Купить мерч «Эха»:

Светлана Миронюк - Разбор полета - 2015-03-30

30.03.2015
Светлана Миронюк - Разбор полета - 2015-03-30 Скачать

Т.Фельгенгауэр

Здравствуйте! Это программа "Разбор полета", программа о людях, которые принимают решения, о том, как они их принимают. Ирина Воробьева, Татьяна Фельгенгауэр, как всегда в этой студии. Добрый вечер!

И.Воробьева

Добрый вечер! И наш сегодняшний гость в программе "Разбор полета" это руководитель Российского агентства международной информации до 2013 года Светлана Миронюк. Светлана Васильевна, добрый вечер!

Т.Фельгенгауэр

Добрый вечер!

С.Миронюк

Добрый вечер!

И.Воробьева

У нас есть вопрос традиционный, с которого мы начинаем нашу программу "Разбор полета". Это вопрос о самом тяжелом решении, самом сложном, которое вам приходилось принимать, может быть, даже не за себя, но это решение повлияло на других людей, может быть, и за себя.

С.Миронюк

У меня, наверное, нет самого сложного решения. Во всяком случае, в моем шорт-листе сложных решений точно нет лидера – они меняются вместе со мной, эти лидирующие сложные решения.

И.Воробьева

Тогда давайте шорт-лист.

С.Миронюк

Как-то, в общем, жизнь меня баловала тем, что не ставила меня – тьфу-тьфу-тьфу – не сглазить – перед такими решениями, от которых зависят жизни других людей.

С. Миронюк: Я умею из кубиков строить большие системы, связывать их связями, и делать эти машины работающими

И.Воробьева

Ну, а ваша собственная?

С.Миронюк

А моя собственная – это многократно. У меня есть некий поведенческий – я анализировала это в себе – некий поведенческий паттерн, я его периодически, с регулярностью раз в пять-десять лет повторяю. Первое мое жесткое и сложное решение было, - кстати, оно очень интересное для меня, потому что оно такие исторические кольца в моей биографии образует – в 91-м году мне предложили одной из первых уехать в Америку на стажировку. Я окончила Московский государственный университет, географический факультет, поступила в аспирантуру и попала в группу из десяти, по-моему, студентов, которые одни из первых ехали по обмену в Чикагский университет. И за пару месяцев до отъезда я приняла для себя решительно и бесповоротное решение не ехать в Америку.

И.Воробьева

Почему?

С.Миронюк

А у меня какие-то очень простые были рассуждения. Они сейчас мне вообще кажутся смешными, но это мою жизнь точно изменило, потому что меня вышибли из аспирантуры за несоответствие неким, по тем временам важным, принципам, обязательствам и так далее. Действительно мои документы были готовы. Тогда все было очень долго, сложно оформлялось, проходили все партийные комиссии всякие, факультетские комиссии и все такое прочее. В общем, я не оправдала доверие.

И это мое решение 25 лет назад практически мою жизнь сильно поменяла. Я,в общем, могла уехать в Чикагский университет; скорей всего, чего-нибудь там писала. И вот научная карьера или биография, связанная с наукой, которая мне была по тем временам близка, она могла вполне стать моей основной биографией, но не стала

И.Воробьева – 91

й год. Это все было еще до событий 91-го года, а что случилось, когда рухнул Советский Союз?

С.Миронюк

Тогда как раз я и осталась без аспирантуры и без работы.

Т.Фельгенгауэр

И без Чикаго.

С.Миронюк

И без Чикаго совершенно верно. Вот такое у меня было сильное решение. Но из двух сценариев развития: в университете на Западе и в России в перестроечное время…

Т.Фельгенгауэр

На руинах.

С.Миронюк

На руинах, да. …Получилось, что я сделала такой очень важный выбор. В то время он мне таким судьбоносным не казался. Оборачиваясь назад, я его судьбоносность понимаю. Если я вам скажу, что я сейчас учусь в Чикагском университете… Это правда…

Т.Фельгенгауэр

Вот это кольцевая композиция!

С.Миронюк

Я говорю, что это закольцевалось. Да, я учусь в Чикагском университете, в бизнес-школе. И в общем, наверное, это самый лучший мой выбор последних пяти лет, который я могла сделать.

Т.Фельгенгауэр

А вот, когда вы все-таки приняли решение учиться в Чикагском университете…

С.Миронюк

Второй раз?

Т.Фельгенгауэр

Второй раз вы уже решили, что «да, я поеду учиться» - подспудно вы хотели закрыть вот тот гештальт 91-го года?

С.Миронюк

Нет, нет. Я не вспомнила. Это интересная история. Я приняла это решение в 2012 году, и, собственно, поступила в бизнес-школу, еще находясь в РИА «Новости». И проучилась там один или два месяца, по-моему, первый триместр, если я не ошибаюсь, и потом получила настоятельные рекомендации от руководства администрации президента и от президента преданные мне эти рекомендации эту учебу не продолжать, потому что она как-то не коррелировалась с моей работой в агентстве РИА «Новости».

Т.Фельгенгауэр

Опять неоправданные ожидания. Сколько ж можно!

С.Миронюк

Ну так получилось. И я приостановила свою учебу. Написала рекорд такой, что я прошу мне разрешить, как это у нас говорят, академический отпуск. А, почему я, кстати, решила учиться в Чикаго и совершенно не связала 20-летней давности события с этими, а я чувствовала некий менеджерский тупик. Я вот уже десять лет делаю одно и то же, я понимаю, как это одно и то же делать, уже дошла до нюансов этого «одно и то же». И я искала для себя, конечно, решения дальнейшего своего профессионального развития.

Т.Фельгенгауэр

А потом был какой-то момент, когда ударило в голову: Ба! Да я же в Чикаго! Я же в 91-м году должна была здесь оказаться?

С.Миронюк

Да, был. И это случилось как раз во втором раунде, так скажем, когда я вернулась к учебе после ликвидации РИА «Новости».

Т.Фельгенгауэр

То есть гештальт наступил на самом деле…

С.Миронюк

Тогда, когда он и должен был наступить.

И.Воробьева

Вот это я понимаю, кольца!

