Евгений Ройзман - Личный приём - 2019-12-02
02.12.2019
2 декабря 2019 года. Эфир ведут Евгений Ройзман, Ирина Воробьева.
И. Воробьева
―
21 час и 6 минут в Москве, 23:06 в Екатеринбурге. Всем здравствуйте! Добрый вечер! Это программа «Личный прием» с Евгением Ройзманом. Как всегда, идет из двух городов, из двух студий. В студии «Эха Москвы» - я, Ирина Воробьева. В студии «Эха Екатеринбурга» - Евгений Ройзман. Женя, добрый вечер!Е. Ройзман
―
Здравствуйте! Слышно меня?И. Воробьева
―
Да, слышно тебя хорошо.Е. Ройзман
―
Отлично.И. Воробьева
―
Сразу хочется спросить, у тебя там Венедиктов рядом не сидит?Е. Ройзман
―
Нет, Венедиктов остался в Ельцин Центре. Но я хочу сказать, что, конечно, было сейчас блестящее выступление – «Дилетантские чтения» по Молотову-Риббентропу, по пакту. Полный зал народу. Полемика разгорелась жаркая. И я хочу отдать должное Венедиктову как историк. Там историков было много. И историки были университетские, настоящие историки. Он, конечно, очень внятно разложил пакт. Показал, что выгоден он в первую очередь был Германии. Ну, на документах. Доказал, что секретные протоколы существуют. Сослался просто даже на то, что на записи обсуждали секретные протоколы и все главы государств с ними знакомились, потому что они хранились в ЦК. И записки остаются, потому что бюрократия вещь такая – следы всегда есть. И, конечно, показал, как использовали время с 39-го до 41-го года, кому оказалось выгоднее. Ну, в частности, Советский Союз присоединили территории 23 млн, а фашистская Германия освоила территории 122 млн. То есть разница. Ну, мы – 23 млн, а они – 122. Ну, со всем ресурсом, соответственно. Ну и в конце концов сказал, что конечно это была гигантская ошибка. А если говорить об успехах дипломатии советской, то самый большой успех – это Договор о ненападении с Японией, который удержал Японию на 4 года, что мы могли сосредоточиться на том фронте. Ну, грамотно было. Но он во время разговора упал со сцены.И. Воробьева
―
Кто, Венедиктов?Е. Ройзман
―
Да. Упал со сцены. Не выпустил микрофон. Падая, упав, продолжал разговаривать, поднялся, продолжая разговаривать. И все обратили, что человек упал, но микрофон не выпустил.И. Воробьева
―
Профессионализм, так сказать, не уронишь.Е. Ройзман
―
Да. Порадовал, конечно, всех. Очень сильно принимали. Очень хорошее впечатление. С несколькими историками серьезными поговорил. Ну, молодцы, что сделали эти «Дилетантские чтения» по пакту. И молодцы, что выпустили этот журнал «Дилетант». Хорошая история получилась. Очень честно сказал. Ему говорят: «А что бы вы делали на месте Сталина?». Он говорит: «Я не знаю. Сложно об этом говорить. Но это конечно была ошибка». И история, то, что мы сейчас имеем, и даже то, что процесс распада Советского Союза запустили именно Прибалтийские республики, которые первые попытались выйти и запустили весь процесс распада – это тоже все последствия того пакта. Но это серьезная история. И молодец Венедиктов, что не боится открытой такой полемики.И. Воробьева
―
А что бы сделал Евгений Ройзман на месте Сталина?Е. Ройзман
―
Слушай, у меня нет ответа на этот вопрос. Конечно, я тоже думаю, как бы поступал. Но, с другой стороны, шаги Сталина были достаточно последовательны. Он к этой ситуации подвел. У него развилок во время его правления было предостаточно. Он к этой ситуации в конце концов подвел. Но давай о чем-нибудь другом поговорим. У нас много тем.И. Воробьева
―
Да, давай.Е. Ройзман
―
А кому интересно – этот журнал «Дилетант» можно найти. Там инфографика серьезная. Просто по пунктам разложено. Ну, а дальше можно уже говорить, спорить. Но журнал «Дилетант» можно найти. В Екатеринбурге он есть. У меня в музее Невьянской иконы продается, если что.И. Воробьева
―
Тот самый номер?Е. Ройзман
―
Да, конечно. Ну и другие.И. Воробьева
―
Тот самый номер, который пытались запрещать, снимали с продаж и из-за которого был скандал, можно найти, где сказал Евгений. Успел ли ты посмотреть расследование Алексея Навального про Костина и Наилю Аскер-заде?Е. Ройзман
―
Смотри, я смотреть не стал. Мне достаточно озвученных цифр. Профессионализм Навального и команды ФБК я знаю. И резонанс я вижу. Ну, на первом месте в Ютубе это расследование. О чем идет речь вообще, в принципе? Надо понимать, что девушка эта работает на ВГТРК и возлюбленный возглавляет, в общем-то, государственный банк.И. Воробьева
―
Давай так. Извини, Жень, что я тебя перебиваю. Я понимаю все, но тем не менее. Давай мы все-таки будем как-то их разделять, потому что…Е. Ройзман
―
Все, давай разделять.И. Воробьева
―
Возлюбленная – это как-то уже перебор.Е. Ройзман
―
Ирин, все. Я согласен. Я беру свои слова обратно. Но расследование увязывает этих людей. И те обвинения, которые прозвучали – по сути, это прямые обвинения в воровстве государственных денег. И очень такой оттенок еще придает, что человек, который пользуется всеми этими благами…Ну, насчитано более 150 млн долларов, если можно посчитать. Ну, легко считается. Там порядка 11 млрд просто так навскидку. Показано, что люди работают в госструктурах, что ни в одной декларации нигде подобные доходы ни разу не отражены – это вот очень серьезный момент такого обвинения. Ну и люди, которые обладают вот такими деньгами, собирают в эфире СМСками на лечение больных детей. Конечно, это вызывающе. В обвинении прозвучало прямое совершенно указание на эту связь, на воровство бюджетных денег. И, конечно, на такие вещи принято отвечать. Что-то теперь должны сказать. Ну, посмотрим, скажут или нет.И. Воробьева
―
Ну вот опять мы сколько раз уже обсуждали именно в этом эфире расследования ФБК. И каждый раз Евгений Ройзман говорит, что надо отвечать, что должен прозвучать какой-то ответ. И есть ли эти ответы на предыдущие расследования?Е. Ройзман
