - А почему у вас на радио такие замечательные девушки, а хороший вид именно из мужского туалета? Почему не из женского? Вы должны уступить этот туалет женщинам.

А.ОРЕХЪ - Ну, давай уступим, хорошо.

В.УТКИН - Вот, договорились. Вот уже кое-какой…. Впервые программа политических паразитов сделала реальное дело. Впервые.

А.ОРЕХЪ - Давай. Я не против.

В.УТКИН - Ну, вот мы и обсудили мою тему, теперь давай твою.

А.ОРЕХЪ - На мой-то взгляд две темы были важных. Это то, что происходило в Казани. Теперь это называется отделение полиции. Раньше оно называлось УВД.

В.УТКИН - Это и сейчас называется УВД.

А.ОРЕХЪ - Нет, это сейчас называется ОП. ОП «Дальний» это в Казани и то, что происходило, как говорят сейчас - зоологическое правосудие, зоологический суд. Это, то, что было на Зоологической улице в Москве, Пресненский суд - это суд над Алексеем Козловым. Муж Ольги Романовой, по совместительству предприниматель. Человек, который сказал, что сначала я в тюрьму пошел, как предприниматель, потом я вышел из нее, как активист. Теперь я сажусь в тюрьму, как политический деятель. Кем он выйдет, уже трудно себе представить. На мой взгляд, это две было темы, то, что происходило в Казани и то, что происходило в Зоологическом суде – саду – суде.

Вот, понимаете, какая у нас история случилась с полицией. Первого марта исполнился ровно один год с того момента, как Российскую милицию переименовали в Российскую полицию. И люди сидели, думали, что у нас собственно за год произошло? Поскольку мы живем стереотипами, мы говорим, ничего не изменилось, ну полиция, как была там, жулики, воры, взятки – ничего не изменилось. Но дело в том, что мы, вообще по своей жизни, слава тебе Господи, не очень часто сталкиваемся с полицией, если не считать ГАИ, те, кто за рулем. В принципе мы очень редко сталкиваемся с этими людьми. Поэтому мы, конечно, живем стереотипами. То есть, это все-таки, наверное, плохие люди, потому что мы привыкли думать, что вот это такая коррумпированная часть общества, которая берет взятки, обирает граждан. Куда люди идут с целью заработать денег, кого-нибудь обобрать.

В.УТКИН - Если кого никуда больше не взяли, ему приходиться…

А.ОРЕХЪ - Да, и вот, как раньше говорили, лимитчики ходили в милицию, теперь в полицию. И вот целый год прошел под знаком того, что непонятно, что изменилось. Безусловно, у людей появилась новая, красивая форма, на которой написана фамилия «Иванов», то есть, уже хотя бы можно идентифицировать человека. Это тоже можно считать своего рода преимуществом, достижением, потому, что раньше эти люди были абсолютно безымянны. Теперь мы знаем, кто этот человек, можно предъявить к нему некоторые материальные претензии. Но, в общем, чуть-чуть это дело продвинулось, и вдруг на нас сваливается Казанская история. Не первая, потому, что мы помним историю, которая была с подростком, которого замучили в Питере. После чего генерал Суходольский - вокруг него вообще много чего накрутилось в тот момент - он был отставлен. На белом мерседесе с дублированными номерами он отъехал. Тогда посчитали это историю с подростком, который после посещения УВД, или как говорят сейчас отделения полиции, умер - тогда посчитали это частью такой пропагандистской компании. Но сейчас не просматривается.

В.УТКИН - Тем более, что Суходольский имел врагов и в ведомстве.

А.ОРЕХЪ - С одной стороны он имел врагов в ведомстве, с ругой стороны он имел виды некоторые, чтобы стать чуть ли даже не министром.

В.УТКИН - Ну, при этом Суходольский еще имел много недоброжелателей среди приличных людей.

