Евгений Ройзман - Личный приём - 2021-11-15
С. Крючков
―
Это «Личный прием», программа Евгения Ройзмана. Он с нами на связи. Евгений Вадимович, здравствуйте.
Е. Ройзман
―
Всем привет.
С. Крючков
―
Меня зовут Станислав Крючков. Работает наш чат с СМС-сообщениями: +7 985 970 45 45. Идет трансляция в Ютюбе, а также на Яндекс.Дзене. Присоединяйтесь.Ну, так вот после нашей веселой музыки сразу к серьезным нашим делам. Ополчились жестко на «Мемориал», признанный иноагентом. Прокурорские вышли с требованием о ликвидации. И ученые, издатели, Ельцин Центр, артисты говорят, что край. И, конечно, самое прекрасное – это Людмила Стефановна наша Петрушевская, которая совершила то, что совершила.
Е. Ройзман
―
Вообще умница, конечно. Просто кто не знает, Людмила Стефановна Петрушевская торжественно отказалась от государственной премии, которую ей вручал лично Путин, и сказала: «Мне вручали премию за пьесу, где говорится о судьбах репрессированных людей. И после этого какое я имею отношение к этой премии? Я отказываюсь».Что касается собственно «Мемориала». Меня порадовал Ельцин Центр, который выступил, потому что Борис Николаевич Ельцин одним из учредителей был «Мемориала». Очень интересно сказал об этом профессор Зубов Андрей Борисович, он доктор наук. Он сказал: «Где-то задето личное». И он полагает, что вообще «Мемориал» начали глушить именно за то, что у них была подготовлена книга «Сотрудники НКВД СССР. 1935-1939». Там 40 759 фамилий. И он говорит: «Понятно, что они не все принимали участие в массовых казнях. Но те, которые принимали, они все в этом списке есть. Это какая-то личная история».
Но у меня первая мысль была, что это личная история, когда это коснулось Дмитриева, который раскопал Сандармох, сделал это достоянием людей всего мира. И у меня возникло ощущение, что его преследуют не собственно за Сандармох, а кто-то из потомков тех, кто убивал людей. И вот здесь создалось то же самое ощущение. Я думаю, что когда-нибудь это будет ясно.
Что касается собственно «Мемориала». Я сегодня разговаривал с доктором исторических наук Мосиным.
С. Крючков
―
Евгений Вадимович, сразу прерву. Дважды сказали «Мемориал», признанный иноагентом. Потому что жестко за нами следят. Нужно упоминать.
Е. Ройзман
―
Я понял. Можно еще сразу несколько раз сказать и дальше спокойно разговаривать.
С. Крючков
―
Так нельзя.
Е. Ройзман
―
Я разговаривал сегодня с доктором наук Мосиным, историком очень сильным. Он возглавляет местный «Мемориал». Но наш «Мемориал» самостоятельный. И Мосин говорит: «Слушай, “Мемориалы” – их десятки по стране. Мы их все знаем. Мы друг с другом общаемся. Мало того, они не имеют отношение юридически к этому “Мемориалу”. Но есть “Мемориалы”, которые даже юридического лица не имеют. С них вообще спроса нет. Они ведут мощную работу, как в Томске и еще». И поэтому это не уничтожить. Люди все равно будут помнить всегда. Никуда не денешься. Но очень сильный имиджевый удар по стране, потому что «Мемориал» этот знают во всем мире.
С. Крючков
―
Признанный иноагентом. А вот конечная цель-то какова? Ну, хорошо, личные. Уже и так этими статусами обклеили их со всем сторон.
Е.Ройзман: Это как платок Фриды, который подают каждый день. Ну, конечно, им не нравится, конечно, некомфортно
Е. Ройзман
―
Эти люди далеко не загадывают. Еще раз говорю, здесь нет стратегии никакой. Абсолютно ситуативное, личное. Но давай коротко сформулирую.
С. Крючков
―
Давайте.
Е. Ройзман
―
Убийцы, потомки убийц убирают свидетелей. Вот всё. Я эту ситуацию вижу так. Просто глушат, убирают, затаптывают свидетелей. Потому что пепел Клааса не только в сердце звучит. Это же слышно, это же в глаза бросается. Это как платок Фриды, который подают каждый день. Ну конечно им не нравится, конечно некомфортно. Вот только так вижу. Это мое мнение.
С. Крючков
―
То есть какая перспектива в итоге? Просто запретить слово «убивать» в конечном счете произносить, хотя оно есть в русском языке. Слово «репрессии» можно ликвидировать.
Е. Ройзман
―
Следующий шаг – запрещение каких-то определенных слов, потом сжигание книг. Ну а потом все вернется на круги своя. Это никуда не денется. Когда одна часть страны, выпучив глаза, убивала другую часть страны – все равно придется это признавать, разговаривать и к чему-то приходить.
С. Крючков
―
Пренебречь позицией столь весомых, уважаемых и благородных людей как Петрушевская, как упомянутый вами Зубов, как издатели, как те самые академики РАН, которые сегодня выступили.
Е. Ройзман
―
Но смотри, еще Ельцин Центр – это тоже весомая достаточно институция. Но я думаю, что в ближайшее время скажут свое слово историки серьезные. Во всяком случае, наши университетские точно молчать не будут. Ну, из тех, кто слушает, из тех, кто знает, из тех, кто на слуху. Не такие, какие Мединский, а историки очень серьезные: Иван Курилла, Андрей Зубов, Леонид Кац, Тамара Эйдельман. Я думаю, что историки в любом случае свое слово скажут, потому что это бьет тоже просто по науке в целом.
С. Крючков
―
Недалеко уходя от новостей. С «Мемориалом» сегодня много эфиров было. Тема важная. И мы, безусловно, за ней следим. Вот сейчас в новостях было решение судебное по делу юной девушки Валерии Башкировой, которая в Солнцево сбила на перекрестке троих людей.
