Купить мерч «Эха»:

Иосиф Кобзон - Разбор полета - 2017-01-02

02.01.2017
Иосиф Кобзон - Разбор полета - 2017-01-02 Скачать

О. Чиж

Добрый всем вечер. Это программа «Разбор полета», программа о людях, о решениях, которые эти люди принимают и о мотивах, которыми эти люди руководствуются. Ирина Воробьева, Оксана Чиж.

И. Воробьева

И мы находимся на самом деле не на радиостанции «Эхо Москвы», а в гостях у народного артиста СССР Иосифа Кобзона, который у нас сегодня герой программы «Разбор полета». Иосиф Давыдович, здравствуйте, добрый день.

И. Кобзон

Здравствуйте. Я очень рад, что вы проявили внимание. Еще не знаю, по какому поводу.

И. Воробьева

У нас такая программа, в которой мы рассказываем о людях, которые принимали решения и делали это много-много раз в своей жизни. Поэтому, собственно, совершенно не удивительно, что мы пришли к вам с нашими вопросами. У нас есть традиционный вопрос программы, это вопрос о том, какое было самым тяжелым решением для вас в жизни? Самое сложное, которым больше всего мучились, сомневались и раздумывали?

И. Кобзон

Вы знаете, когда вокруг нас происходят какие-то вещи экстремальные, Россия (или Советский Союз раньше), постоянно жила в каких-то экстремальных обстоятельствах, в катаклизмах. До Великой Отечественной войны, когда шли политические разборки 37-го года. После Великой Отечественной войны – нищая, голодная, холодная страна. И я впитал это все.

Детство у меня было военным, нас у мамы было пятеро сыновей и одна сестра. Сейчас почему-то модно говорить: я в молодости голодал, там… Я действительно голодал, действительно для меня первым пирожным был кусочек черного хлеба. Я это запомнил. И когда после того, как я отслужил службу в армии, я возвратился к мирной жизни и приехал с Украины в Москву в солдатской форме, отнюдь не для того, чтобы разжалобить принимающую сторону – институт, консерваторию, потому что я поступал сразу в несколько заведений – а нечего было надеть. Я уходил в армию – был в одном весе, в одной форме. После армии я пришел, а бюджет семьи не позволял меня одеть, поэтому я, первое время во всяком случае, первые три месяца ходил в солдатской форме. И что характерно, я зарабатывал себе первые брюки, зарабатывал в колхозе.

Я не знаю почему, но руководство новой страны отменило эти коллективные студенческие выезды на уборку урожая, а тогда это было – как правило, учебный год начинался с уборки урожая. Убирали ли мы картофель, убирали ли мы кукурузу – ну, занимались уборкой. У меня в бригаде работал Тухманов Давид. Отвратительный работник, я его постоянно ругал – я был бригадиром. Но впоследствии, когда проявился талант Тухманова, к которому я имел отношение, я говорил: Адик, если бы я знал тогда, в сентябре 1958 года (мы в одной группе учились), что ты будешь писать такую музыку, такие песни, я бы сам за тебя собирал урожай и сам бы таскал мешки. Но это судьба, это биография.

И те поступки, о которых вы говорите, намекая, какой из них самый-самый-самый, чему я, так сказать, отдаю предпочтение, они начались несколько позднее. Во-первых, у нас была мама, которую мы безумно любили, и которая была очень строгой. Я не могу сказать, что… я, правда, как самый младший сынок, был, естественно, самым любимым, но тем не менее, да и потом еще и певчим сыном был, все меня хвалили в школе в художественной самодеятельности, потом в горном, где я учился.

Мама была строгая, но справедливая. Поэтому, защищая себя – мы жили сначала в Донбассе, а потом переехали в Днепропетровск – защищая себя, я сознательно пошел заниматься боксом, спортом. Мама сказала: если не научишься давать сдачи, тебя будут все время бить. Поэтому я научился давать сдачи. Это была такая воспитательная мера.

А потом нужно было поддержать бюджет семьи, вот первый поступок – я в 14 лет поступил в Днепропетровский горный техникум. Почему в техникум? Я не могу сказать, что я вдруг полюбил горное дело или минералогию, нет – стипендия там была хорошая.

И. Воробьева

То есть, только из этих соображений, что надо поддержать бюджет семьи?

И. Кобзон

Совершенно верно. Вот вы за меня и ответили. Для того, чтобы избавить семью от излишних материальных хлопот, потому что мама нас кормила из выварки. Вы не знаете, что это такое. Это алюминиевая выварка, в которой обычно стирали белье. И вот целую неделю мы из этой выварки ели тюрю. Мама наваривала ее, и вот утром, провожая нас, кого в школу, кого в техникум, кого уже на работу, она кормила нас. И вечером, когда мы приходили, обязательно был семейный такой ужин, нас тоже кормили. И так делалось неделю, через неделю мама ставила эту выварку на печь, вываривала ее, забрасывала все наше белье грязное и стирала, всю ночь с субботы на воскресенье она стирала.

Вот так мы жили. Нормально. Привыкшие к трудностям. Мы не завидовали богатым, мы не знали, что такое богатство. И поэтому нам в радость была единственная мандаринка на елке, потому что мама делила ее между всеми нами по дольке – нам было в радость. Многие вещи были для нас радостными.

Жили мы в коммуналке. День Победы я встретил в Славянске в коммунальной квартире, в школу пошел в Краматорске, на Донбассе. Так что, у меня достаточно такая приличная биография, я бы сказал, мне не стыдно ни за мое детство, ни за мое отрочество, ни за юность. Я был чемпионом Украины по боксу, я был самым-самым в художественной самодеятельности. И в армию когда я пошел – мы тогда не боялись армии, мы понимали, что родину надо защищать.

