Личный приём - 2021-07-12
И. Воробьева
―
21 час и 5 минут в Москве, 23:05 в Екатеринбурге. Это программа «Личный прием» с Евгением Ройзманом. Как всегда, идет из двух городов, из двух студий. Здесь в студии «Эха Москвы» – я, Ирина Воробьева, ну а в Екатеринбурге – Евгений Ройзман. Добрый вечер.
Е. Ройзман
―
Всем привет.
И. Воробьева
―
Все обсуждают статью Путина, которая вышла буквально несколько часов назад на двух языках (на русском и на украинском), где Владимир Владимирович попытался объяснить свой тезис, высказанный на прямой линии о том, что россияне и украинцы – один народ. Что не так с этой статьей?
Е. Ройзман
―
Ну, во-первых, эта статья – это уже вслед уходящему поезду. Это первое.
И. Воробьева
―
В смысле он уже все сказал имеется в виду?
Е. Ройзман
―
Я считаю, что она запоздала, скажем так, сейчас я тебе скажу…
И. Воробьева
―
Сейчас будет лет на 7, я так понимаю.
Е. Ройзман
―
Больше. Лет на 8 эта статья запоздала, на мой взгляд. Это первое. Второе. По сути, эта статья – это такие фантомные боли. Это попытка сформулировать все территориальные претензии к Украине, как я увидел эту статью, как я ее прочитал.В чем я вижу опасность собственно этой статьи? Смотри, любой фашизм рождается с национального унижения или с ощущения национального унижения. И когда первое лицо государства пишет статьи, которые декларируют национальную ущемленность и национальное унижение чем-то произошедшим – это билет в один конец. Но это я немножко глубже, чем надо, но тем не менее у меня вот эти ощущения остались. И декларация территориальных претензий всегда ведет к следующему шагу. Поэтому мне это все не нравится. Вот.
И. Воробьева
―
То есть эта статья, которая, может быть, и запоздала лет на 8, но тем не менее про территориальную целостность или территориальные претензии, эта статья про будущее, а не про прошлое.
Е. Ройзман
―
Слушай, да, ты, пожалуй, права, Ирина, эта статья про будущее. Это некая такая декларация о намерениях. И мне эти намерения не нравятся. Потому что если звучат обиды, звучат досады, следовательно, при наличии какого-то ресурса попытаются отыскать, найти удовлетворение. Понятно, что мне это не нравится. Это первое.Второе. Все же очень просто. Если ты не признаешь государство, значит отзывай послов, прекращай отношения выяснять. Но государства уже самоопределились. Их много. Они появились. Они определились. Люди хотят жить так. Знаешь, в свое время была очень серьезная история, когда расходилась Сербия с Черногорией. Там отношения гораздо более близкие. И там нет таких подводных камней, как у нас. Они гораздо мощнее, они гораздо воинственнее. Но сербы вздохнули, пожали плечами и сказали: «Если твой брат хочет жить отдельно, что ты сделаешь? Останемся братьями, останемся друзьями».
И. Воробьева
―
А почему Россия так вцепилась в Украину?
Е. Ройзман
―
Я тебе говорю, это такие фантомные боли. И очень важный момент, который тонко чувствуют в Украине и тонко чувствуют украинцы. На государственном уровне попытка воспринимать Украину, показывать Украину как какую-то младшую сестру, как какой-то отросток, окраину и так далее. Естественно, люди возмущаются. Существует свое выстраданное национальное самосознание. Украина находилась всегда в очень сложной ситуации. У нее с юга были очень мощные соседи – Османская Турция, с запада была Польша, с востока была Россия. И попробуй устоять в этих условиях. Но они уже устояли, они остались народом, остались нацией. И к этому надо относиться с уважением.
Е.Ройзман: Когда первое лицо государства пишет статьи, которые декларируют национальную ущемленность, это билет в один конец
И. Воробьева
―
Ну и почему тогда мы так вцепились именно в Украину, не в Беларусь, не в другие бывшие республики Советского Союза, именно в Украину?
Е. Ройзман
―
Слушай, во-первых, в Беларусь мы вцепились тоже. Нормально так вцепились.
И. Воробьева
―
Ну или она в нас. Не очень понятно тут уже.
Е. Ройзман
―
Потому что с Украиной слишком серьезная и давняя интеграция. У каждого из нас есть родственники в Украине. То есть слишком серьезная интеграция. Ну конечно это болезненно. Но, на мой взгляд, в качестве такой глобальной политики надо уходить к себе домой, возвращаться к себе домой и всю свою энергию, свой ресурс тратить на обустройство своего дома. И когда станем сильными, богатыми и великодушными, сами все придут.
И. Воробьева
―
Мне кажется, тут есть проблема восприятия. Потому что, по ощущениям, Владимир Путин чувствует, что он и страна под его управлением уже великая, уже процветающая и вот это все. Это вот нам почему-то кажется, что это не так.
Е. Ройзман
―
Ирин, страна великая по территории. Насчет процветающей страны мы с тобой хорошо понимаем. То есть мы всю страну изъездили и про нее знаем все. И я хочу сказать, что величие страны – это не наличие атомной бомбы, величие страны – это не гигантская армия. Величие страны – это медицина, здравоохранение, отношение к детям, отношение к старикам, отношение к инвалидам. Ну все, мир изменился. За наличие атомной бомбы уже в мире уважать не станут. Бояться будут, сторониться будут, считаться где-то будут, но уважать уже не станут. Величие измеряется в другом.
И. Воробьева
―
Так я к тому, что, может быть, ему докладывают что-то другое, и у него есть ощущение, что у нас заботятся о стариках, о ветеранах, об инвалидах, и все у нас нормально, и медицина у нас в порядке, и мы первыми вакцину сделали, и ковид мы прекрасно, благополучно прошли (это важно, как считать). Но это вопрос восприятия.
Е. Ройзман
―
Ирин, вообще, человек, который долго находится у власти, он все равно в какой-то момент теряет адекватность, он теряет связь с народом, он не ходит пешком, он не ездит в этом же транспорте, он не лечится в тех же самых больницах. Он может быть каким угодно хорошим человеком, но он теряет связь со своей страной, со своим народом, и он теряет связь с реальностью. И, в общем-то, это становится заметно.
