Русский бомбардир - 2011-04-08
А.ОРЕХъ: Да-да-да, мы видим-видим, что загорелось.
В.УТКИН: Загорелось. Мы приветствуем вас, Антон Орехъ, Василий Уткин. Всем привет.
А.ОРЕХъ: Ну, давай я сразу расскажу.
В.УТКИН: Программа политических паразитов.
А.ОРЕХъ: Да-да, конечно, да.
В.УТКИН: Не ждите серьезного или ищите серьезное в сказанном сами – это ваше дело.
А.ОРЕХъ: Ну, в общем, тут и не добавишь ничего. 363-36-59 – московский телефон с определителем, который нам сегодня непременно понадобится. +7 985 970-45-45 – это для SMS. @vyzvon – это для твиттера. Сетевизор, который на эппловских всяких гаджетах и на Google Android’ах доступен. Ну что еще могу сказать? Все, вроде.
В.УТКИН: Смотрите, слушайте нас, да.
А.ОРЕХъ: Смотрите, слушайте. Можно же еще и по радио послушать, помимо всего прочего.
В.УТКИН: Главное, не обольщайтесь, да. Мы еще и на радио.
А.ОРЕХъ: Да, мы еще и на радио.
В.УТКИН: Но о чем мы будем сегодня говорить?
А.ОРЕХъ: Ой, мы можем много сегодня о чем говорить. Вот, как раз, между прочим, о различных коммуникациях.
В.УТКИН: Как нам сегодня помогло ФСБ.
А.ОРЕХъ: Да-а...
В.УТКИН: Как нам подсуропило ФСБ.
А.ОРЕХъ: Вот мы сидели, репы почесывали: «Ну о чем мы будем говорить? 40 минут, 40 минут! А тут ФСБ запретило Skype, Gmail, Hotmail».
В.УТКИН: Сообщило, что, может быть, запретит.
А.ОРЕХъ: Нет, ну она еще не запретила, конечно. Может быть, может быть, запретит. Но тут, правда, перед нами наши товарищи обсуждали. Мы же тоже не можем обойти их.
В.УТКИН: Конечно. Потому что они своей конфиденциальностью, в частности, Skype и Gmail мешают обеспечению безопасности нашей страны. Вот. В этой связи у меня возникает очень простой сразу вопрос. Я, честно говоря, крайне мало...
А.ОРЕХъ: Да-да-да. Иностранного производства шифровальных устройств, шифровальных средств иностранного производства. Я думаю, что, все-таки, если бы они были шифровальные средства отечественного производства, ФСБ беспокоилось, может быть, как-то меньше. Но иностранные шифровальные устройства – это, конечно, нервирует.
В.УТКИН: То есть мы должны расстроиться, что Skype и Gmail сделаны, все-таки, за пределами страны.
А.ОРЕХъ: Вот если б был IP-ГЛОНАСС, тогда...
В.УТКИН: Или, вот, если бы, допустим, коробка передач в Тойоте автоматическая, все-таки, была создана под руководством наших объединений...
А.ОРЕХъ: Умельцами Жигулей.
В.УТКИН: Да. ГайкоПромЖигули, это было бы гораздо серьезнее. Но вопрос сейчас не в этом. Вот смотрите, какой существует серьезный принципиальный вопрос. Вот, мы прекрасно понимаем с Орехом, что когда копаются в твоем белье, пусть даже не грязном, пусть чистом, да?
А.ОРЕХъ: Просто в белье.
В.УТКИН: В твой шкаф залезают, да? Я помню, что моя мама однажды не то, что поругалась, а возненавидела (и правильно сделала) соседку снизу, когда она пришла и совершенно самовольно открыла холодильник у нас на кухне.
А.ОРЕХъ: Это борзость.
В.УТКИН: Нет, ну это просто неприлично. Было такое дело. Вот, разумеется, это неприятно, когда такие вещи происходят. Но! Все-таки, мне бы хотелось у вас узнать, друзья мои, и я думаю, что Орехъ присоединится. Скажите, пожалуйста, а что вот вы о себе такого скрываете? Вот, какого рода сферы жизни о себе вам важно, чтобы о вас не знали? Я хочу объяснить, почему я спрашиваю. Потому что мы с Орехом, в общем, с некоторыми издержками вместе являемся публичными людьми.
А.ОРЕХъ: Ну, мы посчитали, это примерно 1,43.
В.УТКИН: Да, вот нас двое и мы на 1,43 вместе являемся публичными людьми. То есть, ну, можем быть объектом интереса папарацци, может быть, частная жизнь в какой-то момент заинтересует. Не всегда, конечно, мы не звезды класса «А», мы не Аллы Пугачевы.
А.ОРЕХъ: Да и, как сказать, даже...
В.УТКИН: И даже не Максима Галкина, да. Но это возможно. Но, вот, никогда в жизни...
А.ОРЕХъ: Даже таких как мы с Василием, все-таки, меньшинство. А за сохранность своих данных... Ведь, ФСБ же заботится явно не про нас с Уткиным и не про Пугачеву с Галкиным, а о вас заботится, чтобы иностранные устройства шифровальные, будучи в этом Skype, Hotmail, Gmail и так далее, чтобы они, все-таки, не нарушали в том числе и вашу, безопасность в широком смысле.
В.УТКИН: В том-то все и дело. Вот мне интересно спросить у вас, и я думаю, что, Орехъ, ты присоединишься.
А.ОРЕХъ: Безусловно.
В.УТКИН: Ну, понятно, что кто-то из вас, наверное, изменяет жене, а кто-то мужу.
А.ОРЕХъ: Наверняка. Даже среди наших слушателей такие есть.
В.УТКИН: Да. Наверняка, у кого-то есть какие-то маленькие тайны, да? Но эти тайны же не выходят за пределы вашей жизни. Очень трудно себе предположить, что это станет предметом какого-то интереса со стороны.
А.ОРЕХъ: Ну, широкого, действительно, обсуждения, да.
В.УТКИН: Вот, ответьте, пожалуйста, на вопрос, есть ли в вашей жизни такие тайны, выяснение которых, действительно, может угрожать вашей жизни? Вот, вашему жизненному укладу. Знаешь, вот, мне доводилось работать, и это как раз был взлет реалити-шоу в нашей стране.
А.ОРЕХъ: Там «За стеклом» какое-нибудь.
В.УТКИН: Всякого-всякого. «За стеклом» было самое первое.
А.ОРЕХъ: Шоу «Голод».