И. Воробьева

То есть, не было решения пойти в армию – это само собой разумеющееся было?

И.Кобзон:Мама сказала: если не научишься давать сдачи, тебя будут все время бить. Поэтому я научился давать сдачи

И. Кобзон

Вы не представляете, как мы ждали этого, как мы ждали, как вся улица провожала в армию. Это 3 дня, которые военкомат нам давал, 3 дня безудержного общения – самогон, друзья, подруги, и мы уходили в армию. В армии тяжело было, я служил в Закавказском военном округе в горах. Тяжело было, но я очень активно занимался художественной самодеятельностью, тем самым спасаясь от тягот и лишений военной службы. Хоть какое-то время, но командование мне разрешало: Кобзон, иди, там, учи, пой, и так далее.

О. Чиж

А вы тогда уже понимали, что после армии это будет ваша жизнь, собственно?

И. Кобзон

Никогда. Никогда я не думал. Более того, на втором году службы меня пригласили в ансамбль песни и пляски Закавказского военного округа. Тогда в 1957 году по всей стране проходил Всемирный фестиваль молодежи и студентов. Тогда появились «Подмосковные вечера», тогда появились «Тбилисо» и так далее. Очень много хороших песен появилось. Песни Мурадели, «Гимн демократической молодежи», все это готовилось к фестивалю.

А потом, после того, как я уже стал учиться, никто не верил, что еврей из Днепропетровска в солдатской форме поступит в Москве учиться в Гнесинский институт. Но я поступил.

И. Воробьева

С первого раза поступили?

И. Кобзон

С первого раза. Более того, у мамы спрашивали: а, это вы все скрывали, что вы бедные – сколько же вы заплатили, чтобы Иосенька поступил учиться? Мама плакала и говорила: ничего я не платила. – Да, ладно врать, не платила.

Действительно не платили. Как я выжил первый год учебы в институте? Вот за счет того, что я работал активно в колхозе по сбору урожая, я зарабатывал трудодни, на трудодни я зарабатывал картофель – мешок, а иногда и два, в зависимости от того, как работал. В общаге, где я жил, на Трифоновке, вначале я жил, в комнате 9 человек нас было, мешок ставил под кровать, и мои товарищи тоже под кровать. Мама присылала ящичек фанерный с салом.

И. Воробьева

И на сале картошечку?..

И. Кобзон

И вот с утра – здоровый был как черт – я утром выходил заниматься зарядкой, мы по очереди, Толя Сумской, мой сосед, и мы по очереди – одно утро он на кухне, другое утро я на кухне. У нас была такая чугунная огромная сковорода, жарили мы картофель на сале, тогда можно было пить воду из-под крана, не опасаясь за желудочные заболевания, вот после зарядки, картошечка, запил холодной водой и пошел. Пошел зайцем – мне нужно было два трамвая, один троллейбус проехать.

И. Воробьева

Зайцем ездили?

И. Кобзон

До Воровского, сейчас Поварская. У меня денег не было. У меня были стипендия 180 рублей.

И. Воробьева

А вы цеплялись сзади за трамвай или внутри зайцем ездили?

И. Кобзон

Внутри, обманным путем, как только я видел контролера, я говорил: ну, кто выходит? А сам скорее… Не важно, в общем, как-то экономили. Если удавалось сэкономить, то в субботу у Рижского вокзала – он и по сей день там гастроном есть – у Рижского вокзала мы приходили, брали – тогда были котлеты, вы-то этого не знаете, по 50 копеек (по 5 копеек) покупали десяток котлет, буханку хлеба, десяток яиц и бутылку водки. Это был наш выходной. И мы приходили – а на Трифоновке все были театральные общежития. Девчонок было хороших – пруд пруди. И вот мы приглашали девчонок, выпивали, заедали этими котлетками. Они готовили, а мы наливали. Так мы жили.

А потом в 1959 году я попал, к счастью, в Московский цирк на Цветном бульваре, которым руководил Марк Соломонович Местечкин, там я влюбился в цирк и там я познакомился с молодыми артистами цирка. Они все знают, я для них сейчас, извините за нескромность, икона, потому что они знают, как ко мне относились Олег Попов, Юра Никулин, Миша Шуйдин, династия Кио...

Я приходил – в чем заключалась моя работа? Начиналась программа с пролога, где я пел: «Мы - артисты цирковые, мы, конечно, молодые…» и так далее. После этого я убегал куда-нибудь, я был еще и председателем комитета комсомола, я получал билеты, тогда студентам творческих вузов выдавали бесплатные пропуска на спектакли без мест, конечно – на балкон, куда угодно, но мы могли проходить. И я постоянно ходил в Большой зал консерватории, в Большой театр, слушал я Козловского Ивана Семеновича, Лемешева Сергея Яковлевича. То есть, всех знаменитых артистов.

У меня экзамен принимала, председателем комиссии была Максакова, но не Маша Максакова, а тоже Маша, но Мария Петровна Максакова, выдающаяся оперная певица. Вот она была председателем, а в комиссии был лучший Онегин Норцов Пантелеймон Маркович, лучший Гремин из «Онегина» Иванов, лучшая Татьяна – Шпиллер Наталья Дмитриевна.

И. Воробьева

Вы так это все рассказываете, как будто это само собой происходит, то есть, такое ощущение, что вы не принимали решения ехать учиться в Москву поступать…

И. Кобзон

Я вам сразу могу сказать следующее. Многочисленная моя родня была категорически против.

О. Чиж

И мама тоже?