―
Вот как только не отвечают, вот когда на такие обвинения не отвечают власти, не проводят честного расследования, первая мысль – соучастники. Да, вы все про это знаете, вы сами в этом участвуете и вы все такие. И вот так вот падает доверие к власти. И поэтому здесь или отвечать и говорить: «Нет, смотрите, мы все по-честному, мы разбираемся. Действительно найдено то-то. Все виновные будут наказаны». Тогда власть дистанцируется от этого. А если власть замалчивает спокойно, как ни в чем не бывало, что ходят огромные деньги, в декларации ни одного из них не указано, явно, значит, деньги с каким-то странным происхождением, а расследователи так и говорят, что это ворованные деньги, и если на это никто не отвечает, значит вы с этим согласны, значит вас это все устраивает, значит вы точно такие же и вы соучастники. Вот как выглядит ситуация. Мне не охота об этом говорить, потому что это уже там личных разных отношений касается. Но это настолько внятное расследование. Ну что ты еще придумаешь? Это такое же расследование, как по Золотову, на которое надо отвечать. Такое же, как по Чайке расследование. Такое же, как вот несколько подряд было очень сильных расследований. По прокурору Попову было расследование. И если власть не отвечает, то у всей огромной аудитории, а там миллионные просмотры, создается совершенно четкое впечатление: значит, вы все это знаете; значит, вы соучастники. Вот и все.И. Воробьева
―
Ну, будем наблюдать, как говорит Алексей Венедиктов, будет ли какой-то ответ.Е. Ройзман
―
Ирин, слушай, я тебе просто в двух словах скажу. Вот у меня одна ситуация, которая меня просто поразила. Ко мне пришла женщина взрослая. Серьезная женщина. «У нас, - говорит, - областные робототехнические соревнования. Денег у нас нет. Это отборочный этап на Всероссийский робототехнический фестиваль (от 7 до 17 лет). У нас 500 человек с области приезжает. И нет денег это провести». Я говорю: «О каких деньгах речь?». Она говорит: «75 тысяч рублей». Ну, это 1200 долларов. Поменьше немножко. Ну представляешь, ситуация? Вот мы сейчас говорим, это 500 человек участников со всей области от 7 до 17 лет. Робототехнический фестиваль. И нет денег. Никто ей не дает провести этот фестиваль. Ну просто надо найти деньги. Понятно, что я найду и что-то придумаю. Но вот тебе соотношение только что. Телеведущая на канале ВГТРК. Имущества насчитали на 150 млн долларов. Просто то, что в открытом доступе. На 150 млн долларов насчитали имущества. И вот 75 тысяч надо. Пришли парни. Команда баскетболистов трое на трое. Они ездили в Америку. Прилично выступили, там 4-е место заняли. В полуфинале проиграли. Ну, подготовки немножко не хватило там. И им ехать на чемпионат России. А они одни из фаворитов в России. Хорошие молодые парни. 120 тысяч надо на чемпионат России поехать. А у них нет этих денег. Так это я тебе просто навскидку сказал. А представляешь, сколько такого в России? Сколько денег закопано, сколько выведено! Ну вот ситуация.И. Воробьева
―
Ну, таких ситуаций… Я, конечно, понимаю, что это действительно очень возмущает, когда ты не можешь найти такие деньги на такие вещи…Е. Ройзман
―
Не, причем ты видишь, что сумасшедшие деньги ходят по стране, просто гигантские неконтролируемые деньги, неподотчетные обществу. Ну для чего нужен парламент? Вот парламент должен эти деньги контролировать. Парламент не контролирует. Ты слышала хоть об одном парламентском расследовании? Ну не контролирует никто эти деньги. Счетная палата там хватается за голову, говорит о нецелевом. Ну ты слышала хоть про одно уголовное дело, которое бы возбудили по материалам расследований Счетной палаты? Ну нет таких дел.И. Воробьева
―
Я не об этом говорю.Е. Ройзман
―
Конечно, это все формирует отношение к власти.И. Воробьева
―
Я говорю о том, что в любой стране, даже с очень прозрачным управлением, если есть, вообще, такая страна, в которой нет коррупции, все равно существует множество дыр подобно таким, о которых ты рассказываешь. Всегда кому-то нужны деньги.Е. Ройзман
―
Ирин, послушай, мы про Россию говорим. Ну что нам? Мы сейчас можем разные самые примеры приводить о других странах. Но мы говорим про свою страну вот то, что мы видим сейчас. Давай, что с тобой еще дальше мы хотели обсудить?И. Воробьева
―
Да, у нас есть еще… Сегодня вот 2-е декабря. А вчера было 1-е декабря – Всемирный день борьбы со СПИДом. И тут тоже, в общем, люди про ВИЧ спрашивают. Знаешь, была статья в «Новой газете» довольно любопытная, где проанализировали выступления президента Путина за последние несколько лет (с 2009-го, по-моему, года или что-то в этом роде). Президент ни разу не сказал про ВИЧ. До этого он говорил, что да, это проблема острая. В 2006-м он говорил об этом. А дальше – тишина полная. Вот это действительно какая-то вещь, на которую стоит обращать внимание, что президент не говорит об этой проблеме, хотя она очень серьезная.Е. Ройзман
―