В.УТКИН: Дальше был «Голод», да, который я вел 2 раза. Но тогда практически каждое шоу заявляло, что у нас камера установлена даже внутри унитаза. Люди задавались вопросом: «А зачем же камера внутри унитаза?»
А.ОРЕХъ: Ну а как?
В.УТКИН: А камера внутри унитаза нужна была только для одного. Разумеется, никто не собирался снимать... И, кстати, поскольку все это тоже было в эфире, это является фактом. Никто, естественно, не собирался снимать, как люди писают, какают и делают какие-то еще подобные вещи, которые можно делать на унитазе.
А.ОРЕХъ: Хотя, в общем, честно говоря, можно было бы.
В.УТКИН: Теоретически можно было бы. Хотя, для этого нужен был бы еще осветительный прибор, потому что когда человек садится на унитаз, там становится темно. Это нужно было для другого. Это все нужно было для того, чтобы объяснить, что нет ни одного места такого вот в этом ограниченном помещении, где можно было бы поговорить вне внимания...
А.ОРЕХъ: Которое бы находилось вне окон.
В.УТКИН: Да. Важно, чтобы везде было наблюдение. А ничего специального и компрометирующего сделать это нельзя. Ну, увидели бы вы как человек писает. Как будто бы вы не знали, как это делают.
А.ОРЕХъ: Ну, может быть, вид снизу, конечно, он несколько необычен был, потому что мало кто наблюдал за этим изнутри унитаза.
В.УТКИН: Ну хватит смаковать эту порнографию, вопрос не в этом!
А.ОРЕХъ: Ты первый начал.
В.УТКИН: Хорошо, я первый начал.
А.ОРЕХъ: Это вы делали в шоу «Голод» такое.
В.УТКИН: Предположим. Предположим, в моей спальне установлена видеокамера. Что я такого могу сделать в спальне, чего не может смотреть любой нормальный человек, в течение 24-х часов посмотрев фильмы на любом фильмовом канале?
А.ОРЕХъ: Ну, в общем, вот, скажите нам, что?.. Поскольку ФСБ явно заботится о вас, скажите нам. Может быть, даже какой-то звоночек мы примем – чем черт не шутит.
В.УТКИН: Да, кстати. Кстати, можете говорить даже не о вас. Часто говорят в таких случаях о своем друге или о знакомой, или о знакомой знакомой. А, вот, что имело бы смысл скрывать? Что представляло бы угрозу вашей жизни при вмешательстве в нее ФСБ? Это очень важно. То есть в измену ФСБ же вряд ли вмешается.
А.ОРЕХъ: Вряд ли, вряд ли.
В.УТКИН: Ну, навряд ли. Пожалуйста, звоните нам 363-36-59.
А.ОРЕХъ: +7 985 970-45-45.
В.УТКИН: Мы всецело за сохранность частной жизни. Просто нам интересно, какого рода вещи вы планируете скрывать. Тут же еще другой аспект. Но о нем, наверное, когда нам дозвонятся, я скажу. Хотя, вот, пока никто не звонит, 363-36-59. Мне хочется дебютанта какого-то осторожного найти. Орехъ, вот смотри. Вот ты, допустим, живешь в квартире, не важно, или поселился.
А.ОРЕХъ: Живу в квартире, 100%.
В.УТКИН: У тебя есть дом, какой-то дом. И у тебя в этом доме есть дверь, которую ты закрываешь на ключ. Ну, неужели ты не понимаешь, что эта дверь может быть взломана довольно нехитрым образом, в общем?
А.ОРЕХъ: Ну, замок – стандарт.
В.УТКИН: По большому счету, вопрос времени, да?
А.ОРЕХъ: Для профессионала это вообще не вопрос.
В.УТКИН: Самые защищенные двери защищаются из расчета: пока будут открывать, система оповестит, приедут там я не знаю, милиция, безопасность, кто угодно. То есть это все равно временная мера, да? Вот, если вы знаете, что Skype может быть досмотрен, чем это отличается от того, что в вашу квартиру несложно влезть?
А.ОРЕХъ: Ну хорошо. Вот, неофит какой-нибудь, дебютант.
В.УТКИН: Да, у нас есть неофит.
А.ОРЕХъ: Давай.
В.УТКИН: Здравствуйте. Алло, как вы поживаете?
СЛУШАТЕЛЬ: Алло?
В.УТКИН: Да. Как вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Константин.
В.УТКИН: Константин, вот объясните нам, пожалуйста, какого рода тайна может быть в вашей жизни, которую имеет смысл скрывать, допустим, от ФСБ?
СЛУШАТЕЛЬ: Вы знаете, вот недавно прочел в интернете информацию, как супружеская пара говорит: «А случайно невыключенная интернет-камера является источником распространения порнографии? И будет ли это статья для нас или нет?» Может быть, это тоже стоит скрывать?
А.ОРЕХъ: Не знаю. Но, вот, вы-то сами как думаете?
В.УТКИН: Разговор немножко о другом. Вот, вы, судя по голосу, взрослый человек, да?
СЛУШАТЕЛЬ: Ну, это судя по голосу только.
В.УТКИН: Ну хорошо, не важно. Ну, безусловно, у вас как у любого нормального человека есть какие-то личные тайны. Возможно, вы изменяете подруге, например, да? Я не хочу вас в этом обвинить, просто я говорю, что это...
А.ОРЕХъ: Теоретически это возможно.
В.УТКИН: ...это абсолютно расхожая истина такая. Не исключено, что вы тайком, допустим, от своего шефа подрабатываете на другой работе. Не исключено, что вы платите не все налоги, например, со своих доходов – что-то, возможно, вы получаете кэшем. Все это возможно в нашей с вами жизни и в нашей, и в вашей. Но это все, вряд ли, интересует ФСБ, государственную безопасность. Вы, ведь, наверняка, не стесняясь, разговариваете об этом со случайными знакомыми, порой, разговариваете по мобильному телефону, который, как мы прекрасно с вами знаем, не безопасен с точки зрения прослушивания. Вот, скажите пожалуйста, если вдруг вы узнаете, что Skype и Gmail могут быть прослушаны и просмотрены, как это скажется на вашей жизни?
СЛУШАТЕЛЬ: Ну, точно так же, как и сейчас сказывается то, что, допустим, наши с вами переговоры сейчас прослушиваются.
В.УТКИН: Нет, наши с вами переговоры – они просто предназначены для прослушивания. Это радио. Нет, ну если бы мы разговаривали с вами келейно бы, тет-а-тет...
А.ОРЕХъ: Понятно. Скажите нам, каким образом это на вас скажется? Что вы будете скрывать?
