Евгений Ройзман - Личный приём - 2022-01-24
С. Крючков
―
22 часа и почти 4 минуты в российской столице. Меня зовут Станислав Крючков. Это «Личный прием», программа политика Евгения Ройзмана. Он с нами на связи. Евгений Вадимович, добрый вечер.
Е. Ройзман
―
Станислав, привет. Всем привет.
С. Крючков
―
Нас можно не только смотреть, но и видеть в Ютюб-трансляции на основном эховском канале, также на площадке Яндекс.Дзен и присоединяться с вопросами по нашим традиционным мессенджерам: Вотсап, Телеграм, Вайбер и, конечно же, работает по старинке Твиттер. СМС-номер: +7 985 970 45 45.Евгений Вадимович, мне кажется, что тема с Янгулбаевыми – это ключевое, что сейчас есть. Потому что у меня прямо перед глазами это видео, где ведут Зарему Мусаеву босиком по снегу. Ну, почти босиком. В довесок к сказанному Кадыров сегодня называет террористами Елену Милашину, Каляпина. Вам не кажется, что общественное мнение в силах вот сейчас потребовать, чтобы эту больную пожилую женщину, которую на 15 суток почему-то посадили в тюрьму, в СИЗО, в ИВС, отпустили? Просто как-то собраться всем и сказать это.
Е. Ройзман
―
Смотрите, на самом деле, ситуация дикая совершенно. И, по моим ощущениям, Рамзан Кадыров почувствовал, что эта ситуация вышла за пределы. И тому свидетельство его сегодняшнее заявление, когда он еще раз задекларировал свою верность Путину, когда он еще раз вслух сказал, что Чечне без России не выжить, объявил сумму, что 300 млрд в год Чечня обходится России. Он это все проговорил вслух.Я думаю, что вот это общественное давление. И я думаю, что такое закрытое давление из Кремля. Потому что для нашего президента ситуация очень сложная. Он сейчас должен делать вид или что он не знает этого, потому что если он знает, он обязан на это реагировать... Делать вид, что ты не знаешь, невозможно, когда уже об этом знает весь мир. Слишком широкую огласку получила история.
Плюс, ну вот представляете, пожилую женщину выводят в носках. Последний раз все видели, как босиком водили немцы Зою Космодемьянскую. Все знают, босиком по снегу водили. То есть тут такие параллели напрашиваются. 15 человек родственников пропало.
Причем ситуация примитивная и видно, что людей объявляют террористами просто за свое мнение, за высказывание своего мнения, за Телеграм-канал. Но все знают эту практику, что можно застрелить человека и потом сказать, что он был террорист, и никто даже разбираться не станет. Все это тоже понимают. Янгулбаевы это понимают лучше всех. И эта ситуация стала по-настоящему публичной. И уже Песков попал в идиотскую совершенно историю, когда он попытался сказать: «Мы не верим, что такое может быть. Предпочитаем не верить». Президент отмалчивается. Все ждут его реакции. Смотрите, сколько уже заявлений. Евросоюз, «Новая газета», все СМИ включились.
Меня удивляет единственное, что не включилось профессиональное сообщество судей. Вот это было бы очень интересно, если бы Лебедев сделал заявление, если бы просто судьи сделали заявление вот свое из профессионального сообщества. Какая-то корпоративная солидарность должна быть, потому что судьи, на самом деле, и действующие, и судьи в отставке федеральные защищены Конституцией. Все внимательно смотрят за этой ситуацией. И у президента очень сложная позиция здесь: или он должен как-то отреагировать... Я допускаю, что он за кадром где-то отреагировал, и где-то осадили, и где-то сказали, что нельзя какие-то рамки переходить. Но здесь требуется совершенно публично высказать свою позицию, чтоб вся страна ее увидела. Так вижу.
С. Крючков
―
Абсолютно с вами согласен. Потому что после слов, когда согласно закону, как сказал Кадыров, мы должны основываться на том, что, если окажут сопротивление, уничтожать этих людей нужно. Иного способа, кроме как высказаться публично, нет, потому что подковерные эти игры здесь не сыграют.Но, собственно, к войне. Кадыров, помимо прочего, в этом упомянутом вами сегодняшнем вечернем сообщении сказал: «Если б я был вместо президента, то забрал бы Украину». Украина остается для нас поводом приложения внимания в некотором смысле. Я не знаю, в спекуляциях вокруг возможного вторжения в Украину сколько реальности, а сколько такого пиар-разогрева что ли. Но меня задело, как ни странно, сообщение, пришедшее как раз-таки из Украины. Минспорта сегодня там заявило, что олимпийцам стоять рядом с россиянами на Играх в Пекине не стоит. Вот он эффект. Там будет это вторжение, не будет, вот он эффект уже здесь реальный.
Как вам видится? И прозвучавшие там после встречи Блинкена с Лавровым в Женеве слова. И, вообще, развитие этой ситуации на текущий момент, Евгений Вадимович.
Е. Ройзман
―
Я могу только свою позицию. Я наблюдаю со стороны. Я внимательно слежу и собираю порой невидимые глазу посылки, пытаюсь анализировать для себя. Но их слишком много. Просто поток с ног сбивает.Единственное, что вижу точно. Все наши действия, риторика, демонстративная переброска войск, на мой взгляд, это действительно, как вы сказали, разогрев. И до какого-то момента я это воспринимал как максимальное повышение ставок перед переговорами. Но основные переговоры закончились. Ситуация продолжает нагнетаться. И у меня нет прогнозов. 50/50. Вот за тех людей, которые сейчас у власти, я бы не поручился. То есть если можно сказать, что вот это противоречит здравому смыслу, и они не станут этого делать... Я не могу так сказать.
А что касается Украину. Я попадал в такую ситуацию, когда ты со всей душой, ты понимаешь, что это соседи, браться, что это была одна страна, а люди очень настороженны и думают, здороваться или не здороваться, и когда ты говоришь: «Слушайте, ну вот человек приехал к вам в гости», а тебе говорят: «Знаешь что, вы на танки в гостях приезжаете. Всё, забудьте про гости».