Т.Фельгенгауэр – В 91

м году вы говорите, что аргументация была какая-то самая простая. Не было желание какой-то дальнейшей научной работы или чувствовалось, что надо оставаться здесь, или было что-то совершенно постороннее, легкомысленное, или абсолютно – я не знаю – девичье? Сейчас опять нас обвинят в сексизме.

С.Миронюк

Я не буду говорить это слово…

Т.Фельгенгауэр

Почему? Мы даже в эфире его произносили несколько раз уже.

С.Миронюк

Нет, это было совсем смешное сейчас, как мне кажется, и опять круговой гештальт, потому что я тогда подвизалась летом со своим английским языком неплохим – я закончила спецшколу – я подвизалась водить группы экологов, которые приезжали по линии не обязательно Гринпис, а по-моему, WWF и так далее – тогда все это было не организованно, а приезжали какие-то экологи, которые узнавали Сибирь, в Иркутск ездили…

Т.Фельгенгауэр

То есть вы с WWF еще с тех пор?

С.Миронюк

Да, да. Так вот очень просто: я тогда, как переводчик, зарабатывала в четыре раза больше – это страшные были деньги – типа 400 долларов за лето, по тем временам просто состояние…

Т.Фельгенгауэр

Мощно.

С.Миронюк

…чем моя потенциальная стипендия в Чикагском университете, которую мне советское государство готово было положить. И приняла такое совершенно материальное решение, что здесь у меня же вот экология, будущая прямо работа…

Т.Фельгенгауэр

И 400 долларов.

С.Миронюк

И 400 долларов целых, а там непонятно что.

И.Воробьева

А, когда события 91-го года наступили, вы где были? Вы там были, вообще?

С. Миронюк: Правильное решение: не работать с мужем или женой

С.Миронюк

Да, я приезжала к Белому дому. Я помню, какие-то булки привозила зачем-то. У меня была машина «восьмерка».

И.Воробьева

Машина была уже?

С.Миронюк

Да, была машина.

Т.Фельгенгауэр

Да вы состоятельная девушка были!

С.Миронюк

Я вам страшное скажу: я была замужем за очень состоятельным человеком того времени. У меня была машина «восьмерка» и большая красивая норковая шуба, которую я снимала, когда шла на работу в группу «Мост» к Гусинскому, потому что она в тот момент размещалась в подвале, и я там совершенно не вписывалась…

Т.Фельгенгауэр

В этой норке!

С.Миронюк

Я ее снимала, скручивала – оставляла в машине. Одевала курточку – помните, такие были дутые куртки? - вот что-то такое…

Т.Фельгенгауэр

А вот это ведь тоже решение, между прочим.

С.Миронюк

Какое?

Т.Фельгенгауэр

Снять шубу, сменить ее на куртку…

С.Миронюк

Нет, я, наверное, гордо могла прийти в этой шубе…

Т.Фельгенгауэр

Решила, что лучше не стоит…

С.Миронюк

Нет-нет, это был бы, наверное, мой последний заход на работу. Все очень прагматично. Одна сплошная прагматика.

И.Воробьева

Слушайте, а «Мост» как появился?

С.Миронюк

В моей жизни «Мост» появился так: я пришла как-то в группу Явлинского. Рассказываю всякие личные, мистические для меня вещи… точнее, мистику в них я углядела, конечно, спустя годы. Может быть, я ее сама себе придумала. Когда я училась на геофаке, училась на зарубежном отделении, - учила венгерский язык и мечтала распределиться в Совет экономической взаимопомощи. Если вдруг вы читали и слышали, была такая организация, которая занималась координацией экономических процессов и внешней экономической деятельности в Восточной Европе. И вот я со своим венгерским языком, который безумно сложный, и вот просто была редким специалистом, которого, по моему ощущению ждал Совет экономической взаимопомощи. Располагался он в этой самой «книжке»…

Т.Фельгенгауэр

СЭВ. Ну да…

С.Миронюк

Которая впоследствии стала резиденцией группы «Мост», а потом мэрией Москвы. И я в это здание, я видела, что в это здание я хочу попасть. В момент, когда я выпустилась из Московского университета, Совет экономической взаимопомощи вместе с Восточно-Европейским блоком развалился, и моя мечта на глазах рассыпалась в труху. А в этом здании обосновался Явлинский со своей группой «500 дней», где кто-то из моих знакомых работал.

Т.Фельгенгауэр

Но вы же не из-за здания туда пошли, надеюсь!

С.Миронюк

Хуже. Я туда поехала поиграть в тетрис в компьютере… Это было очень…

Т.Фельгенгауэр

То есть кто-то из друзей говорит: «Света, заезжай – у нас тут компьютер: тетрис есть, дадим погонять после работы».

С.Миронюк

Да. Сейчас смешно, а тогда было ужасно важно. И я туда поехала. В лифте познакомилась со своим будущим начальником, впоследствии - мужем.

Т.Фельгенгауэр

Вот так неожиданно.

С.Миронюк

Да, он меня позвал сначала…

Т.Фельгенгауэр

В тетрис поиграть…

С.Миронюк

Нет. Они как раз тогда писали «500 дней» или уже написали- я не помню этот событийный ряд. Но туда я не пришла, а в группу «Мост», когда он перешел – я пришла. Я помню, что он рисовал мне кружочки и квадратики и говорил: «Знаешь, есть такая вещь – «пиар» называется и «лоббизм», и рассказывал мне, как это работает. И еще упоминал такого Сэма Блэка – это, по-моему, единственное на русском языке издание, которое рассказывало, что такое пиар. Я думала: «Боже мой, какой фантаст!»

Т.Фельгенгауэр

Слушайте, на всякий случай – я уверена, что все знают, - но на всякий случай на вопрос: Кто у нас муж? – надо же ответить. Сергей Зверев.

И.Воробьева

Он был в нашей программе.

Т.Фельгенгауэр

Да, он президент компании «КРОС», и он, кстати, нам рассказывал прекрасную историю, когда его однажды награждали какой-то неожиданной для него премией журналистской илиоколожурналистской, и он спросил: «Мне за что?» Ему говорят: «Ну как за что? За жену». Очень гордился, что за жену наградили. А вот теперь и Светлана Миронюк у нас в программе рассказывает про мужа. Вот так вот емейные пары нам по очереди приходят.