СЛУШАТЕЛЬ: Пожалуй, ничего. Пожалуй, ничего.
В.УТКИН: Вы женаты?
СЛУШАТЕЛЬ: Да.
В.УТКИН: Ну вот представьте себе, что кому-то стало известно, что вы делаете с женой в темное время суток в спальне.
СЛУШАТЕЛЬ: Мне бы это было бы неприятно.
В.УТКИН: Конечно, неприятно. Но разве это является секретом? В принципе, те, кто знает, что вы муж и жена, предполагают, что именно это примерно и происходит.
А.ОРЕХъ: Они даже этого от вас ждут.
СЛУШАТЕЛЬ: Ну, вы знаете, они не ждут, что будут демонстрировать это, согласитесь.
В.УТКИН: Это да. Но в данном случае же вот во всей этой истории со Skype и остальным речь же не идет о том, что это станет известно широкому кругу людей. Речь о том, что это станет известно как факт кому-то. А как факт это не вызывает сомнений, разве нет?
СЛУШАТЕЛЬ: Ну, разумеется. Но в любом случае, то, что мне хотелось бы оставить между, скажем так, собой или своими близкими, мне не хотелось бы этим делиться.
А.ОРЕХъ: Скажите, а у вас нет Одноклассников, Вконтакте, FaceBook, чего-нибудь такого?
СЛУШАТЕЛЬ: Ну, вот это совсем другое. Мне кажется, что...
А.ОРЕХъ: Нет, вы мне скажите: у вас это есть или нет?
СЛУШАТЕЛЬ: Есть, есть.
В.УТКИН: Мы знаем, что другое, конечно. Но что у вас есть?
СЛУШАТЕЛЬ: Одноклассники.
А.ОРЕХъ: Одноклассники. И что там у вас на вашей странице?
В.УТКИН: Сколько у вас фотографий на вашем аккаунте в Одноклассниках примерно?
СЛУШАТЕЛЬ: Ну, я, супруга, ребенок.
В.УТКИН: Нет, вот, сколько фотографий как таковых? Вот, 5, 50, 168?
СЛУШАТЕЛЬ: 5 фотографий достаточно пристойного содержания.
В.УТКИН: Не, ну пристойного... Послушайте, ничего непристойного, допустим, в том, что каждый из нас делает, уединившись в спальне вечером с любимой женщиной, в этом ничего непристойного тоже, ведь, нет, да? Мы немножечко не об этом говорим. И вообще давайте... Извините, что мы подобной метафорой воспользовались, речь не об этом, да? Но, вот, скажите, сколько у вас в Одноклассниках друзей?
СЛУШАТЕЛЬ: 100.
В.УТКИН: 100. Как вы думаете, вот как бы вы оценили, какое количество из 100 публикует в Одноклассниках в той или иной форме более или менее, ну, скажем так, личную информацию о себе, по-настоящему личную?
СЛУШАТЕЛЬ: Фривольную? Я думаю, что меньше 5%.
В.УТКИН: Даже не обязательно фривольную, а, вот, просто личную. «Я был там-то, я уезжаю туда-то».
СЛУШАТЕЛЬ: А, вот такую информацию? Такую информацию 8%.
А.ОРЕХъ: Ну вот смотрите...
В.УТКИН: Сейчас, извини, я хочу задать вопрос просто по поводу этой самой информации. А вы знаете, что существует огромное количество случаев, когда квартиры людей взламываются, если они на своем аккаунте в Одноклассниках....
А.ОРЕХъ: «Поехал в Париж».
В.УТКИН: «Все, ребята, 2 недели меня не будет – я поехала в Париж, тра-та-та». Да мало того: «Я поехала в Тынду (не важно куда), к маме». А в это время квартиру взламывают.
СЛУШАТЕЛЬ: Нет, но с другой стороны, можно, когда, вот, если поехала к маме, в это время можно оставить засаду в квартире.
А.ОРЕХъ: Но это ж паранойя.
В.УТКИН: Ну, это мало кто делает.
СЛУШАТЕЛЬ: И закрыть с поличным.
В.УТКИН: Это мало кто делает, понимаете?
А.ОРЕХъ: Это сумасшествие. А потом смотрите, тут есть еще какая вещь. Вот, хорошо... Просто поскольку мы говорим с вами, то мы невольно вынуждены говорить «Вы» - «вас, вы, на вашей страничке».
В.УТКИН: Хотя, на самом деле, мы каждый раз подразумеваем себя – мы такие же обыватели как вы.
А.ОРЕХъ: Вот смотрите, на вашей страничке ваша фотография с женой или там, условно говоря, Иван Петрович с женой.
СЛУШАТЕЛЬ: Давайте говорить обо мне. Я, вот, об этом задумывался, я как в 2005 году завел себе страничку в Одноклассниках, с тех пор я фотографий не менял. Помимо этого, как с тех пор завел эту страничку, я последнее место работы не афиширую. Предпоследнее место я указываю, последнее – нет. То есть, ну, вот, степень предохранения.
А.ОРЕХъ: То есть тоже застраховались слегка. Тогда не очень понятно, зачем это все было сделано.
В.УТКИН: Но согласитесь, что если вы не указываете, то проявив к этому деятельный интерес на протяжении часа и имея некоторый опыт в этом вопросе, все и так можно узнать.
СЛУШАТЕЛЬ: Ну, вполне возможно, да. Но с какой целью?
А.ОРЕХъ: Вот. Это тоже. (смеется)
В.УТКИН: Нет, с какой целью – это другой вопрос. Это может сделать любой человек, который обладает вполне простыми навыками и обладает к этому каким-то целенаправленным интересом из информации, вами же открытой. Правильно?
СЛУШАТЕЛЬ: Да.
В.УТКИН: Так получается, что вы и открываете этот самый путь.
А.ОРЕХъ: Без всякого шифрования.
В.УТКИН: Без всякого шифрования.
СЛУШАТЕЛЬ: Нет. Минутку. С той же стороны в тех же самых Одноклассниках есть возможность скрыть информацию от посторонних людей, включить там какой-то режим, который будет доступен, что твой профайл будет виден только друзьям.
А.ОРЕХъ: Но, ведь, пользуются этим режимом все равно не все.
В.УТКИН: Извини, Орехъ, я хочу спросить. Извините, я забыл как вас зовут.
СЛУШАТЕЛЬ: Константин.
В.УТКИН: Константин, простите, пожалуйста. Вот, мне интересна просто ваша степень убежденности. Скажите, а вот вы уверены, что то, что у вас в Одноклассниках, ну, в любом другом сервисе, допустим, то, что у вас в социальной сети под грифом «Для друзей». Как вы считаете, вот, человек, ну, более или менее поднаторевший в вопросах компьютерной грамотности. Как вы думаете, за какое количество времени в случае деятельности...
