Русский бомбардир - 2011-09-09
А.ОРЕХъ: 11 часов 11 минут, ну, почти даже 12 минут. «Русский бомбардир», Василий Уткин, Антон Орехъ.
В.УТКИН: Здравствуйте. «Добрый вечер» мы вам не говорим, потому что на этой неделе как-то...
А.ОРЕХъ: Вечера с некоторого момента они не очень добрые.
В.УТКИН: Испортились, да.
А.ОРЕХъ: Испортились. Но, может быть, это наши с вами ощущения, потому что мы – люди... Ну, Василий вообще человек, внедренный в спорт. Я, так сказать, по касательной, но, в общем, тоже.
В.УТКИН: Сочувствующий.
А.ОРЕХъ: Сочувствующий, да. Болельщик с пожизненным стажем, как я себя называю. Тем более, ну, вот, хоккей – мой любимый вид спорта, так уж сложилось. А ярославскую команду я чрезвычайно уважаю. Уважаю, а не уважал. В общем так, у нас одна тема получается. Но, правда, Вася говорит, что у него есть в запасе вторая.
В.УТКИН: Ну, если вдруг. Все-таки, на этой неделе достаточно много говорилось. И мы же не будем, не сможем и не захотим свести наш эфир к какому-то часу памяти и так далее – для этого будет другая возможность. Я думаю, что сейчас уже, когда многое обсуждено, вот это уже дело более личное, более интимное.
Но с чего начать? Вы, естественно, знаете, что несколько дней назад, а именно позавчера...
А.ОРЕХъ: 7-го числа, да.
В.УТКИН: Да, 7-го числа разбился самолет с командой Локомотив (Ярославль) на борту. И, действительно, в этой авиакатастрофе не просто погибли 43 человека, погибли люди, которых знает весь мир, которые, в общем, являются в своих странах фигурами, может быть, даже символическими некоторые из них. И, конечно, это не означает, что это особенные люди, но это означает, что вот именно эту трагедию гораздо большее количество людей переживает как очень близкую и свою.
А.ОРЕХъ: Понимаешь, Вась, вот тут вот какая вещь? Слава богу, их было немного, этих комментариев на этой неделе, но они все равно попадались. Люди, далекие спорта, как принято говорить о такого рода гражданах, говорят: «Ну что? Ну, вот же погибало и большее количество людей» или «В «Хромой лошади» сгорело больше людей. Где-то погибло и взорвалось еще какое-то количество народу, а тут, ну, вот, 43 человека». Понимаете, это не математика, это не арифметическое сложение «вот, 200 больше, чем 43» или там «150 – это больше, чем 43».
В.УТКИН: И точно также это не взвешивание статусов «Вот где-то погибают обычные люди...»
А.ОРЕХъ: А где-то, вроде как, селебритис, да?
В.УТКИН: «...а где-то, вроде, селебритис, да, звезды». Дело не в этом.
А.ОРЕХъ: Я вам вот сформулирую, как я это понимаю. Каждый из нас, ну, или, по крайней мере, к сожалению, большинство переживали трагедии, драмы личные, когда погибали друзья, умирали близкие люди, родственники.
В.УТКИН: А здесь гораздо более широкий круг людей в это вовлечен, да.
А.ОРЕХъ: Вот, понимаешь? И для нас вот это событие, умер какой-то очень близкий тебе человек.
В.УТКИН: Кстати, я хочу подчеркнуть, что если кому-то кажется, что мы говорим в первую очередь именно о звездах спорта, я должен тебе сказать, что, вот, у нас на канале есть несколько людей, которые достаточно давно занимаются освещением хоккея – вот, в частности, коллега мой Юрий Розанов, Дима Федоров и так далее. Когда я разговаривал с ними о том, что... Ну, мы разговаривали, обсуждали эту ситуацию. Они как люди, давно уже работающие, уже не являющиеся, может быть, даже ровесниками тех, кто сейчас играет, они вспоминали в первую очередь погибшего доктора и массажистов, которые в этой команде.
А.ОРЕХъ: Потому что они 25 лет там работают.
В.УТКИН: Да, 25 лет работают, их все знают. Это совсем не звезды и, может быть, даже это не выдающиеся какие-то специалисты наряду, там не знаю, со светилами спортивной медицины, может быть, да? Но дело не в этом. Дело именно в том, что эта ситуация известности, эта ситуация того, что мы знаем этих людей, она, конечно, позволяет и заставляет острее все это переживать как свое очень многих людей.
А.ОРЕХъ: Вот, понимаешь, я о чем хотел сказать, я просто свою мысль продолжу. Вот, когда мы теряем близких людей, это наше горе, которое, вот, наше все сознание, наш мир оно полностью заполняет, занимает. Но для посторонних людей это, в общем, ничего не значит. То есть, что называется, в мировом масштабе это вот такая песчинка, какое-то отдельное событие, мало что значащее для нас – это такое вселенское горе, которое заполняет весь наш мир.
В.УТКИН: Ну да. Кого-то шпора в пятке беспокоит, извиняюсь.
А.ОРЕХъ: Ну, конечно. И вот это ситуация, когда погибли люди, которых знали многие, которых многие убили, за которых болели.
В.УТКИН: Для кого-то были кумирами, да.