Или у меня ситуация была. Представляешь, у меня идет прием, и ко мне приходит мужик и говорит: «Я с Мариуполя». Я говорю: «А что у вас там?» Он говорит: «Ну что, стреляли, сильно стреляли. Там знакомые у меня погибли». Я говорю: «А кто по вам стрелял?» Он говорит: «По нам мы стреляли?» Я говорю: «То есть?» Он говорит: «Мы и стреляли». И представляешь, я вдруг понимаю, что мы для него еще до сих пор «мы». И просто больно совершенно. Он еще рассказал, как этот был обстрел Мариуполя из «Градов», как они прятались там, как он остался жив, потому что под машину залез.
И поэтому их можно понять. Мы для них уже не братья, не друзья. Мы для них страна-агрессор. Это больно, но это так. И я не знаю, даже если сейчас ничего не произойдет, сколько десятилетий понадобится, чтобы как-то начать общаться.
Е.Ройзман: Рамзан Кадыров почувствовал, что эта ситуация вышла за пределы
С. Крючков
―
Вот вы говорите, закончились переговоры, мы выходили на них в лице нашей Смоленской площади с объявленными каким-то там требованиями, пунктами предложений по гарантиям безопасности. А сейчас ни гарантий безопасности, ни конкретного полученного пока что ответа ведь, по сути, же нет.И в этом смысле я б хотел ваше мнение вот на какой счет уточнить. Вы полагаете, что сейчас мы страной, прежде все как Россия каким-то образом приближаемся к получению этого ответа или же мы фиксируем в виде ответа из НАТО усиление присутствия на границах? В виде реплик из Вашингтона как раз-таки прямо противоположное. То есть хотели, чтобы НАТО не приближалось, а оно вот оно, оно уже прямо буквально-таки подходит. То есть за что боролись, на то и напоролись.
Е. Ройзман
―
Смотрите, переброска войск, передислокация, переброска оружия и переброска летального оружия – это можно расценивать как ответ на ультиматум. Надо понимать одну простую вещь. Так необходимой для сегодняшней власти быстрой маленькой победоносной войны не будет. К этой войне готовы все. Какого-то марша на Киев такого торжественного не будет, потому что к этой войне уже готовы, уже научились воевать. Я надеюсь, что у нас достаточно людей в руководстве, которые это понимают. Но, с другой стороны, мы уже говорили, что рассчитывать на здравомыслие здесь не приходится, здесь иная мотивация совершенно.Понятно, что мы все против. Понятно, что ничего простого. Не дай бог никакой победоносной войны не будет. Это будет кровь, разрушения. Вполне возможно, это может привести к катастрофе. И все в напряжении.
С. Крючков
―
К катастрофе, которая в любом случае в какие-то конкретные человеческие жизни упирается. Поэтому я хочу немножко этот градус сейчас не то что снять, а попросить вас о каких-то человеческих историях рассказать, с личным приемом связанных. Было что-то на этой неделе наверняка же.
Е. Ройзман
―
Слушайте, было у меня достаточно серьезно. И я бы хотел это озвучить. Это может пригодиться всем. У меня было несколько дел подряд по мошенничеству. И очень интересно, что это были все люди, которые смотрят телевизор, это были люди телевизора, пожилые люди. В телевизоре никто их об этом не предупреждает.Очень интересная ситуация. Пришла женщина одна (76 лет) и говорит: «Мне Ройзман срочно нужен. Мне срочно нужен Ройзман. Только он мне может помочь. Ну, там девчонки успокоили, чаем напоили: «Что случилось?» Она говорит: «Мне надо срочно 150 тысяч. Вот срочно, прямо сейчас. Я знаю, что Ройзман может 150 тысяч найти». Они говорят: «Зачем?» Она не хочет говорить. Они ей говорят: «Ну расскажите. Мы постараемся, поищем, как вам помочь».
Оказывается, ей позвонили из Сбербанка и сказали, что на ее имя получено огромное наследство. Но чтобы это наследство сейчас пришло – она протянула время, она не знала, уведомление не получила – ей надо заплатить 150 тысяч. Но 150 тысяч надо заплатить срочно, потому что иначе штраф будет 500 тысяч, что она не распоряжается этим наследством и не забирает. Как только она переведет 150 тысяч, они ей переведут ей какое-то ее гигантское наследство, чтобы она вступила в права.
Ей 76 лет. У нее высшее образование. У нее серьезные дети, которые умные достаточно. Но ее сразу предупредили, что детям говорить ничего нельзя, а то без наследства останется. И чтобы она никому не говорила, а то на это наследство будут претендовать другие люди. Ей 76 лет. Она с высшим образованием. Нормальный человек. И вот она сидит и не хочет верить. Ей объясняют уже и так, и сяк. И она не хочет верить. Она не может поверить, что ее вот так нагло и некрасиво пытались обмануть. Как могли, конечно, ей все объяснили, как могли сказали. Скажу больше. Если бы у нас был телефон ее детей, я бы взял на себя ответственность и предупредил бы ее детей. Но я сейчас говорю вслух. Подумайте. Вот достаточная привязка: 76 лет, екатеринбурженка.
Буквально одновременно с этим в этот же день узнали у людей, они живут в своем доме, нет газа. Им позвонили и сказали, что из «Газпрома» звонят, что сейчас пришла разнарядка: на этой улице газ будут проводить, нужно срочно перевести деньги. Но они поняли, что это мошенничество, как-то сумели не попасть на эту удочку.
И одновременно с этим очень интересно мошенничество произошло. Мужик-екатеринбуржец 2-комнатную квартиру выставил, просто сдавал. Ему звонок из Калининграда: «Да, нас ваша квартира устраивает. Мы едем в командировку в Екатеринбург, нам чуть дольше надо. Но у нас такая ситуация. Мы военные. За нас платит финчасть. Поэтому нам очень важно, потому что деньги будет переводить финчасть, чтоб вы выслали копию паспорта, документы на квартиру». Ну, он выслал копию паспорта, документы на квартиру.