Е. Ройзман
―
Двое погибли.
С. Крючков
―
Да, двое погибли. 5 лет колонии-поселения. Вот на ваш взгляд, что это?
Е. Ройзман
―
Смотрите, во-первых, ей было 19 лет, когда это произошло. И второе. С первых строк, когда начали говорить, это ее слова приводил «Московский комсомолец», что она зависла в Инстаграме. Я после этого просто в передаче сказал, что я даю слово, торжественно клянусь, что никогда в жизни я не буду звонить ни по телефону на ходу, ничего открывать, не отвечать на ходу вообще. Просто для меня эта ситуация настолько показательная. Я думаю, что для многих эта история послужила и послужит уроком.5 лет колонии-поселения. У нее будет возможность через какое-то время уйти по УДО. Это все равно не лагерь, это не колония. Ее сажают, не как посадили Ефремова. Это такая лайт-версия. Тем не менее это очень серьезно. Я думаю, что для всех и для нее в том числе это будет огромным уроком. Но людей-то не вернешь.
С. Крючков
―
Когда речь идет об уголовных делах, о сидельцах, о разных наказаниях, о прекращении уголовных дел, тут мера серьезности разная всякий раз. Но тем не менее. Вот хочу вспомнить о екатеринбуржских полицейских, которых обвиняли в изнасиловании. И там прекратили за отсутствием состава преступления дело. Что там? Вы вот ближе находитесь. Разобрались?
Е. Ройзман
―
Это чудовищная совершенно история. Она зацепила всех, она задела всех. Я просто вижу, как здесь отреагировали. Три полицейских на УАЗике увидели девчонку, которая вышла из сауны, затащили ее в машину и по полной программе воспользовались втроем. Не ожидали – она написала заявление. Им кому-то – 6, кому-то – 6,5 лет. Потом приговор отменили, а потом и вовсе оправдали.Сегодня выясняется, что оправдали по той причине, что вроде как она… Ей 22 года было на этот момент. Не знаю, исполнилось или не исполнилось. Она приехала из Казахстана. Вроде как она была проституткой. Мало того, она была проституткой, а вот ее сутенеры были недовольны тем, что там конфликты с полицией, и подговорили ее написать заявление. Ну, хорошо, она была проституткой. А что, теперь можно что ли вот так втроем в служебной машине? Это полицейские, куда люди бегут за помощью. И вдруг вот такая история.
Мало того, ну хорошо, подговорили ее написать. Но ведь это было. То есть это было. Значит, можно втроем вот так девчонку без согласия в машине при погонах и так далее? Ситуация совершенно дикая. Она говорит об абсолютной безнаказанности.
Ну а что касается проститутка, не проститутка. Знаешь, 22 года девчонке, она приезжая. Я думаю, что не от хорошей жизни, если это так. Я про нее ничего не знаю. Но для меня этот факт дикий совершенно.
С. Крючков
―
Евгений Ройзман. «Личный прием». Сделаем небольшую паузу на рекламу.РЕКЛАМА
С. Крючков
―
«Личный прием» Евгения Ройзмана. Евгений Вадимович, посол Российской Федерации в Кабо-Верде, экс-депутат Госдумы Наталья Поклонская получила квартиру в Москве, как она говорит, по итогам многолетней службы в органах власти, и в этом нет никакой сенсации. На ваш взгляд, 53 млн, московская квартира – нормально?
Е. Ройзман
―
Этим распоряжается администрация президента. Такие вещи только за какие-то услуги, только за какую-то преданность, за выполнение каких-то поставленных задач, за молчание, может быть, за лояльность. То есть она заслужила. Ну, в том понимании.Меня другое… Когда о ее квартире что-то сказали, вдруг выяснилось, что адрес у нее – «Дача Сталина» называется жилой комплекс. Вообще, вы представьте хоть на секунду, вот в Германии бы жилой комплекс назывался «Дача Гитлера». Нормально, да? Поэтому уже диковато звучит.
Но для меня Поклонская – очень интересная в этом плане фигура. Вот ее назначили послом в Кабо-Верде. Кабо-Верде – в прошлой жизни это Острова Зеленого Мыса. Такое романтическое название. У России с Кабо-Верде очень интересная ситуация сложилась в последнее время, в последние несколько лет.
В Кабо-Верде не так давно задержали сухогруз под панамским флагом, где умер человек. Весь экипаж там был российский (11 моряков российских). И они были вынуждены зайти в Кабо-Верде, потому что на борту умер человек. Причину никто не знает. Они зашли. И у них обнаружили таможенники 9,5 тонн кокаина на борту под панамским флагом. Весь экипаж русский. Капитан дал признательные показания. Капитан сказал: «Я ни в чем невиноват. Владелец судна под пистолетом меня заставил этот груз взять».
Но там проводилось расследование. Выяснилось, что вся команда знала, что они везут, что капитан точно знал, что везет. Аргументы во внимание не приняли. Мало того, первый материал давало «Би-Би-Си». У них была первая информация, что собирались в дальнейшем переправить по дипломатическим каналам в Россию этот груз (9,5 тонн кокаина). И наших моряков там осудили. Там были парни из Мурманска, из Нижнего Новгорода, из Питера. Их там осудили. Капитану дали 12 лет, а всем остальным – по 10. И они там сидят.
И для меня вот это назначение Поклонской… Ну, для меня само Кабо-Верде... Я за ними слежу. Мне интересно, что за ситуация. Я не говорю, что у меня паззл складывается, но мне есть о чем подумать. То есть это ситуация там.
С. Крючков
―
То есть миссию выполнять будет.
Е. Ройзман
―
Я не удивлюсь, скажем так.
