Личный приём - 2019-01-21
И. Воробьева
―
22 часа и 10 минут в столице. Всем здравствуйте! Точнее, в Москве – 22 часа и 10 минут, в Екатеринбурге – 0 часов и 10 минут. Это программа «Личный прием». Меня зовут Ирина Воробьева. И, как всегда (теперь уже – как всегда), эту программу ведут два человека – вместе со мной это Евгений Ройзман, который находится в Екатеринбурге и сейчас с нами по Скайпу.
Е. Ройзман
―
Всем привет!
И. Воробьева
―
Так. Можно ли сделать так, чтобы я слышала Женю, потому что я его не слышу из нашей прекрасной, замечательной студии? Может быть, сейчас мне дадут наушники и тогда я буду слышать все и вся. Ну, а пока я напомню нашим слушателям, что у нас идет видеотрансляция на канале «Эхо Москвы». Там работает чат, который я постараюсь более-менее отслеживать. У нас есть СМСки: +7 985 970 45 45. И тогда можете сюда писать ваши вопросы.Кстати говоря, ваши личные вопросы лично Евгению Ройзману мы тоже принимаем. То есть не только на те темы, которые мы здесь будем затрагивать. Ну и можно писать еще через сайт и через аккаунт @vyzvon. Вот сейчас попробуем снова. Женя, я тебя слышу или не слышу?
Е. Ройзман
―
Ну, я поздоровался, Ирина, не только с тобой, но и со всеми слушателями. Слышно?
И. Воробьева
―
Ну, что все наши слушатели тебя слышат, я совершенно не сомневаюсь. Но теперь тебя слышу и я тоже. Итак, это вторая программа. И я напомню, что «Личный прием» эта программа называется ровно потому, что Евгений Ройзман до сих пор и уже много-много лет проводит личный прием граждан, и люди приходят со своими проблемами. Вот мы берем часть этих вопросов, часть этих историй, и рассказываем об этих историях вам. Вот был в прошлую пятницу личный прием. Давай начнем с той истории, одной из центральных, которую мы сегодня будем рассказывать слушателям.
Е.Ройзман: Если прецедент будет создан, то по этому пути попытаются пойти все регионы. Но такой начнется расколбас...
Е. Ройзман
―
Слушай, Ирин, ну, историй, на самом деле, было много. Прием начался с того, что пришла делегация возмущенных жителей (адрес: Амундсена, 135). У них там прекрасный лесопарк возле домов (там 135-й, 137-й, 139-й дом), детская площадка в этом лесопарке. И вдруг пришли строители и начали пилить столетние замечательные сосны, хорошие деревья. И никто ничего не может сделать, потому что строители вывели частное охранное предприятие, ездят на машинах без номеров зазеркаленные, жителей пытаются запугать.Сегодня люди стояли в одиночных пикетах, были у прокурора области, отнесли петицию заму Генерального прокурора. Я буду следить за ситуацией, посмотрю, где можно заступиться. Со стороны Администраций всех лукавство заключается в том (и все это понимают), что часть лесов на территории города лесами не числятся. И люди смотрят из окна – рубят лес. А когда обращаются в прокуратуру, прокуратура требует документы.
Оказывается, что это не лес вовсе, это лесом не считается. Но со своей стороны я считаю, что в индустриальном городе вообще нельзя трогать ни одно дерево, и зеленые насаждения не должны уменьшиться ни на один квадратный метр. Потому что то, что я, взрослый человек, застал – сколько лесов было на территории города, мои дети уже не увидят, а внуки не увидят вообще. Им придется рассказывать, что где-то в черте города можно было собирать землянику, белки бегали, зайцы бегали, косули заходили в город.
И, на самом деле, когда говорят, что невозможно сохранить, это неправда, потому что шведы сохранят, финны сохраняют. Шведы вообще всю новую стройку вписывают в ландшафт, не трогают ни одного дерева. Допустим, на территории Гетеборга чтобы срубить дерево, это надо общественные слушания и доказать, что это дерево надо срубить. А вообще, общий закон: если ты срубил одно дерево – ты обязан высадить два, если 100, то должен 200. И у них идет сохранение лесов. И на самом деле, это то, за чем надо следить, и то, что надо отстаивать всеми силами. Поэтому я за этой ситуацией наблюдаю. Если что – дам знать. Но люди сдавать не собираются. А вторая история…
И. Воробьева
―
Сейчас, Жень. Я прошу прощения. Перебью на секундочку. Дело в том, что для того, чтобы житель, то есть гражданин срубил дерево…например, сосна, которая иссохла и грозится упасть. Вот для того, чтобы мы срубили дерево, которое угрожает упасть на дом, вот нам нужно собрать кучу документов и доказать, что мы можем срубить это дерево. Но, в отличие от государства и каких-то коммерческих структур с затонированными стеклами, у нас происходит вот так, например.
Е. Ройзман
―
Да. Это на самом деле так. И это очень обидно, когда происходит в Екатеринбурге. Но здесь еще есть проблема законодательства. На территории Екатеринбурга находится 14 лесопарков. И они все в федеральной собственности, городу не принадлежат. Город не может их охранять, обустраивать. Город имеет право только тушить пожары, если что. То есть дикая совершенно ситуация с законодательством. Ну, это отсутствие полномочий у местного самоуправления. Отдельная история, потом проговорим.Сразу же вслед за ними, вслед за этими людьми пришел Дима Головин, предприниматель, его многие в городе знают. У парня – ИП, 22-й год человек работает. Очень простой ИП: прокат строительных инструментов. Потому что много строится, ремонтируется. И чем покупать, проще взять в прокат. Тем более цены копеечные. Он столкнулся с первых дней своей работы с тем, что часть людей не возвращают, теряют, не хотят возвращать. Но самое подлое заключается в другом. Есть ряд людей, которые берут у него инструменты, тут же идут через дорогу – сдают их в ломбард. Самый простой способ.
