Евгений Ройзман - Личный приём - 2020-09-14
И. Воробьева
―
21 час и 8 минут в столице. Здравствуйте. Всем добрый вечер. Это программа «Личный прием» с Евгением Ройзманом. Как всегда, она идет из двух городов, из двух студий. Здесь в студии «Эха Москвы» – я, Ирина Воробьева, ну а в Екатеринбурге – Евгений Ройзман, деньрожденный Евгений Ройзман. У Жени сегодня день рождения. Поздравляем тебя всем коллективом радиостанции. И слушатели уже в чате пишут тебе поздравления.
Е. Ройзман
―
Всем огромное спасибо. Очень мне приятно. И я по поводу своего дня рождения сделал небольшое обращение. Если «Эхо» у себя на сайте вывесит мое обращение, я буду очень признателен. Мне это очень важно.
И. Воробьева
―
Смотри, мы с Ютуб-редакцией решили так. Я попросила их в описание к этому видео повесить реквизиты, которые ты оставлял, для того чтобы те, кто смотрят наш эфир, могли помочь со сбором Миши Бахтина. Давай еще раз расскажешь просто, чтобы уже в этом эфире осталось, чтобы вот в описании люди понимали, о чем идет речь.
Е. Ройзман
―
Давай я с этого начну.
И. Воробьева
―
Давай.
Е. Ройзман
―
Слушайте, у нас произошла история. Маленькому мальчику в 14 дней поставили диагноз СМА. Он перестал держать ручки. Родители спохватились, сделали анализы, собрали консилиум. Все, ужасный диагноз подтвердился: у него – СМА (спинально-мышечная атрофия). Потихонечку отмирает все. Ну и последним останавливается дыхание. Причем человек находится в полном сознании. А им уже 36 лет. Они этого ребенка ждали всю жизнь. Это их первый ребенок. Страшная трагедия. И начали бороться.Выяснилось, что сейчас чтобы остановить отмирание мотонейронов, требуются срочно уколы «Спинразы». Мы начали об этом говорить на прошлом нашем эфире в понедельник. В понедельник мы рассказали всю эту историю, потому что родители звонят в Минздрав, Минздрав говорит: «У нас месяц для подготовки ответа. Нас не теребите». А какой месяц, когда им ясно сказали, что если в течение нескольких дней поставят первый укол «Спинразы», то у него ноги будут функционировать? Если поставят только через две недели, то, может быть, он будет сидеть. А если поставят через месяц, то у него останется только дыхание. И родители, конечно, всеми силами.
Р.Ройзман: Я Алексея знаю. И я точно понимаю, что если он встанет на ноги, он вернется в Россию
И мы с Ириной в передаче часть передачи этой ситуации посвятили. И с утра включились все журналисты, тема поднялась в Екатеринбурге. Вышел Минздрав, говорят: «Нашли 2 дозы». А надо 4. Но чтобы поставить 4 дозы, нужно гарантий на 15 млн. И началось. Я звоню Диме Муратову, я говорю: «Дима, выручай». Он говорит: «Перезвони через несколько часов». А вопрос – надо завтра ставить уже «Спинразу». Если опоздать, то он уже останется без ног. А ему еще 2 месяцев нет. Маленький мальчик хороший. Дима говорит: «Перезвони».
Я звоню в фонд Лисина, который я знаю, который в прошлый раз включился и двум нашим детям помог в полную силу. Я говорю: «Передайте Владимиру Сергеевичу, что ситуация такая». Вот так быстро не собрать деньги, не от кого получить гарантии на 15 млн. Они говорят: «Дай паузу».
Дима перезванивает через час и говорит: «Похоже, что-то может получиться». Еще через час перезванивает фонд Лисина и говорит: «Давайте. Все, мы даем гарантийное письмо». Все. И моментально все сумели оформить, переслали сюда в Минздрав. Минздрав на следующий день уже сделали инъекцию «Спинразы». И все. И приостановили развитие болезни. И сейчас еще 3 инъекции осталось. Фонд Лисина прогарантировал, и они в случае чего докупят эту «Спинразу» оставшуюся. И теперь возникает ситуация, что у нас будет месяцев 5, чтобы собрать 160 млн на «Золгенсма».
Надо понимать, что это дикие деньги совершенно. Но родители ведут себя очень мужественно. Родители готовы рубиться до конца. И они готовы вообще все свое продать, только чтоб спасти ребенка.
Но вот этот угол «Золгенсма» – это клиника Колумбийского университета. Один укол – и они возвращают человеку здоровье и жизнь. И понятно, что 160 млн – на какой-то момент это было 2,5 млн долларов; пока мы говорим, это уже стало 2 млн долларов. Надо 160 млн. Сбор начался сегодня. У меня день рождения. Я попросил всех, кто хочет поучаствовать с нами. Мы можем подарить маленькому человеку жизнь. И люди стали откликаться. И поэтому вот я прошу, посмотрите. Я написал везде. И сейчас «Эхо Москвы» закрепит тоже эту ссылку на Ютубе. Можем поучаствовать все и подарить человеку жизнь. Это возможно.
И я хочу, конечно, пользуясь случаем, поблагодарить фонд Лисина. Они нам двух детей спасли, просто полностью включились. И сейчас они включились еще сразу же – 15 200 000, они закупают 2 дозы «Спинразы». Просто очень приятно. А дальше начинаем собирать. Я надеюсь, что мы справимся с общей помощью.
И. Воробьева
―
Да. Спасибо большое, что рассказал это еще раз. Дмитрий Муратов был у нас в пятницу в «Особом мнении», тоже про это рассказывал. И вот меня сейчас очень много спрашивают про реквизиты. Давайте так, мы повесим это в описание как можно быстрее. Пока еще не получилось. Если вы хотите прямо сейчас, то вы можете зайти в Фейсбук к Евгению Ройзману, у него есть пост с этими реквизитами, и в Инстаграме тоже есть пост с этими реквизитами, куда можно все отправить. Пока мы немножко подтормаживаем. Если вы хотите прямо сейчас, то они есть в Фейсбуке и Инстаграме Евгения Ройзмана.Хорошо. Поехали дальше. Тут все-все-все поздравляют с днем рождения. Еще раз скажу, просто если я буду зачитывать все поздравления, мы до конца часа не слезем с этой темы. Просто знай, что огромное количество людей в чате трансляции поздравляют и желают всего-всего-всего.
