Купить мерч «Эха»:

Русский бомбардир - 2011-08-05

05.08.2011
Русский бомбардир - 2011-08-05 Скачать

А. ОРЕХЪ: Понимаете, всё-таки, у обладателей ситивизора вот как было выше сказано, всех этих мобильных устройств, у них есть очень большое преимущество перед теми, кто не обладает ситивизором, и мобильными устройствами, принимающими главное, замечательную программу, Потому, что они бы тогда уже и не узнали, чем занимался Василий Уткин например, на протяжении 11-ти часов накануне… А, нет, сегодня или накануне?

В. УТКИН: Накануне.

А. ОРЕХЪ: Накануне, да. Вот у кого есть ситивизор, те знают, чем Василий Уткин занимался, в каких местах, где раньше никогда не бывал, он побывал. А остальным только останется… Ну что ж…

В. УТКИН: А остальным останется знаешь, что?

А. ОРЕХЪ: Мучиться…

В. УТКИН: А остальным останется загадка.

А. ОРЕХЪ: Загадка.

В. УТКИН: Вот ты знаешь, что такое, сидит девица в темнице, а коса на улице?

А. ОРЕХЪ: Я что-то, я думал про морковку, вот это вот. Нет? Уже устарело это?

В. УТКИН: Ну, в общем, ты прав. Потому, что неизвестно, на улице ли коса у Юлии Тимошенко.

А. ОРЕХЪ: Ах, ну ты в этом, ты про эту темницу?

В. УТКИН: Да.

А. ОРЕХЪ: Ты знаешь, но у неё такая особая форма косы, которая в общем, она так сильно-то на улицу не высовывается.

В. УТКИН: Ну куда, её разгрести…

А. ОРЕХЪ: Но я не помню таких случаев. То есть, она либо так, вообще с длинными волосами, а если коса, то она так вот, в национальном образе. То есть так, чтобы отдельно Тимошенко была там, а коса на улице, такого…

В. УТКИН: Но это не национальный образ. Ничего национального, особенного в нём нет. Это образ украинской жареной колбасы, собственно говоря. Вот больше я не знаю…

А. ОРЕХЪ: Которая более известна, как краковская?

В. УТКИН: Это одна и та же, да?

А. ОРЕХЪ: Я думаю, да. Так же, как салат оливье, во всём мире называемый русским салатом. Так это то же самый француз, который придумал русский салат. Да, это вот последняя тема, самая наижаринейшая, самая наигорячейшая.

В. УТКИН: Наиглавнейшая, как говорят журналисты ещё.

А. ОРЕХЪ: Да, вот да.

В. УТКИН: Юлия Тимошенко в тюрьме.

А. ОРЕХЪ: А что мы можем собственно сказать, Василий?

В. УТКИН: Я могу её поздравить. Мне кажется, она этого очень хотела.

А. ОРЕХЪ: Но, по крайней мере, после того, как она потребовала переводчика с русского языка…

В. УТКИН: На украинский, да.

А. ОРЕХЪ: На украинский. Я чувствую, что должен быть дальше какой-то ещё более мощный заряд.

В. УТКИН: Её если посадили по приговору за то дело, которое судят, а её решили запереть, потому, что она вела себя неуважительно к суду. Я уж не знаю, стоит ли уважать этот суд, это отдельный вопрос. Я не следил за ходом этого предпринимателя. Но ты же понимаешь прекрасно, что если вести себя иначе, после ряда приключений, было в её силах. Правильно?

А. ОРЕХЪ: Было.

В. УТКИН: Если она так себя вела, значит она этого хотела. Я уж не знаю, с кем она себя хочет сравнить, с Манделло или с Ходорковским, но слушай, когда человек достигает цели, его поздравляют, мне кажется.

А. ОРЕХЪ: Да. Но знаешь, вот, Василий. Я бы даже может быть, наших слушатель озадачил таким неожиданным вопросом. Как вы считаете, премьер министр страны, который попадает в тюрьму, должен сидеть в такой же камере, как все остальные граждане страны? Или у него должна быть камера с мигалкой?

В. УТКИН: Ну, это интересный вопрос. Камера никуда не движется.

А. ОРЕХЪ: Она не движется, но ведь и мигалка. Мигалка, она в общем тоже никуда не движется, она символизирует.

В. УТКИН: То есть, ты считаешь, что это земля вращается под машину?

А. ОРЕХЪ: Вокруг мигалки, конечно. Она под неё постепенно вытекает, и машина таким образом, по земле попадает в нужное ей место.

В. УТКИН: Кстати, очень большая экономия бензина тогда получается, выходит.

А. ОРЕХЪ: Да, но земле придётся немножко интенсивнее работать. Но она большая, в общем, она ещё и не то на своём веку перерабатывала.

В. УТКИН: Не из-за этого ли в прошлом году, была такая жара?

А. ОРЕХЪ: Да. Перегрелась.

В. УТКИН: Изменение климата могло же быть, да.

А. ОРЕХЪ: +7-985-970-45-45, это телефон для ваших писем. И твиттер вызван, кстати говоря, можете тоже нам что-нибудь прислать. Вот как по-вашему, должна ли быть там какая-то особая, отдельная камера, или просто ну, вот камера. Там камера номер 10, номер 11, номер 12, номер 14…. А, у нас 14, Тимошенко – номер 1, там Тарасюк…

В. УТКИН: Но ты же знаешь, на самом деле, что такая есть. Абсолютно такая же точно камера. А какая ещё?

А. ОРЕХЪ: Нет, как есть – это отдельно вообще. Много чего есть, как есть.

В. УТКИН: А мы знаем, с кем сидел Ходорковский, например. Там они потом воспоминания. Некоторые интервью давали.

А. ОРЕХЪ: Ну ты понимаешь, это всё-таки наша тюрьма, наши приговоры. А потом, Ходорковский, кстати говоря, не был премьер министром. Хотя его подозревали в разных амбициях, но он, в общем, был предпринимателем, у него было просто очень много денег. И этим он отличался от рядовых сидельцев, которые там с ним были. А так, у него статус социальный был, в общем, примерно такой же, как у них, как я полагаю. А тут всё-таки премьер министр, как у нас говорят, чиновник категории А, при определённых условиях, получающий даже доступ к украинской ядерной кнопке двухцветной. Должен ли он вот… Ну, в данном случае, она…

В. УТКИН: У Украины нет ядерной кнопки.