Он борется с этим как может. У него со всеми правоохранительными органами контакты, с судебными приставами. Но правоохранительные органы не хотят возбуждать уголовные дела, потому что возиться неохота. За все время там единичные случаи. А по судебным приставам есть одна очень серьезная проблема. Кто сталкивался, тот меня поймет. У судебных приставов два момента: или они слишком рьяно исполняют свои обязанности, или они их вообще никак не исполняют. Для малого бизнеса это просто удавка. Невозможно работать, если государство за тебя не заступается.
И у него в настоящий момент 459 исполнительных листов на 30 миллионов рублей. Вы представляете, вот один человек, которому, с одной стороны, противостоят мошенники и не дают работать, а с другой стороны, вообще никак не защищает государство. И в такой ситуации в стране находится весь малый бизнес. Малый бизнес – это вещь очень серьезная. Это люди, во-первых, заняты. Во-вторых, кормят свою семью и заполняют те ниши, которые не способны заполнить крупные фирмы и государство. Малый бизнес – это основа основ. Вот человек попал в такую ситуацию. Поэтому он подобьет все свои обращения.
Я думаю, что мы, наверное, ему поможем от нашей передачи выйти за него и в правоохранительные органы, и на судебных приставов. Вот это два первых момента было, а потом люди пошли потоком.
И. Воробьева
―
Сейчас я тогда давай… Еще перебью. Хочу вернуться к этой истории с судебными приставами. Во-первых, да, мы, безусловно, поможем. Жду документы, чтобы мы смогли от «Эха Москвы» обратиться по крайней мере за разъяснением ситуации. А, вообще, часто приходят люди, которые жалуются именно на то, что судебные приставы либо, с одной стороны, передавливают каких-то граждан, чтобы исполнилось решение суда, если, например, речь идет о долгах государству, либо, напротив, как вот в случае с предпринимателем не исполняют свои обязанности и никак не помогают?
Е. Ройзман
―
Распространенная совершенно история. Вообще, фискальные службы за последние годы невероятно усилились. И фискальный пресс на граждан увеличился в разы. Это и рейды ГАИ, когда останавливают машины, смотрят, ни у кого ничего нет ли каких задолженностей. Это и в аэропортах с какими-то маломальскими долгами не выпускают. Это все, что касается государства. Но когда касается личных проблем граждан, когда они не могут получить свои деньги с мошенников, судебные приставы не торопятся работать.Но для меня самая болезненная ситуация, конечно – у меня очень много обращений по сиротам. Всем сиротам государство обязано предоставить жилье по выходу из детского дома. Зачастую они об этом не знают. Но когда знают – им ничего не предоставляют. И очередь стоит в суды. Сироты все судятся с государством и в конце концов выигрывают у государства. И они дальше не знают, что делать с этим исполнительным листом. Кто догадается – уносит судебным приставам для исполнения.
А вот дальше начинается проблема – судебные приставы не могут получать с государства. Ну, они не могут! У них не получается с государства что-то потребовать. Хотя они способны заблокировать любые счета, они способны арестовать любое имущество. Они не идут на такой конфликт. И огромное количество сирот с этими исполнительными листами, с этими выигранными судами не знают вообще куда идти.
Но мне очень понравилась одна девочка, которая выпустилась из детдома, ей не предоставили жилье, она стала снимать квартиру и собирать все квитанции, фиксировать. И сейчас она выходит в суд и попытается потребовать с государства, чтобы ей кроме предоставления квартиры еще и оплатили все то, что она снимала – те деньги, которые она потратила. Это совершенно справедливо. Но на это могут пойти многие сироты и сделают правильно. Я во всяком случае подсказываю.
Но самое интересно другое. Почему я об этом заговорил? Сегодня была публикация на «Знаке». Парень, город Куса в Челябинской области, вышел из детдома, ему предоставили в соседнем селе где-то в Петропавловском жилье сырое совершенно, в котором невозможно. Так он взял украл телефон у своей родственницы, пошел сдался сам в полицию, получил 2,5 года и сказал: «Я это сделал специально. Я хотя бы в лагере немножечко отдышусь и поживу, потому что там жить нельзя».
Но перед этим прецедент. Парень, Антипин фамилия, из Магнитогорска, сделал ровно то же самое, получил срок. Но дело имело такой резонанс, что сейчас ему городские власти подготовили квартиру. Он хотя бы когда освободится, ему будет, где жить. Вообще, по сиротам расскажу отдельно. Это очень большая проблема.
И. Воробьева
―
Тогда давайте сделаем так, что про жилье сиротам мы поговорим в следующий раз, в следующей программе уже шире и глубже, потому что проблема действительно большая, проблема в каждом городе. Я вспоминаю совершенно чудовищную историю, которую рассказывали ребята из НКО, которые тоже борются за сирот, когда тоже вышел выпускник детского дома и ему говорят: «У вас по документам есть жилье вот по такому-то адресу». Он приезжает, а там дом сгорел давным-давно и остов только остался – все, больше ничего нет. А его все равно…галочку поставили, что жилье у вас есть, пожалуйста, пройдите.
Е.Ройзман: Телевизору принадлежит основная заслуга дебилизации населения России
Е. Ройзман
―
Ирин, у половины такая ситуация, потому что когда-то забрали, отняли родительские права, лишили родительских прав родителей, кого-то из родителей. И считается, что за ним какое-то жилье зарегистрировано, зафиксировано. Он приезжает, а там некуда пойти вообще. И домов зачастую уже нет: что-то сгорело, что-то разрушилось. Таких очень много. Мало того, очень важный момент. Вот здесь должна обеспечивать страна. Зачастую руководители областные выходят к городским и говорят: «Предоставьте жилье». Они говорят: «Никаких проблем. Выделите жилье, и мы предоставим».У кого-то нет денег, особенно в провинции. В крупных городах деньги, конечно, есть, но приоритеты иные, судебные приставы не работают. Судебные приставы могут обязать моментально выделить жилье сиротам. Но это опять вопросы приоритетов. Поговорим об этом.