С.Миронюк

Вот в лифте мы познакомились, и он мне где-то спустя полгода или год – я ему телефон оставила – он мне позвонил и сказал: «Вы знаете, я сижу теперь в том же здании, но теперь двумя этажами ниже – это группа «Мост». Приходите, нам нужны такие, как вы» .И я пришла, и 10 лет… 9, по-моему, я проработала в группе «Мост».

И.Воробьева

Это не было решением. Это просто: я хочу в этом здании…

С.Миронюк

Ну я же мечтала в этом здании… Мечта почти рассыпалась в труху, а потом волшебным образом вернулась в другом виде.

И.Воробьева

А как связан географический факультет и в результате работа в группе «Мост»?

С.Миронюк

Да никак. Все мы профессионализировали себя сами. Мы, в общем, результат самообразования, конечно.

Т.Фельгенгауэр

В начале 90-х так многие начинали карьеры. Но в принципе сложно было принять решение заняться чем-то совершенно неизвестным, непонятным? И не факт, что получится….

С.Миронюк

Наоборот, это было… Мне было 24 года, мне это было абсолютно любопытно. Я правда поверила, что существует пиар и можно заниматься лоббизмом, точнее продвижением проектов в Государственной думе. Мы этим и занимались. А больше того, мне сильно повезло, что с 24 лет последующие 8 или 9 лет в группе «Мост» я находилась рядом с процессом создания новых медиа. И одно десятилетие – 90-е – я была рядом с созданием НТВ, газеты «Сегодня», то есть я занималась, я росла внутри этой структуры… Как смеется мой муж: «Я на ней женился, чтобы она меня не подсидела, но я женился, а она подсидела». Так и случилась: я в общем, фактически заняла его место, когда он ушел в «Газпром». И процесс создания медиа в большей степени был связан с ним, создавался в его департаменте, но я правда, соучаствовала в этих процессах в той маленькой роли, в которой была.

Т.Фельгенгауэр

Светлана Васильевна, а никогда не было такой развилки: самой уйти в журналистику? Когда на глазах у тебя строится НТВ, когда есть люди, которые делают газету «Сегодня» блестящую абсолютно – не хотелось попробовать, самой непосредственно поучаствовать в процессе, стать журналистом или редактором?

С.Миронюк

Нет, никогда не хотелось. Я менеджер. Я умею из кубиков строить большие системы, связывать их связями, и делать эти машины работающими. Я правда, это умею делать. Я начала сделала с 50-ю, потом со 100, потом 300-ми, а потом с 3 тысячами, но мне никогда не хотелось попробовать себя в творческой части. Просто это в какой-то степени не мое.

И.Воробьева

Я хотела бы к пиару и лоббизму разных законопроектов – вот вы этим занимались. А, как это выглядело тогда?

С.Миронюк

Это, наверное, больше нужно говорить с Сергеем Александровичем, потому что он этим процессом руководил, он, собственно, и выстраивал эти реальные лоббистские отношения. Но тогда была другая Государственная дума, в ней были другие партии не в смысле названия, в с смысле системы отношений: с ними нужно было договариваться, нужно было находить сочетания интересов, пересечение, а где-то компромиссы, а где-то кто-то кому-то уступал – это раз. А два: это было такое пустое законотворческое поле, которое только начинало создаваться. Были яркие личности типа Саши Починка в налоговой сфере, Андрея Макарова, многих других. И это была реально увлекательная работа.

И.Воробьева

И политика настоящая.

С.Миронюк

И это была политика, и это были законопроекты, которые писались, допустим, внутри группы «Мост», связанные со средствами массовой информации или трансграничными вещаниями, например, - я помню такой законопроект. И она потом приходили в виде черновиков в Думу, а в Думе их дорабатывали. Собирались эксперты. Вообще, то, что я наблюдаю сейчас – это, конечно, катастрофическое вырождение экспертизы, экспертного мнения. Все – специалисты во всем.

Т.Фельгенгауэр

Тогда другой вопрос: Была ли вторая развилка: заниматься уже больше политикой или законотворческой деятельностью? Ну, раз вы умеете это все составлять и у вас есть экспертиза в каких-то определенных областях.

С.Миронюк

Нет, ну группа «Мост» развалилась в 2000-м году. Вместе с ней развалилась и экспертиза и умение составлять… И я побывала в каждой из точек треугольника. Знаете, в бизнесе под названием пиар… у моего мужа есть клиент, точнее есть медиа, есть GR, есть PR. Я была в джи-аровской части в группе «Мост», если так ее можно называть – тогда мы такого термина не употребляли. Я была потом в пиаре, в компании собственного мужа, которую мы создавали. Потом меня занесло и в медиа, то есть я была во всех треугольниках. Попав в медиа, я возненавидела пиар всем сердцем и всей душой, как ненавидят его журналисты, потому что это манипулирование, как мне казалось, попав по другую сторону баррикад.

И.Воробьева

А как это вы попали по другую сторону баррикад? Ваш супруг остался там.

С.Миронюк

Тогдашний министр печати Лесин проводил году в 2001-2-м – могу соврать – такой неформальный тендер на разработку концепции продвижения – сейчас скажу страшные слова – имиджа России за рубежом. И зашел он, насколько я понимаю, в ряд частных PR -компаний с таким предложением. Каждый из участвующих в тендере, не знал, что он участвует не один. И те такие программы написали. Вот в нашей компании такую программу написала я с группой моих коллег, и она оказалась лучшей. Вот это был такой неформальный тендер.

Т.Фельгенгауэр

Не было тогда еще никакой компании Ketchum и в поминках, никто и не знал про таких людей. Все сами.

С.Миронюк

Не было.

И.Воробьева

Слушайте, а компания «КРОС» - это вы совместно создавали с Сергеем Александровичем?

С.Миронюк

Это он, а я помогла.

И.Воробьева

Но, тем не менее, после того, как группа «Мост» развалилась, вы поняли, что надо что-то еще делать, я правильно понимаю?