И. Воробьева
―
Давайте дальше пойдем. Я напомню, что это программа «Личный прием» с Евгением Ройзманом. Вы можете задавать свои вопросы по номеру +7 985 970 45 45 или воспользуйтесь чатом трансляции в Ютубе на канале «Эхо Москвы», тоже можно это сделать. Был ли прием? С чем идут в этот раз?
Е. Ройзман
―
Слушай, мы в этот раз что-то столкнулись. Я давно такого не видел. И даже понять не смогли, что происходит. Куча обращений от пенсионеров, причем нашли наш телефон, звонят и говорят: «Можете помочь продуктами? То есть у вас же фонд. Можете помочь продуктами?»Я думаю: «Откуда это?» А потом вдруг вспомнил, что недели две назад пришла девчонка и говорит: «Давайте сделаем интервью для газеты “Пенсионер”». Ну такая известная у нас газета. Я говорю: «Слушайте, я могу, конечно, вам ответить на вопросы, но я буду говорить то, что я думаю, и то, что я знаю». Они говорят: «Нормально. У нас такая газета. Получится». И они так и напечатали все, что я им сказал. И вал звонков от пенсионеров и вопросы очень простые: «Помогите продуктами». То есть такого не было давно. То есть это основной лейтмотив последнего приема.
Но была куча разных самых интересных историй. Слушай, у меня одна очень интересная история. Такого не было давно. Может быть, кто-то сталкивался. Женщина-вдова, 76 лет, кандидат наук. Такая серьезная женщина. Ей позвонили по телефону и говорят: «Послушайте, вы же серьезный человек. У вас пенсия маленькая». Это безошибочный ход. Ты позвони любому пенсионеру и скажи: «У вас маленькая пенсия. Есть возможность пересчитать».
Ей так и сказали: «У вас же пенсия маленькая?» Она говорит: «Ну конечно маленькая». Говорят: «Так есть возможность пересчитать». Пригласили. Юридическая контора называется «Юридическое право» на Белинского. Причем зарегистрированы недавно. Судя по всему, недавно называлась как-то по-другому. И заключила она договор, заплатила им 34 тысячи и 100 еще должна. За пересчет пенсии.
Но она говорит: «Со мной что-то произошло, потому что я никогда в жизни бы этого не сделала». Подписала договор на 100 тысяч и 34 тысячи наличными деньгами отдала. И ей пообещали пересчитать пенсию. Ну, естественно, у нее родственники серьезные, все включились, пришли в эту контору, стребовали обратно деньги. До скандала дошло.
И я вдруг вспомнил, что у нас года 2 назад целое поветрие было. По радио говорили, в трамваях реклама шла по бегущей строке: «Пересчет пенсий». Вот это самое безошибочное такое мошенничество. И вот мы года 2 их не видели и вот снова с ними столкнулись. Ну, сейчас будем все выяснять, разбираться. Поэтому я просил бы всех, у кого дома пенсионеры, предупредить, что вот такие предложения пересчитать пенсии, как правило, ведут к таким результатам.
И. Воробьева
―
Я хотела спросить про вакцины и вообще ситуацию с ковидом, потому что здесь в чате спрашивают, насколько все серьезно в области. Серж пишет: «Прокомментируйте ситуацию с ковид в Екб и на Урале в настоящий период времени. Насколько острая ситуация?» Официальным цифрам Серж не доверяет.
Е. Ройзман
―
Официальным цифрам доверять нельзя, потому что официальные цифры правды не говорят. Во-первых, у Минздрава, у Оперативного штаба и у Росстата цифры всегда расходятся сильно, порою в 2, иногда в 3 раза. Это первое.Второе. Из моих источников. Мне сказали, у нас за прошлые выходные заразившихся было порядка тысячи человек. Понятно, что эта цифра нигде не прозвучит. По сегодняшнему дню умерших официально было 23. Я понимаю, что эту цифру надо умножать на несколько раз.
И. Воробьева
―
Почему цифру по умершим надо умножать на несколько раз?
Е. Ройзман
―
Потому что умирает больше значительно. И цифры умерших по стране, я считаю, тоже надо умножать. Но мы это поймем потом. Обрати внимание, снова появились цифры по избыточной смертности.
И. Воробьева
―
Вот Голикова давала цифры буквально в эти выходные по избыточной смертности.
Е. Ройзман
―
И что там?
И. Воробьева
―
Она давала про июнь, что в июне смертность выросла почти на 14%.
Е. Ройзман
―
Вообще, считается, что по последнему года – до полумиллиона по избыточной смертности. Но это сейчас очень сложно, потому что мы видим, что цифры занижаются, подтормаживаются. Обрати внимание, в некоторых регионах начинают бесплатно хоронить. Поверь, что это не от хорошей жизни.
И. Воробьева
―
Ну вот в Санкт-Петербурге сейчас объявили.
Е. Ройзман
―
Да. Но они еще при этом умудрились объявить, что этот грандиозный, гигантский фестиваль к росту заражаемости не привел. И при этом их просто поймали откровенно за руку, когда власти Санкт-Петербурга объявляют о том, что у них 700 тысяч ковидных больных, при этом заполнены 10 тысяч ковидных коек. Ну представляешь нестыковки какие. И они каждый раз сами налетают на свою статистику, потому что сейчас мир такой – скрыть невозможно.Значит, по ковиду. Продолжают заболевать. Болеют тяжело. У меня вот сегодняшняя ситуация. Товарищ заболел. Температура 37,5. Чувствует себя плохо. Я говорю: «Надо ехать в больницу». А он здоровенный парняга, 40 лет. Он говорит: «Да нет. Да не надо. Отлежусь». Чай с лимоном пьет и так далее. В результате уговорил. Сегодня поехал. 66% поражение легких. Но 40 лет. Он стойкий. Будет сопротивляться. Просто врачи за голову схватились. Такого, на самом деле, много.
И, кстати, как обычно с прививками. Люди хотят прививаться. По Екатеринбургу. У меня сегодня специально человек пошел в поликлинику. По официальной линии просто спокойно пошел в поликлинику. Говорит: «В поликлинике битком. В регистратуре сидят без масок (на подбородке маска – это без масок, считай). На вакцинацию запись на 10 августа в Екатеринбурге. А в Пышме – на 27 августа. Вакцины нет. Это вот сегодняшние данные, по сегодняшнему дню. Нет вакцины. Поэтому даже кампанию вести за вакцинирование невозможно, потому что ее нет. У нас вот в аэропорту люди стояли несколько часов в очереди. Там кто-то привился сегодня, там была возможность. Где-то у кого-то еще получается. Но в целом вот так вот.