И. Воробьева
―
Поговорим в следующей программе. Возвращаясь к судебным приставам и к истории с индивидуальным предпринимателем. Вот Ирина у нас спрашивает про этот случай, задает вопрос: «Вот согласно Закону об исполнительном производстве этот индивидуальный предприниматель имеет право самостоятельно взыскивать без судебных приставов путем направления оригинала листа вот этого в банк, где должник имеет счет. Не пробовал ли он так или, может быть, опять что-то не получилось?».
Е. Ройзман
―
Он пробовал все, что угодно. Там очень жесткая граница, чтоб в какой-то момент не возникло самоуправство. Но, бизнес на грани закрытия именно из-за этих мошеннических действий. Пробует всеми способами. У кого будут какие-то подсказки или аналогичные случаи – сбрасывайте информацию.
И. Воробьева
―
Да, если у вас какая-то история аналогичная, вы можете присылать ее Евгению Ройзману в личные сообщения, если я правильно понимаю, в соцсетях.
Е. Ройзман
―
Да, можно в Фейсбук, в Твиттер, в личку во Вконтакте, куда угодно.
И. Воробьева
―
У нас в предыдущей программе «Личный прием» буквально неделю назад мы говорили про то, как люди приходят, вот они взяли какой-то кредит на какую-то историю, теперь они не могут выплатить по разным причинам. Если я правильно понимаю, в пятницу опять приходили, опять приходили с теми же кредитами. То есть это такая самая популярная, к сожалению, история.
Е. Ройзман
―
Ну, в условиях ухудшения экономической ситуации происходит сплошь и рядом. Первые жертвы – это пенсионеры. Начинается у многих с «писем счастья», когда им приходит сообщение или письмо, что разыгрывался приз, вы выиграли то-то, то-то, то-то, чтобы получить, вам надо сделать такие-то движения. Как правило, пенсионеры затягиваются в эти истории. Или занимают сначала деньги у знакомых, потом идут в микрозаймы. В конце концов заканчивается заложением квартиры.Такие операции, как правило, обслуживают молодые, дерзкие, наглые, абсолютно беспринципные юристы. Они у этих пенсионеров потом выигрывают все суды. Послушайте, это совершенно безошибочная история, это золотое дно, потому что пенсионеры – люди старательные. Потому у них обязательно начинают вычитать из пенсии половину. Сколько-то они еще проживут – выплачивают из пенсии половину. А в конце концов это взыскание обращается на их жилье, потому что у абсолютного большинства есть свое жилье. И потом их наследники эти деньги будут выплачивать. То есть ситуация беспроигрышная.
И надо понимать, что такие случаи правоохранительные органы…где-то – не хотят ввязываться, говорят, гражданско-правовые отношения, не занимаются; ну, где-то – проявляют, скажем так, полную апатию и импотенцию, потому что мы это наблюдали не раз. Можем отдельно поговорить, несколько историй разобрать. Но пока я хотел бы рассказать следующее. Пришла делегация, люди с высшим образованием, нормальные, взрослые люди и говорят: «У нас проблема». – «Что за проблема?». – «Мы связались с женщиной, фамилия у него – Конникова.
Она сказала, что она выполняет программу Президента и что она работает от фонда поддержки малого бизнеса…поддержки предпринимательства. Она предложила нам взять кредиты, а деньги передать ей в займ, и она будет выплачивать проценты. Холдинг находится в Москве. Если какие-то еще удачные предприятия – мы еще будем получать дивиденды». И я говорю: «И что?». Ну, они говорят: «Мы набрали кредитов». Я говорю: «А как вы ей вот так вот доверили?». Они говорят: «А мы пригласили экстрасенса. Экстрасенс посмотрел на эту женщину и сказал, можно доверять». Вы представляете, это люди – вот советское высшее образование, лучшее в мире про которое говорят. Ну, все.
В результате, она перестала платить. Вдруг выяснилось, что таких людей 136 человек, что работает она давно. Таких людей 136 человек. Они насчитали, что уже больше 100 миллионов. Но самое главное не это. Они уже написали заявление в полицию, а она (эта женщина по фамилии Конникова) продолжает вот так вот привлекать людей и снова договариваться с банками, чтобы им давали кредиты, и берет у них деньги взаймы. Удивительная ситуация. 136 потерпевших.
И. Воробьева
―
Да. А у нас тут… Кстати, про кредиты, я чувствую, мы будем каждый раз говорить, потому что каждый раз у нас есть какой-то ответ от слушателей. То есть они присылают какие-то новые вопросы и истории. Вот Дмитрий, по-моему, мне кажется, в прошлый раз тоже пытался об этом спросить: «Бывает ли такое, приходят ли с этим, когда, например, платный медицинский центр предлагает в кредит провести лечение или какие процедуры использует, давление, потому что люди напуганы? И как с этим бороться?».
Е. Ройзман
―
Да, есть такие ситуации. Ну, сейчас обобщим те вещи, которые знаем, и попробуем системно рассказать и посмотреть, какие выходы. Здесь вопрос в личных качествах всех участников соревнований. Но пользоваться для этого медициной… Ну, есть вещи, которые низкие, на самом деле, которые недопустимы, ну, на мой взгляд. У нас был случай, когда человеку продали целебную землю за 45 тысяч рублей, при том что у него пенсия 10 тысяч.И поскольку он болел, ему эта лечебная земля очень была нужна, он ее купил. Потом, когда мы этих людей нашли, говорим: «Верните человеку деньги», они говорят: «Так вы нам землю тогда нашу верните». Ну, мы пошли на газоне накопали тогда, вернули. Ну и они вернули.
И. Воробьева
―
Ужас. Нет, я смеюсь, но самом деле ужас. А как ты думаешь, с чем это связано, когда люди верят экстрасенсам, тем, кто продает какую-то лечебную землю и так далее?
Е. Ройзман
―
Смотрите, это даже неграмотностью не назвать, это другое. Это какой-то паталогический инфантилизм. И ты с этим сталкиваешься на каждом шагу и порой просто хватаешься за голову. Ну, вроде молодые есть. Молодые могут старших придержать, как-то объяснить. Но, я вам скажу, что старшие от молодых скрывают такие вещи. Мы были свидетелями невероятного случая. Я уже говорил об этом в свое время.Дима Муратов, главный редактор «Новой газеты», дошел до министра внутренних дел с этим делом. Мы столкнулись с такой вещью, когда пожилая женщина, у нее только что умер муж (изобретатель), ей 80 лет. Ей позвонили и сказали: «Вы должны вступить в наследство. Но, чтобы вам вступить в наследство, вы должны заплатить 200 тысяч рублей».