И. Кобзон

Кроме мамы, которая сказала: сынок, ну что, что я могу сделать, если ты так хочешь? Все братья говорили: что это такое, жрать нечего, а он, видишь ли, песни петь... Ну, и пой, кто тебе здесь мешает? Они не понимали, не признавали и не хотели. Но я добился своего.

А потом началась несколько другая жизнь. Вы этого не знаете, несмотря на то, что вы журналисты, вы должны все знать, но вы не знаете о том, что началось после войны жуткое гонение на молодежь: не та молодежь выросла, посмотрите – брюки у них расклешенные, коки-прически…

О. Чиж

Танцуют непонятно подо что…

И. Воробьева

Музыку слушают странную.

И. Кобзон

И так далее. Но вы этого не знаете.

И. Воробьева

Мы только знаем по рассказам. Естественно, нас не было тогда.

И. Кобзон

Да. Отношение было, прямо скажем, если бы не комсомол, отношение было губительное.

И. Воробьева

А комсомол поддерживал?

И. Кобзон

Комсомол, как вам сказать – оберегал. Я не могу сказать, что он поддерживал. Ну, комсомол – это обязательный летний строительный отряд, это обязательные походы, это какая-то востребованность для молодежи, чего сейчас нет.

Я имел счастье полтора часа беседовать с президентом, у меня была встреча договоренная, и я его благодарил, потому что 3 дня тому назад я побывал в Перми, где давал концерт для Суворовского училища с оркестром Министерства обороны. И я говорю: какое счастье, Владимир Владимирович, что вы эту злачную молодежь, которая подвержена всей гадости, которая существует на земле, глядя в телевизор, утыкаясь в смартфоны и так далее, она подвержена всему самому плохому. И то, что вы забрали будущее России с улиц, забрали их в Суворовские, кадетские училища и так далее, вы спасли Россию. Вы даже не представляете, еще бы если бы вы вернули комсомол…

Он говорит: Иосиф Давыдович, ну что ж вы… А я каждый раз, когда с ним встречаюсь – я не могу сказать, что по первому звонку он меня принимает, но тем не менее, как минимум, раз в полгода личная встреча длительная у нас с ним происходит, где я подбираю подборку – кто только ко мне не несет, зная, что ко мне расположен президент – и академии, и институты творческие, и все сходятся ко мне. Вот такая вот папка у меня.

Я говорю: какое счастье, что еще сохранилось творчество. Ведь мы устали, я 21 год являюсь депутатом Государственной Думы от Забайкальского края, который занимает первые места по наркомании, по алкоголизму, по проституции и по суицидам. Первое в стране – Забайкалье, в котором постоянно совершаются самоубийства.

И.Кобзон:В армию когда я пошел – мы тогда не боялись армии, мы понимали, что родину надо защищать

Но, возвращаясь к биографии. Я пошел учиться в горный техникум. Кто туда пришел учиться? Вчерашние наши солдаты. Они тоже в солдатских формах практически все были. В Днепропетровске, в котором Коломойский снял сейчас мемориальную доску со здания, которую мне установили. Но это не важно.

И вот грянул первый случай, который отрезвил страну, Советский Союз, это события в районе острова Даманского, когда на советско-китайской границе произошел жуткий конфликт. Я тут же – вот уже пошел первый поступок. После этого не было ни одной горячей точки в Советском Союзе, а позднее в России, где бы я не попытался быть первым. Не потому, что мне хотелось быть первым, или что я самый храбрый. Нет. Как объяснить, когда меня спрашивают: зачем ты туда едешь? Ну, зачем ты рискуешь, и зачем ты туда едешь? Как им объяснить? Это наркотик – общение с этой категорией людей, это совсем другие люди. Примерно то же самое – Афганистан.

О. Чиж

А почему другие? Какие? Что меняется?

И. Кобзон

Они совершенно по-другому относятся к жизни. Они относятся совершенно по-другому к взаимопониманию человеческому, они общаются по-другому, они готовы к самопожертвованию. Почему сегодня Донбасс борется? Казалось бы, вокруг мирная жизнь, да? Почему они борются? Потому что никто никогда Донбасс не ставил на колени, и никому поставить не дано. Это кредо Донбасса. Сегодня, кстати, /запись эфира состоялась 20 декабря/ в Москве Захарченко, глава Донбасса, я после встречи с вами с ними встречаюсь. Дело не в этом.

Вот Даманский. Я приехал туда вместе с Героем Советского Союза – он, к счастью, жив, летчик-испытатель Мосолов, Герой Советского Союза, и, царство небесное, Френкель Ян Абрамович. Я их организовал, и мы от комсомола рванули прямо туда на Дальний Восток. Мы приехали 3 марта, когда уже во дворе стояли гробы, первых погибших. Мы работали для убитых горем ребят, мы работали прямо на заставе. 20 человек, и я, конечно, одевался специально, чтобы они чувствовали, что к ним приехали артисты, а не просто так.

И. Воробьева

Как вы работали, что вы делали – вы разговаривали с ними, вы выступали?

И. Кобзон

Пел для них военные песни. Френкель написал специальную песню «Спите, мальчики, спите спокойно, солдаты». Тематическое такое отношение было к ним. Пели о маме, пели о родине. То есть, взывали к чувствам, которые они испытывали, но не могли вот их выразить, и вот приехал Кобзон, который спел песню о маме, и им легче стало. Они ассоциативно стали думать о маме, стали думать о родине.

Это на меня произвело колоссальное впечатление. Вот с тех пор не было ни одного случая, на который бы я не отзывался. Я первым поехал в Афганистан в апреле 80-го, и с тех пор я был 9 командировок. Я первый выпросил у Зимянина Михаила Васильевича, был такой первый секретарь ЦК КПСС, чтобы он разрешил работать, их же скрывали, афганцев. Я говорю: ну, как же так? Гробы летят. – Все равно надо воздержаться.