А.ОРЕХъ: А надо понимать, что это, конечно, совершенно уникальная ситуация, потому что, я говорю, просто нужно понимать, что такое для города Ярославля его команда Локомотив. Ну, вот, на мой взгляд, коль скоро я, все-таки, слежу за хоккеем всю сознательную жизнь и как-то даже и на «Эхе» программа лет 10 выходила хоккейная специальная в моем, извините, исполнении. На мой взгляд, это самый хоккейный город в нашей стране – вот, Магнитогорск и Ярославль – 2 самых хоккейных города. И отношение именно в Ярославле к хоккею как оно было, ну вот я говорю, это как Медный всадник в Петербурге.
В.УТКИН: Если я правильно понимаю, ты говоришь в первую очередь не о длине традиции, не о масштабе достижений. Ты говоришь то, что именно команда, что называется, по размерам города, да?
А.ОРЕХъ: Конечно.
В.УТКИН: Вот именно такого масштаба команда – на нее замкнуто было реально все.
А.ОРЕХъ: Конечно-конечно!
В.УТКИН: Я с тобой совершенно согласен.
А.ОРЕХъ: Понимаете, Ярославль – древний, красивый, замечательный город со своей богатой историей. Причем, там, конечно, не все – болельщики. Мы не говорим, что там все до одного ходили на хоккей.
В.УТКИН: Но все знают.
А.ОРЕХъ: Но даже если опираться на статистику, Ярославль – это тот город, где была 99%-ная посещаемость на протяжении последних 10 лет. И это город, который первый построил современную настоящую хоккейную арену, это город, где была лучшая (с этим, я думаю, никто не спорит), лучшая хоккейная школа, вот, с точки зрения просто производства молодежи.
В.УТКИН: Ну, с этим вообще, по-моему, никто не спорит, да.
А.ОРЕХъ: Вот. То есть это был хоккей... Как это? Вот, в Америке есть Hockey Town, Детройт, хоккейный город. То есть город, который, вот... Это хоккейный город, где люди жили этим. Они, может быть, не все были болельщиками, но все знали, что у них есть команда, все знали, что один из символов нашего города – это наши хоккеисты, все знали, что если команда выиграла, это праздник для всего города. Вот такое вот... Понимаешь? Как, вот, говорят там, 300 спартанцев, крейсер «Аврора», экипаж Челленджера, Добровольский, Волков и Пацаев. То есть когда погибают все. Вот, все просто берут, вот, весь коллектив и он вынимается.
В.УТКИН: Ну, дай бог, не все, все-таки. Может быть, еще выживет...
А.ОРЕХъ: Ну, Александр Галимов.
В.УТКИН: ...Александр Галимов, да, который все еще борется.
А.ОРЕХъ: И, кстати, я должен сказать, что, все-таки, мы не должны забывать бортинженера Сизова, потому что это люди, которые уже стали одной командой. Все, кто летели в этом самолете, они, вот, уже один экипаж, они все – хоккеисты. Или можно сказать, что все эти 45 человек – летчики. То есть это все люди, которые там были.
Знаешь, Вась, я вспомнил одну историю, которая была у нас с тобой в программе. Кстати, мы с тобой, между прочим, забыли в прошлый раз (но это о своем уже), у нас в прошлый раз была годовщина нашего эфира.
В.УТКИН: Удивительно, да.
А.ОРЕХъ: Вот, целый год выходим в эфир. Но это так, наш мелкий праздник. А, ну как раз, правильно, после Нового года мы обсуждали молодежную сборную. Ты помнишь, вот эта вот самая история, когда ребята выиграли в Баффало этот феерический матч 0:3 после 2-х периодов, и 5:3 по итогам игры.
В.УТКИН: А потом они ругались так живописно.
А.ОРЕХъ: Да. Да не то, чтобы они там как-то очень уж сильно, живописно ругались, не то, чтобы они много выпили. Тогда было очень смешно. Ну, мы с тобой, ну, нельзя сказать, что мы их защищали, ну, вроде как, защищали.
В.УТКИН: Ну, складывалась такая ситуация, как будто мы все...
А.ОРЕХъ: Да. А народ: «Нет, они опозорили страну, они нажр...» Ну, ведь, все смотрели видео – ничего такого не было. Ну, ребята где-то там спят, прикорнули как это, в общем, бывает после тяжелого трудового дня, когда ранний вылет из аэропорта. Ну, люди, действительно, спят на сумках. Можно, не знаю, поставить какую-нибудь онлайн-камеру из Домодедово – люди точно также в 4 утра будут спать.
В.УТКИН: Ты это к чему сейчас вспомнил?
А.ОРЕХъ: Я вспомнил это к тому, что среди тех, кто летел в этом самолете, были Урычев и Собченко, 2, кстати говоря, не последних человека в той молодежной команде. И вот мы тогда говорили, выпили – не выпили, имеют они право отметить или нет, под флагом страны или что-то? А сейчас получается, что это у ребят был, ну, может быть, самый главный, по большому счету первый и последний успех в жизни. Я говорю о том, как, в принципе относительны такие вещи, когда говорят «Да погодите там еще. Да что это? Повод там или не повод? Еще успеете что-нибудь отметить. Надо быть сдержанней, серьезней. У вас там трехцветный флаг. Будьте достойны». Вот, ребята тогда выиграли, отметили. В общем, на мой взгляд, в пределах разумного оторвались. А так получилось, что это у них была первая большая победа и последняя большая победа в жизни. И больше уже не будет ничего. И это с моей точки зрения говорит о том, что надо, действительно, ценить тот момент счастья, славы, успеха, который есть в жизни человека.
В.УТКИН: Надо относиться к нему потребительски.
А.ОРЕХъ: Ну, не одергивать «Погодите там».