Е.Ройзман: Это даже неграмотностью не назвать, это другое. Это какой-то паталогический инфантилизм
И. Воробьева
―
Да-да, ты как рассказывал эту историю ужасную.
Е. Ройзман
―
Да. И она молодым своим…у нее сын замечательный, серьезный…она никому не сказала, она тайком поехала снимать 200 тысяч рублей, потом еще, еще. 835 тысяч рублей она отдала мошенникам. Просто даже не понимала, что делает. Только после этого позвонила сыну и рассказала, что произошло. Так не могли добиться возбуждения уголовного дела. А когда уголовное дело возбудили – это уже вмешивались на уровне МВД – нашли всех по цепочке и дело закончилось ничем. А это были два человека, которые работали, у них по 50 с лишним лет стажа. И это все, что они накопили за всю свою жизнь. Вот такая история.
И. Воробьева
―
Ну, вот у нас чуть больше минуты до конца. И все-таки вот про экстрасенсов и про всех этих людей. Вот у нас наши слушатели пишут, что про экстрасенсов – это большое спасибо телевизору, который рекламировал их годами.
Е. Ройзман
―
Слушайте, я полностью согласен. Телевизору принадлежит основная заслуга дебилизации населения России.
И. Воробьева
―
Мы продолжим наш эфир через несколько минут. Я напомню, что это программа «Личный прием». В Екатеринбурге по Скайпу с нами Евгений Ройзман из студии «Эха Москвы» в Екатеринбурге. Я нахожусь в Москве. Здесь в студии у нас идет трансляция на Ютюб-канале «Эхо Москвы», куда можно присылать свои комментарии, куда можно присылать свои вопросы. И я постараюсь эти вопросы задать Евгению.И еще напомню, что вы можете присылать ваши вопросы на номер: +7 985 970 45 45 – это для СМСок специальный номер. Вы можете присылать в том числе личные вопросы Евгению или вопросы с просьбой что-то прокомментировать. После перерыва мы еще поговорим коротко о тех проблемах, с которыми приходят к Евгению Ройзману на личный прием. И мы обещали вам поговорить о проблеме бездомных животных как о проблеме больших городов, в том числе и Екатеринбурга, и Москвы. Через несколько минут вернемся.
НОВОСТИ
И. Воробьева
―
22 часа 34 минуты в Москве. И это программа «Личный прием». Москва-Екатеринбург. В Екатеринбурге сейчас Евгений Ройзман с нами по Скайпу. Я в Москве, меня зовут Ирина Воробьева. Мы продолжаем. Мы с Евгением Ройзман все время улыбаемся, когда слышим нашу же музыкальную заставку, потому что, мне кажется, это очень сильно отражает и продолжает отражать нашу действительность.Продолжаем отвечать на ваши вопросы, рассказывать, с чем приходят люди на прием. Вот ровно неделю назад мы рассказывали, с чего возникал эта программа, этот «Личный прием». И ты рассказывал про борьбу с наркомафией в Екатеринбурге. Вот сегодня об этом тоже спрашивали. И спрашивали: «А что, все? Перестали приходить с этой историей?».
Е. Ройзман
―
Ирина, одну секунду.
И. Воробьева
―
Да.
Е. Ройзман
―
Вот эта музыка – это песня «Я остаюсь», она отражает и ситуацию, и она отражает нашу позицию. Поэтому, когда она звучит, я улыбаюсь.
И. Воробьева
―
Да.
Е.Ройзман: Был случай, когда человеку продали целебную землю за 45 тысяч рублей, при том что у него пенсия 10 тысяч
Е. Ройзман
―
По наркотикам, на самом деле, обращений стало много. Пошли новые обращения по наркотикам. И пришли люди… Сейчас была передозировка у нас в переулке Красном: один умер сразу, другой в коме, до сих пор в реанимации. Но, человек, который употребляет курительные смеси, он никогда не знает, что он употребляет. Одна из составляющих, видимо, была эфир. Просто засыпают, мозг отключается. Метилоэфир, какие-то составляющие. Но, человек, который курит, никогда не знает, что он курит, поэтому это такая гусарская рулетка. Проблем много. Снова пошли родители.Самая большая беда, что сейчас везде появились новые надписи. Они рекламируют Вконтакте работу. И практически всем молодым, они торчат Вконтакте все, приходят сообщения, что предложение о работе, 60 тысяч в неделю – ну, делать закладки. И я с совершенно дикими ситуациями сталкивался. Я их потом расскажу. Но, в целом, сейчас кто слушает взрослые, пожалуйста, посмотрите… Я в свое время составил памятку, она так и называется – «Памятка для родителей. Ройзман» или, наоборот. «Ройзман. Памятка для родителей».
Эта памятка сделана для того, чтоб с одного раза увидеть – да или нет (там подсказки есть). Потом по проблеме наркотиков поговорим отдельно, потому что тема снова на слуху. И очень важно понимать. Предупрежден – значит вооружен.
И. Воробьева
―
Да. Спасибо большое! Родители, если вам это нужно, просто в любом поисковике – памятка для родителей, Евгений Ройзман. Я ее видела еще в одном из прошлых эфиров когда мы общались. Тут вопрос от нашей слушательницы, которая может помочь по взысканию, вот по индивидуальному предпринимателю. Пишет, что у нее есть опыт по взысканию. Могу ли я передать твоей команде ее телефон?
Е. Ройзман
―
С удовольствием.
И. Воробьева
―
Отлично. Все. Тогда… Не подписалась, к сожалению, наша слушательница, но я ваш телефон передам.
Е. Ройзман
―
Ирин, ну, вот эта тоже функция передачи, что думающих людей между собой стыковать. И в обществе нормальные люди способны помогать друг другу в решении проблем помимо государства. Это нормальная практика.
