Алексей Иващенко - Разбор полета - 2019-11-25
25.11.2019
С. Крючков
―
Добрый вечер, здравствуйте! Это "Разбор полета" - программа о людях и решениях, которые они принимают в своей жизни. Проведут ее сегодня Марина Максимова и Станислав Крючков. А в гостях у нас автор-исполнитель, продюсер и актер Алексей Иващенко. Алексей, здравствуйте!
А. Иващенко
―
Здравствуйте!
М. Максимова
―
Добрый вечер!
С. Крючков
―
Наши эфирные координаты вы прекрасно знаете. Уже идет трансляция на основном канале "Эха" в YouTube. Присоединяйтесь к чату! Многие это уже сделали. Также работает наш смс-приемник с номером +7-985-970-45-45. К нему привязаны Telegram, Viber и Whatsapp. И мы начинаем. Алексей, первый вопрос у нас традиционно о центральном, определяющем решении в жизни, как-то ее поворотном моменте, определяющем шаге. Вас, наверное, немножко подготовили к этому? Признайтесь!
А. Иващенко
―
Я начал немножко думать на эту тему и честно вам скажу: я не могу дать однозначного ответа на этот вопрос. Что такое самое главное решение, самое важное решение? Это решение, после которого жизнь идет либо туда, либо сюда, либо в эту сторону, либо в эту. Таких решений было несколько, и они кардинально меняли жизнь. Первым из них, самым главным, безусловно, важнейшим решением было решение меня, 10-классника, поступать в Московский университет на географический факультет. Возможно, реши я поступить куда-то еще, поступи я в какой-то другой вуз, сделай я какой-нибудь другой выбор, моя жизнь пошла бы совсем по-другому. Но она пошла именно так. Я поступил в Московский университет и попал в МГУ тех времен. Те, кто знает, о чем я говорю (я поступил в МГУ в 1975 году), что такое МГУ 70-80-х прошлого века, те меня поймут. До сих пор самые близкие мои друзья - это университетские друзья. До сих пор вся моя компания - это, конечно, университетская компания. До сих пор географический факультет - это мой дом родной.
М. Максимова
―
А почему, кстати, география? Я смотрю, у вас в детстве музыкальная школа - и вдруг географический факультет. Это как?
А. Иващенко
―
Это удивительно. У меня в школе было 4 четверки в аттестате - русский, математика, литература и география. Но что-то мне в ней нравилось - нравилась какая-то романтика, что ли. И я поступил. Мне показалось, что там я смогу найти все для себя. Там есть огромное количество направлений приложения своим силам. Я не ожидал, что их там столько, этих приложений. Помимо того, что там были и зарубежная кафедра, и углубленное изучение иностранных языков (я учился в английской школе, попал на кафедру физгеографии зарубежных стран), так мы еще там начали прилагать свои усилия и в направлении художественной самодеятельности. И должен вам сказать, что ДК МГУ тех времен - это был такой центр жизни, центр художественной цивилизации Москвы. Не проходило недели, чтобы там не выступал какой-то театр. Приезжали драматические артисты, выступали эстрадные артисты. Это было удивительное время. И я счастлив, что я туда попал, что провел эти студенческие годы, а потом остался работать на родной кафедре физгерографии зарубежных стран. Мне очень хотелось изучать весь мир, путешествовать по нему. Представить себе, что когда-нибудь я попаду в эти зарубежные страны, я тогда, наверное, и не мог. Самое удивительное, что я в них попал, но уже потом.
М. Максимова
―
Не будучи географом.
А. Иващенко
―
Не будучи географом, потому что через 2 года работы я принял еще одно важнейшее решение, ответственнейшее решение - полностью сменить не только профессию, но и, наверное, образ жизни.
М. Максимова
―
А долго думали?
А. Иващенко
―
Вы знаете, когда выдается такой шанс, долго не думаешь. Представляете себе, вам говорят: "Вы знаете, тут на курсе у Сергея Федоровича Бондарчука и Ирины Константиновны Скопцевой не хватает одного человека. Его отчислили, и у них недобор". Есть даже такой термин в творческих вузах - недобор. "Нужно срочно добрать высокого, худенького, темноволосого и..."
С. Крючков
―
Желательно талантливого.
А. Иващенко
―
Желательно талантливого. Я говорю: "Так это практически я. Давайте попробую".
С. Крючков
―
Каким образом поступают такие предложения?
