Александр Пушной - Разбор полета - 2021-04-12

С. Крючков

М. Максимова

С. Крючков

А. Пушной

По поводу музыки. Я знаю, что у вас вообще радиостанция не музыкальная, поэтому мы не будем мучить ваших слушателей музыкой. А поговорим мы вот про что. Поговорим мы про то, как моя жизнь действительно за последний год изменилась. В каком ключе, сейчас объясню. Вот смотрите: вы средство массовой информации. Правильно я понимаю?

С. Крючков

А. Пушной

С. Крючков

А. Пушной

С. Крючков

А. Пушной

С. Крючков

А. Пушной

Но вот мы с вами жили, жили, и появились традиционные средства массовой информации, которым вы являетесь. То есть у вас есть средство передачи информации другим людям, или трилобитам — неважно, за кого вы считаете своих слушателей. Но это всё было (я же человек, родившийся в Советском Союзе) отдельно, а мы были отдельно.

То есть мы были слушатели, потребители информации, и были некие большие здания, на которых было написано «ТАСС», были здания, на которых было написано «Типография», и всё было там. И вот если я пойду туда и что-то там сделаю, то это значит, я что-то опубликовал. Я всегда считал, что если я хочу опубликовать свой диск, свои песни, то мне нужно пойти куда?

С. Крючков

А. Пушной

С. Крючков

А. Пушной

И у меня было полное ощущение до прошлого года, что если я что-то делаю в интернете, то я это делаю как бы для себя и для своих друзей-товарищей. Ну хорошо, этих друзей-товарищей может быть много, может быть мало, но это никак не публикация.

С. Крючков

А. Пушной

М. Максимова

А. Пушной

Я, сидя на своем YouTube-канале, схватившись за свою гитару, играл то, что я играл с 1987 года. С 1987 года я любил играть разную музыку в своем любимом стиле — в тяжелом. Я всё это делал, делал и был уверен, что это всё не касается никаких публикаций. Я же ничего не публикую! Я же не иду ни в какие организации, редакции, в какие-то большие здания — я просто делаю сам для себя и да, выкладываю на своем маленьком канальчике.

Маленький канальчик стал немаленьким, но я продолжал думать, что это всё для дома, для семьи. И ровно год назад, как сейчас помню, 16 апреля мне приходит письмо. Письмо от правообладателя той песни, которую я переделал. Было следующее письмо, составленное в таком очень юридическом ключе. Было написано: «Дорогой Александр, мы обнаружили публикацию у вас на канале».

После чего я говорю: «Подождите, какая публикация?! О чем вы таком говорите?». И тут мне юристы объяснили, что, оказывается, я теперь СМИ. И всё, что я делаю (господи, с этой политикой — это у вас в Фейсбуке, а тут просто песня) — это, оказывается, публикация. И вот как раз в этот момент, когда я нажал кнопочку «опубликовать» (а кстати, кнопочка в YouTube именно так и называется — «опубликовать»), я опубликовал это. И в этот же момент я нарушил авторское право.

Почему я не нарушил его раньше? Потому что играть песни ты можешь чужие, любые, какие хочешь. Записывать ты их можешь как угодно — даже на Abbey Road. Если есть деньги, как у «Машины времени» — поехал и записал. Ты даже можешь это раздавать людям — своим друзьям, товарищам, бабушкам, прабабушкам. И даже незнакомым людям можешь это раздавать. Ты не можешь это пу-бли-ко-вать. И вот тут я понял удивительную вещь — что я, оказывается, стал жертвой современного мира.

Ну, как сказать... Каждый, кто нас сейчас слушает, наверняка говорит: «Ну слушайте, это всё этот дурачок, который пришел со своей музыкой. А у меня же дома какой-то маленький несчастный инстаграмчик. У меня там не 3 тысячи подписчиков, а 8. Ну, или 9, или 12. Я не являюсь СМИ. Я просто снимаю, как у меня ребенок какает на горшочке, и хочу, чтобы это было красиво. Я подложу туда песню группы Queen, которая называется Don't Stop Me Now». Казалось бы, почему бы нет? Тем более, что это идеально подходит как раз под этот процесс. И человек вдруг неожиданно получает бан на свой инстаграм, который не является СМИ.