И я пробил эту брешь, и стали, и Розенбаум там появился, и все остальные, и в год стало приезжать туда до 30-ти бригад.

О. Чиж

А было когда-нибудь страшно там? Вот просто по-человечески, когда хотелось развернуться и уехать?

И. Кобзон

Конечно. Вы знаете, меня даже испытывали на страх. Скажем, такой известный герой афганский Руслан Аушев, он что делал? Идет у меня концерт. Концерты шли в основном прямо на земле или на КамАЗах, если была возможность, сдваивали КамАЗы, и там, если не было, прямо настил делали на земле и палатку накрывали. Но они же придурошные, афганцы. Первое, что они сделали, они говорят: да не может быть, чтобы он не боялся. Давай мы испугаем. «Град» – вы знаете?..

И. Воробьева

Конечно.

И. Кобзон

Такая артиллеристская установка «Град». Давай, - говорят, - мы пальнем во время концерта. И я пою, а они сзади запустили «Град». Они такие вот чушки красные летят. А я продолжаю петь.

И. Воробьева

Ну, как?

И. Кобзон

Самодисциплина. Я жутко раньше боялся летать самолетом. Вы себе не представляете, как я боялся. Прежде чем садился я в самолет – а гастролировал я больше всех в стране. Почему говорят: Кобзон богатый. Богатый, потому что работал в 3-4 раза больше, чем все остальные. Я когда садился в самолет, обязательно выпивал стакан водки. Как только я уже садился в самолет, самолет заводил двигатель – я второй стакан водки. Боялся смертельно летать. Но потом сам себе сказал, особенно после Афгана: а что я боюсь-то? Самолет взлетел – ты уже все…

И. Воробьева

Ничего сделать не можешь.

И. Кобзон

Абсолютно. И я стал летать спокойно. Вот, скажем, я уже 10 лет онкологический больной, 10 лет, как у меня все удаляли. Началось это с Чернобыля. Я поехал туда, и когда мне говорили: ну, хватит. А там же вахтенный способ работы был. Они работали по 3, по 4 часа. И вот только я заканчиваю концерт, возвращается смена, говорят: а мы? – Ну, все, поехали дальше. Поехали.

И. Воробьева

Когда вы поехали в Чернобыль, вы понимали, куда вы едете?

И. Кобзон

Нет, а тогда никто не понимал. Тогда никто – ни Кобзон, ни военные, никто не понимал. Я с гордостью принял звезду Героя Чернобыля, но я не ношу ее. Не ношу ее потому, что на сегодняшний день официально числится в результате чернобыльской катастрофы погибших 450 тысяч. Это все, которые туда приезжали, и кто в округе были, все погибшие.

Но, скажем более конкретное дело – «Норд-Ост». К тому времени мое первое звание было заслуженный артист Чечено-Ингушской АССР, и я полюбил очень эту республику и вообще Северный Кавказ. И мой старший брат Махмуд Эсамбаев – великий танцовщик, чеченец великий, я его называл – брат, он меня – братик. И я туда ездил.

И я зауважал за традиции национальные этот народ, они очень воспитанные люди. Жестокие, но очень воспитанные. Поэтому, когда я приехал в «Норд-Ост», и собрались там Проничев, Лужков и все остальные, а они не захотели ни с кем разговаривать. Он говорит: Кобзон пускай придет. Больше никого они не принимали, со стороны Чечни, Абу Бакар никого не принимал. А потом, когда они сказали: Кобзон пусть придет, уже мои заартачились: нет, мы не будем рисковать. Я говорю: да не вы же рискуете. Они вас и не берут. Если они, чеченцы, если они пригласили, они пальцем не пошевелят: гостя обидеть? – это исключено. Дайте мне пойти.

И я пошел, я был главным переговорщиком в «Норд-Осте», потому что я знал, что они ничего со мной не сделают. Так оно и было. И если бы они дали бы возможность Руслану Аушеву разрулить ситуацию такую же в Беслане, то не было бы этой трагедии, не было бы этих трехсот с лишним детей.

О. Чиж

Скажите, а внутри – я имею в виду «Норд-Ост» – как вы понимали, как нужно себя с ними вести, как вести с ними разговор?

И. Кобзон

Так же, как с вами.

О. Чиж

Но в разговоре с нами от этого не зависит жизнь людей.

И. Воробьева

Да, у нас нет в заложниках людей.

И.Кобзон:Никто никогда Донбасс не ставил на колени, и никому поставить не дано. Это кредо Донбасса

И. Кобзон

Так же, как с вами – абсолютно естественно, они должны почувствовать, что вы не боитесь их. Если они это почувствовали, они будут с вами разговаривать на равных. Если не почувствовали, они будут вас унижать, они будут оскорблять вас и скажут: уходи отсюда и так далее.

Вот, я зашел, первое, что я сказал – я знаю традиции, они сидели так: Абу Бакар сидел в кресле, они все были в камуфляже, и в масках. И вот они стояли по три человека, как сейчас я их вижу, с автоматами, с двух сторон – с одной стороны и с другой, а он сидел в кресле с автоматом, а я в пальто был. Я говорю: надо же, а я думал, что здесь чеченцы. Он: чеченцы. А я говорю: неправда. – Как неправда? Я говорю: так, неправда. Какое ты имеешь право, чеченец, сидеть, когда к тебе вошел старший? Он вскочил и говорит: а вы что, пришли нас воспитывать? Я говорю: пока родителей нет, я старший, никто из вас не родился – а там пацаны были 23, 22, 24 года – когда еще никто из вас не родился, меня уже знала вся Чечня. – Мы знаем. Я говорю: а если знаете, почему ты сидишь? Он встал. Я говорю: потом, посмотри (я пальто развернул), видишь, там нет ни оружия, ничего. А ты шесть автоматов на меня наставил? Ну, стреляй. Он говорит: уберите, ребята. Они убрали. Я говорю: как тебя зовут? Он говорит: Абу Бакар. Я говорю: Абу Бакар, сними маску. Вот теперь мы с тобой на равных.