А. Иващенко
―
Вы знаете, это друзья друзей через друзей знакомых. Я могу подробно рассказать. На самом деле это все режиссер нашего студенческого театра географического факультета Наталья Семеновна Перлова, Наташа Перлова, чья мама, знаменитый педагог по речи, человек, который многих знаменитых артистов подготовил к тому, что они стали артистами. Ее подруга работала во ВГИКе на кафедре актерского мастерства. Она узнала о том, что там не хватает юноши. Наталья Семеновна сказала: "Не хочешь ли ты попробовать?". И я попробовал. И кто мог предположить, что в одну секунду я окажусь студентом сразу 2-го курса ВГИКа? А дальше все произошло как по волшебству: раз! - и я уже студент. Решение, надо сказать, было действительно очень серьезным, потому что я уже работал, уже был самостоятельным, уже получал зарплату. И тут опять становиться студентом.
С. Крючков
―
Причем во ВГИКе. Это постоянное присутствие в вузе на актерских курсах. Это просто жизнь.
А. Иващенко
―
Да, мы там жили. Иногда ночевали.
С. Крючков
―
И непосредственное общение с Бондарчуком в этот момент продолжалось. Какой главный урок, собственно говоря, вынесен вами из этого общения?
А. Иващенко
―
Уроков много. Вообще сам факт общения с людьми такого масштаба играет очень большую роль в жизни. Вы знаете, нынешнему поколению, наверное, трудно себе представить ту планку, которую тогда ставили мастера перед студентами. До 4-го курса мы уже снимались в каких-то эпизодах, что-то играли, умели. Мы с Георгием уже пели песни, выступали, у нас было все хорошо. Но до 4-го курса я, когда видел Сергея Федоровича в работе, в репетициях, хватался за голову и думал: "Я учусь 4 года - и ни черта не умею. Боже мой, что они могут!". Мастера того поколения понимали какую-то суть актерской профессии. Понимали ее природу и пытались до нас ее донести. Это очень трудно передать словами. Я приведу простой пример - может быть, вы поймете, о чем идет речь. В одном из отрывков я играл человека, долго находившегося в городе и вернувшегося в свою деревню после отсутствия там в течение целого дня. День не ел. Я входил, начинал какой-то диалог со своими однокурсниками - артистами, игравшими в этом же отрывке. И Сергей Федорович постоянно останавливал: "Это все неправда. Этого человека не было дома целый день. Он голодный. Ты не играешь голодного". Я говорю: "А как его играть?". "А не знаю. Покажите мне все 50 вариантов голодного человека. Только, пожалуйста, без текста. Никто ничего не говорит. Вы должны просто выйти". Мы начали что-то там показывать. Он вздохнул и вышел сам. Это был сильно голодный человек, чуть-чуть голодный человек, веселый голодный человек, грустный голодный человек, пьяный голодный человек, трезвый голодный человек, очень сильно, страшно голодный... Это было 12 или 15 вариантов. Причем до того, как он начинал что-либо делать, мы все это видели. Я не знаю, каким образом они это делали. Это и называется актерский способ воздействия, драматический способ воздействия. А ходить и говорить слова - это к актерской профессии никакого отношения не имеет. Поэтому я очень беспокоюсь сейчас, когда иду в театр.
М. Максимова
―
Вот вы говорите про эту планку. Насколько, с вашей точки зрения, сейчас...
С. Крючков
―
Она поменялась.
А. Иващенко
―
Она немножко поменялась. Да, у меня есть такое ощущение, что она немножко поменялась. Вообще это удивительно, что мне вот так повезло. Я не устаю себе говорить: "Ты должен сделать что-то такое. В тебя такие люди вкладывали свои силы, такие люди тратили на тебя свое время, что ты просто не имеешь права сдаваться. Надо что-то делать, что-то такое устраивать интересное". И конечно, профессия эта удивительная, актерская.
А.Иващенко: Мастера того поколения понимали какую-то суть актерской профессии. Понимали ее природу и пытались до нас ее донести
С. Крючков
―
И вы решили продолжить обучение, в том числе в аспирантуре, поступив к Баталову.
А. Иващенко
―
Да. Но потом жизнь сложилась так, что я не смог закончить аспирантуру. Я потом все это бросил. Хотя и у Алексея Владимировича... Ну, представляете - Алексей Владимирович Баталов, Сергей Федорович Бондарчук. У Баталова я на одном из его курсов - я уже был там у него младшим педагогом - даже ставил один дипломный спектакль с ребятами.
С. Крючков
―
А не испытывали сожалений по поводу того, что оставили науку и ушли в искусство? Это же разные вещи на самом деле.
А. Иващенко
―
Ой, даже говорить не буду. Очень много было. Был момент в районе 4 курса ВГИКа, когда я думал: "Боже мой, что я здесь делаю?".
М. Максимова
―
Это когда была вот эта неуверенность, что вы...?