Они говорят: «Смотрите, сейчас просьба к вам. Будьте, пожалуйста, у банкомата, сейчас там финчасть, чтобы сразу вы сняли деньги, получили». И они ему отправляют 77 тысяч и говорят: «Все, давайте тогда сейчас вы еще нам деньги перешлите, и мы сейчас прямо в финчасть занесем. Мы должны какой-то аванс». Ну и начинают просто разговаривать, разговаривать, разговаривать, тянут, тянут, тянут время. И у него вдруг что-то защелкнуло в голове, и он взял и положил трубку. Он положил трубку, зашел к себе в банк и вдруг увидел, что на него сейчас уже оформлено два кредита и одновременно с этим еще подписаны и одобрены два кредита по 350 тысяч: один – на квартиру, один – на машину. Просто сумел остановить разговор.
То есть вот таких вещей мы еще не видели. Но наш юрист сейчас занимается. Попробуем просчитать. Но вот такие три мошенничества подряд в один день. И скажу так, что мошенничеств стало больше, и по телевизору об этом не рассказывают.
Е.Ройзман:Женщину выводят в носках. Последний раз все видели, как босиком водили немцы Зою Космодемьянскую
С. Крючков
―
Удивительная история. Ведь вот пенсионеры. Наверняка же они с соцработниками каким-то образом общаются. Может быть, памятку, что ли, им раздавать или лимит какой-то на снятия единовременные?
Е. Ройзман
―
Смотрите, Стас, сейчас вы задели очень важный момент. Она не хочет разговаривать об этом со своими детьми, потому что вдруг... Она пожилой человек и здесь полностью она может проявить свою дееспособность. Ее никто не ограничивает. Для пожилых людей это становится таким досадным пунктиком, что они со всех сторон ограничены. И вдруг у них появляется возможность быть дееспособными, получать деньги, приносить какую-то пользу.Знаете, сколько их подловили на таком, которые отнесли все свои последние деньги? И вместо того, чтобы принести пользу семье и показать свою хоть какую-то значимость и самостоятельность, они разорили всю семью и вызвали негодование. То есть это приводит к быстрым смертям, потому что для людей в таком возрасте это катастрофа. Понимаете, да?
С. Крючков
―
Да, я понимаю, о чем идет речь. Ну вот есть и другой аспект деятельности следователей. Немножко к другой теме – к тюрьмам. Мы неоднократно с вами об этом говорили. ИК-3, поселок Товарково, Калужская область. Активисты залупили насмерть там одного из заключенных. Следователи возбудили уголовное дело. И несмотря на публикацию архива «Гулагу.нет», несмотря на внесенный этот законопроект, несмотря на иной вариант этого законопроекта по поводу пыток, видимо, сигнал вот этот на местах так и не получен, в тюрьмах конкретно. Либо если получен, то получен как-то не так.
Е. Ройзман
―
Смотрите, вот эти пытки в тюрьмах, удержание вот этой массы заключенных именно пытками, террором – это же очень давняя история. Она самая простая. Это самое простое решение вопроса. И те люди, которые на местах, их фамилии не светятся, на совещаниях про них не говорят. В меру своего интеллекта, в меру своей человечности они эти вопросы решают вот такими способами. И все, что им как-то мешает решать эти вопросы вот такими способами, их это раздражает, они на это злятся, потому что говорят: «Ну, поработайте за наши деньги вот на этом месте и попробуйте это как-то порешать по-другому».И здесь без политических изменений в стране точечно эту систему очень сложно изменить. Ее можно попытаться хоть как-то очеловечить, но изменить ее сложно, потому что это просто калька всей политической системы, это самое простое решение вопроса.
С. Крючков
―
Тем не менее и более такая позитивная новость на этом фоне приходит. Помните, все же началось, в конечном счете, с ярославской этой колонии. «Новая газета»...
Е. Ройзман
―
Слушайте, началось с ярославской. Я должен сказать еще просто похвальное слово «Новой газете». Это была очень серьезная работа. И все это видео вытащила «Новая газета», которое тогда всколыхнуло всех, потому что просто совершенно беззащитных людей откровенно пытали.
С. Крючков
―
Ну вот сегодня из Ярославского областного суда пришла новость о том, что постановили взыскать компенсацию со ФСИНа в размере 50 тысяч мужику, которого там побивали. Гукасян у него фамилия. Ну, 50 тысяч. Я вот думаю: «Ну да, с одной стороны, ему компенсируют моральный вред, как там сказано. С другой стороны, ну что такое 50 тысяч? Плюс это одновременно невозможность, насколько я понимаю, оспаривать это, потому что это российский суд, в ЕСПЧ ты уже не пойдешь потому что в твою пользу принял решение суд».
Е. Ройзман
―
Там проблема, на самом деле, заключается в том... Сейчас возбудили 20 уголовных дел по саратовской туберкулезной больнице. Ощущение, что что-то тронулось с места. Но что-то тронулось с места только благодаря огласке, именно вот такой огласке. Но эта огласка разбивается сейчас об ледяное равнодушие.Понимаете, если бы эта власть была выборная... В Грузии снесли Саакашвили в свое время только засчет вот тех кадров. Сейчас уже стало известно, что это была неправда (вот эта история про пытки в тюрьме). Но это Саакашвили стоило карьеры.
Здесь все пожмут плечами и скажут: «Ну что вы нам сделаете? Всегда пытали. И что вы нам сделаете?» И здесь нет выборной системы. Если бы здесь власть избиралась на выборах, она бы следила очень чутко за всеми такими вещами, потому что они вызывают негатив к власти. Власть, которая не умеет решать такие вещи, она недееспособна. Это власть импотентов. Но это решается только на выборах. А когда власть приходит к власти не путем выборов, а путем узурпации власти, конечно, их это не касается. В этом и проблема.
