Вася Ложкин - Разбор полета - 2020-09-21
21.09.2020
С. Крючков
―
Добрый вечер, здравствуйте! Это действительно «Разбор полета» - программа о людях и решениях, которые они принимают в своей жизни. Проведем ее сегодня мы - Стас Крючков и Марина Максимова. И сегодня мы говорим с художником, артистом (в широком смысле этого слова) и с некоторых пор политическим деятелем, если можно так сказать, Васей Ложкиным - Алексеем Куделиным, художником. Здравствуйте, Алексей!
М. Максимова
―
Добрый вечер!
В. Ложкин
―
Добрый вечер, дорогие!
С. Крючков
―
У нас есть такая традиция в программе: мы всегда начинаем ее с вопроса о таком определяющем жизненном выборе нашего гостя. О некоем решении, которое было принято и которое стало в некотором смысле поворотным. Вот сейчас возьметесь так, глядя в прошлое (может быть, в будущее), о таком решении припомнить?
В. Ложкин
―
Ой, вы знаете, если говорить о поворотных решениях, то я часто так вот думаю о своей жизни. Очень много ошибок я, конечно, допустил в молодости, в юности. Сейчас иногда перед сном обычно часто об этом думаю. На самом деле такая больная для меня тема. Каждый раз я думаю: блин, вот нафига я это сделал? Таких моментов у меня очень много. Но с другой стороны, может быть, если бы не какие-то эти события, может быть, я был бы не тем, кем я являюсь. То есть человеческая жизнь - она такая штука довольно сложная. Но можно сказать, что поворотное событие у меня - это знакомство с моим другом Михаилом Николаевичем Афанасьевым. Он мне написал в Фейсбуке лет 10 назад. Я сначала его как-то так отбросил, а он еще раз мне написал. Я с ним встретился, и теперь мы с ним работаем. В общем, всё хорошо, а так могло бы быть всё по-другому.
С. Крючков
―
Настойчивость - важная черта характера, как выясняется. Алексей, а, собственно, когда родился Вася Ложкин? В какой момент это произошло?
В. Ложкин
―
Это было году так в 2004-2005, может быть. Я тогда начал пользоваться интернетом. А тогда еще не было соцсетей. Ну, может быть, они были, но во всяком случае я их не видел. В основном были форумы, помните? И на всех форумах, в которых я участвовал, везде у меня был такой никнейм - или юзернейм это тогда называлось. А потом оно переросло, перешло уже в соцсети. То есть в ЖЖ - помните, LiveJournal? И там вот этот Вася Ложкин у меня всегда был. Вот так он и прилепился ко мне. То есть я не то чтобы как-то специально его придумывал. Ну, такой смешной ник на форумах.
В.Ложкин: В 90-е годы я еще работал на свалке, на мусорном полигоне
М. Максимова
―
А почему, кстати? Как вообще пришло? Почему Вася, почему Ложкин?
В. Ложкин
―
Ну, скорее что-то такое типа Васисуалий Лоханкин.
С. Крючков
―
А, точно! Кстати, что в этом Васе из советского прошлого, что из ранних 90-х, что из дня сегодняшнего? И уж коль скоро об этом зашла речь - 2004 год. К тому времени уже был какой-то, скажем так пафосно, творческий багаж, задел этих картинок, которые стали появляться?
В. Ложкин
―
Ну, наверное. Понимаете, я же рисовал всё время, но, в общем-то, по большому счету, всё-таки занимался музыкой - вот так серьёзно. Если это можно назвать серьезной музыкой. И соответственно, это была такая панк-музыка. И вся эта панк-культура всегда сопровождалась каким-то таким веселым странным юмором, веселыми картинками. Соответственно, задел, да.В 90
―
е годы я еще работал на свалке, на мусорном полигоне. И там, я помню, нашел такой рулон бумаги, такой огромный. Как сейчас принято говорить, крафтовой бумаги. И вот я рисовал на ней гуашью такие большие картины, вешал на стену. Потом ко мне приходили друзья, и я им это дело показывал. Вот так это было. Вот примерно так, да, вот такой задел.
М. Максимова
―
А ритовали что? То есть вот этот фирменный стиль - он когда появился?
В. Ложкин
―
Наверное, он тогда и появился. По большому счету, я рисовать не умею, поэтому рисую то, что у меня получается. Но раньше у меня были более кровавые картины - какие-то трупы, не знаю, пытки, казни, убийства. Сейчас я, конечно, стал помягче. Соответственно, картинки у меня более дружелюбные.
С. Крючков
―
А чего это помягче-то вдруг?
М. Максимова
―
Возраст?
В. Ложкин
―
Возраст, конечно.
С. Крючков
―
А тогда всё это кровавое и ужасное - это пресловутые лихие 90-е?
В. Ложкин
―
Наверное, и да, и нет. Смотрите, молодые люди - если посмотреть на любую молодежь, вся молодежь любит какой-нибудь трэш. Фильмы какие-нибудь жутковатые, литературу своеобразную. А чем старше человек становится, тем хуже. Нервная система истощается, ему уже хочется чего-нибудь мягенького. Вот мне часто говорят: «У тебя злые картины. У тебя там кот какой-нибудь - у него зубы такие торчат. Ой, страшно-страшно, ой, боюсь». Потому что нервная система уже не та. Наверное, с этим связано.