А. Иващенко
―
Да, очень часто. Это частое чувство артистов. Оно случается.
М. Максимова
―
Даже сейчас?
А. Иващенко
―
И сейчас иногда случается. Иногда приходится брать себя в руки. Артисты бывают разные. Знаете, не помню про кого - не буду врать, про кого из артистов рассказывали, что он сидит за кулисами и рассказывает анекдоты. Это старая школа. Потом ему говорят: "На сцену!", он выскакивает - все, он уже весь в слезах, он рыдает. Есть такие. А есть такие, которые стоят в кулисах - как я: "Господи, как же страшно! Страшно-то как!". Потом выходят и начинают что-то играть. Иногда получается, а иногда нет, как у меня не получалось. А иногда получалось.
С. Крючков
―
Алексей Иващенко сегодня гость програмы "Разбор полета". Покидало вас по жизни. Давайте послушаем одну из композиций, написанную еще в дуэте "Иваси" - "Флюгер моих ветров".ПЕСНЯ.
С. Крючков
―
Алексей Иващенко, дуэт "Иваси". Алексей, вообще удивительная история - дуэт. Как так получилось, что он обрел такое название, и как удавалось его сохранять столь долго в такой гармонии и единстве?
А. Иващенко
―
Мы не дуэт. Мы то, что осталось от квинтета. В 1975 году на географическом факультете выступал квинтет под руководством Сергея Никитина. И те из вас, дорогие радиослушатели, кто помнит этот коллектив, не дадут мне соврать, что на неокрепшие умы он производил впечатление не меньшее, чем "Beatles", а может быть, и большее, потому что они пели на родном языке. И они цепляли так, как мало что меня цепляло. Это было просто потрясение, когда я услышал эти песни. Я, конечно, слышал раньше и какие-то песни Окуджавы, и Высоцкого что-то слышал, но в стройную систему это все пришло одномоментно, в один день, осенью 1975 года. И конечно, мы тут же собрали художественный коллектив. Я был желторотым первокурсником, а Георгий Леонардович был матерым второкурсником. Он начал руководить этим коллективом.
С. Крючков
―
Дедовщина была.
А. Иващенко
―
Да, дедовщина была серьезная. Мне сначала даже не доверяли держать гитару в этом коллективе. Потом как-то нас стало четверо. Было 3 мальчика, 2 девочки. Тогда весь университет дробился на пятерки по 3 мальчика, 2 девочки. Всем казалось, что авторскую песню, да и вообще песню, можно петь только таким коллективом. Потом нас стало четверо, потом трое. Мы долгое время пели втроем. Ирина Чебукова пела вместе с нами, но потом она уехала на стажировку в Польшу, и мы стали петь вдовем. И еще долгое время, выходя, стеснительно говорили: "Вообще-то мы поем втроем, но сегодня нас двое". Потом как-тот привыкли и стали петь вдвоем.
М. Максимова
―
А никогда не было идеи, чтобы опять разрастись до тройки, четверки, пятерки?
А. Иващенко
―
Да нам всего хватало. Все удавалось, все получалось. Мы никогда не называли себя этим страшным словом "Иваси". Но на концертах вдруг стали приходить записки: "Мы придумали очень смешное названьице для вашего дуэта". Нас оно сначала просто приводило в бешенство, это название. Я просто не мог его слышать. Я до сих пор его слушаю и вздрагиваю от него. Но ничего невозможно было сделать. Георгий говорит: "Да чего уж тут? Надо просто смириться". И мы выпустили тираж дисков в консервных баночках. Он имел бешеный, нечеловеческий успех.
С. Крючков
―
Сейчас многие уже не поймут, почему, собственно, "Иваси". Рыбка такая. И вот это - не знаю, назвать это метанием или чем - между наукой, кинематографом, драматическим искусством и бардовской или авторской песней (так, наверное, правильно), музыкой в целом... В конечном счете музыка сманила окончательно и бесповоротно?
А. Иващенко
―
Честно вам скажу, музыкальную школу я бросил в 5 классе.
М. Максимова
―
А почему, кстати, бросили?
А. Иващенко
―
Потому что был дурак. Уважаемые радиослушатели! Если у вас есть дети, которые занимаются музыкой, объясните им, чтобы они не бросали музыкальную школу. Потому что потом они этого не наверстают. Когда мы начали заниматься "Норд-Остом", мне все пришлось постигать с нуля. Просто все было забыто. Сидит огромный коллектив, оркестр. Входит, извините, композитор, то есть я. И трубач мне говорит: "Скажите, пожалуйста, Алексей Игоревич, здесь фа диез по записи или по игре?".
