Елена Коваленко - Попутчики - 2012-07-08

Д.БОРИСОВ: 23:05 в российской столице. Вы слушаете радио "Эхо Москвы". Меня зовут Дмитрий Борисов. Александр Плющев тоже здесь.

А.ПЛЮЩЕВ: Добрый вечер.

Д.БОРИСОВ: Он никуда и не уходил. Программа "Попутчики" начинается. До полуночи мы будем с вами. И будем не одни. У нас сегодня Елена Коваленко в гостях. Здравствуйте.

Е.КОВАЛЕНКО: Здравствуйте. Очень приятно.

Д.БОРИСОВ: Ведущая ещё той самой программы "Время".

Е.КОВАЛЕНКО: Той самой.

Д.БОРИСОВ: Наш SMS-приёмник - +7-985-970-45-45. Вы можете присылать нам свои сообщения, вопросы. Кроме того, трансляция видео и аудио на сайте www.echo.msk.ru. И Твиттер-аккаунт, который я всё время забываю. Кому нужно писать?

А.ПЛЮЩЕВ: vyzvon. Через аккаунт vyzvon, через "y". Вон написано на стене.

Д.БОРИСОВ: Сегодня понятно, что в связи с событиями произошедшими понятно, что отошло на второй план. Но, как бы, праздник есть вроде бы, его установили. Сегодня как раз то самое воскресенье июля, которое у нас с некоторых пор называется "День семьи и верности", по-моему.

Е.КОВАЛЕНКО: Да. "День Петра и Февронии".

Д.БОРИСОВ: Да. И я подумал, что кого, как не вас, позвать в этот день. Потому что хорошо знаю вашу семью, и для меня (я думаю, что некоторые наши слушатели тоже в курсе. Кто не в курсе - сейчас расскажем) было… Мне кажется, что вы просто героиня практически. Самое главное, что меня удивило в тот момент, когда я это узнал, что вы родили сына спустя год после того, как стали бабушкой.

Е.КОВАЛЕНКО: Да. Совершенно верно.

Д.БОРИСОВ: Бывает и так.

Е.КОВАЛЕНКО: Бывает, конечно. Всякое бывает. Знаете, на Руси это довольно-таки было распространено давным-давно, когда наши бабушки и дедушки не знали, как избавляются от детей. В общем-то, ничего в этом такого не было. Я родила в 43 года. Это ещё достаточно молодая женщина. Поэтому я не считаю, что это подвиг.

Д.БОРИСОВ: И получилась разница в 22 между?..

Е.КОВАЛЕНКО: Между Аней, между старшей да. С младшим получилась разница... Да. 22 года.

Д.БОРИСОВ: И редкая ныне ситуация, когда дядя моложе племянника.

Е.КОВАЛЕНКО: Да. Это было очень забавно, конечно. Они у нас такие получились почему-то очень похожие между собой. Довольно-таки быстро они сравнялись по росту. И все почему-то принимали их за двойняшек. Было, конечно, очень забавно. Я шла по улице Королёва, у меня маленький Митя лежал в колясочке грудной ещё, а Олежка уже ходил. Он, конечно, быстро уставал - маленький ещё, ему был годик. Один сидел в ногах, а второй лежал в коляске.

Д.БОРИСОВ: И все считали, что оба ваши?

Е.КОВАЛЕНКО: Да.

Д.БОРИСОВ: Дочка, между прочим, так говорим о ней... Анна Павлова хорошо всем известна по работе на разных каналах. Сейчас на первом. Вы как-то приложили усилия к тому, чтобы она тоже пошла по вашим стопам?

Е.КОВАЛЕНКО: Нет. Вообще-то, конечно, я особо ничего не прикладывала, я даже была против...

Д.БОРИСОВ: Почему?

Е.КОВАЛЕНКО: И делала всё, чтобы моя дочь пошла учиться в МГУ. Но она сделала всё, чтобы туда не поступить и пойти работать на телевидение. Ну, потому что... Не знаю. Мне казалось, что это довольно-таки сложно - совмещать такую работу и семью. Мне хотелось как-то лучшей доли для своей дочери. Мне хотелось, чтобы она был счастлива, чтобы у неё была нормальная семья. Я не хочу сказать, что у меня ненормальная семья и я несчастлива. Поймите меня правильно. Но поскольку я уже сама через всё это прошла и я понимала, что в какой-то момент это может быть сопряжено с какими-то психологическими травмами и так далее... Что эта профессия очень штучная и далеко не каждому дано, как бы, пройти весь этот путь до конца, скажем так.

Д.БОРИСОВ: Здесь начинается самое интересное для меня. Потому что мне очень интересно, что было в редакции в те годы. Что происходило? Правда, что рассказывают, что друг друга чуть ли не съедали, что были жуткие интриги, что всё это было так?

Е.КОВАЛЕНКО: Вы знаете, возможно, это и было. Но я этого ничего не видела. Может быть, мне так везло или, я не знаю, я такой человек была, что как бы... Я не замечала никаких интриг. У меня ни с кем никаких интриг никогда в жизни не было. Может быть, они где-то были за моей спиной, но я об этом не знаю. Меня обошло это. Мне везло. Я не знаю. Со мной рядом всегда были хорошие люди только. Я не могу ничего плохого сказать ни о ком из моих коллег, ни о ком, с кем я работала в эфире - там, режиссёры, продюсеры, я не знаю, звукорежиссёры, операторы. Со всем были прекрасные отношения. Мне казалось, что все ко мне очень доброжелательно относятся. Единственно, конечно, был момент, как сказать, притирки, некой телевизионной дедовщины, когда я пришла в программу "Время". Это было очень непривычно для тех людей, которые привыкли, я не знаю, к Нонне Бодровой, к Анне Шатиловой, к таким маститым дикторам. И вдруг каких-то молодых девчонок посадили вести программу "Время". А мы все были совершенно неопытные, робкие. И пришлось немножко потерпеть. Были моменты, когда я приходила в студию и вдруг по громкой связи, там, за 3 минуты до выхода в эфир вдруг мне режиссёр, женщина, кричит: "Ты в чём пришла вообще в эфир? Ты что, только что от плиты отошла?" Ну и так далее. Ну, как бы, чтобы испортить настроение и как-то выбить из колеи. Были такие моменты. Я, конечно, на это реагировала, но старалась держаться, не подавать виду. Самое интересное, что потом с этими же людьми у меня были прекрасные отношения. То есть это был такой момент проверки... "А вот, как она себя поведёт?" "Сейчас мы её немножечко замочим, испортим ей настроение и посмотрим, как она будет".