Е. Ройзман
―
Спасибо.
Р.Ройзман: У нас выборы власть воспринимает как вызов и как создание для власти проблем
И. Воробьева
―
Знаешь, сегодня же прозвучали, как мне кажется, еще очень важные слова из клиники «Шарите», где было сказано, что состояние улучшается. Но самое главное, как мне кажется, было сказано в конце, что заявление клиники «Шарите» сделано не только с согласия Юлии, но и самого Алексея Навального.
Е. Ройзман
―
Ирин, мне это очень приятна вот эта оговорка, что Алексей уже принимал участие. Они сказали, что сняли с искусственного дыхания, начал вставать. Я пока с ним не связывался – я никуда не тороплюсь. Я очень этому рад. Я Алексея знаю. И я точно понимаю, что если он встанет на ноги, он вернется в Россию. Он человек мужественный. И еще раз хочу сказать доброе слово и в адрес его жены Юли, и, конечно, хочу доброе слово сказать его родителям. И даст бог, все будет хорошо. Похоже, что к этому идет. Я очень рад, что он встал на ноги.
И. Воробьева
―
Да, я тоже очень рада. И правда считаю, что это сегодня очень важный в этом смысле день. Раз уж мы начали с Алексея Навального, давай поговорим про прошедшее голосование. Что-то я не могу это выборами никак назвать. У меня не получается физически. 3-дневное голосование во многих регионах.
Е. Ройзман
―
Сразу объясняю, в чем у нас проблема. У нас выборы власть воспринимает как вызов и как создание для власти проблем, поэтому каждый раз от каждых выборов меняются снова правила игры. 3-дневное голосование. Сказали, что оно вводится из-за коронавируса. На самом деле, 3-дневное голосование вводится для того, чтобы была долгая досрочка. Досрочное голосование – это основная поляна фальсификации выборов.И я хочу сказать, что вот эта идея с «умным голосованием» сработала, она сработала по-настоящему. Представьте себе, пять руководителей штабов Навального, люди, которые себя абсолютно отождествляли с ФБК и с Навальным, выдвинулись на выборы. Двое победили, а трое заняли второе место. То есть если бы были выборы честные, ситуация бы вообще еще иначе выглядела.
И. Воробьева
―
Подожди, ты про какой конкретно регион говоришь? Или ты говоришь про несколько? Там же было очень много людей.
Е. Ройзман
―
У них пять руководителей штабов выдвигалось. Выиграли двое.
И. Воробьева
―
А, ты имеешь в виду в разных регионах руководителей штабов.
Е. Ройзман
―
Да. Выиграли двое – выиграл Томск и выиграл Новосибирск. Но у них и по европейской части…
И. Воробьева
―
Фадеева и Бойко.
Е. Ройзман
―
Да. Они порядка 150 мандатов (даже больше) собрали. Но что я хочу сказать? Было выступление Турчака, который в прошлый раз сказал, что «Единая Россия» снова всех жахнула. В этот раз он как-то более мягко сказал, что «Единая Россия» снова все выиграла, подтвердила и так далее. Потом было выступление Медведева, что «Единая Россия» снова всех победила. А потом было выступление губернатор Ленинградской области, который достаточно пренебрежительно высказался об оппонентах.И я хочу сказать одну очень простую вещь. Все губернаторы, которые переизбрались (вот эти вот назначенцы), они набрали какое-то огромное количество, от 80% до 90%. Но я хочу сказать, что такие проценты можно набирать, только если у тебя вообще нет конкурентов. Конкуренты отсеиваются уже на муниципальном фильтре. А на самом деле, задолго до этого конкурентов начинают вышибать. Каждый, кто поднимает голову – потихонечку осаживают. Если кто-то сунулся уже в борьбу – осаживают на муниципальном фильтре.
Поэтому все эти губернаторы не принимали участие в настоящих конкурентных выборах. «Единая Россия» и власть забыли, что такое конкурентные выборы. А конкурентные выборы – это когда ты должен участвовать в дебатах наравне со своими конкурентами; твоим конкурентам так же, как и тебе, предоставляется эфир; твоих конкурентов никто не бьет, не поливает зеленкой, они имеют те же самые права, они имеют право выставлять наблюдателей и требовать честного подсчета голосов.
Так вот «Единая Россия» забыла уже, что так бывает. Мало того, когда честные выборы, на автобусах не подвозят, на досрочное не гонят бюджетников, не воруют бюллетени, не выпускают фальшивые бюллетени и так далее. Они просто забыли, что такое конкурентные выборы.
Р.Ройзман: Досрочное голосование – это основная поляна фальсификации выборов
Я хочу сказать Медведеву, Турчаку, этому губернатору Ленинградской области, что если только в Россию вернутся честные выборы, партию власти будут выносить на каждых честных выборах. Потому что они отвыкли. Они забыли, что такое дебаты. Они забыли, что такое настоящая конкурентная борьба.
Поэтому все их заявления о том, что они опять всех победили… Так у них конкурентов-то не было. Они одни были. Конечно, когда ты один, когда твой соперник не пришел по каким-то причинам (или его закрыли, или штаб разгромили, или его посадили, или не пропустили через муниципальный фильтр), конечно, ты можешь выигрывать всех. Поэтому пусть у вас не будет никаких иллюзий.
И вот на этом фоне то, что сделало «умное голосование», как они бились до последнего, как «Открытка» работала (63 человека провели), конечно, честь им и хвала, что они в таких условиях смогли протащить своих людей.
И. Воробьева
―
У нас реклама, да? Простите, пожалуйста. У нас тут перерыв, который я все время забываю посмотреть. Прямо на полминутки сейчас перерыв и продолжим.РЕКЛАМА
И. Воробьева
―
Продолжается эфир. «Личный прием» с Евгением Ройзманом. Мы говорили про «умное голосование», про то, как прошло голосование в разных регионах. Куча разных выборов разных уровней было. «Умному голосованию», на самом деле, довольно большое количество претензий. Претензии такого рода, что с помощью «умного голосования», возможно, да, выносят «Единую Россию», но вместо них заносят ЛДПР, КПРФ, «Справедливую Россию», каких-то новых людей, все вот эти партии или фракции в Госдуме, которые оппозицией никогда не были.
