Личный приём - 2021-04-26
И. Воробьева
―
21 час и 5 минут в Москве, 23:05 в Екатеринбурге. Это программа «Личный прием» с Евгением Ройзманом. По традиции идет из двух городов, из двух студий. Здесь в студии «Эха Москвы» – я, Ирина Воробьева, на а в Екатеринбурге – Евгений Ройзман. Добрый вечер.
Е. Ройзман
―
Всем привет. Ирина, выглядишь замечательно.
И. Воробьева
―
Спасибо большое. Внезапно. Никогда мы еще не начинали программу «Личный прием» с таких комплиментов. Мне очень приятно. Спасибо большое. Раз уж мы начали с хорошего, надо пару слов о хорошем все-таки сказать. Я поделюсь. Мне Евгений Ройзман перед каждой нашей программой «Личный прием» присылает какое-нибудь маленькое видео в Вотсап, на котором наш Миша Бахтин либо ножками, либо ручками двигает. Ну вот сегодня я обратила внимание, что, конечно, реснищи у него о-го-го просто. И он уже двигает ручками. И вообще, выглядит, как обычный ребенок.
Е. Ройзман
―
Нет, самое главное, что он сидит без корсета и пытается разговаривать. Это очень приятно, потому что – ну просто скажу вслух как есть – если бы мы тогда не сумели этого сделать, его бы сейчас уже не было. Поэтому удалось подарить маленькому мальчику жизнь. И вот дай бог, чтобы все сложилось.
И. Воробьева
―
И тут я хочу в нашем эфире сказать слова восхищения и уважения родителям, которые бьются за своих детей, потому что они действительно на поле боя. Это родители, которые бьются за «Золгенсма», как родители Миши Бахтина, и множество других родителей, которые бьются с государством за «Спинразу» до сих пор и часть из них выигрывает. Я вот буквально в прошедшие выходные общалась с мамой совершенно классного подростка Егора, у которого тоже СМА. И они добивались решениями судов ему «Спинразу». И это еще не конец. То есть еще у них борьба продолжается. Так что мои восхищения этими людьми.
Е. Ройзман
―
Ирин, для всех. Очень важно. Это опять же моя личная просьба такая. У нас есть парень. И мы пока занимались двумя девочками, Мишей Бахтиным, мы про него немножко забыли. Его зовут Саша Лабутин. У него есть брат и сестра, им по 11 лет. Они его очень любят. Они маме помогают. Вот трое детей и она одна. Она уже просто смертельно устала. Но я разговаривал по этому парню с врачами, с лечащим врачом, со специалистами. Я говорю: «Мы готовы, мы включимся. Только скажите, есть у него шанс?» Они говорят: «Да, у него ровно такой же шанс, как у Миши Бахтина».Но проблема заключается в том, что у него сейчас около 10 кг веса, а ему можно делать загрузку, ставить «Золгенсма» до 13,5 кг. У нас есть в запасе 3,5 кг. Пока он не наберет, это лекарство на него подействует в полную силу, оно поставит его на ноги, оно даст ему возможность жить. И мы приняли решение, что мы будем этим парнем заниматься. У нас даже нет никакой возможности отказать, потому что у него есть шанс.
Поэтому я, как обычно, начинаю с себя. Я уже сказал, я начинаю им по-настоящему заниматься. Я везде о нем напишу, покажу. Ну и я перечислю свою первую зарплату за апрель. Тем более, мне ее повысили, она у меня сейчас роскошная – 70 с лишним тысяч. Я ее полностью всю перечислю в пользу этого парня, потому что это правило: если ты обращаешься ко всем людям за помощью, ты должен первый дать деньги. Я надеюсь, что у нас все получится. Запомните, пожалуйста – Саша Лабутин. Я буду об этом рассказывать и говорить постоянно.
Е.Ройзман: Если начинают привлекать таких людей, как Дима Быков, то людей на протесты будет выходить больше
И. Воробьева
―
Тут, разумеется, как всегда нам задают вопросы про фонд «Круг добра». Но я призываю Евгения Ройзмана и себя тоже просто не говорить об этом, потому что тут как-то не получается говорить нормально. А теми словами, которыми хочется, говорить нельзя. Поэтому не будем. Много очень тем, которые связаны с Алексеем Навальным напрямую и косвенно. Начнем с митингов, которые прошли во многих городах России на прошедшей неделе. Как прошло в Екатеринбурге? И есть ли у вас такая же история, как в Москве? У нас в Москве никого не трогали, но зато теперь приходят ко многим людям домой и говорят, что их зафиксировали камеры, и пройдемте-ка в отделение. Некоторых арестовывают.
Е. Ройзман
―
Смотри, Ирин, у нас митинг был очень серьезный. Получилось неожиданно. У нас перекрыли весь центр города. И из-за того, что перекрыли центр города, не было митинга, а было огромное шествие по городу. Я думаю, что на пике больше 10 тысяч человек было. Когда идет шествие по городу, открываются окна, люди слышат все кричалки, мимо едут машины и сигналят, приветствуют. Шествие по городу гораздо сильнее, чем митинг. А ходили несколько часов. Но у нас задержали руководителя штаба Навального Алексея Гресько, 29 суток дали.У нас задержали девчонку. Я хочу, чтоб вы просто услышали эту историю. Ирина Норман. Ее сажают постоянно. Ей 27 лет. Она маленькая, худощавая и очень упертая. Она не получает никаких денег. Она просто волонтер. Это вот по зову души. И у нее эпилепсия, причем сложная. И эта эпилепсия называется «неуточненная форма». А что такое неуточненная форма? Это когда неизвестно, что вызывает эпилепсию, неизвестно, что произойдет, в какой момент это включится. И вот этот диагноз так и называется – «неуточненная форма».
