Сергей Капков - Разбор полета - 2013-06-24
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - 21:07 в столице. Здравствуйте. Это радиостанция "Эхо Москвы", программа "Разбор полёта". Программа о людях, которые принимают решения и о том, как они эти решения принимают. Татьяна Фельгенауэр и Ирина Воробьёва для вас эту программу ведут. Добрый вечер.
И. ВОРОБЬЁВА - Добрый вечер. Сегодняшнего гостя представляем с удовольствием. Это руководитель департамента культуры города Москвы Сергей Капков. Сергей Александрович, здравствуйте, добрый вечер.
С. КАПКОВ - Добрый вечер. Здравствуйте.
И. ВОРОБЬЁВА - Есть у нас традиционные вопросы в нашей программе. Если вы никогда не слышали нашу программу, вы сейчас неожиданно услышали, а если слушали, то уже подготовились. В общем, смотрите, есть у нас такая традиция спрашивать наших гостей - какое самое сложное, самое тяжёлое решение вам приходилось принимать в своей жизни так, чтобы оно не только вас лично касалось, там, пойти - не пойти, а чтобы это касалось каких-то ещё людей? Такой вот...
С. КАПКОВ - Близких мне или....
И. ВОРОБЬЁВА - Нет. Ну можно и близких. Вдруг вы решили переехать из города в город и вся ваша семья.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Не подсказывай. Да что ж такое. Ты каждую программу подсказываешь.
С. КАПКОВ - Мне кажется, я ежедневно принимаю какие-то решения, от которых зачастую зависит судьба, работа людей. А если иметь в виду личных решений, какие сложные были - это, предположим, развод, эьто непростое решение.
И. ВОРОБЬЁВА - Да, пожалуй.
С. КАПКОВ - Человек опытный, скажу - и для детей, и для близких людей.
И. ВОРОБЬЁВА - А если мы говорим о решениях не личных, а... каждый день вы принимаете сложные решения, но какое-то наверняка сыграол самую важную роль в вашей жизни. После какого-то был поворот, и всё изменилось.
С. КАПКОВ - Таких два. Это давнишний отъезд из Нижнего Новгорода в Москву и на Чукотку, и которое было недавно - это сложить с себя полномочия депутата Государственной Думы и пойти работать в парк Горького. Но это было уже так давно...
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Не так уж давно. Прекрасно помним. Давайте тогда поподробнее про оба эти решения. С того, что касалось переезда. Как, собственно, происходило обдумывание, сомнение? С кем-то вы советовались или нет? Как сомневались между этим решением?
С. КАПКОВ - Если про первое решение, то, наверное, у меня уже не было выбора в том плане, что в Нижнем Новгороде уже, наверное, у меня не было шансов делать какую-то интересную работу, а на Чукотке были шансы, там нужны были люди, которые молодые.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - А почему в Нижнем Новгороде так всё плохо было?
С. КАПКОВ - А это как в любом регионе, это в каком-то и моменте и в Москве так же было, когда элиты устаканились того перестроечного или постперестроечного периода, эти люди уже уверенно себя чувствовали, они не нуждались в помощниках.
И. ВОРОБЬЁВА - На тот момент что вы делали и что вы успели сделать в Новгороде? От чего вы уезжали?
С. КАПКОВ - Я закончил Академию госслужбы, я учился в аспирантуре. И мне искренне очень хотелось работать на государственной муниципальной службе, я заканчивал Факультет государственного муниципального управления. Идти работать в мэрию либо в администрацию областную, где не было внятных задач, где не было мне интересно, поэтому я выбрал на Чукотку работать. Там было интересно. Была задача. Она была чётко сформулирована. Она была сформулирована на ближайшие 5 лет. И большое количество людей со мной уехало. То есть губернатор Чукотки нынешней Роман Копин - это мой однокурсник. Его заместитель - это тоже мой однокурсник. То есть это уехала нижегородская команда.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - То есть получается, что вы уезжали откуда, а не куда.
С. КАПКОВ - Нет, я уезжал за интересной работой, за романтикой и за возможностью просто даже реализовать себя. Кому нужно было? Да тогда уже всё сложилось. Даже ребята, которые уезжали, у них был шанс, которые даже ребята на Чукотке - радио, телевидение, они были вторыми на этих должностях. И уже шансов не было у них, были молодые достаточно руководители, и им интересно было поехать на Чукотку, потому что они могли быть первыми, и у них был шанс реализоваться.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Какую роль в принятии этого решения играл или не играл Роман Абрамович?
С. КАПКОВ - Он был работодателем на тот момент, он собирал большую команду, из Москвы желающих не было ехать на Чукотку. И из нефтяной компании - тем более. А я был молодой провинциальный парень. Мне было интересно.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - То есть он вас сподвиг?
С. КАПКОВ - Нет, он просто предложил. Там много. А это же всегда такие призывы. Особенно почему-то странно, что это связано с Нижним Новгородом. Вот, Немцов уехал в Москву - был нижегородский призыв, помните, Бревнов в РАО ЕЭС, Кириенко, много кто. Потом Кириенко пришел к власти, стал руководителем правительства - был нижегородский призыв в правительство. И вот оказалось, что на Чукотку был такой призыв.
И. ВОРОБЬЁВА - Мне всегда казалось, что призывы у нас только по Питеру были.
С. КАПКОВ - Нет. А сколько Ельцин привёз людей, свердловский призыв - конечно, он тоже был. Это всегда так было.
И. ВОРОБЬЁВА - Хорошо. На тот момент вы уезжали один, без семьи?
С. КАПКОВ - Да.
И. ВОРОБЬЁВА - Это проще, наверное, да? Хорошо. А вы уехали на Чукотку, и что вы там начали делать? Вот вы прилетели туда. Что вы увидели, кроме... даже не знаю, что там. Аэропорт, много снега, нерегулярные рейсы. Или сколько там?
С. КАПКОВ - Раз в неделю.
И. ВОРОБЬЁВА - Раз в неделю. Прекрасно...
С. КАПКОВ - Так это же быстро. Это боишься, как в армию... Сначала боишься. Когда туда уже попал, уже пытаешься ориентироваться. Поэтому всё было понятно - мы приехали, начали работать.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - То есть вы приехали и сразу подумали - так... я всё правильно решил.