А. ОРЕХЪ: Ну, какие-то там ракеты где-то на их территории когда-то бывали.

В. УТКИН: Ну бывали, но они скорее всего, с другого места.

А. ОРЕХЪ: Да, значит, могла бы быть и кнопка где-нибудь, в рамках раздела имущества. Но мы можем же пофантазировать всё-таки. Хотя, с другой стороны, что фантазии? Вот кто мог подумать какое-то время назад, что премьер-министр... Хотя, она же уже была. Говорят, чуть ли даже не в той же самой камере 10 лет назад. Так что, в некотором смысле привычно. Они говорят, даже у неё с собой был узелок, или термосок, или что-то в этом роде. На случай, если она попадёт, уже чтобы были какие-то вещички собраны.

В. УТКИН: Ну, это го я не знаю, конечно. Но, тем не менее, я убеждён, что всё случилось так, как она этого хотела. Но кстати, вопрос, который ты задал, по поводу камеры с мигалкой, он как-то не вызывает у людей прилива желания разговаривать.

А. ОРЕХЪ: Ты знаешь, прилив желания разговаривать, у наших людей по разным вопросам где-то наступает минут через 10. Я не знаю, с чем это связано, но мы с тобой кстати помним ещё по опыту «Утренних разворотов» совместных.

В. УТКИН: Да.

А. ОРЕХЪ: Что ты задаёшь животрепещущий интересный вопрос, но ещё где-то минут 10, они отвечают на предыдущие вопросы.

В. УТКИН: Доходит.

А. ОРЕХЪ: А когда следующая тема, тут-то они как раз, и про камеру, про мигалку, и про всё остальное выкладывают. Вообще, конечно, эта история любопытная, потому, что мы вот у себя в России такого никоем образом представить не можем, что премьер министр… Причём, я не имею в виду конкретного человека, который у нас сейчас выполняет эти обязанности, а вообще какого-либо премьер министра, чтобы он оказался у нас в тюрьме, чтобы там была такая бурная жизнь. С вызовом «Беркута» в зал заседаний. Это вот местный украинский ОМОН. Чтобы там депутаты устраивали… Ну, они там же регулярно устраивают какие-то драки, свалки. Для нас это всё-таки, необычная ситуация. Я не знаю, надо ли этому завидовать, но вот как-то вот… Это просто вот интересно, как зрелище.

В. УТКИН: А это собственно и порождает зрелище. Вот я уже читаю сейчас на ленте новостей, что её партийцы, значит, осаждают здание.

А. ОРЕХЪ: Да, что (неразборчиво) выехал с трудом.

В. УТКИН: Да, выехал с трудом. И с Тимошенко собственно, тоже, с ней внутри.

А. ОРЕХЪ: Ну да.

В. УТКИН: Но понимаешь, ведь на самом деле, она тем самым, вот в этой локальной ситуации, побеждает. Потому, что смысл-то всей украинской политической ситуации, что не секрет, был в том, что вот уйдя от власти, Тимошенко и её партия, безусловно, стала терять и голоса…Просто она стала уже не интересна. Ну, такой прошедший этап, а чем собственно, внимание к себе привлечь? Как напомнить о себе? И вот теперь, соответственно, нечто среднее между Анжелой Девис, и Михаилом Ходорковским. Вроде бы ещё и без особенного дела. Вроде бы закрылись.

А. ОРЕХЪ: Сейчас конечно, сейчас бы очень конечно пригодились пытки.

В. УТКИН: В смысле?

А. ОРЕХЪ: Ну, уже в тюрьме. Потому, что человек попадает в тюрьму, он… То есть, если это шоу, то оно конечно надо, должно как-то развиваться. Потому, что просто, ну в тюрьме, и в тюрьме. Потому, что дальше публика привыкает к тому, что объект находится в тюрьме, и там ну, сегодня в тюрьме, завтра в тюрьме. То есть, ничего не происходит. Дальше идут какие-то рутинные допросы. Ведь этот же суд, он в какой-то момент тоже выпал из поля зрения.

В. УТКИН: Ну, в общем-то, тоска, если разобраться.

А. ОРЕХЪ: Ну, суд и суд. Приходили там, уходили там. Даже вот эти вот какие-то потасовки, споры, выкрики. Ну да, сегодня она потребовала перевод с русского языка на украинский, это некоторый конечно оживляж внесло. А так, ну… Теперь вот следующая стадия перемещается в тюрьму и там тоже какая-то…

В. УТКИН: Понимаешь, с одной стороны…

А. ОРЕХЪ: Я же тебе говорю про разные камеры.

В. УТКИН: Это выглядит чистым идиотизмом с одной стороны, просьба переводить с русского языка на украинский. Но с другой-то стороны, понимаешь, ведь в центре суда, как не странно сейчас об этом вспомнить, оказывает контракт с Россией, правильно?

А. ОРЕХЪ: И, между прочим, наш МИД сегодня…

В. УТКИН: И теперь если выяснится, что на этих переговорах не было переводчика с русского на украинский, и наоборот, а Юлия Тимошенко, как мы теперь понимаем, из-за этого собственно события, она не понимает русского языка. Так значит, блестящий ход защиты, понимаешь? Это же двойной удар. Получается, что с одной стороны, она не может быть виновна в том, что там что-то подписано не так. Потому, что значит, её плохо перевели.

А. ОРЕХЪ: Ну, она не понимала.

В. УТКИН: Она не потому, что дура, а потому, что она просто не понимает.

А. ОРЕХЪ: Если я не понимаю по-немецки, это не значит, что я дурак. Я просто его не учил.

В. УТКИН: Хотя то, что Путин понимает (неразборчиво), это конечно характеризует его, как умного человека.

А. ОРЕХЪ: Это как умного человека.

В. УТКИН: Безусловно. Но то, что вот мы с тобой не понимаем по-немецки, конечно, нет. Любопытно. Потом это тонкий ход защиты может быть.

А. ОРЕХЪ: Наш МИД, между прочим, сегодня выступил с серьёзным таким заявлением. Они потребовали соблюдения законности, прав, гуманитарных норм, всего прочего, и сказали, что контракты, которые были подписаны они были подписаны с ведома президентов той и другой стороны, и что мы их соблюдаем, уважаем. В общем, что всё было хорошо с контрактами. Но конечно, в этом заявлении нет ничего о том, был ли перевод с русского на украинский язык, в процессе заключения этих сделок.

В. УТКИН: А вопрос оказывается ключевым.