Я поставил прививку вторую. Очень доволен.
И. Воробьева
―
Но «КовиВак» же, да, не «Спутник»?
Е.Ройзман: Всегда, когда вот такая агрессивная пропаганда, всегда возникает сопротивление
Е. Ройзман
―
Да, у меня «КовиВак». У меня получилось. Но я тебе скажу, что я разговаривал с девчонкой одной, биолог. Она говорит: «Я не буду “КовиВаком”». Я говорю: «Почему?» Она биолог, генетик. Она говорит: «Я посмотрела все материалы. Считаю, “Спутник” надежнее». Пойдет «Спутником» прививаться, когда очередь дойдет.
И. Воробьева
―
То есть это не было выбором: «КовиВак» или «Спутник»? Так случайно получилось?
Е. Ройзман
―
Я понял, что пришло время. Пришел. Был «КовиВак», поставили «КовиВак». Но сам поствакцинальный период: какая-то слабость, в какой-то момент сонливость была, но не более того. У меня сегодня 3 дня. Даже плечо не болит, не ощущается.
И. Воробьева
―
Многих сейчас обвиняют в непоследовательности, поскольку когда появился «Спутник» и первое время после появления «Спутника» многие разносили вакцину в пух и прах, говорили о том, что так нельзя и вообще нельзя этим прививаться, а сейчас как миленькие побежали прививаться. Что отвечать на такие упреки?
Е. Ройзман
―
Смотри, на самом деле, ситуация очень простая. Когда появился «Спутник», он появился второпях. Его побыстрее, с опережением времени показали всем, им начали хвастаться, о нем начали рассказывать. И всегда, когда вот такая агрессивная пропаганда, всегда возникает сопротивление. И было ясно, что «Спутник» – это не про людей, это про пиар в первую очередь. Но, с другой стороны, все, приходит время. Уже фактически год прошел. Уже куча народу привились. Новая начинается волна. И здесь-то уже выбирать особо не из чего. Знаешь, если бы выбор был, ты бы сидел и смотрел: «Модерной» прививаться, «Пфайзером» прививаться, «АстраЗенекой». Но нет этого. Есть «Спутник», если нет ничего другого…
И. Воробьева
―
Но сейчас тоже агрессивная довольно пиар-кампания идет за вакцинацию. Видимо, протест тоже существует именно по этой причине.
Е. Ройзман
―
Ирин, я думаю, что вообще любую пропаганду воспринимают вот так вот. Но я видел другую аргументацию, когда говорят: «Слышишь, вот ты не хочешь прививаться. Ты своего ребенка от кори прививала, от полиомиелита прививала, БЦЖ прививала?» – «Ну да». – «Ну ты ребенка прививаешь, а сама-то почему не прививаешься. То есть ребенка ты прививать не боишься, а себя ты прививать боишься».Есть еще один важный момент. На самом деле, здесь не про «Спутник» немножечко, а про «КовиВак». Институт, который создал вакцину от полиомиелита, которая работает во всем мире; институт, который создал вакцину против лихорадки «Эбола» – они же создали эту вакцину, и она работает. Традиция вакцинации в России началась с первых лиц государства в 1768 году. Ей уже больше 250 лет. То есть порядка четверти тысячелетия в России существует культура вакцинации. И она работала всегда. Каждый выбирает сам.
Я тебе скажу, что если честно показывать то, что происходит в ковидных отделениях в красной зоне, если показывать, как пакуют в черные пакеты трупы и как их складывают, просто показывать по-честному, что происходит, поверь, огромное количество народу пойдет прививаться. Но здесь опять же пропаганда налетает сама на себя. С одной стороны, ей надо рассказывать, что все хорошо. Они пытаются показывать, что ситуация под контролем, мы справляемся, все хорошо. Но если все хорошо, а зачем прививаться-то? И понимаешь, вот снова.
Мало того, «МКшку» посмотрел: они все время поливают чужие вакцины, они все время говорят: «Вон там привились – умерли, привились – умерли». Люди же не разбираются, кто чем привился и где. Факт остается фактом: там привились и умерли. И пропаганда постоянно поливает все западные вакцины, собственно факт вакцинации. Поэтому они сами на себя налетают. И вот такой расколбас.
Понимаешь, огромная претензия к власти, что не сумели удержать ситуацию, не сумели поступать последовательно и логично. И вот этот нервяк проявился у всех. И я думаю, здесь, конечно, прямая вина власти.
И. Воробьева
―
Вот если б вы сейчас были мэром города Екатеринбург, в котором тяжелая ситуация с ковидом, что делать для того, чтобы люди прививались, и чтобы вакцина была? Как действовать?
Е. Ройзман
―
Очень просто. Рассказываю. Первое. Надо очень честно говорить о том, что происходит на самом деле, и показывать, насколько это серьезно и тяжело, давать слово врачам, которые работают в красной зоне, которые могут рассказать о том, что они видят, и одновременно работать за вакцинацию. Но для этого, чтобы работать на вакцинацию, должна быть вакцина хотя бы двух видов, хотя бы «КовиВак» и «Спутник».Вот если будет вакцина двух видов, если власти будут показывать, что происходит на самом деле, подавать пример, носить маски и показывать серьезность происходящего – с одной стороны, нагнетание того, что происходит, а с другой стороны, широкие ворота открывают к вакцинации. Пойдут вакцинироваться. Люди же не дураки.
И. Воробьева
―
То есть никакой принудиловки не надо, просто убеждение.
Е. Ройзман
―
Не надо. Зачем? Чтобы люди стали вакцинироваться, требуется просто честно показывать, что происходит, если не вакцинироваться. Люди же не дураки. Люди сами увидят, сами поймут. Ну, естественно, еще один момент, Ирин. Как только возникает принудиловка, конечно, возникает сопротивление.
И. Воробьева
―
Тут пишет Евгений из Пензы, что и в Пензе тоже проблема с вакциной. Но вот, по крайней мере, у его жены, которая сегодня хотела привиться, не нашла где. Возможно, может быть, там тоже какие-то большие очереди.
Е.Ройзман: Пропаганда поливает все западные вакцины, собственно факт вакцинации. Поэтому они сами на себя налетают
Очень просят наши слушатели и зрители прокомментировать сегодняшнее сообщение о том, что Федор Крашенинников решил уехать из России.