С. КАПКОВ - Там не шансов.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - У меня вариантов оттуда...
С. КАПКОВ - Нет, ну ты же с собой договорился, что ты едешь не просто так, а едешь работать, ты едешь что-то сделать, у нас были какие-то планы, начиная от создания телекомпаний, радио, реформы системы связи, потому что в двух только региона было два центральных канала. Задача была также обустраивать, чтобы в каждом посёлке, а их было там 54, был клуб, была школа, был фельдшерский пункт. И мы всё это начинали делать. Там было ещё интересно, что мы много ездили короткий период, изучали опыт Финляндии, Аляски, Гренландии, как это устроено на их, за полярным кругом. И могу сказать, что это были очень счастливые 5 лет, очень интересные. Я проводил там 2 месяца, потом уезжаешь на 2 недели в Москву тоже в командировку по работе, потом опять уезжаешь. Поэтому я там много где проездил от Магадана, Владивостока, Хабаровска. Ну и больше всего Чукотку. Я посетил все населённые пункты Чукотского автономного округа. С учётом того, что это всё на самолёте, вертолёте, то это большой такой expierence.
И. ВОРОБЬЁВА - Сейчас вы уже можете сравнивать. По вашим ощущениям, сложнее принимать решения, когда ты находишься на стадии стартапа, когда ничего нет и ты должен всё сделать, или кода ты приходишь уже в работающие какие-то структуры, где механизмы уже отлажены? Где проще принимать решения, в каких условиях?
С. КАПКОВ - Наверное, всё-таки на моменте стартапа тебе легче принимать, хотя приходишь же в сложившийся коллектив, ты всё-таки взвешиваешь все за и против, и ты понимаешь, что если у тебя руководящая должность, что ты ответственен в своих решениях и за тех людей, которые вынуждены с тобой работать. То есть ты, как правило, приходишь как начальник, а они уже там были, 30 лет работали на Чукотке или в Парке Горького, и так далее, и тому подобного. У них уже своя ментальность, своя жизнь, они уже не видят себя без этой работы, без этой организации. И ты должен тратить на них много времени и очень много их убеждать в работе.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - И как с такими людьми принимать решения, как отстаивать свои решения, когда напротив вас сидят люди, которые 30 лет тут отработали?
С. КАПКОВ - Нужно быть терпеливым. Терпеливым.
И. ВОРОБЬЁВА - Когда вы понимаете, что человек вообще не разделяет ваших целей, более того, очень сильно сопротивлется и совершенно не понимает, что он здесь...
С. КАПКОВ - Как правило, такой человек всё-таки сам принимает решения, что если... он же так же зеркально считает, что его не слышат, его не понимают, ему сложно работать, он сам принимает решения, почему ему надо уйти или найти другое место работы. Это, как правило, у нас никто не уходит. То есть на Чукотке были люди, которые уезжали, но они достигли пенсионного возраста, а в Парке Горького я ни одного человека не уволил, они сейчас все работают.
И. ВОРОБЬЁВА - Вот, я как раз и хотела спросить - неужели не увольняли?
С. КАПКОВ - Есть люди профессиональные, ну, в парке совсем понятно, каждый отвечает за своё - кто-то за мусор, кто-то за озеленение, кто-то за освещение. И ты если говоришь - вот новые требования, новые стандарты, мы живём так-то. Когда ты ввёл стандарт, всем очень легко. И кто-то вписался, кто-то нет. Но в парке такого не было.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Скажите, пожалуйста, каково принимать решение, находясь рядом с таким человеком, как Роман Абрамович?
С. КАПКОВ - Так же как принимать решение, находясь рядом с таким человеком, как Сергей Семёнович Собянин. Крупный руководитель.
И. ВОРОБЬЁВА - Ну, не скажите. Вы же рядом с ними не работали.
С. КАПКОВ - Алексей Алексеевич Венедиктов, мне кажется, тоже крупный руководитель.
И. ВОРОБЬЁВА - Он такой прям...
С. КАПКОВ - Он крупный руководитель, всегда делегирует тебе ответственность и за твоё решение с тебя спрашивает. И это твоя ответственность, ты должен понимать, как не подставить любого руководителя. Что твоё решение должно быть выверенное, грамотное.
И. ВОРОБЬЁВА - Но при этом самостоятельное или нет?
С. КАПКОВ - Конечно, самостоятельное. Это же как крупный руководитель рассказывает принципы. Вы же работаете на "Эхо Москвы", а не на каком-то другом радио.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Работа журналиста, мне кажется, тут не совсем...
С. КАПКОВ - А мы не про работу журналиста, мы про ответственность. У вас есть ответственность перед слушателями. У любого провластного или властного руководителя есть ответственность перед избирателями, перед жителями. Вот и всё. Тебе объяснили принципы, ты начинаешь это делать.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - А в партии точно так же, когда ты член партии, тебе объяснили генеральную линию, и ты по ней идёшь?
С. КАПКОВ - А я не был никогда в такой ситуации, не сталкивался. Я когда в партию пришёл, тогда же появились клубы. Владислав Юрьевич Сурков придумал четыре клуба - либеральный, консервативный. Я был в либеральном, поэтому у меня там не было... мы были союзниками.
И. ВОРОБЬЁВА - Вам повезло. Вас распределили или вы сами...
С. КАПКОВ - Нет, там же самому можно было выбрать, что тебе ближе. Это по идее правильно. Это же задача была внутрипартийная дискуссия. Чем это всё потом закончилось - это ещё время покажет. А то, что тогда у нас были разные взгляды в партии - это такое было.
И. ВОРОБЬЁВА - Я просто хотела закончить историю с Чукоткой. Всё-таки трудно же, наверное, там работать, какие самые сложные решения вам приходилось там принимать? Уехать оттуда?
С. КАПКОВ - Нет, уехал я легко. У меня был внешний фактор, родился уже второй ребёнок. И у меня уже не было возможности, то есть вот так жить наездами в Москву.
И. ВОРОБЬЁВА - Где, собственно, была семья?