М. Максимова
―
Тогда зрители - не знаю, как называют тех людей которые воспринимают ваши картины? Получается, это, значит, больше рассчитано на молодежь?
В. Ложкин
―
Нет, что вы! Нет, конечно. Скорее, если посмотреть на зрительскую аудиторию (я же их вижу, я с ними общаюсь), это такие люди моего возраста и старше меня. У меня сейчас ничего такого страшного нет. Вот раньше было ужасное. Но таких ужасных картин у меня сейчас очень мало. В основном всё доброе - котики, вот это всё.
С. Крючков
―
А общую тональность своего творчества вы всё-таки определяете как веселую или такую философичную, с каким-то двойным дном и глубоким подтекстом?
В. Ложкин
―
Вы знаете, когда как. Это зависит. Нельзя взять творчество в целом. Скорее, бывает какая-то картина действительно с каким-то подтекстом, а бывает просто чисто визуально, чтобы человек посмотрел и улыбнулся, засмеялся. Бывает наоборот: иногда хочется рисовать какие-нибудь грустные. Иногда что-нибудь страшное.
С. Крючков
―
В этом смысле вы актуальный художник? В том смысле, что пишете на злобу дня. Или всё-таки есть какой-то расчет на плевок в вечность?
В. Ложкин
―
Ну, на плевок в вечность вряд ли, конечно. Как сказать не то чтобы на злобу дня. Скорее, какие-то бытовые сюжеты, которые, в общем-то, наверное, актуальны и в прошлом, и в будущем. То есть проблемы взаимоотношений родителей и детей, или мужа и жены, водки и мужика.
М. Максимова
―
Это вечные темы, да.
В. Ложкин
―
Да, поэтому можно ли назвать это актуальным? Наверное, да. Опять-таки, я живу в обществе, как и мы все. Иногда у меня что-то в голове - смотрю какую-то информацию, читаю интернет и так далее, и, бывает, что-то выскакивает в картинах. Такое, скажем, современное. Но стараюсь этого не делать.
В.Ложкин: По большому счету, я рисовать не умею
М. Максимова
―
Как раз я думала, что у нас меняется картинка, хотела посмотреть другую картинку. Там была еще одна, как раз про интернет. Там, где злая бабка. Два несчастных расстроенных кота и злая бабка - вылезает с такими садовыми ножницами и говорит: «Хрен вам, а не интернет». Или что-то в этом духе. Это же как раз было на волне очередной борьбы с телеграм-каналом, еще что-то. Был этот закон об интернете - о «суверенном» интернете. Как раз все тогда обсуждали.
В. Ложкин
―
Нет, это не к этому было привязано. Может, оно как-то так совпало. Но на самом деле я скорее видел какой-то ролик, видеозапись, где пришли люди проводить интернет в какой-то дом, а там такая пожилая женщина во дворе матом на них орет, типа: «Не нужен ваш интернет, убирайтесь отсюда!». Скорее об этом. А потом еще, понимаете, тут как? Такие котята у меня немножко олицетворяют детей. А дети - вот у меня ребенок, например. Вот он там с этим интернетом тоже с ума сходит. Поэтому приходится иногда за уши оттаскивать.
С. Крючков
―
Такой вопрос. Художник... Алексей Куделин учился на художника?
В. Ложкин
―
Нет. Художник я в том смысле, что как еще себя обозвать? В высоком смысле, конечно, нет. Наверное, просто потому что я красками работаю. Плюс еще мне за это деньги платят. То есть можно даже сказать, что профессиональный художник. У меня даже в трудовой книжке есть запись, что я художник.
С. Крючков
―
А по образованию ведь юрист, и не работали, насколько я понимаю.
В. Ложкин
―
Нет, не работал.
С. Крючков
―
А что не затянуло?
М. Максимова
―
Тогда почему вообще выбрали? Это же было ваше решение? В школе вы решили, что пойдете в такой-то институт?
В. Ложкин
―
Нет, после школы я поступил в педагогический университет - Московский государственный педагогический университет имени Ленина. Но меня оттуда отчислили за неуспеваемость, за прогулы, за всё. Я как бы бросил.
М. Максимова
―
То есть учиться любили.
В. Ложкин
―
Не очень. Я больше любил, знаете, пьянствовать и играть в панк-группе. А потом уже стал постарше - надо получить какое-то высшее образование. У меня маме, как всем мамам в те времена, казалось, что самая лучшая профессия - это какой-нибудь юрист или экономист. «Иди в юристы!». Благо у меня как раз товарищ учился в этом институте. Я пошел, отучился, получил диплом. Конечно, я не собирался стать никаким юристом. Единственно, что с дипломом было легче устроиться на работу - с высшим образованием. И вообще высшее образование немножко мозги на место ставит. Неважно, чему ты учишься. Естественно, никакой я не специалист по юриспруденции. Вообще у меня специальность там была «государственное право».
М. Максимова
―
Это вам в депутаты, да. Но мы сейчас к этому еще придем, еще поговорим об этом. Смотрите, вы получили вот это образование - высшее юридическое, но ни дня не работали. А кем работали-то?
В. Ложкин
―
Я работал корреспондентом в газете, фотографом. Потом работал в газете этим - как называется? - ответственным секретарем. Но это такая скорее техническая работа. Не творческая, а процесс изготовления номера, подписание. Я следил, чтобы вся технологическая цепочка работала: журналисты вовремя сдавали материал, корректоры вовремя читали и так далее. И всё.