Е. Ройзман
―
Смотрите, на самом деле, я Федора знаю хорошо. Он достаточно серьезный политобозреватель. Он очень толковый. Они с Леней Волковым в свое время, еще будучи молодыми, написали замечательную книгу «Облачная демократия». Можете нагуглить, кому интересно. Он всегда отличался такой непримиримой позицией. И когда он понял, что происходит, то есть шаг за шагом посадили, отсидел, снова должен был отсидеть, он просто уехал. Это даже не эмиграция, это такая эвакуация. То есть он не попросил политического убежища, он не отказался от гражданства России. Но бывают времена, которые надо просто переждать.И вдруг я увидел такие вопли, что вот вы все бежите, как крысы с корабля. Я думаю: «А где же я слышал такие вопли?» Я вспомнил: в Третьем рейхе то же самое говорили про Эйнштейна, про Марлен Дитрих, про Ремарка, что крысы бегут с корабля. Но это было в Третьем рейхе. Сейчас появились точно такие же слова, точно такие же интонации. Что-то мне это все напоминает.
Ну а Федора день рождения был. Я ему желаю доброго здоровья, чтоб все у него нормально было. Но не только он. Много народу уехало, много молодых уезжает, много молодых толковых со знанием языка, с потенциалом серьезным. Ну конечно жалко.
Е.Ройзман: Редчайший случай, что человек, находясь на такой должности, подает в отставку. Яшин сделал все правильно
И. Воробьева
―
Еще из событий, потом к приему обратно вернемся. Тоже просили прокомментировать сегодняшнее решение Ильи Яшина покинуть пост главы муниципалитета Красносельского района, остаться муниципальным депутатом.
Е. Ройзман
―
Смотрите, на самом деле, это решение грамотное. Еще раз скажу, бывают времена, которые надо просто переждать. Он сейчас, как громоотвод. Долбят по нему. Но из-за того, что долбят по нему, долбят по муниципалитету. Вот эти проверки постоянные не дают работать никому. И Илья понимает, что это он притягивает все эти громы и молнии. Он не держится за эту должность. Он ее отвоевал действительно. Он заслужил эту должность. Он хороший глава района. Но он будет работать на общих основаниях как простой муниципальный депутат. Там год еще с чем-то осталось. Он уступит свою должность. Они переизберут. Найдут, кого переизбрать. Это хороший ход.И поверь, что на сегодняшний день редчайший случай, что человек, находясь на такой должности, подает в отставку. Он сделал все правильно.
И. Воробьева
―
Есть три минутки еще до перерыва. Давайте к приему.
Е. Ройзман
―
Слушай, мне неохота до перерыва. Слушай, короткую историю до перерыва расскажу. Девчонка из Иркутска вышла замуж за парня в Украине. Уехала в Украину и вышла замуж. И они уехали работать в Швейцарию. Они толковые оба, сильные, молодые. Он гражданин Украины, она гражданка России. У них в одном портфеле были все документы. И у них украли портфель с документами. Он пошел в украинское консульство, а она – пошла в российское. Так ему через неделю в украинском консульстве все документы восстановили, а у нее в российском даже толком ничего не приняли. И прошло уже больше месяца. Вот просто разница.Если Мария Захарова слушает, если ей передадут, если кто-то из МИДа есть, я скину всю информацию с именами, фамилиями, телефонами, привязками. Но эта история, на мой взгляд, очень досадная и показывает разницу отношения к своим гражданам.
И. Воробьева
―
Может, заняты были. Всякое бывает.
Е. Ройзман
―
Наверное, да.
И. Воробьева
―
Еще тем не менее есть полторы минуты. Но я могу что-нибудь другое тогда спросить, поскольку уже…
Е. Ройзман
―
Ирин, позадавай вопросы. Я отвечу.
И. Воробьева
―
Да. Тут еще спрашивают про обжалование ареста и штрафа в ЕСПЧ. Что это за история?
Е. Ройзман
―
Это моя, наверное, история. Я уже говорил, что по всем моим штрафам, по аресту мы до ЕСПЧ пойдем. Это принципиально. Но, слушай, моя история – это мелочи. А вот представляешь с Алехиной. 15 суток отсидела девчонка. Да они там все уже отсидели. 15 суток отсидела, выходит, берут прямо на выходе из спецприемника, доставляют в суд, пишут протокол, что ходила возле дома и материлась, судье показывают видео, она видит, что она даже до дома не дошла. И тем не менее снова дают 15 суток. Судья улыбается. Позорище.
И. Воробьева
―
Ну вот с чем связано, что им дают все время эти 15 суток? Почему-то именно им. Вот какие-то цели выбрали и продолжают их как-то…
Е. Ройзман
―
Слушай, мне кажется, это какие-то закомплексованные импотенты этим занимаются, потому что они долбят девчонок, постоянные сроки. Они просто над ними издеваются. Они их пытаются унизить. Девчонки сидят на общих основаниях в спецприемнике в 40-градусную жару. Ну иди еще посиди. Но это же девчонки просто. Но так нельзя.
И. Воробьева
―
Мы продолжим программу «Личный прием» с Евгением Ройзманом буквально через несколько минут после кратких новостей и небольшой рекламы. Напомню, что вы можете задавать свои вопросы Евгению Ройзману, в том числе и личные вопросы. Мы вернемся очень скоро.НОВОСТИ / РЕКЛАМА
И. Воробьева
―
21 час и 34 минуты в Москве, 23:34 в Екатеринбурге. Продолжается программа «Личный прием» с Евгением Ройзманом. Вы можете смотреть нас в Ютубе на канале «Эхо Москвы» или слушать по радио. И в том, и в другом случае задавайте свои вопросы. Тут в новостях только что прозвучало, и я вспомнила, что просили прокомментировать про главу Росприроднадзора, которая воспользовалась правом на забвение – убрала из Яндекса и Гугла ссылки о себе и о том расследовании антикоррупционном, которое в отношении нее проводил Алексей Навальный и его команда, таким образом напомнив о себе снова, о том, что было такое расследование. Вот это право на забвение помогает?