И судья говорит: «Дак форма-то неуточненная». И девчонке дали 30 суток за этот митинг. Мало того, ей дали 30 суток за сториз, который она разместила в Фейсбуке, который не живет больше суток, и который никто найти не может. Второй суд. Говорят: «Ну эпилепсия. Освобождайте, выпускайте, потому что может плохо кончиться». Здоровья у человек нет сидеть в спецприемнике. Нет. У судьи фамилия Гейгер. Судья Верх-Исетского суда. Я думаю, что эту фамилию тоже надо просто помнить, понимать. И вот эта маленькая девочка Ирина Норман сидит 30 суток. И у нее эпилепсия. И понятно, что за нее борются. Понятно, что зайдут в ЕСПЧ. Но вот такая ситуация.
Что мне интересно. Дернули Тамару Эйдельман. Пришли к ней. Пришли к Диме Быкову.
И. Воробьева
―
Не к нему пришли, но его попросили в отдел зайти.
Е. Ройзман
―
Нет, это уже повестка. Это административка. И я хочу сказать, что если начинают привлекать таких людей, как Тамара Эйдельман, как Дима Быков, я скажу, что людей на протесты будет выходить гораздо больше. Потому что когда такие люди участвуют в протестах на стороне Навального, у них огромные аудитории, на них сориентировано огромное количество их учеников, последователей, слушателей. И такой ход со стороны власти совершенно непонятный.Но я думаю, что по Екатеринбургу эта ситуация будет разворачиваться и разворачиваться. Это же такие спящие вещи. Их могут запустить, когда надо. Могут не запускать, когда не надо. Ну вот как по Москве. Вроде все прошло спокойно. Начали позднее работать. По Питеру. Ну просто там какие-то озверевшие. Я думаю, что это еще зависит от губернатора. Там губернатор, на мой взгляд, не вполне отражает, в какой он город попал и как себя надо вести.
Е.Ройзман: Мы имеем дело с зарождением фашистского режима. И в Питере это продемонстрировали в полную силу
И. Воробьева
―
Что касается Санкт-Петербурга, ну и Москвы в прошлом, но в этот раз особенно Санкт-Петербурга. Конечно, хочется удивиться, потому что вне зависимости от того, какой приказ вам дали, все равно то, что они делали с протестующими, как швыряли человека в стену и так далее, такого приказа вам не могут дать. А даже если вам такой приказ дали, не надо рассказывать потом ходить, что извините, у нас приказ. Это явно не приказ. Это просто человеческая жестокость.
Е. Ройзман
―
Смотри, это ровно действия гестаповцев, действия Третьего рейха против своих граждан. Когда просто людей бьют электрошокерами – это только для того, чтобы поизгаляться. Другой причины нет вообще. Поэтому мы имеем дело откровенно с зарождением такого настоящего фашистского режима. И в Питере это продемонстрировали в полную силу. Поскольку мы с тобой договорились называть вещи своими именами, мы можем себе позволить это проговаривать.
И. Воробьева
―
Я бы еще хотела пару слов сказать про студентов из DOXA. Вы знаете прекрасно, что к четырем сотрудникам журнала 14 апреля в Москве пришли силовики с обысками. Потом на них завели уголовное дело о вовлечении несовершеннолетних в митинги. И тогда же или на следующий день им избрали очень интересную меру пресечения. Там были судья Дударь и судья Левашова, которые присудили меру пресечения вот этим четверым ребятам – им было запрещено выходить из дома с полуночи до 23:59.Мы посоветовались и с ребятами самими (разумеется не напрямую – им нельзя связываться ни с кем по телефону и использовать средства связи, но через адвокатов, через их друзей), и с «Новой газетой» и классную идею, мне кажется, придумали. Это такое коллективное творчество. Это минута DOXA, которую мы отдали ребятам в эфир «Эха Москвы». То есть теперь каждый день, пока им не отпустят или как-то изменится кардинальным образом, то есть их отпустят на свободу или что-то такое, каждый день в 23:59 в эфирах «Эха Москвы» будет звучать минута DOXA. Это минута, в которую вот эти как раз ребята из DOXA будут читать то, что они хотят читать. И вот эта минута будет каждый день в 23:59, минута DOXA.
И это совершенно неважно, что сегодня им смягчили меру пресечения, разрешили куда-то выходить. Это неважно. Минута DOXA каждый день на «Эхе». Нам кажется, что это важно поддержать журналистов таким образом кажется нам правильным. Такая история.
Е. Ройзман
―
Полностью согласен. Надо вспомнить еще, что «Медузу» признали иностранным агентом.Е.Ройзман: Соболь по своему поведению и реакциям на окружающее, как депутат, абсолютно идеальная
И. Воробьева
―
Да. Это следующая наша тема как раз.
Е. Ройзман
―
ФБК пытаются признать вообще экстремистской организацией.
И. Воробьева
―
И они уже признаны иностранным агентом.
Е. Ройзман
―
Да. И сейчас приостановлена их деятельность даже не по суду, а решением прокуратуры, то есть внесудебная такая расправа. Но, с другой стороны, ну, приостановили ФБК. Они же никуда не делись, они продолжат точно так же работать. Но всем пришла в голову одна вещь: если в государстве борьбу с коррупцией объявляют экстремистской деятельностью, следовательно, это воровское государство. Ну логика такая. Вы сами напросились. Если основная работа прокуратуры и власти – удавить организацию, которая занимается борьбой с коррупцией, значит вы стоите на страже коррупции и служите этому воровскому государству. Вот такая логика.Я желаю ФБК стойкости и мужества. Они всегда умудрялись что-нибудь придумать. Они придумают и в этот раз. Сдаваться нельзя. Но пока стоят на ногах. Но в выходные очень жестко, ехали просто катком по всем штабам Навального. И парню в Кургане дали 30 суток, потом еще 30 суток, еще 30 суток. Он там зрение потерял в спецприемнике. Дак еще девчонку ее закрыли, потому что она его девчонка. А с Костей Янкаускасом… У отца инсульт. Забрали в больницу. У отца инсульт только потому, что он с этим делом – переживал за него. Умер отец у Кости. Косте мои соболезнования. У Ивана Жданова с отцом…
Ну это откровенные репрессии. Это давление через родителей. Это один из самых подлых приемов был во время репрессий 37-го – 38-го года, что заставляли людей давать любые показания или угрожая, что заберут близких, или говоря, что близкие уже находятся в соседнем кабинете. Никуда не девается эта практика.