С. Крючков
―
А на свалку как занесло? Помните, вы рассказывали.
В. Ложкин
―
На свалку - это 90-е годы. Ну как, занесло. Работал в пункте приема цветного металла и стеклопосуды. Но платили, кстати, хорошо. Я занимался тем, что складывал вот эти бутылки в ящики. На самом деле на свалке было здорово. Даже в моих картинах много каких-то таких персонажей. Не знаю, как сейчас на свалке, что там происходит, но тогда возле свалки жило много каких-то бомжей, в лесу. Естественно, все там тусовались на свалке. Они приходили, общались с ними, выпивали. Это, конечно, целый мир, целая такая субкультура. Такие своего рода хиппи. Вообще это не такие грязные, вонючие, которые где-то на вокзале, а такие вполне сознательно ушедшие в лес от государства, от всего этого.
С. Крючков
―
Сейчас вам как неформальному лидеру «Зеленой альтернативны», как вас идентифицируют в интернете, придется заниматься вопросами свалок. Она так остро звучит ныне.
В. Ложкин
―
Свалка - страшная вещь. Кстати, хочу сказать, что на самом деле не знаю как сейчас, но тогда это, конечно, засоряло природу очень сильно. Если она, не дай бог, загорится, вообще капец. Поэтому там под страхом смерти запрещалось, например, курить, на свалках.
С. Крючков
―
Город Кобылозаводск.
В. Ложкин
―
Задовск.
С. Крючков
―
Кобылозадовск?
В. Ложкин
―
А все на протяжении многих лет читали «Кобылозаводск». Ну это нормально, извините, что поправил.
С. Крючков
―
Смотрите, кто его населяет: алкоголики, пенсионеры, котики, мишки, свиньи, масоны. Это город живущий или город такой, уходящий в небытие?
В. Ложкин
―
Я думаю, уходящий. Потому что, во-первых, историю с этим Кобылозадовском я придумал еще когда работал как раз в газете корреспондентом. У меня был компьютер и он был подключен к интернету. Я там на нем писал статейки. И от скуки писал некие хроники Кобылозадовска - вымышленные новости о таком уездном городе N. Сейчас, конечно, эта тема уже немножко... Я уже давно ее как-то не использую. Было и прошло.
В.Ложкин: Высшее образование немножко мозги на место ставит. Неважно, чему ты учишься
С. Крючков
―
Смотрите, вы говорите: какие-то небольшие истории, заметки и зарисовки. Ведь многие из ваших картинок (да, собственно, большинство) сопровождаются какими-то фразами, такими едкими. Что рождается вперед - слово или визуальный образ?
В. Ложкин
―
Бывает по-разному. Бывает, что придумаешь какой-то слоган, и от него уже начинаешь плясать, рисовать картину. Бывает наоборот: нарисуешь что-то, походишь, что-то побродишь. Может быть, на следующий день появится какая-то надпись. Добавляешь надпись, и картина сразу приобретает какой-то вид - целостный и интересный. Это как плакат. Вот как раньше были плакаты - «Не стой под стрелой!», что-то такое. Или как были лубочные картинки, которые продавали на ярмарках. У меня в детстве были такие кружки - там были эти картинки с какими-то смешными надписями. То же самое, кстати, митьки. Лет в 14, по-моему, мне попался в руки журнал «Юность». Там была большая статья про митьков. Мне очень понравилась картина «Митьки отнимают пистолет у Маяковского», «Митьки провожают Брежнева на поезд в Афганистан». Или не на поезд - просто «Митьки провожают Брежнева в Афганистан».
М. Максимова
―
Вы говорите, что Вася Ложкин родился примерно в 2004-2005 году. А спустя какое-то время не возникло желание всё-таки получить профильное образование?
В. Ложкин
―
Художественное? Да нет. Вы знаете, как вам сказать, наверное, уже не получится даже при всем желании. Мне кажется, обучить меня чему-нибудь уже сложно.
М. Максимова
―
Чаша полна?
В. Ложкин
―
Да. Знаете, есть такой профессор Савельев - может быть, слышали такого? Дяденька, про мозг всё время рассказывает. Я недавно слушал какое-то его выступление. Он говорил, что с возрастом люди не читают книжки, потому что там уже всё заполнено. И главное, необязательно, что ты умный - просто переполнен этот жесткий диск. Туда уже ничего не впихнуть. С другой стороны, если бы я умел рисовать, если бы меня научили, я бы рисовал что-то совсем другое. Наверное, какие-нибудь пейзажи.
М. Максимова
―
Но смотрите, вот этот стиль - как вы сами его называете? Я нашла несколько определений.
С. Крючков
―
Мультреализм.
М. Максимова
―
Нет, там мы были еще разные варианты. Вот вы как определяете стиль, в котором работаете? Это что?
В. Ложкин
―
Я думаю, что это такой лубок, современный.
С. Крючков
―
То есть похохотать или поплакать?
В. Ложкин
―
Я думаю, и так, и так. Может быть, украсить стену. Вот на стене пустое место - повесить туда. Собственно, я с этого и начал. Почему я и говорил, что нашел рулон бумаги, рисовал и вешал на стену. У меня когда-то в детстве и юности на стенах висели плакаты с изображением рок-звезд. Кинчев, вот это всё. Потом что-то всё это надоело, я всё это посрывал, и стены стали голыми. И вот я стал их завешивать какими-то картинками. Я думаю, мои картины именно для этого. Стиль - украсить пустое пространство на стене.