Е. Ройзман
―
Ирин, первое скажу. «Умное голосование» – это не про хороших. «Умное голосование» – это…
И. Воробьева
―
Про умных, ты хотел сказать. Не про хороших, у про умных.
Е. Ройзман
―
Нет, «умное голосование» – другая история. «Умное голосование» – не допустить к власти членов «Единой России». По сути, это взлом системы. Это очень мощный, остроумный и сильный ход, которого не ожидали и которого реально очень боятся. Это я вам говорю как человек, который в этом процессе понимает больше многих других. Я участвовал в большом количестве выборов, наблюдал за разными выборами в силу обстоятельств. И я вижу, насколько боятся «умного голосования».Потому что все же привыкли. Назначили какого-то, сказали: «Такие нехитрые электоральные мероприятия сейчас проведем, и ты будешь депутатом. И ты должен делать то-то, то-то, то-то». И вдруг этот человек не проходит, а проходит человек, с которым надо заново договариваться, искать подходы. А когда их заходит несколько, систему начинает лихорадить и сбоить. А если из этих нескольких попадутся 2-3 несгибаемых, то все, политика меняется. Это очень серьезно.
Они оценили, что такое «умное голосование». Я считаю, что Навального отравили ровно по причине его захода в регионы. И те, которые дали команду его отравить, они понимали, насколько это серьезная ситуация. «Умное голосование» себя показало. Это действительно взлом системы.
Р.Ройзман: Идея с «умным голосованием» сработала, она сработала по-настоящему
И. Воробьева
―
Ты при этом не отвечаешь на мой вопрос.
Е. Ройзман
―
Я тебе как раз ответил. Ирин, «умное голосование» – это не про хороших.
И. Воробьева
―
Я поняла, что это не про хороших.
Е. Ройзман
―
«Умное голосование» – это недопущение «Единой России» к власти.
И. Воробьева
―
Вот то, о чем я спросила. Фракции, по крайней мере в Госдуме – я не про партии буду говорить, давайте я буду говорить про фракции в Госдуме – ЛДПР, КПРФ, «Справедливая Россия», разве они чем-то отличаются от «Единой России»? Вот о чем я спрашиваю.
Е. Ройзман
―
Ирин, они не отличаются ничем. Но они так же толкаются локтями, рвутся к этой кормушке. Они точно так же хотят подвинуть «Единую Россию». И если на голосовании в Госдуму это сработает, и если вдруг коммунисты наберут большинство, это будет другая история. Если вдруг «Справедливая Россия» наберет большинство, «Единая Россия» вынуждена будет договариваться, парламент будет немножко другим, изменится. Пока они его снова приведут к общему знаменателю, пройдет какое-то время. Это именно взлом системы. Ну что, политика – искусство возможного.В этой ситуации, которую мы имеем, это единственная возможность хоть как-то сопротивляться. Потому что следующий этап – это уже просто выходить на улицы всем. И никто не хочет радикализовать ситуацию. Все хотят хоть как-то попытаться мирно этот вопрос решить. Я считаю, что «умное голосование» – это такая отчаянная попытка решить эту проблему мирно. Если не будет еще и этого, считай, законопатили все, и только выход на улицу. Ну, так вижу.
И. Воробьева
―
До того, как появилась вот эта история с «умным голосованием», так ведь все и выглядело. Каждый раз люди метались и не знали, что делать, потому что не очень понятно вообще. Вот нам сказали, такого-то числа будет голосование. Что делать – не очень понятно.
Е. Ройзман
―
Но «умное голосование» – это действительно вещь остроумная. Просто выбирается из всех наиболее сильный кандидат, чтобы он не был аффилирован с «Единой Россией», и все голоса отдаются ему. Смотрите, вышибают насколько серьезных депутатов, которые уже в «Единой России» усиделись. Просто спикеров парламентов вышибают через «умное голосование» просто против них. В общем-то, Фургал – это «умное голосование», Тихановская – это «умное голосование». Это хороший, интересный ход.
И. Воробьева
―
Ну да. Надо сказать, что в прошлом году на выборах в Мосгордуму «умное голосование» вышибло нормально так «единороссов» из московского парламента. Но у многих людей продолжают оставаться к этому внутренние моральные вопросы. И они, как мне кажется, вполне естественны и должны оставаться, как у всех нормальных людей.
Е. Ройзман
―
Ирин, ну послушай, ну вот для меня, допустим, голосовать за коммуниста… Я начинаю смотреть, взвешивать. И я понимаю механизм «умного голосования». И первая задача – не блевануть. Но тем не менее взлом системы так и работает. Давай о чем-нибудь хорошем поговорим. О, давай про Лукашенко.
И. Воробьева
―
Про хорошее – про Лукашенко?!
Е. Ройзман
―
Да, да, да.
И. Воробьева
―
Давай с паузой. Подожди. Если мы про хорошее, давай еще раз напомним, что ты 17-го числа в Москве.
Р.Ройзман:80% до 90% такие проценты можно набирать, только если у тебя вообще нет конкурентов
Е. Ройзман
―
Смотри, очень важно для всех. У меня 17-го лекция в Москве в 20 часов. Но там уже полный зал. Но она будет транслироваться в режиме онлайн и можно на нее покупать билеты совсем недорогие. В режиме онлайн может большое количество ее смотреть. Поэтому если нет места в зале, пожалуйста, покупайте билеты. Тема лекции для меня очень интересная – уроки, которые я получил в жизни, как я ими воспользовался, какие правила я выработал. Они мне разрешили, дали возможность лекцию делать на свободную тему.
И. Воробьева
―
Давай еще раз тогда напомним, на какой площадке все это смотреть. То есть билеты в офлайн уже нельзя купить, поскольку уже все распродано. Можно купить только билеты онлайн. Женя, где это все будет происходить? Я пытаюсь даже по сайту найти и не понимаю, как это проанонсировать. Давайте я ссылку дам.
Е. Ройзман
―
Давайте просто ссылку поставим.