Е. Ройзман
―
Слушай, это, конечно, эффект Барбры Стрейзанд. Я сейчас специально найду, попрошу ссылки, посмотрю. И думаю, что эта информация сохранилась. Знаешь, обо мне столько всего писали. У меня мысли не приходит воспользоваться этим и начать там что-то чистить. Что есть, то есть. Пусть будет. И если человек хочет это спрятать о себе, значит что-то свербит, чешется и что-то, видимо, там нечестно. Поэтому пусть эффект Барбры Стрейзанд работает. А я специально еще посмотрю, мне интересно.Слушай, хорошую историю расскажу. Но она не хорошая, такая серьезная. Девчонка написала Вероника Соковнина. Ее в Екатеринбурге знают многие. У нее очень серьезные были проблемы с легкими были всю жизнь с детства. Но она как-то сопротивлялась. Она закончила филологический факультет УрГУ, закончила аспирантуру, работала в журналистике. И у нее единственный шанс в жизни – она стояла в очереди на трансплантацию легких.
И вдруг оказалось, что очередь не двигается. В Институте Шумакова с ноября сделали всего 3 пересадки, а в Склифе вообще не сделали. И за последнее время умерли 4 человека в очереди. На очереди в России на пересадку легких стоит 100 человек. Умерли за последнее время 4, не дождавшись. Оказывается, нет физраствора, он не зарегистрирован в России. И из-за этого остановилось вообще все. И люди, которые ждут пересадки легких – они смертники фактически.
А там можно решить проблему в течение 3 суток, если главный трансплантолог выйдет с обращением на Минздрав, просто скажет, что препарат необходим, просто чтобы его зарегистрировали и пропустили. В особых случаях безотлагательных, когда угроза жизни, а там угроза жизни 100 человекам, могут пропустить без регистрации, там на ходу делается.
И вот такая ситуация возникла. Все сейчас ждут, что будет. Я позвонил Нюте Федермессер. Она говорит, никогда не сталкивалась. Позвонил Курмышкину. Он говорит, никогда не сталкивался, специфика такая. А те, кто понимают, они говорят, в 3 дня можно вопрос решить. 100 человек подвешены между жизнью и смертью. И вот наша девчонка Вероника Соковнина. Ее многие знают. 33 года. Просто лишают шанса на жизнь.
В это время пишутся всякие статьи про Украину, помогают Беларуси, Кубу осуждают и наблюдают. А вот такая простая. Вот 100 наших, которые просто подвешены и зависят от какой-то маленькой бюрократической запятой. 100 человек, которые могут жить. И если этот вопрос не решить, у них нет шансов выжить. Вот ситуация простая.
И. Воробьева
―
Эту историю и вообще про всю эту ситуацию рассказывал довольно подробно Дмитрий Муратов, который был на прошлой неделе в программе «Тузы» у Алексея Венедиктова. И я, честно говоря, рассчитывала, что на этой неделе как-то все будет меняться. Но, судя по всему, не меняется. И очень хочется, чтобы все как-то задвигалось, потому что думать о том, что 100 человек не могут дальше жить, а они просто задыхаются и не могут получить нужную им операцию, потому что какие-то чиновники не в состоянии переложить из одной папки в другую и решить этот вопрос оперативно. Это, конечно, про Россию, но как-то немножечко надоело.
Е. Ройзман
―
Знаешь, Ирин, есть ощущение, что там чьи-то личные какие-то лоббистские интересы столкнулись. Но 100 человек в заложниках и вот наша девчонка еще.
Е.Ройзман: Пока «Круг добра» еще ни одной заявки не удовлетворил. Они их просто начали собирать
И. Воробьева
―
Лидия спрашивает: «Сколько в Екатеринбурге детей с диагнозом СМА», и добавляет, что ее подписчики из Москвы и Ростова тоже помогали Саше Лабутину. Спасибо Лидии говорим мы. И вот вопрос про Екатеринбург.
Е. Ройзман
―
По Саше Лабутину у нас все складывается. Консилиум есть. С лекарством все решили. Сейчас привезут, здесь будут ставить. Но еще раз говорю, по России сейчас 70 сборов. И вот этот пресловутый фонд «Круг добра»… Самая сложная ситуация в Краснодаре – там 7 детей одновременно. Краснодару 7 детей не потянуть. Но есть сборы в Кузбассе, в Бурятии, в Туле, в Рязани, в Подмосковье. Море сборов. И «Круг добра» начал прием заявок, но они берут только до 6 месяцев. А абсолютное большинство уже за 6 месяцев вышли. И пока «Круг добра» еще ни одной заявки не удовлетворил. Они их просто начали собирать. Ну хотя бы начали собирать.70 сборов по России по СМА. Посмотрите все в своих регионах. Мы сейчас с Лабутиным Сашей закончим и включимся, дальше будем помогать.
И. Воробьева
―
«Жду комментарий про Явлинского», - пишут нам в чате. Будем это обсуждать?
Е. Ройзман
―
Не хочу говорить.
И. Воробьева
―
Почему?
Е. Ройзман
―
Ну не хочу.
И. Воробьева
―
Григорий Явлинский много всего сказал на прошлой неделе такого, что теперь все это обсуждают.
Е. Ройзман
―
Ирин, я хочу сказать, что Алексей Навальный по своим масштабам, по своим поступкам один гораздо больше, чем вся партия «Яблоко». Он один задает гораздо больший резонанс, чем вся партия «Яблоко», даже если поднатужится. Они ходят постамент ему пинают. Навальный – настоящий гражданин России, честный и мужественный человек. Я, конечно, желаю ему стойкости и когда-нибудь чтобы семья его дождалась.
И. Воробьева
―
Но если говорить про предстоящие выборы, еще один момент, о котором все говорят, много спорят, в том числе на повышенных тонах – это «умное голосование», которое одни осуждают, а другие поддерживают. Все-таки довольно сложно с «умным голосованием», если посмотреть на список кандидатов и понять, что, в общем, там мало есть людей действительно даже условно оппозиционно настроенных.
Е. Ройзман
―
Ирин, «умное голосование» – это не про людей вообще. «Умное голосование» – это смешать карты «Единой России», просто создать проблемы «Единой России» и не дать им набрать большинство. Все. «Умное голосование» – пусть это стратегия, но она направлена только на одно. Это голосование не за кого-то, это голосование против «Единой России».