М. Максимова
―
Так, я представляю.
С. Крючков
―
А Алексей Игоревич?
А.Иващенко: Если у вас есть дети, которые занимаются музыкой, объясните им, чтобы они не бросали музыкальную школу
А. Иващенко
―
А Алексей Игоревич перед этим уже проштудировал "Инструменты симфонического оркестра Берлиоза" - такой двухтомник, мне его дали почитать. Я так спокойненько: "По игре, разумеется". И чувствую - уфф! Хотя, скажем так, базовые основы гармонии, конечно, надо проходить в музыкальной школе. Мне очень сильно не хватало музыкального образования по жизни. Сейчас я, в общем, уже многое наверстал. Последние 1,5-2 месяца я ничем не занимаюсь, кроме как пишу ноты. Просто пишу ноты в страшных, нечеловеческих количествах. Я их пишу, переписываю. У меня в субботу предстоит огромный концерт.
С. Крючков
―
Мы еще поговорим об этом.
А. Иващенко
―
Там играют музыканты - музыканты очень высокого уровня. Я не могу прийти на репетицию и сказать: "Ребята, сыграйте вот эту песенку".
С. Крючков
―
В нотной записи пользуетесь программными средствами или от руки?
А. Иващенко
―
Да, я работаю в "Сибелиусе". Есть 2 программы - Finale и Sibelius. Я вот прибился к "Сибелиусу".
С. Крючков
―
Алексей Игоревич - я так, по имени-отчеству - есть у вас совершенно чудесная песня "Как мы строили навес на даче Евгения Ивановича". Давайте послушаем.
А. Иващенко
―
Про эту песню можно сказать?
С. Крючков
―
После того, как мы ее прослушаем.
А. Иващенко
―
Хорошо, давайте прослушаем, и я про нее скажу два слова.
С. Крючков
―
История наверняка богатая.ПЕСНЯ.
С. Крючков
―
Алексей Иващенко, дуэт "Иваси". Вообще история этой песни?
А. Иващенко
―
Песня была написана Георгием Васильевым на мою и его, на нашу совместную музыку. Песня абсолютно документальная - все, что в ней описано, происходило. Евгений Иванович Никулин, герой этой песни, жив-здоров, прекрасно себя чувствует, играет в Московском открытом студенческом театре "МОСТ".
С. Крючков
―
Дача стоит?
А. Иващенко
―
Дача стоит. В прошлом году они выпустили блестящую премьеру - "Поминальная молитва" с Евгением Ивановичем в главной роли. Очень хочу сходить и посмотреть.
С. Крючков
―
Вернемся к этому разговору, поговорим о Евгении Ивановиче сразу после новостей и рекламы на "Эхе".НОВОСТИ. РЕКЛАМА.
С. Крючков
―
Мы продолжаем. У нас в гостях сегодня Алексей Иващенко, автор-исполнитель, продюсер и актер. Мы заговорили - даже упомянули - о мюзикле. Но мне кажется, здесь такая важная штука. Мюзикл и российская почва, как многие до поры считали - вещи не то что малосовместные, но разные для российской музыкальной традиции. А вы доказали, что они вполне себе приживаются. Хотя были и опыты в "Ленкоме" и прочее. Но прежде чем доказывать всем остальным, нужно было доказывать себе? Или для вас этой проблемы не стояло?