Ирин, смотри, у нас что. Вот мы занимаем первое место в мире по смертям в ДТП. Ну просто первое место в мире однозначно совершенно занимаем. В Забайкалье, Сретенск-Чита автобус, который перевернулся, на лед упал, 19 человек в одной аварии погибли. Там разное говорят. Кто-то говорит, колесо; кто-то говорит, быстро ехал, там гололед. Погибло 19 человек. Я, конечно, хотел и соболезнования высказать, потому что беда. Но надо понимать еще одну вещь, что 13-го и 14-го числа там же в Забайкалье еще две аварии произошли, еще 11 человек погибло. Ну, это я к тому, что у нас там по смертям сейчас на дорогах 16-18 тысяч гибнет в год. И вдруг мы получаем цифру: от ВИЧа в России за последний год 37 тысяч человек. 37 тысяч человек погибло от ВИЧа! Это чудовищная совершенно цифра. Но самое страшное, что она продолжает расти. И ВИЧ из каких-то маргинальных слоев, как раньше говорили, сначала – гомосексуалисты, потом – наркоманы, все он сейчас передается половым путем. Распространение идет половым путем, потому что никто уже давно не колется одним шприцом, уже много-много лет никто одним шприцом не колется, есть одноразовые. Вот такая вот ситуация. Это то, на что имеет смысл обращать внимание, потому что у нас вымирание граждан России нарастает. И оно в этом году будет рекордное за все последние годы. Уже там порядка 300 тысяч вымирание. Будет больше. И конечно на эти вещи надо обращать внимание, потому что больше миллиона человек в России заражено. Ну а границы, если там больше 1%, то это уже, скорее всего, необратимый процесс.И. Воробьева
―
А почему, как ты думаешь, в 2019-м году, когда уже все всё знают про ВИЧ, уже это никакая не секретная болезнь, никакой несекретный вирус, все знают, что такое ВИЧ и как нужно принимать лекарства, и как можно жить с ВИЧ, и не заражать можно никого с ВИЧ, если ты правильно все принимаешь, почему до сих пор остаются люди, которые не верят в это заболевание, которые не принимают лекарства, которые умирают и так далее?Е. Ройзман
―
Слушай, ну, я тебе скажу, что есть люди, которые прививки не ставят. То есть это-то просто верх идиотизма. То же самое, что с ВИЧом. Что касается ВИЧа. Я должен сказать, что в России, на самом деле, сделано много. И те, кто принимают терапию, там, где лекарства присутствуют, и если человек принимает терапию, то инфекционная нагрузка снижается до нуля, от здорового не отличается. Но я знаю, что в последнем году были самые разные перебои с терапией в разных регионах. То есть были проблемы. Ну конечно есть о чем подумать. И, конечно, никуда не денешься, требуется сексуальное просвещение. Это надо начинать разговаривать со школьниками. Просто начинать разговаривать. Но поскольку есть православная церковь, которая имеет большое влияние на политику, когда говорят, что чтобы не заразиться ВИЧом, обязательно надо пользоваться презервативом, они говорят: «Нет, надо хранить верность одному партнеру». Ну, в принципе, они правы. Но они говорят то, что должно быть. А мы видим то, что есть. И поэтому все равно надо пользоваться презервативом. Тот самый случай, что на бога надейся, но сам не плошай. Но с этим надо идти в школы.И. Воробьева
―
Но вместо того, чтобы со школьниками разговаривать о безопасном сексе, нам предлагают опять со школьниками разговаривать о православии.Е. Ройзман
―
Ну, ты же понимаешь все. И это огромная, на самом деле, проблема. Понимаешь, человечество идет в будущее, а здесь предлагают вернуться в прошлое. Но в прошлом в России никогда не было идиллии. Это я говорю как историк. И если вы почитаете хотя бы тот же «Тихий Дон», ну просто можно за голову схватиться, что там делали с собственными дочерями, с женами и так далее. Ну так это много можно прочитать. В русской литературе этого полно. Поэтому я надеюсь, что будущее будет лучше, чем прошлое. Во всяком случае, человечество этими надеждами живет. И все равно надо стремиться, надо пытаться что-то делать.И. Воробьева
―
И сразу же… Я понимаю, что это две темы никак между собой не связанные, но тем не менее. Мы в каждой программе об этом говорим и сейчас тоже будем говорить о законе о семейно-бытовом насилии, который сейчас поступил в Совет Федерации, насколько я понимаю, совсем не в том виде, в котором ожидался. Но пока мы ждем, может быть, он еще изменится в какую-то лучшую сторону. Тем не менее вот люди, которые очень активно протестуют против принятия этого закона, говорят о том, что не надо лезть в семью.Е. Ройзман
―
Слушайте, может быть, в семью и не надо лезть. Но есть замечательная фраза у Гоголя в «Тарасе Бульбе»: «Я тебя породил, я тебя и убью». Вот у нас один такой умник забил сына насмерть плетьми. А чтобы не орал, кляп вставили. Ну и забили насмерть мальчика и закопали в снегу. Вот тебе самый такой яркий пример. Тоже требовали, чтобы в семью не лезли. На самом деле, если зовут на помощь, то надо приходить на помощь. Но жертвы часто на помощь не зовут, они просто не успевают. Некому прийти на помощь, потому что говорят: «Это дело семейное, сами разберутся». Ну ко мне тысячи таких людей приходили, которых просто женщин мордовали дома. Но мало того, что женщин, когда в равном браке, когда она может пойти пожаловаться отцу, пожаловаться брату – это одна история. А когда пожилых женщин били свои сыновья, внуки, просто избивали, отнимали деньги алкоголики и наркоманы, которых полно. В России особая ситуация. В России женщина подвергается гораздо больше опасности, чем в каких-то других европейских странах. Ну, я про цивилизованные европейские страны говорю. Необходим закон, который бы как-то предотвращал вот это семейное насилие. Потому что многие говорят, что не надо ссор из семьи выносить. А я считаю, что надо. И надо заступаться. Если нет отца, нет брата поблизости, нет друга, который может заступиться, должно заступиться государство. В общем-то, оно для этого и нужно. А человек, который говорит: «Я не хочу, чтоб государство вмешивалось», значит оно что-то недоброе задумал, значит он подразумевает что-то недоброе. И знаешь, хочу сказать, вот при Екатерине II был человек, который отвечал за образование – Бецкой. Просто установление было при Екатерине II. Он сказал, что ни из каких рук ни за что никогда детей не бить. То есть это обязательным было установление в царствование Екатерины II. Так это еще в 18-м веке. Я считаю, что это очень важно и это должно быть зафиксировано и в Конституции, и везде – нельзя бить детей.И. Воробьева
―