И. Воробьева
―
Мне тоже кажется, что это будет как-то работать. Давайте перейдем к нашей теме, которую мы обещали, и про которую нас уже много спрашивают – это бездомные животные. Насколько эта проблема для Екатеринбурга конкретно острая и есть ли возможность как-то снизить эту остроту?
Е. Ройзман
―
Давайте коротко философское обоснование. В свое время, когда у нас были реабилитационные центры, там больше 300 человек единовременно наркоманов находилось в реабилитационных центрах, мне Александр Осовцов (он человек известный, в прошлом и депутат Госдумы, и человек, который оставался в обмен за заложников в свое время, но в разных ситуациях; такой серьезный очень человек), он мне сказал одну вещь. Он говорит: «Я понимаю, что ты делаешь, что ты спасаешь наркоманов, но я никогда тебя не буду поддерживать. Я буду заниматься животными». А он действительно занимался животными всю жизнь. У него полный дом самых разных зверей. Там и больных подбирал, и раненых.
И. Воробьева
―
В том числе и экзотических, да
Е. Ройзман
―
И бегемотик у него там был, и ослик со сломанной ногой, и пума. Ну, все вместе жили там. Ну и вот. А я говорю: «А почему?». Он говорит: «Понимаешь, в проблемах людей виноваты люди сами, а в проблемах животных животные не виноваты. В проблемах животных также виноваты люди. Но я хоть как-то эту вину хочу загладить». Я понимаю, о чем он говорил. У нас проблемы точно такие же, как в любом крупном городе. Те же самые способы решений. Но очень интересный подход.В свое время, когда я баллотировался, ездил по дворам, встречался с людьми… Случай, который мне определил вектор такой. Я разговариваю во дворе, выходит парень и говорит: «Евгений Вадимович, я буду за вас всегда голосовать, если вы дадите команду отстрелять всех собак бездомных в городе».
И. Воробьева
―
Кошмар!
Е. Ройзман
―
И раз – такая тишина. И вдруг старушка такая высовывается в платочке и говорит: «Я тебя отстреляю! Ох, я тебя сейчас так отстреляю!». И они вот так оказались друг напротив друга в большом кругу жителей (там больше 100 человек было). И вот две непримиримые совершенно позиции. Значит, по Екатеринбургу скажу. У нас по 18-му году тендер на отлов отыгрывали – 4600 собак, а по 19-му году – 3500 собак. Это на отлов. Значит, в области выделяется 102 миллиона, а в городе – 32 миллиона на отлов бездомных собак. Интересная цифра: 6900 на одну собаку, почти 7 тысяч на одну собаку.
И. Воробьева
―
Это именно на отлов?
Е. Ройзман
―
Это все туда входит. Значит, по закону, раньше их держали 21 день, сейчас их, по закону, обязаны держать 30 дней в приемнике – это пункт кратковременного содержания. За это время должны выявить, какие агрессивные, а какие заразные (они все уходят на усыпление). А остальных надо попытаться как-то раздать. На самом деле, надо, чтобы держали хотя бы полгода. Но вот когда наступает момент уже ближе к усыплению, здесь включается зоозащита.У нас, слава богу, у зоозащиты с городской Администрацией отношения добрые. Там Аня Вайнман занимается, дочь знаменитого врача, здесь известного, уважаемого очень. И зоозащита делает все возможное: помогает с кормами, помогает распихать этих зверей, помогает с ветеринарной помощью и так далее. Вообще, жизнь собаки в городе – 2-3 года. Сейчас собак не выпускают. По новому Закону после 2020-го года будут стерилизовать и выпускать.
Но, вот теперь представьте себе, вот я глава города, я сижу на приеме, ко мне приходят такие звонки возбужденные, говорят: «Там возле школы появилась стая собак. Дети боятся». Понятно, что все равно в первую очередь мне надо будет решить вопрос. И когда стоит вопрос: собаки или дети, конечно – дети. Ладно у меня там были контакту, я напрямую звонил, просил. Но я сначала предупреждал зоозащитников, я говорил: «Выезжайте, посмотрите, отгоните, отловите, возьмите себе как-то. Ну, посмотрите, чтобы там на глазах у детей никого не убили, ничего». Когда говорят, что от укусов собак гибнут люди… К сожалению, такие случаи есть. Вообще, по стране 35 человек в год гибнет от собак.
Е.Ройзман: Такие операции, как правило, обслуживают молодые, дерзкие, наглые, абсолютно беспринципные юристы
И. Воробьева
―
Имеется в виду от бешенства, в смысле, от болезней. Или, в смысле…
Е. Ройзман
―
В целом от укусов собак. При этом надо понимать, что от умышленных убийств – где-то 15 600 гибнет.
И. Воробьева
―
В смысле, от умышленных убийств со стороны людей.
Е. Ройзман
―
От умышленных убийств людьми людей.
И. Воробьева
―
Ну, люди убивают людей. Все, я поняла.
Е. Ройзман
―
Люди убивают людей – 15 600 где-то в год. От собак – 35. Очень интересно, когда с собаками начинают бороться догхантеры. Одно дело: ну, ты убил собаку; все, у тебя ненависть к собаке – ты убил собаку. А зачем ты это выкладываешь в интернет со всеми подробностями? То есть это уже какой-то садизм. Тем более, когда догхантеры встречаются, как правило, всегда гибнут хозяйские собаки.По укусам собак в целом, как правило, абсолютное большинство – это хозяйские собаки кусают или самих своих хозяев, или кого-то на улицах. Но, я считаю, если у тебя пес бойцовской породы или просто серьезный пес, ты за него несешь прямую обязанность, если ты живешь в обществе. Здесь я думаю, что имеет смысл ужесточать ответственность. Но, с другой стороны, гуманное отношение к животным – это, вообще, характеризует человека. То есть потому, что, еще раз я повторю слова Осовцова, в проблемах животных виноваты люди, а не животные.
И. Воробьева
―
Да. Тут я совершенно согласна с этим утверждением. Но и с тем, что любой человек, который завел себе собаку любого размера и любой породы несет ответственность за нее, безусловно.