А. Иващенко
―
Здесь нужно сказать еще об одном решении, прицнипиально важном для меня, которое я принял на рубеже конца 80-х - начала 90-х годов, когда я самоотверженно ушел из Театра-студии киноактера - опять в неведомое. Знаете, судьба иногда заворачивает такие повороты, что не понимаешь, как это могло произойти вдруг ни с того ни с сего. Я пришел в Театр киноактера. Мы играем там музыкальные спектакли. В музыкальном спектакле надо петь, а пели без микрофона. В яме сидел оркестр, а мы прямо так: "О-о-о!". Почти тысячный зал - нужно было его покрывать голосом. Нам взяли педагогов по вокалу. У нас было два педагога - Нина Ивановна и Нина Иннокентьевна. Я попал к Нине Ивановне. Нины Ивановны не стало месяц назад. 94 года. Она до последнего преподавала. Это величайший педагог, изменивший всю мою жизнь. Не только тем, что она научила меня петь, но и тем, что через некоторое время она сказала: "Леша, что ты тут делаешь, в Театре киноактера? Давай в театр к Леше Рыбникову. Я там педагог по вокалу, мы с ним дружим". К какому Леше? К Алексею Львовичу Рыбникову?! Это один из богов, понимаете, небожителей, людей, которые создали "Звезду и смерть Хоакина Мурьеты", "Юнону и Авось". Композитор, написавший столько обожаемой музыки. Человек, которому я просто поклонялся. И что тут может прийти в ум? "Да он театр открыл. Давай, приходи к нам". Я прихожу, Алексей Львович берет меня в театр, и я работаю - да, вторым составом, да, с боку-припеку - в проекте, который назывался "Литургия оглашенных". Первым составом главного героя был Борис Григорьевич Плотников, величайший русский артист. Я говорю вам ответственно: я видел, что он делал с этой ролью. Достаточно сказать, что когда мы с "Литургией оглашенных" попали в Америку, перед нами была поставлена задача выучить спектакль на английском языке, чтобы американцам было понятно. У нас было много свободного времени. Не буду вдаваться в подробности, почему так получилось. Так получилось, что мы оказались в Америке, и у нас оказались несколько пустых недель. Участок работы был провален американскими продюсерами. Алексей Львович говорит: "Выучите все на английском". Борис Григорьевич выучил этот фактически моноспектакль на неизвестном ему английском языке. И в огромном 1,5-тысячном зале в Палм-Бич сыграл на английском. Американцы рукоплескали, подбегали к нему, кричали: "Браво! Бис!", пытались с ним разговаривать - и вдруг выяснилось, что он не знает английского. И я тогда понял, что актер - это что-то другое. Не то, что ходить по сцене и слова говорить. Это миссия и служение. И я попал туда, в эту "Литургию оглашенных", которую я обожаю до сих пор, которая изменила мою жизнь, мое отношение к музыкальному театру вообще. Это нельзя назвать мюзиклом, нельзя назвать ораторией. Это особый жанр, придуманный, наверное, Рыбниковым. Сейчас выходит фильм. Алексей Львович снял его как режиссер и продюсер - это фильм "Литургия оглашенных". И так сложилось, что через 25 лет после того, как я начал этим заниматься, в этом фильме звучит мой голос. Я горжусь тем, что мне была доверена эта честь. Я озвучил главного героя от начала до конца. Просто потому что я знаю наизусть "Литургию", и она когда-то перевернула мою жизнь. Мы попали в Америку. Там я впервые сначала услышал это все на дисках, потом мы увидели в Нью-Йорке мюзикл, который назывался "Отверженные". Мы захотели поставить его на русском языке. Георгий страшно увлекся этой историей. Я очень бегло рассказываю, как это все было, но каждый этап занимал определенное время. Вдруг мы попадаем в Лондон к продюсеру Кэмерону Макинтошу, у которого мы испросили разрешения на эту постановку. Он нам его практически дал. Мы начали работу. Целый год шла работа по проекту под названием "Отверженные в Москве" - "Les Miserables in Moscow" на русском языке. Мы начали перевод, был подготовлен бизнес-план. В один прекрасный - ужасный, прекрасный, не знаю - еще один момент, полностью изменивший нашу жизнь, Георгий сказал: "Увы, этот проект не удастся" и назвал какие-то цифры, которые мне тогда показались смешными. Ну, условно, правообладатели просили 15% авторских, а мы могли позволить себе 14%. Я говорю: "Гош, ну что такое? Ну как же, мы что, сейчас все бросим?" Он говорит: "Поверь, он погибнет". Это был 1997 год. Если бы мы занялись этими проектом по-русски, то в 1998 году, после кризиса, мы бы просто все погибли, там бы просто все рухнуло. Экономическая модель этой истории была очень жесткая, и мы бы просто не выдержали нового значения курса доллара, совершившегося в августе 1998.
А.Иващенко: Актер - это что-то другое. Не то, что ходить по сцене и слова говорить. Это миссия и служение
К этому моменту мы уже занялись новым проектом. Я сначала очень переживал, а Георгий говорит: "Да что ты переживаешь? Мы уже знаем, как это все устроено. Давай попробуем сделать сами". И мы сели сочинять новый мюзикл. Мы писали его 3 года с утра до вечера. Не то что здесь сочиняю, здесь рыбу заворачиваю - нет, с утра до вечера, с понедельника по пятницу, 3 года в рабочем режиме. Это было мое основное место работы. Это было еще одно решение - бросить вообще все и заняться этим проектом. Здесь, конечно, без уверенности Георгия Леонардовича в успехе предприятия ничего бы не произошло. Мы отважились сделать спектакль - огромный, гигантский, с большим оркестром, с десятками артистов на сцене, с детской труппой, со спецэффектами, и попробовать играть его в ежедневном режиме. Мы, конечно же, не были первым русским мюзиклом. Конечно, до нас существовала целая культура русского мюзикла - нашего, русского, советского, отечественного мюзикла. Это, конечно же, "Ленком", это и Театр Ленсовета, игравший "Укрощение строптивой" - блистательный музыкальный спектакль, в чистом виде мюзикл, просто блестящий мюзикл с музыкой Геннадия Гладкова - еще одного обожаемого мной композитора. Это и все музыкальные эксперименты джаза Исаака Осиповича Дунаевского и Леонида Осиповича Утесова, которые сделали спектакль "Музыкальный магазин", шедший когда-то в 30-е годы почти в ежедневном режиме. Они играли его около 20 раз в месяц - такой популярностью он пользовался в ленинградском мюзик-холле. А что это как не ежедневный показ? Все это было до нас. Просто мы впервые решили сделать это так, как это делалось на Бродвее. Сделать ежедневный показ бизнес-моделью. И это заработало. Сейчас в Москве мюзиклы уже делают, как это называют артисты, в ежедневку.