М. Максимова
―
Этот стиль, скажем, как-то развивался и пришел к тому, что сейчас. Дальше он будет развиваться или это всё-таки некая такая застывшая форма?
В. Ложкин
―
Я думаю, что, наверное, форма скорее застывшая. Не потому, что я дошел до какого-то пика гениальности. Скорее это связано с тем, что, наверное, талант у меня уже иссякает.
С. Крючков
―
А в техническом смысле вы чувствуете, что за эти годы совершенствуетесь?
В. Ложкин
―
Да, конечно. Там же краски, всякие лаки и так далее. Технически, конечно, научился немножко рисовать.
С. Крючков
―
То есть всегда работаете в аналоговой форме? На компьютере не рисуете?
В. Ложкин
―
У меня есть планшет, вот такой. Я на нем иногда что-то делаю. Но сейчас в основном эскизы. То есть какие-то наброски у меня на нем. В принципе, у меня есть несколько таких картинок. Чисто на заказ что-то там делал - может быть, какие-то этикетки. Но это не очень интересно. Красками как-то интереснее. Рисуешь - холст, краски - здорово. Вот у меня за спиной - тоже всё раскрашено руками.
С. Крючков
―
И вы в этом живете. Это мастерская или дом?
В.Ложкин: Если бы я умел рисовать, если бы меня научили, я бы рисовал что-то совсем другое
В. Ложкин
―
Мастерская. У меня квартира используется как мастерская. Живу я в другом месте, а сюда прихожу рисовать.
М. Максимова
―
А там, где вы живете, есть картины Васи Ложкина?
В. Ложкин
―
Есть. Немного, не всё завешано, но есть. Но там, конечно, не всё от меня зависит. У меня же еще есть жена, есть ребенок. У них тоже есть какие-то свои вкусы. Поэтому у них тоже какие-то свои картины. Вот у сына, например, есть портрет Бетховена, висит на стене.
М. Максимова
―
Ваш?
В. Ложкин
―
Нет. Кстати, у меня в мастерской сейчас практически нет моих картин. У меня здесь есть только художник Харитон Круглов. У него есть портрет Ника Кейва, портрет Тома Уэйтса, портрет Егора Летова, портрет Пушкина.
М. Максимова
―
Просто раз уж заговорили про портреты (правда, осталось уже 2 минуты до перерыва), я в каком-то вашем интервью читала, что вы как раз говорите, что сами вы портреты не пишете. Хотя мне сложно представить себе человека, который закажет вам свой портрет.
В. Ложкин
―
Нет, бывает.
М. Максимова
―
Да?! Было такое? Невероятно!
В. Ложкин
―
И неоднократно.
М. Максимова
―
Это, наверное, должен быть какой-то очень критический взгляд на себя.
В. Ложкин
―
Говорят: «Нарисуйте в вашем стиле». Обычно так.
М. Максимова
―
В виде котика, что ли? Или в виде бабки?
В. Ложкин
―
В виде котика. Или прямо реально портрет. Спрашивают, пишут: «Можно ли у вас заказать портрет?». В основном покупают картины. Вообще за картинами обращаются подарить на день рождения, как подарок.
М. Максимова
―
Но на день рождения же можно любую картину. Так вы не дорассказали. Вы портрет-то чей-нибудь написали - там, в виде кота?
В. Ложкин
―
Ну, помнится, я как-то нарисовал пару портретов Путина.
М. Максимова
―
В виде кота?
В. Ложкин
―
Нет, в виде Путина. По-моему, и Медведева как-то однажды нарисовал. Еще Сталина.
М. Максимова
―
В своем стиле?
В. Ложкин
―
Ну такие вот, похоже.
С. Крючков
―
Но они узнаваемые, такие снимаемые образы.
М. Максимова
―
На самом деле... Ну вот, у нас уже время.
С. Крючков
―
Ну ты задай вопрос.
М. Максимова
―
Смотрите, я-то думала, что вы не делаете портреты. Я хотела вас попросить нарисовать не на холсте, не красками, а словами портрет Васи Ложкина с тем, чтобы когда у нас передача закончится, люди могли сравнить то, о чем сейчас скажете, и то, что они в своей голове нарисуют сами. Но это давайте уже после перерыва. Потому что у нас сейчас краткие новости и самореклама. Напомню, что у нас художник Вася Ложкин в «Разборе полета». Здесь Марина Максимова и Стас Крючков. После новостей и рекламы мы вернемся.НОВОСТИ. РЕКЛАМА.
С. Крючков
―
Мы продолжаем. У нас в гостях Вася Ложкин, художник, артист, музыкант, поэт в некотором смысле. Кстати, сразу после нашей программы в 23 часа «Футбольный клуб» с ведущими Василием Уткиным и Максимом Курниковым. После полуночи - «Битловский час» с Владимиром Ильинским. А с часу до 3-х пополуночи - программа Игоря и Юджина «Хранитель снов» о тяжелой музыке. Тут Марина перед новостями задала вопрос относительно собирательного образа Васи Ложкина.
М. Максимова
―
Да, кто такой Вася Ложкин?