Д.БОРИСОВ: То есть когда вы отговаривали Аню, вы боялись, что она этого может не выдержать? Именно этого, если всё остальное было нормально и других не было?

Е.КОВАЛЕНКО: Да нет. В общем, я даже боялась другого, скорее. В общем, то, чего я боялась, оно в принципе так и произошло. Потому что вы сами знаете, как у Ани сложилась так судьба, что ей пришлось переходить с канала на канал. Это всегда болезненно очень. И это всегда сопряжено с каким-то риском вообще потерять работу. Я просто по себе знала, что телевидение - это как болезнь. Если ты уже туда попал, ты уже ничем другим потом не можешь заниматься. Поскольку сложно иногда бывает, когда ты выпадаешь из обоймы, потом вернуться обратно, пусть даже на другом канале - это очень трудно. Я не хотела, чтобы она страдала, чтобы это было для неё как-то сложно в психологическом плане. Потому что у меня умная дочь. Я не сомневаюсь, что она другую какую-то нашла бы работу. Но для неё было важно именно на телевидении. Ей хотелось с детства быть на телевидении. Я помню прекрасно, как я в первый раз привела за ручку. Ей было лет 7, наверное. Мы шли с ней по балкончику ОТРК... Там направо балкончик идет, и там была наша дикторская парикмахерская. Мы с ней шли, а впереди шёл Игорь Кириллов с Шатиловой. Перед этим, дома я ей рассказывала, что это наш главный диктор. Она как-то, видимо, не расслышала, решила "ну кто такой диктор?". Для ребёнка это непонятно, кто такой диктор. Она решила, что диктор - ну, директор. И когда мы шли с ней сзади она так громко спросила: "Мама, а этот дядя - это тот, который главный директор всего телевидения?" Игорь Леонидович услышал, оглянулся. Ему было очень приятно, что его директором телевидения назвали. Это было такое первое знакомства.

А.ПЛЮЩЕВ: Елена Алексеевна. Скажите честно насчёт дочери. Мне кажется, что... Ну, каждый из нас, естественно, сформировал в голове свой ответ. Я такой сформировал: может быть, вам просто было страшно за то, что, вот, вы будете смотреть её по телевизору, как-то будете переживать сильно за неё. Может быть, поэтому вы отговаривали её?

Е.КОВАЛЕНКО: Нет. Не поэтому. Я, конечно, за неё переживаю всегда. Чем бы она ни занималась, я мать, я всё равно буду переживать всегда.

А.ПЛЮЩЕВ: Смотрите?

Е.КОВАЛЕНКО: Конечно. Не только смотрю. Мы и смотрели, и записывали всегда её. Сейчас иногда достаём эти записи первые - они такие забавные, смешные. Потому что она такая совсем юная, неумелая ещё. Но это очень мило всегда смотреть, вот. Когда первые шаги человек делает, это всегда очень приятно потом посмотреть.

Д.БОРИСОВ: А каково вам было на себя смотреть? Я знаю, что готовила вам Аня подарок на день рождения недавний...

Е.КОВАЛЕНКО: Да.

Д.БОРИСОВ: И нашла записи программы "Время" разных-разных лет.

Е.КОВАЛЕНКО: Да. Вы знаете, так получилось, вообще муж меня всегда записывал с эфира. У меня была масса кассет - программа "Время" и все передачи, которые я вела. Но мои дети младшие - Митя с Олегом, дядя с племянником, очень любили записывать свои мультфильмы с телевизора. Хватали первую попавшуюся кассету и записывали. Короче, они все мои записи затёрли. Я даже не успела оглянуться, хватилась. А где это? А где то? Остались одни подписи, а кадров нет. Ничего не сохранилось таким образом. И сейчас, когда дети мне подарили, такой подарок сделали. Я посмотрела эти все записи. Это, вот, Оля, моя средняя дочь сделала. Ездила в архив, сделала сбойку сюжетов, подводок к сюжетам моих. Когда я на себя посмотрела, "Да нет, вроде ничего была". Потому что когда я была молода, я себя ненавидела, мне казалось, что я такая уродина, что я всё не так делаю, что я такая некрасивая, что мне все врут, когда говорят, что "Ой, ты сегодня так хорошо выглядела", я думаю "Вот врут-то". Не верила никогда. Тут посмотрела - "Не, ничего. Хорошенькая была".

Д.БОРИСОВ: Не бывает такого, что вы смотрите, там, на сегодняшних своих коллег и думаете: "Блин, что-то вы всё не так делаете. Наше "Время" было нормально, а всё что сейчас - нет".

А.ПЛЮЩЕВ: Да. Я даже обострю этот вопрос. Давайте поговорим об уровне тогдашнего телевидения и нынешнего. Вот, у нас сидит, причём не при нём будет сказано... Сидит деятель.

Е.КОВАЛЕНКО: Вы знаете, мне нравится и то, что было тогда, и то, что сейчас происходит. Потому что это всё веяние времени. Потому что тогда было такое телевидение, тогда дикторы должны были говорить с чувством, с толком, с расстановкой, таким голосом поставленным. Я даже специально занималась с педагогами так, чтобы немножечко занизить свой голос. Потому что он у меня был немножечко высокий, а мне хотелось так, как Нонна Бодрова говорить, таким низким, таким насыщенным голосом, чтобы это всё звучало. Ну, вы знаете, в общем-то, то, что мы так говорили... Сейчас я смотрела свои записи. Смотреть невозможно. Это очень смешно. После того, когда посмотришь новости в исполнении Димы Борисова или кого-нибудь ещё, смотреть на себя ту ужасно смешно. Потому что всё так медленно кажется, ужасно. Мы уже привыкли на экране к определённому темпоритму.

А.ПЛЮЩЕВ: Было нативно. Не было суфлёра же ещё.