С. КАПКОВ - Да. Соответственно, выборы начались. Я избрался в Государственную Думу. А какие тяжёлые были решения? Тяжёлые решения на Чукотке - это привлечение людей. Потому что огромное количество у нас работало, в каких-то моментах было 4000 привлечённых специалистов. И когда ты уговариваешь человека поехать, ты же за него несёшь ответственность, то есть лететь 9 часов, это другая ментальность, другой климат, вообще другая жизнь. И ты человека уговариваешь, он же ментально уезжает, это фактически одна страна, но человек должен перестроить полностью свою жизнь. Ты хочешь, чтобы у этого человека получилось, потому что времени потом нет, если у него не получилось, за него переделывать. Это большая ответственность.
И. ВОРОБЬЁВА - А поделитесь, пожалуйста, мне правда очень интересно, приходилось ли принимать решение, например, сворачивать какой-то проект или отзывать какую-то идею просто из-за того, что, условно говоря, погодные условия не позволяют? Можно построить какое-то красивое здание или придумать красивую идею, но это всё из-за ветра просто снесёт нафиг и ничего не получится.
С.КАПКОВ - Там не так на северах на любых. Там цикл двухгодичный. Ты сначала год думаешь, что ты строишь, полгода. Полгода ты это завозишь. Зиму все строительные материалы зимуют. Потом за короткую весну-лето это начинается строить, потом зимой уже достраивается внутри. То есть там намного дольше строительный цикл, поэтому там изначально, если не завёз необходимый объём оборудования, строительных материалов, ты самолётом уже это не завезёшь. Поэтому надо чётко подумать, что делать и строить быстро. Вот этот северный опыт, конечно, научил меня... в Парке Горького мне дал основные успехи. То есть что ты сначала подумал, а потом ты просто быстро это сделал. Так что ты контролируешь объём рабочей силы. Но у тебя есть всё - асфальт, бетон, цемент, материалы любые, техника.
То есть это просчитывается. Это и на Аляске также мы изучали. То есть опыт развития Аляски, там люди поехали тоже за быстрыми карьерами. Там больше платили и был шанс самореализоваться.
И. ВОРОБЬЁВА - Подождите, то есть вы поехали за быстрой карьерой?
С. КАПКОВ - Ну, да.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Тогда следующий вопрос. Когда вы приехали в Москву...
С. КАПКОВ - Я стал там вице-губернатором, по-моему, самым молодым вице-губернатором России. Я очень рано начало, потому что я уехал в 22 года, вот и пошло. Да, я был самым молодым депутатом Государственной Думы. Сейчас ещё есть моложе, говорят. Совсем дети.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Да, это уже другие депутаты, из другого теста сделаны. Хорошо. Вот, быстрая карьера, здорово. Но вы уезжаете из Чукотки, приезжаете в Москву, и ваше первое решение - это...? Или у вас уже всё распланировано легко и хорошо?
С. КАПКОВ - В какой комитет Государственной Думы пойти работать. Я выбрал комитет по уголовному и арбитражному законодательству у Павла Крашенинникова.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Кстати, почему?
С. КАПКОВ - Ну, во-первых, он мне казался приличным человеком, что так и есть, и я считал, что Дума - это законотворческий орган больше, чем даже политический, и там уже если работать, то надо работать... я, помоему, один из соавторов двух амнистий, то есть мы гражданский кодекс... То есть Дума, по мне так, это тот орган, который правда определяет вообще уровень развития страны.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - И вы поэтому захотели вообще там работать?
С. КАПКОВ - В Думе?
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Да. Ну просто мне интересно, чем руководствовался человек, который идёт в депутаты, имея такой шикарный опыт.
И. ВОРОБЬЁВА - Был 2003 год. То есть это еще та, 2003 года.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Неважно. Тем более.
С. КАПКОВ - Там было много харизматичных и интересных людей. Сейчас, наверное, тоже есть. Я просто большинство людей не знаю лично в Государственной Думе.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - И всё-таки. Вот, человек захотел стать депутатом. Зачем? Как? Почему?
С. КАПКОВ - Так я же достаточно случайно им стал.
И. ВОРОБЬЁВА - Ну, началось.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Так расскажите, интересно.
С. КАПКОВ - А в жизни очень много случайного. Я работал на Чукотке, работал. "Единую Россию" на Чукотке возглавлял Александр Викторович Назаров. Бывший губернатор. Когда он ушёл, он стал членом Счётной палаты, и он не мог ездить, и кто-то должен был возглавить партию, потому что партия как вообще политическая сила для любого региона важна. Я правда так считаю. Их должно быть много разных, представляющих широкие интересы, и я возглавил эту партию. Там конференция проголосовала. И я стал руководителем. Потом начались партийные списки. Я попал в партийный список, и "Единая Россия" удивительным образом набрала большой процент.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Даже странно знать, как так вышло.
И. ВОРОБЬЁВА - Удивительным образом.
С. КАПКОВ - Я стал депутатом государственной думы.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - То есть вы ни разу не сомневались над своим решением заниматься законотворческой деятельностью?
С. КАПКОВ - Да я же очень спокойно к этому отношусь. Это же такой путь. Тебе кажется, что ты его выбираешь, а на самом деле он тебя выбрал. Просто я стараюсь, где работаю, там быть максимально эффективным, полезным, хотя бы честным перед собой. Я ещё в Российском футбольном союзе работал. Я не любил и не знал футбол до того, как пришёл работать в Российский футбольный союз. Я пришёл туда работать по развитию, строить футбольные поля.
И. ВОРОБЬЁВА - Разочаровали Татьяну Фельгенгауэр.
С. КАПКОВ - Тогда, когда пришёл. Потом-то я разобрался, я почитал огромное количество книг, съездил в Голландию, посмотрел, как у них. Почему у них на 15 миллионов жителей больше детей занимается футболом, чем в 150-миллионной России.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Погодите, а вы вообще когда-нибудь занимались тем, что вам интересно и что вы сами выбрали?
С. КАПКОВ - Да, конечно.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - А то пока получается, что это всё цепь случайностей, и вы просто такой человек, чтобы всё было хорошо сделано, вы на любом фронте работ будете работать по полной.
С. КАПКОВ - Это очень хорошее качество, я так считаю.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Это прекрасное качество. Но всё-таки важно ведь и самому что-то выбирать, что интересно.