В. Ложкин
―
Ой, сложно сказать на самом деле. Мне часто задают такой вопрос - типа: «Чем Алексей Куделин отличается от Васи Ложкина?». Или: «Не ссорятся ли они между собой?». Или что-то такое. На мой взгляд, это достаточно целостный человек. Внешне я такой лысый, небритый. На мой взгляд, довольно красивый человек. А так - не знаю, мне очень сложно себя описать, правда. Вот вы сами попробуйте, у вас тоже не лучше получится.
С. Крючков
―
Слушайте, вот эта панковская составляющая жизни - она как-то уходит в бэкграунд? Появляется вот эта политическая респектабельность на фоне контактов с «Зеленой альтернативой» и так далее, или всё это как-то по-прежнему органично друг с другом сосуществует?
В. Ложкин
―
Ну какая политическая респектабельность, о чем вы говорите? Я не понимаю, что это значит. С другой стороны, конечно, я уже такой взрослый дяденька. Меня уже многие называют на «вы», Алексей Владимирович, вот это всё. Как вы заметили, я лысый, в очках. У меня седая борода, седые волосы. Конечно, я уже хожу в галстуке, езжу на машине, не превышаю скорость. Не злоупотребляю ничем. Поэтому, конечно, да, я уже довольно респектабельный.
М. Максимова
―
Панк, в принципе, как и рок - это такая музыка протеста. То есть это тоже связано с возрастом - когда все подростки, 20 лет, еще что-то... А сейчас панк остался в жизни Васи Ложкина?
В. Ложкин
―
Как музыка, как жанр музыки - конечно, потому что я периодически выступаю. Не так часто, как хотелось бы, но это особенно никому не нравится. Я имею в виду зрителей. Но тут главное, что мне нравится. Музыка - это такое, скорее, хобби для души, нежели какой-то там шоу-бизнес. А что касается музыки протеста, наверное, да. Сейчас современные панк-группы... Я, конечно, не слежу за этим - я вообще сейчас современную музыку практически не слушаю, но там действительно есть такие протестные группы. И не только в панке. Рэперы всякие - это сейчас модно у молодежи.
С. Крючков
―
Давайте с одной из граней вашего творчества сейчас ознакомим наших зрителей. Это ансамбль «Вася Ложкин & Rock`n`roll band». Песня называется «Северный ветер». Если вы не против.
В.Ложкин: Я современную музыку практически не слушаю, но там действительно есть протестные группы
В. Ложкин
―
Ну, я-то не против.ПЕСНЯ.
М. Максимова
―
Вот такая замечательная... Или не замечательная. Не знаю, понравилось или не понравилось - пишите нам!
В. Ложкин
―
Я думаю, у вас сразу резко упало вот это вот. Люди такие: «Какая дрянь!».
С. Крючков
―
Да ну бросьте вы!
В. Ложкин
―
На другую волну сразу. Какая у вас там альтернативная волна? «Спутник». Там такое дерьмо не включают.
С. Крючков
―
Слушайте, речь идет о некоем городке. Вы же, хоть по духу и не провинциал, но, тем не менее, живете в таком большом областном центре, но не в Москве. Почему обосновались в Ярославле?
М. Максимова
―
Почему не Москва?
В. Ложкин
―
Слушайте, я же сам родом из Подмосковья, поэтому я в Москве учился, в Москве работал.
С. Крючков
―
Наелись?
В. Ложкин
―
Наелся, конечно. Ну представляете, каждый день ты едешь с утра в метро. В глазах вот это всё. Конечно, очень утомляет.
М. Максимова
―
Можно же переехать. Не зря появилось вот это расхожее выражение, что Москва не резиновая, потому что все сюда стремятся.
В. Ложкин
―
Ну да. Но я туда никогда особенно не стремился. Я всю жизнь жил рядом с Москвой и Москву знаю прекрасно. Много там бывал, проживал в Москве. А что касается Ярославля, мы как-то приехали сюда с женой погулять. Это было летом. А Ярославль летом очень красивый - центр города. И нам что-то так понравилась - красиво, тихо... Не то чтобы тихо, но как-то здорово тут. И решили здесь поселиться. Жить тут очень удобно, я вам скажу. Для молодежи это, может быть, не очень здорово. Не то чтобы не здорово, но молодежь, как и любая молодежь, хочет в Москву, потому что там движуха, культура, всё вот это, творческая реализация.
М. Максимова
―
Музеи, галереи, клубы, концерты и прочее. А вам этого не хватает?
В. Ложкин
―
Мне здесь этого хватает. Ярославль - это не какая-то дыра. Тут, извините меня, Театр Волкова. У нас есть местный театр, есть цирк. Театральное училище, например, в котором училась куча актеров, которые сейчас выступают по телевизору, в сериалах, в фильмах снимаются. Тут есть и всякие спортивные заведения, и культурные - чего тут только нет. В принципе, для такого семейного человека жить здесь можно. Единственно, конечно, надо иметь какую-то работу.
С. Крючков
―
Желательно. А тусовка - такая, не семейная, а именно творческая кусочка, достаточная для того, чтобы развиваться - она присутствует? Или всё-таки нужно щупальца свои простирать в столице?
В. Ложкин
―
Конечно, и в столице. Но видите, мы живем в XXI веке, есть интернет. Мы с вами общаемся на расстоянии с помощью каких-то электронных устройств. Сейчас это всё гораздо проще. Но конечно, здесь у меня тоже есть друзья, коллеги, музыканты. Я группу создал, музыкальную.