С.Миронюк

В общем, надо было где-то работать, зарабатывать.

И.Воробьева

И приняли решение совместное – делать вот…

С.Миронюк

Не просто. У нас одновременно с развалом группы «Мост» происходило создание «ячейки общества»…

И.Воробьева

А, то есть вот так вот!

Т.Фельгенгауэр

Но это не связанные между собой события, очевидно!

С.Миронюк

Практически тоже на руинах. И вот эта новоявленная ячейка, которая к тому моменту в багаже уже имела как минимум троих не общих детей, но ей надо было как-то выживать и существовать, поэтому мы в 2000-м году и создали компанию.

И.Воробьева

Вот есть люди, которым трудно и страшно создавать что-то свое, потому что ответственность, потому что здесь погорим и, собственно, все…

С.Миронюк

Мне – было. Я бы никогда и не создала.

И.Воробьева – А

а, то есть вы не тот человек…

С.Миронюк

Нет. Из нас двоих он – предприниматель, а я скорее наемный менеджер.

Т.Фельгенгауэр

Министр-администратор.

С.Миронюк

Министр-администратор, да.

Т.Фельгенгауэр

А с другой стороны, очень многие отказываются от того, чтобы работать с мужем или женой, потому что невозможно разделить рабочее, личное. Вот здесь, как отстаивать свои решения, что «а я знаю лучше, как правильно»?

С.Миронюк

Правильное решение: не работать с мужем или женой.

Т.Фельгенгауэр

Говорит Светлана Миронюк, которая работала с собственным мужем несколько лет.

С.Миронюк

Но недолго это мы выдержали друг с другом. Это было таким счастьем, когда у меня появилось предложение пойти реформировать РИА «Новости». Действительно, реформировать, потому что в 2003-м году в РИА «Новостях» все еще печатали на печатных машинках «Оптима»…

И.Воробьева

Серьезно?

С.Миронюк

Правда, правда. Я их 200 штук оттуда в 2003-4-м году вывезла. Я их отнимала. Люди держались за них, и они говорили – это очень, кстати, интересно, - они говорили, что в компьютере может потеряться документ – тогда были, по-моему, уже 486-ые, начинались «Пентиумы», - а в печатной машинке - с ней ничего не пропадет: вот она – под копирку можно даже сделать.

И.Воробьева

Так уже Windowsбыл в 2004-м году.

С.Миронюк

Да. А многие продолжали еще работать на печатных машинках. Там такой заповедник СССР остался. Я пришла – это был заповедник СССР с выщербленными полами, с пьющими людьми, с запахом перегара, с баром, работающим внутри и наливающим водку утром, и днем, и вечером. Я помню, я первую неделю плакала…

Т.Фельгенгауэр

Да что вы!

С.Миронюк

У меня неделю или больше занял обход здания.

Т.Фельгенгауэр

Да, там такое здание на самом деле…

С.Миронюк

Да-да-да, я вам более страшную вещь скажу: я фабрику по производству корейской морковки в подвалах здания РИА «Новости» обнаружила где-то,спустямесяцев восемь или год.

Т.Фельгенгауэр

Да что вы!

С.Миронюк

Не доходила я туда.

Т.Фельгенгауэр

А вы хоть раз заблудились в здании?

С.Миронюк

Я ходила проверенными тропами. Лет пять я находили какие-то углы, в которых еще не была до этого.

С. Миронюк: Я фабрику по производству корейской морковки в подвалах здания РИА «Новости» обнаружила спустя год

Т.Фельгенгауэр

Знаете, как говорят: никогда не будешь настоящим ньюйоркцем, если хоть раз не потерялся в метро и не заплакал. Я, вспоминая здания РИА, мне тоже кажется, что никогда не будешь настоящим сотрудником РИА, если ты хоть раз там не потерялся и не заплакал, потому что ты не понимаешь, куда идти.

С.Миронюк

Мне не верилось, что это можно переделать, не верилось.

Т.Фельгенгауэр

Но вы же согласились уже.

С.Миронюк

Но я, когда соглашалась, честно скажу, была такой наивной девушкой. Я к тому моменту в этом здании никогда не была, не заносила меня жизнь. Вот меня назначили – меня представил министр тогдашний, и я туда пришла. Вот…

И.Воробьева

И, какие первые решения помимо этих машинок?

С.Миронюк

Машинки отнимала, людей увольняла, с алкоголизмом боролась.

Т.Фельгенгауэр

А как принять решение уволить человека? Он же заслуженный и сто пятьдесят лет в этом РИА отработал и печатная машинка у же к нему приросла – оторвать невозможно… А кто не пьет!? Ты скажи, кто не пьет? Вот, как решиться? Это человек, который в отличие от вас, Светлана Васильевна, сделал для РИА -ого-го, сколько!

С.Миронюк

Не только для РИА, он еще для АПН в свое время делал лет 25 назад.

Т.Фельгенгауэр

Да. Для АПН и вообще. А вы, такая молодая и красивая пришли и выгоняете его.

С.Миронюк

Ужасно! Змея. Тяжело было, конечно, тяжело. Конечно, я пробовала менять. Я давала возможность выбора, давала им эту развилку: ты завязываешь и остаешься и переобучаешься… Потому что пришлось многих людей учить работать на компьютерах в 2003-м году. Ну а дальше у человека был всегда выбор: такой тихий саботаж типа: «говори-говори, ты у нас здесь знаешь, какая?» Я там не помню, одиннадцатая или двенадцатая по счету из руководителей.

И.Воробьева – А

а, то есть вот так вот.

С.Миронюк

Да-да-да. В общем, у этой старой гвардии, у нее было такое ощущение временности…

Т.Фельгенгауэр

Ну, типа: руководители приходят и уходят, а мы здесь, с нашим агентством навсегда.

С.Миронюк

Да, «мы здесь по 30-40 лет».

И.Воробьева

А команда какая-то была с собой?

С.Миронюк

Три человека. Не было. И откуда бы ей взяться…

Т.Фельгенгауэр

Без спроса увели у мужа из под носа людей…

С.Миронюк

Там к тому моменту было 15, понимаете? Неоткуда было.