И. Воробьева
―
Тут у меня тогда маленький вопрос. Вот каким образом это умещается в одной стране? То есть сначала (и вы в том числе) говорят, что КПРФ, «Справедливая Россия» и ЛДПР – суррогат «Единой России», ничем отличающийся от «Единой России». Проходит какое-то время, люди говорят: «Давайте голосовать за кого угодно, в том числе за этих, только бы не “Единая Россия”». Где логика?
Е. Ройзман
―
Ирина, объясняю тебе как человек, который практически 5 лет был спикером городской думы. С каждым депутатом ведутся консультации. На самом деле, депутатов пытаются заинтересовать, купить, запугать, договориться и так далее. Депутаты – народ подневольный. Но с каждым надо договориться. Очень сложная система. Кому-то – землеотвод, кому-то – какую-то торговую точку, кому-то – ребенка отправить за рубеж лечиться или учиться. И вот это все вроде бы решено.И в эту ситуацию, когда все решено, все довольные, все понятно, вдруг вторгается «умное голосование». И эти депутаты, с которыми обо всем было договорено, не проходят, а проходят другие люди, с которыми надо снова договариваться, выстраивать. А у них может попасться какой-нибудь такой, который скажет: «Мне не надо землеотвода, а вот этот сквер не трогайте, потому что туда люди ходят». А другой скажет: «Мне не надо землеотвода, а вот здесь порядок наведите и отремонтируйте». И это вносит такой дисбаланс и расколбас в эту стройную систему.
И, на самом деле, когда вдруг до меня дошло, что Навальный это придумал… Это ладно я в этой системе был, я понимаю, как оно выстроено, а он это придумал, когда в камере сидел 30 суток в спецприемнике. И это, на самом деле, ход действительно остроумный, дерзкий и очень болезненный для власти. И если люди поймут, в чем суть «умного голосования», сработает, у «Единой России» будут огромные проблемы. И он это предусмотрел. Но других вариантов нет.
Е.Ройзман: Алексей Навальный по своим масштабам, по своим поступкам один гораздо больше, чем вся партия «Яблоко»
И. Воробьева
―
Не про выборы, а про историю, которую мы обсуждали неделю назад – это история увольнения директора Нижегородской школы Елены Моисеевой. Она дала большое интервью «Новой газете». И «Новая газета», я так понимаю, очень сильно вступилась за Елену Моисееву, которая, в общем, довольно понятным языком объясняет, что она никакой не оппозиционер, просто когда у нее требуют данные на детей, она считает это унизительным для директора школы. Вот есть ощущение, что таких директоров по стране много или она один в поле воин?
Е. Ройзман
―
Ирин, я не могу сказать, что много. Я хочу сказать, что они есть.И я еще раз расскажу одну историю, которая меня поразила. Это история районной школы, когда у парня отец был директором какого-то предприятия. И ночью пришли и его забрали. И он утром пришел в школу, и весь класс уже знал, что у него отца посадили. Директор школы ведет урок. Он математик был. Посреди урока входят люди в кожанках с синим околышем и говорят: «Васильев кто?» И, не дожидаясь ответа, директор школы, который был математиком в этом классе, говорит: «Нет, Васильева у нас нет». Они посмотрели, развернулись и ушли. А если бы кто-то сказал, что Васильев есть, увели бы и директора. Но он нашел в себе мужество и сделал это.
Слушай еще одну короткую историю. Просто в пример всем расскажу. Это очень важно. Я однажды возвращался из экспедиции через Суксун. В Суксуне выехали. И с музейщиками разговорились. Там девчонка была одна, рассказала историю. Возле Суксуна есть такое село Дикое озеро. А там такие провалы карстовые и вот этих круглых озер много. Называлось Дикое озеро.
И вот в 1937 году к председателю колхоза приехала комиссия из района. Ну, естественно, самогон выпили в клубе. И говорят: «Короче, вот список. Тебе надо показать, сколько у тебя кулаков, сколько подкулачников, сколько троцкистов, сколько бухаринцев». А он посмотрел и говорит: «Слушайте, у меня нет таких». Они ему говорят: «Ты что, дурак что ли?» Он говорит: «Да у меня нет таких. Вон село. И никого у меня таких нет». Они говорят: «Ну ты дурак». Он говорит: «Ну, наверное, дурак». Они говорят: «Ты что, не понимаешь?» Он говорит: «Нет, не понимаю. А если вам вредители нужны, если вам кого-то надо забирать, сажать, ну меня посадите». Они говорят: «Ну ты дурак». Покрутили пальцем у виска и уехали.
Так вот во всех окрестных селах, в Советинском, в самом Суксуне, в Нижнеиргинске людей сажали, забирали, расстреливали, а в Диком озере никого не забрали – на председателя наткнулись, а он взял и вот так не сломался. Это подлинная совершенно история. Вот оно так бывает.
И. Воробьева
―
Но сейчас времена не такие жесткие, но при этом людей, которые вот так могли бы выступать, гораздо меньше, чем, наверное, хотелось бы.
Е. Ройзман
―
Ирин, времена не такие жесткие, но людям есть что терять. И вот этот выбор всегда присутствует. И ты можешь выбирать, ты здесь или ты там, на какой ты стороне. Каждый день приходится делать какой-то выбор.
И. Воробьева
―
Видимо, каждому. Тогда еще к приему. Я обещала, что мы обсудим, разумеется, «Талибан» (организация запрещена в РФ. - ред.
). Обсудим обязательно, но через прием.
Е. Ройзман
―
Слушай, хорошую историю расскажу с приема. Пришли ко мне несколько человек из района Академический. Новый хороший район, качественный, камеры везде, ничего не воруют, люди нормальные собрались. Огромный новый в городе район. И когда в 2012 году район строили, там такая дорожка извилистая метров 400. И она идет возле всех детских площадок. Там качели, там еще что-то. И все дети любили туда ходить. И они эту дорожку, когда строили район, покрасили в цвета радуги. То есть идет такая через весь район радужная дорожка. Детям это нравилось. Всегда: «Собираемся на радуге. Встречаемся на радуге. Пошли на радугу» – «Где были?» – «На радуге играли». Весь район знает.Но потихонечку истоптали эту дорожку, и надо было покрасить. Вызвала бригаду управляющая компания. И они снова эту радугу как дали! Она такая красивая, яркая. И вдруг появились какие-то люди и говорят: «Да это что такое? Да это что за гомосячьи проделки? Да это что у нас тут такое в районе?» И ко мне пришли люди и говорят: «Женя, это как, это что?»