С. КАПКОВ - Да, конечно. Я и выбираю. Я же мог не поехать на Чукотку, но северная романтика меня прельстила, так, как кто-то идёт моряком работать, кто-то куда-то уезжает на прииски.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Футбол же вы не любили. Как же с футболом-то вышло?
С. КАПКОВ - Это разные вещи. Я поэтому и не работал спортивным директором Российского футбольного союза. Я был вице-президент Российского футбольного союза по развитию. Развитие - это что? От Советского Союза принцип "от массовости к рекордам". Соответственно, надо строить футбольные школы, футбольные поля и инвестировать в детей и инвестировать в тренеров, которые учат этих детей. Вот и всё.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Научить...
С. КАПКОВ - И результат ведь не заставил себя ждать. Гуус Хиддинк - третье место...
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Да, вы же с ним переговаривались.
С. КАПКОВ - Да, третье место на чемпионате. Лучший результат за всю историю России и Советского Союза, по-моему.
И. ВОРОБЬЁВА - Научите, как быть эффективным в развитии того, что не любишь... Ведь развитие - это заражать людей, других людей, в том числе, вот, тем, чем ты занимаешься, развивая это в разные стороны. Как это можно делать, если ты...
С. КАПКОВ - Нету с рождения людей, которые увлекаются чем-либо. Классической музыкой. Футболом. Это увлечение - оно приходящее. Оно непонятно, как... Ты пошёл в институт или вышел во двор - все играли в футбол. А если б ты жил на Кавказе где-то, там все борются. Поэтому у них больше борцов. Поэтому здесь ситуация достаточно понятная мне, по крайней мере лично. Ты начинаешь этим увлекаться. То есть всё, что - футбол, парк... какое отношение я, депутат Государственной Думы, имел к парку?
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Подождите, мы к этому сейчас придём.
С. КАПКОВ - Это похожая история. Ты понимаешь ситуацию, в какой тяжелой точке А находится российский футбол. Ты понимаешь, как от этого можно избавиться. Избавиться от тех проблем, родовых травм российского футбола. И начинаешь в этом двигаться. Ты приехал на Чукотку, тебе даже из окна самолёта уже понятно, какая там ситуация. И ты тоже начинаешь двигаться. Слушать консультантов, изучать. Это же правда менеджмент, это государственное и муниципальное управление.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Это то, собственно, чем вы хотели заниматься.
С. КАПКОВ - Конечно, это вопрос масштаба. Мэра большого города, среднего, крупного. Принятие решений примерно одинаковое. А что вы думает, люди, которые зарабатывают деньги...
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Вмешивается же политика или не вмешивается политика в это? Вот ещё вопрос.
С. КАПКОВ - Политика?
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - То есть для вас вообще в ваших решениях политика когда-то присутствовала?
С. КАПКОВ - Да, частно. Ну, политика - она всегда присутствует.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Это мешает?
С. КАПКОВ - Да мне сильно нет. Я же за культуру отвечаю. У нас никто вроде не запрещает одних назначать, других снимать или же поддерживать одних, не поддерживать других.
И. ВОРОБЬЁВА - Подождите, про культуру мы это сейчас запомнили. Короткий вопрос, потому что сейчас перерыв будет. Вы когда про Госдуму говорили, говорили, что это скорее... вам казалось, по крайней мере, что это более законотворческий орган, чем политический. Когда вы уходили из Думы, вы так же думали? Простите за тавтологию.
С. КАПКОВ - Она тогда на тот момент и была органом законотворческим. Тогда же Борис Вячеславович Грызлов возглавлял Думу. Он говорил, что Дума - это не место для дискуссий. Три года там и не было дискуссий.
И. ВОРОБЬЁВА - Угу. А когда уходили, собственно...
С. КАПКОВ - Так и оставалось, да.
И. ВОРОБЬЁВА - Хорошо. Мы продолжим через несколько минут. У нас в гостях в программе "Разбор полёта" руководитель департамента культура города Москвы, министр правительства Москвы Сергей Капков. Оставайтесь с нами.
НОВОСТИ
И. ВОРОБЬЁВА - 21 час 35 минут в столице. Продолжается программа "Разбор полёта". Разбираем полёт руководителя департамента культуры города Москвы, министра правительства Москвы Сергея Капкова. И закончили мы историю с Чукоткой, закончили практически историю с Госдумой.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Это же как раз то второе решение, про которое вы говорили, самое сложное - уйти из Госдумы и пойти директором парка. Расскажите, пожалуйста, про это решение так же бесстрастно и так же результативно, как всё, что вы делаете.
С. КАПКОВ - Это было страстно, это было результативно и это, конечно, было очень интересно. Во-первых, Сергей Семёнович умеет убеждать. Во-вторых, те планы, о которых он рассказывал по отношению к Парку Горького, было интересно услышать. А, в-третьих, я понимал, что уже на третий срок, после того как избрался, после того как мне Владимир Владимирович Путин отдал свой депутатский мандат.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Он доверял вам сердце?
С. КАПКОВ - Нет, сердце мне не нужно. Поэтому я уже понимал, что на третий срок мне уже не интересно, что надо попытаться реализоваться в чём-нибудь другом.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - И опять обстоятельства сложились так, что...
С. КАПКОВ - Да не обстоятельства.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - К вам пришли и сказали - а не хотите ли стать директором парка?
С. КАПКОВ - Вернее, не так было. По-моему, я уже рассказывал где-то. Мне попросили найти человека. Я искал и параллельно читал, что такое парк и показывал, какой парк должен быть. Я много с кем разговаривал. Даже с Александром Винокуровым, владельцем великого телеканала "Дождь". Показывал, разговаривал. В итоге у меня получился альбом, что такое парк, какой был парк. Я пришёл Собянину показывать, был депутатом уже. Он посмотрел, говорит - ну что, нашли человека? Я говорю - нет. Он говорит - ну, ты же так разобрался, может, ты пойдёшь? Я говорю - да, может, я так буду, помогать. Он говорит - ну давай, что ты, соглашайся. Ну, я согласился.
И. ВОРОБЬЁВА - Как у вас всё просто.