С. Крючков
―
Хорошо, хоть не запрещают переписку для заключенных. Вот есть заключенный №1 – ну, по факту, я так думаю, – который дал интервью журналу «Time», бытописание определенное там предложил. О Навальном, конечно, речь. На ваш взгляд, ключевое из того, что Алексей Анатольевич на неделе рассказал нам.
Е. Ройзман
―
Ключевое то, что это, вообще, в журнале «Time» появилось. Это один из самых читаемых и один из самых авторитетных журналов в мире. И все-таки появилось и в электронной, и в печатной версии. И весь мир это увидел. Просто это такой, скажем так, голос из подземелья, из глубины сибирских руд. Очень хорошее, очень спокойное, толковое интервью. Попытался на пальцах объяснить, что происходит. Но еще раз скажу, что, конечно, мои симпатии на стороне Навального, потому что не теряет присутствия духа, не теряет разума, не теряет чувства юмора. Ну, боец.
С. Крючков
―
Евгений Вадимович, а вот что происходит в оппозиционной среде и в среде команды Навального в его отсутствие? Потому что все мы видели, на неделе Соболь сообщила, что Ключникова, работавшая в ее штабе, дескать, связана со спецслужбами или с силовыми структурами. Вообще о кротах в оппозиционной среде хотелось вас спросить.
Е. Ройзман
―
Всегда везде прощупывают, пытаются кого-то запихать. Кто-то оказывается не такой ценный, как в свое время история с Серукановым. Но тем не менее сумели через него партию под откос пустить. Ну, еще где-то там. Это часто бывает. Но я хочу сказать, что у Навального команда монолитная. И в его отсутствие команда стоит на ногах, команда не сдается, команда очень эффективно работает. Ну да, это уже такая партизанская история, но они наносят своему врагу максимальный ущерб.Что касается этой истории с Любой Соболь. О чем-то я догадываюсь, что-то я знаю, что-то я не стану говорить. Но Любу предупреждали несколько раз. Она не отреагировала. А потом она решила внимательнее посмотреть за этой ситуацией, сумела, как я понимаю, запихать конкретную информацию, которая проявилась. То есть самый простой ход. Это всегда так делалось везде. Но она не может сказать, какую информацию и как проявилось в силу ряда обстоятельств. Но сердце девичье дрогнуло, она сказала об этом вслух.
Но здесь мои симпатии на стороне Любы, потому что ее предупреждали, но она склонна была верить людям. И вот эта ее склонность верить людям – это ей скорее в плюс, чем в минус. Сейчас для нее эта ситуация закончена. Она все про все понимает. Я думаю, что она даже разговаривать больше на эту тему не будет. Она сделала то, что считает нужным, то, что должна была сделать. Ну а в силу обстоятельств она не может вывалить всех аргументов.
С. Крючков
―
А что касается результата вот этой, как вы назвали, слаженной работы команды Навального в его отсутствие. Мы все видели на неделе эти 400 снимков либо интегрированных в фильм, либо просто посмотрели.
Е. Ройзман
―
Смотри, Стас, это грамотный ход, потому что сам фильм уже отработал, гигантское количество народу его посмотрело. И команда сейчас говорит: «Смотрите, вот вы думали, что это может быть неправдой. Так вот мы вам доказываем, что это правда – вот снимки. Мы не ошиблись ни в чем. Но нам не хватило фантазии представить, как оно может быть на самом деле».Тем самым они показали, что кто-то есть, кто им постоянно сливает информацию. Второе. Они показали, что они все-таки говорили правду. И третье. Они снова возбудили интерес к этому фильму. И эти снимки посмотрело огромное количество народу, а многие пересмотрели фильм. Это очень грамотный и сильный ход: на голом месте из ничего снова создали информационный повод и максимально отработали.
С. Крючков
―
Сегодня, кстати, новое было кое-что о тех людях, которые учат нас жить. О Мизулиной они нам рассказали, что якобы – не знаю, уж насколько «якобы» здесь уместное слово – гардероб главы Лиги так называемого безопасного интернета составляет в стоимости своей 27 млн рублей. Это, на мой взгляд, особо диссонирует на фоне повышения на копеечки какие-то там пенсий.
Е. Ройзман
―
На самом деле, это такие штришки, которые просто оттеняют эту картину, показывают детали и нюансы. Ну, это такие штрихи. Но Мизулина с дочерью – это на редкость вредоносные персонажи. Именно вредоносные. Это люди, которые приносят стране и людям совершенно откровенный конкретный вред. Поэтому если они ее долбят, находят, показывают, ну и правильно делают. Тут не надо жалеть.У меня была ситуация конфликтная с одной дамой, и я достаточно жестко оппонировал. И она в какой-то момент взвыла, говорит: «Вы так не должны. Я все-таки женщина». Я говорю: «Стоп, стоп, стоп. Вы не женщина. У вас зарплата...вы получаете 20 млн. Вы не женщина, вы чиновник. И вы ведете себя как чиновник. И как только вы сталкиваетесь с оппонентом, вы вспоминаете, что вы женщина». Понятно, что есть границы, которые переходить нельзя. Ну, например, нельзя касаться внешности, каких-то жизненных удач, неудач. Но впрямую оппонировать... Если ты уже заходишь на политическое поле – все, ты не женщина, ты боец, ты представляешь систему, тебе система платит деньги за это. И когда доходит до дела, ты вдруг вспоминаешь, что ты женщина. Нет, ты чиновник.
Е.Ройзман:Все наши действия, риторика, демонстративная переброска войск - это разогрев
С. Крючков
―
Абсолютно. Это «Личный прием», программа политика Евгения Ройзмана. Присоединяйтесь, вопросы в наш чат бросайте. Ну и пишите СМС-сообщения: +7 985 970 45 45. Мы прервемся на новости и рекламу на «Эхе» и вернемся в эту студию.НОВОСТИ / РЕКЛАМА.
С. Крючков
―
«Личный прием», программа Евгения Ройзмана. Я Стас Крючков. Евгений Вадимович с нами на связи из Екатеринбурга. Ну что, займутся деятельностью оппозиционеров в Совете Федерации. «Неправильно освещают подходы», - Клишас сегодня говорит в блоге на сайте Совета Федерации. Прямую цитату не приведу сейчас. Но вот сам посыл интересный, согласитесь, Евгений Вадимович.