Е. Ройзман
―
Конечно.
И. Воробьева
―
На самом деле, у нас довольно дикое законодательство в отношении животных и в отношении собак в том числе. И новый Закон, по-моему, не очень сильно помогает. Вот эта практика отлова, стерилизации и выпускания обратно – это нормальная практика или лучше содержать в приютах и пристраивать до конца?
Е. Ройзман
―
Смотрите, на самом деле, усыпляют порядка 30% отловленных. Все остальное зоозащитники пытаются раздавать. Но и мы сейчас со своим фондом (ну, Фонд Ройзмана) зоозащите начали помогать тоже, потому что они еще распихивают зверей по частным приютам. В частных приютах содержание собаки в месяц – где-то 2,5 тысячи (ну, корм, все остальное). Но, меня поразила одна женщина, пришла на прием; она ветеринар, кандидат наук, одна из очень немногих. Она в частной клинике делает операции животным, и она говорит: «Понимаешь, я после операции куда дену?». А у нее коттедж. И она утаскивает к себе.И у нее сейчас там 60 самых разных зверей живет – и кошки, и собаки – вот которых она когда-то прооперировала. И она подошла ко мне и говорит: «Если мне город даст какую-то маломальскую площадку, чтобы я поставила хотя бы какую-то времянку, я буду содержать огромный частный приют, и от меня хлопот не будет никому. И ко мне могут ходить волонтеры и смотреть». И я сейчас этим занимаюсь. Я ее состыковал с теми людьми, которые за это отвечают. Очень достойная женщина такая, которая сама все делает, сама грузится.
Я таких подвижников среди нормальных людей встречал; действительно убежденных и именно подвижников, которые готовы жизнь вот так посвящать охране животных. И думаю, если у нее получится, она еще какую-то нагрузку с города снимет. Но, вообще, общественные организации и волонтерские когда начинают включаться, они своим городам помогают сильно. Здесь еще очень важен момент такого баланса. Сейчас есть большая проблема, вся зоозащита с этим столкнулась. Начали заваривать продухи в подвалах.
И. Воробьева
―
Да, от кошек.
Е. Ройзман
―
Да. И кошкам некуда деться. Во-первых, там замуровали кучу кошек. А во-вторых, кошкам некуда деться. Кошкам в жизни… Вы же видели: кошка выходит, она бежит вдоль стены и если есть возможность, она раз, туда в эту норочку шмыгает. А сейчас им некуда. Жизнь кошки в большом городе значительно короче, чем жизнь собаки. Огромная проблема с кошками. Но, надо понимать, что там, где есть кошки, там не будет грызунов, там не будет крыс. Кошки, на самом деле, популяцию крыс очень жестко ограничивают. И поэтому какой-то баланс соблюдать надо. Из города каменные джунгли делать нельзя.
И. Воробьева
―
Что касается собак, очень много комментариев от наших слушателей. Но в первую очередь все как-то зацепились за историю с догхантерами. Вот что делать-то с ними? Можно и нужно ли их как-то больше отлавливать и наказывать? Потому что это жестокое обращение с животными, получается, так или иначею
Е.Ройзман: Фискальные службы за последние годы невероятно усилились. И фискальный пресс на граждан увеличился в разы
Е. Ройзман
―
Вообще, на редкость подлое племя догхантеров. Но самое главное, я еще раз сказал, что от догхантеров в первую очередь хозяйские собаки страдают.
И. Воробьева
―
Да.
Е. Ройзман
―
Понятно, что все равно это мир для людей, особенно, если ты чиновник, находишься на должности и так далее, собаки с тебя не спросят, а люди с тебя спросят. Но этим человек и отличается от животного, что он может относиться к живым существам гуманно. Но догхантеров время от времени… Там у них свои конфликты случаются.Но меня поражает другое. Уже то, что они выкладывают это в интернет, в этом уже есть элемент какого-то садизма и реализации каких-то комплексов. Ну, не будет никогда человек – ну, это царь природы – вот охотиться по-мелкому, по-подлому делать… Ну, это же подлые такие действия. Они тебе ни славы не принесут, ни удовлетворения. Но отравлять живых существ – это нехорошо.
И. Воробьева
―
Итого, что называется. Давайте подведем итоги. Значит, проблема с бездомными животными – и с собаками, и с кошками – в каждом городе есть. Кстати, я прошу прощения за лирическое отступление, несколько лет назад делала интервью с мэром Стокгольма, которого я тоже спрашивала про проблему бездомных животных. Он говорит: «У нас нет бездомных собак, у нас нет бездомных кошек. Но у нас огромная проблема с кроликами. Люди начали заводить себе дома кроликов, потом начали как-то уставать от них, выбрасывать на улицу». Как вы понимаете, они начали размножаться. И все, вот она проблема.
Е. Ройзман
―
Слушайте, на самом деле, я столкнулся с этим в Гетеборге. Там действительно много кроликов. Там бегают кролики. Ну, нормально. Ну, бегают себе и бегают кролики. Ну, что такого? Но, я вам скажу, что у них не только нет проблемы с бездомными животными – их там действительно просто нет, их разбирают все. У них нет проблем с брошенными детьми, у них нет детских домов. И не только в Швеции.Надо сказать, что за последние годы у нас тоже стало меньше, но тем не менее проблема одна из основных. Это очень серьезная проблема с брошенными детьми. И, особенно, когда дети-сироты при живых родителях. Но, я думаю, что мы оставим это отдельной темой. Здесь есть, о чем поговорить.
И. Воробьева
―
Да, безусловно, есть, о чем поговорить. Итак, подводя итоги темы про животных…
Е. Ройзман
―
А, очень важно. Ирин, одну секунду.
И. Воробьева
―
Да.
Е. Ройзман: С 2020
―
го года там серьезные изменения будут в законодательстве. Я думаю, что одно из самых добрых, нормальных решений Государственной Думы – это, конечно, Закон был об обращении с животными. Помните, да, недавно приняли. И с 2020-го год там какие-то изменения будут внесены. Но, я считаю, что это важный закон и он показывает какой-то уровень развития общества. Вот это то, что можно в плюс Государственной Думе поставить.