И я вдруг вспомнил одну очень простую вещь. На всякий случай ее всем скажу. Вообще что такое радуга и откуда она взялась? Вот кто читал Библию, кто читал Книгу Бытия, там история, когда закончился потоп, когда воды схлынули, и Господь сказал Ною: «Все, я не буду больше насылать потопа, истреблять людей и все живое, потому что я понял, что люди такие, их не изменить. Никогда я больше не буду насылать на землю потопа с целью уничтожения всего живого. И я даю в этом знак. Вот мой завет. Я даю вам радугу». Представляешь, закончился вот этот гигантский дождь, потом, и на небе вышла радуга. И бог говорит: «Я даю вам радугу как завет человека с богом. Вот знак мой – радуга».
А потом, кто знает, вот есть икона «Архангел Михаил грозных сил воевода». Так он на коне красном такой могучий попирает Сатану, а у него в руках радуга на иконах на всех, потому что это символ завета человека с богом. Вот откуда взялась радуга. И когда человек нормальный видит радугу, он смотрит на небо, ему красиво. А у кого-то мысли об анальном сексе. То есть как люди воспринимают эту жизнь. Поэтому вот пусть так будет. И пусть там сейчас замечательная и красивая дорожка такая, дети играют.
И. Воробьева
―
Наезды на радугу искренне не понимаю.
Е. Ройзман
―
Помнишь про орден Подвязки? «Пусть будет стыдно тому, кто плохо об этом подумает».
И. Воробьева
―
Ваши вопросы Евгению Ройзману по номеру +7 985 970 45 45 или в чате трансляции в Ютубе на канале «Эхо Москвы». Мы, собственно, там сейчас и вещаем. Давайте про «Талибан». Тоже просят поговорить. Что это было?
Е. Ройзман
―
Смотрите, там, на самом деле, ситуация очень серьезная. После вот этих атак 11 сентября на башни-близнецы поняли, что вся ситуация начиналась в Афганистане. Американцы ввели войска в Афганистан. Очень интересно, что наши их тогда поддержали. Мало того, поддержали, потому что тоже угроза оттуда исходила. У нас свои проблемы с этим регионом связаны. И нам было очень выгодно, что американцы там находятся, потому что американцы «Талибан» сдерживали. И были как-то в безопасности наши южные границы. То есть с Узбекистаном было поспокойнее, с Таджикистаном было поспокойнее, с Туркменией было поспокойнее, потому что американцы ситуацию контролировали.Но в какой-то момент мы начали затруднять американцам миссию, отношения сильно испортились. Ну и нам нравилось, что у американцев там возникают проблемы. Ну и все, американцы решили оттуда уходить. Сейчас, по словам «Талибана», они контролируют 85% территории Афганистана. Но я думаю, что на самом деле меньше. Но контролируют достаточно. Они вышли туда в районы Прикаспия ближе к Туркмении, они вышли к границам Таджикистана, к границам Узбекистана, и они вышли к границам Ирана сейчас. Все войска приведены в боевую готовность – и Туркмения, и Узбекистан, и Таджикистан. И мы сейчас вынуждены будем поддерживать Таджикистан. И потихонечку-потихонечку это распространяется.
Нам есть о чем подумать. Мы пока не знаем, как себя будем вести. Какой-то стратегии нет. Начали разговаривать с «Талибаном». Но «Талибан» – это откровенно страшная террористическая организация.
И. Воробьева
―
Запрещенная в России террористическая организация.
Е. Ройзман
―
Да. Которые и пытают, и похищают людей. Самую страшную угрозу они несут, конечно, для женщин, для госслужащих. Но надо понимать, что в «Талибане» запрещена музыка. И если у человека в ушах звучит, просто под музыку он начинает пританцовывать, его могут прямо избить на улице. Это страшная организация «Талибан». Мало того, судя по всему, Америка сейчас предложит Турции контролировать ситуацию. У Турции достаточно мощности. Справятся они, не справятся – непонятно.Но мы начинаем терять влияние на этих территориях. Вообще, лучше всех об этом сказал историк Андрей Зубов. Недавно он написал текст. Можно нагуглить, можно найти. Но для нас ситуация сложная. И непросто так наши встречаются сейчас с «Талибаном».
И. Воробьева
―
То есть все правильно делают, что встречаются?
Е. Ройзман
―
Слушай, когда касается вопросов безопасности страны, хоть с чертом, но встречаться придется. Никуда ты не денешься. Хотя бы просто понять. Но все обещания «Талибана», которые они дают… Например, обещание «Талибана» остановить наркотрафик, не прикасаться к наркотикам – это неправда. Потому что большая часть, я думаю, до половины их денег – это контроль над наркооборотом. У них, может быть, нет своих лабораторий, но те лаборатории, которые есть, особенно север страны, «Талибан» контролирует, получает со всех наркоторговцев.
И. Воробьева
―
Как раз Илья спрашивает по поводу ситуации с наркотиками из-за ситуации в Афганистане. Она как-то ухудшится? Что-то мы увидим?
Е. Ройзман
―
Слушай, никто из тех, кто придет к власти в Афганистане, не сможет остановить этот процесс. Процессы эти останавливаются на границе. Там все равно будут выращивать. Поэтому ситуация очень сложная. Есть системы целые, есть куча предложений, которые DEA разрабатывали, в мире аналитики собирались, разрабатывали систему, как снизить производство опия и наркотрафик (это две разные задачи). Но это сложная задача, потому что население очень бедное. Но то, что «Талибан» будет этим заниматься и контролировать… А где они иначе деньги будут брать? Но то, что встречаться надо и разговаривать, и понимать, что происходит… Ну конечно приходится встречаться.
Е.Ройзман: Такое сжигание книг больше походит на заметание следов и уничтожение улик
И. Воробьева
―
Еще тут наши слушатели написали: «Не забудьте сказать хорошую новость о том, что Кети Хараидзе перевели под домашний арест». Наверное, это хорошая новость, что не в СИЗО, но…
Е. Ройзман
―
Не, про нее все понятно. Понятно, что она честный человек. Понятно, что спровоцировала ситуация конфликт застарелый с застройщиками, потому что у депутатов бывают конфликты с застройщиками. Это нормальная совершенно история. Но и, конечно, желание выдвигаться в Госдуму. Но я думаю, что сейчас она набрала популярность. Кто бы про нее знал, если бы не эта история? Сейчас про нее знает вся страна. Поэтому если она пойдет, дай бог удачи.