А.ОРЕХЪ - Ну, как практически все генералы МВД. В общем, Суходольского тогда отставили, но эта история, она, в общем, она канула среди прочих многих эпизодов, которые были связаны с работой питерских милиционеров, с работой Суходольского. В общем, гибель подростка, она тогда растворилась в этом всем. Сейчас, как кажется, не было, что называется, социального заказа на министра внутренних дел Татарстана.

В.УТКИН - Или даже Казани.

А.ОРЕХЪ - Или даже Казани. То, что происходило в опорном пункте полиции «Дальний», совершенно оказалось сюрпризом для всех.

В.УТКИН - Знаешь, где бы не происходило изнасилование человека бутылкой из под шампанского, я бы сразу сказал, что это явилось сюрпризом для всех. Это такой не очень человеческий поступок.

А.ОРЕХЪ - Смотри. Вот у нас была история не так давно, в прошлом году. Я вам сейчас не могу назвать территориально, где это происходило, но это был вытрезвитель, куда доставили, если я не ошибаюсь 47-летнего коллегу нашего Попова. Ну, бывает, человек выпил. И его там в этом вытрезвителе приехавший наряд милиции изнасиловал черенком от швабры... Я даже не буду сейчас называть имя этого милиционера, который это сделал.

Получается, что у нас изменилось? Что вместо черенка от швабры в вытрезвителе, который был использован одним конкретным милиционером, у нас сейчас целое отделение в Казани, которое эту бутылку от шампанского, как мы сейчас знаем, она была задействована не только в этом конкретном случае с Сергеем Назаровым, но и в некоторых других случаях. И там получается целых шесть историй. То есть, там девушка, еще несколько человек дали показания. Там уже чуть ли не девять человек уже задержали. Все эти люди были задействованы в этой истории. Ну, у нас какой получается генезис? От швабры в вытрезвителе, которую задействовал один конкретный человек, у нас теперь получается 9 человек в казанской милиции, которые использовали уже не черенок от швабры - бутылку от шампанского. То есть это стало культурнее, красивее, гламурнее.

В.УТКИН - Понимаешь, что меня заботит, вот возможно сейчас меня кто-то упрекнет в цинизме, но мне трудно отделаться от этого ощущения. Вот ты знаешь, есть все-таки большая разница. Согласись, что одна история другой не лучше, но когда в заведении типа отделения полиции, есть специальная бутылка, предназначенная для этого дела…

А.ОРЕХЪ - Вот, откуда она?

В.УТКИН - Это не просто какой-то бзик, кому то прыснул - он схватил черенок от швабры, а там есть специальная бутылка.

А.ОРЕХЪ - Именно! Вот! То, что я хочу сказать. Бывают такие ситуации, когда есть конкретный псих в отделении, который допрашивал человека, сказал: «Ты так меня заколебал, я сейчас тебе морду набью, я сейчас тебя буду бить дубиной, тебя сейчас бутылкой там… -не буду использовать, нас дети все-таки слушают - Изнасилую тебя бутылкой». Но там, конкретно человек берет бутылку, там у него еще четыре человека присутствуют. Еще четыре человека, которые присутствовали при предыдущих историях. То есть у нас получается девять человек, если я ничего не путаю. Это не какое-то затмение разума у какого-то отдельного человека, это целое отделение полиции, которое прошло переаттестацию. У нас же была целый год переаттестация.

В.УТКИН - Кстати, я не удивлюсь, если бутылка тоже прошла переаттестацию.

А.ОРЕХЪ - Наверное. Есть у нас такой уважаемый человек генерал Васильев, который стал всем известен всем во время «Норд-Оста», и который…

В.УТКИН - На самом деле и раньше он выступал экспертом по разным вопросам на телевидении. Он был депутатом.