Е.Ройзман:Власть разумно к этой ситуации подошла, начали искать компромиссы и дали возможность снять голодовку
И. Воробьева
―
Но тут я еще хочу напомнить, что очень как-то изворотливо поступают сейчас с Любовью Соболь, которую сегодня оштрафовали на 300 тысяч рублей за участие в эфире «Эха Москвы». Все, кто слышал этот эфир, знают, что Любовь Соболь ни к чему там не призывала. Тем не менее ее сегодня оштрафовали на 300 тысяч. А до этого Владимир Рыжков, который тоже сначала был арестован, а потом оштрафован за то, что он ретвитнул новость «Эха Москвы» у себя в Твиттере. Совершенно очевидно, что по этой ссылке не было никакого призыва никуда выходить.
Е. Ройзман
―
Смотри, Люба, конечно… Я за ней наблюдаю. Вот по своему поведению, по своим реакциям на окружающее она как депутат абсолютно идеальная. Вот депутаты такие должны быть, как Люба Соболь. Вот им надо обязательно проходить и в Мосгордуму, и в Госдуму. Вот они такие должны быть депутаты. Ее же пытаются просто разорить всеми способами. Как, в общем-то, весь ФБК, как все штабы Навального. Ее просто пытаются разорить. Но еще раз скажу. У них сейчас сидит Кира Ярмыш.
И. Воробьева
―
Под домашним арестом, да.
Е. Ройзман
―
Да. Пахомова сидит еще. У них куча девчонок сидит. И я хочу еще раз сказать. Когда власть, когда люди, которые себя называют офицерами, рассказывают про офицерскую честь, встают, когда Газманов начинает петь «Офицеры, офицеры», скупая мужская слеза по бритой щеке, они что, не понимают, что они с женщинами борются? Любой человек, любой офицер, который борется с женщинами, любая власть должна понимать, что если ты победил женщину, то тебе позор на всю жизнь, а если ты еще и не справился, то тебе еще позор на всю жизнь. Это самое неблагодарное занятие – бороться с женщинами. Я должен был это сказать. Я сказал.Любе всяческую поддержку. Но я думаю, что ей насобирают, помогут, конечно, с деньгами. Слушай, Ирин, один момент еще. Очень много народу за эти выходные. Такие точечные репрессии по штабам Навального, по ФБК и так далее. Но я хочу сказать еще одно. Вдруг прокуратура города Москвы объявила демонтаж памятника Дзержинскому незаконным. И объявила по просьбе организации «Офицеры России».
И вот здесь сразу же такое нарушение самой простой человеческой логики. Минуточку, а Дзержинский-то что там делал? Это человек, который организовывал массовые репрессии, который создал организацию, которая занималась на протяжении долгих лет внесудебными казнями своих сограждан, который сделал максимально, чтобы истребить русское офицерство. И вдруг «Офицеры России» ходатайствуют за памятник. И прокуратура признает. Следовательно, прокуратура признает противозаконным снос памятника, а деятельность Дзержинского прокуратура противозаконной не признает. Вот удивительная история. Такая точечная совершенно история.
Но мне очень интересно, что это абсолютно противоречит имперским амбициям президента, имперским амбициям его приближенных, которые пытаются воссоздать какую-то дореволюционную Россию, такой имидж дореволюционной России. Но это были те, кто разрушал государственность и так далее. Очень интересно. У них тоже нестыковка получается. Ну не бьется. Ну, посмотрим, как это будет выглядеть.
И. Воробьева
―
Про памятник Дзержинского больше уже говорить совершенно невозможно и невыносимо. Мне тут еще пишут, что я не сказала про ФБК иностранные агенты. Да сказала я. Слушайте, мы скоро знаете, как будем говорить? Мы будем говорить: такая-то такая-то признанная судом экстремистская организация, об этом сообщает издание такое-то, признанное иностранным агентом. Короче, все эти маркировки будут, мне кажется, занимать большую часть наших слов и эфиров.Про «Медузу» надо пару слов, мне кажется, сказать, потому что они-то попали в какую-то жуткую историю. То есть их просто признали иностранным агентом. И у них не было юрлица в России, но теперь им придется создать юрлицо, отчитываться перед Минюстом и так далее. Это как? Это мы недооценили то, что в 2021 году нам тут под Новый год выкатили пакет законов?
Е. Ройзман
―
Слушай, есть замечательная поговорка. Скажем так, это мудрость народная. Вода дырочку найдет. Главное – не сдаваться сейчас. Война план покажет. Да, у них очень сложная ситуация. Будут искать ходы. Думаю, что мы все их как-то поддержим, просто чтобы они были.
И. Воробьева
―
Да. Есть еще несколько тем. Но я попозже. Единственное, что хочется сейчас еще все-таки про Навального немного поговорить. Тут все спрашивают про самочувствие Навального. А я хочу спросить, поддерживает ли Евгений Ройзман выход из голодовки?
Е. Ройзман
―
Слушай, из голодовки выходов совсем немного – или умереть, или выйти из голодовки. По сути, формально всем пришлось пойти на какие-то компромиссы. Власть пошла на компромиссы, что вывезли в вольную больницу, что гражданских врачей допустили, что дали все анализы врачам Навального. Со своей стороны они тоже пошли на компромисс, что сняли голодовку. На самом деле, это показало: если человек, который объявляет голодовку, настроен умереть, если не будут выполнены его требования, такая голодовка результаты дает. Это первое.Второе. Ну и конечно, всеобщая поддержка и митинги – это тоже сработало. Ну и то, что власть разумно к этой ситуации подошла, хотя бы начали искать компромиссы и нашли, дали возможность Навальному снять голодовку. Как-то что-то получилось. Но при этом нельзя забывать, что Навального отравили боевым отравляющим веществом, он сумел выжить, и сидит он ровно за то, что он сумел выжить и посмел вернуться в Россию. Что тут добавить?