И. Воробьева

Ну что же, я напомню, что в эфире программа «Разбор полета», сегодня герой программы – народный артист СССР, депутат Госдумы Иосиф Кобзон. Продолжение эфира уже через несколько минут.

НОВОСТИ

О. Чиж

В эфире программа «Разбор полета», народный артист СССР, депутат Государственной Думы Иосиф Кобзон, ведущие Оксана Чиж и Ирина Воробьева.

И. Воробьева

Почему они не отпустили больше заложников тогда?

И. Кобзон

Когда я Хакамаду привел туда и она кокетливо… притом, они назвали ее, это не то что я привел, я спросил: здесь Немцов, здесь Хакамада. Они говорят: пускай придет. И еще была там Буратаева. Они говорят: не надо, вот Немцов и Хакамада пусть приходят. Но Немцов тут же потерялся, он испугался и скрылся в толпе, сказал: я должен согласовать.

И. Воробьева

Немцов немножко по-другому это рассказывает.

И. Кобзон

Он рассказывает?

И. Воробьева

Рассказывал, когда был жив.

И. Кобзон

Ну, как? У меня свидетели есть. Проничев есть и Лужков есть. Слава богу, они живы. И Хакамада, самое главное, с которой я стоял рядом, и мы ждали его. Я говорю: нельзя ждать больше, потому что они поймут, что мы их обманываем.

И. Воробьева

Вы пошли с Хакамадой. Но я думала, что вы больше заложников выведете. Почему террористы так…

И. Кобзон

Вы поймите, это пацаны, которые оказались в таких экстремальных обстоятельствах. Они понимали, они команды принимали, у них была своя связь, они команды принимали, но они не могли распоряжаться, потому что командир – сам такой же пацан, как и все остальные. Они духовитые все, но принимать решение они не могли. Я их уговорил отпустить врачей. Но врачи-то все и рассказали – кто где сидит, кто, чего, как, зачем.

Я говорю: зачем они тебе? Они должны лекарства принести, а ты их держишь. Ну, и он отпустил.

Вот, первое, что она сделала глупость, она говорит: можно закурить?

И. Воробьева

Хакамада?

И. Кобзон

Хакамада. На что ей Абу Бакар говорит: мы – чеченцы, мы не пьем, мы не курим. Она говорит: ну, вы хоть в честь нашего знакомства, - она кокетничала с ним, - подарите мне несколько человек детей. А он смотрит на меня и говорит: все. Я говорю: что – все? Он говорит: торговли больше не будет. Я говорю: это твое право.

А потом начались наши провокации. Зачем фотографировали с бутылками? Они не пьют, они не курят, без наркотиков, без алкоголя, без ничего. Они просто такие убежденные и не очень далекие, и поэтому не надо было их позорить, не надо было показывать, как они лежат с бутылками. С перепугу наши ребята – там достаточно наших, они же колотили все подряд.

А в Беслане, когда пошел Руслан, они Руслана не хотели вообще. Они были против Руслана. Он очень хороший, они его очень уважают – герой, все что угодно, но он все равно, он опальный, он ничего не может. А он пошел и доказал, что может. Он вывел сразу же 27 человек. После этого они его отстранили и сказали: мы сами все сделаем. Вот что они сделали.

Это особый народ. Вообще, на то моя воля, я бы никогда – ну, почему мы не учли историю, не учли англичан, не учли характер этих людей, ментальность этих людей. Почему мы перестали – ведь я с Дудаевым общался вот как с вами и я хотел его привезти в Москву. Он просил того же, что просил - он не собирался уходить из Советского Союза - он просил того, что просил Минтимер Шаймиев, он просил автономии.

То, что просит Донбасс. Донбасс тоже не хочет уходить с Украины. И Донбасс просит того же: дайте нам возможность развиваться достойно самостоятельно. Мы работаем, спускаемся под землю, добываем уголь, мы хотим жить так, как жили при Советском Союзе.

И. Воробьева

То есть, ту ошибку, которую сейчас совершает Украина, Россия совершила с Чечней?

И. Кобзон

Но это не стало наукой для Украины. Та же самая ошибка. Но Украина ничего не просила. Украина – это американские марионетки. Я их даже всех пофамильно переделал: «дурак» Обама, Петр «потрошенко».

И. Воробьева

А зачем вы так их?

И. Кобзон

Зачем я о них так?

И. Воробьева

Это президенты, они же, все взрослые люди.

И. Кобзон

Да дурак он, Обама, он самый настоящий «дурак» Обама. Он же полез не потому, что он защищал демократию и нанял этих негодяев - «потрошенко», Яценюка и других.

О. Чиж

Вы убеждены, что он нанял и полез?

И. Кобзон

Нет, вы просто не все знаете. Что такое Донбасс кроме угля, о котором вы знаете? Там же еще есть сланцевый газ, притом, в невероятном количестве в запасе. Это раз. И второе – рядышком граница России. НАТО, которое приближается, если они захватывают Донбасс, они ставят свое стратегическое оружие на границе с Россией. Вот почему им нужен Донбасс. Почему они кормят Украину. Я 8 командировок совершил уже в мой Донбасс.