А. ОРЕХЪ: Ключевым. Тогда интересно, кстати, вот когда подписываются некоторые межгосударственные документы, там же две…

В. УТКИН: Сейчас вот знаешь, извини, я тебя перебью… Сейчас бы по традиции «Эхо Москвы», вот замечательной традиции, предложить звонить людям, которые понимают по-украински, и не понимают по-русски. Но они же нас не поймут. И они не смогут нам позвонить и объяснить, бывает такое, или нет. Мы тоже в тупике, понимаешь? Мы тоже, как суд. Мы теперь не можем проверить, так это, или иначе.

А. ОРЕХЪ: Да, но всё-таки…

В. УТКИН: Я однажды видел человека, который понимаем по-украински, но не понимает по-русски. Однажды видел, честно. У меня был такой человек, я давным-давно, это был девяносто какой-то год. Это был 99-й год, просто говоря. Я был на футболе, ну, где я ещё могу быть, правильно? И там помнишь, вот киевское «Динамо», в полуфинале кубка чемпионов, играло с «Баварией». Там проиграли, потом «Бавария», как раз, вот тот саамы матч, когда «Манчестер» на последних минутах проиграли.

А. ОРЕХЪ: Да.

В. УТКИН: А это был полуфинал. И там с киевскими, там работал переводчик, немецкий украинец, который по-украински говорил, он в германии вырос. Он украинский язык знал, а русский – нет. Ну, лабораторный случай, да? А Юлия Тимошенко, в общем, ну, я не знаю…

А. ОРЕХЪ: Знаешь, вот к разговору…

В. УТКИН: Можно ли забыть русский язык? Она же говорила по-русски, давала интервью по-русски, правда? Можно ли забыть русский? Ну, есть люди, которые забыли русский язык. Позвоните нам, расскажите… Хотя, как они расскажут? Слушай, ну безвыходная ситуация.

А. ОРЕХЪ: Как это говорили, как в том фильме: «… не получается».

В. УТКИН: Безвыходная ситуация, когда никак не могу…

А. ОРЕХЪ: Вот здесь ещё: «Ходорковский сидел с Кучмой». Наверно, слушатели, действительно… Но вообще, вот это к тому, что какое там вызвало или не вызвало мой вопрос какой-то интерес у нашей публики. У нас большая часть вопросов вообще, про Мубарака, как над Мубараком идёт суд.

В. УТКИН: Ну понимаешь, про суд, собственно, действительно… А вот смотри: «Суд над Мубараком, это чёрная метка полковнику Каддафи». Мне очень нравится.

А. ОРЕХЪ: Вот так вот, тоже. Можно и такой вывод сделать из украинских процессов.

В. УТКИН: Прекрасно.

А. ОРЕХЪ: Ну что, я думаю, что мы с тобой, в принципе…

В. УТКИН: Я не хочу говорить не про Мубарака, не про Каддафи. Слушай, ну, в конце концов, это старый советский анекдот. У нас в стране свободы, потому, что я тоже могу выйти на красную площадь, и сказать: «Долой американского президента». Как вы там у себя, перед белым домом.

А. ОРЕХЪ: Нет, я не очень хочу, честно говоря, обсуждать Мубарака с Каддафи, тем более, что у нас уже такое количество политологов высказалось на эту тему, что мы сейчас будем тут…

В. УТКИН: Тогда расскажи мне пожалуйста, Орехъ, как ты отметил день рождения Барака Обамы?

А. ОРЕХЪ: Ну, ты имеешь в виду старики, кольца…

В. УТКИН: Я вот работал 11-ть часов, как негр практически.

А. ОРЕХЪ: На красной площади, ты хотел там…

В. УТКИН: Да.

А. ОРЕХЪ: А, извините, я проболтался. Ну, в общем, ты тоже мог выкрикнуть: «Долой американского президента!».

В. УТКИН: Я даже поднял вчера с этим плакат. Ну, у нас там было всё… Конечно, если бы мы не договорились заранее, нас бы всё равно там скрутили. Потому что, что же, нельзя же, да? А вообще, да.

А. ОРЕХЪ: Знаешь, я никак не отметил день рождения Барака Обамы, я отметил про себя, что Барак Обама за это время, вот что он руководит американской страной, он как-то постарел, похудел, поседел, и…

В. УТКИН: Ну, думаешь, легко что ли?

А. ОРЕХЪ: Ну, я думаю, что и до этого ему было не очень легко. Ты знаешь, я бы даже сказал, он как-то побелел.

В. УТКИН: Вот интересно, вот когда…

А. ОРЕХЪ: Потом я посмотрел…

В. УТКИН: Я, говоря про человека европеоидной расы, что он в последнее… Объясняя, что он в последнее время много и на износ работал, говорят: «Он как-то прямо почернел».

А. ОРЕХЪ: Почернел. А я посмотрел на представителя негроидной расы, который возглавляет США, мне почему-то показалось, что он как-то побелел. То есть, он выходит, и как-то вот он какого-то странного белого цвета. Ну, конечно не как Майкл Джексон, на пике популярности, но как-то вот он побелел.

В. УТКИН: Интересно, а есть ли в этом какая-то неполиткорректность в этих словах, или нет?

А. ОРЕХЪ: Ну, по крайней мере, я никакого неполиткорректного…

В. УТКИН: В принципе, на телевидении, и в кинематографе, уже давно существует понятие цветокоррекция. И оно не считается неполиткорректным.

А. ОРЕХЪ: Я не думаю, что я… Ну, по крайней мере, я ничего такого не вкладывал в это. Но действительно, я посмотрел на Обаму, мне кажется, что он как-то вот немножко побелел. Ну, или если говорить политкорректно, как-то посинел. В общем, стал не такой прекрасный, конечно. С другой стороны, конечно, палтос – это, в общем, как не крути – рубеж. Рубеж, +7-985-970-45-45, что нам пишет?

В. УТКИН: Нам пишут, что «Вы циники, господа». Спасибо, мы знаем. «Вращение земли под мигалку, будет расходовать гравитационный ресурс».

А. ОРЕХЪ: Вот: «Ах, какая страна Украина, только сегодня звонил в Киев, по поводу задержки авиарейса. Добрые, милые люди помогли, чем могли. На все вопросы ответили и быстро, и с полным расположением к нам, кацапам. И все говорили по-русски», - пишет наш слушатель. «Все украинцы изучали в школе русский язык», - пишет нам Ярослав из Таганрога.