Е.КОВАЛЕНКО: Не было никаких суфлёров. Что вы? Упаси бог. У нас была целая война с политобозревателем, когда начался переходный момент. Мужчин-дикторов убрали из программы "Время", а женщин оставили. Но оставили для того, чтобы они читали тасовки. У нас же как было? Политобозреватель сидит рядом с диктором, работает по телесуфлёру, а диктору только подают полотна только что с телетайпа, где нету даже знаков препинания, написано "тчк" и "зпт" - всё идёт сплошняком. Ты не понимаешь, где у тебя заканчиваются предложения даже. И вот сиди читай, попробуй ошибиться, когда это начинается в кремле и вот пошло такое полотно. Они не хотели рисковать своей репутацией, поэтому они работали с суфлёра, а мы работали, что называется, с листа. В этом была некая дискриминация, и мы всё время боролись за свои права, требовали суфлёра, нам так его и не поставили.

Д.БОРИСОВ: Суфлёры же были тоже другие тогда? Не такие...

Е.КОВАЛЕНКО: Более, такие...

Д.БОРИСОВ: Чуть ли не с бумажных, да?

Е.КОВАЛЕНКО: Нет. Бумажных не было.

Д.БОРИСОВ: У вас не было?

Е.КОВАЛЕНКО: Нет, бумажные, возможно, были. Возможно. Да. Там, где крутили, они были бумажные. Но на экране мы видели нормальный, более или менее, текст. Видимо, политобозреватели волновались и боялись, что не дай бог женщина-диктор будет выглядеть умнее политобозревателя, это будет неправильно. Поэтому суфлёра нам так и не дали.

А.ПЛЮЩЕВ: Вообще, в дикторе, который читает с листа что-то и умудряется временами смотреть в камеру...

Д.БОРИСОВ: Не просто временами. Иногда я удивляюсь, когда смотрю старые записи.

А.ПЛЮЩЕВ: Гигантские куски текста.

Е.КОВАЛЕНКО: Да. Я сама тут поразилась, Дим. Когда я смотрела сбойку своих подводок, там была одна подводка. Я читала, мне показалось, что я минут 10 читала... Минут 5 точно читала. Была одна подводка о Франции. Как раз была какая-то напряжённость в отношениях с Францией... Кстати, я из-за этого тогда не попала в Париж, потому что меня ТФ-1 пригласили и меня уже даже оформили. Я должна буквально на днях была вылететь в Париж. И вдруг вот это всё произошло, и у меня поездка так и не состоялась в Париж. Я так и не была.

А.ПЛЮЩЕВ: Так и не съездили до сих пор?

Е.КОВАЛЕНКО: До сих пор не была в Париже. Сейчас в первый раз поеду.

Д.БОРИСОВ: То есть Аня и Оля подсуетились?

Е.КОВАЛЕНКО: Да. Они нам подарили с мужем поездку. Поэтому мы сейчас на неделю полетим в Париж. О чём мы говорили?

Д.БОРИСОВ: Про подводку длинную.

Е.КОВАЛЕНКО: Про длинную подводку без суфлёра. Вот эта подводка просто была потрясающей. Я, конечно, сама удивилась, как я её прочитала. Очень длинная.

Д.БОРИСОВ: Иногда включается даже у нас, людей работающих с суфлёром в сегодняшние дни... Я тоже периодически, если что-нибудь, конечно, никакого суфлёра не бывает. И тоже вдруг открываются способности неожиданные. Память и всё...

Е.КОВАЛЕНКО: Вообще, я себя приучала к тому, чтобы смотреть всё-таки в камеру. Мне не нравилось, когда диктор всё это читал, уткнувшись в бумажку. Поэтому пока мой партнёр читает свою часть и пока идёт его сюжет за этим, я успевала за это время выучить свою подводку. Иногда страница текста, иногда полстраницы текста.

А.ПЛЮЩЕВ: Ещё потрясающая штука, которую я помню. Не знаю, застал ли ты или нет, помнишь ли ты это с своего глубокого детства. Я-то уже был в более или менее сознательном возрасте. Это даже не программа "Время", новости, это межпрограммка, когда дикторы объявляли программу передач. Я по этому ужасно скучаю на нынешнем телевидении, которое не смотрю, может быть даже из-за этого. Часто это было феноменально. Иногда, кстати, они хулиганили, вы хулиганили. Не вы лично в смысле, а вы, как цех. Хулиганили. Отлично помню. Это было на моих глазах, когда дядя Володя Ухин сказал "Объявляю мультфильм "Почему у ласточки хвост рожками?"" и показал вот это движение. Врезалось в мою детскую память это хулиганство. Потому что ясно, что такое межпрограммка - это довольно скучное какое-то перечисление.

Д.БОРИСОВ: Я слышал, что не такое уж и скучное. Там была какая-то борьба за то, кто будет читать программу передач. Не было?

Е.КОВАЛЕНКО: Нет.

А.ПЛЮЩЕВ: НРЗБ

Е.КОВАЛЕНКО: Нет. Дим.

Д.БОРИСОВ: Знаешь, когда приходят люди, все начинают рассказывать. Любимая тема в телецентре - это порассказывать, как раньше было.

Е.КОВАЛЕНКО: Нет, Дим. По этому поводу интриг никаких не было. Было по другому поводу - кто будет работать вечером на первой программе в самое смотребельное время. Вот это, как бы, считалось престижным. Поэтому всё время каждую неделю, когда вывешивали на следующую неделю расписание, все подходили и смотрели "Это сколько раз на первой программе стоит? 2 или 3?", "А это значит, 1 раз у меня. Почему у меня 1 раз?" Сразу бежали к начальнику отдела или к диспетчерам, которые нам составляли расписание и начинали скандалить "Почему вы меня только 1 раз поставили?"

Д.БОРИСОВ: А сколько человек всего работало, дикторов программы "Время" в одно и то же время?

Е.КОВАЛЕНКО: Я не считала. На неделе каждый день другая пара. Значит, нас было где-то 7 пар. Может, ещё одна была в запасе.

Д.БОРИСОВ: Если кто-то, не все на Москву, то значит, орбита отдельно, Москва отдельно, значит, добавлялась?..

Е.КОВАЛЕНКО: У нас делился день пополам. У нас, значит, утренние программы "Время" в 13-00 и в 15-00 - это одна пара работала. Вторая пара работала в 17-00 и в 21-00.

Д.БОРИСОВ: Это те самые орбиты. Для тех, кто вдруг, наши слушатели не знают, это разделение эфира на регионы, когда во Владивостоке, условно говоря, 21 час, в Москве 15. Как раз в 15-00 программа "Время" выходит туда.