Это программа «Личный прием» с Евгением Ройзманом. Мы продолжаем.Е. Ройзман
―
Ирин, одну секунду еще. Вот ты новостную ленту когда отлистываешь, в Твиттере смотришь, смотри, сколько новостей: жена вышла, решил воспитать дочку, пока ее нет – убил; убил сына сожительницы; убил дочку. То есть подряд. Это куча вот таких новостей. Ну нельзя бить детей. Ну нельзя. Это должно быть записано везде – нельзя бить детей. И никакая Русская православная церковь в это не должна вмешиваться. Нельзя бить детей.И. Воробьева
―
И это не дискуссионный вопрос. Давай еще раз. Это вопрос, который нельзя обсуждать, правильно я понимаю?Е. Ройзман
―
Слушай, ну нельзя бить детей. Хотя бы потому, что ты силы можешь не соразмерить. Можешь в гневе что-то сделать, что потом не простишь себе всю жизнь. Поставь себе на заставку «Иван Грозный убивает своего сына». Пусть оно вот так вот стоит. Ну нельзя бить детей. Ну нельзя. Я сказал про Русскую православную церковь. Причем тут Русская православная церковь? Нигде не должна религия это регулировать. Нельзя бить детей. Ну нельзя.И. Воробьева
―
Нельзя бить детей. Я согласна с тобой. И я думаю, что большинство наших слушателей по крайней мере тоже.Е. Ройзман
―
Слушай, может, голосовалку поставим?И. Воробьева
―
Про детей голосовать не буду. Вот не буду и все.Е. Ройзман
―
Ну, в общем, мы с тобой оба понимаем.И. Воробьева
―
Да. Просто детей бить нельзя. И я даже спрашивать ни у кого об этом не собираюсь. Есть еще 4 минутки до конца первой части. По традиции в первой части мы обсуждаем какие-то общие новости, и Евгений Ройзман их комментирует. Любишь ли ты Белоруссию так, как любит ее наше руководство страны?Е. Ройзман
―
Слушайте, за последнее время очень интересно. Обратите внимание, совершенно случайно проговорился посол Белоруссии в России Владимир Семашко, он же вице-премьер. Совершенно случайно, он на бегу буквально сказал, что нам надо думать о создании общего правительства и общего парламента. Опа! Все вот так вот вдруг насторожились. Кто-то пропустил эту новость. А, на самом деле, это очень серьезно. Уже была какое-то время назад создана комиссия. Она называлась комиссия Крутого-Орешкина (по фамилии министра белорусского Крутого). Замечательное сочетание, да? То есть это же не какого-то там… Крутого-Орешкина. Хорошо.И. Воробьева
―
Крутой-Орешкин. Хорошо звучит.Е. Ройзман
―
Да. И была создана комиссия такая по интеграции. И, на самом деле, когда вдруг заговорили о создании правительства и парламента – это вопрос серьезнейший. Это надо унифицировать огромное количество актов. Это надо унифицировать Гражданский кодекс, Уголовный кодекс для создания единого государства. И переговоры… Лукашенко, видимо, 6-го числа встречается там в Сочи. И 8-го числа должны выйти на подписание какого-то договора. В Белоруссии очень многие напряглись, потому что не все хотят интеграции. Здесь у нас тоже не все понимают ситуацию. Но мне кажется, все гораздо проще. Когда кто-то говорит, что в 2024-м году у Путина кончится срок, и будет какой-то транзит власти, я так понимаю, что никакого транзита не будет. Путин никуда не уйдет. Так же, как Лукашенко, который пересидел, так же и Путину уходить никуда вообще. И поэтому, на мой взгляд, сейчас прорабатывается несколько вариантов. Интеграция с Беларусью – всего-навсего один вариант, когда Путин может стать президентом союзного государства.И. Воробьева
―
Ну, нового государства, да.Е. Ройзман
―
Да, нового, по сути, государства. Президентом союзного государства. Правда, непонятно еще, как разговаривать с Лукашенко, потому что тому-то тоже уходить некуда, то есть ему что-то тоже надо дать. Но при этом он, получается, свою страну отдает. Тоже он в очень сложной ситуации. При всех своих прибамбасах он конечно свою страну любит. Дальше. Думаю, рассматривается еще один вариант – создание Госсовета. И Путин возглавит Госсовет, и решения будут приниматься там. Вы сейчас удивитесь, но я скажу то, что я думаю. Вполне возможно, что будет изменение Конституции, президентский срок будет увеличен с 6 до 8 лет. И тогда все предыдущие сроки будут несчитовы. А вот на следующий срок Путин пойдет на выборы и выиграет. По новой Конституции новый 8-летний срок и так дальше. Может быть такой фантастический вариант: у нас монархия и его коронуют. Но я полагаю, что сейчас готовится ряд вариантов, которые ему предоставят на выбор. Но у нас же демократия, ему ж должно быть из чего выбрать. Вот предоставят на выбор. На чем-то остановятся. Пока законченной картины 2024-го года нет ни у кого. Все в напряжении. Поэтому они должны избрать абсолютно послушную Думу, которая будет принимать конституционные изменения, изменения в Конституцию. И к 24-му году все готовятся. Законченного сценария пока нет. И вот эта история с Беларусью – это один из вариантов. Я так понимаю. Ну вот я слежу, смотрю. Мне кажется так.И. Воробьева
―
Хорошо. Это интересно. И опять же хочется процитировать главного редактора, но не буду. Все и так поняли. У нас сейчас будет перерыв на новости и рекламу. Я напомню, что это программа «Личный прием» с Евгением Ройзманом. Вы можете смотреть нас на Ютубе на канале «Эхо Москвы» и там задавать вопросы. Никуда не уходите, мы скоро вернемся. НОВОСТИ/РЕКЛАМАИ. Воробьева: 21
―
34 в Москве, 23:34 в Екатеринбурге. Это программа «Личный прием» с Евгением Ройзманом. Мы продолжаем. Нас можно смотреть в Ютубе на канале «Эхо Москвы». И эта программа, как всегда, идет из двух городов, из двух студий. Женя, ты с нами?Е. Ройзман
―
Да, конечно. Слышно нормально?И. Воробьева
―
Да, слышно прекрасно.Е. Ройзман
―
И всем, кто смотрит, специально рукой сейчас помашу, потому что я обещал.И. Воробьева
―