В. УТКИН: А Игорь из Самары пишет: «Это особенно забавно, учитывая, что Тимошенко по-украински говорит плоховато». Я вообще не знаю, как можно хорошо говорить по-украински. Это язык, который ещё не приобрёл окончательной формы.

А. ОРЕХЪ: Ну, я воздержусь.

В. УТКИН: Почему? Там есть специальный институт, который придумывает новые слова. Например, знаешь, как телефон будет по-украински? Ну, не было же такого слова, телефон. Правильно? Тарас Шевченко же не знал, что это такое…

А. ОРЕХЪ: Не употреблял.

В. УТКИН: Не употреблял.

А. ОРЕХЪ: Но Пушкин, кстати, тоже не употреблял слово телефон.

В. УТКИН: Да, но в русском языке оно нашлось. А в украинском языке, телефон называется слухалка.

А. ОРЕХЪ: Между прочим, я думаю, что такое слово могло бы и в русском языке быть.

В. УТКИН: Да, но почему не говорилка?

А. ОРЕХЪ: Ну…

В. УТКИН: Это же двоякий процесс.

А. ОРЕХЪ: Знаешь, не буду развивать эту тему.

В. УТКИН: Ты не развивай.

А. ОРЕХЪ: Не буду.

В. УТКИН: Просто я говорю, для Тимошенко. Нет, в общем, украинский язык – это абсолютно прекрасный язык.

А. ОРЕХЪ: Я очень люблю, мой любимый автор (неразборчиво).

В. УТКИН: Нет, он вообще, для пения мне кажется, создан.

А. ОРЕХЪ: Создан. У него там прекрасные песни. И украинские песни мне даже нравятся больше, чем…

В. УТКИН: Да, украинские и итальянские языки просто созданы для пения.

А. ОРЕХЪ: Для пения. Очень они хорошие, очень певучие языки.

В. УТКИН: Да, ну, итальянский создан как-то давно, а украинский недавно.

А. ОРЕХЪ: Создан-то давно создан, предусмотрен для пения. А украинский язык предусмотрен для пения с недавних пор. Хорошо. Слушай, Василий, ну у нас, кстати говоря, про женщин. Вот на этой неделе, у нас обсуждалась активно тема с выдвижением…

В. УТКИН: Валентина Ивановна?

А. ОРЕХЪ: Да, Валентина Ивановна.

В. УТКИН: А я упустил начало. Там что в итоге случилось-то? Вот я не знаю.

А. ОРЕХЪ: Ты знаешь, начало упустили все. Скажу честно, начало этой истории упустили все.

В. УТКИН: Ну, это такой намёк, я же собственно… Я же мячик надбросил над сеточкой.

А. ОРЕХЪ: Ну и газ, конечно все загасили, что же, как-то, смэш пробило, и попало в квадрат. Тут понимаешь, там ведь чем прекрасна эта история? Собственно, я не понимаю претензий. Но вот аппозиционные партии предъявляют претензии, а собственно, что такого? Им говорят, что какого-то там числа, чуть ли не в июне, были опубликованы данные. Да, действительно, это было опубликовано как я понимаю, в той печати, которая распихивается по почтовым ящикам, и которая, как правило, что в Петербурге, что в Москве, выбрасывают на помойку, и я всякий раз дело это жалею, о вырубке леса, о целлюлозно-бумажных комбинатах, которые где-нибудь на Байкале, загрязняют воду. Там действительно было объявление о том, что будут выборы. Возможно, не очень большим тиражом. Да, это наверное не «Российская газета».

В. УТКИН: Прости, не очень большим тиражом, это ты всё ещё про выборы, или ты…

А. ОРЕХЪ: Это я всё ещё про выборы. Но ведь интрига-то состоит в чём? Что Валентина Ивановна зарегистрировалась в тех округах, про которые, про то, что там выборы вообще никто не знал до того момента, пока она зарегистрировалась. Люди не подозревали, что в этих местах проходят выборы. Все сосредоточились на городе Ломоносове, оппозиция бросила туда все свои основные силы, ну, какие там были. Шла дискуссия, как мы будем там… Как это, Александр… Ломоносов, а второе, Александровская по-моему, вот так называлась вот эта вот. Вот два места, там… То есть, туда были…

В. УТКИН: Я прямо представляю эти все силы.

А. ОРЕХЪ: Это как засадный полк.

В. УТКИН: Все концентрированные силы оппозиции брошены в (неразборчиво).

А. ОРЕХЪ: Да, понимаешь, как засадный полк, действительно. То есть, противник двинулся… а мы наносим удар где-нибудь, в засадном полку из чащи. Так же, Валентина Ивановна появляется.

- Знаете, я вот баллотируюсь в каком-то округе...

- В каком, в каком?

- Ну вот, там край…

В. УТКИН: А что, есть такой округ?

А. ОРЕХЪ: «Красненькая речка», это ещё называется. Есть даже прекрасное название в этой… Кто это, где это, что, какие там, какие? И в этом избиркоме питерском не знали, что там выборы. И на сайте найти не могли. Говорят: «Нет, ну как же»?

В. УТКИН: Секундочку, да, сейчас посмотрим.

А. ОРЕХЪ: Да. Надо же объявить в печати.

В. УТКИН: Может быть надо обновить, да.

А. ОРЕХЪ: Хоть как надо, мы объявляли в печати. Ну, кто же виноват, что вы все эти бесплатные газеты выбрасывали в помойку? Там много интересного, там не только бабка Агафья снимает стресс с глаз, и всё прочее. Там не только вставляются в лоджии пластиковые окна, но ещё и объявлены выборы, зарегистрирован кандидат, и Валентина Ивановна дала своё согласие баллотироваться. Приём кандидатов закончен, выборы назначены. Ну, в чём тут нарушение? Читайте внимательно то, что вам распространяют через почтовые ящики, и всё. Вы будете знать.

В. УТКИН: Теперь, обязаны читать рекламу.

А. ОРЕХЪ: Конечно.

В. УТКИН: Валентина Ивановна заставляет всех…

А. ОРЕХЪ: Нет, между прочим, я стал просматривать эти рекламные… Ну, тебе в ящик много кидают же всякого хлама, Вась?

В. УТКИН: А я понимаешь, я не смотрю. У меня вот дама, которая приходит убираться… Только я ничего не выписываю. Она просто вот счета оставляет, а всё остальное выбрасывает.