Е.КОВАЛЕНКО: Да.

Д.БОРИСОВ: И её тоже ведут в прямом эфире.

А.ПЛЮЩЕВ: Да что ты говоришь?

Д.БОРИСОВ: Сейчас же нет такого разделения на орбитных и неорбитных ведущих. Они все сидят с утра до вечера одни и те же.

Е.КОВАЛЕНКО: Да. Довольно-таки тяжело, я думаю.

Д.БОРИСОВ: Да. Странно, что у вас тогда такого не было. Как это?

Е.КОВАЛЕНКО: Вот, у нас так было. Нас берегли, дикторов, которые работали на программе "Время".

А.ПЛЮЩЕВ: Я напомню, наш SMS-номер +7-985-970-45-45, Твиттер-аккаунт vyzvon. Так же нашу программу можно смотреть в Сетевизоре, если там ничего не произошло. Ваши вопросы, как всегда, приветствуются. Ольга из Петербурга вспоминает ваши эфиры с удовольствием: "Вы воплощённая элегантность. Правда ли, что вы по образованию филолог?"

Е.КОВАЛЕНКО: Нет. Я не филолог. Я детский психолог. Я закончила МГПИ имени Ленина. Но так получилось, что я прямо сразу после окончания института я попала на телевидение, потому что устроиться по своей специальности я никуда не смогла, потому что нас готовили, как педагогов для педучилищей и пединститутов.

Д.БОРИСОВ: Жалеете теперь?

Е.КОВАЛЕНКО: Нет. Что вы? Я не жалею. Я своей жизнью довольна.

А.ПЛЮЩЕВ: Как вы попали на телевидение?

Е.КОВАЛЕНКО: Так всё сложилось как-то. Наверное, может быть, надо сказать, что я пыталась стать актрисой сначала. После школы, вообще-то, я хотела поступать в МГУ на Биофак, готовилась туда и хотела поступать. Потом в конце 10 класса моя подруга уже чётко готовилась, целый год занималась с какой-то актрисой, готовилась поступать в театральное училище. И когда она пошла сдавать экзамены, она попросила меня пойти с ней для поддержки. Поскольку мы в одном драмкружке вместе играли - она там героинь всё время играла, а я где-то сбоку-припёку, там какую-то песенку спеть, что-то такое, в каком-то эпизоде постоять. Я как-то к этому серьёзно не относилась. Когда меня Таня попросила с ней пойти... Она говорит "Пойдём со мной, пойдём". Я говорю "Что я буду читать?" Когда она готовилась, мы просто, говоря современным языком, прикалывались и брали пластинку Татьяны Дорониной, она там читала стихи замечательно, и мы просто её копировали один-в-один. Поскольку Татьяна Доронина читала монолог Мерлин Монро, минуточку, Вознесенского, я это стихотворение запомнила, выучила. Оно было безумно сложное, длинное. Но я его скопировала один-в-один, как читала Доронина. Я вышла, начала читать... Представляете, такое ЧМО с двумя хвостиками в 10 классе выходит и начинает читать? "Я Мерлин, Мерлин. Я героиня самоубийства и героиня героина..." и так далее. Просто там есть такие слова... Она всё это рассказывает-рассказывает, а потом есть фраза, что режиссёры - одни подонки. То есть она рассказывает о своей несчастной судьбе. Каждый раз, когда я до этой фразы доходила, мне говорили "Спасибо. Достаточно" в комиссии. Но, как ни странно, буквально с первого прослушивания, меня сразу на второй тур. Пришли в Щукинское училище. Представляете, что такое для девчонки, которая пришла без всякой подготовки, какое-то левое стихотворение прочитала и её сразу... Моя Татьяна, которая год готовилась, не прошла дальше. А меня сразу на второй тур.

Д.БОРИСОВ: Дружба кончилась...

Е.КОВАЛЕНКО: Нет. Дружба не кончилась. Она поступила в Щепкинское. Просто представляете, как у меня крышу снесло после этого? Естественно, я уже всё, я уже вся там была. Я уже начала поступать. В общем-то, сдала все экзамены туда. Не поступила. Не поступила. Потому что... Как-то не помню. Я плохо отвечала, была ужасно зажата. Плохо отвечала на собеседовании. Поэтому те, которые были посмелее и понаглее, их взяли, а меня нет. Те, которые знали разные лазейки и ходы, кто поступал уже не в первый год, они побежали, попросились, их всех взяли кандидатами. Я же не знала, что можно. Потом когда узнала, уже было поздно, уже вся комиссия уехала. В общем, потом я пошла к Захаве с мамой своей. Моя мама тогда была красивая молодая женщина, Захава начал приставать к моей маме, про меня вообще забыл. Сказал "Хорошая девочка. Приходите на следующий год, поступит". Я, конечно, ужасно была расстроена. Потому что я общеобразовательные экзамены все уже сдала туда. Уже все меня поздравляли, что я поступила. Потом я пошла в училище при Центральном детском театре. Меня туда взяли без экзаменов. Я принесла бумажку, что я в Щукинском сдала всё и меня туда взяли. Я там отучилась год, в этом училище. Как-то не сложилось у меня. Не сложилось, потому что там действительно были какие-то интриги, как-то мне не понравилась атмосфера, что мы ещё никто и ещё студенты, а уже актрисы начинают какие-то плести в театре интриги. Потому что нас выпускали в массовки иногда на сцену. Это мне не понравилось. Потом я влюбилась в это время в своего мужа будущего. Мне хотелось выйти замуж. Его мама сказала "Нам актрисы не нужны. Выбирай - или ты будешь с ним, или актрисой".

А.ПЛЮЩЕВ: Строго так.

Е.КОВАЛЕНКО: Строго. Да.

Д.БОРИСОВ: И пришлось послушать?

Е.КОВАЛЕНКО: Я выбрала семью. Да. Я выбрала семью. Я подумала-подумала и выбрала семью. И считаю, что правильно выбрала.

Д.БОРИСОВ: Здесь начинается самое интересное. Сколько раз вы были замужем, выходили замуж точнее?

Е.КОВАЛЕНКО: Два раза. И третий венчались.

Д.БОРИСОВ: То есть получается, практически, 3. При этом у вас трое детей и все от одного папы.