С. КАПКОВ - А кто меня может чего заставить? Это же интересно. Он рассказал. что я дам деньги, мы делим бюджет полтора миллиарда рублей. Каждый год будет парк получать. За пять лет ты сделаешь прямо конфетку.
И. ВОРОБЬЁВА - Но, кстати, надо сказать, получилось.
С. КАПКОВ - Быстрее, чем за пять лет. Но я думаю, что там можно ещё много что.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Раз мы говорили про быструю карьеру и прочее, для вас это было после депутатство шагом в сторону, шагом вперёд?
С. КАПКОВ - Это дауншифтинг.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Так. И что же любителя быстрой карьеры сподигло на дауншифтинг? Просто что-то новое?
С. КАПКОВ - Нет, это очень сложно объяснить. Я до того, как к вам зашёл, я приехал пораньше, я гулял по улице Старый Арбат.
Т. ФЕЛЬГЕГАУЭР - Там ужасно.
С. КАПКОВ - 520 лет, по-моему, в октябре или 720. Я краеведение плохо изучил. Но это, конечно, базар прямо. В жизни я сколько езжу, я на Арбате-то был в детстве своём школьном, и сейчас посмотрел - это ужас. Могу красиво вам пообещать, что наведём порядок.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Пообещайте, я вас очень прошу.
С. КАПКОВ - И так же ты же едешь мимо Парка Горького и думаешь - Парк Горького, Парк Горького, едешь по Крымскому мосту по 10 раз в день, ты никогда там не был. Когда ты придёшь там в марте, я был, снег по колено, вообще непонятно где, это точно не Москва. Света нет, ничего нет. Ужас какой-то. Какие-то кафе до сих пор там... Люди жарят зимой шашлык. Такое ощущение, что это какая-то трасса колымская или сибирская.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Там ещё тиры были.
С. КАПКОВ - Да, и у тебя руки прямо чешутся, зло даже наступает. Если вы хотите про эмоции, это как в песне про Высоцкого - "Упорная моя кость и природная моя злость". Это мои эмоции. И ты хочешь, уже думаешь - скорей бы назначили, я здесь прямо с завтрашнего дня начну здесь шашкой рубить.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Я только встал, сразу за дрель.
С. КАПКОВ - Это такой характер.
И. ВОРОБЬЁВА - И при этом вы не уволили никого в парке Горького.
С. КАПКОВ - Там запуганный коллектив, который на территорию парка боялся выходить, потому что там своя жизнь вообще была.
И. ВОРОБЬЁВА - Теперь просто вычистили всех...
С. КАПКОВ - Конечно. Они смогли заниматься своим делом. Это вопрос не только... помощь мэра, Колокольцев усиленно помогал. Мэр увеличил в десять раз финансирование на Парк Горького, если не в двадцать. То есть пошла работа. Коммунальная служба, суды. За суды мы отвечали, но нам Москомимущество быстро готовило документы, чтобы судиться, там параллельно 120 судов вести.
И. ВОРОБЬЁВА - Со всеми вот этими, которые там в палатках.
С. КАПКОВ - Там какие-то документы были, что-то было. Это такая большая работа. Это правда. Это не романтика такая революционная, как вы любите. Это, понимаете.
И. ВОРОБЬЁВА - Почему к нам приходят гости и всё время говорят нам про революционную романтику?
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Вы же сами упомянули, что решение и выбор заниматься госслужбой для вас в чём-то романтическое?
С. КАПКОВ - Да, была такая молодецкая романтика.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - И она в вас осталась до сих пор?
С. КАПКОВ - Конечно.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Вот! А вы тут нам про романтику.
С. КАПКОВ - Человеку нравится то, что у него получается. Или что у него не получается, а потом он какое-то сверхусилие сделал, и получилось. У меня получаются какие-то вещи. Когда перестанет получаться, я уйду.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Я вернусь к политическому аспекту. Как вы сами себя воспринимаете? Потому что, например, для меня Сергей Капков довольно слабо ассоциируется с "Единой Россией", потому что в моём представлении единорос совсем другой и депутат, в общем-то, тоже совсем другой.
И. ВОРОБЬЁВА - Главное, что на вашем месте здесь в этой программе сидели люди из "Единой России", и вы совсем на них не похожи.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Такая тишина. Мне кажется, расстроился наш гость.
С. КАПКОВ - Я подумаю. Это же вообще не... и коммунисты разные были. Я правда задумался. Потому что я никогда об этом не думал. Знаете, меня это так не греет. Я не член ВКПб.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Вам и мандат от Владимира Путина ничего не грел, как мы выяснили.
С. КАПКОВ - Мандат от Владимира Владимировича Путина меня греет как тоже какая-то форма оценки моей деятельности, потому что его передали мне не просто так, а у нас по Чукотке и Магадану, где избирался, был один из лучших результатов. Вот и всё. А коммунист - не коммунист. Вы знаете, это же всё по-разному очень. Мне личное тогда придётся рассказывать.
У меня дедушка герой социалистического труда, четырежды лаурат сталинской премии, он большой такой учёный оборонный, он был руководителем большого оборонного предприятия в Нижнем Новгороде крупнейшего, которое делало пушки, подводные лодки. Сейчас это, по-моему, в структуре Сергея Викторовича Чемезова находится. И во время войны, и после войны, и так далее, и тому подобное. Со Сталиным, Берией, во всех этих атомных проектах он участвовал. Он же тоже был коммунистов. 60 лет... Но у него было скептическое отношение к работникам обкома партии. Это же по-разному всё это. И он коммунист, и другие люди коммунисты. И Лаврентий Павлович Берия тоже был коммунистом. И Иосиф Виссарионович Сталин. Понимаете, это всё по-разному. По-моему, и академик Сахаров тоже был коммунистом.
Я так не оцениваю, как вы, понимаете? Этот жулик и вор, а этот нет. А кто белую ленточку на себя наклеил, тот... даже не на себя, а на аватарку в Facebook'е, тот же честный и порядочный человек.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Да, а у кого российский флаг, с тем ещё надо разобраться.
С. КАПКОВ - Да, вот и всё. Поэтому я очень спокойно, я по делам оцениваю. Даже в меньшей степени по словам.
И. ВОРОБЬЁВА - Кстати, про белые ленточки. Если ничего не путаю, вы ходили на один из больших митингов.