Т.Фельгенгауэр

То есть вы одну пятую сотрудников забрали с собой…

С.Миронюк

Одна из них - я.

И.Воробьева

А самые тяжелые, какие были моменты, когда пришли в 2003-м году?

С.Миронюк

Самые тяжелые были моменты… да, я помню их. Это, когда ты в какой-то момент понимал, что люди, которые перешли с тобой или люди, которых ты обрел в процессе – вдруг с ними что-то начинало происходить. Кто-то ломался, кто-то не выдерживал нагрузки: там без суббот, воскресений, 24 часа… Потому что нужно было довольно быстро с реформированием старой советской структуры с почти не работающим, вот таким маленьким, внутри находящимся, информационным агентством, сидящим в шести комнатах с людьми 50 плюс в среднем за редким исключением, то есть параллельно с реформированием тяжелой махины советского образца начинать показывать хоть какие-то результаты и начинать давать хоть какой-то информационный выплеск, шум и так далее.

И вот тогда у меня была еще одна развилка такая внутренняя моя профессиональная, наверное, - это выбор модели развития: мы выбираем пропаганду в советском понимании, потому что люди, которые остались, они мыслили тем, что мы сегодня видим на экранах телевизоров. Мы видим варианты информационного манипулирования – я это так назову. Пропаганда здорового образа жизни – это тоже манипулирование, скажем так.

Т.Фельгенгауэр

Безусловно.

С.Миронюк

Либо выбрать другую модель: информационную. Я, наверное, совершила ошибку, оглядываясь назад, выбрав информацию vs пропаганду. Потому что я считала, что в новом информационном мире, этом прозрачном мире начинающихся сетевых технологий и механизмов информации бессмысленно обманывать, потому что правду все равно можешь найти. Это не советское время: не один телевизор, не одна кнопка. Но, если бы я вернулась назад, и у меня этот выбор был опять сегодня, я бы все равно выбрала информацию.

Т.Фельгенгауэр

Несмотря на то, что вы считаете ошибочным это.

С.Миронюк

Я не считаю ошибочным. Я, может быть, неправильно это сформулировала. Пропаганда оказалась ужасно…

Т.Фельгенгауэр

Сильнее информации.

С.Миронюк

Да, она оказалась сильнее информации.

Т.Фельгенгауэр

Мы сейчас должны сделать небольшой перерыв. Это программа "Разбор полета". И главная героиня этой программы Светлана Миронюк, руководитель РИА «Новости» до декабря 2013-го года. Собственно, про РИА мы и продолжим с вами говорить, но буквально через 5 минут. Оставайтесь с нами.

НОВОСТИ

И.Воробьева

Продолжается программа "Разбор полета". Татьяна Фельгенгауэр, Ирина Воробьева здесь в студии. Наш гость - руководитель Российского агентства международной информации до 2013 года Светлана Миронюк. Мы продолжаем, собственно про РИА «Новости».

Т.Фельгенгауэр

Когда вы приходили в РИА, у вас хотя бы примерный план был, что с этим делать или нет? Вот как чистый лист: сейчас придем, посмотрим, что и как.

С.Миронюк

Нет, мне было легче, чем, допустим, когда я пришла в группу «Мост», потому что мое базовое образование географическое – я там все-таки была международником, я закончила международное отделение. И страноведение – такая специальность была у нас, она процветала, но с пропагандистскими целями в РИА «Новости». Тогда, кстати, когда я пришла, это были РИА «Вести». Они были внутри, в составе холдинг ВГТРК. Вообще, Совинформбюро, АПН и РИА «Новости» - это структуры с очень тяжелой судьбой, которые многократно переименовывали, не ликвидировали, но закрывали одно – превращали в другое, лишали имен и названий.

И все равно, знаете, каким-то образом, как ручек подо льдом или фонтанчик, все равно вылезало это агентство РИА «Новости», потому что было РИА «Вести», а все равно РИА «Новости» сохранилось как бренд, что смешно, потому что оно де-юре ликвидировано. И все равно, как мне кажется, длинная 70-летняя судьба этого исторического образования, оно все равно как-то трансформируется. Последнее переименование было в 98-м году. Это стало РИА «Вести», а в 2001-2-ом, через 5 лет снова вернули РИА «Новости».

И.Воробьева

А откуда в то время, когда вы пришли, брать других людей? Понятно, что вот этих нужно, например, убирать, потому что они не согласны или не хотят работать, а откуда брать других?

Т.Фельгенгауэр

Которые про информацию, а не про пропаганду.

С.Миронюк

Были журналисты из всяких других СМИ. В том числе, было много людей, которые пришли из западных изданий. Это пришли люди из Moscow Times. Пришли через какое-то время в агентскую часть, которую я начала. Вот этот выбор между пропагандой и информацией в пользу информации –означало, прежде всего, развитие агентского ядра и превращения его из маленькой группки людей, из ста, ста пятидесяти человек в большое информационное агентство внутри большого холдинга. Это пришли люди из «Рейтер» из «Блумберг» и так далее. То есть это были наши с вами соотечественники, либо работавшие на западные издания, либо все еще работавшие в них, либо кто-то приехал из-за границы. А всех остальных учили.

И.Воробьева

Эти принятия решения, что все-таки информация, а не пропаганда; принятие решение, что можно взять людей, которые работали или работают в западных агентствах, - это были, решения, которые, собственно, не надо было ни с кем согласовывать, то есть в этом была свобода: можно было принимать решения и ни на кого не смотреть?

С.Миронюк

Свободу не дают – ее берут. Если бы я спрашивала, нужно ли мне согласовывать такие решения, наверное, мне бы пришлось их согласовывать. Но я не спрашивала. Я просто их принимала.

И.Воробьева

Но за эти решения никто не приходил и не говорил тогда: «Что же вы тут устроили?»

С.Миронюк

Нет.

Т.Фельгенгауэр

А были случаи, когда приходили и пытались свободу забрать, когда приходилось отстаивать…

С.Миронюк

Ну, конечно. Я вообще могу сказать, что за годы моей работы в РИА «Новости» у меня сравнение с коридором – я думаю, как и у вас в какой-то степени, меньше, чем у меня – это коридор с сужающимися стенами: вот ты идешь – и он уже размером с твои плечи. И максимум, что ты можешь сделать, эти сжимающиеся стены, которые того и гляди схлопнуться и коридора не будет, - это просто их удерживать на таком расстоянии. Это довольно трудно.