Е. Ройзман
―
Помнишь Остап когда Корейко добивал и ему нужен был уже последний шаг, он высунулся из воды и закричал: «Запускайте Берлагу». Так вот Клишас здесь вот именно тот самый Берлага. Этот жест – вот этот отчаянный вопль Клишаса – говорит ровно о том, о чем мы сейчас говорили в нашей программе: команда Навального работает.Мало того, они бойцы. Они работают очень эффективно. Они наносят очень большой ущерб по-партизански врагу. И вот это самое яркое тому подтверждение, что команда не дает покоя, что команда дееспособна, она работает и никуда не делась. Это, на самом деле, хороший знак. Но они все понимают, что они даже за рубежом везде могут встретить Мишкина с Чепигой и все, что отсюда следует. Они не расслабляются никто. Но это люди, которые рискуют и жизнью, и свободой, и всей своей карьерой. Но они не сдаются. Они вызывают уважение.
С. Крючков
―
Евгений Вадимович, а вот в отношении этих людей как о врагах, вообще, правильно говорить? Все-таки оппоненты, нет? Или они все-таки враги в текущей ситуации?
Е. Ройзман
―
Послушай, мы забыли давно, суть заключается в том, что эти люди всего-навсего хотели участвовать в выборах. Они всего-навсего поддерживали одного из кандидатов в президенты, который собирался идти на выборы. Он не собирался захватывать власть. Он собирался выдвигаться. Вот всего-навсего так сложились штабы. ФБК – это обычная общественная организация. И у них были предшественники. В свое время у нас была мощная организация «Город без наркотиков», когда своими руками боролись и своими руками озвучивали, говорили, где что происходит. До ФБК это была, пожалуй, самая мощная народная организация.
С. Крючков
―
ФБК признана экстремистской и запрещена, к сожалению.
Е. Ройзман
―
Да. Потом появились они. Потом появились штабы, связанные с выдвижением. Сейчас уж многие забыли, Навальный – не про президентство, Навальный – про честные выборы. Он же не претендует на президентство, он претендует на выборы. И он готов стать президентом только в том случае, если он пойдет на выборы и на этих выборах победит в честной, равной и конкурентной борьбе.Точно так же все эти молодые шли на выборы, поддерживали своего кандидата, кто-то из них выдвигался сам, у кого-то есть опыт. Всего-навсего это самые обычные люди. Их превратили во врагов. Но они не сдались. Они ушли в эмиграцию, но они продолжают сопротивляться. Они точно так же любят свою родину и мечтают сюда вернуться.
С. Крючков
―
По поводу честных выборов. В соседней стране летом 2020 года проходили выборы. Они не стали, судя по всему, честные. Оппозиционный белорусский журналист, который был причастен к деятельности одного из Телеграм-каналов, сегодня сообщил об окончании своего домашнего ареста. Помните, сажали даже самолет ради него.
Е. Ройзман
―
Слушайте, кто слушает сейчас радио, кто не знает, это история про Романа Протасевича, создателя канала «Нехта», который освещал белорусские протесты. В какой-то момент он просто летел через Беларусь, и Беларусь посадила его самолет нагло совершенно, в нарушение международного права, и его оттуда вытащили. Ну и после некоторого времени он начал рассказывать, как он любит большого брата, что он в этой жизни ошибался, а на самом деле батьку очень даже любит и будет всяко поддерживать. И все. И сегодня он заявил об этой поддержке, будет заниматься точно так же пропагандой.
С. Крючков
―
Системной правозащитой.
Е. Ройзман
―
Ну, понятно. Но при этом он забыл сказать даже одно слово про свою девушку Софью Сапегу, которой грозит очень серьезный срок. Она гражданка России. Она вообще ни в чем невиновата. Она просто летела с ним вместе.
С. Крючков
―
О гражданах России, которые тоже летали, можно? Тут Дорогомиловский суд на неделе вынес, наконец, приговоры по делу, которого мы касались с вами неоднократно – так называемое «кокаиновое дело». От 13 до 18 лет, Евгений Вадимович.
Е. Ройзман
―
Я знаю эту ситуацию. По этой теме достаточно серьезные материалы дали несколько СМИ. В публикациях этих СМИ речь идет о том, что весь процесс показал, что этот трафик контролировался, что МИД совершенно точно в курсе был этого наркотрафика, что российская сторона замедляла расследование и в конце концов не вышли ни на заказчиков, ни на организаторов. То есть просто не вышли, потому что расследование постоянно затрудняли. Но там в публикации прямо эта фраза, что теперь становится понятно.Но мне это было понятно еще раньше, потому что я 15 лет своей жизни потратил на борьбу с наркотиками. И есть очень простая вещь: если к отправке приготовлено 400 кг, вы можете быть уверены, что этот канал использовался много-много раз и считается очень надежным. У меня нет никаких иллюзий по этому поводу. Я думаю, что расследования будут продолжаться. Но я думаю, что я сейчас у себя еще размещу то, что я знаю.
С. Крючков
―
Ну а вот эти люди, которые сроками отделались, – это в конечном счете стрелочники или они все-таки причастны? Думаю, доказательная база там определенная есть в отношении них конкретно.
Е. Ройзман
―
Слушайте, там просто уже невозможно было ничего другого придумать. То есть они каждый получили сроки: кто-то за то, что промолчал в свое время; кто-то за то, что участвовал; кто-то за то, что врал. Там, понятно, торчат уши спецслужб, потому что без контакта со спецслужбами невозможно так долго этим заниматься. Ну и конечно, какая-то мидовская поддержка тоже присутствовала. Я полностью согласен с расследованием.
Е.Ройзман: Мы для них уже не братья, не друзья. Мы для них страна-агрессор. Это больно, но это так
С. Крючков
―
А языки у них развяжутся со временем, как думаете?