В чем вопрос? А в том, что за этим уже не следят люди. То есть те, кто занимается авторским правом, решили, что за этим невозможно уследить. За этим будет следить робот. И когда ты выкладываешь что-то в соцсети и подкладываешь известное произведение, которое уже имеет свой цифровой оттиск в каких-то серверах, ты автоматически нарушил правило, и тебя забанили. Ну, в лучшем случае просто убрали музыку, в худшем случае забанили, в еще худшем случае вообще закрыли аккаунт. То есть мы, думая, что мы живем в этом свободном замечательном интернет-мире, оказались в мире, который начал регулироваться. И я эту регулировку на себя ощутил лично.

После того, как я стал переписываться с правообладателем, говорить: «А что же мне делать?», они мне сказали: «У тебя есть 3 варианта. Первый вариант — пойдем в суд. Это, конечно, не уголовка, но административка тебе будет такая, что… Можем и переквалифицировать, если хочешь». У нас же как бывает? Если слишком сильно наадминистративил, то можно и поуголовить. «Либо ты с нами договариваешься, либо ты это убираешь нафиг».

С. Крючков

А. Пушной

М. Максимова

А. Пушной

То есть я должен выглядеть как Цой, петь как Цой, не знаю, играть как Цой, звучать как Цой. Я должен быть Цоем — тогда да. Идеальная пародийная программа в этом смысле — это «Точь-в-точь» или «Один в один» на Первом или Втором канале. Я не помню, они идут на всех каналах одновременно. Вот это называется пародией.

Я всю жизнь делал как? Я делал от себя. То есть я брал чужой материал, делал его так, как я это вижу, как мне это нравится и, соответственно, получал результат. Это называется переработка. Причем мне всегда казалось, что пародия — ну, такая классическая, банальная пародия, про которую мы говорим: когда я похож на Цоя, играю как Цой, ничего не изменяя в исходном материале — это дешевый жанр. Не знаю, может, на меня обидятся великие пародисты, но это так. А когда ты привносишь что-то, когда ты что-то меняешь…

Великий Антон Долин говорил (я просто не берусь за такие суждения от себя, поэтому я сразу сослался на Долина), что Шекспир, вроде, говорят, тоже не придумывал сюжеты, а он их брал откуда-то. Но просто он настолько гениально их переделывал, что он стал Шекспиром. И вообще понятие заимствования...

М. Максимова

А. Пушной

А.Пушной: Я буду выбирать, кто меня будет транслировать, а не транслятор - кого он собирается транслировать

С. Крючков

А. Пушной

Но смотрите, какая история. Вот есть правообладатель. Вы большой мейджор, которому принадлежит куча артистов. И есть какой-то никому не известный ноунэйм по имени Александр Пушной, который сидит в дремучей России. И этот ноунэйм в дремучей России взял и сделал пародию на Стинга. Кавер на Стинга — не пародию, кавер. То есть он переработал Стинга по-своему.

4 варианта действий, что можно сделать с этим человеком. Во-первых, мы его поймали с помощью робота. Конечно, Стинг не отслушивает весь российский YouTube — мы поймали его с помощью робота. И мейджору предлагают 4 варианта. Пойти в суд — найти этого парня, узнать, где он живет, как-то вызвать его повесткой в американский суд, чтобы он приехал в ковидной маске. Второй вариант — забанить к чертям, и еще страйк кинуть, чтобы ему мало не показалось. Просто забанить без страйка. И мо-не-ти-зи-ро-вать.

И вот этот 4-й вариант и выбирают все мейджоры. Потому что, в принципе, они не хотят меня искать, не хотят со мной судиться — да бог с тобой, играй ты своего Стинга. Но мы тебя монетизируем. Это называется жалоба на нарушение авторского права. Это жалоба!

Это, знаете, очень похоже на то, когда ты едешь на машине, и говорят: «До 20 км/ч ты не нарушил». Ты нарушил, но просто штраф равен нулю. Понимаете? Тут то же самое: я нарушил, но штраф равен монетизации. Понимаете, в чем смысл? Западные мейджоры уже так делают — эта монетизация включается автоматически. Но в России, как обычно, мы всё чуть-чуть опаздываем, лет на 10-20.