М. Максимова
―
Еще одну? Это тоже панк?
В. Ложкин
―
Ну, можно и так сказать. Просто раньше я из Ярославля ездил в Москву на репетиции. Мне это как-то надоело, и я создал здесь. А так, конечно. Не знаю, что значит «творчески развиваться»? Я вообще не очень общительный человек. Мне для какого-то окна в мир достаточно телефона, где есть какие-то интернеты. Вот и всё развитие. Книжки можно читать.
М. Максимова
―
Кстати, мы начали говорить про музыку. Стиль ваших картинок - правильно, вы так говорите, картинок? Можно провести какую-то параллель с музыкальным стилем или нет?
В. Ложкин
―
Конечно. Я же говорю, что вся панк-культура немножко шутовская. Русская панк-культура. Не знаю, как там у всяких американцев, да и у них то же самое, наверное. Какое-то шутовство. Соответственно, картины тоже выросли из этого.
В.Ложкин: Ярославль - это не какая-то дыра
М. Максимова
―
Какой-то лубок-панк, через дефис?
В. Ложкин
―
Да, панк-лубок, можно так сказать.
С. Крючков
―
Давайте за политику, Вася. Вы патриот или либерал?
М. Максимова
―
Или православный сталинист?
С. Крючков
―
Расставьте акценты, как есть.
В. Ложкин
―
Патриотичный патриот. Нет, православный сталинист - это, конечно, громко сказано. Ко мне прилипло вот это название. Когда ко мне приезжали корреспонденты, что-то там разговаривали, брали интервью, и тоже задали такой вопрос. А мне очень понравилось у Сорокина - у него там православный коммунизм. По-моему, в «Сахарном Кремле». Мне очень понравился этот термин. А так-то я, конечно, патриотических взглядов, конечно. Какой я либерал?
М. Максимова
―
Ваша запрещенная, а потом разрешенная картина «Великая прекрасная Россия». Просто многие нас спрашивают про эту картину. Как вы сейчас к ней относитесь?
В. Ложкин
―
Как вам сказать? Вот в начале разговора вы спросили о каких-то поворотных точках, о таких моментах. Я думаю, что если бы была возможность, я бы ее не рисовал.
С. Крючков
―
А когда она была создана? Так, примерно.
В. Ложкин
―
Лет 10 назад. Не помню. Давно, еще ЖЖ был.
С. Крючков
―
Что изменилось в стране с тех пор, что сейчас вы пересмотрели отношение к ней?
В. Ложкин
―
В стране-то много чего изменилось. Тут дело не в стране - скорее, во мне. Как вам сказать? Я пытался как-то пошутить на эту тему, но получилось не очень. Просто видите как - такой момент, что юмор такая субъективная штука. Что для кого-то кажется смешным, для другого может быть обидным. Есть люди, у которых вообще нет чувства юмора. Сейчас мы наблюдаем всё больше и больше: круг того, над чем можно шутить, сужается. В данном случае я-то вообще хотел пошутить над какими-то стереотипами - шовинизмом и так далее. А получилось наоборот.
М. Максимова
―
Скажите, а вообще юмор, получается, у нас в стране сейчас скукоживается? В такой пятачок.
В. Ложкин
―
Я думаю, это везде. Вообще меняется какая-то культурная парадигма - мне нравится это словосочетание. Вот, например, помимо оскорблений каких-то чувств, можно посмотреть на наших, так сказать, западных партнеров, где, в общем-то, по сути, происходит то же самое. У них немножко в другую сторону, но тоже: должны быть какие-то афроамериканцы, над ними нельзя шутить. Нельзя шутить над женщинами.
М. Максимова
―
Да, теперь требования к Оскару, все об этом говорили. Но это с одной стороны. А с другой стороны (это, получается, европейское, потому что тут американская история), есть - как называется? - «Charlie Hebdo», вот этот журнал, у которого, давайте скажем (это не мое особое мнение), противоречивые карикатуры. Это карикатуры, собственно говоря. Вот вы как относитесь к этому? Для вас, для Васи Ложкина есть какие-то грани?
В. Ложкин
―
Конечно, есть. В первую очередь это, конечно, какой-то личный, человеческий опыт и здравый смысл. То есть это не связано с какими-то законами, которые запрещают: над этим шутить можно, над этим нельзя. Просто с возрастом ты понимаешь, что ты живешь в обществе. Понимаешь, что какое-то твое слово может кого-то сильно задеть, обидеть. Лучше уж не говорить. Вот у меня сейчас ребенок подрастает. Я ему постоянно объясняю какие-то моменты. Вот он сейчас стал интересоваться, например, вопросами религии, вопросами национальности. Я ему постоянно объясняю, что есть такие, есть сякие. Что у нас такая многонациональная страна и так далее.
В.Ложкин: Я, конечно, патриотических взглядов. Какой я либерал?
М. Максимова
―
То есть какие-то границы у вас есть.
С. Крючков
―
Это границы человека или такой медийный фигуры, имеющей популярность и вес, к слову которого или к образам, создаваемым которым, слушаются?
В. Ложкин
―
Скажем так, как художник, я, наверное, уже немножко иду на поводу у публики, что называется. Не то чтобы прощупываю, но уже немножко понимаю, как слово твое отзовется, что называется. И как человек, конечно, тоже. С другой стороны, я не сильно разделяю себя на человека и художника. Это как бы одно и то же, по большому счету.