Е.Ройзман: Если Меркель переговорила с Лукашенко, значит Лукашенко победил уже
С. Крючков
―
Пришла сейчас новость на тему, которая последние несколько дней всех держит в тонусе. Меркель переговорила с белорусским диктатором Лукашенко по телефону. Вы для себя разобрались, что там на границе в конечном счете происходит?
Е. Ройзман
―
Послушайте, если Меркель переговорила с Лукашенко, значит Лукашенко победил уже, потому что для него это важнее всего – чтобы с ним просто начали разговаривать. То есть это такой тактический выигрыш Лукашенко. Понятно, что в стратегической какой-то перспективе это сумасшедший удар по Беларуси. Это очень сильный, репутационный, имиджевый удар по России тоже, потому что все знают, что мы этого людоеда поддерживаем. Он существует за счет наших денег, за счет нашей военной силы и нашего присутствия сбоку. Тактически он выиграл, с ним заговорили, с ним стали разговаривать. Правда, уходящая Меркель с ним поговорила. У других-то там другие настроения.Но ситуация совершенно дикая. Как в Польше было сказано, это вторжение в чужую страну доселе неизведанными способами. Но таких способов вторжения в чужую страну – перед собой гнать мигрантов, собранных у себя специального для этого – такого особо еще никто не видел. Увидим, как будем развиваться.
С. Крючков
―
Еще одна история. ФСИН тут попросила заменить условное наказание Соболь на реальное. Без меня меня женили, как говорится.
Е. Ройзман
―
Послушайте, что касается Верзилова…
С. Крючков
―
Признанного иноагентом в качестве физлица.
Е. Ройзман
―
Да. Что касается Осечкина объявления в розыск, что касается объявления в розыск Любы Соболь. Есть очень красивый еврейский анекдот емкий такой. Прибегает молодой человек к раввину и говорит: «Ребе, вы не представляете, вас тут не было, как они вас ругали. Вы не представляете, что они про вас говорили». Раввин вздохнул и говорит: «Знаете что, когда меня нет, они могут меня даже бить». Вот это ровно тот самый случай и для Любы Соболь, и для всех остальных.
С. Крючков
―
Ну вот смотрите, есть те, кого могут бить. И одна из активисток, сотрудничавших с Навальным в свое время, Лилия Чанышева – ей 10 лет светит, ее поместили под арест в СИЗО.
Е. Ройзман
―
Слушайте, с Чанышевой вообще ситуация дикая. Я ее знаю лично. Ну совершенно нормальная девчонка, активная. Она шла в эту историю, в легальную политику. Она шла в эту организацию тогда, когда эта организация была зарегистрирована в Минюсте. Она шла в совершенно легальную работу, в правовое поле. И вдруг задним числом, нарушая все основы юриспруденции мировой, римского права, одновременно нарушая все законы времени и логики, ее начинают за это преследовать.Это дикая совершенно история, нечеловеческая. Она вообще ненормальная совершенно история. Я очень рад, что Нина Останина, депутат Госдумы от коммунистов, письмо написала. Я очень рад, что много хороших людей за нее вступилось. Но ситуация просто ненормальная вообще.
С. Крючков
―
Вот эта история, когда задним числом предъявляют обвинение, более того, сажают под арест... Ну да, в нашем эфире часто высказываются адвокаты, что это недопустимо.
Е. Ройзман
―
Это не просто недопустимо, это…
С. Крючков
―
Противозаконно. Но вот консолидированного мнения адвокатского сообщества, судейского, юристов в целом как-то не звучит так, что это прям набат должен звучать. Не создается такого впечатления?
Е. Ройзман
―
Слушай, я тебе скажу так, что уже все привыкли. Ну понятно, оглушает на какой-то момент. Пока собрались с мыслями, приходит следующая новость. Пока собрались с мыслями, приходит следующая новость. Это идет потоком сплошным.Но здесь есть один момент. Кодекс есть такой и жизнь демонстрирует: ну нельзя воевать с женщинами. Потому что если ты победишь, ну кто ты такой, если ты победил женщину? Это такой по тебе удар. Кто к тебе всерьез будет относиться? Ты сумел женщину растоптать. А если ты не сумел растоптать, дак вообще мало того, что мерзавец, еще и дебил. Поэтому заведомо проигрышный путь – воевать с женщинами. Это касается и войны с Любой Соболь, и с Певчих, и с Лилией Чанышевой. Нельзя воевать с женщинами – это правило, это аксиома, это все знают. Но вот эта власть борется с женщинами.
Е.Ройзман: Заведомо проигрышный путь – воевать с женщинами. Это касается войны и с Соболь, и с Певчих, и с Чанышевой
С. Крючков
―
Слушайте, а вот вы Осечкина упомянули. А тут прокуратура Саратовской области нежданно-негаданно отменила постановление о возбуждении уголовного дела в отношении Савельева, информатора правозащитного проекта «Гулагу.нет». Мы о нем неоднократно говорили. Это что такое? Эксцесс добромыслия?
Е. Ройзман
―
Я тоже не понял, что это. Если вы тут же отменяете, зачем вы объявляете, зачем вы тут же отменяете? Потом, он у них свидетель, он по этой причине приехать не может показания давать. Но самого Осечкина снова подали в розыск. Но, опять же, когда его нет, можете делать все что угодно.Но там очень интересная ситуация. Я не знаю, буду я анонсировать сейчас или нет. Я об этом сегодня сказал в свое ролике на Ютубе. Кому интересно – посмотрите. Расследование это продолжается. У них следующее будет по омской колонии, по красноярской колонии, по всем пыточным больницам будет, потому что информации море.
Я с Осечкиным сегодня разговаривал, они вдруг увидели, что ФСИН создала комиссию по 7-й колонии в Саратове, и они вдруг поняли способы, какими хотят просто скрыть вот эти преступления и скатить эту ситуацию. У них там чудовищные совершенно показания появились, как один из членов комиссии совершал действия, которые могут подтолкнуть колонию к бунту моментальному, то есть сознательно совершенно это делал. Осечкин у себя опубликовал.