А.ОРЕХЪ - Да, он выступал до этого. Во время «Норд-Оста» он стал очень известен, и он стал известен с хорошей стороны. То есть, как-то подумали, что это какой-то вменяемый милиционер, и он когда для нашей радиостанции комментировал всю эту ситуацию, он сказал, ну, вы понимаете аттестация, ну что это такое… Она же не всегда может выявить пороки. Ну, да человека проверили, провели всякие тесты, на каких-то детекторах его протестировали, но не всегда можно понять, что у человек бзик в голове. Мало ли что у человека в голове происходит. Я так подумал, ребята, ну а в чем смысл тогда аттестации? Вы проводите аттестацию, вы человека со всех сторон, кажется, проверяете, а потом он у вас оказывается психопатом. То есть человеком, который может взять бутылку от шампанского…

В.УТКИН - Ну, давай уже бутылку отставим.

А.ОРЕХЪ - Ну, куда ее отставить-то. Ну, это действительно было то, о чем все сейчас говорят. Вышли люди, которые у Казанского МВД вышли с этими бутылками надувными, с плакатами, то есть это стало таким своего рода символом.

В.УТКИН - Ну, вот, к чему эта аттестация. Понимаешь, при аттестации проводится применение каких-то технических средств, каких-то детекторов, понимаешь? Привлекаются специалисты и тому подобное. Полагаю, что на проведения этой аттестации привлекаются либо серьезные средства, либо на них проводится тендер.

А.ОРЕХЪ - Тендер?

В.УТКИН - Тендеры. Какой-то, так или иначе, госзаказ. И поэтому переаттестация она очень полезна и важна, потому что на всем этом можно спереть. Но дело не только в этом, дело в том, что, понимаешь, когда генерал Васильев говорит, что переаттестация не может всего показать, он говорит вещь очевидную. Но он, находясь, так или иначе - я не знаю, какой у него сейчас статус, возможно, что он уже не служит в МВД - я просто не знаю…

А.ОРЕХЪ - Нет, он депутат.

В.УТКИН - Сейчас он депутат. Совершенно верно. Так вот, генерал Васильев не может не понимать, что эти вещи переаттестацией и не проверяются.

А.ОРЕХЪ - Об этом он и говорит.

В.УТКИН - Подожди, я тебя не перебивал. Дай, сейчас я бомбардирну! И здесь, как раз патологическая вещь, дело не в том, что переаттестация не показала, а в том, что там работает, как минимум 9 человек. Все знали об этом.

А.ОРЕХЪ - Не просто знали, участвовали в этом.

В.УТКИН - Дай, я бомбардирну!

А.ОРЕХЪ - Ну, бр…, бур…, сделай это!

В.УТКИН - Спокойно. Я как раз этим и занимаюсь. Весь и фокус, что на этом только и может стоять любая полиция, когда исключена ситуация…, не может быть такого, что в одном месте собралось 9 психопатов. Это только в специальных заведениях возможно.

А.ОРЕХЪ - Ну, если их туда…

В.УТКИН - Да, собирали, как-то селективно отбирали. По итогам переаттестации, что мы выявили 9 психопатов в Казани, давай их соберем в одном УП «Дальний». Оно дальнее, понимаешь, там меньше вреда и так далее. Вот так вот, любая полиция, любая охранительная система она основана на том, что общий посыл охранительный он у всех и раз он у всех, то если кто-то от этого посыла как-нибудь отхлобыстнется, другие непременно это заметят. А тут-то получается прямо противоположная идея. Ты, понимаешь, что еще пара таких случаев и нам будут говорить про гаишников, которые гибдэдэшники, это чисто гипотетически сейчас, так сказать - Ну, они же чистые ангелы, ну что он там три раза по дороге проехал, спровоцировал там аварию. Ну, что такого особенного. А вот бутылками из-под шампанского у нас больше не насилуют. Ну, или мы просто не знаем.

А.ОРЕХЪ - Так, что нам пишут: «Парни, сегодня вы выбрали не самый удачный повод для шуток».

В.УТКИН - А где мы шутим?

А.ОРЕХЪ - Наш постоянный слушатель Кащей. Мы не шутим.

В.УТКИН - Кащей, ирония - это не шутка. Это способ познания мира. Отношение к жизни определенное.