Е.КОВАЛЕНКО: Да. Это, конечно, забавно.

Д.БОРИСОВ: Как так получилось?

Е.КОВАЛЕНКО: Как получилось? Так получилось, что пришлось нам развестись в какой-то момент. Потом мы поженились во второй раз через какой-то промежуток времени. Потом ещё через какой-то промежуток, когда Мите было лет 5, мы венчались.

Д.БОРИСОВ: А разводились вы потому, что хотели всё расторгнуть отношения, разойтись?

Е.КОВАЛЕНКО: Честно говоря, нет. В то время так многие делали. Мы развелись из-за квартиры. И, в общем-то, мы...

Д.БОРИСОВ: Всё прозаично.

Е.КОВАЛЕНКО: Да. Всё прозаично. Но, вы знаете, некоторые разводятся, а потом обратно уже не сходятся. Потому что, как ни странно, хотя и считается, и говорят "Подумаешь, штамп в паспорте. Кого он держит?" Всё-таки, наверное, это какое-то влияние имеет. Потому что иногда так бывает, что люди разводятся как бы не из-за того, что у них плохие отношения, по какой-то другой причине... А потом так и разбегаются и обратно не женятся.

А.ПЛЮЩЕВ: Я боюсь показаться навязчивым. Но, Елена Алексеевна, мне кажется, что вы не ответили на вопрос, как вы пришли на телевидение. Потому что мы остановились на самом романтичном моменте.

Е.КОВАЛЕНКО: Да. Это моя болезнь. Извините.

А.ПЛЮЩЕВ: Ничего страшного. Это было очень интересно.

Е.КОВАЛЕНКО: Вы меня останавливайте, потому что...

А.ПЛЮЩЕВ: Наоборот.

Д.БОРИСОВ: Нам очень интересно.

А.ПЛЮЩЕВ: Это очень интересно. Я просто лишний раз буду возвращаться.

Е.КОВАЛЕНКО: Я могу. У меня это бывает. Когда я увлекаюсь, могу начать громко разговаривать или вообще уйду куда-то совершенно не в ту степь. Так что вы меня ловите, ребята. Короче, как я перешла на телевидение? После того, как я уже, как бы, поучилась в театральном, на следующий год я поступила в МГПИ, отучилась там. И когда я не смогла найти себе работу по своей специальности, то есть детским психологом... Это сейчас очень можно - психологи везде есть. А тогда их нигде не было. Совершенно не котировалась эта специальность, и только чисто специфически можно было устроиться либо в педагогическое училище, либо в пединститут. А поскольку там уже всё было забито кадрами, я никуда не смогла пристроиться. И в этот момент мне моя подруга по институту посоветовала: "Я слышала, сейчас конкурс на телевидении. Давай ты пойди туда". Я говорю "Нет. Как я пойду?" А, конечно, у меня в душе всё равно сидело. Знаете, как... Хотелось всё равно чего-то творческого. Потому что уже когда попробуешь, уже потом забыть это невозможно.

Д.БОРИСОВ: Творческого и публичного.

Е.КОВАЛЕНКО: Да. И, конечно, я пошла. Но пошла как? Подруга меня устроила помощником режиссёра. Когда я пришла, я помню, встретила Игоря Леонидовича возле лифта, он на меня посмотрел и сказал: "Девушка, с таким лицом вам надо работать в кадре". Я так, немножечко напряглась...

Д.БОРИСОВ: Какой незатейливый подкат.

Е.КОВАЛЕНКО: Да. Но, в общем, короче, я проработала год помощником режиссёра и весь этот год меня готовили к конкурсу, я занималась с педагогами, потому что так решило руководство Центрального Телевидения. Потому что меня повели к руководству, на меня посмотрела Светлана Ильинична Четверякова. В общем-то, я её считаю своей крёстной мамой. Потому что как только я вошла к ней в кабинет, она ни "Здравствуйте", ни "До свидания", а сразу сказала: "Вы были у Кириллова?" Я: "Кто такой Кириллов? Не знаю". "А вы у Гусева были?" Я говорю: "Нет. Не была. Я не знаю даже, кто это такой". Про себя думаю: "Кто это такие?" Оказалось, что она сразу сказала человеку, который меня привёл: "Ведите эту девушку сразу в отдел дикторов, пусть с ней занимаются и через год на конкурс.

А.ПЛЮЩЕВ: Год. Год готовили.

Е.КОВАЛЕНКО: Год готовили. Да. И самое смешное, что я чуть не провалилась на этом конкурсе. И знаете, из-за чего? Ой, это, конечно... Во-первых, я год работала в студии, ставила заставки, тогда же паузы не чем было закрывать. В эфире образовывались... Эфир же живой, всё равно где-то был недобор-перебор и мы закрывали эти дырки такими фото-этюдами. То есть стоишь сбоку пюпитра, 2 пюпитра у тебя, на одном одна фотография, на другом - другая. Пока камера берёт этот, ты на том меняешь заставку. И плавненько они переходят с одной на другую под музыку. То виды Москвы, то виды природы соответственно сезону. Всё вручную делали. Считалось, что помощник режиссёра - это хозяйка студии. Мне говорили: "Вы должны за всем следить, чтобы оператор был на месте, диктор, чтобы всё было в порядке, осветитель". Всё же это вживую было, поэтому нужно было за всем проследить, чтобы все вовремя пришли на объявление. Меня все знали, естественно. Поэтому когда был конкурс, то по внутренней связи на мониторах всё телевидение сидело и смотрело этот конкурс. Все издевались. Я знала, как это всё происходит. Поэтому, естественно, я жутко зажалась. Представляете? Смотрят твои коллеги, смотрят: "Куда это она пошла, вообще? Что это такое?" И всякие комментарии по этому поводу. Поэтому не думать об этом я не могла. Ну, первые 2 тура я прошла. А после второго тура ко мне подошёл один человек из комиссии и говорит: "Нет. Ты не пройдёшь. Потому что плохо показалась". А я была такая зажатая ужасно, просто из-за этого. Я расстроилась, думаю: "Ну, не прошла и не прошла". И всё. У меня как-то наоборот это расслабление какое-то вызвало, я перестала бояться. Думаю: "Всё равно я уже не прошла же". На третий тур я пришла уже свободно себя чувствовала, потому что я уже знала, что меня не возьмут. И всё. Хорошо показалась и оказалась как раз одной из тех, кого взяли.