А. ОРЕХЪ: Вот, понимаешь, счета. Я поэтому очень внимательно пересматриваю, потому, что они собаки, ведь как ещё делают? Присылают бумажку, которая в точности, допустим, повторяет какой-нибудь там квартирный счёт, или что-нибудь. Потом выясняется, что это так, когда вчитываюсь, брюки 1800 рублей, пиджаки 2000 рублей, привлекает моё внимание. Поэтому, я думаю, а вот так вот выкинешь с брюками ещё и что-нибудь за квартиру. Ну, потом же будет неудобно. Приходи, как-то разбирайся с этим. Понимаешь, вот такая вот вещь. Но я не вижу, к чему здесь можно придраться. Но это же такая вот, хорошо, пусть это будет женская хитрость. Пускай это будет даже элемент женского коварства. Ну, это такой вот ход. Они говорят: «Да, это заранее…». Я говорю: «Ну, конечно». Предопределено, сфальсифицировано, боятся выборов. Слушайте, ну, я например считаю, что это даже элемент уважения к выборному процессу, и к избирателям. Потому, что если бы допустим, они не шли на такие хитрости, ну, какие-то там они, не будем говорить, кто они, шли на такие хитрости, на такие вот штуковины, а просто бы выставили Валентину Ивановну в том же Ломоносове. Она пришла бы, через губу сказала: «Ну, вот пожалуйста, (неразборчиво)». И можно было бы что подумать? Что всё заранее предрешено, что бюллетени с крестиком за Валентину Ивановну уже отпечатаны, и даже заранее за месяц вложены уже в урны. А тут значит, всё-таки, есть какая-то интрига, элемент может быть опасения, боязни, как-то вот, каких-то кандидатов отсеять. То есть, видимо предполагается, что там будет действительно голосование, что там будет подсчёт, вот кто за кого, и сколько. Что отсеяв сильных кандидатов от оппозиции, она будет конкурировать со слабыми кандидатами. По-моему, они все из её же партии. И, ну, почти.

В. УТКИН: А у него есть партия?

А. ОРЕХЪ: Ну там же «Единая Россия» как-то за Валентину Ивановну. Между прочим, единственный. Кто знал о том, что…

В. УТКИН: Нет, просто у предыдущего-то была своя партия. Я думал, может она тоже свою создала, я уточню.

А. ОРЕХЪ: Нет, своей такой отдельной Матвиенковской нет пока партии. Ну, всё же ещё впереди, может быть… Но единственным, кстати человеком, который был полностью в курсе о том, что будут выборы, это была девушка из «Дома 2». Которая до этого ещё была предупреждена за то, что она начала преждевременную агитацию. Она тоже там участвует в выборах питерских. Её уже предупредили, потому, что она осуществила фальстарт, и обклеила своими плакатами там: «Прыгайте с парашютом», «Живите долго», «Не пейте, не курите». Ну, что-то такое, одухотворяющее. Маша какая-то… Не Бородина, а какая-то… Ну, подскажут, народ знает, в общем. Я «Дом 2», честно скажу, не то, что я какое-то к нему отвращение испытываю, я просто ни разу в жизни не видел.

В. УТКИН: Там все девушки на Б почему-то. Ведущая Бородина, самая красивая была Бузова. Потом была самая скандальная – Беркова.

А. ОРЕХЪ: Собчак разве на Б?

В. УТКИН: Ну, Собчак нет, но…

А. ОРЕХЪ: Ну, Собчак.

В. УТКИН: Ну, Собчак, я имею в виду те, которых «Дом 2» собственно, вынес наружу. Понимаешь, Собчак же, она…

А. ОРЕХЪ: Может быть. Но я просто Вась, честно, к стыду ли к своему, или к чему либо ещё, не видел просто ни одной серии.

В. УТКИН: Во саду ли, в огороде.

А. ОРЕХЪ: Ну так как-то, где-то он иногда мелькает, я вижу, что то ли в каких-то комнатах они что-то, друг по другу ползают, то сидят у какого-то костра, но смысл… Я просто не знаю, в чём там суть. Но я знаю, что вот одна из девушек, которая участвует, баллотировалась, она гуляла с собачкой, шла по улице, увидела стенд с газетой городской, районной. И действительно прочла, что там будут выборы. Вот она знала, значит что? Надо выгуливать ещё животных, вчитываться в стенды. В. УТКИН: Блестяще. Я говорю, много надо гулять с животными, это гуманное занятие, и соответственно, вот тогда вы будете всё знать. Значит, сейчас я должен сказать две вещи. Значит, во-первых, мне написали, что слуховка – это телефонная трубка, а не телефон. Друзья мои, мне всё равно, как будет телефон по-украински. Телефонная трубка – это одновременно то, и во что слушают, и во что говорят, всё равно. Вот в этом была суть вопроса. Поэтому, Это написал Илья Багнюк. Хорошая фамилия. И ещё одно прекрасное слово. Я уже проверил эту ситуацию через гугл, поэтому я думаю, что могу это произнести. Мне кажется, это прекрасная новость, я уверен, что ты этого до сих пор не знал. Зажигалка по-украински будет впалахуйка. Ну, вспалах – это огонь.

А. ОРЕХЪ: Раз уж мы в таком ключе говорим по-украински, то мы можем вспомнить замечательный лозунг украинской оппозиции, когда там…

В. УТКИН: Педрохуй.

А. ОРЕХЪ: Да. Кивалов педрохуй.

В. УТКИН: Да, Кивалов педрохуй, (неразборчиво)

А. ОРЕХЪ: Подсчитай. Кивалов подсчитай. Рыхунов, да.

В. УТКИН: Да, педрохуй, тоже известное слово.

А. ОРЕХЪ: Подсчитай, да. Поэтому, вот…

В. УТКИН: Это не сам Кивалов, а это то, к чему его призывали.

А. ОРЕХЪ: Между прочим, по новым правилам, которые хочет РФС, на близкую нам с тобой тему футбольную. Там же нужно будет, если вы приходите с иностранными баннерами, там надо будет заверенное у нотариуса подтверждение перевода, что это действительно так. Поэтому, если придти, допустим, на футбол кто-нибудь, что-нибудь там тра-та-та педрохуй, просто вот допустим, тренер «Зенита» посчитай, какое количество молодых футболистов у тебя в заявке.

В. УТКИН: Давайте, нам ставьте песенку, а я ещё раз…

А. ОРЕХЪ: Сейчас у нас мелодия, и потом…

В. УТКИН: А я ещё раз напоминаю, что зажигалка по-украински, оказывается, будет втполохуйка. Слушаем.