СЛУШАТЕЛЬ: За 8 минут.
В.УТКИН: Ну вот видите? Ну и что это за цена такая? 8 минут. Сами о себе все рассказываем повсеместно. Я не имею в виду лично вас, конечно, но люди просто так устроены, да? Вот у нас сейчас социальные сети, наша сеть Вконтакте – это вообще предмет обсуждения во всем мире, потому что там совершенно закрытые есть аккаунты, невозможно никак проконтролировать. И поэтому, допустим, с территории США, насколько я знаю, во Вконтакте вход запрещен, насколько мне известно.
А.ОРЕХъ: Какие чудеса. Я не знал.
СЛУШАТЕЛЬ: Я, к сожалению, не знаю – с Вконтакте не сталкивался.
В.УТКИН: Ну, это не важно и я не готовился к обсуждению именно Вконтакте – вопрос в другом. То есть, в принципе, есть огромное количество информации, которую я, вы, наши с вами сограждане рассказывают о себе...
А.ОРЕХъ: Просто так, сами.
В.УТКИН: И, в общем, это может быть доступно...
СЛУШАТЕЛЬ: Ну, более того, ну вот те же самые резюме, которые мы размещаем на всевозможных сайтах. Вот там-то мы выкладываем всю подноготную.
А.ОРЕХъ: Но там приходится что-то о себе более подробное.
В.УТКИН: Болтовня в чатах, например. Вот, в FaceBook с друзьями, да?
СЛУШАТЕЛЬ: Ну, не знаю. С этим я не сталкивался. Да, в любом случае сейчас это расползается абсолютно жутким образом. Причем, копируется.
В.УТКИН: Константин, ответьте на вопрос.
СЛУШАТЕЛЬ: Да, давайте.
В.УТКИН: Скажите, у вас есть страшная тайна? Просто да или нет.
СЛУШАТЕЛЬ: Нет.
В.УТКИН: Понятно.
А.ОРЕХъ: Даже обидно как-то.
В.УТКИН: А если бы она у вас была, вы допускаете, что, вот, вы бы о ней помнили настолько посекундно, что вы бы ни в каком FaceBook, ни в каком ICQ, ни в Одноклассниках ни одним намеком никогда бы в жизни не дали той информации, которую вы сами о себе в более или менее узком кругу распространяете, что вы никогда бы не дали понять, что она у вас есть?
СЛУШАТЕЛЬ: Вы меня чего-то путаете.
В.УТКИН: Путаем, путаем.
СЛУШАТЕЛЬ: Путаете-путаете.
В.УТКИН: Давайте я вам о себе расскажу, Константин. Вот, я убежден, я глубоко убежден, что обо мне, в принципе, можно все узнать, если изучить мой аккаунт в FaceBook и просто последить за моей жизнью на протяжении короткого количества времени. То есть я вообще не представляю себе, что бы могло остаться в тайне из моей жизни. Не представляю себе. И с той информацией, которую я сам о себе предоставляю, выкладываю, сообщаю, болтаю и так далее.
СЛУШАТЕЛЬ: Ну, вы, наверное, все-таки, на себя наговариваете – все-таки, есть, наверное, какие-то вещи, которые вы не хотите сделать публичными, да? В противном случае это я не знаю.
В.УТКИН: Когда интересуются спецслужбы, это не становится публичным. Публичным становится, когда интересуются папарацци. Но все равно. Я о другом говорю. Я говорю о том, что я о себе столько наболтал в FaceBook, в разных социальных сетях, не знаю, где угодно, в интервью, везде, что, вот, на мой взгляд, моя жизнь может быть законспирирована.
А.ОРЕХъ: Ну, вот, человек, который целенаправленно захочет узнать о тебе что-то, узнает.
В.УТКИН: Да.
СЛУШАТЕЛЬ: Но опять же то, что ты захотел наболтать в этих социальных сетях.
В.УТКИН: Нет-нет. Я же не могу себя контролировать посекундно, понимаете?
СЛУШАТЕЛЬ: Ну, нет-нет-нет. Есть вещи, допустим, определенные, которые вы не хотите рассказывать, которые вы не хотите достоянием гласности объявлять.
В.УТКИН: Константин, предположите, пожалуйста, какую вещь о себе я не готов рассказывать?
СЛУШАТЕЛЬ: Ну, утрируя, да? Допустим, то, что вы предали родину, да? Каким-то иным образом.
В.УТКИН: Константин, я вас уверяю, я – темпераментный человек... Но учитывая то, что я не могу предать родину, я не владею государственной тайной, но из бравады кому-то я точно похвастался 100%.
СЛУШАТЕЛЬ: Ой. Я вас умоляю. Нет, есть такие вещи, когда, все-таки, не говоришь.
В.УТКИН: Нет, мало того. Даже если вы меня умоляете, я все равно кому-то сказал. (все смеются) Спасибо. Константин, спасибо большое. Мы зашли в некоторый тупик. Благодарим вас за звонок.
А.ОРЕХъ: Да, мы Константина помучили хорошенечко.
В.УТКИН: Да, помучили мы вас.
А.ОРЕХъ: Вот. Теперь прежде чем у нас будет еще одна такая... У нас больше сейчас не песни, скорее, а стихи. Все-таки, еще одно событие этих дней мы хотели обсудить. Ну, я думаю, что со Skype так, разобрались более-менее, да?
В.УТКИН: Ну, да. По крайней мере, мы вопрос обозначили.
А.ОРЕХъ: На примере Константина как-то мы, в общем, какие-то такие (НЕРАЗБОРЧИВО). Это замечательная история с инновационной премией, которая была присуждена арт-группе «Война» за известный пипис на литейном мосту, напротив здания ФСБ в Питере.
В.УТКИН: Член, нарисованный на разводном месту.
А.ОРЕХъ: Да, да-да. Он поднялся.
В.УТКИН: Который в какой-то момент восстал.
А.ОРЕХъ: И все это увидели.
В.УТКИН: Да.
А.ОРЕХъ: Вот. Сначала включали в шорт-лист, потом исключали из шорт-листа под какими-то там нелепыми предлогами. Потом не просто включили, но еще вручили премию. И еще даже это слово скандировали даже на церемонии.
В.УТКИН: На мой взгляд, исключить из шорт-листа эту вещь можно было только под тем предлогом, что это было вовсе не short. Это было весьма и весьма long, это было весьма и весьма big, это было large.