Е.Ройзман:Я на митинге встретил много людей из академической среды. Уровень – кандидаты, доктора наук
И. Воробьева
―
Да. Да, в общем, нечего добавлять. Единственное, я бы хотела попросить тех, кто спрашивает про самочувствие, все-таки обратиться к последнему тому, что мы видели про самочувствие Алексея Навального – это то, что написали его врачи, ознакомившись с теми материалами, которые ему предоставили другие врачи. И они, конечно, настаивают на том, что Алексея нужно срочно обезболить, перевозить в Москву и лечить, потому что ему больно, у него отнимаются руки и так далее. В общем, мы об этом помним и не забываем. У нас есть еще 5 минут.
Е. Ройзман
―
Ирин, обрати внимание. Смотри, Навального перекрыли со всех сторон, выходные, то есть не будет возможности встречаться с адвокатами. Но в это же время его дочка Даша, девушка очень разумная и толковая, будет выступать вместо него. И это в 100 раз больше внимания привлечет, потому что все понимают, что ее отец подвергается жесточайшим репрессиям, стоит на своем, несгибаемый. И это еще одна мощнейшая информационная повестка. То есть в связи с тем, что Навального посадили, он не сходит с передовиц всех СМИ мира.
И. Воробьева
―
И закрывая тему. Может быть, мы к ней еще вернемся, но все-таки. Я постоянно слежу за тем, что пишут «ОВД-Инфо». И они пишут сейчас, что в Москве полицейские продолжают оказывать давление на возможных участников акции 21 апреля. Сейчас полицейские около дома встретили доктора исторических наук Александра Агаджаняна. Они сказали, что они должны его увезти, угрожали силой. В общем, его увезли в отдел полиции. И уже несколько часов полиция дежурит у двери квартиры, где проживает художник Даниил Двинских. Они требуют, чтобы он проехал с ними. А в настоящий момент полицейские отключили электричество в квартире.Это все по данным «ОВД-Инфо». Вот так сейчас выглядит ситуация в Москве.
Е. Ройзман
―
Ирин, 30 секунд есть?
И. Воробьева
―
Да.
Е. Ройзман
―
Я на митинге встретил много людей из академической среды. Уровень – кандидаты, доктора наук. Причем самые разные дисциплины. Где-то – университетские, где-то – Академия наук. И я вижу, что все больше в этот протест затягиваются ученые, люди из академической среды, которые уже просто стыдно молчать. Это, на самом деле, такой признак.
И. Воробьева
―
У нас есть на самом деле, еще 5 минуточек перед перерывом. Если быть точной, то 4. Я думаю, что надо все-таки немного про личный прием, потому что иначе все расстроятся.
Е. Ройзман
―
Короче, смотрите, история. Помните, я рассказывал на предыдущем «Приеме», что умерла теща и, как обещала, забрала с собой холодильник и кошку.
И. Воробьева
―
Было дело. Я помню, да.
Е. Ройзман
―
Этого парнягу зовут Женя. Он ко мне пришел. Он такой скромный. Ну, трое детей. Он говорит: «Мне все равно надо что-то делать». Квартира даже не 3-комнатная, она двушка была. Вот они в ней жили вшестером. Ну вот так получилось.В свое время к нам женщина пришла – Вера Волкова. У нее клиника «Качество жизни». А ее мужа, Андрея Волкова, фирма «Стройпротект». И они услышали в передаче и говорят: «Знаете что, мы сделаем все. Пусть к нам придет». И этот Жена пришел в этот «Стройпротект» к этому Андрею. Он говорит: «Набирай все, что тебе надо». А у него же все выгорело еще. Ему говорят: «Давай люстры, давай вот это». Он говорит: «Нет-нет, мне ничего лишнего не надо». Он звонит мне и говорит: «Они мне предлагают все. Но я не могу. Я стесняюсь». Я говорю: «Не стесняйся. Это серьезные люди, которые хотят просто помочь». В общем, они его полностью укомплектовали. Он просто счастливый пошел делать ремонт.
А у меня одновременно с этим пришла девчонка. И у нее сгорел дом. Но он не просто сгорел, у нее пожар начался со щитка. В Новогодние праздники 3 января перепады напряжения, заискрил щиток, и весь дом загорелся. Она успела вытащить пожилого отца, трех детей. «А потом, - говорит, - забегала, меня пожарные не пускали, но я забегала, вытаскивала все. Последней вытащила елку с игрушками». Вот вроде совсем не надо. И тоже сгорел дом. Она говорит: «Куда мне с тремя детьми? Мне только разбирать и строиться там рядом. Участок большой».
Я сегодня этим людям позвонил – Андрею Волкову, жене его Вере – и говорю: «Вот такая ситуация». Они говорят: «Давай рассмотрим. Давай подумаем». Поэтому, может, еще одна ситуация решится.
Но всем хочу сказать: страхуйте. Особенно, если вы живете в своем доме. Страхуйте обязательно. Это задача №1. Потому что первый вопрос после пожара, который задают: «Были вы застрахованы или нет?» Это очень важно.
И. Воробьева
―
Да, это правда. Это действительно очень важно. Еще отдельно скажу, что помимо вот такого рода пожаров сейчас очень много сгорает из-за того, что люди поджигают траву сухую. Она, конечно, уже зеленеет потихонечку. Слава богу, пожаров травы станет меньше. Но им на смену придут торфяники. Поэтому вы, в любом случае, пожалуйста, не поджигайте траву. Это вредно, опасно и ни к чему хорошему не ведет. У нас есть буквально одна минуточка до перерыва. Я хотела, если это получится, спросить, как прошла презентация книги в Екатеринбурге?
Е. Ройзман
―
Слушайте, у меня была презентация книги. Очень много народу собралось очень быстро. И я кучу книг сумел подписать. Но у меня будет презентация 30-го числа в Москве в Доме книги на Новом Арбате. И я расскажу, как появилась эта книга. Несколько рассказов дам, которые туда не вошли. Ирин, ты же придешь ко мне?Е.Ройзман: Лукашенко находится в постоянном состоянии перевозбуждения и страха
И. Воробьева
―
Конечно.
Е. Ройзман
―
Все. И я тогда потом на передачу останусь.
И. Воробьева
―
А во сколько? Ты не сказал. Ты не помнишь?