ЗВУЧИТ ПЕСНЯ.

А. ОРЕХЪ: Народ уже мимо лингвистики не могут пройти, там и в том числе и другие. Но вот Алексеич пишет: «Духи по-чешски – ванявки».

В. УТКИН: Прекрасно, да. Но чешский, чешек мы сейчас не рассматриваем.

А. ОРЕХЪ: Не рассматриваем.

В. УТКИН: Не одних, не попарно. Ну, вообще, конечно, красненькая речка где будет баллотироваться Валентина Ивановна, это безусловно, потрясающий совершенно топоним. Я думаю, что можно переименовать другое место в чёрненькую речку.

А. ОРЕХЪ: Ну да, там тоже, в общем, где-то в тех же местах.

В. УТКИН: Да, в тех местах (неразборчиво).

А. ОРЕХЪ: Только нам пишут, что там есть красненькое кладбище.

В. УТКИН: Да. Чёрненькое море. Красненькое море, кстати говоря.

А. ОРЕХЪ: Есть, тоже популярное место.

В. УТКИН: Да. Не поехать ли нам на красненькое?

А. ОРЕХЪ: На красненькое, да. На чёреньком был.

В. УТКИН: Да. Беленькое.

А. ОРЕХЪ: Беленькое, а я на беленьком был море.

В. УТКИН: Но это уже холодает, поэтому, беленькое, понимаешь? Потому, что где юг – там красненькое.

А. ОРЕХЪ: Ну, и чёренькое, да.

В. УТКИН: Да, можно со льдом, там не знаю, можно…

А. ОРЕХЪ: Желтенькое есть.

В. УТКИН: Да, желтенькое есть. А вот беленькое – это уже север. Там холодно, понимаешь? Там нужно согреваться, прекрасно.

А. ОРЕХЪ: Василич, ну, сегодняшний день, в общем, конечно, триумф нашей радиостанции, местами.

В. УТКИН: Ой, да. Сегодня же было интервью с президентом…

А. ОРЕХЪ: Причём, как хорошее кино, оно показывалось несколько раз.

В. УТКИН: А кстати, вот ты знаешь, я, по-моему, говорил не тебе, а коллеге Бунтману. Как раз, пока ты отдыхал. Ты знаешь, я узнал, оказывается, как свои подчинённые, называют за глаза премьер министра, Владимира Владимировича Путина?

А. ОРЕХЪ: Как?

В. УТКИН: Не премьер министр, нет. И не Владимир Владимирович. Они говорят… Вот как понимаешь, всё время это обсусоливаемая тема, кто же вот эти главные?

А. ОРЕХЪ: Ну да.

В. УТКИН: Ну, я думаю, что всегда, кто главный. И, в общем, всё равно. Но мне очень просто понравилось слово. Председатель.

А. ОРЕХЪ: Это хорошо, да.

В. УТКИН: Председатель уже решил, и я с председателем согласовал. Так вот всё. Ну и что же?

А. ОРЕХЪ: Ну, ты слушал, читал.

В. УТКИН: Ну как? Нет, слушай, ну как он?

А. ОРЕХЪ: Нет, ну это когда Алексей Алексеевич будет в этой студии, вот он завтра, например, будет здесь в «Перехвате». Я думаю, что это он сегодня с утра… Нет, Алексею Алексеевичу понравилось, как я понял, но он лучше об этом расскажет. Потому, что он всё-таки был с ним один на один.

В. УТКИН: Ну, понимаешь, ну конечно мне кажется, что факт чисто для меня, гораздо больше заинтересовал факт, что интервью было дадено нашей радиостанции. А содержание интервью, естественно я думаю, что Дмитрий Анатольевич, в общем, и не скрывает того, что он думает обыкновенно. Я вот помню то, что сидел в компании, где с интересом смотрели интервью Дмитрия Анатольевича главам, управляющим телевизионными каналами, ежегодное, да?

А. ОРЕХЪ: Да, он…

В. УТКИН: Вот, и я…

А. ОРЕХЪ: У него такая форма общения.

В. УТКИН: Отметил для себя, что как-то я ничего особенно нового не узнал.

А. ОРЕХЪ: Понимаешь, Вась? Я тебе вот поделюсь с какими своими наблюдениями. Ну, во-первых, поскольку я понял, что и мне придётся про это интервью сегодня что-нибудь говорить, поэтому, я его даже послушал. Потому, что читать… Ну, как-то слушать, всё-таки интереснее.

В. УТКИН: Ну, мы же на радио, действительно.

А. ОРЕХЪ: Ну, хотя бы даже…

В. УТКИН: Не в газете.

А. ОРЕХЪ: Чай не в газете трудимся, действительно, по крайней мере, некоторые. Понимаешь, я тебе скажу честно, что я его послушал целиком. Ну, вот оно как-то так пошло, и я как-то плавно его прослушал. Хотя, честно говоря, не надеялся. Думал, придётся заставлять себя. Вот, по работе, есть такая необходимость. Потому, что конечно, это ужасная вещь, интервью первых лиц государства, особенно, когда они беседуют с прессой. Ну, понятно, что какие-то вещи, которые они не хотят сказать, они не скажут, Какие-то может быть, они… Понимаешь, Владимир Владимирович, он как-то так расковывается… Вот он на Селигере же вновь блеснул некоторыми афоризмами, словами. Плюс, ещё забрался по стене. То есть, это вот его такой стиль. Дмитрий Анатольевич, у него немножко другой стиль, он не столь зажигателен. На мочеполовую тему он как-то высказывается редко. Вот он не мочит в сартире, там не обещает что-нибудь отрезать, чтобы ничего не выросло. То есть, у него такой, вот немножко другой стиль. Он иногда пытается подражать всё-таки старшему товарищу, ну, в хорошем смысле, старшему товарищу. И так, что-нибудь…

В. УТКИН: Председателю.

А. ОРЕХЪ: Да, председателю. И что-нибудь такое, ну вот он про Саакашвили в этом интервью прямо он так нелицеприятно о нём отзывался. Понимаете, но чувствуется, что это тоже…

В. УТКИН: Я тоже согласен с тем, что он не приятный тип.