И.Воробьева

Это было последние годы, а тогда этого коридора, собственно, еще не было?

С.Миронюк

Не было. Вообще, была такая знаете, то ли иллюзия, то ли на самом деле было…, было очень гордо – отстаивать, как мне тогда виделись, государственные интересы. И я, если вы у меня спросите, до сих пор, наверное, по своему внутреннему складу государственник. И мне было очень интересно строить эту большую компанию информационную на государственной основе.

И.Воробьева

А, что с регионами? Тогда тоже была «коррская» сеть уже?

С.Миронюк

Была. Она была маленькая. Мы ее развивали. Собственно говоря, где-то в году 2012-ом… раньше – в 11-ом, наверное, политику геотаргетинга и кастомизации новостей в регионах. Почему? Потому что мы увидели, что из 16-20-миллионной аудитории процент региональный – и это естественная вещь – он сужается. Почему – потому что локальные новости… в Екатеринбурге интересны екатеринбургские новости, а не новости московского Садового кольца. И понимание этого заставило нас двигаться в эти миллионники, создавать там хабы маленькие и развивать не просто корсетьоттуда сюда, но и создавать там свои новости под брендом…

И.Воробьева

Как человек, который говорит, что никогда не хотел бы стать журналистом – ни тогда, ни сейчас – может выстроить работу информационного агентства, настроенного на информацию и плюс еще корреспонденты в регионах? Как вы фильтровали новости, что это новости, а не пропаганда? Как такие решения принимает человек, который не хочет быть журналистом?

С. Миронюк: Свободу не дают – ее берут

С.Миронюк

Были выстраданы редакционные стандарты, часть из которых принесли профессионалы, пришедшие и из западных и не из западных изданий. Был выстрадан такой редакционный стайл-гайд, который делил информацию и не информацию. И он был не просто бумажкой написанной – он обсуждался внутри редакции, его редакция долго правила, вносила изменения, обсуждала и так далее. Нет, это, конечно, процесс диалога с журналистами. Выстраивание больших систем – это непрерывный диалог. Потому что можно нарисовать любые квадратики - я, как не журналист, могу их нарисовать, - но ничего не получится, потому что люди не поверят мне, что эти квадратики так работают.

Вот еще, чему я научилась в РИА «Новости», скажем так, второй половины 2000-х - это разговаривать с людьми. Мы встречались, как это говорят по-советски «с трудовым коллективом», наверное, раз в два-три месяца в большом зале с людьми, у которых были вопросы. Они задавали вопросы от бытовых – про туалеты и кафе, - до системных, политических.

Т.Фельгенгауэр

А, если говорить про корпункты РИА за рубежом, потому что огромная же тоже сеть в других городах и странах…

С.Миронюк

Была.

Т.Фельгенгауэр

Была, да, была. У вас, Светлана Васильевна, она была. Мы ею активно пользовались в свое время. Приходилось объяснять людям, что «друзья, теперь информация про загнивающий Запад нам нужна настоящая, а не про загнивающий…».

С.Миронюк

Это делалось очень просто, потому что сначала люди учились, проходили внутренние тренинги. Внутри РИА «Новости» существовал университет. Молодежь, которая приходила с журфаков, она обязательно проходила эти внутренние тренинги, да и сотрудники, которые работали по многу лет, раз в год выезжали на выездные журналистские тренинги для постоянного апгрейда. Потому что в какой-то момент мы стали адаптировать информационную часть агентства, то есть информагентства к тому, что вы не только создаете сырье для других СМИ, вы сами – СМИ. Объединение двух больших дирекций или редакций – это информационной редакции и интернет-редакции – все СМИ большие проходили эту ломку, когда сливаются две группы людей: каждый из них традиционалист и не хотят слышать друг друга. Мы ее тоже проходили вот этими тренингами совместными. Люди – адаптивный материал. У них это получалось. Ну и, собственно, за границу уезжали уже обученные люди. Нет, не было каких-то больших проблем, что «вот сегодня давай нам не хорошие новости, а плохие или найди нам какую-то червоточинку в жизни парижских безработных» - нет, этого не было.

И.Воробьева

Мне всегда хотелось спросить, потому что со многими журналистами тех или иных информационных агентств приходилось работать «в поле», что называется, и регулярно наблюдалась история, что «быстрее-быстрее, кто первый НЕРАЗБ» - да, это правда?

С.Миронюк

Да, существовали такие тайминги, «блины» вывешивались каждый день: кто из трех агентств быстрее: доли секунды мерились, премировали, мотивировали. Огромный был механизм мотивирования людей, чтобы сделать это лучше, быстрее.

Т.Фельгенгауэр

Сейчас я вспоминаю примерно сто пятьдесят тысяч историй, - но не буду напоминать – ваших коллег из разных информационных агентства, чтобы никого не обижать…Да мы и сами иногда, в общем… Бывало.

Решения, которые касаются коллектива в 50 человек, в 3 тысячи человек – насколько отличаются друг от друга?

С.Миронюк

Отличаются тем, про что я сказала: для 3 тысяч человек, чтобы хоть что-то заработало, мало сказать - надо понимать, что пока до каждого это дошло, то твое целеполагание очень сильно изменилось, если вообще оно дошло. Нужно разговаривать – раз, и создавать систему мотиваций – два. Потому что без нее большой механизм из многих людей, делающих маленькие творчески задачи, не работает.

Т.Фельгенгауэр

А вам комфортнее было, как решения принимать: когда у вас было мало людей, или когда стало много людей?

С.Миронюк

Зависит… Когда много людей, ты, наверное, испытываешь эффект масштаба. Заводит, может быть, с одной стороны. Но с другой стороны, ответственность больше и неповоротливость, инерционность механизма больше. С 50-тью людьми очень быстро и эффективно можно решать очень большие задачи.