Е. Ройзман
―
Со временем, да. То есть слишком много информации по этому делу. Но эту информацию можно собирать, кроме всего прочего, уже из открытых источников. Аргентина много публиковала.
С. Крючков
―
Кто-то собирает информацию, а кто-то – деньги для детей. Что со сборами для Марка Угрехелидзе?
Е. Ройзман
―
Да, я хотел поблагодарить многих людей. с Марком у нас ситуация такая. Собрано сейчас порядка 90 млн. Последний раз люди откликнулись так. В субботу Юля Латынина в «Коде доступа» сказала. Василий Уткин по возможности поддерживает. Людмила Стефановна Петрушевская продала своих картинок на 200 тысяч рублей и перевела деньги для Марка. Первый, кстати, поддержал этот сбор – очень мне приятно было – Борис Акунин. Потом знаменитый доктор Андрей Волна. Много-много добрых людей поддержали этот сбор. 90 млн. 31 млн осталось собрать.У меня вон Дима Васильев, замечательный художник, выпускник Академии. Его работ продалось почти на миллион. Все в пользу Марка. И он говорит: «Дак если они так продаются, зачем мне эти работы?» Он принес еще 20 работ высокого класса и говорит: «Все, что продастся, все для Марка». Но это поступок. Это очень серьезно. Дима Васильев, пользуясь случаем, я тебя благодарю.
С. Крючков
―
9 января пацану 4 года исполняется. Я думаю, что можно подсобить еще.
Е. Ройзман
―
Я думаю, что можем успеть. Все, кто с нами поучаствует, буду очень признателен. Дима Муратов на днях позвонил. У него там что-то получается. Он тоже закинет деньги. Но Дима всегда поддерживал.
С. Крючков
―
Евгений Вадимович, а ведь слушают. В прошлый раз, помните, говорили про беспредел какой-то со снегом на улицах Санкт-Петербурга. И вот тут губернатор Беглов после песенок-побасенок сообщает, что система уборки городских улиц от снега и гололеда переживает там просто этап реформирования у них, поэтому некоторые трудности возникают.
Е. Ройзман
―
Слушайте, я видел тогда, когда не было реформирования. Действительно, в Питере со снегом не справляются. На самом деле, это было еще до Беглова, потому что очень старый фонд жилья, особенно центр города. Действительно, и крыши завалены, и улицы где-то узкие. Действительно, куча проблем. Беглов реально не справляется. Но сейчас создается ощущение, что присутствует еще некий саботаж, то есть какая-то внутренняя борьба групп. У него там достаточно оппонентов. И в лице Пригожина. И где-то ему работать очень сложно. Но он так-то не умеет, а тут-то вообще беда.И, кстати, у нас ситуация возникла. У нас, я считаю, одно из лучших информационных агентств в стране «Znak.com». Это федеральное агентство, но они базируются в Екатеринбурге. 40 человек журналистов, все выпускники журфака, все с высшим образованием университетским, команда сильная. Делают материал про Питер, делают материал про Беглова, про Пригожина. И Пригожин подает в суд. На мой взгляд, у него уже сложился такой рефлекс – просто по упоминанию фамилии. Увидели фамилию – по возможности подают в суд. Ну вот, допустим, как это произошло с «Эхом», с Шендеровичем. Причем я не думаю, что у него есть на это какой-то федеральный заказ. Я думаю, что он это делает лично.
Ну и вот он подал в суд на «Знак». Причем здесь собрались юристы, посмотрели и говорят: «Ну нет ничего. Если будет честный и независимый суд – справитесь». Ну, посмотрим. Сейчас у нас весь город за этой ситуацией наблюдает. Такого не было давно. Посмотрим, чем это кончится.
С. Крючков
―
По поводу «Знака». Кстати, на неделе видел там интересный материал о похоронном бизнесе и о том, как в него приходят люди, которым, на мой взгляд, с моральной точки зрения не вполне себе место, которые, по большому счету, борясь за кусок хлеба, за то, чтобы отжать очередной кусок у этого бизнеса, не пренебрегают совершенно дикими способами.
Е. Ройзман
―
Слушайте, этот бизнес очень жесткий. Если он не криминальный, где-то он всегда околокриминальный. И в этом бизнесе очень жесткая конкурентная борьба. И для тех, кто в этом бизнесе, для них, как правило, покойники – это для них товар. Это не люди, это не горе родственников, это определенный товар. Но до степени, как это дошло вот там, я такого не представлял вообще. Материал этот очень сильный.Сейчас еще одна вещь возникла, связанная с коронавирусом. Загрузка крематориев, загрузка кладбищ по всей стране в 2 и более раза увеличилась. Просто у тех людей, кто этим занимается, такой настоящий сенокос. Когда еще такое будет? Ну и по максимуму пытаются ситуацию использовать. И пытаются использовать то, что очереди огромные в крематорий возникли, на кладбище очереди. Пытаются использовать. Понятно, что повышают цены. Но до такого, как там, не доходило, по-моему, нигде.
С. Крючков
―
Торгуют этим не только участники похоронного бизнеса, но и государственные СМИ, потому что информация о тех, кто стал жертвами коронавируса, или тех, кто госпитализирован, или тех, кто просто заболел, коренным образом на неделе изменилась. На это внимание обратил аналитик цифровых данных, открытых данных Александр Драган. И он пишет, что вместо упоминания, если применительно к сегодняшнему дню, порядка 66 тысяч заболевших, госсми, госпропаганда говорят о том, что госпитализируются 6 тысяч. Согласитесь есть разница: 66 тысяч заболевших и 6 тысяч госпитализированных.
Е. Ройзман
―
Смотрите, на самом деле, я совершенно точно понимаю, что происходит. Потому что цифра 60 тысяч чудовищная совершенно, а цифра госпитализаций не такая. Видимо, это пошел новый штамм. Он не такой злой, как «дельта», гораздо меньше госпитализаций. И понятно, что когда у них есть выбор: озвучить гигантскую цифру заразившихся или более низкую цифру госпитализированных, конечно, будут говорить о госпитализированных. Ну, можно понять.Но я хочу сказать, что вот такого нервяка и такого ужаса, как обычно, нет. Заразившихся больше. Здесь тоже рекорды абсолютные. Но обстановка спокойнее. Видимо, потому что нет такого количества госпитализаций. И естественно, что в пропаганде, в озвучивании они будут делать упор именно на это. Ну, понятно.