Е. Ройзман
―
Это в пятницу в 19. То есть я начну прием в Екатеринбурге, мы на час раньше начнем, доведу до последнего и успею прилететь.
И. Воробьева
―
То есть и личный прием будет, и презентация книги Евгения Ройзмана «Личный прием» в Москве 30-го числа в эту пятницу в Доме книги на Новом Арбате. А мы вернемся в эфир через несколько минут.НОВОСТИ / РЕКЛАМА
И. Воробьева: 21
―
35 в Москве, 23:35 в Екатеринбурге. Это программа «Личный прием» с Евгением Ройзманом из двух городов, из двух студий. Работаем в прямом эфире. Евгений Ройзман, Ирина Воробьева. И мы продолжаем. Я начинаю с вопроса, который задавал один из наших зрителей в Ютубе. Вы, кстати, тоже можете присоединиться и посмотреть нас в Ютубе на канале «Эхо Москвы» или в Яндекс.Эфире. А если вы слушаете нас по радио, то пишите нам сообщения по номеру +7 985 970 45 45. Ваши вопросы Евгению Ройзману, даже личные, я смогу задать.Так вот наш зритель очень просил прокомментировать историю с якобы покушением на Александра Лукашенко. Вот 150 внедорожников, вот это все.
Е. Ройзман
―
Послушайте, я хочу сказать одну вещь. Люди, которые распространяют, которые выдают в эфир вот такие расследования, вот такую информацию раскрытую, они считают, что их слушают только идиоты. То есть они заведомо понимают, что они это рассказывают только для идиотов. То есть когда вы начинаете возмущаться, они говорят: «Слушайте, успокойтесь. Это не для вас, это для идиотов».Что касается Лукашенко. Надо понимать, что Лукашенко откровенно нездоров. Мало того, что он откровенно нездоров, он откровенно пересидевший, он находится в постоянном состоянии перевозбуждения и страха. Ему некуда отступать, ему никто не дает гарантии, ему некуда бежать вообще. У него тяжелейшая эмоциональная, моральная ситуация. И в Беларуси дела, на самом деле, все хуже и хуже. Ему некуда деться. Он пересидел. Но при этом надо понимать, что у него такой диагноз, что он верит сам себе. Он может нести любую пургу, но он при этом сам себе верит. У них сложная ситуация в Беларуси. Сегодня опять войска завели в Минск. Непонятно, как это будет выглядеть.
Но у него есть еще одна очень серьезная проблема. Российская власть, которая пытается его поддерживать, точно так же не верит ни одному его слову. Он уже сбивал для них столько сценариев… История тупиковая. Никто не понимает, что делать. Но на Лукашенко смотрят наши, которые тоже пересидевшие, и тоже думают, как это будет выглядеть, рассуждают.
Е.Ройзман:У меня нет шансов зарегистрироваться на выборы в ГД, потому что я точно выиграю
И. Воробьева
―
При этом про эту историю даже Путин говорил в своем послании. Я сегодня посмотрела этот сюжет, который они выложили, белорусское ТВ. Но это, конечно, трэш. В лучших традициях этот сюжет. Там по одной секундочке буквально показали задержанных, которые там во всем признаются. Но это вообще прям вау.
Е. Ройзман
―
Ирин, есть очень хороший рассказ у Чехова «Пересолил». Вот это ровно тот самый случай. Ладно, давай о личном приеме.
И. Воробьева
―
Нет, тут еще один вопрос есть. Личный вопрос, но связанный с повесткой. Многие спрашивают: «Почему Евгений Ройзман отказался идти на выборы в Госдуму?»
Е. Ройзман
―
Нет шансов зарегистрироваться. Нет ни одного шанса зарегистрироваться. Если бы у меня был хоть один шанс зарегистрироваться, я бы пошел и выиграл. Но у меня этих шансов нет ровно потому, что я выиграю точно. Ну я же умею считать, я умею понимать. И я не могу своих сторонников поднимать в ситуации, когда нет шансов никаких зарегистрироваться. Если бы я боролся за мандат депутата Государственной думы, то можно было. Но я борюсь не за мандат, а за право быть зарегистрированным. Это разные вещи. Это вообще другой уровень игры.И я же человек трезвый совершенно. Ну с чего вдруг я буду поднимать людей, говорить это, когда я точно знаю, что меня не зарегистрируют? Я зачем врать-то людям буду? Я не умею. Меня успокаивают некоторые вещи, что самые серьезные проекты в своей жизни я осуществлял, не имея вообще никакого статуса. Я умею работать и так. Я ж никуда не делся. Ну, пока этот раунд пропущу. Наверстаем. Мы же не торопимся никуда. Возрастной запас у меня достаточный. Работу эту я знаю.
И. Воробьева
―
Ну вот теперь можно к личному приему.
Е. Ройзман
―
Слушайте историю, которая меня очень сильно задевает. И я не понимаю, как себя вести. Несколько лет назад нас нашла женщина. Звали ее Татьяна Алексеевна Зайцева. Она заканчивала наш университет (журфак) и по распределению попала работать в Магадан. Она говорит: «Женя, я нигде никогда не видела такого количества сильных, интеллигентных, образованных людей». То есть в Магадане людей с высшим образованием на душу населения было больше, чем во всей страны. Ну, в силу обстоятельств. Она вела передачи на радио, писала в газетах. А потом, когда возраст уже подошел, вернулась в Екатеринбург.У нее 2-х или 3-х комнатная квартира, правда, на 5 этаже. И у нее начались проблемы – боли. Ей уже за 80. Начались боли с ногами. Мы договаривались с главврачом 23-й больницы. Ее обезболивали на дому. То есть следили. И наши девчонки с ней работали, помогали.
А у нее дочь в Москве. Дочь серьезная. И Татьяна Алексеевна в свое время купила ей квартиру в Москве. И дочь живет в Москве. И она поехала навещать дочь. Ну, видимо, уже немножко так прощаться. И там ковид. И она там застряла. В результате дочь ее передает в Раменское в дом для престарелых.