Поэтому тут ты должен по закону… Ну, я расскажу, как в итоге сделал я. По закону, если ты хочешь что-то переделать, а выставить именно как свое — со своей переработкой, со своим видением, ты должен это сделать от начала до конца — отправить правообладателю. Он отправляет автору, либо, в худшем случае, родственнику автора.

Почему в худшем? Сейчас объясню. Потому что он говорит: «А мне не нравится». Вот так говорит, например. Или там: «Не знаю, что-то...». В общем, после этого правообладатель возвращает тебе обратно и говорит: «Всё, вариантов никаких нет. Забудь про это». Либо, если он говорит: «Это подойдет», тогда, соответственно… Почему я говорю «к сожалению» — потому что авторы, как правило, более лояльны к обработкам. Автор говорит: «Да, мне это нравится», и дальше ты выплачиваешь так называемую лицензию.

То есть ты платишь лицензию за то, что ты уже сделал. Ты выплачиваешь лицензию на переработку. То есть ты уже постфактум получаешь разрешение на то, что ты уже переработал. А дальше ты начинаешь это продавать и всё равно отчислять авторские отчисления за эту композицию.

С. Крючков

А. Пушной

С точки зрения закона неважно, монетизируешь ты канал или нет. Потому что в том письме, которое мне пришло год назад, было написано: «Мы обнаружили пу-бли-ка-цию». Там не было написано: «Ты на этом заработал кучу денег, дай половину». Ты опубликовал! Еще раз говорю: неважно, сколько ты при этом заработал. Ты можешь заработать ноль — ты публикацией нарушил авторское право.

Поэтому монетизированный у тебя канал, немонетизированный, вложил ты в это все свои деньги и остался вообще без денег, или ты собираешься на этом заработать триллиарды — неважно. У меня такое ощущение, что к вам сегодня пришел какой-то юрист и рассказывает какие-то юридические...

М. Максимова

А. Пушной

И мне кажется, в этом есть некое будущее. Потому что огромное количество людей в России хотят это делать и делают это. Их не ловят — не знаю, может, потому, что они не так торчат, как я начал торчать год назад. То есть я бы на месте наших правообладателей включил бы эту систему (она не такая сложная), с помощью роботов ловил бы все каверы, которые были сделаны на тех или иных наших отечественных артистов, и собирал бы там по 3 копейки.

И получилось бы больше, чем та лицензия, которую должен купить… Конечно, никто ее покупать не будет. Это я, человек, который заработал на телевизоре, могу это всё оплатить. А вы можете себе представить простого парня, студента, который хочет всё это играть?

Опять же, понимаете, в чем заключается ужас? Что мы перестали воспринимать мир вне вот этой публичности интернета. То есть если раньше студент запросто мог это играть своей подруге, пригласив ее к себе в комнату в общаге, то сейчас он ей то же самое делает через соцсети. И тем самым, выходя в соцсети, он это пу-блин-кует.

И что он должен с этим делать? Он должен с этим как-то жить дальше. А правообладатель будет ему: «Как ты смеешь петь песню на мотив известного произведения, хотя ты посвятил эту песню своей девушке?». То есть нельзя через соцсеть даже вот так, таким образом общаться. Вы наверняка знаете… Я думаю, что Константин Вадимович рано или поздно там окажется — в ТикТоке, я имею в виду.

С. Крючков

А. Пушной

С. Крючков

А. Пушной

То есть с точки зрения политики ты еще не СМИ. Тебя, может быть, не поймают за политику. Но с точки зрения авторского права — всё, ты зашел туда, ты согласился со всем этим. Знаете, обычно «Я согласен с условиями» — так там в условиях всё написано: что ты соглашаешься соблюдать авторские права.

С. Крючков

А. Пушной

М. Максимова

А. Пушной

С. Крючков

А. Пушной

М. Максимова

А. Пушной

Я хочу сказать, кстати, что есть две замечательные девушки, которые на своих хрупких плечах вынесли вот этот альбом, который сейчас вышел 1 апреля. Вы можете найти. Набирайте, друзья, «каверы Пушного» в любых соцсетях, и вы всё это найдете — то, что вымучено кровью и потом.

Значит, кровь была моя — то есть деньги. А пот был наших девушек. Вот, пожалуйста, я хочу, чтобы все сейчас поаплодировали, сидя у своих радиоприемников. Ксения Ульянова — правильно? Правильно, Ксения Ульянова. И находящаяся здесь с нами Руслана Султанова. Вот тоже, ваши аплодисменты. Эти девочки прошли этот адский юридический кошмар после того, что на меня свалилось год назад.