С. КАПКОВ - Был, был.
И. ВОРОБЬЁВА - А зачем?
С. КАПКОВ - 10 декабря. Интересно было посмотреть на этих людей.
И. ВОРОБЬЁВА - Вы приняли решение придти на митинг, находясь уже у власти, понимая, что вам это может аукнуться, из интереса?
С. КАПКОВ - Я девицу свою сопровождал, был ещё такой повод, она боялась одна идти, я её сопроводил на Болотную площадь.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Что-нибудь интересное увидели там для себя?
С. КАПКОВ - Людей увидел разных, которые стоят, ничего не слышно, ничего не видно. Мы побыли минут 15.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Руки не зачесались сказать - ребята, я вам сейчас организую нормальный митинг?
С. КАПКОВ - Да нет, это тебе кажется, что ты вышел, там правду скажут. А там правды нет. Там никто ничего не говорит.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - А вам в ваших решениях приходилось искать правду? Если да, то где вы её ищите обычно?
С. КАПКОВ - В себе.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - А если вы сомневаетесь, если вы не уверены, бывает такое? С. КАПКОВ - То я спрашиваю людей. Либо старшего поколения, либо людей более профессиональных в этом вопросе. Поймите, что вообще хороший бюрократ - это тот, кто слушает консультантов, вопрос выбора консультантов. Потому что объём бумаг, совещаний, количество бумаг, которое подписать - головы не поднять. Если сам начнёшь фантазировать, что надо делать, у тебя бумаги и бумажная работа вся летит. А, во-вторых, не факт, что двигаешься. Поэтому надо получать информацию, перерабатывать и попытаться её перевести на бюрократический язык. С этим история про креативный класс, про ребят со стрелки в широком понимании.
У них же много хороших идей. Они не понимают, как государственная система работает. И поэтому очень много агрессии к государственной системе. А она работает, как любая государственная система - сложно, бюрократически, по своим законам. Почему все говорят - вот, Капков нам помог, вот Капков нам здесь помог, то-то сделал, спросите французов, они блины пекут, а им не разрешают.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Да... закрыли.
С. КАПКОВ - А всё почему? Кого-то выгоняют из офиса, там, за права человека.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - За права человека.
С. КАПКОВ - Так это же вопрос правильности оформления документов и взаимоотношения с мэрией. Вот, я это понимаю, как делать. Нам удаётся это сделать очень быстро. Просто людям объясни, здесь подпиши, здесь так сделай. И люди работают.
И. ВОРОБЬЁВА - Вам кажется, это правильно... просто у меня есть ощущение, что очень много хороших идей и очень много хороших начинаний сыпятся этой бюрократией. Вы произнесли фразу - "хороший бюрократ". У меня не складываются в одно предложение эти два слова.
С. КАПКОВ - К сожалению, да. Мне тоже все советуют поменять это слово, потому что "бюрократ" уже... Это вот так. Хороший администратор я, хорошо. Вы мне скажите, что вам нужно. Я объясню, можно это сделать или нет. Для чего нужны по большому счёту встречи с избирателями, с депутатами муниципалитета? Потому что не приехал бы я раньше, думая, что пробки, я бы Арбат не увидел в таком состоянии. Он же, наверное, не только меня раздражает. Вот вы здесь ходите. Там, наверное, жители живут.
И. ВОРОБЬЁВА - Да, наверное, которым хочется всё это поменять.
С. КАПКОВ - Да, немного по-другому. Не приехал бы в Парк Горького - не было бы такой же ситуации.
И. ВОРОБЬЁВА - А вот ещё вопрос. Тоже проскользнуло, я не помню, как вы это сказали, поэтому не буду цитировать. Когда вы принимаете решение относительно чего-то такого в городе или в своей работе... чего вы так улыбаетесь? Вы ждёте подвоха?
С. КАПКОВ - Я с удовольствием жду подвоха, вы не задаёте, а так вопросы детские получаются. Вы задайте какой-нибудь жёсткий.
И. ВОРОБЬЁВА - Какой вопрос?
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Детские у нас вопросы. У нас, понимаете, программа про решения. Поэтому не про жёсткие актуальные темы, а про ваши решения, потому что нам интересно, о чём вы думаете и как вы сомневаетесь.
И. ВОРОБЬЁВА - У нас здесь был министр образования господин Ливанов. Он, отвечая на вопрос про самое тяжёлое решение, нам рассказывал, как он в детском саду играл роль зайчика. Поэтому знаете, что, про детские вопросы тут да.
С. КАПКОВ - Ну он же министр образования.
И. ВОРОБЬЁВА - Смотрите, на самом деле вопрос у меня такой. Когда вы принимаете решение по работе, вы сейчас на должности, на которой находитесь, вы исходите из того, что ваш начальник одобрит, или то, что жители одобрят, или то, что ваши друзья скажут хорошо?
С. КАПКОВ - Если не одобрят мою деятельность жители, то и начальник одобрит. Факт 100%.
И. ВОРОБЬЁВА - А как вы узнаёте, что он одобрит?
С. КАПКОВ - Очень легко. У нас, наверное, самый примитивный способ, его, конечно, надо расширить - посещаемость. Взять парк Таганский. 7 гектар. 600 тысяч человек в год ходит. Представить невозможно. Больше, чем на митинг. Ходят, кофе пьют, катаются на коньках, в футбол играют, на детской площадке играют. Показатель - поставил две камеры, вот они все считают, как в торговом центре.
И. ВОРОБЬЁВА - А решение о том, чтобы в Парке Горького был Гайд-парк, вы как принимали? Зачем?
С. КАПКОВ - Это не я принимаю. Коллегиально решили. Все жители, кстати. И про опрос, что делать в Парке Горького, все были против, чтобы это провести. Выезжает комиссия большая специалистов, праовохранительные системы, работники ФСБ, МЧС и так далее, и тому подобное. Они смотрят, где ближайшая больница, подъезды скорой помощи, системы видеобезопасности, вход от метро, общественный транспорт. Вот, они выбрали две площадки - Парк Горького и Парк Сокольники. Я настаивал на Парке Сокольники. В итоге решилось, что две площадки будет. Ну, вот, они существуют.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - То есть это, в общем, не ваше решение, и вы так как-то... случилось и случилось.