А у Татьяны Алексеевны совершенно ясная голова. Ей 82 года. И она с нашими девчонками из Фонда со всеми на контакте. Она звонит им и говорит: «Понимаете, меня же не спросили, хочу я в дом престарелых или нет. У меня забрали паспорт». Она вменяемая совершенно. Она говорит: «Я бы заказала такси и уехала. И я понимаю, что мне предстоит умереть. Но я хочу умереть у себя дома в своей квартире в окружении своих книг, своих вещей. Я хочу умереть дома на своей постели. Я не хочу умирать в доме для престарелых».
Ну и девчонки мне говорят: «Ну позвони дочери». А это настолько тонкие ситуации, что сложно. Мы не знаем, что происходит там. Я звоню дочери. Разговариваем. Нормальный, интеллигентный человек. Она говорит: «Вы не понимаете. Мама лежачая. Кто там за ней будет ухаживать?» А я же понимаю, что такое пансионаты. И если ты находишь деньги, чтобы мать содержать в пансионате, то этого хватит на несколько сиделок, чтобы каждый день к ней ходил домой. И мне уже наши девчонки говорят: «Женя, это нехорошо. Если человек хочет умереть в своем доме, в своей квартире…». А я не понимаю, как в эту ситуацию, потому что это их семья.
Но я сталкивался со старшими. Я видел старших, когда они хотят, чтобы им оставили хоть чуть-чуть своей свободы, чтобы они могли хотя бы решить, где им лучше умереть – в доме для престарелых или у себя дома. И сложнейшая ситуация. И если Ирен сейчас слышит, что я говорю, если Татьяна Алексеевна будет здесь, мы, конечно, поможем, все что от нас зависит. Но мы не можем вмешиваться в эту ситуацию. Это семейная история.
И. Воробьева
―
Да, самые сложные история – это, действительно, семейные. Тут вообще никогда нельзя занимать сторону. А вот тут возвращаясь к одной истории, которая была, кажется, неделю назад. Сейчас пишет нам слушательница Катя из Москвы: «19 апреля Евгений Вадимович рассказал про бабушку, которая “забила” холодильник на тысячу рублей, а электричество отключили за неуплату. Я бы очень хотел помогать ей на регулярной основе. Предложение написала на странице. Сказали, что передали. А дальше – тишина. Помогите. Как связаться?»
Е. Ройзман
―
Послушайте, возникло очень много народу. Эта женщина очень стойкая. Она очень красиво себя ведет. Она ни на что не жалуется. Просто старается. И для меня то, что она подобрала двух собак, чтобы не замерзли, и голубя со сломанным крылом и второго со сломанной лапой…
И. Воробьева
―
Голубь меня больше всего впечатлил, честно скажу.
Е. Ройзман
―
Да. У нас Лейла накупила продуктов, сгоняла к ней, поговорила, сделала фотки, выложила. Куча народу включилась. Но у меня ко всем, кто действительно хочет помочь… Все, мы за ней следим, мы с ней на контакте. Нормально все. И много народу, которые вызвались помогать – просто кидать деньги на карточку на постоянной основе. Но у меня к вам просьба. Просто нагуглите Фонд Ройзмана, зайдите на сайт, посмотрите. Там много историй. Если у кого-то в душе есть какое-то сострадание к людям, если хотите делать добрые дела.Ну вот помните – Саша Лабутин. Сейчас начинается очень большой сбор. В целом он будет более чем на 150 млн. Нам необходимо это сделать. У нас пока нет конечной цифры, потому что доллар плавает. В долларах зафиксирована цифра 2 300 000. Но «Новартис», фирма, которая поставляет сюда это лекарство, они нас знают, потому что у нас с ними уже четвертый контакт. Они нас знают как надежных, честных людей. И они нам где-то сумму эту отфиксируют. Мы ее будем знать. Объявим, сколько будет отфиксировано. Пока, по-моему, 160 мы поставили. Посмотрим, как это будет.
У меня, кстати, зашла Наталья Сергеевна, учительница в прошлом. 83 года. Принесла 5 000 рублей. «Я, - говорит, - там участвовала по Мише. Я хочу в судьбе этого парня тоже поучаствовать». И в тот раз мы сумели собрать общими усилиями. Вот это новогоднее чудо. Там были переводы по 100, по 200, по 500, по 1000. Люди просто все участвовали, потому что такая общая история. И здесь ровно то же самое. И те же самые шансы дают врачи. Поэтому будем работать. Постараемся.
С Ниной Владимировной, слава богу, у нас все нормально. Много людей в эту историю вошли. А вот Саша Лабутин – это уже серьезно и по-настоящему. И я прошу – это моя личная просьба – вместе со мной, с нами в этом поучаствовать.
И. Воробьева
―
Я бы еще хотела Кате из Москвы ответить вот что. У нас в Москве тоже жуткая история, за которой мы следим. И вы ее можете найти. В Твиттере у Евгения Ройзмана точно был ретвит про бабушку, которая в Москве проживает, и она 13 лет прожила без электричества, без воды, без канализации в московской квартире. И там такая просто война ЖКХ против человека происходила все эти 13 лет. Вот сейчас, слава богу, вообще эту женщину нашли. Случайным образом – она просто упала на улице. И начали интересоваться, что с ней и как все происходит. И вот 13 лет без воды, электричества, канализации человек живет в Москве в квартире и пытается платить за ЖКХ, за услуги, которые ему не оказывают.Эту историю написала и вообще выяснила все моя подруга, поэтому я ссылаюсь исключительно на нее и абсолютно ей доверяю. Можете посмотреть. Вот у Евгения Ройзмана в Твиттере был ретвит несколько дней назад. Анастасия Волкова писала об этом. В общем, найдите и посмотрите. Там есть все контакты. Можно, если что, тоже помочь.