Так что, дорогие друзья, я хочу сказать, что разбор полета заключается в следующем. Мы с вами летим, как Юрий Алексеевич, уже 60 лет. Правда, он уже слетал туда и назад, а мы с вами полетели в один конец. Обратной дороги нет. Сегодня всё, что ты делаешь в публичном пространстве, автоматически будет так или иначе попадать в юрисдикцию, собственно, того государства, где ты это публикуешь. Если ты этого не хочешь, у тебя есть один выход — выйти из интернета, пойти к Агафье Лыковой и вместе с ней, у нее там на участке на любых инструментах играть всё, что ты хочешь. Вот, собственно, и всё. Как-то мы уложились в 20 минут.

С. Крючков

А. Пушной

С. Крючков

А. Пушной

А.Пушной: Сейчас нет понятия альбома. Вообще. Сейчас есть понятие плейлист

Вот это песню играли все во всех кабаках. И каждый раз, когда эта песня звучала, РАО, Российское авторское агентство (не помню, как оно называлось тогда, при Советском Союзе), соответственно, эту 1 копейку отчисляло автору за то, что эта песня исполняется в кабаке. Но так как кабаков тогда в Советском Союзе был триллиард, и других песен просто не было, то Юрий Антонов, говорят, какие-то фантастические деньги заработал на авторском праве.

То есть оно уже тогда работало. И оно, заметьте, тогда работало по той схеме, по которой сегодня мейджоры, западные компании, работают с YouTube. Потому что Юрий Антонов ведь не ездил по этим кабакам, не слушал эти группы и не говорил: «Ребят, вы играете мою песню плохо. Вы ее не дотягиваете. Ну-ка перестаньте!». Просто перечислялось. Ты песню играешь? Играешь. Многие группы играли эту так, что многие даже не узнавали, что это Юрий Антонов. Но всё равно они потом спрашивали: «Это было что такое?».- «Это была песня Юрия Антонова». И они галочку ставили.

Поэтому суть-то в чем? Эта система давно существует. Просто мы, опять же, своим вот этим цифровым — как бы сказать? — цифровым полетом в какое-то такое пространство, где всё можно, где я могу так, могу сяк, как-то долго жили… Недолго. Мы жили в ощущении, что вот у вас там эта ваша всякая традиционщина — телевизор, радио, вот эти ваши газеты, пароходы, книги, надо издавать, а я тут напечатаю у себя на страничке, и будет у меня что?

С. Крючков

А. Пушной

С. Крючков

А. Пушной

Конечно, Пушного можно взять за глотку и сказать: «Давай-ка иди договаривайся». Он пойдет и договорится. Но даже то, что я выложил, что мне пришлось удалить, кто-то уже скачал и выложил где-то у себя. Ну что, за ними бегать? А у него кто-то скачал и выложил у себя. В интернете нельзя всё удалить! Мы же это знаем.

Как у меня была одна замечательная знакомая — точнее, знакомый, Виталий Коломиец. По-моему, он рассказывал, что у него мама позвонила ему в ужасе и сказала: «Виталий, я удалила интернет!». Она взяла иконку и просто удалила ее в корзину. Но можете себе представить, что она подумала — что она удалила весь интернет в одну секунду. Женщина из Балашихи взяла и удалила терабайты информации.

Так вот, так как удалить это нельзя, возьмите с этого какую-то пользу. Придумайте систему, которая будет это монетизировать, и вам будет счастье. Иначе с этим бороться невозможно. Но это, к сожалению, должна быть не наша пользовательская инициатива, а инициатива сверху.

С. Крючков

А. Пушной

Поэтому нет, надо просто брать эту действительность как некую наступившую и с ней пытаться работать. И если вам реально нужны... Действительно, есть проблема. Потому что люди не соблюдают авторское право — катаются, понимаешь, и играют музыку из мультиков. А наши замечательные композиторы, великие, сидят и от этого ничего не имеют. Так надо, чтобы имели. А для этого нужна система, которая будет это делать правильно и логично. В общем, короче, я всё сказал.