И.Воробьева

Как это происходит? Вот РИА «Новости» заработало, все агентство заработало. Пошли ленты в новостях, пошли ленты на сайте. У вас это было, когда в круглосуточном режиме не можете отойти от этих лент. Все время следите за тем, что выпускает агентство.

С.Миронюк

Да, у меня одно время была бессонница, я спала по 2-3 часа в сутки, остальное время читала ленту и проверяла, есть ли факапы или нет. Я еще смеялась, что мои коллеги должны скинуться на снотворное, потому что им же самим будет лучше, потому что я и ночью же и писала. «А вот в «Газете.ру», - писала я, - уже вышла новость, – я не знаю, о чем, - о пожаре в Улан-Уде, а у нас все еще этого нет».

Т.Фельгенгауэр

А бывало так, что вам говорят: «Светлана Васильевна, вы уже спите, у нас есть руководитель нашего отдела. Он за нами следит. Вы-то чего? Вы директор».

С.Миронюк

Бывало, бывало. Это уже неравное, я думаю, было.

И.Воробьева

Но как доверять людям, оставлять на них, на выпускающих редакторах, на тех, кто ночью следит, на тех, кто принимает решение: выпустить или не выпустить? Как научиться таким людям доверять?

С.Миронюк

Надо попробовать и доверить.

И.Воробьева

А за что вы увольняли?

С.Миронюк

Разные были вещи. Было скандальное увольнение, связанное с гомофобией, публично выраженной.

И.Воробьева

Да, я помню.

Т.Фельгенгауэр

Как-то прошло мимо меня, наверное…

С.Миронюк

Мы вам расскажем. Точнее не с гомофобией, а с оскорбительными высказываниями в адрес меньшинств. Да я не помню каких-то таких увольнений.

И.Воробьева

Ну вот за факапы так называемые увольняли?

С.Миронюк

Нет, у человека есть право на ошибку. Он же не специально это делает. Каждый же может ошибиться. Или увольняла, но уже не помню этого.

Т.Фельгенгауэр

Тоже было не самое тяжелое решение, которое вы принимали. Когда вы руководили РИА, если я правильно помню, существовали ограничения для сотрудников в социальных сетях: по Твиттеру, Фейсбуку. Вы, как приняли это решение, что надо их ограничить?

С.Миронюк

Мы на самом деле взяли аналоги, по-моему, ВВС-шные, внутренние регламенты. Мы попросили их открыто, и ВВС, и, по-моему, «Рейтер» и посмотрели – на основе их выработали свои. Но это скорее был такой защитительный механизм. Это не потому, что мне хотелось регулировать деятельность или активность журналистов в социальных сетях, а потому, что я начала получать звонки про то, что кто-то где-то не то, как кажется, Старой или Новой площади, написал. И, поэтому, когда количество этих звонков стало очень большим, это скорее был способ… «вот мы регламентировали, друзья, мы вам сказали: это можно, это нет, помечайте – я не знаю, - что ваша позиция не является позицией редакции» и так далее. Скорее был способ защиты.

Т.Фельгенгауэр

А, когда ,вообще, звонят со Старой или с Новой площади…

С.Миронюк

Звонили. Уже не звонят.

Т.Фельгенгауэр

Звонили. Мы это обсуждали с Ирой перед эфиром. Знаете, как Галя Тимченко у нас тут была. Мы ее ни разу не назвали бывшим главным редактором. Так и вас мы тоже бывшим руководителем на называем.

С.Миронюк

Я все время дергаюсь, кстати, когда вы меня называете не бывшим…, мне все время хочется…

Т.Фельгенгауэр

Не дергайтесь, Светлана Васильевна. Когда звонили со Старой или Новой площади, вот телефонная трубка – надо что-то быстро решить: в конце провода ждут. Были такие сложные моменты?

С.Миронюк

Были, конечно. Их много было. Я отличалась, как мне кажется, собственно, как и в предыдущие этапы своей биографии, некоторым упорством, если не сказать,упрямством, и попытками убедить… Понимаете, когда вы играете в историю под названием «информация», с ней довольно… У одного моего коллеги была прекрасная фраза: «Правду говорить легко и приятно», когда тебе не нужно ничего довыдумывать, и когда ты отражаешь реальную фактологию, а слава богу, информационное агентство дает тебе возможность в меньшей степени давать оценочные вещи, а больше фактологические - это и спасало, - и объяснять какую-то фактологию, ее просто: пожалуйста, выгляньте на улицу – вон она происходит. Когда правила игры меняются, ты все еще играешь в футбол, а судят тебя уже по правилам американского футбола…

Т.Фельгенгауэр

Бокса.

С.Миронюк

…Или водного пола, то тогда и происходят очень большие нестыковки. «Зачем вы опубликовали вот это?» - «Ну как зачем? Затем, что оно происходит». – «Давайте решать, что надо публиковать, а что не надо». И дальше мы переходим в другие правила игры, которые называются «пропаганда».

Т.Фельгенгауэр

И тут вы понимаете, что…

С.Миронюк

И тут моя развилка меня же и догнала в каком-то смысле, если пытаться философствовать по этому поводу, потому что я… Пропаганда – это тоже профессия.

Т.Фельгенгауэр

Другая только.

С.Миронюк

Но это другая профессия, и ею много лет занимались люди в АПН до меня. Если я вам скажу, что в год АПН издавало 20 миллионов тиражей книг «Малая земля», «Возрождение», «Целина», авторство Леонида Ильича Брежнева на всех языках мира и развозила эти книги повсюду. И сотни переводчиков работали над этим, и авторы писали материалы, критику и так далее. Издавалось 60 журналов. И все это тлен. Это тлен, потому что это осталось никому не нужно.

И.Воробьева

Но ведь были же моменты, когда вам приходилось соглашаться с тем человеком, который звонил по телефону и говорил: «Давайте не будем публиковать»?

С.Миронюк

Были, были.

И.Воробьева

По каким причинам приходилось соглашаться? Чтобы сохранить себя, агентство или вы были согласны с собеседником?