А. ОРЕХЪ: Вот. Да и даже я, в общем, честно говоря, с этим согласен. Но просто как тебе сказать? Чувствуется, что всё-таки, это немножко не его манеры, не его лексика. Он такой, более спокойный человек. Я, честно говоря, предполагал, что это будет скучно. Ну, просто скучно. То есть, Алексеич, и уважаемые Рекадзе, и Шеварднадзе, прекрасные две журналистки, они как-то его будут на что-нибудь выводить, а он как-то так вот будет там вот… Солнце всходит на востоке, земля круглая, мир, дружба. Ну, пока мы не можем, а потом, когда-нибудь, что-нибудь. Ну, в общем, что-нибудь такое, и будет действительно интересен сам факт того, что ну, родная радиостанция побеседовала с президентом. Ну, всё-таки как-то в корпоративном смысле приятно.

В. УТКИН: Ну, этого давно не было.

А. ОРЕХЪ: Этого никогда не было.

В. УТКИН: Никогда даже, да?

А. ОРЕХЪ: Нет.

В. УТКИН: Как интересно.

А. ОРЕХЪ: Никогда не было, это вот такой, так сказать, дебют.

В. УТКИН: Алексеич дождался.

А. ОРЕХЪ: Нет, ну совсем было бы круто, честно, я так уже думаю, что сидит, допустим, вот где ты сидишь, сидит Алексеич, а где я сижу, ну, или наоборот, сидит Дмитрий Анатольевич. Вот это уже конечно было бы…

В. УТКИН: Слушай, ну, в конце концов…

А. ОРЕХЪ: Где ещё Владимир Владимирович в торце.

В. УТКИН: Я не согласен. Пускай, где ты сидишь, будет сидеть Алексей Алексеевич, а вот где я, пускай сидит Дмитрий Анатольевич.

А. ОРЕХЪ: Я сначала так и начал. А вот тут вот в торце, где пока пустующее место, там сидит Владимир Владимирович. И вот они так втроём, и Алексеич им говорит…

В. УТКИН: Нет, и они у Венедиктова берут…

А. ОРЕХЪ: Нет, ну ему уже сказал сегодня Дмитрий Анатольевич, он когда Алексея Алексеевича спросил, чего он в такую жару, сами жалуетесь на жару, и сидите тут в Сочи. Он говорит: «Вот вы, когда Алексей, будете президентом, тогда и будете выбирать, где вам отдыхать». Так что ещё посмотрим, что там будет. Нет, ну я всё-таки хочу…

В. УТКИН: А вот по сути, хотел сказать другое: «Вот если бы вы, господин Венедиктов были президентом, вы бы понимали, что даже отдохнуть, где вы хотите, вы не…».

А. ОРЕХЪ: Не можете, поэтому, приходится тут париться.

В. УТКИН: Отдыхайте, где полагается, Алексей Алексеевич.

А. ОРЕХЪ: Вместе в Сочи. Сказано вам, в Сучи, будьте в Сочи. В крайнем случае, какой-нибудь Бочаров ручей.

В. УТКИН: И не дальше.

А. ОРЕХЪ: Ине дальше. Да, ему тоже хочется на тёплое, чистое море в Турцию куда-нибудь, как все белые люди.

В. УТКИН: Да, совершенно верно.

А. ОРЕХЪ: А вот приходится…

В. УТКИН: В Тайланд, может быть.

А. ОРЕХЪ: В Тайланд куда-нибудь. Да и хотя бы, даже, в тот же самый Париж в «Дисней ленде», пожить в аттракционах дня 3.

В. УТКИН: Ну знаешь, или всё-таки как вот можно всё-таки, раз в жизни себе позволить, понимаешь, там… У президента ведь не такая большая зарплата, я проверял. Там не так много денег, на самом деле. Понимаешь, вот ну с другой стороны, он же на государственном довольствии, правда? У него там, в конце концов, за ним там ухаживают, ему за квартиру не надо платить, правда же? Можно же за 3 года президентства скопить, и с семьёй махнуть в Италию.

А. ОРЕХЪ: Ну да.

В. УТКИН: Сейчас вот, на Сардинию, ты знаешь, там так хорошо.

А. ОРЕХЪ: Ещё и (неразборчиво) подловить.

В. УТКИН: Я однажды был зимой…

А. ОРЕХЪ: Хорошие, дешёвые билеты.

В. УТКИН: Но всё равно понимал, как там хорошо летом, ты знаешь? Прекрасно!

А. ОРЕХЪ: А кстати, как с этим в Сардинии зимой? Там что, ветрено, холодно, что?

В. УТКИН: В Сардинии замой всё равно, прекрасно. Там не холодно, не ветрено, там может быть, чаще идёт дождь. Но всё равно.

А. ОРЕХЪ: Да, вот после конечно, Василий, как ты, про…

В. УТКИН: Просто понимаешь, зимой туда могут приехать в частности по делам люди, которые не могут приехать летом. И представить себе, как было бы…

А. ОРЕХЪ: Если бы.

В. УТКИН: Если бы, да.

А. ОРЕХЪ: После того… Я почему не читаю наш пейджер, потому, что после того, как Василий про всполохуйку заговорил, всё, тут уже конечно ничего другого не пишут.

В. УТКИН: Краткий словарь смешных украинских иных слов.

А. ОРЕХЪ: Вот, так я всё-таки, закончу свою мысль про интервью. Оно мне просто понравилось по форме.

В. УТКИН: Извини, я не могу не ответить. «Ведь вы, когда поднимаете трубку, говорите, слушаю». Послушайте, я знал много людей, которые поднимают трубку, и говорили: «Говорите». Я много таких людей знал. Ну что вы, в самом деле, слухалка. Всё равно, слухалка – это смешно. Я (неразборчиво), я знаю, что говорю.

А. ОРЕХЪ: Вот, потом некоторые вообще ничего не говорят. Просто, поднимают трубку, ты уже дальше… Ну, не важно. Так вот, я про интервью-то всё хочу сказать. Знаешь, оно мне понравилось по форме. Вот чувствуется, что собеседники как-то получили удовольствие от разговора друг с другом. Уж не знаю, по каким причинам. Вот Алексею Алексеевичу, Софико Екатерине, им понравилось беседовать. Ну, то есть, им было интересно говорить с президентом. А ему, по-моему, было интересно отвечать на их вопросы, и как-то даже они расставались как будто немножко нехотя. Даже казалось, что это какая-то как бы первая встреча. Может быть, будет вторая серия. Хотелось бы конечно, но поскольку это, как я понимаю, было приурочено к третьей годовщине войны, хотелось конечно услышать ответы и на какие-нибудь ещё вопросы. Причём, не на счёт 12-го года, потому, что с 12-м годом понятно, что ничего мы не услышим, пока нам не объявят. Ну, ещё, вот много же интересных тем есть. В конце концов, в кое-то веке, мы встретились с президентом РФ так, что можно у него спросить. Ну, вот может быть… И вот то, что они расстались на такой ноте, как бы вот не прощайте, а всего лишь, до свидания. Может быть, когда-нибудь, снова о чём-нибудь ещё будет вторая серия, на какую-нибудь другую тему, третья, Россия, или там уж не знаю, отмена трудовых книжек, и пенсионного возраста вообще. Ну, что-нибудь такое. То есть, по форме, это просто как такой сюжет звуковой, это слушалось интересно.