С. Крючков
―
Прием еще был? Еще были истории? С чем люди были?
Е. Ройзман
―
Прием был. На самом деле, людей идет много. Но меня потрясла одна история. Кстати, очень интересная история с ценами. Сейчас готовится несколько интересных расследований по ценам, но я не буду забегать вперед.А я разговаривал с одним очень сильным девелопером. Он очень мощный строитель, причем давно уже. Один из основных в городе. Он говорит: «У меня ситуация совершенно дикая. Цемент за последние 2 месяца подорожал на 40%. То есть не на 4%, не на 14% – на 40%. А я по году закладываю прибыль, когда строю квартиры, 10%. То есть я должен как-то в это уложиться, чтобы получать прибыль и так далее. И вдруг на 40%. Я звоню на Сухоложский цементный завод и говорю: “Слышишь, ты что там, ты не опух – вот так на 40%? С чего вдруг?” А он говорит: “Так все повышается. Ну вот вынуждены поднимать”».
И он ему вдруг задает вопрос: «А ты что, своим рабочим на 40% зарплату поднял?» Тот аж удивился: «Нет». – «Ну так а что ты? Видимо, не все тогда поднимается, если ты зарплату не поднимаешь. Если ты на 40% повысил, тогда пусть в этих деньгах будет и 40% повышение зарплаты. Почему нет?» Представляете? В голову не приходило. Вот такой вопрос задал. Но я разговаривал со строителями. Они говорят, будет просто огромный рост цен. Это уже происходит на глазах. Но в последнее время эта ситуация напрямую связана с военной риторикой. Сейчас вся страна это увидела.
С. Крючков
―
Видите, на военные расходы у нас есть ресурс, а для того, чтобы какие-то частные вопросы решать – далеко не всегда. Меня знаете, что задело? По соцсетям видел ролик в течение недели про строительство железной дороги в Туве. Оказывается, там нет на всю республику железной дороги. И в 2011 году туда Путин с золотым костылем приезжал, чтобы шпалы уложить, рельсы где-то метров, наверное, 25. И вот чуваки сняли это с коптера. Ровно спустя 10 лет эта железная дорога остается ровно в том же виде, только единственный есть нюанс: золотой костыль там сперли. И на этом фоне Хорошевский районный суд на неделе замминистра транспорта Токарева арестовывает, задерживает по делу о мошенничестве.
Е. Ройзман
―
Стас, слушай, вот особенно те, кто слушает радио, знаешь, по-моему, это у Юза Алешковского такая замечательная фраза есть: «Картина: рабочие БАМа зубами выдирают золотой костыль».
С. Крючков
―
И на этом фоне Госдума разрешила применять оружие и сбивать беспилотники. Видимо, наверное, чтобы не было вот этих панорам, когда Путин открывает железную дорогу, а потом бац, спустя 10 лет все те же 25 метров в степи уложенных шпал не было.
Е. Ройзман
―
Смотри, они до сих пор больше всего боятся огласки. Вроде бы у них все уже в руках, можно не реагировать, но огласки они боятся больше всего. На самом деле, Россия очень мало строит железных дорог. Огромная проблема. У нас под боком Китай, который строит железные дороги тысячами километров. У нас же железных дорог после того, как кончился Советский Союз, если тысячу километров построили – это за счастье. По-моему, построили меньше.Разговоры о магистрали высокоскоростной. У нас, кстати, нет высокоскоростного движения. Чтобы люди понимали, чтобы не было ни у кого иллюзий, высокоскоростного движения у нас в России нет до сих пор. То, что там «Сапсан» в – это к высокоскоростному движению не имеет никакого отношения. Это не высокоскоростное. Это первое.
Второе. Вот эта магистраль Екатеринбург-Казань, Казань-Москва – это лет 20 в проекте. Это обсуждалось и так, и сяк, и проектировалось. Мало того, там и приглашали китайцев. И там была ситуация, когда китайцы говорили: «Мы готовы построить за столько». Но там все пожали плечами, потому что нам за столько не надо, нам надо подороже строить. То есть мы очень сильно в этом плане отстаем. А для России это отставание самое болезненное. У нас самая большая в мире страна. И вот эти коммуникации – это кровеносные сосуды. И когда такое большое, массивное тело и нет кровеносных сосудов, то окраины – конечности – они могут просто начать отмирать. Ну, я вот такими простыми словами пытаюсь объяснить.
А наличие коммуникаций в России просто оживит страну моментально. Но в инфраструктуру надо вкладываться. Надо отказываться тогда от военных планов, от вооружений, от вот этой экспансии. И надо возвращаться и вкладываться в инфраструктуру. И понятно, что можно сделать и как поднимать страну.
С. Крючков
―
А пока на 30 км можно по железным дорогам вокруг Москвы отъехать и увидеть вот эти заброшенные, дряхлеющие железнодорожные платформы. Я часто это вижу. Кстати, как к историку вопрос. У нас 7 минут остается до конца. Сегодня увидел информацию. Российские власти хотят избавиться от европоцентризма в российских учебниках и вместо этой ориентировки на Запад рассказывать детям об Африке, об Азии, о Латинской Америке. Ну, чтобы кругозор расширялся, наверное.