И. Воробьева

Уже в период военных действий?

И. Кобзон

Ну, да, вот сейчас. В Луганск и в Донецк. Восстанавливаем там, даем возможность театру оперы и балета работать.

И. Воробьева

А кто должен принять решение, чтобы война закончилась?

И. Кобзон

Знаете, очень хорошо, я вчера эту фразу повторил президенту. У Шамира спросили, а что можно сделать, для того чтобы прекратить израильско-арабский конфликт, видите ли вы свет в конце тоннеля? Он сказал: свет вижу, тоннеля не вижу.

Что можно сделать? У меня есть много рецептов. Нужно ждать инаугурации Трампа и его позиции. И кончится это либо войной Третьей мировой, либо это будут искать консенсус, как Кеннеди с Хрущевым.

И. Воробьева

Все зависит от Трампа? Ну, как так?

И.Кобзон:Я был главным переговорщиком в «Норд-Осте», я знал, что они ничего со мной не сделают

И. Кобзон

Вот так. Потому что себя достойно наш президент ведет, достаточно достойно. Он не дает себя унизить и поставить на колени. Но как себя поведет Трамп в предлагаемых обстоятельствах. Эта стерва Клинтон, она ничего хорошего бы не принесла. Эта семейственность Бушей, Клинтонов и так далее, они ни к чему хорошему не привели, только к развязыванию холодной войны. Мы столько уже там поставили рядом оружия, подводных лодок – я сам был в Североморске, и я смотрел на эти подлодки. 16 зарядов на каждой лодке, и каждый заряд превосходит Хиросиму и Нагасаки в десятки раз. То есть, это вспышка, которая моментально прекратит существование мира.

Вот я песни свои пою «Ракета не тает бесследно, ракета - она бумеранг». Мы, слава богу, спасибо президенту, который подтянул нашу армию, вооруженные силы и как-то заставил относиться к России несколько по-другому. Мы из-за вас, из-за журналистов, проиграли информационную войну.

О. Чиж

Кому?

И. Кобзон

Американцам и Евросоюзу. Мы сами плевались здесь, а они плевали на нас там. И в результате мы оказались в изоляции. Откуда эти санкции, санкции откуда?

И. Воробьева

Санкции из-за Крыма.

И. Кобзон

Но Крым-то проголосовал. Референдум-то был. И исторически - вы, журналисты, поройтесь - Крым-то до Хрущева был российским.

И. Воробьева

Все правильно. Но международные соглашения, тем не менее, были нарушены с Украиной.

И. Кобзон

Крым и живущие в нем люди проголосовали за присоединение к России.

О. Чиж

А как быть, если завтра российские регионы проголосуют за присоединение к другой стране?

И. Кобзон

Значит, давайте перечислять все не признанные республики: Приднестровье, Абхазия, Южная Осетия. Крым уже признанный, это наша территория. Вы же не против того, скажем, что они Югославию разбомбили в пух и прах, и теперь Косово признанная республика. Какая она признанная республика? Чем отличается Косово от Крыма?

И. Воробьева

Ну, Крым проголосовал за вхождение в состав другой страны. Если мы говорим, Косово, например, в отличие от Абхазии, тогда здесь можно проводить знак равно. Они же хотели отделения, они же хотели самостоятельности. А Крым хотел в Россию.

И. Кобзон

Будем уважать международные договоренности. Вот Путин сейчас был в Японии. Подписал он мирное соглашение? Не подписывал. И не подпишет. Он не может нарушить то, что произошло после окончания конфликта во Второй мировой войне с Японией. Курилы отошли навсегда в Россию. Там живут люди русские, которых Путин как президент России обязан защищать.

И. Воробьева

Скажите, а вы когда-нибудь с Путиным ругались?

И. Кобзон

Я? По какому поводу?

О. Чиж

Несогласие какое-нибудь?

И. Воробьева

Несогласие по какому-то вопросу, если вы с ним часто встречаетесь.

И. Кобзон

Нет. Вы знаете, я отношусь с глубочайшим уважением к нашему президенту. Не потому, что я законопослушный гражданин, а просто потому, что мне нравится все, что он делает. Мне искренне нравится. Единственная у меня претензия к нему, я не скрываю, это то, что у него очень плохая команда.

Более того, моя жена, она с утра, когда слушает новостные передачи, она только говорит: господи, господи, только чтобы с ним ничего не случилось! Почему? Не потому, что мы только любим Путина, а просто потому, что замены нет. Ответьте мне, вы молодые, вы журналисты, скажите мне, вот сегодня, не дай бог, случилась беда с Путиным, кого бы вы хотели видеть на его месте?

О. Чиж

А отсутствие вариантов разве не следствие как раз того, что это поле очень не гостеприимно для желающих идти в политику?

И. Воробьева

Отсутствует политическая конкуренция в стране, поэтому не может появиться никакой другой фигуры.

И. Кобзон

Почему вы говорите о политической конкуренции? 21 год я на пленарных заседаниях Государственной Думы с любопытством, как очень творческий человек, с любопытством всегда присутствую, каждое пленарное заседание начинается с 10-минутного выступления фракций. Каждая фракция 10 минут обливает грязью другую. Вы говорите, отсутствие политической конкуренции? Неправда. Политическая конкуренция колоссальная. Вы ее не видите, и мы ее не видим, потому что она происходит там, за пределами Москвы, политическая конкуренция. Нужно знать, как живет там народ. Вот там, где я представляю народные, так сказать, чаяния, и как москвичи переживают политическую конкуренцию, как вы ее называете. Как вы ее представляете? Что мы еще должны сделать? Ждать революции?