В.УТКИН: У нас вообще спортивные победы – как-то очень быстро пройдена та грань, когда они восхищают и тут же они сразу становятся чем-то потребительским. Вот, я смотрел недавно... Кстати, первый раз, по-моему, в жизни с удовольствием процитирую коллегу Владимира Соловьева, который заметил по поводу знаменитого случая с Расулом Мирзаевым и бедным Иваном Агафоновым, говорит: «Хочу понять ту грань, когда спортсмен побеждает за Россию и все говорят «Россия победила», а потом он где-то подрался и, предположим, выглядел самым похабным образом, и тут же сразу становится, я извиняюсь, чуркой», да?
А.ОРЕХъ: А, ну да, он же был чемпион мира.
В.УТКИН: Ну, да-да-да, совершенно верно. Вот, где эта грань? Получается, что мы как хотим, так и вертим. Между тем, это часть одной и той же судьбы, что надо понимать, да?
А.ОРЕХъ: Вот он был чемпион мира, а потом стал чурка.
В.УТКИН: Да он и сейчас чемпион мира. В общем, вот в чем тоже интересный, мне кажется, вопрос. Но здесь, по-моему, есть очень важный момент. Все-таки, заставит ли эта ситуация нас добиваться – не просто задавать вопросы, не просто беспокоиться о том, как это произошло, а, вот, наконец, получить какие-то ответы.
А.ОРЕХъ: А какие ответы ты хотел бы получить?
В.УТКИН: Понимаешь, я хотел бы получить ответ... Допустим, меня интересует, почему это произошло. Но я не хочу ограничиваться ответом, что привело к падению самолета.
А.ОРЕХъ: То есть некачественное топливо, открытые закрылки.
В.УТКИН: Да, совершенно верно. Ошибка ли экипажа. Тем более, насколько я понимаю, сейчас все профессионалы летного дела, которые высказывались по этому поводу, признают, что так или иначе, в той или иной степени ошибка экипажа, безусловно, была. Ну, вот, если суммировать мнения, которые я слышал (конечно, не все, но большинство), в момент, когда самолет оторвался от полосы, было понятно, что он не набрал нужной кондиции для того, чтобы беспрепятственно взлететь. Была пройдена точка невозврата, и нужно было... Ну, был момент, когда можно было принять другое решение. И говорят, что здесь, наверное, даже против сыграло то, что именно эти пилоты именно этот самолет знали очень хорошо – они именно на нем летали уже много-много раз.
А.ОРЕХъ: Да. Мы, в общем, как-то забываем о том факте, что это был не первый полет Локомотива на этом борту – они на нем летали постоянно, это был постоянный самолет команды, который даже был переоборудован по желанию.
В.УТКИН: Карпин сказал, что они на этом самолете летали раз 20. Валерий Карпин, Спартак московский. То же самое, да. И, кстати, учитывая, что меньше месяца назад этот самолет существенно чинили, можно, наверное, предполагать, что сам по себе он, если чего-то случайно не произошло, он был абсолютно исправен, он проходил там всю необходимую диагностику.
И, вот, когда говорят, что он старый... 17 лет для этих самолетов – это юношеский возраст.
А.ОРЕХъ: Это вообще не срок.
В.УТКИН: Это вообще не срок, да.
А.ОРЕХъ: Потом, он летал, все-таки, не как регулярный самолет, просто постоянно взлет-посадка, взлет-посадка и так каждый день. Это был чартер, который летал по особым случаям, который возил Локомотив. Вот, Карпин, ты говоришь.
В.УТКИН: Да. Тем более, что совсем недавно этот чартер был передан в собственность этой компании, а до этого он возил людей, которые имели отношение к авиации и к космосу, принадлежал другой компании. То есть тоже, в общем, наверное, имел хорошее обслуживание.
Но, ведь, произошло что? Произошло... Понимаешь, у нас этим летом практически каждый месяц что-то с большими жертвами падало или тонуло. Практически каждый месяц.
А.ОРЕХъ: Ну, мы вообще особого недостатка не испытываем в катастрофах. Потом, ну, это уже, конечно, не август – у нас как-то на рубеже августа-сентября происходит. Потому что у нас, например, сегодня – годовщина взрывов на Гурьянова. Взрывы домов.
В.УТКИН: Это было давно.
А.ОРЕХъ: 12 лет прошло.
В.УТКИН: Это не отменяет того, что это тоже была ужасная трагедия. Возможно, самая ужасная, потому что смерть нашла людей непосредственно в домах, в постелях. И не было войны.
А.ОРЕХъ: И, кстати, до сих пор неизвестно, почему это произошло.
В.УТКИН: С самолетом можно понять, почему это произошло. И точно также понятно, почему с Булгарией это произошло, почему это произошло с самолетом в Петрозаводске (более или менее понятно уже, да? В частности, там же была история, что пилот, который вел этот самолет, только что отбыл какую-то дисквалификацию за то, что он...
А.ОРЕХъ: Ну, отсидка условная.
В.УТКИН: Ну, это не отсидка, это не в тюрьме.
А.ОРЕХъ: Ну, не в тюремном смысле, а...
В.УТКИН: Да. А до этого, собственно, вся эта дисквалификация была вызвана тем, что он некачественно работал ровно на такой же модели самолета. То есть там потрясающие совершенно есть подробности во всех этих историях.
