Юрий Быков - Попутчики - 2013-08-11

А.ПЛЮЩЕВ: Зачем так делает наш звукорежиссёр, убирает меня из эфира. Что он хочет этим сказать? Как наступить на горло гласности и свободе слова он хочет? Всё. Не будет этого больше до 23 часов 59 минут 59 секунд. Меня зовут Александр Плющев. Программа «Попутчики». Дмитрий Борисов по-прежнему находится где-то далеко не здесь и поэтому я один. Со стороны ведущих, разумеется, со стороны гостей… в команде гостей сегодня выступает режиссёр, актёр и сценарист Юрий Быков. Добрый вечер, Юра.

Ю.БЫКОВ: Добрый вечер.

А.ПЛЮЩЕВ: Только что вышел на экраны фильм «Майор», в котором Юрий Быков сыграл одну из главных ролей, был режиссёром. Собственно, это его картина. О ней мы тоже поговорим, о ней, может быть, главным образом будет идти речь. Я сразу бы хотел попросить наших радиослушателей, те, которые за эти 3 дня, идёт первый уикенд – пятницу, субботы, воскресенье. Может быть, кто-то еще видел до, на премьере, может быть.

Ю.БЫКОВ: О, у нас первый уикенд закончился?

А.ПЛЮЩЕВ: Да, да. Закрыли первый уикенд, кто посмотрел, у нас есть SMS номер +7-985-970-45-45, также есть твиттер специальный под названием vyzvon. Расскажите, как вам фильм? Надо сказать, он весьма неоднозначный, я посмотрел его сегодня за несколько часов до эфира. И надо сказать, что я от таких фильмов… не то, что я от таких фильмов отвык, мне кажется, таких фильмов и не было, потому что все фильмы, а это фильм про полицию, там главный герой полицейский. Для меня все фильмы про полицию постсоветского периода делятся на 2 категории: одни – это сплошная чернуха и, вообще, просто ад полнейший, который был в 90-х. Что было там, конечно, все полицейские там были ужасающие, и, может быть, среди них находились 1-2 хороших людей, а потом был полный елей, елей, он какой, они все работали в ужасающих условиях, они все работают на земле – грязь, пот и всё прочее, но, в принципе, они хорошие люди. Может быть, они немножко грубоватые, жестокие, но это объяснимо, потому что работают в таких условиях. И тут такой фильм, который, надо сказать, меня сильно из этого шаблона выбил, потому что ни тот, ни другой. Или и тот, и другой. Можно и так сказать. Почему вы решили снять такой фильм? Где и ад, и где вроде бы каждого из них можешь понять, на место каждого можешь встать запросто, и они все очень правдоподобные. Там нет таких нарисованных персонажей, которых хотелось бы видеть, но их как-то нет.

Ю.БЫКОВ: Я слышал большое количество разных, полярных точек зрения по поводу картины и оценки персонажей. Кто-то даже кричал, что это прорежимное кино, как же так можно симпатично, выпукло и харизматично снимать про каких-то поганых ментов.

А.ПЛЮЩЕВ: Мне наш продюсер, которая давала диск, сказала: «Смотри, это самое антирежимное кино последнего времени».

Ю.БЫКОВ: Мне кажется, что на самом деле, в ситуации с майором – это как раз таки лакмусовая бумажка общественной реакции, когда каждый формулирует согласно своему сформированному мировоззрению и абсолютно не обращает внимания на то, что действительно заложено в картине. Потому что, когда я начал думать, что надо снимать следующую картину после «Жить», я, собственно, как обычно делаю? Я помещаюсь в какое-то социальное пространство, обычно выезжаю домой в рязанскую область, где живут мама, отец и там пытаюсь суммировать и телевидение, и разговоры с обыкновенными людьми и то, что происходит в городе. Для меня это квинтэссенция России, маленький ничем не примечательный городок, но в котором есть все проблемы, все плюсы и минусы российского менталитета, российской действительности. Когда я присмотрелся к тому, что происходит, я понял, что самая главная проблема на данный момент, это проблема отношения человека и власти. А к этому присовокупилась ситуация с Евсюковым, когда он в 2010 расстрелял людей в супермаркете, тут-то и понеслось. Ах, блин, да какие же они сволочи. Да когда же это кончится? Доколе. И так далее. Здесь возникла абсолютно двоякая ситуация, с одной стороны хотелось сделать картину на волне общественного мнения, подхватить эту волну, хотя, собственно, недалеко забегая вперёд, её не удалось подхватить, потому что из-за неподдержки в течение нескольких лет сценарий для картины висел, и вышел не в то время, когда был всплеск общественного мнения, а чуть позже, когда всё это уже схлынуло.

Но, так или иначе, когда сценарий писался, возникло ощущение, что это самая важная тема, на тот момент, когда я писал сценарий – это была самая важная тема и другой темы, всепоглощающей, когда это касается каждого, другой темы, собственно и не было. Такой, по крайней мере, масштабной. Вопрос в другом, что самый первый пробный сценарий, самый первый пробный тираж, они были очень, конечно, спорные, сложные о самых мизантропичных вариантах развития событий до того варианта, к которому, собственно, пришли в конце концов. Был пройден очень большой путь, потому что та волна общественного мнения, та волна ненависти, та волна негодования, которая возникла особенно после ситуации с Евсюковым, её трудно было в себе перебороть, чтобы как раз создать то, о чём вы говорите. Создать картину, в которой есть живые люди, которые живут по определённым правилам и, собственно, в своих поступках достаточно последовательны, потому что, в итоге, если есть чем гордиться в этой картине - там нет никакой пафосной, назидательной, сознательной, неправдоподобной ненависти по отношению к правоохранительным органам, потому что, грубо говоря «сволочи, упыри, вурдалаки». Надел погоны, всё, и ты не человек. С другой стороны, там подняты, скорее всего, ну, максимально мы старались поднять, все существующие проблемы полиции, и они там тоже достаточно жесткие, достаточно очевидные. И вот на этом стыке желания сказать правду о людях и не умолчать о проблемах, собственно, появился конечный вариант сценария.