А.ОРЕХъ: Ну, крупная штуковина.
В.УТКИН: На пол-моста, да. Это серьезно.
А.ОРЕХъ: Ну до ближайшего разводного этого самого. Как назвать это? Секции. Так что во всю дурь, конечно, величиной с дом. Говорят, где-то даже это пародировало кукурузину, которую там собирались построить. Но это одна из версий.
В.УТКИН: Похожий кадр есть в «Бойцовском клубе», но это другой вопрос.
А.ОРЕХъ: Ну, я не уверен, что они именно вот этим вот питались, вдохновлялись. Но, может быть, что-то такое.
В.УТКИН: А я уверен.
А.ОРЕХъ: Хорошо, пусть так.
В.УТКИН: В этом разберется ФСБ, которое посмотрит наш с тобой Skype.
А.ОРЕХъ: На платформе Android, я думаю. Так, собственно, мы хотели с вами поговорить об этом, но прежде мы заручились все-таки комментарием известного нашего художника Шилова, который по-своему взглянул на эту проблему и дал, в общем, свою такую оценку, которую сейчас вы услышите.
В.УТКИН: Убей его, Шилов, убей!
А.ШИЛОВ: Нельзя извращать и издеваться над органами безопасности, я считаю. Нельзя. Они нас охраняют. Я считаю, это вызов стране, вызов народу, это издевательство, это плевок в душу, как говорится, в сердце, члену своей матери, которая тебя родила.
Это Родина, нельзя это делать. Ни одна страна демократичная, перед которыми эти господа преклоняются, не позволит такого. Они идут на эпатаж, потому что ничего делать не умеют. Они хотят о себе заявить, но заявить настоящий художник, у которого есть и совесть, и честь, и ответственность перед собой и народом, только можно великим искусством добиться любовь народа.
Ввиду того, что у них ничего святого в душе нет, поэтому они делают вокруг себя скандал для того, чтобы их имя стало известно. А потом, по возможности, этим именем пользуются для продажи своего неумения.
А.ОРЕХъ: Вот! Вот, что мне понравилось в выступлении художника Шилова, это то, что это, безусловно, плевок в чрево матери и то, что это, конечно, против родины.
В.УТКИН: Вот ты понял, как это против родины?
А.ОРЕХъ: А вот я хотел у народа спросить. Ведь, для того, собственно, мы сейчас Шилова и подключили.
В.УТКИН: Как вы считаете, член на разводном мосту...
А.ОРЕХъ: Литейном мосту.
В.УТКИН: ...каким образом является против родины?
А.ОРЕХъ: Плевком...
В.УТКИН: Нет, секундочку. «Плевком» - я понимаю, что имел в виду Шилов.
А.ОРЕХъ: Нет, плевком во чрево матери.
В.УТКИН: Я понимаю, что такое «плевок во чрево матери».
А.ОРЕХъ: Ну, ты мне объясни: я не понимаю.
В.УТКИН: Ну как? Ты не читал Полякова Юрия никогда?
А.ОРЕХъ: А, ну ты в этом смысле?
В.УТКИН: Не читал никогда?
А.ОРЕХъ: Ты имеешь в виду вот это вот?
В.УТКИН: Не, простом не интересно. Ты никогда не читал Юрия Полякова?
А.ОРЕХъ: Читал Юрия Полякова.
В.УТКИН: Там у него есть такое выражение, когда описывается быт молодых офицеров сразу после окончания советской власти, когда их жены идут на панель, промышляют сами собой. И там есть вот такое выражение: «Ну, плюнут ей в матку», - пишет от имени персонажа Поляков. И я, честно говоря, иным образом не понимаю выражения Шилова. Во всяком случае, в другом контексте я с плевком в чрево матери просто никогда не сталкивался. Я стараюсь много читать, я стараюсь читать много разной художественной литературы. Но единственный случай, когда я сталкивался с похожим выражением, открыто опубликовано в книге, для которой не имеет градации там не младше 14-ти лет, не младше 11-ти. Я в другом месте не встречался со схожей формулировкой. Поэтому я считаю, что она определена.
А, вот, скажите, вот, восстал член, нарисованный белой краской, на некоем разводном мосту. Вот, мост поднялся и там, значит... Как это против Родины? Вот, я не понимаю.
А.ОРЕХъ: Хорошо. 363-36-59. Да, мы напоминаем, что вы слушаете «Эхо Москвы», что вы не просто смотрите Сетевизор на платформе Android, пользуетесь iPhone’ами и другими доступными вам средствами связи. Вы слушаете «Эхо Москвы». +7 985 970-45-45 и еще @vyzvon – это твиттер. Все я вам рассказал. Вот, собственно, Василий и сформулировал.
В.УТКИН: Нам написали, кстати говоря, очень интересно. Сергей написал: «Как обычно, Медведев сказал, что это плохо, Путин сказал, что это хорошо». И дальше звучит резюме: «Так что обычная борьба за информацию».
А.ОРЕХъ: Ну как? Ну, это свежо.
В.УТКИН: Да.
А.ОРЕХъ: Свежо. Так, ну так?..
В.УТКИН: Мне очень нравится, что каждую неделю нам пишут: «Вам чего? Делать нечего?»
А.ОРЕХъ: (смеется) С этого начинается любой уважающий себя эфир.
В.УТКИН: Да-да-да.
А.ОРЕХъ: Так что, в принципе, честно говоря, особо и нечего. Ну, только не говорите никому.
В.УТКИН: «Художникам дали премию за то, что они выругались матом на всю страну», - пишет нам человек.
А.ОРЕХъ: Ничего подобного: мата не было.
В.УТКИН: Нет, ну это трактовка. Это как человек понимает. Александр пишет.
А.ОРЕХъ: А, ну это как плевок во чрево матери.
В.УТКИН: «Петербуржцы могли бы воспользоваться более благородными средствами для выражения своего отношения к чиновникам». Ну, что ж делать?
А.ОРЕХъ: Ну, хорошо, допустим.
В.УТКИН: Например, выйти на Сенатскую площадь во главе трех полков.
А.ОРЕХъ: Так пробовали, да. Пробовали-пробовали. Ничего хорошего не вышло.
В.УТКИН: У нас есть звонок очаровательного дебютанта. Здравствуйте, как вас зовут, алло.
СЛУШАТЕЛЬ: Валерий.
В.УТКИН: Валерий, вы видели нарисованный на разводном мосту член?
СЛУШАТЕЛЬ: Да, я знаю эту историю.