Е. Ройзман
―
Текст очень жесткий. Он назывался «Как государство убивает своих стариков». И я считаю, так и надо писать. Слушай, у меня интересно. Ко мне пришел мужик. Хороший мужик. Я его знаю давно. Александр Дмитриевич Горбунов, 32-го года рождения, то есть 89 лет. Он руководитель хора. И у него там славные такие тетушки от 75 до 85. Хор назывался «Возрождение». И у них взяли и отняли помещение. И он говорит: «Женя, мы будем петь. Нам два раза в неделю по часу будет достаточно. 30 метров». Я, правда, нашел: в Управлении культуры их знают и попробуют помочь. Но мне очень нравится. Те, которые поют, они и живут дольше. У них какой-то смысл появляется.И я видел ситуации, когда люди, которым далеко за 80, у них очень хорошие голоса, они умеют петь. Ну и просто общение и такая хорошая у них тусовка своя. То есть мне доводилось с такими людьми встречаться. И дай бог им доброго здоровья. Пусть все получится.
И. Воробьева
―
Кстати, нашли деньги на лед?
Е. Ройзман
―
Слушай, только начинается. Мы сейчас оформим нормально с Сашей Лабутиным, запустим все и будем заниматься вот эти следж-хоккеем. Парень пришел обращение принес, все расписал. Там вопрос по экипировке, по всему. На команду в 20 человек там вопрос 1 400 000. Но мы в ближайшее время на сайт поставим. То есть это для нас не самая большая сумма. И для того, чтобы помочь детям с ДЦП, я думаю, многие люди поучаствуют.
И. Воробьева
―
Я напомню, что можно вопросы задавать по номеру +7 985 970 45 45 или, пожалуйста, пишите в чат трансляции. Она идет в Ютубе на канале «Эхо Москвы». Еще прошу я истории с личного приема.
Е. Ройзман
―
У меня были очень серьезные истории. Прикинь, я пришел с приема, вот так сел в кресло, вот так глаза закрыл и только через 2 часа пришел в себя. То есть сильно нагрузили. Но что-то получается.Девчонка приехала на коляске. Очень интересная у нее коляска. И она пришла с мужем. Она не ходит вообще. 47 лет ей. Зубов нет вообще. Она говорит: «Понимаешь, у меня от мамы осталась квартира. Но так получилось, что мама отписала мне и тетке. И моя племянница просто забрала все и сказала: “Я тебе куплю”, и ничего не купила. И я живу на съемной. У меня одна комната. А в другой комнате живет женщина с тремя детьми. Она говорит: “Если ты к Ройзману поехала, поговори с ним, чтобы хотя бы продуктов нам закинуть. Не вытягиваем вообще”. И она начала с того, что сначала озвучила просьбу соседки с тремя детьми по коммуналке».
А потом я говорю: «Что у тебя? В чем проблема?» Она говорит: «Понимаешь, мне нужна электрическая коляска». А надо сказать, что она пришла с мужем. И с ней живет парень. Они давно официально расписаны. И знаешь, было очень трогательно: когда коляску не закатить, он берет ее на руки и приносит, потом берет на руки, со стула снимает и в коляску сажает. Ты знаешь, видно, что люди в очень тяжелой ситуации, на грани, а отношения человеческие. При этом она не пьет и не курит. И вот эти вот отношения человеческие, конечно, сподвигают им помогают.
Живут они на Коммунистической. Контакт у меня ее есть. Зовут ее Лариса. Кто-то если на меня выйдет в соцсетях, я дам прямой телефон. Там помощь нужна ей. По коляске мы поставим сбор. А ей нужна простая помощь. И соседке с тремя детьми тоже нужна помощь по продуктам. Кто хочет, я дам все контакты. В личку напишете.
И. Воробьева
―
Мне все время хочется спросить, а личку, наверное, разрывают просто со страшной силой во всех соцсетях?
Е. Ройзман
―
Ирин, самое эффективное, конечно, мессенджер Фейсбука, личка Фейсбука, директ Инстаграма. Но проблема в том, что если внятно, спокойно написано – все реагируют. Но как только начинается капслоком и с тремя восклицательными знаками – ну все, легче не читать. И на телефоны Фонда очень много. Можно ж просто нагуглить Фонд и там есть и телефоны, и сайт. Можно ко мне в личку.
И. Воробьева
―
Это, кстати, касается вообще всего общения в интернете. Когда в чате трансляции тоже начинают писать капслоком с кучей каких-нибудь красных восклицательных знаков – это читать не хочется. И мы все это тоже удаляем. Поэтому будьте, пожалуйста, как-то поспокойнее, скажем так.
Е. Ройзман
―
Помнишь, как в том анекдоте: «Ну что он пишет “Брат! Вышли денег!” Ну напиши по-человечески: “Брат, вышли денег”».
И. Воробьева
―
Да. Тут еще Наталья, если я правильно читаю, просит. Может быть, в какой-то из следующих программ, если получится. Очень просит еще раз поднять тему развода с помощью игры на бирже. – «Очень нужно. У знакомой сын-первокурсник проиграл много денег. Она не понимает, что происходит».
Е. Ройзман
―
Смотрите, очень много расплодилось фирм. Они называются по-разному. Они перетекают как угодно из одной формы в другую. Но всегда они ловят на сайтах Работа.ру, еще где-нибудь. Они ловят людей на сайтах, они ловят людей в поисках работы. За последнее время основное – повышение финансовой грамотности.И у нас пришла девчонка. Второй раз на том приеме были. На этом приеме были. Пришла девчонка. 1 300 000 засадила. Причем ее подловили на повышении финансовой грамотности. Пришла. Ей всучили этого робота – алгоритм, который будет за нее играть на бирже. Абсолютное мошенничество. Никакой игры на бирже, конечно, нет. Дают немножечко выиграть, а потом хлопают вот так за миллион и больше. Но она сейчас уже все понимает и говорит: «Я буду рубиться все равно. Я хочу создать им максимум проблем. Я понимаю, что я уже не верну».
Мы там успокоили. Попытаемся с ней поработать. Курсы повышения финансовой грамотности «Financial Trust» в Екатеринбурге. Я думаю, что у них есть филиалы. 1 300 000 попала. Зарплата.ру – вот на каком сайте она их нашла.
Но по объявлениям еще одна очень серьезная история. Я хочу просто всех предупредить. Люди попадают. Пошло объявление по очень многим СМИ. Называется компания «Ministar». Они дают рекламу во все СМИ, в федеральные СМИ. Возврат денежных средств обманутых дольщиков. И понимаешь, сколько народу на это попадает… У одной женщины было попадание где-то 100 долларов. Она решила их вернуть. И в результате – 1 360 000. Все сбережения.