М. Максимова
―
У вас проходило много выставок. Кстати, мы проанонсируем: скоро будет еще выставка. Сталкивались ли вы с ситуацией, когда, например, вы привозили картины, а вас просили что-то не вешать или что-то, что уже повесили, просили бы снять? Было такое?
В. Ложкин
―
Конечно. Это постоянно происходит. У каждого музея или галереи, которые это устраивают, какое-то свое видение. «Давай-ка вот эту картинку уберем от греха, потому что ну нафиг. Вот мэр или губернатор придет на выставку, увидит». В этом смысле, кстати, когда была выставка в Новосибирске, у них кто там? - мэр или губернатор, к сожалению, не знаю. Его фамилия Локоть. Коммунист. И у меня была такая картина «Вернемся взад!». Там такие оголтелые коммунисты. Он пришел, и очень даже... Мы с ним пообщались, и он, наоборот, как-то с юмором к этому отнесся. Ему понравилось. «Ой, это же я!» - а там мужик с портретом Сталина. Иногда люди боятся перестраховаться: а вдруг сверху заругают? А сверху они не сильно-то и заругают. Они даже, наоборот, с юмором. Это, скорее, среднее звено боится.
М. Максимова
―
Вы нормально относитесь к таким просьбам? Когда вам говорят: «Снимите».
В. Ложкин
―
Да, я нормально к этому отношусь. Никаких конфликтов никогда не устраиваю. Ладно, господи, у меня картин много. Мы же делаем выставку не только для того, чтобы кого-то разозлить, а для того, чтобы люди пришли и порадовались.
С. Крючков
―
Народ у нас вообще с чувством юмора?
В. Ложкин
―
Да, народ у нас с чувством юмора. Впрочем, иногда встречаются люди с отсутствующим чувством юмора. Но это, скорее, какая-то патология.
С. Крючков
―
И на выставки Васи Ложкина такие люди не ходят.
В. Ложкин
―
Нет, они приходят и ругаются. Они могут прийти и высказывать. Или в комментариях пишут, или еще где-нибудь. На выставках еще, знаете, есть такая, типа, книга отзывов. Вот она лежит в зале, и люди там что-то пишут. В основном отзывы все такие хорошие - ну как, хорошие: «Клево», «Спасибо за выставку», «Очень здорово, всей семьей посмеялись». И обязательно кто-нибудь напишет вот такую телегу на 2 листа, насколько это всё ужасно, отвратительно, омерзительно, какой я американский агент или, наоборот, какой-нибудь ядерный путинист.
С. Крючков
―
То есть не американский агент и не ядерный путинист, маскирующийся под хорошего.
М. Максимова
―
Или и то, и другое. Тем не менее - просто мы уже несколько раз заходили на эту тему: расскажите, как судьба свела вас с экологическими... Как это движение называется, эта партия?
С. Крючков
―
«Зеленая альтернатива».
М. Максимова
―
«Зеленая альтернатива». Просто я почитала дикое количество ваших интервью. Вы везде говорили, что вы аполитичный, что политикой не интересуетесь.
В.Ложкин: Круг того, над чем можно шутить, сужается
В. Ложкин
―
Я сейчас объясню. Смотрите, я же почитал их. У них был съезд. Они мне принесли устав или что-то такое - бумагу, которая на съезде. Я почитал эту бумажку. Там ничего такого политического-то и нет. Они там, типа, за экологическое образование в школах, за то, чтобы воздух был чистый, за Грету Тунберг. Я думаю: «Ну а чего, это же хорошо. Может, тоже за чистый воздухи за Грету Тунберг?». Приглашали, конечно, вступить к себе в партию, но я как-то не пошел. Нарисовал им 10 плакатов - таких, как сказать, об охране окружающей среды, с такими лозунгами «За всё хорошее, против всего плохого». Мне потом присылали - они сделали огромные щиты. Там были выборы в разных городах. Но, насколько я знаю, не их выбрали.
М. Максимова
―
Но «за всё хорошее, против всего плохого» - это же как-то ни о чем. Это же очень размыто. Что хорошо для меня, плохо для вас. Что плохо для вас, хорошо для меня.
В. Ложкин
―
Я сейчас поясню свою мысль. Смотрите, я же помню (и вы, наверное, помните) какие были выборы в 90-е годы. Какие были плакаты, какие были предвыборные кампании. Потом это всё стало, на мой взгляд, как-то дико уныло. Вот у нас тут тоже проходят выборы который год. Я смотрю на эти фотографии. Там обычно какой-нибудь такой мужик - что называется, на сложных щах.
С. Крючков
―
«Мы не сидим сложа руки».
В. Ложкин
―
Да, «Я верну всё», «Сильная команда» - что-то такое. Всё абсолютно одинаковое, совсем уж. Либо совсем уже какая-то клоунада вроде, не знаю, какой-нибудь Джигурды. Ну, коммунисты еще иногда выдают какой-то креатив в своих предвыборных плакатах. Вот и здесь тоже: обратились, так сказать, к профессионалу, который может создать такой веселый - не веселый, а необычный креатив для предвыборных...
С. Крючков
―
Нет, зачем вы им нужны, понятно. А вот они вам зачем нужны? «За хорошее и против всего плохого» - ну мало ли таких?