С. Крючков

А. Пушной

С. Крючков

НОВОСТИ.

РЕКЛАМА.

С. Крючков

М. Максимова

А. Пушной

Первый человек — Валерий Сюткин. Огромное ему спасибо! Причем там была такая история. Есть такой Дима Лужинский, мой хороший знакомый, который переводит с языка на язык в литературном смысле. Кстати говоря, вы, наверное, слышали такую песню, которая называлась «Зеленоглазое такси», на немецком языке в стиле Rammstein. Мы тоже с ним когда-то сделали — он перевел на немецкий, я всё это нарычал, и это гуляет по интернету. Кстати, на вашем любимом телеканале «Дождь» думают, что это Rammstein. Так вот, Валерий Сюткин разрешил нам переделать его песню на английский язык.

Вторая история — тут, честно говоря, у меня просто подкосились ноги от счастья. Потому что сам великий Алексей Львович Рыбников, послушав песню «В Африке реки вот такой ширины», сказал: «Да». Мы ему говорим: «Сколько?». Он говорит: «Нисколько». — «Подождите, как нисколько?». — «Нисколько». И два замечательных автора, у которых я тоже спросил разрешение, сказали, что можно переделывать, и тоже ни копейки не взяли — Марина Ланда и Сергей Васильев. Это авторы песни «От винта!» из «Смешариков».

Вот я просто хочу отдельно еще раз назвать эти имена великих авторов. Ну, то, что они великие, было и так понятно. Но то, что они в данном случае мне лично вот так вот удивительно помогли — это Валерий Сюткин, Алексей Львович Рыбников, Марина Ланда и Сергей Васильев.

М. Максимова

А. Пушной

Я пытался выяснить, почему, но ответ я так и не понял. В конце концов, он имеет на это полное право. Пожалуйста, не хотите — как хотите. Но мне сказали, что вроде там всё это связано с тем, что те песни, которые написал его отец, должны быть написаны и были написаны для детей, и петь их должны дети, а не вот этот вот дурак со своей жужжащей гитарой. И вообще электрогитара — это дьявол, он считает. Я считаю, что, в принципе, наверное, он в чем-то прав. И я хочу передать огромный привет Рите Митрофановой, которая слушает нас в данный момент. Рита, тебе привет!

С. Крючков

А. Пушной

«Вот нам не нравится, например, как Юрский в свое время гениально читал Пушкина», — допустим, сказали бы правообладатели. И что бы мы сказали в ответ? А мы бы сказали: «Подождите, а Пушкин принадлежит кому? А Пушкин принадлежит нам, потому что он наше что? Он наше всё». Логично?

Это я пытаюсь как бы апеллировать к людям, которые мне отказывают. Поэтому я не могу с собой ничего сделать. Евгений Крылатов — это часть моего культурного кода. Я вырос с этими песнями. Они во мне сидят. Я не могу их из себя выбросить. То есть понятно, я должен соблюдать закон. Я не буду это никуда распространять и, конечно, про это забуду. Но я не могу с собой ничего поделать. И какая-то часть культуры — это тоже частичка меня, понимаете?

В данном случае меня разрывает изнутри, потому что я, с одной стороны, не могу от этого отказаться, потому что это часть меня. А с другой стороны, я должен всё время обращаться к людям, которые ладно бы еще родственники. Бывает ситуация, когда человек, не имеющий никакого отношения к произведению и к авторам произведения, обладает правами. И почему я его должен спрашивать? Тут я вообще не могу понять.

С. Крючков

А. Пушной

А.Пушной: Бывает, когда человек, не имеющий никакого отношения к произведению и к авторам, обладает правами

К счастью, есть лазейки. Ну как, лазейками это называть неправильно — есть строчка в законе в том же YouTube, которая называется «fair use». По-русски называется «добросовестное использование». Благодаря вот этому добросовестному использованию или fair use существует такой замечательный человек, как Женя Баженов, он же BadComedian. Потому что благодаря этому добросовестному использованию ты имеешь право создавать новое художественное произведение на базе какого-то другого.

Классический пример — это Женя Баженов. Когда ты берешь фильм, делаешь на него обзор, что является самостоятельным произведением, и тогда тебя защищает закон. То есть эта строчка существует. Вот ее убери завтра — просто с каким-нибудь, не знаю, лоббированием… Вот сейчас какой-нибудь Байден придет и скажет: «Слушайте, мне не нравится баженовские обзоры. Давайте уберем эту строчку из закона».