Но я хочу сказать самое главное, что до сих пор ни разу не звучало. Очень важный момент. Представляете, вот эта индустрия в колониях существует давно. Вот эти разработчики, которые вышибают из людей показания, которые из людей вышибают деньги, которые опускают людей и делают из них такие ничтожества, людей, которые забывают уже все – это целая индустрия, они этим занимаются совершенно сознательно. Они понимают, что им можно все. Они понимают, что они способны унизить и уничтожить человека.
И вдруг они выходят на свободу. А они выходят на свободу регулярно. И они выходят в общество вооруженные вот этими знаниями, вооруженные этим инстинктом насилия. Они получают удовольствие от этого насилия. Они понимают, что они способны решать все вопросы этим насилием. И они выходят в совершенно неподготовленное к этому общество. У них же на лбу не написано, чем они занимались в лагере, к чему их готовили, что они там человечиной питались. И они попадают в общество.
И если сейчас кто-то всерьез займется и сделает аналитику по страшным преступлениям… А они подряд идут, что там убил сожительницу и ее двух маленьких детей, кого-то выкинул из окна, убил маленькую девочку, заманил двух маленьких девочек и убил. Если сейчас кто-то подобьет статистику, сделает серьезную аналитику по этим делам, поверьте мне, что среди них окажутся те, кто проходил вот эту выучку в лагерях под начальством оперативником и ФСИНовских руководителей. Это точно совершенно будут очень большие совпадения. Поэтому мы живем в этом обществе. Это происходит в нашем обществе. И эти люди возвращаются сюда. И мы все расплачиваемся за все их эти игры.
Е.Ройзман: Очень сложно жить в обществе, где понимаешь, что у власти в глазах ценности человеческой жизни нет
С. Крючков
―
И вот в связи с тем, о чем мы начинали, в связи с накатом на правозащитников из «Мемориала», признанного иноагентом, так как-то оно все и закольцовывается в конечном счете. Без них мы не будем иметь этого опыта фактически восприятия возвращающихся, общающихся с нами из той сферы – из сферы за проволокой, из сферы за стеной.
Е. Ройзман
―
И второй очень важный момент. Все это стало возможно. Вот так просто людей убивали подряд на конвейере. Уже устав, намахнут спирта, идут стреляют, стреляют, стреляют, убивают, убивают. Уже закапывать было лень. И они ощущали абсолютную свою безнаказанность. И вот эти сейчас точно так же будут безнаказанность ощущать.Нет ценности человеческой жизни. Мало того, что ее нет этой ценности человеческой жизни, она не декларируется никак. И все, что мы знаем, говорит об обратном. И вот эта лагерная история с лагерными пытками и унижениями, избиениями – это тоже об этом говорит. Нет ценности человеческой жизни. И очень сложно жить в таком обществе, где ты понимаешь, что у власти в глазах этой ценности человеческой жизни нет.
С. Крючков
―
«Личный прием» Евгения Ройзмана. Мы вернемся в эту студию после новостей середины часа и небольшого рекламного выпуска.НОВОСТИ / РЕКЛАМА
С. Крючков
―
С нами на связи Евгений Ройзман. Это его «Личный прием». Я Стас Крючков. Мы продолжаем этот разговор. Тут у нас праведный гнев в адрес QR-кодов возник в целом ряде регионов. И это все на фоне внесенного законопроекта, который сейчас потихонечку отдали, судя по всему, рассматривать в регионах в тех самых. Но тем не менее у вас в Екатеринбурге, я смотрел по новостям, в субботу, по-моему, прошло собрание людей, которые там с довольно жесткими лозунгами выходили. Почему люди так оскалились против этих несчастных QR’ов?
Е. Ройзман
―
Слушай…
С. Крючков
―
Нехорошее, наверное, слово «оскалились», но тем не менее.
Е. Ройзман
―
Смотри, очень интересная ситуация. На самом деле, QR-коды сработали уже. Они свое дело уже как-то сделали. Я сегодня разговаривал с врачами. Вакцинация реально увеличилась в разы. Это сработало. Но есть другой момент. В ресторанах народу нет, в торговых центрах народу нет. Просело все. В продуктовых больших народу не стало. То есть что-то случилось, что-то произошло. У нас в Свердловской области очень тяжелая ситуация. У нас с ковидом ситуация реально очень тяжелая. Это работает, конечно, на разрешение ситуации. Но куча народу теряет бизнес, теряет деньги, теряет работу. Это тоже тяжелая ситуация. Какого-то влияния власти на ситуацию нет. Вот взяли опустили вот этот шлагбаум с QR-кодами.Не знаю. Ничего не могу сказать. Юристы считают, что есть зацепки закон отменять, он антиконституционный и так далее. С другой стороны, если сейчас власть скажет, что нельзя пальцы в розетку совать, ей тоже не поверят.
С. Крючков
―
Просто, получается, здесь история с какой-то болью от экономических потерь складывается с историей, когда люди там шумят про цифровую сегрегацию и прочее, прочее, прочее.
Е. Ройзман
―
Слушай, вообще любое ограничение свободы передвижения – это всегда болезненно. Меня еще удивляет одна история на этом фоне – перепись населения. Я когда увидел первую информацию, когда в Росстате заявили, что более чем на 100% уже людей посчитали… Все в этот момент пожали плечами. Более чем на 100% – это 146%.Сегодня появилась еще одна информация. Когда ты чувствуешь, что вранье, ты находишься в напряжении таком, внимательно смотришь. А когда это вранье начинает дополняться деталями, что более 3000 переписчиков заболели ковидом, ты вдруг понимаешь, что ты не видел никаких 3000 переписчиков. И когда говорят, что более 3000 переписчиков заболели ковидом, – это очередное вранье. Кого-то там покусали собаки и еще. Когда все это обрастает деталями, ты понимаешь, что это все неправда. У меня такое ощущение, что эта перепись не проводилась. Это у меня такое ощущение, потому что я хожу пешком по городу, контактирую с огромным количеством народу. Ну не проводилась.