М. Максимова
―
То есть у вас в тот период не было сомнений, что это действительно ляжет...
А. Иващенко
―
Множество, просто страшное количество! Представляете, мы никогда этого не делали. Но мы просто чувствовали, что это должно получиться.
С. Крючков
―
У вас есть ответ на вопрос о том, почему эта бизнес-модель, опробованная на Западе, сработала здесь? Не было вариантов, чтобы она не сработала - настолько она продуктивна, успешна, хорошо выверенна?
А. Иващенко
―
Она очень трудная. Но вы знаете, опыт компании Stage Entertainmet Дмитрия Богачева - сейчас это уже компания Дмитрия Богачева "Московский Бродвей" и "Фэнси-шоу" - показывает, что эта модель работает. Мне запомнилось рассуждение Георгия на эту тему. Он говорит: "Слушай, 5 лет назад у нас не было мобильных телефонов, а на Западе были. Теперь смотри - у нас у всех есть мобильные телефоны. На Западе есть эти мюзиклы, и они работают. Посмотри, как они работают в разных странах". Мы посмотрели - они действительно работают. Это работает. Как нам сказали в Лондоне: "Зачем вы этим занимаетесь? It's crazy business". Это действительно сумасшедший, безумный - но самый интересный бизнес, если это можно назвать бизнесом. Для меня это, конечно, никакой не бизнес. Я один раз - уже после "Норд-Оста" - попробовал быть продюсером. Я продюсировал мюзикл "Обыкновенное чудо" и понял, что быть продюсером, заниматься деньгами, расчетами, подсчетами, бизнес-планами, перспективами, переговорами - это просто...
М. Максимова
―
Не творчество.
А. Иващенко
―
Этим должны заниматься отдельные люди. Я не могу это делать. И я бросил это все и занялся музыкой, песнями, текстами - чем я занимаюсь с большим удовольствием до сих пор, последние лет 5-7. Много мюзиклов в Москве идет с моими русскими текстами. Вот 19 декабря в Екатеринбурге премьера "Сильвы" с новым русским текстом, написанным мной. Как я говорю, мы со стариной Кальманом в очередной раз в соавторстве. В очередной раз, потому что в Москве идет "Принцесса цирка" тоже с моим русским текстом. Я сам уже очень давно занимаюсь одним проектом, который близок к завершению, и о котором я наконец официально объявлю в ближайшую субботу на концерте, который будет называться "Другой, совсем другой", в Московском дворце молодежи. И мы представим 2 новых номера из этого спектакля. Помните, как у Ильфа и Петрова: "Этим стулом мастер Гамбс открывает новую серию стульев...". Так вот этим концертом мастер Гамбс закрывает на некоторое время свою концертную деятельность. Я говорю о себе. 20 лет назад мы с Георгием так же в эфире какой-то радиостанции объявили всем о том, что прекращаем петь песни, а начинаем писать мюзикл. Мы писали его 3 года. Мне осталось гораздо меньше. Я на ближайший год ухожу в творческий отпуск, пока я это не допишу. Я пишу это уже много лет, но нет времени. У меня нет возможности с утра до вчера заниматься только этим. Похоже, что сейчас такая возможность у меня будет. Ближайший год я посвящу не только этому проекту, а двум проектам. Один проект еще в проекте. Он уже идет, этот проект. Я уже пишу русский текст для знаменитого мюзикла "Шахматы" (Chess) Бенни Андерссона, Бьерна Ульвеуса и Тима Райса. Этот спектакль будет показан в Москве осенью 2020 года. Уже все договора подписаны. Дмитрий Богачев, компания "Фэнси-шоу" и компания "Московский Бродвей" занимаются этим проектом. Я пишу русский текст. Уже больше половины текста написано. К счастью, есть очень много времени на то, чтобы это написать. Из "Шахмат" в субботу я петь не буду, потому что это другая история.