А.ОРЕХЪ - Нет, Вася, вот в этой конкретной ситуации у нас какой итог? То есть, министр МВД Татарстана получает выговор.

В.УТКИН - МВД России извиняется перед родственниками погибшего.

А.ОРЕХЪ - Ты понимаешь, вот такой итог. Я думаю, вот что должно произойти конкретно в Татарстане. Что должно еще произойти в нашей стране в большой и красивой, чтобы люди понесли какое-то более серьезное наказание. Ты, понимаешь, я в этом смысле не требую, чтобы они были уволены, посажены, расстреляны, но понимаешь, это глупость. Вот когда происходит такая конкретная садистская, маниакальная история, ты понимаешь, ну, я не знаю…. Вот задержали человека. Человек им опостылел. Вот у них там был долгий трудовой день, поймали они там какого-то Сергея Назарова, они говорили, что он якобы там спер у кого-то телефон. Или он там что-то нахулиганил, был нетрезв.

В.УТКИН - «А я тебя сейчас поучу, как телефоны тырить!»

А.ОРЕХЪ - Вот, понимаешь, они этого человека поймали. Вот, понимаешь, такая обычная реакция человека, который не знает, что сделать, сейчас я тебе морду набью, я не знаю, сейчас возьму дубину, ребра…

В.УТКИН - Ты уже говорил, да говорил…

А.ОРЕХЪ - Там, потопчут его или еще, что-то сделают. Нет, то есть они находят бутылку от шампанского, они с этой бутылкой делают вполне конкретные вещи, как говориться не к ночи будет помянуто. То есть, это абсолютно сознательное действие, которое с благословения всего отделения происходит. Ну, вот такое затмение разума. То есть, это абсолютно психопатическая, маниакальная какая хотите история. По итогам которой, мы понимаем, что у нас уникальное УВД или ОП «Дальний» в Казани. Мы должны поверить, что вот эти невменяемые 9 человек здесь сконцентрированы в этом месте, они там работали, они там…

В.УТКИН - Мы сейчас по кругу зашли…

А.ОРЕХЪ - Зашли…. Но итог-то, какой?

В.УТКИН - У меня есть предложение по этому поводу. Вот, знаешь, есть определенный кодекс поведения офицера. Мы, конечно о нем больше знаем из кино, мы люди не служивые. Но вот сколько раз мы видели в кино, читали в хороших книгах. В плохих - мы тоже читали, но мы, все-таки, апеллируем к хорошим, когда старший офицер заходит к младшему, который в чем-то провинился и говорит ему вот тебе пистолет с одним патроном: «Ты знаешь, что с ним делать».

А.ОРЕХЪ - Давай, крути барабан!

В.УТКИН - Я думаю, что министр Нургалиев должен поехать к главе Казанской полиции и дать ему бутылку от шампанского, пустую. И сказать: «Ты сам знаешь, что с ней делать!». И запирается в комнате и все ждут.

А.ОРЕХЪ - Ну, честно говоря, не уверен, что он знает, что делать с этой бутылкой. Если она пустая, то точно не знает. Если полная, то…

В.УТКИН - Они в Казани уже знают, что с ней делать. Просто пусть это сделают с собой.

А.ОРЕХЪ - Ладно давай музыку.

ЗВУЧИТ МУЗЫКА.

В.УТКИН - 23 часа 32 минуты, 19 секунд. Ну, в общем, чувствуется, что мы уже

А.ОРЕХЪ - Исчерпали…

В.УТКИН - Исчерпали да тему. И ты еще хотел поговорить про Зоосуд.