А.ПЛЮЩЕВ: Еще раз попрошу, может, кто-то присоединился к нам только что, у нас в гостях Юрий Быков, режиссёр, в том числе и фильма «Майор» только что вышедшего на российские экраны, и если вы уже успели его посмотреть, напишите как оно вам. Есть уже, кто-то уже написал: «Очень хорошо», хотелось бы как-то поаргументированней.

Ю.БЫКОВ: Мне достаточно.

А.ПЛЮЩЕВ: Я понимаю, да, но если за весь эфир - это будет единственный отзыв, мне кажется, это будет плачевно. Ну, не очень здорово. Присоединяйтесь к нам, если вдруг вы посмотрели фильм, расскажите. Вы сами написали и сценарий, вся работа была проведена от задумки, написания, потом… а продюсером кто выступил на фильм?

Ю.БЫКОВ: Продюсером выступил Алексей Учитель, главным продюсером, потом Кира Саксаганская, Алексей Алексеев, молодой начинающий продюсер, очень талантливый. Настя Алексеева, которая очень хорошо и серьёзно поддерживала, ну она и является частью студии «Рок», по крайней мере, являлась до последнего времени. Там было много хороших людей. В основном, конечно, из-за того, что… не хочу лишний раз эту тему упоминать, просто это неизбежно. Картина «Майор», вернее сценарий «Майор», к нему достаточно лояльно относились все большие продюсеры, о сценарии знали, грубо говоря, картина, хотя и не склонен обвинять государственную поддержку в том, что из-за тематики сценарий не поддержали 2 раза, по-моему, скорее всего потому, что к этому моменту у меня не было никакого имени, а тематика действительно была достаточно спорная. В купе, получилось так, что сценарий полтора года висел, и в итоге я попросил своих близких друзей оператора Кирилла Клепалова, Алексея Алексеева создать некую концепцию, по которой мы можем запустить картину и подвесить её в любой момент, долго объяснять в деталях, но они это решение нашли. И как только я закончил снимать на НРЗБ 8 серий, у нас представилась возможность поехать и пробы натуры, так называемые, мы приехали к Учителю, предложили эту концепцию, он её одобрил, поехали снимать эти пробы. И в итоге как-то постепенно-постепенно, за его небольшие деньги поначалу и за наш энтузиазм, альтруизм, так сказать, артистов и группы вышли в это производство. Он на тот момент ещё не был менеджером, а когда уже стал и целенаправленно профинансировал полностью это всю проделанную работу до конца. Это был уже февраль следующего, то есть этого года, 2013. То есть поначалу, когда мы поняли, что не получим господдержки напрямую на этот сценарий, мы рискнули сделать её практически на коленке, но потом нас поддержали в полной мере и гонорары, и продакшн и так далее. Но такая картина легко, по маслу не могла родиться. Она должна была пройти через какие-то тернии, через какие-то вещи, казалось бы, невыполнимые. И, на самом деле, есть что вспомнить и это радостно. Съемки фильма «Майор» - это отдельное кино, у нас очень много бэкстейджа, документальное кино можно сделать отдельно. Очень много энтузиастов, очень много альтруистов, людей, которые просто помогали: от администрации и полицейских местных, вплоть до артистов, которые у нас играли. Всё это была общая работа.

А.ПЛЮЩЕВ: Интересно будет посмотреть на реакцию местных полицейских, когда они посмотрят этот фильм.

Ю.БЫКОВ: Они были всё-таки немножко в курсе того, о чём мы снимаем, потому что сказать, что мы снимаем «Красную шапочку», привезите нам 6 машин на открытое шоссе, так ведь не получится. Всё-таки нам пришлось рассказать, о чём мы снимаем. Надо просто отдавать себе отчет в том, что полицейские – тоже люди. И снимали мы, я не знаю, действительно, картина, может быть, вызывает периодически или постоянно в отдельных каких-то местах какие-то негативные эмоции, но, в принципе, там очевидно, что там нет никакого плевка. Там есть достаточно жесткое изображение системы координат, в которой эти люди существуют и неизбежности этой системы координат. Мы говорим о менталитете, в общем, даже, а не о полицейских, о том, как ментальность российская устроена. И когда мы понимаем, что называется, по чесноку, что мы живём по понятиям, все это прекрасно понимают, ты – мне, я – тебе, рука руку моет, что дурака валять? Другое дело, может быть, в камеру, в Кремле нам не каждый скажет, что «я хочу вам признаться, что в России устроено так». А на самом деле, все всё прекрасно понимают. Россия – страна жесткая, северная, в ней люди общаются лицо в лицо, договариваются независимо от закона и конституции. Все это прекрасно понимают.

А.ПЛЮЩЕВ: Правильно ли я понимаю, что это фильм о том, что… в том числе о том, что государства-то никакого и нет.

Ю.БЫКОВ: Оно как бы есть, но, мне кажется, к закону… мне кажется, что я слышал, что даже Михалков об этом говорил, фраза была знаменитая: «Закон в России не имеет такого целенаправленного действия и значения для человека». Картина даже не столько про менталитет, хотя и про менталитет, а про то, что есть клановое разделение этого пространства, этого сообщества людей. Внутри клана есть кодекс чести, есть определенные обязательства, ответственность. А за пределами клана есть чужие. Свои - чужие, всё.

А.ПЛЮЩЕВ: Хотите послушать зрительскую оценку?

Ю.БЫКОВ: Да, давайте.

А.ПЛЮЩЕВ: Она может вам тоже, как полицейские, двоякой показаться. «Сегодня смотрел. Первые 30 минут все мысли были об эмиграции. Потом попроще стало, концовка, на мой взгляд, попсовая. Недожали».

Ю.БЫКОВ: Дожали. Вот это елей мне на душу, обычно меня упрекают, конечно, в том, что… у меня даже был какой-то момент, не буду раскрывать всех карт. «Давай, давай концовку переснимем. Ты чего?» - еще на Кинотавре такое случилось, не буду называть фамилии – «Ты что? Сразу в 2 раза больше копий».

А.ПЛЮЩЕВ: Сейчас про это поговорим тоже. Но я, кстати, испытывая некоторые ожидания от фильмов отечественного кинематографа, я, увидев, что герой торопится в первых кадрах в роддом, я в конце всё-таки ребеночка-то ждал.

Ю.БЫКОВ: А… ну это уж совсем. Еще и показать румяного на 3700.