И. Воробьева
―
Ого.
Е. Ройзман
―
Да. Компания называется «Ministar». Рекламу дает о возврате денежных средств обманутым дольщикам. И попадают вот здесь в основном пожилые. То есть безжалостно совершенно работают. По ней мы знаем еще один случай – еще 1 300 000. Почему-то такая сумма. Она, видимо, по кредитам такая предельная получается. Там 2-3 кредита. Компания «Ministar». То есть тоже обратите внимание, кто дает рекламу эту. Причем они сертифицированы.
И. Воробьева
―
Да, тут много сообщений всегда про это. И конечно, хорошо, что мы об этом говорим. Я хотела бы пару хороших сообщений прочесть. Все-таки не просто так люди пишут. Николай пишет: «Вы, Евгений Ройзман, пробуждаете в людях чувство собственного достоинства». Еще Селянка, так подписывается наша слушательница, написала, что она ждет понедельника, чтобы зарядиться нормальным, внимание, уральским оптимизмом. «С радостью слушаю говор, - пишет она. – Как весточка от моих родных 20-30-летней давности». Вот так вот. Такие несколько слов от наших слушателей хочется передать в эфир, потому что, повторюсь, не зря же пишут.
Е. Ройзман
―
Слушайте интересную историю еще. Пришла девчонка. Стойкая такая. Оксана ее зовут. У нее 5 дочек. Старшая от другого мужа, а 4 от одного. И у младшей аутизм. Причем у нее одной девчонке 11 лет, двум по 8 и последней 7. Я ей, конечно, говорю: «Девочки-то еще лучше мальчиков». Она говорит: «Очень помогают. Понимаешь, живем на съемной квартире. Стоим в общей очереди. И то, что я мать-одиночка – это уже не льготная позиция». Это действительно не льготная позиция. Она не стоит в списке очередников. И говорит: «Мне предложили земельный участок, но предложили за Серовым». Надо понимать, от города километров 400 на Север.И тоже будем смотреть, чем и как можно помочь. Поможем точно по реабилитационным программам для дочки, потому что отзывается на реабилитацию.
Кстати, по реабилитации у меня очень интересная история. Парню было 18 лет. Попал в аварию. Друг погиб, а он остался жив. И надо было реабилитировать – долго был в коме. И женщина говорит: «Мы из Приморья». Я говорю: «А где жили?» Она говорит: «Город Артем. Мы вынуждены были приехать к вам в Екатеринбург». Я говорю: «Почему?» Она говорит: «А у нас нет реабилитации вообще в Приморском крае». Я говорю: «Здорово».
И они были в Клиника Института мозга. Парень очень активно отзывается на реабилитацию. Но в Клинике Института мозга по квоте один раз есть возможность 14 000 в сутки, а потом-то надо деньги собирать. И мать переехала с ним. У нее 1400 по уходу. Как могут выживают. И для нее одна цель – просто спасти сына. Тоже будем помогать.
Но меня в этой истории задело то, что подряд идет прием. В одном случае родители рубятся за детей, чтобы их поднять и как-то спасти, а в другой ситуации дети бьют родителей, отнимают последнее, садятся им на шею, сдают в дома престарелых.
Знаешь, у меня с хосписом была история какая? Пришла женщина и говорит: «Вы нам когда-то очень сильно помогли. Кооператив “Ржавец”. Нам не хотели ничего строить. Вы там вмешались. Депутат Дима Головин приехал от вас и помог. Посидел на собрании. Все у нас получилось. Я очень рада. Мне очень приятно, потому что все видят, что помогли реально. Но у меня ситуация такая. У меня онкология. Мне давали жить 2 месяца, а я протянула полтора года.
И я хочу вас попросить: застолбите мне очередь, пожалуйста, в хоспис. У вас хорошие там отношения. Вы строили этот хоспис. Застолбите мне очередь. Мне надо будет уходить в хоспис». Знаешь, мужественно так. Ну, хорошо поговорили. Обняли ее. – «Живите. Ну, дойдет до дела – всегда поможем».
И ты знаешь, мы столкнулись с одной интересной ситуацией. Когда Лиза Глинка говорит: «Надо сделать комнату здесь. Ну все равно вы же хотите. Маленькую комнатку сделайте – пусть у вас типа часовенки будет, церквушки». А кто-то говорит: «Ну вот еще надо для мусульман». А она говорит: «Да нет, мусульмане своих не сдают в хосписы». Представляешь, ситуация? Есть о чем подумать.
И. Воробьева
―
Да, я тоже от Лизы это слышала. Ты сказал, и я тоже это вспомнила. У нас остается буквально минуточка до конца нашего эфира. Те, кто не успел и почему-то пришел уже в самом конце, всегда можете посмотреть в записи в Ютубе на канале «Эхо Москвы». Из этой минуты полминуты, как всегда, принадлежат Евгению Ройзману.
Е. Ройзман
―
Значит, смотрите, по анонсам. В пятницу прием начнем на час раньше на Толмачева, 11. С 9 утра начнем, потому что мне улетать в Москву. А в Москве у меня в 19 в Доме книги на Новом Арбате будет презентация «Личного приема». Ну и я хочу сказать, что я люблю свою страну. Я не побешу отсюда. Я буду делать все, чтобы она хотя бы как-то стала лучше. Если я не смогу что-то изменить, я хотя бы буду сопротивляться до конца. Я не буду сдаваться. Нельзя сдаваться. Это наша страна. И другой страны у нас не будет. Но и все равно в конце концов все будет хорошо. Всем удачи, добра и мужества.
И. Воробьева
―
Спасибо большое. Это была программа «Личный прием» с Евгением Ройзманом. Вернемся ровно через неделю. Ну а далее сегодня в эфирах «Эха Москвы» в программе «Разбор полета» адвокат, юрист-международник, потрясающая женщина Каринна Москаленко будет буквально через несколько минут. А после 23 часов – «Футбольный клуб». Спасибо. До встречи.