И. Воробьева
―
Да, я ссылку сейчас в чат закину. Точно. Сейчас я ссылку в чат закину для тех, кто захочет посмотреть лекцию в онлайне. Вот ссылка в чате трансляции. Я напомню, что трансляция у нас идет в Ютубе на канале «Эхо Москвы». А еще нас показывают в Яндекс.Эфире.Ну давай про Лукашенко. Про Лукашенко что? Про Лукашенко, который тут в Россию к нам прикатил?
Е. Ройзман
―
Да. Во-первых, не понятно, в статусе кого сюда прикапатил Лукашенко. Потому что его не признали Штаты, его не признали все ближайшие соседи. К нему куча вопросов. И, по сути, легитимным его не воспринимает ни народ Беларуси, ни окружающие соседи. Причем это уже произошло. Такие вещи вспять не возвращаются. Это как та паста, которая выдавлена из тюбика. Все. Причем он сделал для этого сам все. 27-й год у власти… Это первое.Второе. Встреча за закрытыми дверями. О чем договаривались – не понятно. Про полтора млрд долларов для Лукашенко? Послушайте, я не хочу, чтобы наши деньги отдавали этому узурпатору. С чего это вдруг? Нам есть на что тратить деньги. Вот мы собираем на маленьких детей, чтобы просто спасти их жизни. В это время какому-то пересидевшему Лукашенко отдают сумасшедшие наши деньги. Да с чего это вдруг? Это первое.
Второе. Такие вещи за закрытыми дверями не делаются. За закрытыми дверями на корточках могут сидеть и договариваться о чем-то своем. Это касается жизни государства. Избранный президент не имеет права вести таких переговоров. Это мое мнение.
Дальше. Что меня беспокоит? Лукашенко – откровенный изгой. Лукашенко – тот человек, с которым не будут здороваться за руку. И мне очень неприятно, что президент России прислоняется к этому упырю. А Лукашенко в данной ситуации упырь, который цепляется за нас и пытается нас втащить в эту историю.
Первое. Если мы лезем в эту историю вместе с Лукашенко, мы получаем во враги весь народ Беларуси, потому что это будет действительно обида. Зачем мы вылезли на стороне узурпатора и откровенного упыря против народа Беларуси? Это совершенно точно имиджевые потери для страны, репутационные потери, потому что мы заступаемся за откровенного упыря, которого все так и воспринимают соседи. Ну и наконец, это совершенно точно ударит по экономике, потому что издержки репутационные по экономике бьют сразу же.
Это невынужденная история. Нам совершенно не нужен Лукашенко. Он сбитый летчик. Его не признает свой народ. И мы не должны его поддерживать. Это вурдалак откровенный. Зачем? Мы просто теряем на этом рейтинг много и, конечно, теряем симпатии народа Беларуси, потому что это наши братья. Вот я так вижу ситуацию.
Ирин, просто мое понимание как историка. Лукашенко приехал сюда продавать свою Родину и договаривался о цене. Понятно, что Путин не верит ни одному его слову. Потому что мы сейчас видели эфир, когда они вместе сидят, когда Лукашенко вот так вот к нему наклонился. Он несет такую ересь… Я понимаю, как Путину неловко. Еще это же надо виду не показывать, как он к этому разговору относится.
И все понимают, кто такой Лукашенко. Ну нельзя прислоняться к таким людям – просто чтоб не испачкаться. Ну вот так вот вижу.
Р.Ройзман: «Единая Россия» и власть забыли, что такое конкурентные выборы
И. Воробьева
―
Нам сейчас нужно будет прерваться на краткие новости и небольшую рекламу в программе «Личный прием» с Евгением Ройзманом. Напомню, что можно писать нам сообщения: +7 985 970 45 45. Или писать сообщения в чат трансляции. Я напомню, что трансляция идет в Ютубе на канале «Эхо Москвы». Пока есть время, скажу также, что после 22 часов в эфире «Эха» в программе «Разбора полета» – Григорий Пасько, журналист. После 23 часов – «Футбольный клуб». Мы вернемся в программу «Личный прием» с Евгением Ройзманом буквально через несколько минут.НОВОСТИ / РЕКЛАМА
И. Воробьева
―
21 час 34 минуты в Москве. Это программа «Личный прием» с Евгением Ройзманом. Мы продолжаем. У нас есть еще полпрограммы, чтобы поговорить и про сам личный прием, который проходил в Екатеринбурге и который вел Евгений Ройзман, и про разные политические события.Если можно, еще пару слов про Беларусь хотелось бы сказать и спросить. Вот когда ты говорил про то, если Путин помогает, если мы ввяжемся в эту историю, то мы поссоримся, и белорусы перестанут нас любить, знаешь, мне кажется, что этого не случится. Вот я вижу огромное количество каждый раз комментариев от людей, которые по крайней мере подписываются там из белорусских городов, и мне кажется, что белорусы все понимают. Вот уж кто-кто, а белорусы хорошо понимают, в какой мы тоже ловушке. Мы ничего не можем сделать с тем, что наш президент дает полтора млрд Лукашенко.
Е. Ройзман
―
Ирин, получается так, что это наш президент. Это не мы с тобой даем, это дает наш президент. Но наш президент дает эти деньги и для того, чтобы Лукашенко удержал свою власть, чтобы он мог подкармливать своих ментов и ОМОНовцев, которые хлещут дубинками и насилуют дубинками, которые бьют женщин в лицо и в голову. Вот для этого эти деньги, именно для этого – чтобы удержался Лукашенко.Я думаю, что белорусы все равно его снесут. Смотрели статистику – очень интересно Тамара Эйдельман дала в «Уроках истории». Она хороший историк, дочь знаменитого Натана Эйдельмана, ну и сама сильный историк. Она дала очень хорошую картину, что ненасильственный протест в 53% случаев может увенчаться успехом, а насильственный настоящий переворот – 26% случаев. Причем ненасильственный протест – это, конечно, массовость.
И в конце концов Беларусь будет выходить вся, потому что задевает все больше и больше народу. Поэтому я надеюсь, что у них все получится. Они все равно его снесут. Во всяком случае становится очевидным, что под его властью жить они больше не будут и не хотят. И не понятно, в каком лице, в какой должности приехал Лукашенко, потому что откровенно совершенно президентом его не воспринимает Беларусь и все окружающие соседи. Поэтому я надеюсь, что у них получится.