А.ПЛЮЩЕВ: А что насчет показать? Ну как? Заслуженный фильм, которым мы все гордимся, заслуженный фильм «Елена» ребеночком заканчивается и ничего.

Ю.БЫКОВ: На самом деле прекрасный финал в «Елене», я очень скептически отношусь к первым 30 минутам этой картины, но вот как раз таки мне кажется, что это очень…

А.ПЛЮЩЕВ: Когда НРЗБ по коридорам ментовки ходит – ничего, 30 минут ходит…

Ю.БЫКОВ: Нет, я сейчас говорю про другое. Ритм… я не очень люблю отсутствие прямой динамики, мне трудновато смотреть длинные кадры, в которых не особо ничего много происходит или происходит, но очень внутренне. Но это отдельный разговор. Про «Елену» - прекрасный финал, какой смелости должен набраться режиссер, чтобы так мизантропически закончить картину. Ребёнок – из-за чего всё происходило, количество пакостей, гадостей, этих смертей, вернее одна смерть человека, всё ради этого ребёнка. Такой жёсткий режиссёрский финал, что я в конце аплодировал. Это осознанная, справедливая мизантропия в чистом виде, но я на неё не способен в своих картинах. Я в своих картинах всё-таки отрицательных персонажей, или не отрицательных, а бессильных, жалею. Поэтому я не хотел ребёнка давать, потому что это пошловато. Вот, посмотрите, ради этого румяного мы и убили мужа, жену, ребёнка?

А.ПЛЮЩЕВ: А вот кстати, да. Я поймал себя на мысли, что это большое дело и очень не стандартно для отечественного, современного кино приём, когда куча убитых и не показано, практически, ни одно тело. Мало того, собственно, сам факт, что человек падает – этого нет, вообще, в фильме. Стреляют – да, бывает, но ни один не падает. Там чуть-чуть… этот лейтенант, который практически положительный…

Ю.БЫКОВ: Который на ружье падает?

А.ПЛЮЩЕВ: Да, который падает на ружье, не помню, как его фамилия.

Ю.БЫКОВ: Кирилл Полухин его исполнял.

А.ПЛЮЩЕВ: Да, Кирилл Полухин. Единственное, что видит зритель. Всё остальное он не видит. Это, вообще…

Ю.БЫКОВ: Мы понимали, что мозги и кишки в кадре – это просто смакование. Понимаете, если бы мы снимали боевик, то, наверное, это бы было частью надлежащего аттракциона, грубо говоря, без этого нельзя, потому что это часть жанра, надо попугать людей и так далее. Здесь мы понимали, что если мы снимаем картину о том, что происходит в каком-то социальном, если хотите, философском контексте, то смаковать отдельно мозги, кишки и кровь – не к чему, потому что это, во-первых, безвкусица, а, во-вторых, мы не про то: мы о событиях и о людях. Хотя есть, конечно, элемент триллера, и я в этом смысле не скрываю, что кино жанровое, что это сбитый хронометраж, это стремительные события, это музыка, расставленная в определенных местах, это камера, которая снимает почти репортажно и так далее. Это триллер в современном таком понимании, но, с другой стороны, это серьезная социальная нагрузка на человека, и вот как раз таки, чтобы не эмигрировать из страны окончательно, мы пытались не смаковать. Хотя, повторяю, каждому своё. Я просто не люблю ни вида крови, ни кишок, мне, к сожалению или к счастью, это не интересно.

А.ПЛЮЩЕВ: Ната пишет: ««Майор» не понравился, слишком тяжело смотреть» - и дальше, для меня, конечно парадоксально: ««Глухарь» лучше». На самом деле парадоксально. Не пытались сравнивать с «Глухарём»? Я смотрел пару серий и, в общем, ничего…

Ю.БЫКОВ: Чтобы пояснить немножко вашим зрителям, я вам расскажу такую историю краткую, когда один из поклонников фильма «Жить» писал Шведову свой положительный образ о картине: «Всё замечательно, единственное, жалко в конце какой-то нелепый финал. Стоит здоровый мужик, ты дай ему НРЗБ в голову с разворота, потом песок в глаза, выхватываешь ружье и всех застрелил. И всё замечательно и положительно. И вместе с этим мужиком пошли бы, бутылку водки выпили». И Шведов мне рассказывает: «Я вот сел и подумал, а мужику там лет 40-50, бандит, хороший, нормальный бандит: «Как у людей мозги устроены?» Понимаешь, какая штука, я к этому отношусь не то, чтобы даже с иронией, доказывать, что фильм «Майор» - это, вообще, не формат ментовских сериалов – это глупо, потому что понятно, что это кино сделано по другим законам, с другой стороны, если про тяжесть говорить, то… Вообще, очень странно, есть 3 формата аттракциона: комедия, есть катастрофа, масштабная про роботов, есть хоррор, так называемый, в него входит триллер, фильм ужасов и так далее. И в этом смысле как-то, я сейчас не говорю о «Майоре» как о серьезной прокатной картине, хотя хотелось бы, но я понимаю правила игры. Да? Но в этом смысле как только ты начинаешь нагружать социально картину, тогда срабатывают все подводные камни связанные с ужасом, с тяжестью и так далее. Вот ты будешь резать людей как у Тарантино, или где угодно в фильме ужасов «Крике», где угодно, людей резать, есть как в «Пиле», разрубать на части, люди будут сидеть и получать это эстетическое удовольствие. Как только чуть-чуть нагружаешь картину, и она становится реалистичней, ты понимаешь, что это происходит здесь и сейчас рядом с тобой, достаточно человека просто в лоб ударить и у него сразу стресс. Наверное, потому что, когда в фильме ужасов убивают где-то там, это сразу сказка какая-то. А когда реальный полицейский приглашает на допрос женщину с ребенком, бьет ей в ухо и говорит: «Подписывай», вот это уже рядом с нами, это я сейчас выйду, такое произойдет, и меня тоже потащат. Люди не хотят этого переживать, не хотят смотреть хотя бы в прокатном кино, и я их прекрасно понимаю.

А.ПЛЮЩЕВ: Вы на что надеялись в смысле прокатной судьбы, когда запускали такую картину?