Я хочу прямо задать вопрос (я знаю, что его уже задают), я хочу, чтобы был отправлен в отставку министр Левитин. Я не знаю там, чем он замечателен и, скорее всего, учитывая его стаж, наверняка, это заслуженный человек, дай ему бог, как говорится. Но! И, кстати, сейчас тоже часто задают вопрос: «Ну а что изменит?» Ну как что изменит? А кто отвечает за постановку дела? Ну, ведь, он мог ставить ее по-другому. Вот и все. Как же так получается, что?.. Я уж не знаю, даже на Москва-реке в итоге плавают суда, которые ничему не соответствуют. Я не то, что мы тут в Москве особенные, а то, что, ну, как бы, в центре считается контроль. А вдруг там премьер-министру захочется прокатиться по реке? А на ней плавают корыта.
А.ОРЕХъ: Нет, ну это просто в двух шагах от Кремля в этом смысле.
В.УТКИН: И в двух шагах от Кремля, в частности, да. Совершенно верно.
А.ОРЕХъ: Потому что если Кремль – символ страны, символ власти и принимаемых в ней решений (в стране, я имею в виду), то когда в двух шагах от Кремля происходит... Это же было, ну как, нельзя сказать «прекрасно», это было знаменательно, особенно. Когда утонула Булгария, тут же провели тотальную проверку по всему флоту, и через 3 дня вот этот вот катер попал под баржу, погибли люди. Ну, понимаешь, Вась, я, как тебе сказать, я не живодер в этом смысле, что «нет, отправьте мне в отставку Левитина», но я понимаю эту ситуацию, что не может быть так, что, вот, что-то случилось и нет никакого итога.
В.УТКИН: Надо требовать отставки Левитина.
А.ОРЕХъ: Нет никакого итога, потому что, ну, раз уж ты главный человек, ну, хотя бы за транспорт. Ну как вот? Мы сегодня говорим о хоккейной команде. Если команда проигрывает, ты – тренер. Ну, вот, он – тренер нашего транспорта, ну, значит...
В.УТКИН: Не объясняй, это очевидные вещи. У нас просто это почему-то стало в последнее время не принято. А кто же за это отвечает-то, интересно?
А.ОРЕХъ: А, вот, между прочим, ты говоришь «не объясняй очевидные вещи». А если у нас очевидные вещи не понимаются?
В.УТКИН: Хорошо. Есть, допустим, люди, которые топливо бадяжили. Они срока заслуживают, если так случилось, если это так произошло, да? Но мы же читали все за последние 3 недели, что еще немного и аэропорты могут вообще встать, потому что топливо не появляется на рынке, топлива нет. Ну как? Вот смотри, еще одна версия. Версия, повторяю, никто не знает, подлинная она или нет, но она получила широкое хождение и она опирается на то, что самолет не набрал необходимых скоростных и прочих характеристик при взлете, скорее всего, что самолет взлетал на полполосы в силу того, что там саммит и что-то там проверяли в связи с приездом президента.
Вот смотри, я сегодня читаю, вот сегодняшняя новость. Опять-таки, не нужно считать, что ревность или еще что-то в этом роде. «Несколько самолетов кружили в районе Екатеринбурга более часа, десятки рейсов были задержаны из-за отлета из аэропорта Кольцово премьер-министра России Владимира Путина». Вот.
А.ОРЕХъ: Но сразу же списали, кстати, и на форум эту историю.
В.УТКИН: Да.
А.ОРЕХъ: Что там, якобы, укоротили полосу, якобы, там заставили все самолетами, якобы там нервничали диспетчеры, пилоты.
В.УТКИН: И при том, что, опять-таки, специалисты уже высказались по поводу того, что и с половины полосы в ярославском аэропорту этот самолет спокойно взлетает.
А.ОРЕХъ: Ну, он там взлетает с 1400, а у него было почти 3 километра.
В.УТКИН: Ну вот, да.
А.ОРЕХъ: Там дело не в этом. Понимаешь, Вась, с другой стороны я тебе что скажу? У нас тут несколько SMS пришло и даже не несколько, а, в общем, довольно прилично – я их сейчас зачитаю по ходу дела. Понимаешь, когда такая вещь происходит (а она у нас происходит не первый и не последний, к сожалению, раз – происходит это постоянно), я не очень люблю эти версии... Ну, потому что есть определенный круг экспертов, штатных экспертов, которые «Так, нет, были не открыты закрылки. Так, нет-нет, все-таки, это форум виноват. Нет, вы знаете, это правящий режим, это бадяжное топливо, нет, это виноваты лихие 90-е, когда у нас были старые самолеты». Понимаешь, в принципе, мы сейчас, конечно, не знаем, что там произошло.
В.УТКИН: Нет, не знаем.
А.ОРЕХъ: Мне бы хотелось просто получить какой-то технический ответ, хотя бы оттолкнуться от него.
В.УТКИН: Технический мы, скорее всего, получим. Но есть другой ответ.
А.ОРЕХъ: Я надеюсь. Понимаешь, просто до того момента там 95% народу на этой истории спекулирует, ну, потому что они выдвинули какую-то версию, они там через день отпадают, но человек уже зарекомендовал себя как эксперт: «Да, закрылки, наверное, не выдвинули». Была совершенно бредовая версия с перегрузкой. Ну, какая перегрузка? Самолет, который везет 120 человек, на борту 45. Даже если баул хоккейный считать за 2-го пассажира, он все равно 90.
В.УТКИН: Да ничего они не весят, эти баулы с точки зрения нагрузки самолета.