И конечно, я приношу свои извинения за то, что Россия вдруг начинает вмешиваться в ситуацию. Но это я от себя лично извиняюсь, потому что я чувствую свою ответственность также за это.
И. Воробьева
―
Давай про личный прием немного поговорим, отвлечемся от таких больших политических историй.
Р.Ройзман: Считаю, что Навального отравили ровно по причине его захода в регионы
Е. Ройзман
―
Давай.
И. Воробьева
―
Тут много вопросов. Ну и спрашивают, как прошел прием, много ли людей было, с какими сложностями сталкивался?
Е. Ройзман
―
Слушай, я даже не ожидал – народу было больше 50 человек. Я соскучился по этой работе. Я вспомнил, что я умею делать эту работу лучше многих. Народу очень много. Мы со всеми предосторожностями. Но мне было очень приятно. Я еще на крыльце. До начала приема подошла женщина, ее зовут Вероника Владимировна, и принесла вот такой вот мешок. Там вязаные цветные такие махонькие мешочки, и они набиты разными шоколадными конфетами.
Р.Ройзман: «Умное голосование» – не допустить к власти членов «Единой России». По сути, это взлом системы
И. Воробьева
―
Ой, она же уже приходила. Я помню ее.
Е. Ройзман
―
Она приходила. Она несколько приемов. И в этот раз она пришла, притащила эти цветные мешочки и говорит: «Женя, все равно к тебе с детьми приходят. Угостишь всех». Мне так приятно было.И потом через некоторое время пришла семья. У них было с собой пятеро детей. Они достаточно молодые. У них пятеро детей. У них вопрос ипотеки. То есть им надо брать ипотеку. Договаривались. И у них, представляешь, две маленькие девочки, один мальчик сидит на краю коляски, а в глубине за ним еще один маленький мальчик, а 13-летний дома на хозяйстве остался. И я так обрадовался. А дети такие вежливые, серьезные, ну как в больших семьях бывает. Всем разобрали подарки. Мне было очень приятно. И вот то, что Вероника Владимировна так, пусть через мои руки, но это она им подарила и она угостила, мне было очень приятно.
Поэтому, Вероника Владимировна, я знаю, что вы слушаете. Я желаю вам доброго здоровья.
И. Воробьева
―
Вероника Владимировна, я вам больше скажу, что не только Евгений Ройзман вас знает, вас знает уже огромное количество слушателей, которые в этой программе уже не первый раз слушают Евгения про эти прекрасные вязаные мешочки. И в Фейсбуке все видели фотографию. Так что мы вам все привет передаем и спасибо большое.
Е. Ройзман
―
А потом ко мне пришел парень. Я его знаю хорошо. Он меня чуть-чуть моложе. Он мастер спорта СССР по самбо. Он был чемпион области. Очень сильный такой парень. У нас есть такой район на Уралмаше – ШКЗ (Шувакишский кирпичный завод). Там без ножика раньше подростки просто из дому не выходили, потому что без ножа было невозможно гулять. И он в подвале дома… Пусто подвал они отремонтировали, и он начал тренировать парней. А он хороший, настоящий самбист. Начал тренировать парней. И там человек до 100 доходила секция всех окрестных парней.Я ему помогал всегда понемножечку. Я был главой города. Он ко мне пришел. Мы сумели сделать, что у него был бесплатно этот подвал, то есть не платил ничего. А теперь вынудили его платить. И ему платить 25 тысяч за подвал и 15 тысяч еще коммуналки. Он говорит: «Ну у меня нет этих денег. У меня не те люди занимаются. Мы с них деньги не берем».
Ну и я начал думать. А он привел парня с собой. А парень выиграл очень престижный турнир по боевому самбо. Молодой парень такой. Я говорю: «Хорошо, я подумаю, как тебе помочь. Я все равно тебе что-нибудь придумаю и помогу». Он меня с этим парнем познакомил. А парень когда пошел, я вижу, у него, представляешь, штаны дырявые. Ну просто бедный человек откровенно. И я об этом написал. И мне из Москвы позвонила девчонка и говорит: «Женя, кинь все размеры. Я полностью экипирую. Все найду и сделаю». Мне так было приятно. То есть люди откликаются сразу. Об этом надо писать.
И. Воробьева
―
Откликаются сразу, причем из разных городов.
Е. Ройзман
―
Вообще. Это Россия. Поэтому могут и из Владивостока, и откуда угодно. Все-таки мы одна страна. И нас объединяют общие проблемы и, конечно, русский язык.А потом ко мне пришли волонтеры. Саша Лабутин, 2 года. У него СМА. Но у матери, кроме него, еще двое детей. Отца нету. И она не справляется с ним. Если вот у Миши Бахтина родители бросили все и включились, то та этих детей бросить не может, этот ребенок умирает. И, видимо, воспользовавшись вот этим положением, говорят: «“Спинразы” нет». Ну, «Спинраза» дорогая. Там один курс – 40 млн. То есть 4 укола – это 40 млн. И не надо винить Минздравы. У Минздравов-то тоже этих денег нет.
И ей предложили: «Давайте мы вам будем ставить экспериментальное лекарство. Клинические испытания». И она согласилась, чтобы делали клинические испытания нового лекарства на ее ребенке. Теперь понятно, что нужна «Спинраза». А ей не дают, потому что она участвует в клинических испытаниях. Ну представляешь, ситуация? Саша Лабутин – запомните это имя. То есть как только решим с Бахтиным, тоже им будем заниматься.
И. Воробьева
―
Это при том, – я напомню просто, чтобы все еще раз вспомнили и знали, – что препарат «Спинраза» не так давно все-таки был внесен в список жизненно необходимых препаратов. Но это, как мы видим, ничего практически не меняет. В том смысле, что добиться «Спинразы» для детей все еще очень и очень сложно.
Е. Ройзман
―
Многие проходят через суды. И по решению судов все равно обязаны деньги выделить. Но это долгие процедуры. И проблема заключается в том, что не хватает белка, очень быстро отмирают мотонейроны. Ну ребенок на глазах родителей становится овощем, при этом абсолютно интеллект не теряет. Это тяжелая история. Знаешь, я тебе скажу, это вопросы приоритетов.
И. Воробьева
―
Возвращаясь к миллиардам, которые мы Лукашенко дали, да?