Ю.БЫКОВ: Я, на самом деле, вам скажу очень простую вещь, у меня после «Жить» иллюзий не осталось по поводу прокатности собственных фильмов, по крайней мере, в контексте того, чем я хочу заниматься. Как режиссер остросоциального кино, потому что я не исключаю, что могу снять какую-нибудь коммерческую картину, жанровую, которая не имеет вообще отношения к социальной нагрузке. Но в контексте этих картин, которые я буду снимать, и которые снял, я после «Жить» все иллюзии утратил, я на «Майора» рассчитывал, если не фестивальную, то сугубо творческую, хочу снять картину так и об этом, а что с ней будет, делай, что должен и будь, что будет. И в этом смысле, я в отличие от той же самой «Жить» я «Майора» очень сильно обделил аттракционно, допустим, потому что в «Жить» у меня было огромное количество перестрелок, вещей, которые не имеют отношения к чисто фестивальному формату. И собственно за что я и получил на втором своем Кинотавре. Что это такое? Философский боевик что ли?

А.ПЛЮЩЕВ: Кстати, интересный жанр.

Ю.БЫКОВ: А в «Майоре» я принципиально оставил конструкцию триллера, но такого авторского, потому что я понимал, что эту историю нельзя рассказать совсем уж артхаусно. Но я убрал все лишние аттракционные элементы, которые изначально были в задумке. И вот даже при этом, когда картина получилась, стало понятно, что, наверное, ее можно прокатить. Хотя это решение Тимура Бекмамбетова. Это его личное решение, за что я ему очень благодарен. И это его личное видение прокатной судьбы картины, если бы не он, я не знаю, кто бы взялся, наверное, кто-нибудь взялся, но НРЗБ был бы две-три-четыре.

А.ПЛЮЩЕВ: Но вообще надо сказать большое спасибо действительно Тимуру Бекмамбетову и восхититься, потому что все фильмы, которые с ним так или иначе связаны, они очень далеки не только от политики, но и от каких-то социальных проблем, максимум, что показывают это взаимоотношения в трудовом коллективе, как, черт забыл, как же он называется? В фильме с Милой Йовович.

Ю.БЫКОВ: А это, по-моему, «Выкрутасы» что ли.

А.ПЛЮЩЕВ: Да «Выкрутасы» совершенно верно, все такие приятные хиханьки-хаханьки, не говоря про «Дозоры» там, очень зрелищно, да.

Ю.БЫКОВ: Зрелищный и лишенный какой-то излишней смысловой нагрузки. Здесь надо просто понимать, с моей точки зрения, я не могу залезть в душу и мозги этого человека. Но насколько я знаю его мнение, по нашим разговорам, по его отзывам, он на эту картину смотрит действительно, как на достаточно жанровую, это раз, а, во-вторых, это какая-то лакмусовая бумажка современного киносообщества, потому что любое социально-нагруженное не прокатывает. Все. Табу. Отчасти это правда, даже от большой части, но с другой стороны я думаю, что это не очень верно, хотя общая тенденция к тому, что в прокатном, широкоэкранном формате осмысленного кино, в принципе, уже практически нет, и дальше не будет совсем. Что же я посмотрел последнее довольно осмысленное? По-моему «Мюнхен» Спилберга, и то были очень-очень серьезные к нему претензии, с точки зрения, к его фигуре и значимости от прокатчиков, владельцев студий и так далее. А дальше я пытаюсь вспомнить, что я смотрел большим, хотя бы 400-500 копий, ничего не могу вспомнить. И сейчас у нас напротив кинотеатр «Октябрь», если зайти посмотреть индор, эти плакаты того, что будет в ближайшее время, это все кино для 12, 14, 15-летних.

А.ПЛЮЩЕВ: Основная аудитория. Кто есть поп-корн? Мы с вами не очень уже.

Ю.БЫКОВ: И в этом смысле с одной стороны, это почти альтруистическая акция забросить «Майора» в прокат, ну посмотрим, может что-нибудь получится.

А.ПЛЮЩЕВ: Ну, по-любому, спасибо Тимуру Бекмамбетову, что мы хоть как-то можем знакомиться с нашим кино таким образом, хотя есть и такой поворот. У меня спрашивают: «Плющев, ну что, как фильм? Стоит скачать с торрента?» Как вам сказать.

Ю.БЫКОВ: А уже не скачаешь, по-моему, сейчас же закон вышел

А.ПЛЮЩЕВ: Да, вы знаете, закон-то он вышел.

Ю.БЫКОВ: Я сегодня пытался скачать, посмотрел, в торрентах почистили очень серьезно. На рутрекере много чего нет уже.

А.ПЛЮЩЕВ: То есть вы качаете фильмы периодически. Интересно направление.

Ю.БЫКОВ: Если вы сейчас зафиксировали как показание против самого себя, то, наверное, посадят.

А.ПЛЮЩЕВ: Нет, совершенно, против пользователей пока этот закон не направлен и не работает, но заработает чуть позже. Еще до введения этого закона, правообладатели отлично договаривались со всеми торрентами и очищали на время проката.

Ю.БЫКОВ: Было такое?

А.ПЛЮЩЕВ: Конечно, и до выхода DVD, фильмов там не появлялось. Все это сказки. Максимум появлялась тряпочная копия, которая никому нафиг не нужна на тех же торрентах.

Ю.БЫКОВ: Да, я слышал, что экранку особо никто смотреть не хочет.

А.ПЛЮЩЕВ: Вот, поэтому была история такая, все нормально договаривались. Это нас принуждают покупать дивиди.

Ю.БЫКОВ: Или смотреть… сейчас не будем давать рекламу сайту. На легальных сайтах.

А.ПЛЮЩЕВ: Ну, какие-нибудь НРЗБ.

Ю.БЫКОВ: Короче, да. Скорее всего, это намерение хоть как-то получить какую-то прибыль. А если не от проката, то по крайней мере… Хотя с другой стороны есть очень серьезное и весомое мнение, что это может вообще отвернуть от российского кино. И так достаточно натружено, и достаточно лениво. То есть натружено заставляют смотреть, и лениво смотрят.