А.ПЛЮЩЕВ: Елена Коваленко, диктор Центрального Телевидения.

Д.БОРИСОВ: Плющева сразу взяли.

А.ПЛЮЩЕВ: Куда меня взяли? Тебя взяли сразу.

Д.БОРИСОВ: В телевизоре-то бывал?

А.ПЛЮЩЕВ: С тех пор как-то до сих пор не тянет туда обратно. Я не разделяю этого мнения...

Д.БОРИСОВ: Нетипичный представитель.

А.ПЛЮЩЕВ: Может, я не в тот телевизор попал, я не знаю, или что-то такое. Не важно. Бог с ним. Во-первых, напомню, что SMS ваши принимаются по +7-985-970-45-45. Во-вторых, Твиттер-аккаунт vyzvon. Кроме дочери своей, вы что смотрите по современному Центральному Телевидению?

Е.КОВАЛЕНКО: Ну, новости, конечно, смотрю. Программу "Время" иногда смотрю, иногда нет. "Вести" смотрю. Российский канал тоже смотрю, НТВ часто смотрю. Мы любим всякие юмористические передачи на СТС, типа "6 кадров". Ну, так, в общем, хорошие фильмы когда идут, тоже смотрим. Люблю "Культуру".

А.ПЛЮЩЕВ: Чему нынешнему телевидению не хватает от телевидения советского? Есть ли то, чего там нет, а на советском телевидении оно было? И что бы неплохо бы позаимствовать и вернуть?

Е.КОВАЛЕНКО: Конечно. На современном телевидении всё-таки, я считаю, низкий очень уровень этих ток-шоу. Простите, конечно, за это слово.

А.ПЛЮЩЕВ: На советском их же вообще не было.

Е.КОВАЛЕНКО: Ну и что, что?.. Нет, они были.

А.ПЛЮЩЕВ: А, "От всей души", например.

Е.КОВАЛЕНКО: Ну, хотя бы "От всей души".

А.ПЛЮЩЕВ: Я без иронии...

Е.КОВАЛЕНКО: А "Тема" была с Листьевым, интересная передача, умная.

А.ПЛЮЩЕВ: Не советское всё-таки уже телевидение.

Е.КОВАЛЕНКО: Почти ещё советское, почти советское, это как раз на заре было в переходный период между советским и несоветским. Но это было интересно, это было интеллектуально. Это было интересно смотреть. Потому что то, что сейчас нам предлагают, вот эти ток-шоу, они, простите, рассчитаны на идиотов. Мне совершенно интересно в чужом грязном белье копаться и слушать это неинтересно. А что-то, что хочется послушать, это я могу послушать на канале "Культура". То, что мне сейчас интересно, там есть. Мне нравится, что там нет рекламы, например. Там очень часто бывают какие-то творческие передачи, творческие вечера артистов, интересные встречи, там, с писателями. То, что хочется смотреть мне лично сейчас. Я уверен, что многим не только моего поколения было бы приятно смотреть что-то более интеллектуальное, чем эти ток-шоу пошлые довольно-таки на всех каналах. И самое ужасное и смешное, что эти каналы основные наши, не буду называть, почему-то считают необходимым друг у друга эти передачи копировать. Вот, если на одном канале вышло какое-то ток-шоу, тут же на другом появляется точно такое же под другим названием. Что это такое, товарищи? Что же вы ничего своего не можете придумать? Неужели нету умных голов или вы настолько низко цените телезрителей, что не понимаете, что это очевидно. Зачем за дураков держать людей?

А.ПЛЮЩЕВ: Это к тебе вопрос. Зачем? Ответь нам, пожалуйста. Я присоединяюсь к Елене Алексеевной.

Д.БОРИСОВ: Я не держу никого за дураков, поэтому... "Каким вы видите идеальное телевидение?" - тут спрашивают в SMS. Что для вас? Мы поняли, на котором нет рекламы, желательно.

Е.КОВАЛЕНКО: Почему? Реклама может быть. Она меня не сильно раздражает. Приятно, когда идут какие-то передачи, я не знаю, о душе, о нравственности, мне хочется слышать и вдруг вырывается ненормальная реклама какая-то. Когда ещё рекламные блоки так свёрстаны, что они не думают, в каком месте эта реклама врывается в процесс телевидения.

Д.БОРИСОВ: Смотря где. Бывают, что и думают.

Е.КОВАЛЕНКО: Смотря где. Бывает ужасно. Поэтому иногда это коробит, иногда нет. В общем, конечно, мы уже привыкли к рекламе и стараемся переключиться на другой канал в эти 4 минуты, пока идёт реклама или заняться какими-то своими делами...

Д.БОРИСОВ: Тут поступают SMS в защиту ток-шоу. Пишут, что они очень ценны.

Е.КОВАЛЕНКО: Нет. Я не против ток-шоу. Вы поймите, я только за ток-шоу. Но мне кажется, что разговоры в этих ток-шоу могли бы быть намного более интересными для людей, познавательными какими-то. Я понимаю, может, там, одно-два может быть о каких-то человеческих взаимоотношениях. Но тоже можно как-то по-другому делать. Не лезть так уж прям в какие-то подробности, как это у нас часто делается. Мне кажется, это лишнее. Это как, знаете, в художественном фильме, вот, натуралистические всякие сцены некоторые режиссёры любят. А без них как-то приятнее смотреть. Когда много крови, там, кого-то режут, колют... Я не знаю, я не могу, например, это смотреть. Может, кому-то приятно. Но я думаю, что мало таких людей, которым это приятно смотреть и у кого это может снимать стресс - такие сцены, зверства, там, я не знаю, сцены насилия над людьми.

Д.БОРИСОВ: С другой стороны, сейчас же, в отличие от советского времени, есть сильно больше выбор у зрителя. Ну, в крупных городах точно. Если тебе не нравится, что тебе предлагают основные каналы, ты идёшь в маленькие, нишевые, в ещё меньшие, ещё меньшие...

А.ПЛЮЩЕВ: И в интернет.

Д.БОРИСОВ: И в интернет, который, кстати, тоже живёт в том числе и телевидением. Ты там качаешь себе сериалы, которые на самом деле делают то же самое телевидение, пусть американское.