Е. Ройзман
―
Которые тому же Лукашенко дали. Ну упырю, диктатору пересидевшему просто так. Он не нужен для нашей страны. Это совершенно невынужденная трата. Это имиджевые и всякие потери. Ну просто стыдно. То есть это мы оторвали от наших детей.
И. Воробьева
―
Возвращаясь немножко к Беларуси все-таки, тут у нас в чате спрашивали: «А как вы думаете, на что ему эти деньги? Как он с помощью этих денег будет удерживать власть?»
Е. Ройзман
―
Я совершенно точно могу сказать на что – содержать ментов, содержать ОМОН. Платить именно этим людям в первую очередь. Содержание инфраструктуры, созданной для подавления собственного народа. Это основное. Мы не знаем, сколько там до них дойдет. Понятно же, что он это не на школьные обеды взял деньги.Слушайте, дальше буду рассказывать. Женщина пришла, 70 лет, на одной ноге и говорит: «Понимаешь, Женя, я сирота. Потом все-таки я вышла замуж. Осталась без мужа. Потом у меня убили сына. Потом я потеряла ногу. Но у меня проблема. У меня отрубили свет. А я хоть что-то шила, хоть что-то подрабатывала. У меня отрубили свет». Я говорю: «Какая задолженность?» Она говорит: «531 тысяча задолженность за квартиру». Я говорю: «А почему вы не платите?» Она говорит: «Женя, у меня пенсия – 8830. Мне не с чего платить. Ну просто у меня нет денег платить». Я договорился, все-таки включат свет. Нагрузили продуктами. Вот чем могли – помогли. Буду следить, хотя бы чтоб свет не выключали.
Но если по судам пройти, чтобы у нее отнимали полпенсии в погашение, она просто с голоду умрет. Но там мы с Администрацией города в переговорах. Я думаю, что попытаются чем-то помочь. Посмотрим.
И. Воробьева
―
А пока переговоры и непонятная ситуация, можно же ей помогать продуктами? То есть люди, которые, может быть, захотят.
Е. Ройзман
―
Ирин, мы продуктами поможем. Может, по швейке какой-то заказ, потому что у нас уже там сразу откликнулись. Посмотрим. Будем следить за ней.Слушай, интересная история. У нас есть коррекционный интернат «Эверест». В основном детки с ДЦП. Но пришли женщины и говорят: «Знаете что, мы не боимся об этом говорить – у нас там дети учатся. Мы не боимся об этом говорить. Ситуация такая. Там нет дефектолога, нет нейропсихологов, нет электронных тетрадей, нет компьютеров, нет специализированных программ. И мы понимаем, что наши дети начинают отставать».
А история с ДЦП такая. Во-первых, 90% детей с ДЦП воспитывают женщины одни без мужей. Мужики убегают, потому что это слишком большая нагрузка. Женщины тянут, им деться некуда. Это первое.
Второе. Для детей с ДЦП ничего эффективного бесплатного не существует, ничего эффективного бесплатного нет. С первого шага надо платить за все, если ты хочешь вытащить своего ребенка. Но это полдела.
Вот этот интернат, где учатся эти дети, если туда вложить энергии и сколько-то денег в этих детей, их можно вывести до такого уровня… Ну вот, например, ФРГ 95% детей с ДЦП адаптирует, они абсолютно дееспособные и равноценные члены общества. Япония – 94%.
И мы попадаем в ситуацию, когда государство на этих детях экономит и не доплачивает, и не участвует в их жизни, и не дает им возможность стать полноценными членами общества, а потом вынуждены где-то льготы, где-то субсидии, где-то еще что-то. И они вынуждены этих детей потом тянуть. Но это уже не те члены общества, которые способны адаптироваться и сами себе зарабатывать, а государство обязано их содержать. И из-за того, что государство не платит сейчас 10 копеек, оно потом отдает рубль. Но это потом. Главное, сейчас не платят.
И этих детей мы теряем, потому что государство… Опять же это вопрос приоритетов. Зато мы Сирию утюжим, Донбасс утюжим, тратим деньги туда, сюда, на каких-то Лукашенко пересидевших, вместо того чтобы тратить эти деньги на своих детей. Вопрос приоритетов.
И. Воробьева
―
При этом я бы еще хотела напомнить, что… Я не знаю насчет всех детей с ДЦП, но очень многие дети с ДЦП, люди с ДЦП – тут же это не только дети, это и взрослые люди – полностью интеллектуально сохранны.И люди, которые слушают наш эфир, наверняка знают моего большого, прекрасного друга (большого в смысле близкого друг) прекрасного Ваню Бакаидова, который программист из Питера, который сделал программу, чтобы люди, у которых проблемы с речью, могли общаться. И Ваня пытается всем объяснять на своем примере, что он вполне может жить самостоятельно. Он снимает квартиру, он живет один. Но у Вани семья, которая его любит и которая его поднимала. И если бы действительно государство вкладывала деньги в людей разной инвалидностью (она разная бывает), то гораздо больше бы мы сейчас видели этих людей вокруг нас. К сожалению, их действительно очень мало.
Я хотела тебе сказать, Женя, что у нас в чате (и не только в чате) люди пишут тебе теперь не только поздравления, но и слова «закинул немного на Мишу». Вот прям я читаю эти сообщения. В чате и в СМСках пишут, что «поздравляю и закинул немножко».
Хочу сказать тем, кто переживает, что такая огромная сумма 160 млн, а ваши вот эти какие-то небольшие деньги не помогут. Помогут, поверьте мне. Если очень много людей даже по 100, даже по 500, даже по сколько можете, тогда будет набираться какая-то большая сумма. Чем большая сумма наберется, тем больше будет шансов, что мы эти деньги соберем.
Е. Ройзман
―
Ирин, я для всех говорю. Вот мы участвуем. Мы сейчас не думаем. Наша задача – включиться и сделать все возможное. Оно все равно потом произойдет. Найдутся люди, которые увидят, что другие стараются, подставят плечо, поддержат, помогут. Нашу передачу многие слушают. В прошлый же раз с двумя детьми получилось. У нас была передача, и Владимир Сергеевич Лисин услышал передачу и сказал своим из фонда: «Свяжитесь. Посмотрите, чем можем помочь». И он, конечно, очень достойно себя повел.И я надеюсь, что он в России не один такой, потому что одному не потянуть. Я думаю, что кто-то услышит, включится тоже. Потому что у нас есть шанс подарить маленькому человек жизнь. И не воспользоваться этим шансом просто нелепо было бы.