Так-так, вот это очень интересно. Может, мне тоже помахать рукой? Мне тут все пишут, что нас все слушают. Надо передать привет всем, кто нас слушает в Москве, в Екатеринбурге и в других городах.Е. Ройзман
―
Все добрым людям от нас привет.И. Воробьева
―
Да, от нас большой привет и слушателям, и их мамам обязательно, в обязательном порядке.Е. Ройзман
―
Слушай, давай с хорошего начнем.И. Воробьева
―
Давай. Внезапно. Еппп В=-0. РОЙЗМАН: Слушайте хорошее. Все время в каждой передаче задают вопрос: ну что там с вышкой?И. Воробьева
―
Вот! Мне только что наш сотрудник написал: «Пожалуйста, спроси про вышку». Спрашиваю.Е. Ройзман
―
Да. История очень простая. Представляете, садовое товарищество, там 50 садовых участков. И вдруг одна женщина продает свой участок. И приезжает «Tele2» от «Ростелекома» и начинает устанавливать 60-метровую вышку величиной с три 9-тажных дома. Люди говорят: «Минуточку, подождите, нам тут вышка не нужна». Она говорит: «Так это ж на моем участке». Они говорят: «Подождите, это ж через нас проезд. Вы что делаете?». Они говорят: «Нет проблем. Мы заключили договор. Строим вышку». И люди были разумные. Они начали сопротивляться всерьез и вышли в суды. И мы эту ситуацию озвучили во всех подробностях в нескольких эфирах федерального «Эха». И вот 29-го ноября у них должен был состояться суд по этой вышке. Люди приходят в суд и говорят судье: «Знаете что, у нас некоторое время назад приехали представители “Ростелекома” и эту вышку демонтировали, все убрали, и ничего вообще не осталось. То есть предмет разбирательства исчез».И. Воробьева
―
Победа!Е. Ройзман
―
Я хочу сказать, что, конечно, люди молодцы, что отстояли. «Tele2» молодцы, что пошли навстречу людям и сняли эту проблему. И вот эта история закончилась вот так хорошо. Но я допускаю, что это связано еще и с тем, что это было озвучено на всю страну и что люди сопротивлялись грамотно.И. Воробьева
―
Да, вот это история! Ну наконец-то. Наконец-то мы знаем ее окончание.Е. Ройзман
―
Да. И еще одна история хорошая. Некоторое время назад у нас случилась досадная вещь. На Эльмаше у одной женщины украли коляску. У нее ребенок 7-летний инвалид. Она подошла к подъезду, затащила сначала ребенка, а потом спустилась за коляской, а коляски нету. И меня эта история так задела, потому что для них эта коляска – возможность выживания. Денег у них купить другую коляску нет. Ну и все. И я написал текст гневный, что давайте что-то сделаем, давайте поможем. Ну и мы в эфире тогда озвучили. Представляете, нам позвонили, скажем так, странные люди и говорят: «Приезжайте ночью туда в гаражи. Там-то там-то вашу коляску найдете». Ну, мы им сказали: «Слушайте, привезите сами. Вот наш телефон. Если что, звоните». И они привезли коляску и вернули. Но они домами ошиблись. Они привезли не в тот дом, из которого украли, а рядом. И наш телефон там оставили. И нам бабушка одна позвонила, говорит: «Вот тут коляска и ваш телефон». Мы говорим: «Это, видимо, в соседний дом». И они друг друга нашли. И женщина так обрадовалась, что ей вернули коляску. Но одновременно с этим привезли еще одну коляску. Она сейчас у нас находится. То есть завтра мы посмотрим, как с ней поступить. Но самое главное другое. Когда мы все это сделали, мы с ней списались. И оказалось, что она ко мне приходила на прием в 18-м году. И ей должны были дать жилье. И я сам разговаривал с Комитетом по жилищной политике, с руководителем Комитета. И она подтвердила: «Да, по закону положено. Мы проследим, мы дадим». То есть я ее обнадежил, обрадовал, что ей жилье положено, что дадут. И подал в отставку через некоторое время. И практически одновременно со мной ушла эта руководитель Комитета по жилищной политике. И эта история забуксовала на полтора года. И она обратилась в суд. И первый суд она проиграла Администрации города. И в пятницу была апелляция. И с ней пошла наш юрист Светлана. И они выиграли апелляцию. И теперь городская Администрация должна предоставить 48 квадратных метров. И вот так вот эта история решилась. Она еще и вот в этом аспекте сработала. И я очень доволен, что все так сошлось, что все так получилось. А когда касается решений судов, Администрация города всегда их нормально выполняет. И поэтому я надеюсь, что все будут довольны. Все у нас получилось. И огромное спасибо всем, кто откликнулся.И. Воробьева
―
Удивительная история про коляску. Тут все пишут: «Неужели воры слушают “Эхо Москвы”?». Ну, может быть, они в Фейсбуке Ройзмана читают.Е. Ройзман
―
Да нет, во-первых, это мы же по всем соцсетям всё. Ну, судя по всему, человека, который украл, замучила совесть. Мы знаем, кто нам звонил, что. Но хотя то, что они взяли и вернули – это уже зачтется.И. Воробьева
―
Еще тут сразу пишут: «Вы не боитесь, что к вам начнут на прием приходить люди, у которых украли коньки, поводок собачий, еще что-нибудь такое?».Е. Ройзман
―
Слушайте, всякое бывает. С самыми разными проблемами приходят. У меня была история, когда тетушка пришла. У нее украли палку в магазине. И для нее эта история с палкой критическая.И. Воробьева
―
Трость в смысле? Палочку, на которую опираются, ты имеешь в виду.Е. Ройзман
―
Ну да. Поэтому истории бывают самые разные. Знаешь, у кого-то бисер мелок, а у кого-то хлеб горек. Ну, разные бывают истории. Поэтому люди приходят со своими бедами. Размеры беды бывают разные.И. Воробьева
―
Ну и сразу же спрашивают, раз уж ты сам заговорил о таких историях, помнишь, была история с девочкой, для которой мы просили, может быть, у кого-то найдется фотоаппарат, чтобы она снимала.Е. Ройзман
―
Слушай, привезли. Один пришел из Нью-Йорка фотоаппарат.И. Воробьева
―
Это вот наш слушатель, который написал, да?Е. Ройзман
―