Но у меня вдруг есть одна очень интересная история. В Советском Союзе последняя перепись проводилась в 1926 году, а потом ее провели в 37-м. Хотели раньше, но провели в 37-м. И в 37-м в начале года эту перепись проводили за один день. Перед этим просто всем раздали анкеты, их надо было заполнить. Собирали за один день. И вдруг эта перепись дала результат 162 млн человек. А в 36-м рассчитывали, что должно быть уже 168 млн. А тут вдруг в 37-м получилось 162 млн.
Был такой скандал невероятный. Посадили переписчиков, посадили это управление по учету народного хозяйства, там всех руководителей посадили. И результаты переписи отменили, потому что эта перепись не досчиталась почти 10 млн человек. Это последствия коллективизации, голода 32-го – 33-го и уже начавшихся репрессий. А потом еще хуже ситуация стала. Поэтому этот провал знают. Эти результаты переписи отменены и засекречены.
Поэтому здесь с переписью тоже странная ситуация. Я помню времена, когда бюджет рассчитывали еще на 146 млн, потом на 142 млн, потом тут Крым присоединили, потом Донбасс сюда записали. Ну, вроде что-то это. А на самом-то деле никто не знает, есть ли сейчас 140 млн или нет. И при такой смертности, которая сейчас, настоящих цифр не знает никто.
Поэтому у всех ощущение, что они сейчас набили информационное пространство, что вот была перепись, что 3000 человек заболело. А сколько еще, представляешь, не заболело. Они еще рассказывали, что будут только вакцинированные ходить. Еще забьют какими-то подробностями, деталями, а потом объявят результаты те, которые посчитают нужными. Я так думаю. И многие это допускают. Посмотрим, увидим.
С. Крючков
―
Посмотрим, что будут социологи говорить. Сегодня Ракша в эфире утром был. И он говорил, что есть там определенные объяснения большой цифре процента переписанных, участников переписи. Но это уже к специалистам вопрос.
Е. Ройзман
―
Слушай, еще один интересный момент по переписи 37-го года. 57% населения старше 16 лет вдруг неожиданно объявили, что они верующие. И вот это был такой удар. Для Сталина лично это был удар, потому что такая атеистическая кампания мощнейшая на протяжении 20 лет, и вдруг 57% населения старше 16 лет объявляют, что они верующие. Интересная история.
С. Крючков
―
Чтобы через 4 года – тогда кто ж знал, что война начнется? – прозвучало вот это «Братья и сестры!».
Е. Ройзман
―
Да.
С. Крючков
―
Кстати, помните, на прошлой неделе говорили про Еврейскую автономную область, где врачи увольнялись. Это в пандан, вдогонку к истории с ковидом. Так вот у трех сотрудников скорой, которые хотели уволиться из-за необходимости делать прививки, тоже нашли ковид. Сегодня читал, по-моему, на znak.com эту новость.
Е. Ройзман
―
Да.
С. Крючков
―
Что еще у нас там по новостям? Ну, дело Рашкина живет. Но, конечно, Рашкин хороший, но в своем ключе. В Якутии там возбудили уголовное дело об очередной статусной охоте. И, судя по всему, среди браконьеров судья, сотрудник спецслужб, судебный пристав. И здесь уже не лоси, здесь уже северные олени.
Е. Ройзман
―
У элит региональных развлечений общих немного. Они или в баню ходят вместе. Некоторые, которые более продвинутые, могут вместе в волейбол играть, в футбол. Ну а большинство – это все-таки вот такая охота, это вот такая рыбалка бывает. Ну, такая богатая, царская, настоящая. 13 оленей убили. Ну куда им столько? Зачем они 13 оленей убили?Но я знаешь, что думаю…У меня история одна была. У меня был хороший знакомый. Его звали Александр Косопкин. Он был представитель президента в Государственной думе, у него там свой аппарат. И он уже потом ушел во внутреннюю политику. А он был работяга мужик из Златоуста, машинист тепловоза был. И он выиграл выборы в Государственную думу у какого-то секретаря райкома на той волне и попал в Государственную думу. В Москве пообтесался и стал представителем президента.
И вот через какое-то время они полетели охотиться на Алтай на краснокнижных баранов на вертолете. С ним еще были сотрудники аппарата несколько человек. Я там кого-то знал лично. Застрелили баранов краснокнижных. Вертолет снизился, чтоб подобрать. Ну и что-то произошло, упал, покатился по склону, и все они погибли. Вот такая вот история была. Вот такая карма.
С. Крючков
―
Это вот та самая история с архарами, насколько я помню.
Е. Ройзман
―
Да, да, да.
Е.Ройзман: Это совершенно разумная мера – поднятие цен на тяжелый алкоголь
С. Крючков
―
Коль скоро про Думу вспомнили, здесь новость отчасти из сферы ваших интересов. Во всяком случае, прежде вы занимались активно всем этим. Законопроект об ужесточении ответственности за суррогатный алкоголь подготовят до конца года, направят в правительство, - сегодня сенатор Рябухин отрапортовал. И еще одна новость из этой же области. Минфин сегодня говорит: «Давайте поднимать цены на водку». 7,4%, по-моему. Водка, коньяк.