И. Воробьева
―
Тут наш слушатель Арат возмущается. И я с ним согласна. Я думаю, ты тоже согласишься. – «Почему в России пенсии размером с квартплату? Просто бесит. Знаю много людей, которым только на ЖКХ и хватает. Закладывают квартиру, попадаются мошенникам и так далее. А деньги, как мы знаем, все равно Лукашенко».
Е. Ройзман
―
Слушайте, эти деньги уходят на перекладывание плитки и бордюров, на обустройство Крыма, на то, что мы сбрасываем на Сирию, то, что мы лезем в Ливию, ну и так далее. Давайте вещи своими именами называть.
И. Воробьева
―
Давай дальше по приему или у меня еще пара вопросов есть?
Е. Ройзман
―
Слушай, ну давай я отвечу на вопросы. Потому что прием у меня такой серьезный, плотный очень. Слушай, нам с тобой не хватает времени откровенно. Давай поговорим с Венедиктовым, пусть нам еще полчаса дадут хотя бы.
И. Воробьева
―
Приедешь в Москву, устрой разговор серьезный с Алексеем Алексеевичем. Не знаю, послушает он тебя или нет.
Е. Ройзман
―
Слушай, интересную вещь скажу. Пришел дядька 51-го года рождения. Он говорит: «Женя, я с вами бегал марафоны в 15-м и 16-м годах. Я написал книгу». И он принес ее. Она пахнет еще типографией. Сигнальный экземпляр. Книга называется «Китай за семью печатями». Мужика этого зовут Дмитрий Михайлович Усачев. Он говорит: «Я родился в Харбине во второй волне. Потом с родителями приехал». И он написал замечательную книгу про русских в Харбине, ну и не только русских.И меня поразил один эпизод. Ну эта история, когда в 35-м году КВЖД (Квантунская железная дорога) была продана Маньчжурии, по сути, японцам. И наши вывели 30 тысяч наших. И это были железнодорожники высококвалифицированные. Их распределили по всем железным дорогам Советского Союза. В 37-м году 20 сентября их начали забирать. Из 30 тысяч 22 тысячи человек до 25 ноября в течение 2 месяцев были расстреляны. 22 тысячи человек из 30 тысяч переселившихся. То есть так поступили со своими гражданами.
Потом-то извинились, сказали: «Ну, время такое было. Погорячились». Родственникам говорят: «Ну вы не обижайтесь. Всякое бывает». Но тем не менее потеряли вот так 22 тысячи человек. Просто погубили.
Книгу он написал очень интересную, замечательную. Куча фамилий. Знаешь, нашел интересное. Оказывается, у Александра Починка, у нашего в свое время министра труда, отец был из харбинцев. Потом посадили отца его. И тоже за ним вот такая история. Он особо об этом не рассказывал никогда. Там очень много фамилий в этой книге. Вот запомните. Очень меня порадовала эта книга.
И. Воробьева
―
Подожди. Так я не поняла, книгу-то можно будет где-то купить? А то ты сказал, один экземпляр.
Е. Ройзман
―
Да. Она уже поступит в продажу. Он-то мне сигнальный принес.А потом у меня была очень интересная ситуация. Сразу же вслед за ним пришел дядька. Его зовут Боярских Сергей Петрович. Он говорит: «Женя, я всю жизнь работал. Я механик с красным дипломом. Я сварщик 5-го разряда. Я понимаю все в этом. И я в какой-то момент в начале 2000-х думаю: мне до пенсии сколько-то осталось, надо идти на высокооплачиваемую работу, поработаю. Я раз в “Газпром”. Все их устраивает. Потом раз, служба безопасности не пропускает. Да как так? Иду в “Лукойл”. Я им нужен. Я замечательный сварщик, механик. А меня опять не берут – служба безопасности не пропускает. Я понять ничего не могу.
Через несколько лет мне понадобился какой-то немудрящий кредит. Я пришел за кредитом, а мне не дают. Я говорю: “Почему мне не даете?”». Они говорят: «Так вы судимый». Он говорит: «Я судимый? У меня безупречная репутация. Я всю жизнь работаю». Они говорят: «Да у вас судимость. Вы воровали, насиловали, еще разбойное нападение». Он говорит: «Да вы что?!» Ему показывают документ. Он говорит: «Подождите, это полный тезка. Он живет в Пышме. Но я-то 59-го года, а этот-то мерзавец – 75-го». Ему говорят: «Ну что теперь? Ну видите, вот так вот бьется».
И я ему говорю: «Сергей Петрович, что вы хотите?» Он говорит: «Женя, я хочу, чтоб ты сказал на всю страну, чтоб все видели, какие в жизни бывают несправедливости». И вот этот мерзавец Сергей Петрович Боярских, из-за него хорошему человеку отравили взрослые годы жизни. Я ему говорю: «Сергей Петрович, может быть, какую-то работу?» Он говорит: «Женя, я без работы для не сидел». Я говорю: «А сколько у вас стажа?» Он говорит: «Да он у меня еще не прекращался никогда. С моими руками я всегда востребован. Но я хочу, чтоб все знали, какие бывают несправедливости».
И меня больше всего в этой истории задевает… Служба безопасности – это бывшие менты, прокурорские, там еще. Ни один не удосужился просто посмотреть, что тот – 75-го года, а этот – 59-го. И человеку просто испортили жизнь. Ладно, что сильный мужик, работящий, который не сломался. Он говорит: «Ну, жизнь отравили откровенно». Вот такая вот история была.
И. Воробьева
―
Давайте еще раз скажем. Сергей Петрович Боярских, 59-го года рождения…
Е. Ройзман
―
Сергей Петрович Боярских, 59-го года рождения – честный, хороший, работящий мужик. И если он сейчас слушает, Сергей Петрович, вам привет от меня.
И. Воробьева
―
Да. Не путайте, пожалуйста, с Сергеем Петровичем, 75-го года рождения. Не надо.