И. Воробьева
―
Есть еще время для историй с приема. И у меня есть еще пара вопросов.
Е. Ройзман
―
Слушай, еще с приема интересная история. Женщина, 66 лет, инвалид. Очень интересная ситуация. 2 года не может ходить вообще, а инвалидность получила только месяц назад. А знаешь, почему не могла получить? У нее денег не было МРТ сделать. Не было физически денег заплатить за МРТ, поэтому 2 года не могла оформить инвалидность. Но и вот нашла нас, позвонила: «Ребята, я очень вас прошу. Я на улице не была 2 года. Я на 3 этаже живу. Сама ходить не могу, на коляске. У меня 25 июля день рождения. Можете меня вынести просто погулять?» Поэтому мы там что-нибудь ей придумаем: какую-нибудь экскурсию по городу и еще. Ну вот у людей есть такие проблемы.И я хочу сказать, что в свое время, когда я был депутатом Госдумы, у меня была приемная на Уралмаше в Обществе инвалидов. Там было 800 человек в этом Обществе. Самое такое сильное Общество. Там было огромное количество народу, которые годами не выходил из дома. Когда живут в 5-этажках выше 3-го этажа, инвалидная коляска, годами люди из дома не выходят. Вот это проблема. А то, что там мы обсуждаем иногда, в общем-то, это и не проблемы.
И. Воробьева
―
То есть нельзя как-то попробовать помочь этой женщине, чтобы у нее как-то получалось не в день рождения только выходить на улицу? Я не знаю, правда, как. Какой-то патронаж что ли сделать или попробовать пандус. Ну что-нибудь.
Е. Ройзман
―
Нет. Мы уже сейчас все равно как-то будем контролировать. Я потом скажу, как и что решим.
И. Воробьева
―
Еще сегодня стало известно, что в книжных магазинах и библиотеках начинают изымать книги, которые посвящены Второй мировой войне, у которых на обложке изображен либо Гитлер, либо упомянуты руководители Третьего рейха. Это вслед закону, который был принят, о том, что все это теперь запрещено. Как к этому относиться?
Е. Ройзман
―
Ирин, вот просто смотри сейчас на экранчик.
И. Воробьева
―
Не надо мне демонстрировать, пожалуйста, книги, – слава богу, их невидно, – на которых там что-то. Я не вижу, слава богу. Ну, библиотека большая. Подозреваю, что на обложке наверняка есть что-нибудь такое.
Е. Ройзман
―
Я тебе скажу, что мне сейчас придется просто чистить, смотреть библиотеку, потому что за последние годы, начиная с 90-х годов, очень много серьезных исследований было. И очень многие этим занимались, потому что Вторая мировая оставила очень много вопросов. Любая серьезная библиотека содержит ряд таких книг. Поэтому каждому надо будет посмотреть. Но я хочу сказать, что в России такого не было уже больше 30 лет, чтобы изымались книги какие-то. Эти времена вернулись.
И. Воробьева
―
А вот жгли же книги «Идущие вместе». Все это было же в нулевых.
Е. Ройзман
―
Слушай, к ним всерьез относиться нельзя. Ты бы сейчас не сказала «Идущие вместе», мы бы их и не вспомнили. Таких мелких-то попыток было много. Но когда это становится политикой государства… Но, с другой стороны, вот такое сжигание книг больше походит на заметание следов и уничтожение улик.
И. Воробьева
―
Просто, может быть, перевыпустить некоторые книги, чтобы на обложке там ничего не было. Я, правда, не очень понимаю, как это поможет.
Е. Ройзман
―
Слушай, но это уже книгоиздатели об этом подумают. Но я как человек из прошлой жизни, из прошлой эпохи скажу, что запрещенные книги для читающих людей, для думающих людей всегда имели большую ценность: по-другому хранились, с другим вниманием читались и так далее.
И. Воробьева
―
Тут сразу все перепугались. Это же личная библиотека. Зачем личную-то библиотеку перерывать?
Е. Ройзман
―
Я тебе скажу так, что никто не застрахован вообще: ни ты, ни я, ни наши зрители. Этого становится все больше. Поэтому на всякий случай.
И. Воробьева
―
Еще просили прокомментировать масштабные пожары в Якутии и в Челябинской области. Но мне кажется, мы про пожары столько раз говорили уже в этих эфира. Все одно и то же, по большому счету.
Е. Ройзман
―
Слушай, пожары, на самом деле, очень серьезные и в Якутии, и в Челябинской области, и под Магнитогорском. Площади пожаров растут. Зачастую, ты же знаешь, бывают ситуации, когда пожары тушить уже невыгодно. Но когда на фоне наших пожаров отправляют самолет-амфибию тушить пожары в Турцию, конечно, это задевает всех. А почему не под Магнитогорск-то, где люди пытаются спастись? Там село сгорело 70 домов. Там человек погиб. Еле люди убежали. Представляешь, туда бы самолет-амфибию, чтобы потушить, как-то хотя бы людей спасти, дома отстоять. Конечно, это задевает.
И. Воробьева
―
Ну что, у нас остается буквально минутка до конца. Отдаю Евгению Ройзману традиционно на финальный спич.
Е. Ройзман
―
Самое главное, что я хотел сказать: свободу всем политзаключенным, свободу Алексею Навальному, свободу Резнику, свободу Пивоварову. Не должно быть в нашей стране политзаключенных. Все понимают, что эти люди сидят не за что. Навальному, конечно, стойкости и мужества. То есть надо просто эти времена пережить, надо выжить. Ну и как бы то ни было, все равно я считаю, что когда-то Россия будет свободной и будет счастливой. И все равно все будет хорошо. Добра и удачи всем.
И. Воробьева
―
Спасибо большое. Это была программа «Личный прием» с Евгением Ройзманом. Мы вернемся ровно через неделю. Ну а далее в эфирах «Эха», я напомню, после 22 часов в программе «Разбор полета» – Сергей Гуриев, экономист, профессор Парижского университета Sciences Po. В 23 часа – «Футбольный клуб». Ну а после полуночи – «Битловский час» с Владимиром Ильинским. Если вы не успели послушать, посмотреть программу «Личный прием» с Евгением Ройзманом, вы можете сделать это у нас на сайте или в Ютубе на канале «Эхо Москвы». Спасибо большое. Всем пока.