Е. Ройзман
―
Стас, вот это то, в чем я разбираюсь. Я вот в этом понимаю. На самом деле, механизмов совсем немного. Реально Скандинавия, Северная Европа показала всему миру, как бороться с алкоголизмом и пьянством. Это показали в первую очередь Финляндия и Швеция. Первое: ограничение мест продажи. Второе: ограничение времени продажи. Поднятие возрастного ценза и повсеместная замена тяжелого алкоголя легкими сортами пива, вина и так далее. И обязательное ежегодное повышение акцизов на тяжелый алкоголь. Это совершенно разумная мера – поднятие цен на тяжелый алкоголь. Дорогая водка – это гораздо лучше, чем дешевая водка. Это первое.Но тут же появляются люди, которые говорят: «Дак вот будут пить всякую хрень, всякий шмурдяк, суррогаты и так далее». Когда вот это говорят, ну да, я слышу аргумент. Но среди моих знакомых нет таких. У меня нет знакомых, у которых есть такие знакомые. И вокруг себя смотришь – нет ведь такого. Это, на самом деле, достаточно узкий маргинальный слой. Но если повышать цены на тяжелый алкоголь, эти действия должны быть в комплексе. Первое: ограничение самогоноварения и удар по нелегальному алкоголю. И если эти меры будут приниматься в комплексе, они приводят к результатам. Результат – снижение смертности. Это очень важно. В России под 400 000 человек в год умирает от употребления алкоголя. Это одна из самых больших проблем.
С. Крючков
―
То есть вот то, что мы сейчас имеем, – это как раз комплексная мера, да?
Е. Ройзман
―
Да.
С. Крючков
―
С одной стороны – повышают, с другой стороны – ужесточают. Хорошо.
Е. Ройзман
―
Я считаю, что если поднимать цену на алкоголь… Они основные, базовые взяли вот эти, тяжелый алкоголь: водка, коньяк традиционные. Если только повышают цену – сразу же смотреть, что по суррогатам, что по нелегальному обороту алкоголя, что по самогоноварению. Эта мера правильная. И если мы еще вспомним, что более 82% убийств в России происходит в состоянии алкогольного опьянения, тяжкие телесные, изнасилования, куча всего в состоянии алкогольного опьянения, сколько аварий на дорогах, сколько гибнет, ну это самая горькая беда России. Поэтому вот пусть будет так. Я с этим согласен.
С. Крючков
―
Я вот не очень экономическую составляющую здесь могу просчитать. 20 рублей разница – это существенно или несущественно? Потому что для меня что 240, что 260…
Е. Ройзман
―
Смотри, если это отсекает 1%, то это будет 1 400 000, если это отсекает 0,5%, то это будет 700 000. Если живы из них останутся еще сколько-то, то это 100 000 – 200 000 человек живы останутся. В масштабах страны все равно это гигантские цифры. Представляешь, 200 000 человеческих жизней, допустим. Поэтому пусть будет так. Ради такого я готов терпеть, если я буду знать, что в результате этих мер пусть хоть еще 1000 человек дополнительно мужиков останется живых, не оставят сиротами своих детей, никого не убьют. Да пусть будет так.
С. Крючков
―
С чем люди приходили на неделе? И по сборам что нового?
Е. Ройзман
―
Сразу по сборам. История очень серьезная. Собрали уже 61 млн. Сбор идет. Мы сейчас усилимся. У нас еще одна картинка там продалась за 400 000. Еще наши хорошие художники несколько работ принесли, завтра выставлять начну. Многие люди готовы поддержать. Молодой парень-блогер. Я посмотрел, у него в Инстаграме 3,5 млн подписчиков. Я его знать не знал. Дима Гордей сегодня взял и поддержал сбор. Ну, молодец. Если с таким количеством подписчиков люди будут включаться, я думаю, что мы справимся в конце концов.На сегодня по стране точная цифра: 26 сборов на «Золгенсма» по детям. Это в районе 3 млрд рублей. 3 млрд рублей, чтобы было понятно, это меньше 1% тех денег, которые будут выделены на благоустройство одной только Москвы в 2022 году. На благоустройство Москвы будет выделено 311 млрд рублей в 2022 году, а здесь вопрос 3 млрд. Ну представляешь?
С. Крючков
―
Вот и считайте.
Е. Ройзман
―
Да.
С. Крючков
―
Зафиксировали они стоимость, да?
Е. Ройзман
―
Да. Скинули цену – 121 млн. Это нам, конечно, очень помогло. Поэтому я думаю, что справимся. Просто найдите в поисковике Фонд Ройзмана, зайдите на сайт. Кто со мной поучаствует, буду очень признателен.Слушайте историю. Парень пришел. У него жена и дочка. Дом на Народного Фронта. А это черта города. И хороший-хороший поселок. За ним лес начинается. Они еле-еле отстояли свою территорию от застройщиков. Они хотели жить в своих домах. У них была однушка, они там продали, залезли в ипотеку, построили мулипусечный свой домик и живут.
А у них рядом живут соседи – баба-вдова с тремя детьми. И пришел ее брат, дядька этих детей, начал помогать, сделал там автосервис. Ну, частный автосервис. А где автосервис, там покрышки, там канистры из-под бензина, там всякие ГСМ. А парень сам инженер. Он к соседу приходит и говорит: «Слышишь, давай бетонную стену ставь, чтобы это…». Он говорит: «Да все сделаем. Но денег нет». Зарабатывал копейки. Сестре отдавал по 1000 в день с этого автосервиса. Они с этого жили как-то и кормились. Троих детей поднимала. Ну и все.
И у него случилось короткое замыкание. А у него еще в боксах стояли две машины. Полыхнуло все. Там пустые канистры, газовые баллоны. И в конце концов взорвалось. Этому взрывной волной выбило все это. Моментально огонь пошел. Он еле успел выскочить. Слава богу, жена с дочкой дома не ночевали – к родителям поехали. Все сгорело дотла. Два дома сгорело дотла. Одна – вдова с тремя детьми, этот – с ребенком и с женой.
С. Крючков
―
Беда.