А.ОРЕХЪ - Да, то, что произошло с Алексеем Козловым, собственно даже отчасти митинг, который 10-го числа был у нас на Новом Арбате тут под окнами "Эхо Москвы", он был посвящен ему. Вот, но тогда не все, конечно прониклись это историей, но вот сейчас действительно Пресненский суд на Зоологической улице, которая теперь прозвана Зоологическим судом, приговорил предпринимателя Алексея Козлова к 5 годам, из которых он большую часть отсидел. Ему осталось там год с небольшим. Но дело даже не в этом. В общем, понимаешь, это очень показательная история, на мой взгляд, вот, потому, что сначала Козлов, у него был конфликт с партнером

В.УТКИН - Владимиром Слуцкером.

А.ОРЕХЪ - Небезызвестным сенатором Слуцкером. Он получил 8 лет. Стараниями защиты там скостили до 5 лет, потом Верховный суд вообще вернул это дело на новое рассмотрение .

В.УТКИН - До этого времени Козлова выпустили.

А.ОРЕХЪ - Выпустили, совершенно верно, после того, как…

В.УТКИН - сделали все, чтобы не выпустить, даже получив такое распоряжение, то есть там голубиной почтой послали через Лос-Анджелес и Пекин голубя, запустили лететь в эту колонию, чтобы принес эту весть.

А.ОРЕХЪ - Да, там была долгая история, потому что Ольга Романова, его супруга уже приехала, Алексея все еще не выпускали, потом выпустили, потом была долгая эпопея о том, что там было. То есть, в общем, все, кто хотели в этой истории разобраться за это время, они, в общем, в ней разобрались. Я, как мог старательно изучал все доступные материалы. И в общем, как мне кажется, понял, что там происходило. Понимаешь, она показательная в каком смысле. То есть она же начиналась, как совершенно история неполитическая. То есть, два партнера, один из которых был сенатором, достаточно известным человеком. Обладал определенным финансовым и политическим ресурсом, поссорился с предпринимателем, который не имел всего этого. Они не сошлись во взглядах на бизнес. И один человек, грубо говоря, сказал: «Ну, что друг, вот ты вот такой вот, давай посмотрим, давай поглядим, как дело-то кончиться у нас». Козлов попал под раздачу, вот.

Сейчас уже история приняла другой оборот. Потому что и Слуцкер сам изображает из себя ну, не жертву режима, но что-то в этом роде. Он находится в Лондоне, как многие наши другие политэмигранты или просто эмигранты. Сейчас он там, чуть ли не от Путина пострадал. Хотя к этому моменту он говорил, что он чуть ли не ближайший друг Путина. Ну, к своему несчастью он сказал это не совсем тем людям, которым следовало говорить, что он друг Путина. Но там тонкие моменты. Вот и сейчас эта система, которая Козлова засаживала первый раз, она сейчас уже работает сама на себя. То есть она: «Ага, брат! Тебя посадили, ты каким-то образом отмазался временно и на твоей стороне Верховный суд и всякие митингующие, правозащитники, еще кто-то. Ну, ты понимаешь, у нас свой интерес, друг дорогой, и мы сейчас тебе докажем в два счета, что ты все-таки должен отсидеть эти годы».

В.УТКИН - Там-то может, тебя и выпустят снова…

А.ОРЕХЪ - Может. Но это сделаем не мы. Это сделаем не мы. Наше дело засадить тебя, чтобы ты все-таки у нас немножко отдохнул.

В.УТКИН - А мы вас Козлов, посадим!

А.ОРЕХЪ - Для вас Козлов, поземные переходы построим.

В.УТКИН - Да, для вас Козлов, колония. В общем, вот, такая история. Ты, знаешь, я вчера случайно встретился с товарищем своим. Это известный человек, я не буду называть, это был частный разговор. Я думаю, что он сам об этом расскажет при случае. Который пошел на этот процесс. Я тоже хотел пойти, но в это время пришлось мне быть в эфире на одном из каналов. Значит, он-то пошел, и мы вечером увиделись, и он сказал о самом сильном впечатлении. Ну, вообще прямо скажем…. Ты был в судах?

А.ОРЕХЪ - Ну, бывал. Давненько, но бывал.