А.ОРЕХъ: Даже нет-нет, перегрузка. Это перегрузка, потому что вот там куда-то там задрался хвост. Понимаешь, сбегаются как тараканы какая-то группа граждан, которая на этом себе чего-то зарабатывает, какие-то очки. Мы просто можем во всем этом утонуть, не получить никакого толкового ответа. А между тем, ну, в общем, надо отталкиваться еще от какой-то конкретной вещи. Вот, произошла авария, произошла катастрофа, погибли люди – дайте нам четкий ответ, что произошло, найдите четкого виноватого. Но есть высокий начальник, вот, тот же, например, министр Левитин.
В.УТКИН: Есть более масштабный вопрос.
А.ОРЕХъ: Правильно. Есть министр Левитин, который говорит «Слушайте, ну вот есть какая-то конкретная причина, почему затонул корабль. И есть какая-то конкретная причина, почему упал самолет. И есть какая-то конкретная причина, почему там произошло ДТП».
В.УТКИН: Но есть же и общая причина, почему все это произошло в нашей стране в этой области.
А.ОРЕХъ: Вот, вот, вот! Вот о чем я и говорю. Но когда это происходит каждую неделю, когда у вас да, есть какая-то конкретная причина, не связанная с другой, падение самолета не связано с затоплением судна, а затопление судна не связано с тем, что произошло где-нибудь на железной дороге, не дай бог. Но когда это у вас происходит каждую неделю, когда у вас каждую неделю главная национальная новость это катастрофа самолета, парохода, ДТП, там не знаю, поезд, еще что-то, космический корабль куда-то не взлетел, мы, в общем, как болельщики своей страны хотим получить ответ: какой-нибудь тренер несет за это ответственность или нет?
В.УТКИН: Совершенно верно. Вот, например, сейчас существует, уже известно, что Ространснадзор приостанавливает эксплуатацию самолетов Як-42, принадлежащих компании «Як-Сервис», которая, собственно, их эксплуатировала. В 2009 году (это факт) компания «Як-Сервис»...
А.ОРЕХъ: Заняла почетное последнее место.
В.УТКИН: ...была признана организацией, которая называется EASA, если читать по буквам, то есть European Aviation Safety Agency, агентством, которое проверяет безопасность авиации в Европе, она была признана самой небезопасной из компаний, осуществляющих рейсы в Европу.
А.ОРЕХъ: Я думаю, что с этого момента эта компания вообще не должна была осуществлять никаких рейсов ни на Як-42, ни на Як-43.
В.УТКИН: Да. Вот это произошло и, в конце концов, в ней грохнулся самолет. Это произошло в ведомстве господина Левитина.
А.ОРЕХъ: Ну вот пусть он нам что-нибудь...
В.УТКИН: Прошло 2 года по этому поводу. Вот интересно вот. Нет, сейчас тоже, конечно, можно найти. Но а министр-то за что отвечает, если не за отрасль? Я не понимаю этого.
А.ОРЕХъ: Ну иначе тогда в чем его работа.
В.УТКИН: Да.
А.ОРЕХъ: То есть или в чем работа, нюансы – в чем его ответственность. Так, что нам пишет народ, Василий?
В.УТКИН: Народ пишет много разного.
А.ОРЕХъ: «Вы правы, что мы потеряли как будто своих близких и знакомых. Для Ярославля это Ливерпуль». Ну это вот как, да, известная история. «Для политиков это – команда. Ничего такого. Все бывает», - пишет нам Наталья. «Авиабилеты довольно дорогие, дешевых авиалиний нет. Автопарк устарел, можно перечислять бесконечно. Но куда идет прибыль?» Ну, куда идет прибыль?
В.УТКИН: Я отвечу Ане, хотя вопрос очень простой (Аня прослушала). Она спросила, что это та же сборная погибла, которая тогда победила. Нет, Аня, конечно же, нет. Это победила молодежная сборная, погибла клубная команда, но там были 2 человека, которые входили в состав той сборной.
А.ОРЕХъ: Да, о которых мы говорили. И это были не последние люди в этой команде. «Почему когда живые все молчат, как только погибнут, сразу начинают хвалить? Хвала нужна живым». Ну вы понимаете, как вам сказать? Ну, хвала, действительно, конечно...
В.УТКИН: Вот, мы вспоминали как раз сейчас только что, что мы, в принципе, этих же людей по другому поводу обсуждали зимой после победы на Чемпионате мира, да.
А.ОРЕХъ: И между прочим, их не ругали.
В.УТКИН: Да, и не ругали, и прочее, и прочее, и прочее. Есть одно событие, есть другое.
А.ОРЕХъ: А потом, ну, есть, конечно, у нас некоторые национальные традиции и особенности. Действительно, надо хвалить людей и говорить им приятные слова, пока они живы, потому что мертвым это, может быть, уже и не так важно все. Но я должен сказать, что про Ярославль это вообще удивительная, конечно, история. Может быть, я не все знаю, но, как я понимаю, у этой команды не было врагов. Вот, знаешь, как у Спартак-ЦСКА там или, там я не знаю, Зенит-Спартак или Зенит-Динамо. То есть какие-то такие истории, когда не было такого антагонизма. Это команда, которая, может быть, конечно... Ну, нельзя сказать, что команда, которую любили все. Люди болеют за свои команды, за свои клубы из своих городов. Но вот такого антагонизма по отношению к Ярославлю, кстати, не было, потому что все отдавали должное этому городу, который, действительно, растил своих воспитанников, создавал свою команду. Вот, есть еще такое слово «самобытные». То есть это вот хоккейный город, который все уважали. В общем, их победы воспринимали без ревности, конечно, жалея о том, что своя команда проиграла. Но вот такое было отношение. И поэтому эти хвалебные слова в отношении Ярославля – они звучали и до того, как все это произошло. Просто сейчас это, может быть, вдвойне обидно, потому что это произошло именно с этой командой из этого города, потому что люди там для хоккея делали все, что могли, и больше, чем могли. Это, действительно, было вот такое вот, как говорят, народная команда у нас?