С.Миронюк

Сначала, если мы будем рассматривать с временной шкалой про то, что я говорила, что первые много лет были либо иллюзии, либо действительно это ощущение правильности того, что бы делаешь. И где-то, наверное, в чем-то я соглашалась. Я помню, один из первых конфликтов серьезных был связан с Бесланом, по-моему, и с тем, что мы знали, но не выдали на ленты численность, количество заложников, потому что структуры безопасности нам сказали, что это делать нельзя, и это был запрет, которые не обсуждался с точки зрения журналистики. И, наверное, в тот момент нам казалось, что это и правильно, действительно, в тот момент нельзя было по каким-то причинам это делать, связанным с безопасностью.

Но чем дальше шло время, тем больше ты понимал, что эти лыжи разъезжаются между правильно и неправильно, точнее,с твоими ценностями моральными, этическими и профессиональными, и они – твои ценности – не совпадают с ценностями других людей, которые звонили. Ну и это выбор. И дальше ты сначала говоришь, что это способ защиты, а потом ты сам себе начинаешь говорить, что, может быть, это малодушие. И это очень тяжело. Вот этот последний кусок до ликвидации РИА «Новости», последний 13-й год, он был морально для меня ужасно тяжелый.

Т.Фельгенгауэр

А в какой-то момент было ощущение, что вы больше не можете делать этот выбор?

С.Миронюк

Да, много раз было.

И.Воробьева

И, как тогда принимать решение, когда вы не можете?

С.Миронюк

У меня было ощущение, вы знаете, как в шутке: «лучше ужасный конец, чем ужас без конца». И в какой-то степени, когда все это в декабре произошло, где-то я свободно задышала, потому что коридор уже невыносимо сжал.

Т.Фельгенгауэр

Какое-то облегчение вам принесло то, что вы ушли.

С.Миронюк

Да. Даже не то слово. Не просто какое-то облегчение – меня просто, мне кажется, вынесло из истории, в которой моей ролевой функции нет ни для меня, ни для российской журналистики. Я не умею делать пропаганду и не хочу никогда этим заниматься.

И.Воробьева

Вот этот видеоролик, который в сеть попал: прощание с РИА «Новости».

С.Миронюк

В «Славянке».

И.Воробьева

Это же какая-то совсем другая Светлана Миронюк, не так, которую мы видели на каких-то пресс-конференциях, на каких-то интервью с большими людьми. Это скорее мама, наверное, которая вот..

С.Миронюк

Так и было, наверное. Тут мне недавно один сотрудник, все еще работающий там, написал: мама-Света. Я не знала, что меня так могли называть. Я не заплакала. Меня просто там голос подвел. И я точно понимала, что мне нужно попрощаться с людьми, и я чувствовала, что еще день – и мне не дадут это сделать. То есть я взяла, сама собрала и сама попрощалась. Я знала, что мне практически на следующий день не будет в здании. И главные слова, которые, наверное, сказала, - это тоже, наверное, мифы какие-то мои уже собственные, верования и мифы, - я сказала: «Простите, что я не смогла вас защитить». Но, как показывает опыт развала НТВ, разгона «Нового мира», разгона чего бы то ни было – не знаю – газеты «Известия» времен Голембиовского и так далее – ничего страшного не происходит. Все как-то утрясается, и организмы как-то живут в новых популяциях.

И.Воробьева

Понятно, что оно не может остановиться, но, тем не менее…

Т.Фельгенгауэр

После того, как РИА закончились, решения как-то давались легко и просто или вообще не хотелось никаких решений?

С.Миронюк

После этого было очень простое решение – вернуться в Чикаго, и я через полгода после РИА вернулась в Чикаго учиться и я учусь. Но это парт-тайм, то есть это не все время, это, по-моему, неделя в месяц примерно. Но учиться спустя 25 лет после окончания университета, это, я вам скажу, сложное занятие, оно требует большой выдержки. Но это безумно интересно.

И.Воробьева

Какие-то решения – что дальше?

С.Миронюк

Нет, когда закончу, я буду решать. Зачем я буду решать дальше. Сейчас я занимаюсь благотворительностью. Я много с WWF работаю, с «Подари жизнь»…

Т.Фельгенгауэр

Уже не переводчиком.

С.Миронюк

Не-не…

Т.Фельгенгауэр

Кольцевые композиции, они вас как-то преследуют всю жизнь.

С.Миронюк

Да. И даже вот веду – если можно я анонсирую это – 2 апреля веду паблик-ток по аутизму с Натальей Водяновой и фондом «Обнаженные сердца».

Т.Фельгенгауэр

А это как раз день информирования.

С.Миронюк

Да, совершенно верно. Потому приходите.

Т.Фельгенгауэр

Вы, вообще, столько акций придумывали. Собственно, георгиевская ленточка начиналась у вас.

С.Миронюк

Так я и знала, что вы меня про это спросите. Она была другая георгиевская ленточка.

Т.Фельгенгауэр

Это была другая. Это была классная… Я помню, они у нас были в редакции.

С.Миронюк

Да я помню, что я звонила Леше и говорила: «Леша, это такая акция студенческая. Помоги и поддержи, потому что никаких…» Какие федеральные каналы? Когда это все придумывалось в 2002-м году…

Т.Фельгенгауэр

И здания синим подсвечивать – то же вы придумали.

С.Миронюк

Аутизм да…

И.Воробьева

На самом деле мы еще о многом не поговорили.

Т.Фельгенгауэр

Про благотворительность вообще не поговорили.

И.Воробьева

Ни про благотворительность, ни про Общественный совет при МВД Москвы.

Т.Фельгенгауэр

Придется отдельно как-то встречаться.

И.Воробьева

Мы сейчас временно попрощаемся со Светланой Миронюк. Спасибо большое.

С.Миронюк

Уже время закончилось? Видите, как быстро.

И.Воробьева

Но, я думаю, что нам придется вторую часть…

С.Миронюк

Еще встретимся?

И.Воробьева

Да, еще раз встретиться в этом эфире.

Т.Фельгенгауэр

Спасибо большое!


Напишите нам
echo@echofm.online
Купить мерч «Эха»:

Боитесь пропустить интересное? Подпишитесь на рассылку «Эха»

Это еженедельный дайджест ключевых материалов сайта

© Radio Echo GmbH, 2025