В.УТКИН: Скажите, пожалуйста, Валерий... Кстати, сколько вам лет, если не секрет?
СЛУШАТЕЛЬ: Мне много лет – 72.
А.ОРЕХъ: О-о-о.
В.УТКИН: Валерий, здоровья вам и всяческого счастья.
СЛУШАТЕЛЬ: Но я действующий журналист, нормально.
В.УТКИН: Валерий, скажите, пожалуйста, как нарисованный член на восставшем разводном мосту противостоит Родине?
СЛУШАТЕЛЬ: Он противостоит той части Родины, которая вызывает у меня отвращение. Вот, я думаю, что это просто попытка...
В.УТКИН: Валерий, простите, пожалуйста, но, вот, это ситуация, когда пусть и нарисованный, но, все-таки, член поднимается в вертикальное положение – извините, это отвращением никогда не бывает вызвано.
СЛУШАТЕЛЬ: Но вы знаете, ведь это не первый случай появления этого символа в изобразительном искусстве.
А.ОРЕХъ: В широком прокате?
СЛУШАТЕЛЬ: И в широком прокате в том числе.
В.УТКИН: Как раз, по-моему, первый.
СЛУШАТЕЛЬ: В данном случае он играет роль такого, знаете, всплеска какого-то накопившегося... Вот, как вулкан, понимаете? Набирается-набирается, и, вот, наконец, лава вырывается наружу.
В.УТКИН: Ну, вулкан – у нас очень богатое сравнение.
СЛУШАТЕЛЬ: Вот это я сейчас скажу вам. Дело в том, что вот этот символ моста, разведения и соединения – это символ нашего общества.
В.УТКИН: Ну-ка, ну-ка?
СЛУШАТЕЛЬ: И нашей страны в большом смысле этого слова. Или же мы постоянно держим эту страну в разведенном таком состоянии, или мы пытаемся как-то свести. Вот это появление этого члена – это символ того, что, собственно говоря, вот, пошли вы все в одно место, да?
В.УТКИН: Валерий, а вам не кажется, что это символ «страна, иди сюда»?
СЛУШАТЕЛЬ: Да, «страна иди сюда», конечно. «Иди сюда и иди туда».
В.УТКИН: Нет, «иди туда» - это другое, это не согласен. Спасибо Валерию. Валерий, для 72-х лет на эту тему вы высказываетесь более чем содержательно.
А.ОРЕХъ: Смело.
В.УТКИН: Да, смело.
А.ОРЕХъ: Содержательно, образно.
В.УТКИН: Да. Ну, Орехъ, а, вот, как ты считаешь, вот давай попробуем напрячь фантазию. Вот, как это может быть против Родины?
А.ОРЕХъ: Никак. Я даже напрягать фантазию не буду. Я считаю, что только за. Причем, я считаю, что те люди, которые присудили эту премию, они даже еще большие молодцы. Потому что говорят, что рисование пиписа заняло 23 секунды. Ну, там, проехали и переехали дальше через мост. Ну, там соединили как-то, некоторый образный ряд дополнили. А, вот, на то, чтобы принять решение о вручении, все-таки, требовалось большее количество времени. Это был менее спонтанный поступок, продуманный.
В.УТКИН: Да. Я вообще считаю, что это реально самая главная акция. Вот, я бы отдал за это все марши несогласных, включая аресты. Причем, я хочу подчеркнуть, что я не рассматриваю эту акцию как марш несогласных. Просто, на мой взгляд, заявить о своей позиции, заявить каким-то образом образ, мне кажется, что круче было нельзя.
А.ОРЕХъ: Я вообще считаю, что в художественном смысле это самая была сильная акция за последнее время.
В.УТКИН: А я считаю, что и в общественном тоже.
А.ОРЕХъ: Вот, просто... То есть это выражение общественной позиции художественными средствами.
В.УТКИН: 363-36-59 – звоните нам, пожалуйста. Вот есть человек, который звонил нам 16 раз и ни разу не дозвонился. Рискнем вывести в эфир?
А.ОРЕХъ: Рискнем.
В.УТКИН: Рискнем. Здравствуйте. Как вас зовут? Алло?
А.ОРЕХъ: Может, поэтому и не дозвонился 16 раз?
В.УТКИН: Увы, увы, вам придется звонить в 17-й раз. 363-36-59 – наш телефон. Что нам пишут тем временем, давай посмотрим? «Литейный мост»... Да, Литейный, извините. Это я как-то прицепился к выражению – я вообще не знаю, на каком мосту это было нарисовано.
А.ОРЕХъ: Нет-нет. Ну как? Вроде бы, на Литейном.
В.УТКИН: Я не знаю точно. Но, в общем, речь идет о том, что это было нарисовано на разводном мосту.
А.ОРЕХъ: Вот, на Литейном мосту – все, вот у меня вот сообщение под рукой.
В.УТКИН: На Шилова у нас наезжают. Ну, я должен сказать, что Шилов, конечно, ничего подобного в своей жизни не рисовал.
А.ОРЕХъ: Не рисовал. Он таких даже и близко не рисовал.
В.УТКИН: Я считаю, что им движет зависть.
А.ОРЕХъ: Ну, таких крупных форм, конечно, он не задействовал.
В.УТКИН: Да.
А.ОРЕХъ: Художественных полотен такого масштаба у него не было.
В.УТКИН: В таком ключе, скорее, все-таки, действовал Пикассо. Одной краской, широким штрихом, несколько секунд.
А.ОРЕХъ: Может быть, немножко грубовато, но зримо зато.
В.УТКИН: Да. Совершенно верно.
А.ОРЕХъ: Художественно очень сильное впечатление.
В.УТКИН: «Орган безопасности» называет вот этот рисунок на мосту Дима.
А.ОРЕХъ: Нет, ну ему уже было дано истинное, подлинное название, Дим. Так что мы названия не придумываем здесь.
В.УТКИН: Да. Вряд ли мы произнесем. Ну, это дело другое. 363-36-59 – вот, у нас есть звоночек любопытный. Здравствуйте, как вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Павел.
В.УТКИН: Павел, вы видели это чудо искусства?
СЛУШАТЕЛЬ: Вы знаете, я, к сожалению, своими глазами не успел посмотреть.
В.УТКИН: Нет, не своими глазами, а в интернете видали?
СЛУШАТЕЛЬ: Я видал картинку только маленькую.
А.ОРЕХъ: Ну, я думаю, что она как-то отражает хотя бы в малости.
СЛУШАТЕЛЬ: Да.
В.УТКИН: Опишите свои чувства, когда вы увидели это в первый раз. Вот, что вам первое пришло в голову?