Е. Ройзман
―
Да, да, да. Слушай, у меня очень интересная история была под конец. Ко мне пришел человек, которого я знаю давно. Человек очень трезвый, с высшим образованием. И он говорит: «Женя, я зашел на сайт “Росгосцирка”. И я вдруг увидел, что “Росгосцирк” рапортует, что на 4 цирка получены деньги. И там на ремонты по миллиарду с лишним. Но я специалист. Я понимаю, что ремонты стоят в 2 раза дешевле. Но это ладно. Мало ли в чем я могу ошибиться.Но вот я вдруг вижу – Екатеринбуржский цирк… А у нас вокруг цирка идет война с директорами. И вдруг я вижу – Екатеринбуржский цирк, выделяется на ремонт 2 млрд 400 млн. Женя, ну я тебе отвечаю, что настоящий ремонт нашего цирка стоит не 2 млрд 400 млн, ну 400 млн, край – 600 млн, если уже себе ни в чем не отказывать».
Я говорю: «Охренеть. Что, вот так вот?» Он говорит: «Женя, вот так вот». А я ему говорю: «Ну вот откуда вы это можете просчитать? Как вы это можете понимать?» Он на меня смотрит и говорит: «Женя, я 15 лет работаю главным инженером этого цирка. И я знаю, что там требуется и какой ремонт требуется. Так я тебе отвечаю, 400-600 млн этот ремонт стоит. А они забили 2 млрд 400 млн». Он говорит, откровенно под скатывание, под воровство бюджетных денег. То есть я за что купил… Я этому человеку доверяю, потому что он действительно специалист. Тем более 15 лет главный инженер этого цирка. Он говорит: «Я считаю, что специально убрали директора и специально вот такую смету, чтобы никто не успел разобраться».
«Знак» взял этот материал. Они будут разбираться. Я думаю, что в конце концов можно потянуть за хобот и вытащить огромного слона. Ну, посмотрим, что получится.
И. Воробьева
―
Потрясающая история. Мне очень понравилась.
Е. Ройзман
―
Ирин, я просто рассказываю. Я разговаривал с серьезными людьми, которые участвуют в конкурсах. Они говорят: «Жень, если ты выигрываешь серьезный конкурс, где государственные деньги, через какое-то время к тебе придут и скажут: “Дай половину”. И ты не сможешь этого не сделать».
Р.Ройзман: Лукашенко - это как та паста, которая выдавлена из тюбика.
Но мы здесь столкнулись… Очень интересно. У нас Катя Петрова (Transparency International) в свое время «Роспил» здесь возглавляла, которая умеет работать со всеми госзакупками, привела ко мне парня. Парень говорит: «Я увидел конкурс: Дендропарк там на какое-то благоустройство. Я уронил цену и выиграл конкурс 3 млн 700 тыс. Прихожу к директору. И вдруг вижу, у директора сидит конкурент мой». И она говорит: «Вас тут не стояло. Мы тут сами все решим». Он говорит: «Минуточку, я выиграл конкурс».
В результате Катя Петрова с этим парнем пошли в городской отдел по благоустройству и начали выяснять. И Катя говорит: «Мне показалось, что люди, которые отвечают за благоустройство, были очень удивлены. Они не в курсе этой ситуации и сейчас будут разбираться». Таких ситуаций много. И конечно, их каждую нужно вытаскивать.
И. Воробьева
―
Вообще потрясающе. Ну про цирк мне понравилось намного больше.
Е. Ройзман
―
Хорошая история про цирк, да.
И. Воробьева
―
Это классная история. Давай уже про прием дальше. У нас уже 2 минуты остается. Давай уже про прием. Я не буду тебе задавать вопросы про повестку. Давай еще про прием что-нибудь расскажем тогда.
Е. Ройзман
―
Слушай, про прием. Позвонили люди с Белоярки, это недалеко от Екатеринбурга, говорят: «Женя, на Юбилейной, 5 толпы молодежи. Закладки, закладки, закладки. Полиция не реагирует». Одновременно с этим пришли люди с Белинского, 200, и они говорят: «У нас Белинского, 200, Авиационная, 198. Из окон видим закладки, куча молодых ходит. Полиция не реагирует». То есть я сказал вслух, потому что в свое время мы с тобой сказали про Пышму, про Софи Перовской. Пышминские опера отработали.
И. Воробьева
―
Да, я помню эту историю. И что там в итоге?
Е. Ройзман
―
Люди позвонили, поблагодарили. Я хочу сказать, что нашу передачу слушают и какие-то меры по нашей передаче принимают. И мне это, на самом деле, очень приятно.
И. Воробьева
―
Для того она и задумывалась, насколько я помню.
Е. Ройзман
―
Да, да. Очень приятно мне, кстати, по результатам нашей передачи… Помнишь, я рассказывал, знаменитая Анастасиевская часовня в Пскове?
И. Воробьева
―
Да, помню.
Е. Ройзман
―
Где фрески Рериха, знаменитый архитектор Щусев проектировал и иконописец Чириков расписывал. Все, начали выделять деньги. Видимо, губернаторские там у них деньги. То есть начали заниматься часовней. И включился знаменитый ГосНИИР (Государственный научно-исследовательский институт реставрации), готовы предоставить людей, участвовать и так далее. То есть что-то там происходит. Дай бог, чтобы все получилось.
И. Воробьева
―
Отлично. У нас уже последняя минута пошла. Все это время практически твое, чтобы сказать завершающую речь.
Е. Ройзман
―
Я прошу еще всех помнить про маленького Мишу Бахтина. Реально мы все вместе можем подарить человеку жизнь. Хочу слова поддержки родителям Алексея Навального, Юле Навальной, его детям. Алексею желаю встать на ноги и вернуться в Россию. Но это он будет принимать решение. Я верю, что он вернется.Я хочу пожелать добра и удачи всем добрым людям, кто нас слушает, и искренне сказать, что в конце концов все равно все будет хорошо. Наша страна такая, что за нее стоит бороться. И мы можем сделать ее лучше. Все. Всем привет. С вами был Евгений Ройзман.
И. Воробьева
―
Спасибо большое. Это была программа «Личный прием» с Евгением Ройзманом. До встречи через неделю. Ну а после 22 часов в программе «Разбор полета» Григорий Пасько.