Е. Ройзман
―
Он говорит: «Я буду на соседей подавать в суд». Я говорю: «Слышишь, вот ты на них подашь в суд. Что он может сделать? У него две чужие клиентские машины сгорели. У него тоже ни копейки денег нет». Он говорит: «Пожарные установили, что это их вина». Я говорю: «Что ты сейчас думаешь?» Он говорит: «Я думаю участок продать. Потому сейчас зима, мне не построиться». А у них очень хорошие соседи. У них там такая общность. Они отстояли свою территорию. И когда у него все сгорело, тут же соседи собрались, ему 30 тысяч денег собрали, вещи. Все что можно, сразу начали помогать.И я говорю: «Смотри, если ты будешь продавать свой участок, - Алексей парня зовут, - разговаривай с соседями. Потому что если ты продашь свой участок застройщику, который на всю эту территорию нацелился, он потом потихонечку купить у соседа и вышибет потихонечку всех. Продай своим соседям. Пусть там кто-нибудь построится, если сам не будешь строиться». Ну, смотрю, как развивается ситуация. Буду помогать.
С. Крючков
―
Путин тут либерализмом озаботился на днях. Прочли? Говорят, русская какая-то версия есть.
Е. Ройзман
―
Я прочел. Но это не вполне точная цитата из «Бесов» Достоевского. У него там фраза прозвучала, что чужие либеральные ценности… Я не знаю, как дословно. Если у тебя есть под рукой – скажи.
С. Крючков
―
«Если под либерализмом считается свобода мысли, свобода выбора, свобода поиска решения, то, конечно, у нас всегда это было, есть и всегда это будет. Если под этим понимать, что мы должны обязательно кого-то копировать, и под либерализмом понимать только это, скажем, как это понимают в каких-то других странах, то это не самый лучший для нас вариант». Но еще про лакеев он там говорил.
Е.Ройзман: Все думающие элиты, интеллектуальные элиты, весь ученый мир – они все равно либералы
Е. Ройзман
―
Вот концовка фразы: если под либерализмом понимать, в других странах и так далее. Вот основное, что надо понимать под либерализмом: свобода СМИ, независимый суд и честные выборы. Вот три основных постулата. Всё. Без этого не будет ничего. Но вот эти три постулата задевают его больнее всего, потому что задача нашего президента и задача его окружения – всегда оставаться у власти. И все, что они делают, они делают только для того, чтобы всегда оставаться у власти. Чтобы не было никаких иллюзий.
С. Крючков
―
Видимо, есть какой-то осадок из прошлого, где он с Собчаком работал, что все-таки либерализм – это нечто светлое, нечто связанное, сопряженное со свободой, об этом нужно высказаться. Ведь за язык-то никто не тянул.
Е. Ройзман
―
Потому что все думающие элиты, интеллектуальные элиты, весь ученый мир – они все равно либералы. Любой думающий человек понимает, что люди создают государство и этих чиновников нанимают на работу, что государство для людей, а не наоборот – не люди для государства. Потому что государство воспринимает людей как расходный материал для себя. А, на самом деле, люди должны воспринимать государство просто как их инструмент для улучшения общей жизни. Вот и все. Вот вся разница, но она в самом начале.
С. Крючков
―
С чем еще люди приходили? Какая история была?
Е. Ройзман
―
Самые разные. У меня очень интересный два суда были. У нас девчонка одна на Booking нашла себе гостиницу «Skyview» в Москве в старом доме и решила поехать с детьми в Москву, показать им труп Ленина, Красную площадь, Третьяковскую галерею и все что положено. Ну и заплатила сразу за 5 суток.Приезжает. Вход закрыт. С детьми, с чемоданами. Она говорит: «Почему вход закрыт?» Они говорят: «Да сейчас у нас ремонт. С черного входа». Ну, ничего страшного. С черного входа на 4-й этаж поднимается. На лестнице какие-то протухшие помидоры, пройти невозможно. Она говорит: «У вас тут что такое?» Они говорят: «Да у нас ремонт. Не обращайте внимание». Она говорит: «Не, не, не. Подождите. Мне так не нравится. Мы же не в помойку приехали. Я вам заплатила деньги».
Вывели на владельца в конце концов. Ну, она такая настойчивая. И она владельцу говорит: «Знаете что, да, я сделала ошибку. Вот пусть эти сутки, которые я сделала ошибку, остаются у вас в оплате, а за 4 дня верните мне деньги, я уеду в другую гостиницу». Он говорит: «Нет, не вернем». Она говорит: «Почему?» Он говорит: «Вы же мне ничего не можете сделать. А я не хочу вам возвращать деньги».
Ну и все. Она пришла пожаловалась Саше Шумилову, нашему юристу. Они что-то закусились, сделали. И те даже в суд не являлись. Ну и все. И получили за все деньги. Причем штраф еще наложили. Сейчас будут с них получать. И они столкнулись с такой практикой: никто не обращается, никому судиться неохота, некогда. Чужой город. Ну что там в Москве судиться… Когда ты приехал из какого-нибудь Воронежа, тебе не до этого. А вот наши засудились и просудились. И все получилось.
И я вдруг вспомнил случай, который со мной произошел. Я был в гостях в Монголии. Причем по линии МИДа такая серьезная поездка. Там с президентом встречался, с парламентом. И монголы меня решили проводить. С Улан-Батора у меня не было прямого рейса и надо было уезжать в Иркутск. И монголы по своей монгольской степной традиции меня провожали до Иркутска.
Представляете, мы приезжаем в Иркутск, 3 часа ночи, все очумевшие. Через Кяхту выезжали. Я захожу в гостиницу. Она у меня забронирована была. Я говорю: «Можно поселиться?» Они говорят: «Давайте паспорт». А я в зарубежной поездке был в Монголии. Я достаю загранпаспорт. Два монгола стоят рядом со мной, как-то по-русски понимают. Они такие гонцы, которые поехали меня провожать.