С. Крючков
―
Давайте пока в преддверии этого концерта 30 ноября в Московском дворце молодежи, вашего творческого вечера, послушаем одну из композиций, которая вот-вот, горячая как пирожок. "Другой, совсем другой".
А. Иващенко
―
Давайте!ПЕСНЯ.
А.Иващенко: Это действительно сумасшедший, безумный - но самый интересный бизнес, если это можно назвать бизнесом
С. Крючков
―
Странным был наш вопрос о сложном решении в жизни, когда человек меняет себя каждый день.
А. Иващенко
―
Не каждый день, далеко не каждый день. Но что я хочу вам сказать. Я недавно прочитал удивительное интервью обожаемого мной человека Вячеслава Полунина, который говорит: "Я раз в несколько лет провожу такой эксперимент". Даже не эксперимент - такую процедуру. Называется "ноги в воду". Он говорит: "Я сажусь на мостик, ножки в воду опускаю, сижу и думаю: "Ножки-ножки, куда я пришел за эту пару лет, что я сделал за это время и куда дальше пойдем? Надо что-то новое придумать". И это очень помогает. Это очень сильно помогает, когда ты анализируешь, а потом думаешь: "Надо куда-то двигаться". Потому что можно и дальше петь песни - тра-ля-ля. И они хорошие, песни - просто они другие, совсем другие. Все песни уже становятся другими. И ты становишься другим, и отношение к жизни меняется, и отношение к тем песням. В этом концерте, который состоится у меня в субботу 30-го в МДМ, прозвучат старые песни. Но понимаете, они уже будут спеты не 26-летим человеком, а 60-летним. А это совсем другая вещь, совсем другая история. Это совсем другое к ним отношение. Нельзя войти в одну реку дважды. Иногда нужно принимать решения не потому что изменилась жизнь, а потому что "другой, совсем другой". Просто нужно самому себе сказать: "Надо что-то делать по-другому", и ты принял такое решение. На этом концерте я буду петь под гитару. Но пока сейчас по программе у меня получается 2 песни. Может быть, еще войдет 3-я. Это старые песни. Все остальное будет другое, совсем другое. Там будут и кусочки из тех мюзилов, над которыми я работал, и кусочек из нашей с Дмитрием Быковым "Золушки". Мы с ним написали мюзикл "Золушка". Следите за рекламой и приходите на него. Он стоит того, чтобы его посмотреть. Мы его сами играем с Дмитрием и еще с несколькими молодыми артистами, которые вместе с нами играют все роли, и с несколькими музыкантами. Там будут отрывки из мюзикла... из музыкального спектакля, который мы с Георгием написали 43 года назад. В 1976 году состоялась премьера "Принцессы на горошине". Мы споем 4 музыкальных номера из "Принцессы" и 2 номера из нового мюзикла, которого еще никто не слышал. И в субботу я расскажу, о чем пойдет речь. И у меня в этот вечер будут удивительные гости. У меня в этот вечер будет в гостях Ирина Богушевская, с которой мы уже много лет дружим и делаем совместную программу. У меня в гостях будет группа "Ромарио", которыми я восхищаюсь, потому что это совсем молодые ребята, которые не стоят на месте и все время придумывают что-то новое. Они придумали новую штуку - прямо удивительную - и покажут ее в субботу. Будет у меня совсем необычный гость - мой новый соавтор. У меня с соавторами очень сложно. К стихам я вообще отношусь с большой осторожностью. Вот с Быковым у нас получилась "Золушка", но там уже все было написано. А здесь мы посотрудничали. У меня в гостях будет Вера Полозкова, которая будет читать стихи, с которой мы будем представлять новую песню - первую из 4-х, которые у нас сейчас в работе, и которую мы с ней будем петь. Она, кстати, классно поет, как выяснилось. А вы, кстати, 30-го что делаете?
С. Крючков
―
А мы, наверное, придем.
А. Иващенко
―
Я такие штуки устраиваю примерно раз в 10 лет, не чаще. Это такой поворот - "Другой, совсем другой". Мне дали очень хорошее название для новой программы (просто кто-то в интернете - я хочу найти этого человека и отправить ему отдельную благодарность) - "Другее всех других". Отзовись!
С. Крючков
―
Остается совсем немножко времени. Есть отдельный пласт, о котором мы с Мариной обязательно хотели вас спросить - это ваши опыты в дубляже. Как вы оказались?
А. Иващенко
―
Это не опыты, это целая планета.