Да. Первый – вот этот вот могучий татарский парень из Нью-Йорка. Он не из Нью-Йорка, он из Канады, по-моему.И. Воробьева
―
Да, да, да. Мне кажется, из Канады.Е. Ройзман
―
Он из Ванкувера или из Торонто.И. Воробьева
―
Да, да, да.Е. Ройзман
―
Он прислал. Он идеально подошел. А до этого нам привезли еще два фотоаппарата. Они у нас сейчас лежат. И поэтому мы там посмотрим, как их распределить. Она выбрала один из них. И, слава богу, сейчас работает. Но люди откликаются на прямые такие просьбы. Ну, люди всегда откликаются. Ну, у нас с позапрошлого приема история. Женщина пришла, 87 лет. У нее сломалась машина Indesit. И она вызвала фирму за 6,5 тысяч. А у нее пенсия – 11. Нет, у нее пенсия не 11. У нее 11 остается после всех выплат. И она за 6,5 заказала мастера. Ей пришли, поковырялись, а машинка так и не работает. А деньги не отдали. И мы всем сказали, что вот такая ситуация.И. Воробьева
―
Да, ты рассказывал в прошлый раз, по-моему.Е. Ройзман
―
Дима Седов в Москве живет, «Goldman Sachs» возглавляет. Ну, инвестиционную компанию. Очень серьезный парень. Говорит: «Все, не надо. Я все сделаю». Ну, купил машину, оплатил. Люди приехали, поставили, проследили. Все работает. Ну просто приятно.И. Воробьева
―
Согласна. Да, это хорошая история.Е. Ройзман
―
Таких, на самом деле, ситуаций много. Я, просто, про них не рассказываю, потому что я забью эфир. А люди готовы друг другу помогать, особенно когда они верят, что это попадет по назначению. Потому что, к сожалению, много фальшивых разных фондов, организаций, которые пользуются доверием людей.И. Воробьева
―
Да. Ну, хорошие истории тоже нужны. Поэтому, пожалуйста, рассказывайте их. Говорю я от себя и от лица части наших слушателей. Еще истории с приема давай.Е. Ройзман
―
Давай я порассказываю сейчас истории с приема уже вот такие серьезные. Ну, самая последняя. Я почему с нее начинаю. Это была самая последняя. Мы уже смертельно устали там. Приходит женщина. И женщина интеллигентная. Она хорошо разговаривает и хорошо держится. Оказалось, ей 73 года. Она работает учительницей. Она преподает литературу. Но если в 73 года работает, значит она востребована. Выяснилось, что у нее онкология, у нее умер сын. Ну, просто, вот так вот тяжело было. Умер сын. У самой онкология. Борется. Она преподает, потому что ей нравится преподавать. И она осталась одна. Квартира двухкомнатная. Она решила продать двухкомнатную квартиру. А человек она сильный. А поскольку она человек сильный и великодушный, она другим людям доверяет. Но это проблема всех сильных и великодушных людей. И на нее вышло агентство «Новосёл». Говорят: «Мы вам сейчас замечательно все продадим». Квартиру ее продали за 2 800 000. Но она сказала: «Вы мне продадите квартиру, но вы мне подыщите одновременно однокомнатную, чтобы я сразу купила». И она продала квартиру за 2 800 000. И на момент оформления сделки ей люди, которые покупали, говорят: «Знаете, вот у нас проблема: надо 2 800 000, а у нас – 2 400 000. Мы 400 000 будем должны. Но вы сейчас подпишите, а мы вам потом отдадим». Ну, она, доверяя людям, спокойно подписывает. А агентство «Новосёл» ведет ей показывать одну квартиру, другую, третью. И в конце концов они за 1 600 000 поселили ее в апартаменты. И она даже сначала не поняла. А потом, когда она поняла, что она не может прописаться туда, что она теряет из-за этого все свои льготы, связанные с возрастом, с биографией, и одновременно с этим она еще платит значительно больше за услуги ЖКХ, она была так удивлена. Она в это агентство «Новосёл» пришла и говорит: «Вы меня куда поселили? Это же апартаменты». Они ей взяли, 100 000 тысяч вернули и говорят: «Ну, это наш заработок был. Ну, ошиблись. Так бывает. Но сделать ничего не можем». И представляете, она пришла к нам. Конечно, я надеюсь, что сейчас кто-то из агентства «Новосёл» эту историю слышит или им завтра передадут. И если они сделают сами, значит сделают сами. Это все будет по-честному. Если нет, мы всем своим ресурсом будем работать против них, чтобы восстановить справедливость, потому что для нас эта история принципиальная. Она говорит: «Я не знаю даже, куда пойти, потому что я с таким не сталкивалась в своей жизни». И конечно поборемся. Я думаю, что у нас получится.И. Воробьева
―
Ну, вообще, конечно, над этой историей кто-то, наверное, посмеется. В том смысле, что ну как же можно верить каким-то чужим людям, подписывать документы и доверять, что они там что-то донесут. Это с одной стороны. С другой стороны, получается, что вообще в нашей стране человек человеку волк уже окончательно.Е. Ройзман
―
Ты помнишь, как Воланд сказал, что москвичи, в принципе, хорошие люди, только их очень сильно испортил квартирный вопрос.И. Воробьева
―
Квартирный вопрос, да.Е. Ройзман
―
Вообще, когда касается квартир, ну такие вещи просто вскрываются невероятные. У меня, представляешь, ситуация. Квартира в центре города на Сакко и Ванцетти. Прописаны были отец и два брата. Один брат с ними не жил, а второй отца дохаживал, доупокаивал. Ну, отец умер. Ну и одного брата – две доли, а у одного – одна третья. Вот тот, у которого одна третья, вместо того, чтобы поговорить с братом, решить как-то, договориться между собой, он переписал на свою сожительницу. А сожительница передала своему сыну, то есть совершенно постороннему человеку. Тот живет и учится в Москве. Он пришел и говорит: «Я тут буду жить». Ему говорят: «Зачем тебе? Возьми деньгами, забери свою долю. Оставь. Мы здесь живем. Это родительская квартира. Мы тут всю жизнь прожили. Для нас это принципиально». Он говорит: «Нет, я буду здесь жить. Мне деньги не нужны». А хотя живет в Москве. То есть откровенно на голом месте получается, что женщина, сожительница одного из братьев, просто столкнула лбами двух родных