В.УТКИН - Я раза три в жизни был в суде. Два раза причем по собственному делу, это конечно место депрессивное для человека, который там редко бывает.

А.ОРЕХЪ - То есть хорошему человеку там делать нечего.

В.УТКИН - Тяжеловато находиться, да.

А.ОРЕХЪ - Не увеселительное мероприятие.

В.УТКИН - Да, действительно и на фоне этой темы, он сказал одну важную вещь: «Понимаешь, что меня поразило, когда я научился прислушиваться к тому, как читают приговор – а это же монотонно и долго и без выражения, это же не Ивана Урганта пригласили почитать, это читается… тра-та-там, совершенно верно – она говорит, что ситуация такова, дело относится к такой-то категории. Спустя несколько месяцев, после того, как оно было рассмотрено, приняли поправки в уголовный кодекс, которые смягчают приговор по этой категории дел. Но поскольку эти поправки были приняты позднее, мы считаем невозможным их применить, дело закончилось тремя месяцами раньше».

А.ОРЕХЪ - Теоретически это логично.

В.УТКИН - Послушай секундочку. Дело рассматривается заново сейчас. Оно выдано на доследование на пере- какой-то смотр, уж я не знаю. Я боюсь в терминах запутаться, дело не в них. У тебя сейчас есть полная возможность сделать это с учетом всех вскрывшихся обстоятельств, но она этого не делает, она может это сделать, но не делает. И никто за это, собственно говоря, не осудит. Человек уже просидел в тюрьме почти четыре года из пяти, которые ему положено. Но нет, но нет, ты понимаешь? В этом смысле я не вижу существенной разницы, то есть, я вижу только одну разницу между, скажем, полицейским в Казани с бутылкой и с судьей в Москве. Только одно - явная психопатия.

А.ОРЕХЪ - Вот, правильно, то, о чем я хотел сказать. То есть, в принципе, это, как говориться, вещи тождественные. То есть, там просто невменяемый человек, который считает, что он, таким образом, будет отправлять правосудие. Даже не правосудие, он в этот момент не думает о законе, что он там, какие-то соблюдает статьи, то есть у него просто есть человек, которого он в чем то заподозрил или что ему надо какие-то, палочные вот это…вот, это вот… сколько-то ему раскрыть дел…

В.УТКИН - Палочно-галочная…

А.ОРЕХЪ - Палочно-галочная, да, вот. К такому-то числу ему надо вот, сколько-то раскрыть дел определенных, палочек поставить в своем личном деле. Вот, человек отчитался. А здесь суд, который более взвешенно более цинично, более размеренно принимает в принципе аналогичное решение. Без бутылки от шампанского, но это в принципе изнасилование правосудия. Изнасилование Фемиды, которая у нас с завязанными глазами. Она не видит, кто ее насилует. Но, в принципе это та же самая история, вот. И она показательна чем, история с Алексеем Козловым, потому что вот если бы у него не было такой деятельной, известной, активной супруги…

В.УТКИН - И разбирающейся в этом вопросе профессионально…

А.ОРЕХЪ - Да. Сначала, как вот, мы с Ольгой беседовали, сначала она была ну, вот просто жена зека. То есть она абсолютно не разбиралась во всех этих вещах. Потом, когда мужа посадили, она как человек любознательный и деятельный, неравнодушный, она стала в этом разбираться, вникать во все это. И она, конечно, во все это вникнув, ужаснулась, потому, что она поняла, что это дело, во-первых, абсолютно неправосудное, дело уникальное, потому, что у нее теперь как говорят, целая группа товарок по несчастью, там полно народа сидит куда менее известного, чем Алексей Козлов, которые попали вот по схожим делам. Про которых никто не знает, за которых не агитируют на митингах, про которых не пишут в интернете.