А.ПЛЮЩЕВ: Вы как относитесь к тому, я не знаю, как насчет кинотеатра, я думаю, что те, кто скачивает с торрентов, они и так, по-любому, не пошли бы, и не пойдут покупать DVD, а будут скачивать и смотреть.

Ю.БЫКОВ: Я могу сказать так, в принципе, я считаю, может это парадоксальное мнение, я считаю, что билет дорогой, на экране на большом кино смотреть приятней, но вот реально на ноутбуке… Я даже профессиональную деталь скажу, когда монтируешь на ноутбуке, первые превизы делаешь на большом компьютере, и следующий этап надо посмотреть на более большом экране, как все получилось. Какое большое количество деталей открывается, тут не стыкуется, тут не совмещать, тут этого не увидел. Кино это вообще для широкого экрана, поэтому, когда мы снимали «Майора», у нас был с оператором небольшой спор, как снимать, насколько крупно, вообще концепция крупности. Очень многое уходит на телек, и люди снимают не для большого экрана, а, уже понимая, что они либо на телек продадут, сериал, например. И даже по сериалам иногда видно, кто более молодой оператор-режиссер, что крупность больше должна быть, потому что это телекино. А кто постарше, они снимают общими планами, и ты пытаешься на своем телеке разглядеть на общем плане, кто чего играет. Но это отдельный разговор.

А.ПЛЮЩЕВ: На телеке еще неплохо, я как раз на телек вывожу.

Ю.БЫКОВ: Но это, если у вас огромная плазма. Так средний стандартный телевизор, с диагональю 40 сантиметров, и там общеплановые по старой школе сериалы, их невозможно смотреть, потому что на общем плане не видно ни мимики, ни лица, хотя на большом экране их всегда видно, но это ладно. Так вот, я хочу сказать, что специфика скачивания, специфика выбора смотреть в кино, или смотреть в телеке, она зависит от культуры зрительской. И самое главное от количества потраченных денег, понятно, что сходить на уикенд, посмотреть фильм «Майор», за штуку, еще и с детьми. Но это какое-то странное, пойдем, посмотрим, как там все друг друга утюжат. Во-первых, формат, во-вторых, тематика, в-третьих, цена билета. Может и пошли бы, вот взял бы отец, лет 50, своего сына, лет 17, а пойдем вдвоем посмотрим нормальное мужское кино, посмотрим жизнь, я так утрирую, но тем не менее. И, если бы стоил билет 100 рублей, 150 максимум, они пошли бы, а если он стоит 400-500? Вообще, кино полнометражное, оно превращается в энтертеймент абсолютный, и по ценам, и по поп-корнам, и по услугам. И, когда все это прекрасно понимают, идут смотреть смурфики, потому что это действительно в чистом виде развлечение, а то, что Лукас и Спилберг, я прочитал статью, говорят, что кино превратится в аттракцион, в мюзикл, что они будут вбухивать в эти большие компании по 400-500 миллионов долларов, и это будет фильм, которые не две недели прокатывается, а год-два. Как аттракцион 15D, запахи, мухи летающие, что угодно, просто будут ходить и смотреть, как раньше были 5D кинотеатры, вот эти панорамные, зрелище в чистом виде. Это крах полнометражного кино, в принципе. Может что-то другое появится, но для меня это плачевные события, потому что я еще раз повторяю, я считаю, что кино надо смотреть на большом экране. Это все скачивать. Я смотрю, конечно, на телеке. Я не могу, например, «Собачий полдень» Синди Люмета 72 год или 74, когда на большом экране, я должен его скачать.

А.ПЛЮЩЕВ: Как посмотреть «Звездные войны»?

Ю.БЫКОВ: Да, хотя есть какие-то блюрэи, есть экраны, есть домашние кинотеатры, но все равно, упускать возможность посмотреть фильм, который ты хочешь посмотреть, на большом экране, но объективно это происходит из-за того, что цена билета очень большая, а была бы не большая, все бизнес деньги-деньги. Вообще альтруизма очень мало, и поэтому капиталистическая система координат и логика приводит нас к таким печальным последствиям, что люди сидят дома, что-то там скачивают, или вообще забивают и не смотрят это все, или вообще в видеоигры играют, и нахрен не нужно им это кино, потому что они сами свое кино сидят, делают, нажимая на джойстик.

А.ПЛЮЩЕВ: Но видеоигры по бюджетам, они вполне сопоставимы с блокбастером.

Ю.БЫКОВ: Но они и по заинтересованности людей перебивают и фильмы, тем более что сейчас там такие технологии и так далее. Не знаю, как-то все это грустно, конечно.

А.ПЛЮЩЕВ: Хорошо. Был еще тут один вопрос, вернемся к фильму и его содержанию с помощью Михаила Иникова из твиттера: «Видел, очень интересна история второго плана, ментов, созданная актерами. Фильм тяжелый, но абсолютно воспринимаемый, спасибо!» Действительно там герои второго плана очень хороши.

Ю.БЫКОВ: Я думаю ребятам приятно слышать, потому что абсолютно простые эпизодники, которые не понимали, почему их так долго выбирают, муштруют, по сценарию они не прописаны. И мы этих эпизодников называли бэки, то есть задние. Они приезжали такие: «А чо? Нам же просто постоять». Нет. Давали задачки им, они к середине картины чувствовали себя артистами, было очень приятно, я им объяснял, что мы по Герману, что задники всегда важнее, чем передники. Артисты сыграют, а то, что сзади происходит. Ну ладно, прошу прощения.

А.ПЛЮЩЕВ: Нет, собственно, все. Я прочитал SMSку и это был конец вопроса. Действительно очень интересно, скачайте, скачайте, скажу я.