Они смотрят и говорят: «Дак у вас загранпаспорт». Я говорю: «И что?» Они говорят: «Мы по загранпаспорту не селим». Я говорю: «Подождите, у меня нет другого паспорта. Вот загранпаспорт. Я был в заграничной поездке». – «Нет, мы вас не поселим». Я говорю: «3 часа ночи. Гостиница у меня забронирована. Идти мне некуда». Они говорят: «Нет, мы не можем поселить». А монголы стоят и говорят: «А вот у нас монгольские паспорта. Можно?» Им говорят: «Вам – можно». Я говорю: «Здорово». Монголы говорят: «Давайте мы сейчас снимем два номера. Вы в одном поселитесь, а мы вдвоем – в другом». Ну, самолет утром. Они говорят: «Нет, нельзя. Вы, пожалуйста, поселяйтесь. Ему – нельзя».
И я, гражданин России, стою как оплеванный перед этими двумя хорошими, честными, искренними, добрыми монголами. И просто вот так в собственной стране.
С. Крючков
―
Но это, наверное, все-таки история не столько о стране, сколько о нравах, потому что все-таки загранпаспорт действует так же, как и внутренний.
Е. Ройзман
―
Да. Но объяснить у меня не получилось. Они мне распечатанную ксерокопию показали. Ну ладно. Что об этом говорить?
С. Крючков
―
А вот предыдущая история, в которой, вы говорите, отсудили. Все-таки говорят, что на бытовом уровне кое-где можно добиваться справедливости, и законы так или иначе срабатывают.
Е. Ройзман
―
Послушай, можно на бытовом уровне добиваться справедливости. Я видел людей, которые судятся по 25 лет, 25 лет своей жизни тратят, чтобы судиться, потом в конце концов побеждают, вдруг поворачиваются, по сторонам смотрят, а жизнь-то уже прошла. Хотелось бы просто как-то жить в других условиях и по-другому.
С. Крючков
―
История вокруг Чечни снова сегодня прозвучала. Помните, там протесты 2018 года по поводу сопредельных территорий. И, судя по всему, Кадыров вновь…
Е. Ройзман
―
Слушай, это вайнахский народ. Когда-то он был един. Они друг друга понимают. Они друг друга не боятся. Они готовы сопротивляться там в горах за каждый квадратный метр. И не дай бог это произойдет. Поэтому я думаю, что здесь федеральные власти обратят на эту ситуацию внимание. Не дай бог. Там только искры достаточно.
С. Крючков
―
На фоне заявлений Зеленского о том, что там 100 000 скопилось на границе с Украиной, сегодня читаю новость: «Минобороны публикует перечень сведений, относящихся к служебной тайне». И там 813 пунктов. И среди прочего, пункт один такой: сведения, раскрывающиеся результаты мониторинга военно-политической обстановки в мире.
Е. Ройзман
―
Ну вот пусть сейчас Зеленскому и предъявляют.
С. Крючков
―
Привлекут.
Е. Ройзман
―
Да. Но, с другой стороны, сейчас существует спутниковое наблюдение. Все, что надо знать, во всех странах знают. Сейчас иголку не спрячешь. Знаешь, со спутника еще 10 лет назад фактуру ткани можно было различать. Поэтому никто сейчас ничего не спрячет. Но понятно все.Слушай историю с приема короткую еще. Ко мне приехал парень депутат в гости. Ну и разговаривает со мной о депутатской работе. Я ему рассказываю, как сложно работать, какие бывают сложные ситуации. Он говорит: «Говорят иногда, что люди плохие». Я говорю: «Люди разные». Он говорит: «Я вот сталкиваюсь, что бывают именно плохие люди. Трудно, что люди трудные, плохие».
И вот мы с ним разговариваем, и вдруг заходит старушка такая и говорит: «Женя, я к тебе уже третий раз прихожу. Я закрыла депозит 45 тысяч. И вот я третий раз уже прихожу. Вот 20 тысяч на парней возьми». Я понимаю, что у нее пенсия тысяч 10, может. Я говорю: «Это гигантские деньги». Он говорит: «Женя, возьми парням поровну: грузинскому парню – десятку, нашему парню – десятку. Все, я пошла». Я говорю: «Как вас зовут?». Она говорит: «Меня зовут Людмила Борисовна». Так вот, Людмила Борисовна, если кто-то слышит, кто-то вас знает, низкий поклон. Вы еще раз показали, что люди-то хорошие, на самом деле.
С. Крючков
―
Люди хорошие, на самом деле. И это уже не первая, насколько я помню, история, когда люди не самые богатые приходят и помогают.
Е. Ройзман
―
Люди последние деньги отдают. Я видел, последнее приносят вот так вот.
С. Крючков
―
Это «Личный прием» Евгения Ройзмана. Традиционно завершаем фразой поддержки.
Е. Ройзман
―
Да. Во-первых, свободу всем политзаключенным: и Навальному, и Пивоварову, и всем остальным, и Боровикову, и Лилии Чанышевой. И всем добрым людям стойкости и мужества. И когда-нибудь все равно, дай бог, Россия будет свободной и счастливой. И когда-нибудь, конечно, все будет хорошо. Добра и удачи.
С. Крючков
―
Спасибо вам большое. Добра и удачи. После 22 часов в «Разборе полета» – Валерий Тишков, академик РАН, доктор исторических наук, профессор, директор Института этнологии и антропологии им. Н.Н.Миклухо-Маклая. В 23 часа – «Футбольный клуб». Там после вчерашнего есть что обсудить. После полуночи – «Битловский час» с Владимиром Ильинским. Это был «Личный прием» Евгения Ройзмана. Я, Станислав Крючков, прощаюсь с вами. Всего вам доброго. До свидания.