Люди, которые попались на том, что их партнер по бизнесу, или человек, который хотел отнять этот бизнес, он более ловкий, более деятельный, был более влиятельный или был более денежный. То есть, он просто каким-то образом сумел повлиять на суд и эти люди оказались сейчас на зоне. То есть, человек овладел бизнесом, а его менее удачливые партнеры оказались под судом, в тюрьме, в СИЗО или где-то там еще, на разных стадиях вот этого судопроизводства. Ольга, она эту всю систему раскопала, постаралась вскрыть, обнародовать, то есть, как вот функционирует эта вся система. И в этом ее, конечно заслуга. Но вот сейчас ее муж…, причем они даже, как я понимаю, не сомневались абсолютно, чем это дело кончится.

В.УТКИН - Они говорили об этом. Да. Говорилось так, что приговор точно будет обвинительным. Дело дойдет до Верховного суда. Вопрос в том, где все это время проведет Алексей Козлов.

А.ОРЕХЪ - Ну, вот сейчас он, видимо проведет это время в местах не столь отдаленных. Как я понимаю, то, что было зачитано сейчас и этот документ, я не говорю, что он на всеобщее обозрение был выставлен, но, по крайней мере, я вот эту бумажку видел. И вот то, что было зачитано у нас вчера, то есть это практически совпадает действительно, потому, что то, что говорит Ольга Романова, это действительно совпадает с тем, что было в ее руках еще в начале февраля. Вот теперь объясните мне, каким образом приговор, который был вынесен вчера после длительных размышлений судьи, каким образом эта бумага может совпадать с тем, что было в руках многих людей. Ну, многих, я говорю там 10-15 – это уже, в общем-то, что называется шайка - вот, в руках 10-15 людей еще два месяца назад.

В.УТКИН - Знаешь, я бы все-таки это не очень принимал во внимание, потому что здесь приходится…

А.ОРЕХЪ - Но, когда совпадает два текста, которые тебе выдали вначале зимы, и который ты видел вчера.

В.УТКИН - Ты меня сегодня все время перебиваешь. Дело все в том, что, понимаешь, здесь все мы должны поверить Ольге Романовой, что был этот текст. Я-то ей верю. Ну, во-первых, я ее знаю, во-вторых, я старался следить за этим делом и его знаю прекрасно, что не было такого случая, чтобы она о чем рассказывала, не подтверждалось.

А.ОРЕХЪ - Да, потому, что у нее всегда есть бумажки, чеки, даты…

В.УТКИН - Но, видишь ли, в чем дело. Мы сейчас общаемся с людьми, многие из которых об этом слышат в первый раз и я бы хотел, чтобы они не попадали в эту условную ловушку, когда их люди, к мнению которых они прислушиваются, вот например, нашу программу привыкли слушать, да? Чтобы они, слушая, так или иначе, чьи либо призывы или предложения что-то взять на веру…. Друзья мои, а вы не берите на веру, вы просто подумайте о том, что за этим стоит судьба человека. Судьба эта очень типичная для современной России. Так вот, вы поинтересуйтесь, вы не верьте, вы не берите себе вопрос поверить или не поверить Ольге Романовой, что у нее два месяца назад была, по сути, эта бумага в руках. Вы просто поинтересуйтесь обстоятельствами дела, сами предпримите, станьте предпринимателем в этом вопросе.

А.ОРЕХЪ - В этом да. Согласен.

В.УТКИН - Поинтересуйтесь – вам все станет ясно.

А.ОРЕХЪ - Посмотрите.

В.УТКИН - Да, вам все станет ясно. Банальная мысль, возможно, вы не предприниматель и вы скажете себе, что вы не собираетесь ничего предпринимать в деловом отношении в жизни, и вас это не коснется. Я даже не стану убеждать вас в том, что без честного бизнеса невозможна жизнь в стране. Дело восемнадцатое. Но, вот то, что случилось в Казани, точно может случиться с каждым.

А.ОРЕХЪ - Абсолютно.

В.УТКИН - Абсолютно с каждым. Шампанского у нас в стране производится много.

А.ОРЕХЪ - Да и люди попадают в милицию периодически.

В.УТКИН - Людей немало.