С. КАПКОВ - Случилось и случилось. Люди всё равно не ходят, не записываются на эти митинги.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - А когда они записываются, их как-то и не пускают.
С. КАПКОВ - Это про геев?
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Да.
С. КАПКОВ - Так вы не говорите, зачем в кавычках? Я вам и про геев отвечу.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Ну так и почему геям нельзя в Гайд-парке митинговать?
С. КАПКОВ - До 25 у нас там были подготовка к выпускному, а потом...
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Потом трубу чинили.
С. КАПКОВ - Потом трубу чинили. Пусть подают заявку. Думаю, что скорее всего им опять откажут.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Потом археологические раскопки начнутся.
С. КАПКОВ - Нет. А если вы хотите моё мнение, на месте властей я бы не разрешал гей-парады. А на месте геев я бы их не просил. Вот и всё.
И. ВОРОБЬЁВА - В других странах это немножко другая история, даже немножко культурная.
С. КАПКОВ - Да. Не знаю, я не был.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - В департаменте культуры насколько сложно принимать решения по музеям?
С. КАПКОВ - Вы расстроились из-за геев, я уже вижу.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Да вы заметили, что до этого мы про революцию.
С. КАПКОВ - Уже становлюсь похожим в вашем понимании на единороса. Ну это правда. Это вообще не та риторика, которую мы обсуждаем. Не мы обсуждаем, а СМИ обсуждают. Меня больше волнует, например, миграционная политика в городе. И вот это будет большой проблемой для города через 2-4-5 лет, и уже сейчас есть.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Ну и в таких проблемах как искать решение? Не могут быть очевидные какие-то такие примеры.
С. КАПКОВ - Они должны быть комплексны. Усиление роли полиции, она должна работать с мигрантами, определить квоту на мигрантов, определить, кто является заказчиком этих мигрантов. Улица у вас здесь же тоже не тут. Мигранты. Есть у них разрешение на работу или нет? Непонятно. А заказчик их работы кто? Город. И так далее... Вот это большие вопросы.
А что мне обсуждать? Что 100 человек пройдёт с флагом радужным в Парке Горького? Ну так пусть они и так там ходят, огромное количество, мы все рады. Уж меня в этом обвинить невозможно. Я не считал, но сколько у меня в отрасли работает, так мы тоже всем рады. Дай им Бог здоровья.
И. ВОРОБЬЁВА - Смотрите, наш слушатель, во-первых, поправляет, что Андрей Сахаров никогда не был коммунистом.
С. КАПКОВ - Членом партии?
И. ВОРОБЬЁВА - И пионером не был, наш слушатель пишет. И ещё очень много вопросов. Мне кажется, это единственный вопрос, который по-настоящему интересует, потому что много спрашивают про это - это про Большой театр. Про конфликт в Большом театре. Какую роль вы там сыграли и почему вы сыграли...
С. КАПКОВ - Я вообще не играл никакую роль. Там Цискаридзе играет осноные роли. Большой театр - это федеральное учреждение культуры, которым, мне кажется, командует огромное количество людей в этом направлении. То есть не только министр культуры, но есть ещё много желающих быть на стороне либо Цискаридзе, либо директора театра, либо другая труппа. У всех есть мнение.
И. ВОРОБЬЁВА - Но вы всё же занимаете определённую должность в городе Москве. Вы выбрали сторону?
С. КАПКОВ - Да, я хожу в Большой театр. Я считаю, что надо немножко дать всем успокоиться. А дальше видно будет. И просто разработать критерии оценки театра. Что это - премьера, посещаемость, мировая гастрольная деятельность, мировая пресса и так далее, и тому подобное. А сейчас это всё то же самое, про что я отвечал. А сейчас обсуждают... облили соляной кислотой, с чем-то размешав её, в эфире невозможно сказать, либо облили серной кислотой. Хотели лишить зрения или просто как факт... просто так плеснули. 20 операций сделали Филину... я вам говорю, что 19 операций сделали Филину. Видит он или не видит. Вот это огромная трагедия и вообще разрушение культурных символов кодов страны.
Потому что Большой театр - это, как и любой театр, как и Музей Пушкина, как и Эрмитаж - это энциклопедические учреждения культуры. Большинство жителей России никогда там не будут, но они знают, что там есть. Знаете, эффект освещённой улицы. Они знают, что у меня тротуары деревянные и я весной по грязи иду, но в Москве есть Большой театр. Мы разрушают эти мифы. Зачем? Я не понимаю.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Если говорить про вашу работу в департаменте культуры, вы как человек, который ставит во главу угла эффективность, как я понимаю, как можно вообще культуру обозначить, кодифицировать как эффективную или неэффективную, как можно принять решение?
С. КАПКОВ - Зрительский интерес. Объём государственного финансирования, средня заработная плата, критика и гастрольная деятельность. И всё.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - А если говорить про музеи, то же самое?
С. КАПКОВ - То же самое.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - А если говорить про маленькие музеи, музеи-квартиры, где работают 6 сотрудников.
С. КАПКОВ - Литературные музеи. И очень хорошо работают, ну.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Это эффективно?
С. КАПКОВ - Конечно. И приходят люди. А почему нет? Эти учреждения для людей же работают, для москвичей.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - А если перестанут ходить?
С. КАПКОВ - А не перестанут. Так не бывает. Будут ходить. Если делаешь интересные акции, если делаешь интересную работу, будут ходить. Сколько раз мы с вами, я надеюсь, были в Пушкинском музее? Десятки раз. Это и маленьких музеев касается. Ты зашёл с атмосферой современного искусства. Оно, например, зависит от выставок, которые там проходят.
И. ВОРОБЬЁВА - Про современное искусство здесь у нас тоже были гости, которые говорили, что говорили о том, что это такая борьба уже, чисто политика, и мы видим всякие разные выстави "Осторожно, религия" и так далее.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - В том числе Гельман.
И. ВОРБЬЁВА - Которые идут некоторым образом вразрез с тем, что думает государство на все эти темы. И регулярно...