В. Ложкин
―
Это же очевидно. Смотрите, пришли люди и говорят: «Нарисуй нам картинки, мы тебе заплатим денег». Это моя работа. Я же не выступаю на митингах или еще что-то.
М. Максимова
―
То есть с этим ничего не изменилось. Просто большая экологическая составляющая есть, например, в «Яблоке», которая кому-то нравится, кому-то не нравится, но есть.
В. Ложкин
―
Ну пришли бы ко мне из «Яблока». Обращались еще из какой-то партии, я уж не помню. Понимаете, опять-таки, говорю, что есть люди прямо политики-политики. Вот партия «За правду» - они такие: ух! Но это как-то чересчур для меня.
М. Максимова
―
А вы сейчас вообще откуда получаете информацию?
В. Ложкин
―
Из интернетов.
С. Крючков
―
А телевизор смотрите? С этими новостями со звериной серьезностью.
В. Ложкин
―
Ой, вы думаете, в интернете нет новостей со звериной серьезностью?
С. Крючков
―
Но там есть те самые комментарии, о которых вы говорите. Над которыми можно посмеяться.
В. Ложкин
―
Это да. Нет, я конечно, из интернета. У меня есть телевизор просто как телевизионное устройство. Антенна, которая показывает вот это всё. Тот же самый YouTube - я смотрю. Вот сижу в мастерской, смотрю на телевизоре. Удобно - рисую и...
С. Крючков
―
Насколько плотно вы погружены в работу? Сколько нужно, чтобы создать картинку, по времени? Этот процесс - сколько их в неделю? 7 штук? Каждодневный процесс?
В. Ложкин
―
В принципе, я хожу как на работу. То есть прихожу с утра, работаю и ухожу домой. У меня такая работа. Рисовать технически недолго - один день. Они у меня не очень сложные, мягко говоря. Другое дело, что придумывать. Не всегда же возникает вдохновение. А вдохновение - его найти... Его нельзя ничем стимулировать - нельзя деньгами или еще чем-то. Никак. Приходит в голову какая-то мысль. А их, как правило, приходят несколько, таких идей. И ты стараешься их реализовать - хотя бы в виде каких-то набросков, еще чего-то. А потом просто чисто технически всё это рисуешь, раскрашиваешь.
М. Максимова
―
А на заказ вы, получается, работаете?
В. Ложкин
―
Конечно, да. Всякие календари, этикетки, такое всё.
С. Крючков
―
Судя по вашему фейсбуку, вы в ближайшие дни будете открывать очередную Галерею Васи Ложкина. Расскажите, что она из себя будет представлять.
В. Ложкин
―
В Петербурге мы арендовали помещение - в центре, на канале Грибоедова. Это будет небольшая - не такая, как в Москве. В Москве побольше, здесь помещение поменьше. Такая галерея, где будут картины. Вот я подготовил целую выставку абсолютно новых картин, посвященных Петербургу. Такие, довольно забавные, веселые картинки с котиками. Надеюсь, люди придут на это посмотреть.
В.Ложкин: Вдохновение нельзя ничем стимулировать - нельзя деньгами или еще чем-то
С. Крючков
―
Вы там пишете, что вход будет бесплатный. Это из чистого альтруизма или всё-таки какой-то бизнес?
В. Ложкин
―
Это бизнес, конечно. Бесплатный в том смысле, что, конечно, прийти на картины бесплатно. Там можно будет, например, купить картину. Можно купить сувениры - какие-нибудь футболки, игрушки с моими картинками. Бизнес складывается оттуда. А смотреть на картины - ну как? Что, еще и билеты, что ли, брать?
М. Максимова
―
Тут, кстати, уже несколько раз наши слушатели: «Перепутал его с Копейкиным». Часто вас путают с Николаем Копейкиным?
В. Ложкин
―
Да, бывает. С Копейкиным путают, конечно. Мы с ним похожи как художники, условно говоря. Кстати сказать, недавно, в зимние каникулы, была выставка Копейкина в Галерее Васи Ложкина. Называлась «Копейкин в гостях у Ложкина». Мы с ним дружим, в очень хороших отношениях.
С. Крючков
―
А «Колдовские художники» - это объединение продолжает функционировать?
В. Ложкин
―
Да, вот сейчас у нас проходит выставка в Московской галерее Васи Ложкина НРЗБ. Ради интереса посмотрите в интернете - очень забавно. Потом кончится его персональная выставка, и будет коллективная выставка «Колдовских художников». Потому что они давно не были в Москве, а там будет прямо всё самое лучшее, the best. Притащим, развесим. Будет очень весело.
С. Крючков
―
А это объединение такое сугубо душевное, что ли? Или у вас есть, может быть, какой-то общий манифест?
В. Ложкин
―
Нет, смотрите, у «Колдовских художников», конечно, есть свой манифест, какая-то своя идеология и философия. Но «Колдовские художники» - это, скажем, такая питерская группировка. Художественная секта, как они себя называют. Я, конечно, скорее, такой почетный член.
С. Крючков
―
Пролетел этот час. Спасибо большое! Алексей Куделин - Вася Ложкин сегодня был гостем программы «Разбор полета». Провели ее Марина Максимова и Стас Крючков. Большое спасибо! До свидания!
М. Максимова
―
Спасибо! До свидания!
В. Ложкин
―
До свидания!