И. Воробьева

Нет, почему, политическая конкуренция…

О. Чиж

… упрощенная регистрация партий.

И.Кобзон:Нужно ждать инаугурации Трампа. И кончится это либо войной Третьей мировой, либо будут искать консенсус

И. Воробьева

… допуск на выборы, прямой эфир на телевидении, дебаты кандидатов на любых уровнях…

И. Кобзон

У нас не запрещена коммунистическая партия, Зюганов замечательно процветает. У нас не запрещен эпатажный Жириновский, замечательно проживает и говорит очень умные вещи всегда, я очень люблю его слушать. У нас сдержанные эсеры, скажем, мироновские.

Из-за вас не пошел на встречу с Медведевым. У нас встреча фракции «Единая Россия» с Медведевым, с председателем партии. Ну, я не пошел, потому что я внимательно слушал то, что он нам говорил, когда был съезд единороссов, поэтому я не думаю, что он что-нибудь новое расскажет нам. Поэтому я сказал: ладно, я послушаю, что не очень любимое мною «Эхо Москвы» скажет. У нас - вы даже не замечаете этого - у нас самая безопасная страна в мире! Вы просто не хотите этого замечать.

О. Чиж

Безопасная, вы имеете в виду, в бытовом смысле? Вы имеете в виду, по преступности безопасная?

И. Кобзон

Физически, лишенная постоянной напряженности, терактов и уличных боев. Кроме Северного Кавказа у нас вообще все нормально.

И. Воробьева

Скажите, пожалуйста, а когда вот вы встречаетесь с президентом, вы сказали, что вы несете вот такую вот кипу всяких разных бумаг и просьб.

И. Кобзон

Да.

И. Воробьева

А как вы принимаете решение, что вот с этим имеет смысл к президенту идти, а вот с этим - нет?

И. Кобзон

Очень легко и просто. И вам рекомендую. Когда ко мне приходят, обращаются ко мне или как к артисту, или как к депутату, или как к другу, обращаются ко мне различные коллективы - цирковые, театральные, киношные и так далее, обращаются – я, конечно же – а, я отнесу завтра Путину. Ничего подобного! Я пытаюсь найти решение вопроса сначала по профессиональной направленности. Допустим, касающееся культуры – у меня есть Мединский, Министерство культуры. Я пытаюсь решить с ним.

И. Воробьева

У вас с ним хорошие отношения?

И. Кобзон

Были очень плохие, меня не устраивало, во-первых, я его знаю хорошо, я сам являюсь профессором МГИМО, а он является доцентом МГИМО, историком. Поэтому я, когда он пришел в Министерство культуры, первое, что я сделал, поручил своим помощникам в Думе собрать досье на министра культуры. На какой предмет? Узнать, кто пришел руководить культурой России, потому что я 20 лет работаю в Комитете по культуре Государственной Думы. Я хочу знать, с кем мне придется работать. Мне принесли – вы знаете, я против тенденции той, что министром культуры должен быть народный артист – нет, или популярный киноартист – тоже нет. Он должен быть гуманитарием, должен быть высокообразованным, интеллигентным человеком. Но заместителями его должны быть профессионалы. По балету – балетный, по музыке – музыкант, и так далее. И собрал досье, о котором я вам говорю – ни одного человека из его 7-ми замов нет, который бы когда-то или как-то имел отношение к культуре.

И. Воробьева

Вы ему об этом сказали?

И. Кобзон

Конечно. Более того, не то что сказал, у нас были очень напряженные отношения, меня просил Никита Сергеевич Михалков: да это самый лучший министр за последние годы! Я говорю: для тебя, потому что он тебе дает деньги на фильмы. А для меня – я хочу, чтобы культурой руководили профессионалы.

У нас до сих пор нет закона о культуре в России. Мы живем без закона о культуре. В отсутствие бюджетных средств, выделяемых на культуру – вы знаете о том, что на культуру выделяется в бюджете 0,74% на всю культуру в целом. Так вот, я предложил закон о благотворительности и меценатстве. Ну, нет денег у государства, что тут кокетничать? Даже есть такой анекдот, что Медведев ведет заседание и говорит: денег нет, казна пустая. Ему говорят из правительства: надо обратиться к Абрамовичу. – К какому Абрамовичу? – К любому.

Вот, надо обращаться. Обратились к тому, чтобы закон такой издать о меценатстве и благотворительности, потому что есть добрые люди в России, которые хотят помочь культуре, но не могут – закон не позволяет. Закон не позволяет – вот, скажем, я заработал… Алекперов может такие швырять миллиарды, но он не может. А почему не может? Почему не выпускается за 20 лет закон о меценатстве и благотворительности? По одной простой причине: если я, меценат, выделю миллион долларов на постановку спектакля Ленкома, меня возьмут за задницу по одной простой причине: значит, я этот миллион уведу от налогообложения. А если будет закон, позволяющий это делать, я плевать хотел.

И. Воробьева

Не наладились отношения с Мединским?

И. Кобзон

Но самое страшное еще другое. Здесь что? У него есть элитная группа, у Мединского, элитная группа: Бондарчук, Говорухин, Михалков, которая пользуется у него особым расположением, и, конечно же, он потрясающий министр, на остальное им – ну, просто наплевать.

А мне не наплевать, потому что мне исполняется 80 лет, я прожил большую жизнь, я многого добился в этой жизни и многое сделал, и поэтому мне не все равно, кому я оставлю, так сказать, все хозяйство и культуру. Поэтому я говорил, я говорил с трибуны Государственной Думы, потом меня за это президент пожурил, я сказал: а нам не страшен министр культуры, нам страшна культура министра. И он мне сказал: Иосиф Давыдович, вы что же, действующий министр, а вы его так прикладываете? Я говорю: я говорю правду, по-другому я жить не могу. Я говорю правду. Должны быть люди, которые знают культуру.