Е.КОВАЛЕНКО: Да. Кстати сказать, мои дети младшие не смотрят телевидение вообще. То есть они смотря в основном только футбол, хоккей. Спорт они смотрят.

А.ПЛЮЩЕВ: То же самое.

Е.КОВАЛЕНКО: Да. А всё остальное - для них только компьютер существует, интернет. Всё, что нужно им, они находят там.

А.ПЛЮЩЕВ: В котором тоже есть часть телепродукта.

Е.КОВАЛЕНКО: Да.

А.ПЛЮЩЕВ: Я бы вот хотел, к какому моменту вернуться. Вы сказали, что телевидение, такое, общее... Распространённое мнение высказали о том, что это такой наркотик, если к нему привыкаешь, то очень трудно потом с него слезть. Как вы сами пережили потерю эфира? Рано или поздно все люди уходят из эфира, Дима.

Е.КОВАЛЕНКО: Да. К этому надо, Дима, готовиться морально.

А.ПЛЮЩЕВ: Расскажите, пожалуйста, коллеге.

Е.КОВАЛЕНКО: Бери пример с Андрюши Малахова.

Д.БОРИСОВ: Он готовится?

Е.КОВАЛЕНКО: Он многосторонний человек. У него есть журнал свой. У него есть другие занятия, которые ему тоже не менее интересны и которыми он может заняться потом, когда уйдёт из эфира.

Д.БОРИСОВ: Я думаю, с учётом рейтингов его "Пусть говорят", ему это не скоро ещё...

Е.КОВАЛЕНКО: Не скоро, но тем не менее. Он очень скромный человек внутренне... Я просто его хорошо знаю. Поэтому он, в общем-то, понимает, что когда-то это произойдёт и он абсолютно прав, что он себя к этому готовит не только морально, так сказать, но и что-то делает...

Д.БОРИСОВ: Как было у вас?

Е.КОВАЛЕНКО: Как было у меня? У меня получилось, в общем-то, тоже забавно. Потому что в тот момент, когда... Честно скажу, что не верилось, что это навсегда. Не может быть, что всех выгонят. Не может быть. Кого-то оставят. Кого-то же оставят. Кого-то оставили на какое-то переходное время. Потом всё равно все и народные, и ненародные, все пошли на улицу, что называется. У меня так совпало, что я как раз в этот момент узнала, что я беременная. Мне уже как-то было даже не до этого. Я уже была вся там, в этом процессе. Самое интересное, что для меня как-то вся жизнь перевернулась с рождением сына и я смогла приобрести столько новых профессий, благодаря ему. Потому что нужно было кормить семью. Это было очень тяжёлое время, он в 1996 году родился. Я одна рожала в роддоме. Можете себе представить, какая была рождаемость у нас в стране? Конечно, было очень сложно, потому что муж у меня в академии наук. Там тоже ничего не платили месяцами, зарплата была очень низкая. В общем, он тоже что-то пытался делать, помимо своей основной работы. Я тоже, как только родила ребёнка, так получилось, что я смогла приобрести кучу новых профессий. Я научилась снимать, монтировать, писать разные тексты. С одним мальчиком режиссёром с телевидения открыли рекламную фирму. У нас всё пошло хорошо. Мы начали делать рекламные сюжеты минутные на разные темы. Как раз появилось большое количество разных фирм и фирмочек, которые хотели свою продукцию рекламировать. О чём мы только не писали. Мне так было интересно жить. Вы даже не представляете. Такое было счастливое время. Вот эти малыши, двое. Я на таком была подъёме душевном, что я в это время могла... Я кормила грудью ребёнка. Представляете? В 43-44 года я его год кормила грудью. Я не уставала. Я могла бегать там ночью, я шла ночью на телецентр, монтировала сидела там. В 3 часа надо было его покормить грудью, поэтому я бежала пешком с телецентра в конец улицы Королёва домой, кормила его, потом обратно шла до 6 утра чтобы дальше ещё помонтировать успеть, потому что только на ночь нам давали монтажную. И на всё хватало сил, что самое удивительное. То есть ещё какие-то концерты вела, сценарии писала, и корпоративы. Я бралась за всё, за что платили деньги. В результате, как электровеник я крутилась, что называется. Было трудно, но я этих трудностей не замечала. Я была счастлива, потому что я с радостью неслась на работу и с такой же безумной радостью летела домой к своим этим двум малышам. Потому что мы всё время на сменку - то Аня, то муж, то её муж. В общем, всё время кто-то был у нас с малышами по очереди. Кто был свободен, тот и сидел. Так вот вместе мы как-то всё это трудное время пережили и как-то здорово так получилось. У наших 2 парней есть 2 мамы и 2 папы. Вот. Так что им здорово.

Д.БОРИСОВ: Супер. Вы рассказали, что в Париж так и не попали тогда, но всё-таки куда-то уезжать получалось?

Е.КОВАЛЕНКО: Да. Конечно.

Д.БОРИСОВ: Я знаю историю про Японию.

Е.КОВАЛЕНКО: Да. В Японии я была весь 1985 год. Это тоже, как бы, перевернуло всю мою жизнь, потому что это совершенно другой мир, другой менталитет. Это так было интересно...

Д.БОРИСОВ: Весь год - это командировка? Что это?

Е.КОВАЛЕНКО: Это командировка. Правильно. Я даже не сказала, что это было. Это телекомпания "NHK" государственный канал японский. Они приглашали каждый год наших дикторов для ведения русского языка. Уроки русского языка у "NHK". Поэтому нужно было вести эти уроки на телевидении, потом на радио тоже, встречаться с телезрителями, которые изучают русский язык. В общем, была довольно-таки насыщенная программа. Не так, чтобы уж очень сильно. Давали и отдохнуть тоже. Поэтому была возможность познакомиться с Японией, с японцами. Это было безумно интересно. Очень интересно в плане общения, потому что совершенно другие люди. Я сама изменилась совершенно после Японии.

Д.БОРИСОВ: Там правда было много людей, которые учили русский в тот момент?

Е.КОВАЛЕНКО: Да. Русский был безумно популярным. Кстати, сейчас ко мне приехала в гости Роза Анагава, ведущая с японской стороны. Я её пригласила в Россию к нам, и она находится здесь.