В.УТКИН: Для радости.
А.ОРЕХъ: Для Ярославля это была народная команда, для города это была городская народная команда, где люди были счастливы, что у них есть эти игроки.
Между прочим, вот сейчас эта история, когда нам говорят о 30-ти и 40 хоккеистах, которые готовы вернуться. И я верю, кстати, в это, что есть ребята. Воспитанников ярославского хоккея очень много и довольно известные люди, которые...
В.УТКИН: Да есть хоккеисты, которые раньше играли в Ярославле.
А.ОРЕХъ: Которые раньше. И стали там своими, действительно, людьми – провели сезон, два или три – которые готовы сейчас туда вернуться. Я думаю, что это было бы замечательно. Ну, насколько, конечно, можно говорить о замечательном вообще в такой ситуации. И, конечно, я не ярославский болельщик, но, в общем, понятно, прожив всю жизнь в Москве, болею за другую команду. Но у меня сейчас абсолютно точно появилась вторая любимая команда, я буду очень ждать, когда Ярославль выиграет золотые медали. И я думаю, что когда это произойдет (а я думаю, что это произойдет обязательно), я думаю, что я буду очень рад, счастлив. То есть свершится в спортивном смысле что-то очень важное, очень правильное, за что можно будет выпить 100 грамм.
В.УТКИН: Ну, может быть. Тут, видишь, мы с тобой на той неделе такой повод упустили в связи с годовщиной передачи.
А.ОРЕХъ: Ну, это мы в своем кругу разберемся.
В.УТКИН: Не важно, да. В общем, тоже дискуссионный, действительно, вопрос, как быть с восстановлением, с возрождением и прочее-прочее-прочее. На самом деле, конечно, такие ситуации всегда нестандартны. Но, понимаете, на этом месте не может же быть некрополя, где раньше стол был яств, теперь там гроб стоит, да? Это другая история, потому что команда городу совершенно нужна, там растут молодые ребята, там стоит прекрасный дворец. Да, конечно, трудно будет поначалу, ну, не воспринимать людей, может быть, как заместителей кого-то, как что-то ненастоящее, может быть, даже кто-то будет воспринимать. Но это совершенно необходимо сделать. Совершенно необходимо. И мне кажется... Вот, меня вообще очень трогает и умиляет то (без пафоса лишнего скажу) единение, которое хоккейный мир высказывает по этому поводу.
А.ОРЕХъ: Я как раз об этом хотел сказать, потому что это...
В.УТКИН: Любой спортивный мир – это всегда, вот, что в обычной ситуации по ходу соревнований и чем ближе они к концовке, и тем больше это выскакивает наружу: сколько там всяких интриг, ругани, потасовок периодических.
А.ОРЕХъ: Зависти, недовольства.
В.УТКИН: Зависти, конечно, да. Попытки поставить друг другу подножку. На самом деле, видите, все совсем иначе. И вот это наносное и поверхностное, безусловно.
А.ОРЕХъ: Я хотел сказать еще о том, что, например, 3-й день на сайте НХЛ это главная новость. И там они сделали совершенно потрясающий видеоролик в память о команде Локомотив. Там очень много отзывов, откликов. Многие известные и не очень известные нхловские игроки какие-то выразили свои чувства. И, в общем, это было довольно искренне. Там прекрасный ролик. Понимаешь, там получается, что больше полкоманды – они так или иначе с Северной Америкой были связаны, и там, вот, они буквально в 2 минуты уложили и фрагменты игр, и фотографии ребят. Вот там Карлис Скрастиньш – это, действительно, у него было прозвище «Железный человек», потому что он отыграл подряд без травм, без перерывов почти 600 матчей – это один из лучших результатов за всю столетнюю историю лиги.
Люди, которые пользовались уважением, и ребята, которые были только поставлены на драфт. То есть человек не успел сыграть еще ни одного матча, его права были закреплены за какой-то командой – они вспомнили этих людей тоже, и это было очень красиво и достойно сделано без какого-то излишнего пафоса, такого вот, знаешь, с нагнетанием, выжиманием слезы. Но в то же время было сделано очень достойно. Это, конечно, была потрясающая церемония в Минске, на мой взгляд.
В.УТКИН: Действительно.
А.ОРЕХъ: Вот, понимаешь, как говорят? Что надо ли сейчас, до того как похоронены, до того, как даже, как я понимаю, еще, может быть, и не все опознаны тела.
В.УТКИН: Ну, нет, там понятно, кто летел в самолете. Но просто кто именно где.
А.ОРЕХъ: Вот. Там говорят «Надо ли сейчас говорить о восстановлении команды?» Понимаете, это особая ситуация. Потому что, ведь, смысл хоккейной команды, ну, вообще любой команды именно в том, что она существует, в том, что она выступает, в том, что она участвует в Чемпионате,...
В.УТКИН: Да. Она не может оставаться символом, она может быть только живой.
А.ОРЕХъ: ...в том, что есть некоторая непрерывность. То есть, понимаете, как погиб экипаж космического корабля, утонул корабль или еще что-то.
В.УТКИН: Но это не повод не летать и не плавать.