И. Воробьева
―
Ну, тут я не соглашусь, потому что Закон довольно странный, на мой взгляд, и он такой очень неравномерный, и очень много у кого вызывает вопросы, в основном, у кинологического сообщества – людей, которые непосредственно занимаются собаками. Но мы оставим этот Закон, поскольку он еще когда только будет начинать работать и когда только это все…
Е. Ройзман
―
Ну, с 2020-го. Но, согласись, это уже хотя бы какой-то шаг, это уже хотя бы задекларировали позицию. Дальше это можно будет правками регулировать.
И. Воробьева
―
Да, безусловно. Итак, еще вопрос по итогам, скажем так, обсуждения этой темы. Поддерживаешь ли ты введение налога для владельцев собак? Это сейчас есть в том числе в этом законе. Вот у меня собака, которую я взяла из приюта. Я возьму еще одну собаку и буду за них за всех платить налог. Это нормально или как?
Е. Ройзман
―
Я считаю, что к таким вещам надо подходить дифференцированно. Но, мы уже разговаривали с тобой. Смотри, фискальная нагрузка увеличивается. Она будет увеличиваться во всем. Это будет как… Ты же читала «Чиполлино»?
И. Воробьева
―
Да.
Е.Ройзман: Для малого бизнеса это просто удавка. Невозможно работать, если государство за тебя не заступается
Е. Ройзман
―
То есть за все там – и за свет, и за воздух, и за воду, и за все. То есть мы находимся сейчас в самом начале. И сейчас смотрят все очень внимательно, за что еще можно с людей что-то получить. Фискальная нагрузка будет только увеличиваться. Но здесь надо подходить дифференцированно. Если честно, я не разбирался и поэтому я не могу компетентно говорить, поэтому я пока промолчу, а дальше я посмотрю.
И. Воробьева
―
Договорились. Еще вдогонку вопрос, который возникает просто автоматически, когда мы говорим о животных. Это контактные зоопарки, цирки и так далее. Все просят их закрыть, потому что это жестоко.
Е. Ройзман
―
На самом деле, разговор об этом идет давно. Вот я лично против аквапарков. Я против аквапарков, которые вдали от моря в закрытых помещениях. Потому что реально это уже давно все понимают, что дельфины – разумные существа…
И. Воробьева
―
А, дельфинарии.
Е. Ройзман
―
Да. Касатки – разумные существа. Да, дельфинарии. Я неправильно сказал. Ну, нельзя, не может человек держать себе подобных в клетках. Это нехорошо. Ну и потом, животные гибнут. Зоопарков, на самом деле, тоже касается. И есть зоопарки… Ну, в частности, Берлинский зоопарк, де звери живут совсем в других условиях. Но это, на самом деле, во многом просто вопрос средств, ну и, конечно же, вопрос приоритетов. Контактные зоопарки везде по-разному выглядят.Я видел такие, когда звери совершенно в своих условиях находятся, и ты можешь издалека на них смотреть, наблюдать. Есть другие ситуации. В каждом конкретном случае надо смотреть. но вот у нас есть проблема в Екатеринбурге – у нас зоопарк очень насыщенный и очень маленький. Ну и, на мой взгляд, это откровенная звериная тюрьма. Но все детки зоопарк любят. Причем из прошлой еще, когда шарики на резинке там продавали за 5 копеек и когда можно всех посмотреть. Сейчас дальше пошли. Сейчас кого-то можно потрогать, погладить. Дети любят зоопарки. И надо просто искать какой-то компромисс, чтобы это не было во вред животным, чтобы это не было звериной тюрьмой.
И. Воробьева
―
Остается у нас несколько минут. Тут вопрос, который задают не про наши темы, которые мы договорились обсуждать, а про общее. И я призываю вас писать (у нас есть еще 8 минут, вы можете успеть) ваши вопросы Евгению Ройзману. Вот тот вопрос, который чаще всего звучит, скажем так, это история, конечно, с Чечней, со списанными долгами в 9 млрд рублей с населения. И дальше флешмоб: и смоленские депутаты, и питерские депутаты, и какие-то еще депутаты – все затребовали, мол, а чего Чечне можно, а нам нельзя. Как ты относишься к этой ситуации – вот конкретно, что в Чечне списали долги? Причем испугались, я так понимаю, уличных протестов.
Е. Ройзман
―
Я думаю, что не совсем так. На самом деле, чеченской прокуратуре это плюс. Прокуратура имеет право выходить в суд в интересах граждан, представлять интересы граждан в суде. С другой стороны, для списания долгов там совершенно непонятная юридическая база. Понятно, что по прошествии какого-то времени можно признавать долг, не подлежащим взысканию по разным причинам. Но здесь юридической какой-то мощной составляющей нет. Но эти деньги еще никто пока не списал. То, что по всей стране это пошло, это совершенно нормально.И если прокуратуры в каждом регионе будут выходить за своих жителей, это со стороны прокуратуры, как в демократическом обществе, это совершенно нормальный ход. Подвох в другом. Вот, допустим, в Екатеринбурге больше 5 млрд долгов по коммуналке. И часть из них, я думаю, где-то треть – это могут быть вообще уже невозвратные совершенно долги. А по Свердловской области – порядка 30 млрд. На самом деле, все можно сделать бесплатным, только надо перед этим решить, кто будет за это платить. И здесь возникает один очень серьезный подвох. Если только эти долги начнут списывать, то дураками окажутся те, кто платили.
И. Воробьева
―
Да. Я как раз про них и хотела спросить. А как остальные? Нечестно.