СЛУШАТЕЛЬ: Да вы знаете, у меня особых ассоциаций-то нету.
А.ОРЕХъ: Ну, тут ассоциации просто...
В.УТКИН: Нет, ну вы подумали «Какой кошмар!»? Или вы подумали: «Вау!»?
СЛУШАТЕЛЬ: Да нет, я не подумал ни «кошмар», ни «вау».
А.ОРЕХъ: Вот я, например, я вам честно скажу, я увидел, думаю: «О, вещь!» Когда я увидел всю эту историю, сразу в картинку уткнулся: «Во, вещь какая! Зыка как, здоровски!»
СЛУШАТЕЛЬ: Вы знаете, у меня, если так формулировать, наверное, удивление, скорее, забавой такой, что, в общем-то, здорово.
А.ОРЕХъ: Ну, здорово, да?
СЛУШАТЕЛЬ: Да.
В.УТКИН: Я могу сказать сразу, что у меня эта картинка в телефоне возникает, когда мне звонят с работы.
СЛУШАТЕЛЬ: (смеется) Чудесно. Вот видите? Действительно, искусство – сразу пошло в народ. Но вы знаете, мне кажется, кстати, у вас замечательно подобрана тема про Skype.
А.ОРЕХъ: Но мы ее, к сожалению или к счастью, завершили.
СЛУШАТЕЛЬ: Да-да-да.
В.УТКИН: Хотя, если вам удастся объединить каким-то образом...
А.ОРЕХъ: Может быть, через Skype передавать это изображение в зашифрованном виде.
СЛУШАТЕЛЬ: Мне пришло в голову, как это объединяется. Что это же, в общем-то, 2 способа сказать так, чтобы услышали. То есть надо либо сказать через свой тайный Skype, и тогда есть шанс, что тебя прослушают...
А.ОРЕХъ: Либо через свой явный Литейный мост. Вы знаете, я, кстати, именно об этом и подумал. Почему я, например, тоже считаю, что эта акция, она по своей доходчивости чрезвычайно действенна? Потому что люди выходят с такими, ну, тривиальными какими-то плакатами, они вышли, их можно просто проигнорировать, они прошли. Вот, как можно было бы совершенно спокойно поступить 31 числа. Ну, собрались там 100 человек – ну, поговорили что-то, прошли, проскандировали. Город живет своей жизнью как и жил. А когда у вас посреди города поднимается сколько там? Метров 60, что ли, говорят. Поднимается такая штука – проигнорировать ее невозможно и деть ее никуда не возможно. Ее невозможно окружить милицией, ее невозможно каким-то быстрым образом убрать. Мост даже технически невозможно сразу же свести обратно, потому что идет баржа с лесом.
В.УТКИН: Идет баржа с лесом. Я сразу вспоминаю, помнишь этот рассказ Довлатова, когда он описывая ситуацию, приходит в детский журнал и там такой быт разговоров друг с другом людей, которые пишут в детском журнале. И приходит человек, который озабочен очень вопросом, все-таки, сумел он уберечься, все-таки, сегодня накануне в контакте с дамой или не сумел. И при этом он произносит стихотворение, которое заканчивается выражением: «Адмиралтейская игла сегодня, дети, без чехла». И там вопрос: как вы думаете, это подсознание? Ну вот каким-то образом.
А.ОРЕХъ: Давай мы сейчас с тобой на 30 секунд?
В.УТКИН: А знаешь, еще есть просто интересный звонок. Как раз нам наконец позвонил счастливый неофит. Как скажешь, так и будет. Выводим или не выводим?
А.ОРЕХъ: Ну, выводим, ладно. Если он будет краток и талантлив.
В.УТКИН: Алло?
А.ОРЕХъ: Алло?
СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер.
В.УТКИН: Здравствуйте. Как вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬ: Меня Игорь зовут.
А.ОРЕХъ: Игорь, сколько лет вам?
СЛУШАТЕЛЬ: Много, 56.
А.ОРЕХъ: Ну, перед вами был человек, который говорил «72» и то не много было.
В.УТКИН: Считал себя молодым, да.
А.ОРЕХъ: 56 – нормально. Хороший возраст.
В.УТКИН: Игорь, ну вот скажите, пожалуйста, как вы понимаете выражение, что, вот, рисунок на этом мосту разводном как-то против Родины? Вот, мы, кстати, прямого ответа на этот вопрос так и не получили. Как это против Родины? Я не понимаю.
СЛУШАТЕЛЬ: Можно с другого края?
В.УТКИН: Вы знаете, у этого рисунка есть только один край. Давайте, все-таки, начнем с того, который нужен.
СЛУШАТЕЛЬ: Ну, вы меня подталкиваете просто «да-нет», а я просто хотел объяснить. Актуальное искусство...
В.УТКИН: Не, секундочку. Мы вам задаем вопрос: «Как?» На него нельзя ответить «да» или «нет». Как это против Родины? Ну, объясните нам. Ну, Шилов же говорит! Шилов!
СЛУШАТЕЛЬ: Это не против Родины только по одной причине. Это относится к актуальному искусству. Актуальное искусство – это понтование смыслов, толкование смыслов. Поскольку это символ, то этот символ... Что такое квант? Это импульс во времени.
В.УТКИН: Высоко. Вот сейчас высоко...
СЛУШАТЕЛЬ: Значит, вот этот импульс во времени, он явился в нужное время в нужном месте. И мы, собственно говоря, определенные люди, которые понимают, что актуальное искусство – это искусство символов, вот они оценили.
В.УТКИН: Скажите, пожалуйста, вот вы сейчас употребили выражение «определенные люди». Кто эти определенные люди?
СЛУШАТЕЛЬ: Те, которые интересуются тем, что такое «актуальное искусство».
А.ОРЕХъ: (смеется)
В.УТКИН: А вам не кажется, что...
А.ОРЕХъ: На Литейном – там все подряд видели это, и кто интересуется...
В.УТКИН: ...что как раз смысл этой акции заключается в том, что это увидели в полном смысле слова не определенные люди? Очень многие люди.
А.ОРЕХъ: Даже те, которые не знают, что такое квант.
В.УТКИН: Да.
СЛУШАТЕЛЬ: Ну, и что же, мне толковать, что такое квант? О терминах будем говорить?
А.ОРЕХъ: Не, не будем.
В.УТКИН: Не будем. Ладно, спасибо большое. Ну, вы, в общем, просветили лохов, да.
А.ОРЕХъ: С квантом мы поняли, ладно. Давай, все-таки, мы сейчас дадим тебе небольшой отдых перед последним пятиминутным забегом.