братьев. Сейчас очень сложно будет выходить из этой ситуации, искать варианты. Те давят, этот сопротивляется. На голом месте конфликтная ситуация. И таких историй много. Ну, мы там подсказали. Я думаю, что они все равно взрослые, что будут договариваться, в конце концов разберутся. Но уже сложно это все склеить. Но меня удивила другая история. Ко мне пришел парень. Баумана, 37 адрес. Там старые деревянные бараки. Признаны аварийными. В принципе, надо их расселять. Но их не расселяют, держат вот такую паузу. И этот барак уже второй раз пытаются поджечь. А в чем подвох? Кто-то знает, скорее всего, это место будет отдаваться под застройку, и застройщикам придется расселять. Там всего 8 квартир. Это вот старые дома 30-х годов. Там всего 8 квартир. Но застройщику вот за эту совсем небольшую площадь придется купить 8: там две 3-комнатные и остальные 2-комнатные. Придется купить 8 квартир. Ну, там по 2-3 миллиона. И, конечно, застройщику зачем это? если дом сгорит, то ему, вроде, нормально, расселять никого не надо. А подвох заключается в том, что в этом доме все – собственники. Они собственники. И по закону, если у них сгорит, то собственник сам отвечает. Только собственник отвечает за свою собственность. А страховать их не будет никто и никогда. В таких домах никто никого не страхует. И они попадают в ситуацию, что если их сожгут, то у них нет никаких шансов. Они придут, а им скажут: «Извините, вы же собственник. Вы не уследили». Представляете, ситуация?И. Воробьева
―
Тяжело. Ну, в смысле сложно.Е. Ройзман
―
Да. Так у нас несколько лет назад там сожгли одни дом. Дом 41 сожгли в такой ситуации. Ладно, там все живы. Поджигают лестницу и люди из окон. Ну, деревянный дом. И эти тоже в такой ситуации находятся. Я им подсказал, как делать. Но они пока несут круглосуточное дежурство, потому что они понимают, что их могут сжечь. То есть, вообще, я считаю, что коммерческий поджог – одно из самых подлых преступлений, потому что интересанты всегда остаются в стороне, посылают поджигать наемников. И в таких ситуациях и люди гибнут. И концов потом не найти. Просто за чью-то вот такую выгоду. Очень подлое преступление – коммерческий поджог.И. Воробьева
―
Это правда, да. Тут не буду спорить, естественно. Напомню слушателям, что можно писать нам на номер +7 985 970 45 45. Это для СМСок или для сообщений из Вотсапа. Можете туда тоже присылать ваши вопросы или ваши какие-то реплики. Извини, просто, надо было напомнить, что не только в чате Ютуба. Хотя там я вопросов, кстати, не вижу.Е. Ройзман
―
Слушай, ну давай я еще раз скажу. Пришел человек. Областные робототехнические соревнования. Предполагается, что будет 500 человек (от 7 до 17 лет). Это отборочный этап на Всероссийский робототехнический фестиваль. Это не про робота Федора идет речь. Это действительно дети пытаются что-то сделать. 75 тысяч найти не могут на проведение. 75 тысяч рублей. Ну, 1200 долларов. Это действительно серьезный проект. Кто меня сейчас слышит, кто захочет в этом проекте поучаствовать, сведу напрямую, состыкую со всеми. Посмотрите. Понятно, что все равно что-нибудь придумаем.И. Воробьева
―
Ну да. Кстати, нам тут писали, что, может быть, объявить сбор, если уж такие деньги требуются. Ну, 75 тысяч рублей всяко можно, мне кажется, найти.Е. Ройзман
―
Смотрите, еще одна история, которая меня очень сильно задела. Пришел парень. Такой под 40 лет серьезный парень. Говорит: «Я попал в дикую совершенно ситуацию. Вся моя семья». Я говорю: «Что случилось?». Он говорит: «У меня мама, ей 62 года. Она работает. Она пошла куда-то по своим делам. Ее ограбили. Причем ее очень сильно ударили и вырвали у нее сумку. Она за нее боролась. Ну, старый какой-то телефон китайский, - я забыл название, - и тысячу рублей. всего ущерба там на 2 тысячи рублей. А меня, - говорит, - не было. То есть я появился, мы с мамой пошли в полицию, написали заявление». А там место такое – там рядом воинская часть и шлагбаум, камера точно есть. На доме точно камера есть. Он говорит: «Ничего не происходит. Я пошел поговорил со всеми соседями. Я говорю, приходил опрашивал участковый? Они говорят, нет. Я пошел, вот где камеры. Я говорю, брали с камер. Они говорят, нет. Я начал полицию теребить: “Вы чо? Занимайтесь”». И он говорит: «Они меня взяли, выдернули и говорят: “Так это ты маму-то и ограбил”». И он так сидит передо мной, его аж трясет. Он говорит: «Представляете? Ну что значит я маму ограбил? Во-первых, это моя мама. Мы с ней живем в одной квартире. У нас с ней общее хозяйство. Я работаю стропальщиком. Получаю 30 тысяч рублей. Мама работает тоже. Мы как-то сводим концы с концами. У меня еще брат старший есть. Так они меня заставляли в этом сознаться, что я маму ограбил, потому что им работать не охота, а я им надоедаю. Ну, они на меня и насели». И парень-то такой трезвый. Он говорит: «Я ведь понимаю, что так любого можно заставить сознаться в чем угодно. Это моя мама. У меня в голове не укладывается». Ну, такая серьезная история. И мы договорились с журналистами. Они ее вынесут эту историю. Просто чтобы все видели методы работы.И. Воробьева
―
Тут вопросы у наших слушателей про Шиес снова. Спрашивают, не собираешься ли ты туда все-таки ехать, потому что была такая идея.Е. Ройзман
―
Ирин, если честно, я собираюсь туда ехать. И я просто не могу понять, когда я поеду. Но я собираюсь туда ехать. Я туда съезжу точно. Для меня это принципиальная история. И, конечно, Шиес надо отстаивать. Это касается всех. Но у нас тут свой Шиес сейчас намечается с этими урановыми «хвостами», потому что постепенно ситуация накаляется. Все же понимают, что это все туда повезут. С одной стороны, это на комбинат в Новоуральске. Есть возможность там для работы комбината. С другой стороны, это просто ситуация унизительная, когда более развитая страна нам как в страну третьего мира сваливает ядерные отходы. Тоже так себе ситуация. Ну, я буду разбираться. Я попытаюсь сам позаниматься, сам вникнуть в эту историю. У меня есть у кого спрашивать, есть эксперты независимые. Хочу тоже понять.И. Воробьева