Она убирается из закона, и вместе с этой строчкой убирается всё, что у Жени на канале. Просто автоматически. Потому что ты не имеешь право делать обзор на фильм. Тебе фильм на это не давал разрешения. А если он тебе дает разрешение, то должен быть какой обзор? Положительный, естественно. Вот и всё, друзья.

То есть мы каким-то образом оказались в ситуации, когда авторское право наступает на права авторов. В частности, например, в данном случае я имею в виду обзор. Но к счастью, там есть эта дырка. И то все эти наши киноделы умудряются подавать на него в суд, потому что там превышено количество цитирований. Нет в законе такого понятия, как цитирование по секундам! Его просто нет. То есть fair use предполагает, что ты можешь до 3/4... То есть нет понятия времени, что ты должен только 3 секунды использовать. Нет, хоть весь фильм показывает, но должно получиться новое произведение.

С. Крючков

А. Пушной

Но я просто не хочу из себя выдергивать эту часть себя, которая жила со мной с момента, как мне отец в 1987 году подарил гитару. Я начал играть песню «В Африке реки вот какой ширины» еще тогда. А вот сейчас я просто уже записал ее в хорошем качестве и, опять же, выложил в интернет. То есть, считай, опубликовал. Просто теперь, к сожалению, у меня сейчас ситуация какая? У нас еще есть время, нет?

С. Крючков

А. Пушной

С. Крючков

А. Пушной

М. Максимова

А. Пушной

Оказалось, что современные люди стали настолько ленивые (или они благодарные — я надеюсь, конечно, на второе), что они говорят: «Слушай, мне не жалко 99 рублей на твой альбом — на тебе. Потому что я хочу это слушать по-человечески с телефона. Я не хочу куда-то заходить, с бубном там трястись, что-то там перекодировать, куда-то это скачивать. Зачем? Я хочу сделать всё цивилизованно». Это стало удобно. И поэтому люди так вот и делают. Тем более, что, знаете, современный мир вообще так устроен: никто ничего не скачивает. Все люди слушают это всё в онлайне.

М. Максимова

А. Пушной

М. Максимова

А. Пушной

М. Максимова

А. Пушной

С. Крючков

А. Пушной

С. Крючков

А. Пушной

Но, конечно, эти 16 треков не предполагались. Вот Руся не даст соврать: мы собирались выпустить 5-6. Потом мы очистили еще, еще, и уже в конце Алексей Львович сказал «Берите», я не мог не включить в конце «В Африке реки» 16-м треком, потому что это для меня подарок. Поэтому вот так это всё случилось.

Я вам больше скажу: сейчас нет понятия альбома. Вообще. Сейчас есть понятие плейлист. Это тот альбом, который каждый человек себе внутри своего устройства создает сам. Я могу взять Макаревича, Red Hot Chili Peppers, добавить туда Бориса Гребенщикова, сверху всё это присыпать «Металликой» в конце поставить «Пантеру» — вот мой альбом. И поехать. Я начинаю, естественно, с Макаревича здесь, в районе «Эха Москвы». Доезжаю к себе туда — у меня уже звучит «Пантера». Уже хорошо.

Вот это называется современное понятие альбома. Вот раньше составляли, какая должна быть концепция. Мы все помним Dark Side of the Moon, «Темная сторона Луны» Pink Floyd — от одного к другому, чтобы всё переходило. Сейчас этого нет.

М. Максимова

А. Пушной

А я уверен, что с моего альбома, например, «Трава у дома», которую мы сегодня послушаем, потому что сегодня Юрий Алексеевич сказал «Поехали!» и взмахнул рукой — вот эта песня, скорее всего, пойдет хорошо, потому что она супермегахит. Во-вторых, у меня вроде неплохо получилось ее переделать.

Но то, что там будут дальше скачивать — я смотрю на сегодняшний рейтинг этого альбома, и непонятная история. «Всё идет по плану», великая песня Егора Летова — значит, она, «От винта!» и «Трава у дома». Как вы думаете, в какой голове можно сложить песню из мультика, песню Егора Летова и песню «Трава у дома»?