В. УТКИН: Ну, слушай, что нам теперь делать? Как никак, мы в последнее время, снова стали вручать часы. Так получается, что на этой неделе их заработал босс. Не босс всех боссов, это же победа радиостанции, что… Но с другой стороны, как-то не поймут люди.

А. ОРЕХЪ: Нет, ну если мы вручим сейчас Алексею Алексеевичу часы, первым, кто нас отругает, будет сам Алексей Алексеевич.

В. УТКИН: Да, и нас назовут двумя украинскими зажигалками по этому поводу. Поэтому…

А. ОРЕХЪ: Скажут нам что-нибудь… Педрохуй там что-нибудь, что либо.

В. УТКИН: Да.

А. ОРЕХЪ: Повлублённый в свои инженэрные разрыхунки.

В. УТКИН: Ну, понимаешь, вот поэтому, (неразборчиво), но я бы всей душой, за это интервью, я бы всей душой всё-таки, вот президентские часы, я бы вот за это…

А. ОРЕХЪ: Чего же сам-то Дмитрий Анатольевич то?

В. УТКИН: Ну, он может быть, ещё не знает.

А. ОРЕХЪ: Ну, растерялся. Вот он-то мог вручить часы, он же был близко.

В. УТКИН: Да, ну…

А. ОРЕХЪ: Ну, и пару дамских часов. Алексеичу такие, мужские, с крупными цифрами, а дамам изящные. Можно даже с грузинским орнаментом, что-то так, с подколкой какой-нибудь.

В. УТКИН: Орехъ.

А. ОРЕХЪ: А?

В. УТКИН: Я, конечно понимаю, что ты человек в этом не поднаторевший. Но где ты видел часы с грузинским орнаментом?

А. ОРЕХЪ: Нигде. Так это и был бы эксклюзив. Если бы я везде видел часы…

В. УТКИН: Кто бы его сделал-то?

А. ОРЕХЪ: Так в этом же и есть эксклюзивность. Кто-то бы да сделал бы.

В. УТКИН: Люди – часоделы, они не знают грузинских орнаментов.

А. ОРЕХЪ: Ну, это я думаю, не долго изучить.

В. УТКИН: Если бы тебе подарили грузинские часы, Орехъ. Что это вот, ей богу, ну как вот это было бы?

А. ОРЕХЪ: Да и ради бога, подарите только, я уже не растеряюсь. Как бы это было бы? Как в том анекдоте, правда неприличном. А ты что, полвторого?

В. УТКИН: Да, пожалуйста, вот сейчас уже немного времени остаётся, но мы на следующей неделе подсчитаем, пожалуйста, вот сейчас, кто нас слышит, если кто-то где-то, когда-то видел грузинские часы, пожалуйста, напишите нам, это очень важно. Ну, надо на это посмотреть, всё-таки. Если мы найдём грузинские часы, мы дадим вам послушать, как они тикают здесь, в эфире.

А. ОРЕХЪ: Как они бьют. Вот нам кстати, пишут уже немножко. Поскольку по другим. «Будете смеяться, но в округе Красненькая речка, ест не только красненькое кладбище, но и (неразборчиво) червонного казачества, а вообще, это дорога в угольную гавань». Романтично по-моему всё.

В. УТКИН: Красное, и чёрное такое.

А. ОРЕХЪ: Черное. Да, соответственно, там какому-нибудь… Да, Маша Белоусова, это девушка, которая из «Дом 2» гуляла с собачкой, и прочитала о выборах. Вот она-то же прочитала о выборах, знала.

В. УТКИН: Вот видишь, вот только мы успели, Адар пишет: «Дешёвки и холуи, хорошо лижете власть».

А. ОРЕХЪ: Ну, и… Хорошо.

В. УТКИН: А мы всего лишь на всего, поздравили (неразборчиво) с прекрасным профессиональным достижением.

А. ОРЕХЪ: Но для нас он власть. Да, ну что же, мы всяко, мы лизали все власти, какие смогли в этом коротком эфире. Нам все понравились. Нам Медведев понравился, Венедиктов понравился, нам понравились все. Знаете, на этой неделе, даже Барак Обама для «Эхо Москвы» говорил слова. Даже понимаете, у нас много президентов выступает… В. УТКИН: То есть, фактически, у вас выступил тандем.

А. ОРЕХЪ: Тандем, конечно. Нам дают интервью, понимаешь, не просто первые люди страны, первые люди мира.

В. УТКИН: Знаешь, а если пустить это интервью наоборот, задом наперёд, можно вполне его выдать за интервью У Дзиньтао.

А. ОРЕХЪ: Причём, оба интервью пустить задом наперёд.

В. УТКИН: Ну, может быть. Нет, этого я уже не знаю. И тогда, вообще, просто… Ну, не будем выдавать всех секретов радиопроизводства.

А. ОРЕХЪ: Да, не больших, не малых.

В. УТКИН: Их не мало, да. Мы может быть, отдельно сделать передачу, «Секреты радио».

А. ОРЕХЪ: Радиопроизводства.

В. УТКИН: Да.

А. ОРЕХЪ: Именно, радиопроизводства.

В. УТКИН: А пока слушай, знаешь, такое событие, раз у нас была неделя двух президентов, надо его отметить.

А. ОРЕХЪ: Давай.

В. УТКИН: Давай, сейчас пятница, всё открыто, пятница – развратница, пошли отметим.

А. ОРЕХЪ: Пошли.


Напишите нам
echo@echofm.online
Купить мерч «Эха»:

Боитесь пропустить интересное? Подпишитесь на рассылку «Эха»

Это еженедельный дайджест ключевых материалов сайта

© Radio Echo GmbH, 2025