М. Максимова
―
Как это получилось?
А. Иващенко
―
Это получилось почти случайно. Дубляж был довольно закрытой зоной, такой закрытой территорией. Там была такая группа людей, которые занимались дубляжом. Артисты не знали, как туда попасть, в дубляж. Так получилось - меня попробовали. Я как сейчас помню: выпускник мастерской Бондарчука, который должен был озвучивать эту роль, Василий Маслаков, не смог. Он был утвержден на фильм - совершенно странный фильм студии "Defiance-фильм". Он назывался "Кормилец акул". И меня просто пригласили попробовать. Так получилось, что у меня с первого раза получилось. Я попал в десятку - точно попал в этот голос.
М. Максимова
―
Просто какой-то элемент везения?
А. Иващенко
―
Безусловно. Но это довольно сложная работа. Нужно делать это быстро, сразу, точно по синхрону попадать в губы и точно в характере. Сейчас это вообще просто поток. Если раньше мы все собирались перед микрофонами, и все артисты разыгрывали ту сцену, которую видели, без звука на сцене, то сейчас это поток. Ты приходишь, встаешь перед микрофном и играешь от начала до конца, один.
М. Максимова
―
Один?!
А. Иващенко
―
Один, без партнеров. Ты даже не знаешь, с кем ты... Я даже не знаю, с кем я играю любовную сцену. "Дорогая, я так тебя люблю" - и целуешь собственную руку. Такая работа.
М. Максимова
―
То есть все сцены, где 2-3 человека... Обалдеть!
А. Иващенко
―
Да, сейчас они все пишутся сплошняком от начала до конца. А тогда это был совершенно удивительный мир, и я в него попал. Я счастлив тому, что я провел в нем много времени. У меня десятки, если не сотни озвученных фильмов. Но десятки главных ролей есть. Довольно много артистов говорят моим голосом. Почти весь ранний Хью Грант - мой. Это и "Дневники Бриджит Джонс", и "Ноттинг-Хилл". Сейчас Хью Грант стал очень интересным, я бы сказал, большим артистом. Он выпустил такое замечательное кино - оно сейчас выходит, называется "Джентльмены" Гая Ричи. И там он опять будет говорить моим голосом - но уже совсем другим. Другим, совсем другим. Он стал совсем другой. У меня в репертуаре - не в репертуаре, в арсенале - четыре Брюса Уиллиса в разных фильмах. У меня в арсенале две очень дорогих работы из последних - это Дэниел Дэй Льюис, один из величайших артистов современности, которого я озвучивал в спилберговском фильме "Линкольн" и в фильме "Призрачная нить". Это была отдельная работа. Это все просто безумно интересно. И сейчас иногда это случается. Вот сейчас выходит "Сиротский Бруклин", где у меня маленький (в смысле, маленькая роль), но все-таки опять Брюс Уиллис. Это очень любимое мной дело.
С. Крючков
―
А в мультипликации?
А. Иващенко
―
(изображает Дональда Дака) Это отдельная тема. Джинн в сериале "Аладдин" говорил моим голосом. Серий, наверное, 60 он говорил моим голосом. А Дональд - в 5 или 6 мультфильмах. Потом фильмы на какое-то время прекратились, а сейчас, когда это случается, говорят, что эту роль озвучивает Илья Носков - прекрасный питерский артист. Самый первый Фандорин, который играл в самой первой экранизации. Мы с ним незнакомы, а хотелось бы встретиться, поговорить о чем-нибудь нашем утином. (изображает Дональда Дака) Я уже немножко растренировался.
М. Максимова
―
Невероятная история! А как вообще вы чувствуете себя за кадром? Нет такого, что хочется в кадр?
А. Иващенко
―
Прекрасно я себя чувствую за кадром. И в кадр, конечно, иногда хочется. Но сейчас к этому относишься с очень большой осторожностью. Я вижу кино, где люди ходят, говорят слова. Подходит человек, говорит слова. Другой человек к нему подходит - тоже говорит слова. Иногда случаются, правда, и какие-то невероятные явления. Вот говорят, что таким явлением является фильм "Француз". Я его еще не видел. Мне очень интересно, что это такое. Потому что говорят, что кинематограф имеет место быть. А так я очень боюсь и кино, и театра.
С. Крючков
―
Многогранный человек с различными опытами в искусстве (и в науке, как мы выяснили) Алексей Иващенко сегодня был гостем программы "Разбор полета". Провели ее Марина Максимова и Стас Крючков. Огромное вам спасибо!
М. Максимова
―
До свидания!
А. Иващенко
―
Спасибо, до свидания! Приходите на концерт!