Е. Ройзман
―
Стас, вот это один из самых болезненных вопросов. И я очень удивлен, что в этом участвует Институт всеобщей истории РАН и его научный руководитель. На самом деле, Россия – это Европа. Мало того, Россия – это огромная часть Европы и совершенно не худшая и достойная часть Европы. Владивосток, который находится на Дальнем Востоке возле Кореи, Китая, возле Японии, – это абсолютно европейский город.У нас европейское понимание, европейское мышление, европейская система образования. И Россия сыграла такую огромную роль, с начала своего зарождения всегда играла свою роль в истории Европы. Россия абсолютно интегрирована была в какие-то времена по элитам, а в какие-то времена она была интегрирована через культуру. Все российские императоры прилагали огромные усилия для того, чтобы Россия вошла в Европу достойно, на общих основаниях. И русским есть чем гордиться. И русские могут себя считать европейцами. Мы европейцы. И взять и это переломить, просто пытаться обмануть ход истории, пытаться обмануть детей – это очень нехорошая тенденция.
Е.Ройзман: Пытки – это калька всей политической системы, это самое простое решение вопроса
С. Крючков
―
О том, как мы интегрируемся в свое языческое прошлое. В прошлый раз чуть-чуть мы с вами не заговорили по поводу обряда крещенских купаний. Тут совершенно дичайшее видео какое-то было 19-го числа из Гатчины с утонувшей женщиной.
Е. Ройзман
―
Это дикая история, страшная, когда человек гибнет ни за понюшку табаку, ни за грош просто на глазах своих детей. Правильно в свое время сказал отец Дмитрий Смирнов#: «Крещение – это моржевание».И у меня есть своя история. Она очень сильная. Был у нас известный священник недалеко от Екатеринбурга. Добрый, хороший человек. И вот зачем-то на Крещение он решил... Все оборудовали: помост настелили, перильца, ступеньки. И он решил повесить туда церковную кружку. Ему говорят: «Зачем?» Он говорит: «Да пусть будет. Люди приезжают. 100-150 рублей опустят. И пусть на церковь». Ну, все пожали плечами. Ладно. Прошло, все разъехались. Ну и он ночью после уже Крещения пошел снимать эту кружку. Снял, шел по руслу реки и выходить на берег – провалился в полынью и вместе с этой кружной утонул.
Вот такая была история. Она меня очень сильно задела, потому что и человек он был хороший, и отзывались о нем хорошо. Ну вот этот обряд, вот эта кружка.
С. Крючков
―
А меня знаете, какая история задела? С губернатором севастопольским, который по кранам пустил святую воду в ночь на 19-е. Я не знаю, это не смешно, но как-то все равно улыбка.
Е. Ройзман
―
Слушайте, не понятно зачем. Человек не понимает даже, что говорит. Это нелепо. А еще с одним губернатором, который уже разделся, начал разминаться нырять в прорубь, а ему тут же позвонили и сказали: «Путин сегодня не нырял». Он говорит: «А, все, стоп, стоп».
С. Крючков
―
Можно я к вам в личный прием приду? Тут меня история задела на неделе. Собственно, не только из одного региона. Меня она как собаковода интересует. Собаки грызут детей. Как-то активизировалась эта тема. И где искать виновных, кто тут интересант, не пойму. Забайкалье, Якутия, Камчатский край сегодня. Это проблема. У нас не хватает законодательства, у нас не хватает понимания, что ли, людей, которые псов держат?
Е. Ройзман
―
Смотри, у нас немножечко другая история. У нас нет этой культуры. Парень один написал: «Слушайте, чему вы собрались учить немцев? У них собаки никого не кусают. У них собаки находятся в приютах и на каждую собаку денег тратится больше, чем на пенсионеров в России. Кого вы тут учить собрались?» Поэтому вот эта система с приютами собачьими выстроена в Европе, она работает. Но у нас сложно. Это в Екатеринбурге-то сложно выстраивать, а где-то еще, может быть, еще сложнее.Мало того, нет единого понимания у людей. Я столкнулся в свое время. На выборах встреча с людьми во дворе. Мне человек говорит: «Я буду за вас всегда голосовать, если вы отстрелите всех бездомных собак». Тут одна тетушка вылазит и говорит: «Я тебе сейчас отстрелю. Я тебе сейчас так отстрелю». Позиции у людей совершенно разные. Вот давай, кстати, в следующей передаче поговорим про зоозащитников и про эту ситуацию с собаками.
С. Крючков
―
Договорились.
Е. Ройзман
―
Очень простая вещь. В любом случае, я сначала на стороне людей. Но чтобы люди были в безопасности, о собаках надо думать.
С. Крючков
―
Порадовал один регион. Прям минутка. Ростовская область. Там Управление ЗАГС отменило запрет на смех во время бракосочетаний. По-моему, это здорово.
Е. Ройзман
―
Слушай, во-первых, диковато прозвучало. Но мне очень было приятно. Когда они услышали критику, они сразу же включили задний ход, сказали: «Стоп. Мы подумали. Действительно». Но это заслуживает уважения. Да, сделали нелепость, тут же исправились и извинились.
С. Крючков
―
При всем при этом сегодня ростовская прокуратура попросила суд признать геноцидом убийство 126 тысяч мирных жителей и военнопленных в годы Великой Отечественной войны. На 80 лет они посмотрели назад.
Е. Ройзман
―
А 80 лет о чем думали? Во-первых, это Нюрнбергским процессом уже было признано. Во-вторых, мы все об этом знали. Это произошло 80 лет назад. Что, у кого-то сомнения были насчет того, что здесь немцы творили на оккупированных территориях?
С. Крючков
―
30 секунд. Они всецело ваши.
Е. Ройзман
―
Да. Слушайте, что я могу сказать? Я могу сказать только, что все равно в конце концов все будет хорошо. И я желаю всем политзаключенным, всем, кто изгнан правды ради, в конце концов вернуться к своим близким, к своим родным. И я надеюсь, что когда-то Россия будет и свободной, и счастливой, и веселой.
С. Крючков
―
Удачи. Евгений Вадимович Ройзман, политик, сегодня в программе «Личный прием», в его личной программе. В 22 часа в «Разборе полета» – Павел Гусев, журналист, общественный деятель, главный редактор газеты «Московский комсомолец». В 23 часа – «Футбольный клуб». После полуночи – традиционный «Битловский час». Я, Станислав Крючков, прощаюсь с вами на несколько минут. Услышимся уже минут через 5.