С. Крючков

А. Пушной

С. Крючков

А.Пушной: Хочешь переделать, выставить как свое — ты должен это сделать от начала до конца и отправить правообладателю

А. Пушной

ПЕСНЯ.

С. Крючков

А. Пушной

С. Крючков

А. Пушной

Значит, тот, кто создает контент — он король. А как он его распространяет — пожалуйста, ты можешь в YouTube, ты можешь в TikTok, ты можешь на флешках раздавать людям в переходе, ты можешь пойти и отнести это на телевизор. Мне кажется, что сегодня тот, кто создает контент, и будет управлять.

Раньше было наоборот: тот, кто транслировал контент, тот и управлял. Я был Первый канал, и я говорил: «Я тебя возьму, а тебя не возьму». Если сегодня тебя не взял Первый канал, ты делаешь что-то достойное, идешь в YouTube, собираешь свои миллионы — всё, у тебя просмотров больше, чем у Первого канала. Сегодня это уже неудивительно.

Более того, если раньше говорили: «Ну ладно, просмотры — а деньги?». Так сегодня реклама там стоит уже гораздо дороже, чем в телеке. По-моему, мне кто-то говорил, не помню, что в Яндексе — правда, со всеми своими Яндекс.Едами (правильно так говорить?) — короче, у них там рекламный бюджет уже превосходит все возможные средства традиционной массовой информации.

То есть, конечно, YouTube показал, что главный — это тот, кто создает контент, а не тот, кто его транслирует. Потому что транслировать его можно как угодно. Сегодня это Ютюб (вот к разговору о том, что закроют), завтра это будет Шмутюб — кто угодно. Найдут какие-то другие платформы.

Понимаете, когда-то, еще какие-то 15-20 лет назад, нам говорили: «Ребята, YouTube — это когда котик котика обнимает, и никто не будет смотреть в YouTube ничего длиннее, чем 2 минуты». Было такое время. Считалось, что это всё какая-то… Вот то, что TikTok сегодня — это когда-то был YouTube: были всякие ха-ха-ха, бабушка поскользнулась, упала на голубя, и голубь с брызгами разлетелся.

М. Максимова

А. Пушной

М. Максимова

А. Пушной

М. Максимова

А. Пушной

С. Крючков

А. Пушной

М. Максимова

А. Пушной

Поэтому у YouTube нет аудитории. Это просто средство доставки контента. А аудитория у каждого канала YouTube (недаром он называется «канал») формируется своя. Поэтому если у Первого канала есть свое представительство в YouTube, те люди, которые смотрят Первый канал, они же смотрят и YouTube, и прекрасным образом.

Причем даже более того: наверное, они скоро все туда перейдут. Просто сама по себе трансляция, что нужно к конкретному времени приходить смотреть телек — не знаю, я думаю, что это просто отомрет. Как гужевой транспорт не ездит сейчас по Москве? Не ездит. Просто потому, что глупо сейчас кататься на грузовом транспорте.

С. Крючков

А. Пушной

С. Крючков

А. Пушной

С. Крючков

А. Пушной

С. Крючков

А. Пушной

А.Пушной: Всегда считал, что если я хочу опубликовать свой диск, свои песни, то мне нужно пойти куда-то

С. Крючков

А. Пушной

М. Максимова

А. Пушной

С. Крючков

А. Пушной

С. Крючков

А. Пушной

С. Крючков

А. Пушной

Вот это самая идеальная история. Потому что когда люди знают материал, но не знают автора — это гораздо лучше, чем когда люди знают автора, но не знает, что он написал. Или не знают, чем он знаменит. А кстати, в современном мире так и происходит. Все знают Бузову — а какая песня у Бузовой самая популярная?

С. Крючков

А. Пушной

С. Крючков

А. Пушной

М. Максимова

А. Пушной

М. Максимова

А. Пушной

Поэтому я даже как бы жду этих плохих комментариев, чтобы понимать, что я вышел за пределы комфортной аудитории, и тогда это реально стало популярным. Поэтому, дорогие друзья — ну, я, конечно же, не призываю писать мне второй вариант, мне их и так хватает. Так что когда что-то становится популярным, я сразу вижу комментарии разного диапазона, по модулю очень большого.

М. Максимова

А. Пушной

С. Крючков

А. Пушной