А.ОРЕХъ: Да. А здесь именно смысл в том, чтобы именно сохранялась преемственность и непрерывность. В том, что команда погибла, но она осталась. Остались люди, которые придут на место этих людей, которые погибли, они продолжат играть в том или ином качестве.
В.УТКИН: Потому что эти люди в любом случае пришли бы на их место, но по другой причине – потому что кто-то бы ушел в другую команду, кто-то не смог бы играть на этом уровне, стал бы тренером и прочее-прочее-прочее. Это как раз жизненный принцип.
А.ОРЕХъ: Ну вот вы, в общем, поверьте, что для спортивного мира очень важно, чтобы этот разрыв, эта дистанция между гибелью предыдущей команды и созданием новой – он был максимально коротким. Вот это со спортивной точки зрения, это, действительно, очень важно, что эта команда продолжает жить и она играет и за нее сейчас будут болеть, я так понимаю, что, ну, наверное, по-хорошему говоря, будут аншлаги на всех локомотивских матчах. Потому что по-человечески, вот, как я понимаю эту ситуацию... Вчера я с работы шел, как раз у нас на Арбате, мы – Новый Арбат, 11. Новый Арбат, 19 – это представительство ярославской области, то есть это, вот, 3 здания от нас. Я смотрю, там дождь... Вот, понимаешь, это как ситуация – я не знаю, она киношная, не киношная, как хотите ее трактуйте для себя. Очень много ребят идет. Вот, ребята, девчонки с шарфами. И я смотрю, идут вот. Вот, подряд буквально. Понимаешь, это не придуманная ситуация: идут 3 человека, слева динамовец, в центре цсковец, справа спартаковец. И все идут с букетами, там еще с ними какие-то девчонки идут сзади. То есть я понимаю, что они идут к 19-му дому туда. Там гора огромная цветов, там флаг, майка Локомотива, какие-то слова, транспаранты, свечи стоят. То есть люди идут, в метро я спускаюсь, потому что уже в сторону дома еду, и вижу, что весь перрон заполнен людьми, которые выходят из метро, они идут вот туда. Совершенно очевидно. То есть это нормальная человеческая реакция, нормальное проявление. Это очень правильно. И если посчитать, то получается, что это была, в принципе (я так прикинул для себя), это была самая интернациональная команда в мире. То есть это погибли люди 9 национальностей (хоккеисты).
В.УТКИН: Там был парень немец, из русских, из Казахстана, там был великий словацкий игрок Павол Демитра.
А.ОРЕХъ: Павол Демитра – это капитан сборной Словакии, это вообще просто легенда, символ. Это был лучший игрок в истории белорусского хоккея Руслан Салей, это был лучший на сегодня, ну, вот, на тот момент латышский игрок Карлис Скрастиньш, это были 3 чемпиона мира из Чехии.
В.УТКИН: Рахунек, Вашичек и Марек.
А.ОРЕХъ: Это был совершенно, действительно, замечательный вратарь Стефан Лив, который на последнем предсезонном турнире все 3 матча отстоял на 0.
В.УТКИН: Стефан Лив – вообще, он же по крови поляк, он усыновлен шведами в каком-то юном-юном возрасте.
А.ОРЕХъ: Он отыграл в Сибири, то есть тоже классика жанра. Человек попал в Сибирь, отыграл в Сибири замечательный сезон, переехал туда. Это Брэд МакКриммон, которого я еще помню из детских своих воспоминаний, то есть такой, жестокий защитник, который останавливал наших цсковцев, когда, помнишь, вот эти вот там ЦСКА, Крылья Советов, Динамо (Рига) выезжали туда? Вот, бред МакКриммон – это один из символов той эпохи тоже.
В.УТКИН: И наши ребята Собченко и Урычев, которые играют...
А.ОРЕХъ: Про которых мы с тобой говорили.
В.УТКИН: Украинский вратарь Вьюхин, который много лет вообще с незапамятных времен в российском хоккее играет.
А.ОРЕХъ: Наш с тобой ровесник.
В.УТКИН: Ему 37 лет, да, совершенно верно. А капитан команды Ваня Ткаченко, который 10 лет за нее играл, и воспитанник местной, насколько я помню.
А.ОРЕХъ: Там вообще очень много местных ребят.
В.УТКИН: А Александр Карповцев, который в той группе первых наших хоккеистов, которые выиграли Кубок Стэнли в составе Нью-Йорк Рейнджерс тогда, помнишь, во главе с Майком Кинэном?
А.ОРЕХъ: Ковалев был, Майк Кинэн, Марк Мессье, Брайан Лич, вот вся вот эта команда.
В.УТКИН: Да-да-да.
А.ОРЕХъ: Это вот первый наш был... В числе первых обладателей.
В.УТКИН: Игорь Королев, который до 38 лет играл на высочайшем уровне. А сейчас он, по-моему, там играющий тренер или второй уже тренер был. Почитайте, кстати, интервью, вот у нас на «Спорте» недавно лежало. Удивительный человек, судя по всему, Игорь Королев, вот, удивительно рассудительный. Ну, прям, вот, чувствуется, что по каждому поводу у него не просто есть какая-то позиция, потому что он моментально может отреагировать на вопрос, а потому что он об этом думал.
Погибли совершенно удивительные люди. Что еще выделяет, вот, людей, которых хочется назвать просто звездами. Это не просто так. Понимаете, это люди, которые давно живут на виду, которые давно привыкли чувствовать ответственность свою за это. Многие из них, особенно те, которые постарше, которые тем самым аккумулировали в себе огромный жизненный опыт.