Ю.БЫКОВ: А что касается тяжелый и смотрибельный – это очень приятно, потому что я тут часто слышал какие-то комментарии типа чернуха, не чернуха и так далее. Вот в моем понимании сложилось очень неправильно понимание российской, то есть даже не неправильное понимание российским зрителем, а неправильная формулировка понятия чернухи, чернуха в принципе это что-то такое черное, пошлое, жесткое, на грани кишок и мозгов. А вот в нашем, как не странно, российском понимании чернуха – это когда скучно. Потому что, не называя фильмов и фамилий, в принципе последнее российское кино, не последнее, а я имею в виду новая волна или как угодно называйте. То есть, я, когда ездил на Кинотавр, смотря фильмы, слушая обсуждения, разговоры, я начал понимать, что чернухой называют не то, что жестко, грубо, пошло, а чернухой называют то, что скучно смотреть. Притом я сам с достаточно большим уважением отношусь к достаточно разным картинам, разного ритма, но общая тенденция, и мне это понятно почему, потому что менталитет российский, зрительский он все-таки более импульсивный, интонации западного кино, артхауса, они, к сожалению огромному, не прививаются к нашему зрителю. И наши зрители, в основном, от осмысленного кино, от просмотра осмысленного кино, от интереса к осмысленному кино, отказались, потому что огромное количество фильмов, сделанных в новейшей России, они сделаны не по законам российского, зрительского восприятия, они сделаны по западному какому-то стандарту, темпу ритма такого европейского восприятия, эстетического, метафорического, символистического. А наш зритель это, к сожалению, по своей природе вещей, по своему внутреннему устройству, по своей генетике – это отторгает. Вот поэтому, когда я снял картину «Начальник», там были эти артхаусные интонации, такие жесткие, в наших традициях новейшего артхаусного российского кино, и ко мне был интерес очень серьезный. Когда снял картину «Жить» практически все, кто проявили интерес после «Начальник», практически все отвернулись. Удивились. Обиделись многие. Как же так, ты предал то, с чего начал. Но как же так? Я просто хотел снять, чтобы зрителям было интересно смотреть, чтобы они вместе со мной задавались этим вопросом. Говорят, это пошло, это пошло. Нельзя опускаться до уровня зрителя.

А.ПЛЮЩЕВ: Какие у вас суровые нравы в кинематографе, надо сказать.

Ю.БЫКОВ: Очень суровые.

А.ПЛЮЩЕВ: Еще одно мнение. Вот интересно. В ходе нашей дискуссии, Валентин из Питера пишет: «Добрый вечер, мысль про интерес зрителя к нашим фильмам, сколько не пытался пойти на наши фильмы, не мог перебороть необъяснимое отвращение, видимо в 90-х Голливуд привел к нам любовь к яркому шоу, с детства вырабатывалось отвращение к скучным и дешевым русским фильмам».

Ю.БЫКОВ: Вот, пожалуйста, то, о чем я говорил.

А.ПЛЮЩЕВ: Это возрастная проблема здесь, потому что поколение постарше, ну моего, например, мне 40, оно помнит советский кинематограф, очень разный, и европейский кинематограф, который допускали в советский союз, и он тоже был совсем не голливудский, поэтому мы сейчас все нормально воспринимаем, и не понимаем, чего же претензии к нашему кино.

Ю.БЫКОВ: Я еще раз повторяю, мне кажется, что практически все кино, новейшее кино, осмысленное кино, авторское, если хотите артхаусное кино, я не люблю определение артхаус, потому что оно разное. Есть разные люди, и разные режиссеры разное кино делают. Но общее, что из объединяет, я раньше говорил отвращение к зрителю, это немножко мизантропическая оценка, такая негативная, вернее даже агрессивная, и она не очень правильная. Потому что, если объективно режиссеров авторского кино их не то, чтобы не очень волнует зритель, их волнует внутреннее высказывание, интимное внутреннее высказывание, которое очень часто не перекликается с какими-то общечеловеческими вещами, которые понятны каждому зрителю, простому. Потому что мы в принципе, этот Дамоклов меч в виде Тарковского, который весит еще с советских времен над нами. Он отомстил нам все-таки Андрей Арсеньевич. В советское время еще котировались и Бондарчук старший, и Панфилов, и Шукшин, было огромное количество людей, режиссеров, которые снимали внятное и живое кино. Но уже тогда было понятно, что эта западная интонация, очень тонкая, символистическая, метафорическая, она, в конец концов, создаст эту платформу, для огромного количества режиссеров, которые будут заниматься элитарным кино, не связанным со зрительским восприятием. Почему сложно смотреть нашему зрителю это кино, потому что еще раз повторяю, это кино элитарное, во-вторых, сделано по законам восприятия, европейское. Они действительно более образованы, можно сказать, более выхолощенные люди, как угодно, но а русский зритель он более грубоватый, аляповатый, импульсивный, темпераментный. Посмотрите «Они сражались за Родину», и вы все сразу поймете. Абсолютно русское кино, вот это для меня абсолютно русское кино, то, что там делают Бурков, Шукшин, Леонов и так далее, Лапиков. Вот это абсолютно русское кино. В этих традициях сейчас снимать, грубо говоря, пошловато. Это дурной вкус. Понимаете, о чем я говорю?

А.ПЛЮЩЕВ: Да, да.

Ю.БЫКОВ: То есть люди, которых я сейчас не хочу перечислять, практически все считают, что снимать вот так это дурновкусие, потому что чем ты тоньше, чем ты дискретней, в общем, то, что, если мы уже назвали одну фамилию, есть у Звягинцева в начале «Елены», вот это, когда Марка устает, вынимает что-то из холодильника, причесывается, вот эта длительность, это и есть, что называется тренд сегодняшний, а это как раз неинтересно зрителю. И тут обоюдное разногласие, тектонический разлом между зрителем и между режиссерами.

А.ПЛЮЩЕВ: Причем отворачивающегося зрителя на выходе ждет Голливуд.

Ю.БЫКОВ: Да, а он тут как тут, ребята, идите сюда! Будет ярко! И поэтому те фильмы, которыми мы восхищаемся, Данелия, те фильмы, которыми восхищаемся, сделанные теми, кого я перечислил, чтоб не повторять фамилии. Вот они, мы смотрим 40-летнии, 30-летнии даже, помладше уже чуть сложнее, мы смотрим, и мы восхищаемся, получаем эстетическое удовольствие, импульсивно и живо реагируем, а сейчас такие фильмы не смотрим. Хотя вышла одна картина «Географ глобус пропил» Велединского с Хабенским в главной роли, обязательно смотреть. Вот абсолютно в советских традициях и, слава богу, что на Кинотавре, не смотря на то, что нас там игнорируют, это картина заслужено получила гран-при и главную мужскую роль, и Костя Хабенский наш замечательно сыграл, и Лена Лядова прекрасно сыграла. Вот абсолютно советское, внятное, живое, человеческое кино, и осмысленное и ироничное, хотя, конечно, не прокатное. Поэтому, мне кажется, нужно немного повернуться лицом к зрителю, а то он повернётся к нам одним местом, и лицом к голливудскому кино, к которому уже давно повернулся, хотя уже подустал. Я смотрю на людей, которые смотрят голливудские фильмы, это на безрыбье, там нет какого-то вакханального восхищения голливудским кино, люди просто смотрят то, что есть.