―
Хорошо. Есть ли еще истории, о которых хочется рассказать?Е. Ройзман
―
Слушай, очень хорошая у меня история. Парень пришел. Четверо детей. Он говорит: «Понимаете, у меня никогда не было машины. И я купил машину в лизинг. Купил Шкоду, которую хотел купить за 1 150 000. У меня платеж был 23-24 тысячи. Я платил регулярно. Но у меня ситуация поменялась. Я раз задержал, другой раз задержал, хотя я потом доплачивал. В общем, они у меня машину отняли. А я уже заплатил больше полмиллиона. А это наша семейная машина. Ну мне 40 лет. Но я же могу себе уже позволить купить машину. Трудно с деньгами. Но у меня четверо детей. Это наша семейная машина. И они у меня машину забрали. Теперь я еще остался должен. Я 500 тысяч выплатил, машину забрали и еще остался должен». Ну, мы сейчас будем эту ситуацию разбирать. Понимаешь, в связи с ухудшением экономической ситуации таких историй становится все больше и больше. Конфликты все обостряются. Попробуем что-то сделать. Может, напрямую выйдем на переговоры.И. Воробьева
―
Да. Очень жаль, конечно, дядю, если честно. Такая история.Е. Ройзман
―
Да. Смотри, пару вещей успею еще озвучить. Очень важно.И. Воробьева
―
Успеем. Давай.Е. Ройзман
―
У нас потребительский кооператив КПК «Первый». Его можно даже везде найти. Женщина лежит парализованная. За ней ухаживает муж. Муж в прошлом физик-ядерщик. Они им предложили достаточно высокий процент. Ну какой высокий? 15% в год. Ну и они почему-то посчитали, что это надежно, и все свои деньги (1 769 000) в этот КПК «Первый» вложили. А те до сих пор продолжают деньги собирать. Они этих швырнули откровенно, а деньги продолжают собирать до сих пор. И откровенно совершенно мошенническая история. Там 1200 пайщиков. Некоторые – по 10-12 миллионов вложили. Деньги давно перестали возвращать, а взносы продолжают собирать. Ну или рассчитывают на пирамиду, на дальнейшее погашение. Но, насколько я знаю, этот КПК «Первый» давно перестал платить. По сути, надо, конечно, возбуждать уголовное дело и все останавливать. Но никто не торопится. И, видимо, количество потерпевших растет. Одновременно с этим гораздо меньшие масштабы. ООО «Капитал». Хороший дядька, серьезный. Вложил туда 100 тысяч под 36% годовых. Я говорю: «А как вы вложили?». Он говорит: «Понимаешь, объявления во всех газетах. Я читаю газеты. Во всех газетах объявления. Я решил рискнуть. Вложил 100 тысяч. Но уже 2 года не платят. Ну и как бы улыбаются там. На телефоны не отвечают. Некто Бутаков там старший. Дал телефон. Телефон неверный». И вот сейчас будем разговаривать с полицией, потому что две ситуации, где действительно надо возбуждать уголовное дело. И чем быстрее, тем лучше. Тогда появляются шансы что-либо вернуть.И. Воробьева
―
Если возбудят уголовное дело.Е. Ройзман
―
Ну конечно. Они хотя бы остановят. Есть гораздо более серьезные истории. Я в свое время рассказывал, фирма была, называлась «Ричмонд», называлась «Оксфорд», по-разному называлась. Предлагали играть на бирже. Людей заманивали. Причем люди ищут работу и на них в поисковиках натыкаются. Они говорят: «Приходите к нам. Мы вас обучим. Несколько дней обучение. А потом попробуете поиграть сами». Подсовывают эту игру на бирже. Человек зарабатывает 2 000 долларов и считает, что все, он чему-то научился. Пока едет домой, ему перезванивают, там приходит уведомление, что он проиграл уже 12 или 15 тысяч. А перед этим уговаривают деньги взять в кредит, оформляют кредит за откат 20%. И люди залезают в кредиты, должны банкам, проигрывают все деньги, после чего должны банкам. Фирмы никуда не прячутся. Кто-то в «Высоцком» сидит. Молодые юристы. Меняют время от времени названия. Ну откровенное совершенно мошенничество. Ну тоже занимаемся. И у нас, честно говоря, Саша Шумилов одной женщине сумел вернуть квартиру. Конечно, ему низкий поклон и дружеское рукопожатие, потому что это красиво – он сумел вернуть квартиру. Единственную квартиру, которую у человека забрали. Ну, в каждой ситуации боремся, пытаемся что-то сделать.И. Воробьева
―
Ну вот все удивляются, как до сих пор люди могут верить и вот так вот терять деньги.Е. Ройзман
―
Ирин, когда человек остался без работы и вдруг говорят, что «вот у нас есть работа, только надо пройти обучение»… Там же профессионально уже работают. Молодые, обаятельные, с улыбкой. И люди залезают. Вот который сейчас парень 3 миллиона, его уговорили взять кредит. Он, на всякий случай, паспорт не взял, когда пошел на встречу. Они ему говорят: «Давай заедем, паспорт возьмем и сейчас получим». 3 миллиона засадил. То есть кредитных денег. Сейчас платить. Он говорит: «Ну я-то все понимал. Ну как я залез?».И. Воробьева
―
Полминуты до конца. Тут Марта Маринина просит меня в чате: «Скажите Евгению, что не будет уже все хорошо».Е. Ройзман
―
Нет, нет, нет, нет. Даже не вздумайте так думать. На самом деле, смотрите, кто хочет поучаствовать в каких-то серьезных добрых делах – Фонд Ройзмана. Найдете в любом поисковике. В пятницу, если что, я буду вести прием на Толмачева, 11 с 10 утра и до конца. Но самое главное, я хочу сказать, вот не думайте, все равно все будет хорошо. Просто потому, что по-другому быть не может. Просто надо верить, надеяться и немножечко что-то делать для того, чтобы все было хорошо. Давайте. Всем доброго здоровья.И. Воробьева
―
Это была программа «Личный прием» с Евгением Ройзманом.