А.ОРЕХъ: В общем, в свои молодые годы.
В.УТКИН: Да. Они о нем рассказывали неоднократно. И за всем этим стоят не просто человеческие истории, а какие-то, вот, я бы сказал, каждая история – это сумма огромная историй, которые можно проследить. Это, конечно, производит очень сильное впечатление. Очень сильное. Ну, что случилось, то случилось. Теперь меня больше всего интересует, все-таки, на чем наш интерес к этому остановится, получим ли мы ответы или мы просто успокоимся и в очередной раз погрузимся в нормальную ежедневную суету, рутину, в том числе в рутину и суету хоккейных матчей.
А.ОРЕХъ: Ты знаешь, Вась, вот, вообще, конечно. Ну, мы же как? Политические паразиты? Я, все-таки, слово скажу не про власть, я тоже про символизм. У нас же был Ярославский международный какой-то там, трижды краснознаменный форум?
В.УТКИН: Да.
А.ОРЕХъ: Ну, к форуму в том числе приписали, вот этой вот суете, охране, особым мерам безопасности, вот этой якобы сокращенной вдвое-втрое полосе, приписали эту трагедию. Но, вот, все-таки, насколько политика по сравнению с какими-то, действительно, человеческими проявлениями отходит на второй план. Как я понимаю, этот международный форум замышлялся как очень большое событие, которое должно было идти в новостях первым номером с выступлением нашего президента, с какими-то тезисами.
В.УТКИН: Я был весной в Ярославле перед матчем Кубка России финальном и общался с губернатором. И я знаю, что к нему страшно готовились.
А.ОРЕХъ: Да.
В.УТКИН: Невероятно готовились к форуму.
А.ОРЕХъ: Еще как. Потому что, ну, естественно. И именно, кстати говоря, по этой причине, собственно, и календарь КХЛ подстраивался.
В.УТКИН: Чтобы не играли дома.
А.ОРЕХъ: Арена была.
В.УТКИН: Да, задействована арена.
А.ОРЕХъ: Форум-то проходил международный на арене Локомотива, вот на той самой арене. То есть там внутри заседали люди, лидеры каких-то стран, большие человеки в мировом смысле, а снаружи люди возлагали цветы. И все это происходило единовременно. Но интересно то, что про этот форум, в общем, за 2 или 3 дня работы толком нигде и не рассказали. Потому что первая и главная и, по сути, в какой-то момент единственная вообще новость в стране была это гибель самолета с хоккеистами из Ярославля. И про форум, в общем, в котором... Нет, я изучил добросовестно, как говорится, документы съезда. Там была обычная болтология, там, про толерантность, про мультикультурность, про взаимодействие, взаимосотрудничество и так далее. В общем, вот там внутри была такая, своя политическая жизнь, которая мало кому интересна, мало на что влияет. Ну, там люди, конечно, которые принимают решения, но, в принципе, это так вот, от нас совершенно далеко. А снаружи была реальная жизнь с печалью, с горем, с, действительно, какими-то человеческими чувствами. И форум – он куда-то ушел, растворился совершенно. То есть что там было, чего там решили, кто что там говорил? Там тремя строчками где-то там на заднем плане это прозвучало. И мне кажется, что, в общем, это лишний раз показало, что для нормального человека жизнь важнее, чем политика, с ее болтологией, какими-то вещами такими, совершенно ненужными. Может быть, это прозвучит как-то пафосно или политизированно мои слова. Но, в общем, мне кажется, это так.
В.УТКИН: Но это как раз и несомненно. Наверное, как-то очень... Хотя, в этой истории есть, конечно, положительные примеры, потому что вот эти люди, которые спасали, это медсестра, которая там примчалась, да?
А.ОРЕХъ: Эти 2 милиционера на катере, которые вытащили Галимова. Первые, собственно, они подъехали там буквально за 30 секунд. Полицейские.
В.УТКИН: Да, и вот этот бортинженер Сизов, который пытался вытащить еще кого-то, своего коллегу, товарища – я уж не знаю, какое слово точнее. Но это, конечно, удивительный пример и характера, и стойкости, и готовности прийти на помощь. Но мы, конечно, не будем по этому поводу заниматься такой штукой как наши президентские часы.
А.ОРЕХъ: Нет, мы не будем. У меня были кандидаты в начале недели, но это все уже, конечно, совершенно растворилось, померкло, совершенно все это теперь не о том. Я просто очень надеюсь, что с Галимовым и Сизовым все будет нормально.
В.УТКИН: У Галимова завтра самый сложный день. Доктора говорили, что 3-и – 4-е сутки для людей, которые попали в такую ситуацию, у которых огромное количество ожогов поверхности кожи, до 90% - это как раз критический момент. Поэтому все, кто, там я не знаю, за Александра и за Сизова молятся, все, кто, не знаю, по мере своих религиозных убеждений. Может, кто-то кулаки просто держит. Вот, учтите, что завтра как раз это делать важнее всего.
А.ОРЕХъ: Вот. Поэтому мы очень надеемся, что в этом списке будут не только погибшие, но и живые. Просто очень хочется, чтобы люди выжили.
В.УТКИН: Это так.
А.ОРЕХъ: Все. Спасибо вам. «Русский бомбардир» был вот сегодня в таком вот, не очень веселом качестве. До следующей недели мы с вами прощаемся, Василий Уткин, Антон Орехъ.
В.УТКИН: До свидания.