С. КАПКОВ - Нет такого "государства". Что думает государство, мы не знаем. Министр культуры, я говорю - не знаю, что думает государство по поводу Гельмана. Я думаю, что вообще не думает.
И. ВОРОБЬЁВА - Сомневаюсь, если честно, признаться, я с вами, мне кажется, не соглашусь.
С. КАПКОВ - Государство думает, предположим, на тему Навального. Это Навальный ощущает на себе.
И. ВОРОБЬЁВА - Гельман тоже в последнее время ощущает, наверное. В общем, это спор не ради спора. Вот такие, скажем так, на грани...
С. КАПКОВ - Ну почему же? Это не спор.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - С Гельманом давайте прямо посмотрим. После того как его уволили, там были и обыски, и прочее.
И. ВОРОБЬЁВА - Ну и до этого тоже много всего было.
С. КАПКОВ - То что? Марат Гельман - заметный большой галерист.
И. ВОРОБЬЁВА - Ок, и что, и здесь тоже не видите никакого интереса?
С. КАПКОВ - Был большим руководителем Первого канала. Во все кабинеты, откуда его сейчас гонят, он до этого был вхож.
И. ВОРОБЬЁВА - Да, замечательно, а сейчас гонят.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Всё течёт, всё меняется, так, что ли?
С. КАПКОВ - Да нет. Я думаю, что это больше похоже на межклановые разбоки.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - То есть вы не видите здесь никакого конфликта между культурой и государственной политикой?
С. КАПКОВ - Ну, до этого он те же самые выставки делал. Ему это позволяли. Сейчас что-то поменялось в ряде кабинетов. И в жизни Марата Гельмана тоже что-то поменялось.
И. ВОРОБЬЁВА - Это разве нормально, например, позволять сделать выставку или не позволять делать выставку.
С. КАПКОВ - А это не надо заигрывать с этими кабинетами.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Что значит не надо заигрывать? То есть в какой-то момент, когда вы захотите провести какое-то арт-событие в Москве, какому-то кабинету это не понравится, вы что, откажетесь от своих планов, чтобы не вступать в конфликт?
С. КАПКОВ - Я же не заигрываю с ними.
И. ВОРОБЬЁВА - Ок, а они если начнут с вами заигрывать?
С. КАПКОВ - Тогда у меня есть шанс отказаться и в этом не участвовать. Это же одно заявление, и всё, и ты не работаешь.
И. ВОРОБЬЁВА - То есть если вам предлагают что-то, у вас есть такая чёткая линия.
С. КАПКОВ - И у вас есть такая чёткая линия. Это система ценностей называется. Ты говоришь - мне это непозволительно или мне это позволительно. Невозможно быть. Да, вот это так, вот это так устроено. Это же так и валится.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Меня очень радует, что мы говорим периодически про нас в этой программе. Пытаюсь представить себе вашу систему ценностей.
С. КАПКОВ - Хотите, ещё про кого-нибудь поговорим.
И. ВОРОБЬЁВА - Нет, давайте про вас поговорим.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Про вас.
И. ВОРОБЬЁВА - Хочу про вас поговорить.
С. КАПКОВ - Ну это же характеристики каких-то людей, моё понимание про них - это тоже характеризует меня с той или с иной стороны. У вас много кто ходит в эфир, с кем я достаточно плотно и много общался, и я удивляюсь, что такие люди интересны слушателю вашей радиостанции. Я про себя тоже удивляюсь, чем я интересен. Ну, это разные... Человека интересует деятельность, что человек сделал.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Или чего он не сделал.
С. КАПКОВ - Или чего он не сделал.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Вы в своей жизни пока как оцениваете? Скорее в плюсе всё?
С. КАПКОВ - Так это не я себе считать буду.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - На компромисс с самим собой не приходилось идти?
С. КАПКОВ - Приходилось.
И. ВОРОБЬЁВА - Тяжело?
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - В ущерб чему?
С. КАПКОВ - В ущерб? Самоощущениям. Компромисс - это же не страшная вещь. То есть ты, предположим, хочешь сделать вот так, это 100%, а ты понимаешь, что есть обстоятельства, и ты можешь сделать только на 70%. Это же тоже компромисс, ты с собой вынужден договориться.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - А вы всё опять критериями эффективности. Ну, хорошо.
С. КАПКОВ - Критерии эффективности - они про... Я очень уважаю...
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Все ли средства хороши?
С. КАПКОВ - Для чего?
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Для достижения эффекта. Или не все средства хороши?
С. КАПКОВ - Не все средства хороши для достижения эффекта. И используя определённые средства, можно сделать быстрее, но будет просто морально тяжело и хуже, поэтому ты делаешь так, как ты считаешь нужным, как тебя воспитали.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Вам морально легко?
С. КАПКОВ - Я же говорю, я с моральным выбором, наверное, вам будет казаться, что сталкиваюсь каждый день. Я не сталкиваюсь. Я делаю и делаю. Я прихожу и что-то делаю.
И. ВОРОБЬЁВА - Мне очень жалко, что у нас не осталось времени на тот самый последний вопрос.
С. КАПКОВ - Задайте, я прошу.
И. ВОРОБЬЁВА - Хорошо, только короткий ответ. Над каким решением сейчас сомневаетесь? Прям сомневаетесь-сомневаетесь?
С. КАПКОВ - Я сомневаюсь, какой должен быть день города в Москве, потому что у нас совпало, что это и день выборов, и день города, и это какое-то тяжёлое достаточно решение по вопросам безопасности и как сделать так, чтоб день города был днём города, а не пропагандистской акцией для выборов.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Для какого-нибудь отдельного кандидата.
С. КАПКОВ - Да вообще не кандидата, просто про выборы.
И. ВОРОБЬЁВА - Хорошо.
С. КАПКОВ - Кандидат-то понятен.
И. ВОРОБЬЁВА - Вот такой полёт мы разобрали нашего гостя. Это был руководитель департамента культуры города Москвы, министр правительства Москвы Сергей Капков. Я надеюсь, что мы увидимся с вами здесь в этой студии ещё. Может быть, кстати, в другой должности, когда вы перейдёте в новую какую-то для себя сферы. Может быть. Спасибо большое.
С. КАПКОВ - В стратосферу я перейду когда-нибудь.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Спасибо.