И.Кобзон:Звание у меня самое высокое – народный артист Советского Союза. Это для меня самое высшее и дорогое

Последнее вот несчастье, зама Мединского Перумова держат в Лефортово. А Улюкаева держат дома. А Васильеву держали дома. А Сердюкова вообще не тронули. Так что много вещей есть, с которыми мы не согласны, но есть обстоятельства, которых мы не знаем. Я по поводу Перумова звонил и разговаривал по телефону с нашим уважаемым директором ФСБ Бортниковым Александром Васильевичем, и сказал: очень хотелось бы надеяться на то, что Перумова – он мне не друг, не брат, не сват – никто, я с ним, кстати, ни одной рюмки не выпил и ни разу в баню не сходил. Вопрос в другом просто. Ну, нехорошо, когда замминистра культуры сидит в Лефортово. Ну, хотя бы до решения суда – да, суд будет, который примет решение посадить его на 5 лет, на 10, на 20… Все – есть решение суда.

О. Чиж

Скажите, пожалуйста, абстрагируясь от министра культуры и от уголовных процессов, а есть вещи, о которых вы жалеете?

И. Кобзон

Есть. Они у каждого есть. И у вас есть.

И. Воробьева

А у вас какие?

И. Кобзон

Если ваше решение не приносит вред окружающим, не приносит вред родным, близким, людям, живущим рядом с вами, я считаю, что здесь можно и слукавить, и можно даже в какое-то время принять другое решение. Высоцкий – я его хорошо знал, Володю – Высоцкий на вопрос, который вы сейчас задали, отвечал, что вы больше всего не любите в жизни, против чего, он отвечал: зависть и подлость. Зависть и подлость. Есть какие-то вещи, которых я хотел бы избежать, безусловно, хотел бы избежать. Но, кстати, все так складывается, когда я не могу себе этого позволить.

И. Воробьева

Скажите, а вы – жесткий человек?

И. Кобзон

Очень.

И. Воробьева

По отношению к тем, с кем вы работаете или по отношению к своим собственным детям?

И. Кобзон

Ко всем.

И. Воробьева

Ко всем?

И. Кобзон

Да.

О. Чиж

Но вас, например, можно переубедить, когда вы приняли решение? Или вы бескомпромиссны?

И. Кобзон

Я же не сумасшедший.

О. Чиж

Это же разное.

И. Кобзон

Я, как принято в быту говорить, отходчив. Но переубедить меня можно. Если я чувствую, что я поступаю неправильно. Если мне говорит не один человек, который является моим оппонентом в споре, а если говорит одна женщина, вторая, третья, и говорят: старик, ты не прав.

У меня много очень друзей настоящих журналистов, вам и не снилось, они для вас дедушки. Уже многих нет, там, Генрих Боровик. У меня очень много песенных журналистов, как Симонов Константин Михайлович, Роберт Рождественский, Михалков – отец, не Никита Сергеевич, а Сергей Владимирович. Так что, я считаю себя абсолютно нормальным человеком, ничем не выдающимся.

Я никогда не ношу ордена и медали, их у меня больше, чем у всех – немыслимое количество. Даже когда жена решила... я говорю: ты что, готовишься к моей смерти? Она решила по совету друзей устроить такой музей и пригласила из Кремля генерала, который занимается орденами, медалями, открыла ему два чемодана. Он сказал: это зачем, вы где приобрели? Она говорит: нигде, вот удостоверение к каждой награде есть. – Да не может такого быть!

Но, тем не менее. Я не ношу по одной простой причине – для меня самой высшей наградой, к президенту я пошел, хотя у меня есть звание Героя Труда России, а к президенту я пошел и я надел звезду Героя Донецкой народной республики, потому что это моя родина. А звание у меня самое высокое – это народный артист Советского Союза. Это для меня самое высшее и дорогое.

И. Воробьева

Еще последний вопрос, извините, что я возвращаюсь к теме Владимира Путина, никак не могу от нее отойти. Ну, мы же с вами понимаем, что Путин не вечен, правда? Ну, он же человек.

И. Кобзон

Конечно. И вы тоже. И я тоже.

И. Воробьева

Конечно, все абсолютно. Но а как же появится кто-то, кто может, на ваш взгляд, стать следующим президентом?

И. Кобзон

Я думаю, что кроме вас, об этом думает и сам Владимир Владимирович. Но ежели бы у него было желание посоветоваться со мной, я бы ему рекомендовал – ежели бы – не в Москве, а в регионах искать, там есть очень много людей, которые могут и должны быть в хозяйстве во власти.

Ну, к примеру, скажем, Артамонов – потрясающий хозяйственник. Морально устойчив, несмотря на то, что физически здоров. Я знаю, Морозов в Ульяновске. Есть такие люди, которых я могу называть, из которых можно было бы составить команду. Но мне даже неудобно называть по одной простой причине, дабы президент не подумал, что я вмешиваюсь в его, так сказать, руководящую психологию. Поэтому, конечно, он сам примет решение.

И. Воробьева

Спасибо вам большое за участие в программе «Разбор полета».

И. Кобзон

Пожалуйста вам большое.

И. Воробьева

Иосиф Кобзон был у нас эфире.

И. Кобзон

Живите богато в новом году. Живите счастливо.


Напишите нам
echo@echofm.online
Купить мерч «Эха»:

Боитесь пропустить интересное? Подпишитесь на рассылку «Эха»

Это еженедельный дайджест ключевых материалов сайта

© Radio Echo GmbH, 2025