А.ПЛЮЩЕВ: Но смотрят, они платят по тысяче рублей.

Ю.БЫКОВ: Это вопрос себестоимости, если я плачу большие деньги, я хочу увидеть хотя бы какое-то зрелище, я готов, сердце, душа, кровь, почки, печень. Почему-то многие художники считают, что люди рождаются разными не в смысле цвета волос и так далее, а в смысле у кого-то есть душа, кто-то собакой рождается, а кто-то человеком, это неправда. У человека есть сердце и душа, чтобы откликнуться на живое. Просто надо уважать человеческую сущность. Можно снимать для себя. Можно снимать в стол. Но интровертное всегда будет оставаться, хотя, в принципе, Разводов сказал замечательную фразу: «Если кино понятно только Богу и автору, - в принципе, про произведение искусств, - если произведение искусств понятно только Богу и автору, то великое, если Богу, автору и жене автора, то чуть похуже». Вот по этому принципу и существует современное российское кино, мне кажется, это неправильный путь, и он отторгает нашего зрителя от нашего кино. Отторгает, и это уже проблема, огромная сознательно сформированная нашими продюсерами, режиссерами, проблема, которую не хотят признавать, задирая нос вверх, говоря, что нас не понимают, ну и ладно, мы великие художники, а, на самом деле, все по Шварцу «Голый король».

А.ПЛЮЩЕВ: Нас с одной стороны не понимают, с другой стороны великих каких-то успехов на международных фестивалях наше кино тоже не показывает. Время от времени.

Ю.БЫКОВ: Ну почему, занимает какие-то призы, бывает. Больших побед нет. Таких побед, которая была у «Летят журавли», сейчас не надо сравнивать, совсем другой контекст времени. Даже те картины, которые занимают главные места на международных кинофестивалях, это все равно картины очень сложные, со сложным языком, хотя я вот был в этом году на Каннах, там взяла главный приз картина очень живая, называется она «Синий самый теплый цвет», про двух девчонок, про лесбийскую любовь, это немножко не моя тема, но картина сделана очень искренне и очень живо. По крайней мере, то, как она сделана, это не артхаус, это очень живое кино. Фильм «Пророк», который был референсом и эстетическим и эмоциональным для картины «Майор», собственно этот фильм, который взял тоже гран-при на каннском фестивале. Кстати, говоря, если проанализировать, понятно, что Ханеке получает, Ханеке - очень серьезный тяжелый режиссер, но я бы не сказал, что все зарубежное кино такое однотипное, как российское. А российское действительно однотипное, за редким исключением. У нас очень много фильмов делается, ну не по клише, а по одному стандарту, по ритмическому, если хотите. То есть практически все фильмы объединяет один темпоритмический подход, очень интровертный, очень тянучий, долгий, надо расшифровывать, надо терпеть, мучиться, просматривать каждые кадры, человек пошел влево, вправо, одно дерево, два, три и все, абсолютно не соблюдая законов восприятия. Мне даже однажды оператор сказал одну очень интересную шутку: «Почему, если я съем пачку соли, я знаю, что я умру, и я ее не ем. А почему думают, что сенсорное восприятие зрительское устроено другим образом». Можно заставлять меня смотреть 20 минут ходящего человека из угла в угол, и я должен что-то с этого считывать. Я почему так рьяно про этого говорю? Потому что «Майор» очень много получил оплеух именно за то, что он сделан в таком динамическом ключе и говорит на несерьезные темы, и это считается дурновкусием, я за это продолжаю получать и мне за это обидно, я считаю, что фильм «Семь» Дэвида Финчера - абсолютно понятное внятное кино.

А.ПЛЮЩЕВ: Мне кажется, вы киношники, я чуть-чуть краешком прошел по этому миру, один раз съездив на Кинотавр в качестве актера, так вот, мне кажется, что там все у вас очень серьезно относятся к тому, кто, что сказал из среды, я наслушался за эту неделю на фестивале Кинотавре на всю жизнь, и вот вы во мне сейчас бередите воспоминания, я тоже получил оплеух, и так далее. Вообще, стоит ли это внимания? Честное слово, есть вы, есть ваше творчество и есть ваше видение, зритель, есть Бог, как мы уже выяснили, видимо, собственно кто эти люди?

Ю.БЫКОВ: Подождите, эти люди создают контекст времени, критики, профессионалы, они создают контекст времени, они создают священных коров, если хотите.

А.ПЛЮЩЕВ: А критика влияет на публику?

Ю.БЫКОВ: Конечно, конечно. Посмотрите, у нас в основном все осмысленное кино, оно снимается за государственные деньги, так или иначе.

А.ПЛЮЩЕВ: Это правда.

Ю.БЫКОВ: А господдержку определяет экспертный совет. Экспертный совет состоит из профессионалов, тех же критиков, тех же продюсеров, режиссеров и так далее. Поэтому мнение коллег имеет первостепенное значение, если считается, что ты пошлый, неумелый, глупый, неталантливый, просто не дают денег. Если считается, что ты гениальный, замечательный и вообще памятник бы тебе поставить, то тебе дают деньги. Вот, если бы кино судилось по другим критериям, вот есть аудитория у кино, на тебе денег! А если нет аудитории... Другой вопрос, что сейчас не то время. Еще раз, возвращаясь к тому, что прокатное кино давно не является осмысленным, то есть в этом смысле, как известно, инструментария нет. Единственный инструментарий влияние на возможность снимать то, что ты можешь, и это имеет положительную оценку у твоих собственных коллег. И, если она достигает какой-то негативной критической массы, конечно, не будешь дальше снимать, но ты будешь снимать, например, фильм про стул, взяв фотоаппарат. Но сколько таких фильмов, один, два, три, потом застрелиться? Это постоянная борьба за мнения, борьба, как сказать, не за то, чтобы понравиться, убедить коллег в том, что ты состоятельный, поэтому мне, например, в этом смысле тяжеловато. Я чувствую такое определенное жесткое разделение, есть одна часть людей, которая считает, что мне можно доверять, давать возможности, а есть другая, которая считает, что категорически нельзя, это глупо, пошло, непроницательно, ограниченный человек. Вон из профессии, застрелить и посадить. Я утрирую, но, тем не менее, это так.