В.УТКИН: Шквалом, да.
А.ОРЕХъ: Шквалом.
(звучит музыка)
А.ОРЕХъ: Это не просто песня. Это наш вклад в исполнение пункта 4-го перечня поручений по итогам встречи с деятелями культуры, состоявшейся 24 марта сего года, президента России Дмитрия Анатольевича Медведева. Пункт 4-й этих поручений гласит: «Министерству здравоохранения и социального развития РФ совместно с Министерством культуры РФ рассмотреть вопрос о предоставлении артистам, вокалистам, исполнителям горлового пения права на досрочное назначение трудовой пенсии, принять необходимые меры». Мы приняли необходимые меры, мы развиваем горловое пение.
В.УТКИН: Да, пропагандируем горловое пение.
А.ОРЕХъ: В других пунктах этого перечня было, например...
В.УТКИН: В перечнях и перечнице.
А.ОРЕХъ: Да. Определить возможные формы привлечения организаций культуры и творческих коллективов участие в программах социальной реабилитации отдельных категорий граждан, обеспечить совершенствование критериев порядка отбора получателей субсидий, в том числе прорабатывать вопрос об участии в рассмотрении заявок авторов фильмов, режиссеров и сценаристов. Это о развитии национальных фильмов. Создание музыкальных драматических театральных постановок по произведениям современных российских авторов. И еще пункт первый – это я от простого к сложному двигаюсь – правительству РФ представить предложения по развитию системы художественного перевода литературных произведений с языков народов РФ на русский язык, а также с русского на языки народов РФ и иностранные языки. Ответственный за этот пункт – В.В.Путин.
В.УТКИН: А также перевести наиболее значимые и наиболее классические оперы на горловое пение.
А.ОРЕХъ: На горловое пение – кстати, тоже В.В.Путин. Путину дали срока больше всех, до 15 сентября.
В.УТКИН: Представляешь? Вот, выходит Ленский и говорит не просто «Куда-куда вы удалились?», а горлово говорит.
А.ОРЕХъ: А вот так вот, как сейчас мы слышали.
В.УТКИН: Да, он говорит «Куда-куда вы удалились, весны моей златые дни». Вот так вот. Это серьезно.
А.ОРЕХъ: Какой мы можем сделать из этого вывод? Что нужно оказаться в нужном месте в нужное время. Ведь, почему были даны эти поручения? Потому что выступил молодой театрал, выступил горловой певец из Тувы, прекрасный образец которого сейчас вы тоже имели возможность услышать. И выступил молодой переводчик. Три человека вышли – пожалуйста. Пожалуйста, вам перечень.
Я так думаю, Василий, почему ты думаешь, что за все остальное отвечает министр культуры Авдеев, а за перевод с иностранного на русский и с русского на иностранный и на языки народов России отвечает именно Путин?
В.УТКИН: Ну, мне кажется, что Авдееву это нельзя доверять просто. Это серьезное дело. Это вопрос уже международного сотрудничества. Ну, какой Авдеев, в конце концов? Ну, что он, в конце концов, может, боже мой? Посол во Франции. Я уверен, что мечта Авдеева – быть послом в Ватикане. Это самая главная мечта любого мидовца, который там не стал министром иностранных дел. Ему это просто безразлично должно быть.
А.ОРЕХъ: Ну вот смотри, 15 сентября у нас наступает. Вот, этого года. Это же не какой-то отдаленный период.
В.УТКИН: Сейчас апрель.
А.ОРЕХъ: Да, сейчас апрель. Собственно, у нас ну сколько там? Ну, в общем, 5 месяцев у нас, где-то так. И, вот, проходит 5 месяцев и приходит Путин на беседу к Медведеву. А тот говорит: «Ну так и что?»
В.УТКИН: «Перевел?»
А.ОРЕХъ: «Как у нас с переводом на языки народов России-то? И с языков народов России на иностранный как дело обстоит?» И, вот, именно это может стать, действительно, тем, что расколет тандем надвое. Потому что по Ливии они еще как-то смогут договориться, а по поводу перевода...
В.УТКИН: Ну, Орехъ, тут ты махнул.
А.ОРЕХъ: Почему нет? А, ведь, всегда же говорят, что по мелочевке люди ссорятся.
В.УТКИН: Насчет перевода у Дмитрия Анатольевича позиция бескомпромиссная. Взять хотя бы перевод часов. Абсолютно бескомпромиссная позиция.
А.ОРЕХъ: Ну, он перевел. Причем, с иностранного на русский перевел часы.
В.УТКИН: Здесь, вполне возможно, тоже. Но мне, все-таки, кажется, что это история немножко про другое. Мне кажется, что это какая-то такая глубинная история, вот, знаешь, вот как есть люди, которые говорят: «Ну, это я сейчас не буду. Куприна прочту на пенсии». И сейчас мне кажется, что уже есть такой подбор занятий, которыми интересно заниматься долго, да? Вот, уже пора подумать, как в вечность-то шагнуть, понимаешь?
А.ОРЕХъ: То есть за счет переводов?
В.УТКИН: С ВВП все уже махинации произошли, уже все подняли, сколько могут, и так далее. ГЛОНАСС сделали, нано-это-самое, все что угодно, партию учредили. Уже пора подумать о вечном. Пора подумать о переводе.
А.ОРЕХъ: И теперь осталось просто взять весь массив наших знаний и перевести их на языки.
В.УТКИН: И перевести на языки. И мало того, я считаю, что сегодня мы с тобой должны буквально в одно слово... Я вижу время, я вижу время, не надо мне показывать.
А.ОРЕХъ: Я – ничего.
В.УТКИН: Я знаю, что время заканчивается. Я хочу сказать о другом. Орехъ, я считаю, что сегодня мы должны с тобой вручить президентские часы, которые мы давно не вручали, тому неназванному и неизвестному нам человеку, который сумел за 23 секунды нарисовать на этом самом мосту...
А.ОРЕХъ: Но им, по-моему, премию дали уже. (смеется)
В.УТКИН: Премия – бог с ней. Не важно.
А.ОРЕХъ: Давай, хорошо, согласен.
В.УТКИН: Дали группе премию, а мы хотим вот именно тому самому человеку.
А.ОРЕХъ: Который был с пульверизатором, который 60 метров «х» нарисовал на Литейном мосту. Согласен.
В.УТКИН: Вот именно так. На этом мы и заканчиваем сегодняшнюю встречу.
А.ОРЕХъ: И еще кое-что из переводов на иностранный язык.