Е. Ройзман
―
Да. Представляете, ситуация какая. Более того я вам скажу. Сейчас многие регионы закредитованы. И многие губернаторы, совершенно искренне выполняя указы президента, лезут в долги и про себя уверены, что потом им эти долги спишут. Ну, понятно, что вот такой образ хозяйствования долго существовать не может вообще никак. Поэтому прокуратура Чечни всех поставила в очень интересную ситуацию – попытались создать прецедент. Если прецедент будет создан, то по этому пути попытаются пойти все регионы. Но такой начнется расколбас. Поэтому я внимательно наблюдаю за ситуацией, смотрю.Но, вообще, как обычно, к этим вещам надо подходить дифференцированно. Коротко объясняю. Я видел ситуацию, когда женщина живет одна, пенсия у нее – 8 800, ее разбивает инсульт, то есть очень долго приходит в себя, вообще ничего не платит какое-то время, сколько-то приходит в себя, у нее там накапливается долгов 200 тысяч. Выходит в суд, и у нее начинают получать с пенсии. У нее начинают получать половину пенсии – 4 400. А за квартиру она платит немножечко больше. Понимаете? И она снова и снова, и снова уходит в долги. И это вечная история, вот пока она не умрет. И таких ситуаций достаточно.
И есть люди, которые просто не справляются с квартплатой, особенно, одинокие. Понятно, что появляются умники и говорят: «А что они живут в однокомнатной квартире? Пусть переезжают в комнату». Ну, иди и объясни, когда человек 50 лет своей жизни отработал и все, что у него есть – это однокомнатная квартира, соседи вокруг и так далее. То есть куча несправедливых вещей. Много народу появилось, которые просто не справляются с коммунальными платежами. И поэтому есть ситуации, где надо подходить дифференцированно.
Но я столкнулся с тем, что когда ко мне приходят люди, попавшие в такую кабалу, начинаешь разговаривать впрямую, в лобовую с управляющей компанией, и многие идут навстречу: проводят и реструктуризацию, и потихонечку, и расписывают долг надолго, и не тревожат лишний раз. Потому что. на самом деле, везде люди и везде надо разговаривать.
И. Воробьева
―
Ну, интересно. Все-таки уточняющий вопрос про Чеченскую Республику хотелось бы задать. А есть уверенность, что там действительно прокуратура за людей вступилась? Или это сарказм был? Не расслышала.
Е. Ройзман
―
Тем не менее факт следующий. Прокуратура вышла в суд в интересах жителей. Ни в одном регионе никто не может запретить прокуратуре это сделать. Другое дело, что там юридические обоснования очень сложные. То есть непонятно. Скорее всего, это возможно только в Чечне, что суд удовлетворил требования прокуратуры и разрешил жителям не платить. Но, с другой стороны, очень важный момент. Обратите внимание. «Газпром» туда поставляет газ, суд решил, что жители могут не платить. Я ну верен, что «Газпром» будет поставлять туда газ и дальше в такой ситуации.
И. Воробьева
―
Ой-ой. Опасный момент.
Е. Ройзман
―
Увидим. Посмотрим. Но ситуация очень интересная. Создан прецедент. Посмотрим. Или у нас одна страна и правила одни для всех, или наоборот.
И. Воробьева
―
У нас тут еще по следам тех тем, которые мы затрагивали, слушатели пишут, что готовы помочь в том числе и в борьбе с вырубкой деревьев, про которую рассказывал в самом начале. Тоже могу ли я вас соединить? Все время буду спрашивать. Ну, просто, очень хочется всех называть.
Е. Ройзман
―
Ирин, конечно. Все, давай тогда стыкуй. Я всех между собой тоже сконтактирую. И давайте так. Если много вопросов, мы их можем просто распечатать и в следующей передаче начать с ответа на вопросы, блиц такой короткий.
И. Воробьева
―
Да-да, можем сделать. Тут, просто, есть вопросы, которые мне уже довольно сложно задавать, потому что они очень конкретные. Здесь надо разбираться в конкретной ситуации. Поэтому я их буду просто копировать, распечатывать и пересылать. Просто, ест люди, которые не могут написать в Фейсбук, потому что человеку 86 лет и нет интернета, а есть только радио, по которому он нас слушает.
Е. Ройзман
―
Слушай, ну, на самом деле, я видел много ситуаций, когда люди, которым уже за 80, потихонечку начинают пользоваться, становятся пользователями соцсетей, молодые им помогают. И для них границы мира невероятно расширяются. Поэтому я прошу старших, кто сейчас слушает, поговорите со своими молодыми, пусть вам заведут аккаунты. Ну, поверьте, что мир становится другим просто.
Е.Ройзман: Люди смотрят из окна – рубят лес. А когда обращаются в прокуратуру, прокуратура требует документы
И. Воробьева
―
Да. Если они есть эти как раз молодые. Но, с другой стороны, есть и волонтеры, которые занимаются ровно тем, что обеспечивают обучением старшее поколение интернету.
Е. Ройзман
―
Кстати, насчет волонтеров очень удачно! У меня на последний прием пришли женщины, у них очень серьезная программа – взяли с западных образцов. Они занимаются развитием памяти у 70-летних людей. Это останавливает развитие болезни Альцгеймера. То есть целая программа, новое обучение. То есть именно работают с памятью. Открываются совершенно иные ресурсы и человеческих возможностей. Мне очень понравилось. Я там свел со всеми, кто за это отвечает в городе. Если у них получится, это просто замечательно.
И. Воробьева
―
Я вот теперь даже не знаю, как приехать в Екатеринбург и не познакомиться с ними. Надеюсь, что получится, потому что мне эта тема очень интересна.
Е. Ройзман
―
Ирина, кстати, тебя ждали… Тебя ждали на приеме, я потому что сказал. И пришла женщина, которая принесла ватрушек, говорит: «Я хотела увидеть Воробьеву. Я специально для нее». Мы сказали: «Давайте ватрушки. Мы ее расскажем, какие ни были вкусные. Может, она в следующий раз придет».
И. Воробьева
―
Спасибо большое за вкусные ватрушки! Я постараюсь приехать и на личный прием, и на программу в Екатеринбург. У нас еще много будет для этого возможностей. Ну, а эта программа у нас подходит к концу. Спасибо большое! Евгений Ройзман, Ирина Воробьева. «Личный прием». До встречи на следующей неделе!
Е. Ройзман
―
Всем удачи и доброго здоровья! Спасибо!