А.ПЛЮЩЕВ: «Вон из профессии!» - популярная фраза не только у вас в кино. Значит, вы в этой картине и одну из главных ролей сыграли, собственно вторую главную роль можно сказать, и режиссером были, как вам такой опыт совмещения?

Ю.БЫКОВ: Замечательно.

А.ПЛЮЩЕВ: Не говоря о том, как мы выяснили и сценаристом там.

Ю.БЫКОВ: Вы знаете, мне, на самом деле, это очень сильно помогало, я вам сейчас скажу очень сильную вещь, но режиссер, который не пишет сценарий, не играет главных ролей, не занимается монтажом и не пишет музыки, это спорная личность. Иногда смотрят на него артисты и говорят между собой: «А что он вообще? Давай быстрей сцену разведем, - особенно в сериалах, - Нахрен он нам нужен вообще». Извините.

А.ПЛЮЩЕВ: Отлично, прекрасно.

Ю.БЫКОВ: Что-то подошел, сказал, нравится ему, не нравится, да налейте ему водки, пусть идет к массовке доматывается. Дайте ему актрису какую-нибудь молодую, пусть дитя чем-нибудь займется. Поэтому, когда я понимаю, что написал сценарий, когда я кричу на артистов, что хочу вот так, при этом еще играю главную роль, и они знают, что я буду еще монтировать картину, объем функций, которые выполняют, он настолько подавляющий, что они понимают кто здесь главный. Можно, конечно, в нормальном понимании режиссуры нужно всегда задавливать авторитетом, но в современной системе координат – это не всегда получается. Артисты часто сами себе режиссеры, они знают, как играть, не скорою часто с теми, кому я доверяю, и кого я очень люблю, с ними тоже очень тяжело, потому что, во-первых, возраст мне же не 58 тысяч лет, чтоб я говорил, что я 20 жизней прожил, а вы, салаги, слушайте меня. Я такой молодой, как допустим Денис. И мы на площадке стоим, и он говорит: «Я этого не понимаю» или «Я считаю, что это не так». И что мне ему сказать? Что у тебя в контракте написано я так сказал, а ты так сделай? Тоже цинично, хотя иногда это работает, но вопрос авторитета режиссера, на площадке и в кино, в принципе, самый главный, чем больше авторитета, чем больше авторитария для поднятия, тем лучше, потому что кино страшно тем, что в нем участвует огромное количество людей. Говорят, что кино делает команда, это все чушь собачья, кино делает один человек, как любое дело. В армии есть фельдмаршал, Маршалл, министр обороны.

А.ПЛЮЩЕВ: Нам тут это тоже знакомо.

Ю.БЫКОВ: В государстве есть президент. Всегда есть самый главный один человек, это все ерунда, никакой демократии быть не должно, как Любимов правильно абсолютно говорил. И чтобы эта схема работала, антидемократичная, тоталитарная в искусстве, то они должны понимать, кто главный. В этом смысле мне, конечно, количество моих функций помогало, потому что вроде с одной стороны мы все на одной поляне, а с другой стороны, я больше знаю, больше умею, и больше делаю в этой картине, поэтому вы обязаны мне подчиняться. Хотя это не значит, что я сказал и никого не слушаю, нет предложения, ради бога, кого угодно, но я главный, а вы функционеры.

А.ПЛЮЩЕВ: Но поскольку у нас политическая радиостанция, не могу не задать вопрос, вытекающий из ваших слов, может эту схему, которая так замечательно работает в искусстве, и даже скажу на некоторых радиостанциях, может ее на страну неплохо бы распространить? Может и в стране так будет хорошо.

Ю.БЫКОВ: Я вам парирую абсолютно, просто. Дело в том, что, сняв фильм «Майор», или какую другую «Трусы на голове» или «Волосатые деревья», я снимаю фильм, и если он получится плохим, от этого будет плохо только мне, отчасти артистам, которые в этом участвовали, потому что может быть их в другой фильм не пригласят, но это не имеет глобальных последствий на социальную обстановку в стране. А вот в глобальном сообществе людей, под название государство, любое решение руководства имеет прямые и серьезные последствия на людей, чью судьбу в этом государстве проживают. Поэтому эти люди имеют право влиять, с помощью референдумов, чего угодно, но государство, в котором мы существуем, здесь все же должна работать демократия. Потому что здесь все конкретно принятые решения людей, которые сверху, они влияют на меня, на мою жизнь, на мою зону комфорта, на мою безопасность и так далее. Кино не влияет ни на что, кино важно мне сделать так, как я хочу, потому что это мое кино. Знаете, потому что, когда ты книжку пишешь, ты же не будешь у каждой буквы спрашивать: «А можно я тебя сюда поставлю А или О?» Понимаете. А, к сожалению, в кино это то же самое, артисты, постановщики, операторы, это те же самые буквы, которые я должен расставить в порядке, они не хотят расставляться. Жи-ши пиши с буквой А, но нет И же, нет А! А я не буду, и пошел бухать. Понимаете? И так далее. Так вот в государстве, я думаю, все же должно быть немножко другое устройство, потому что здесь есть конкретное влияние, на конкретных простых людей, и они имеют право иметь влияние на собственную судьбу. А кино? Кино – это авторская вещь. В кино должен быть один человек и один автор.

А.ПЛЮЩЕВ: Такой автор был у нас сегодня в программе «Попутчики» Юрий Быков, режиссер, актер и сценарист. Фильм «Майор» идет сейчас, то, о чем мы говорили, в основное время, сходите, посмотрите, если будет у вас такая возможность. Спасибо, Юрий, вам!

Ю.БЫКОВ: До свидания.

А.ПЛЮЩЕВ: Счастливо.