Д.БОРИСОВ: Она японка?

Е.КОВАЛЕНКО: Она наполовину японка, наполовину русская. Она знает хорошо русский язык и японский тоже. Она, не будучи сотрудницей "NHK", по контракту работала 20 лет. Её каждый год приглашали, потому что рейтинги русского языка были очень высокими.

Д.БОРИСОВ: Это шло на главном канале "NHK"?

Е.КОВАЛЕНКО: Да.

Д.БОРИСОВ: Это нехило так. Русский язык на "NHK" - это как сейчас если бы на "Первом" показывали бы уроки японского.

Е.КОВАЛЕНКО: Да. Сейчас мы разговаривали о том времени...

А.ПЛЮЩЕВ: Не мешало бы...

Е.КОВАЛЕНКО: Да. Она уже тоже сейчас не работает в эфире, отдыхает. Мы вспоминали то время, и она говорит, самое приятное было, когда на какой-то встрече к ней подошёл японец, который говорил очень хорошо по-русски. Она его спросила: "Вы, вообще, у кого учили русский язык?" Он сказал: "Я учил только по вашим передачам". Вот это было действительно приятно. Даже такие были случаи. И, конечно, Япония неизгладимое впечатление оставила на всю жизнь. Я очень долго потом дружила с японцами, они в гости ко мне приезжали, не смотря на то, что было советское время. Мне никто этого не запрещал. Как раньше, знаете, говорили: "Нельзя встречаться с иностранцами, а то КГБ" и так далее. Ничего такого не было. Не знаю, почему. Может быть, потому, что они знали, что ничего плохого...

Д.БОРИСОВ: Что по работе, коллеги по работе.

Е.КОВАЛЕНКО: Разные приезжали люди, кстати. Приезжала одна женщина, она была просто зрительницей, которая изучает русский язык. Она приезжала.

Д.БОРИСОВ: Вы её пригласили?

Е.КОВАЛЕНКО: Нет. Она сама приехала в Советский Союз. Просто мы с ней встречались, я её приглашала к себе в гости. Она сама по себе приехала. Когда она приехала, она, естественно, мне позвонила, и мы встретились. Она была у меня в гостях.

Д.БОРИСОВ: Где ещё вы были, кроме Японии?

Е.КОВАЛЕНКО: Я была почти во всех соцстранах. Потому что тогда нас посылали только в соцстраны. Ещё я была на Кубе.

А.ПЛЮЩЕВ: Тоже, в общем, соцстрана до сих пор.

Е.КОВАЛЕНКО: Да. Тоже соцстрана до сих пор. Куба очень смешная была тогда. Это уже было после Японии. Где-то год 1987. Меня поразил, конечно, центр Гаваны. Когда меня повели на знаменитую табачную фабрику, я была просто в шоке. Потому что стоял какой-то полуразрушенный дом. Окон не было, просто проёмы вместо окон. И двери нет. Такой, знаете, какая-то катакомба, казалось, после атомного взрыва. И мне сказали: "вот это наша главная фабрика", с гордостью сказали кубинцы гаванцы. Когда мы туда зашли, оказалось, что всё работает. В этом доме разрушенном всё работало. Это, конечно, было очень забавно.

Д.БОРИСОВ: Ходили легенды по поводу вашего посещения Кубы, что якобы там был почти дипломатический скандал. Что там такое случилось? Вы расскажете, что?

Е.КОВАЛЕНКО: Да никакой не... Никакого скандала особо не было. Просто забавный случай был, который потом рассказал мне Валентин Иосифович Гафт. Мы просто летели вместе в самолёте, вместе с "Современником" и потом жили в одной гостинице. Ходили, гуляли, разговаривали много. А потом их куда-то на гастроли увезли. Я там ещё оставалась какое-то время, а они уехали. Потом и я уехала тоже в Москву. Потом уже когда в Москве мы на каком-то концерте встретились, Гафт ко мне подошёл и говорит: "Ты представляешь, что было? Я пришёл на приём в посольство..." Его пригласили... "А там была жена Рауля Кастро". Она стояла спиной, он решил, что это я стою. И он, значит, подошёл и сделал такое движение, что ему было стыдно просто потом. Короче говоря, шлёпнул её по спине... Думал, что это я.

Д.БОРИСОВ: По спине?

Е.КОВАЛЕНКО: Да...

А.ПЛЮЩЕВ: Наши радиослушатели, задающие вопросы, продолжают мою тему, которую я задал. Правда, они спрашивают гораздо более прямо и без обиняков. Спрашивают: "Тяжело без эфира?"

Е.КОВАЛЕНКО: Вы знаете, нет. Мне уже не тяжело. Я уже привыкла и, как бы, мне, конечно, хочется работать. Я не скрою. Мне бы даже больше сейчас хотелось работать на радио, а не на телевидении. Потому что тяжело уже, знаете, думать о том, как ты выглядишь всё время. Мне уже это не нужно, мне не хочется этого. Уже какой-то проходит возраст, и ты понимаешь, что... "А зачем мне это? У меня уже всё это было в жизни". Понимаете? Этот опыт у меня уже был и мне сейчас нравится больше у микрофона работать. Я очень радуюсь, когда меня приглашают что-то озвучивать. Я обожаю это дело. Умею разными голосами, поэтому люблю.

А.ПЛЮЩЕВ: Художественные фильмы, мультфильмы?

Е.КОВАЛЕНКО: Да. Да.

А.ПЛЮЩЕВ: Что из последнего?

Е.КОВАЛЕНКО: Я даже сейчас не вспомню. Давно это было. Я озвучивала большую документальную серию, американский фильм. Почему-то он не вышел. А может, он где-то выходил, но я это пропустила, не видела. Большая очень была серия. Это несколько лет назад было. Фильмы были о заключённых, о женщинах-заключённых в Америке. Просто документальный фильм. Рассказывали о судьбах. И там эти женщины сами о себе рассказывали перед камерой. И поэтому, конечно, такие, типажи разные. Представляете "зэчки"? Одна там кого-то убила, другая какая-то бывшая проститутка, я не знаю, воровка... Ну, криминал сплошной. Представляете, как интересно вжиться в этот образ попробовать...

А.ПЛЮЩЕВ: Это актёрство настоящее.

Е.КОВАЛЕНКО: Да.

Д.БОРИСОВ: Людмила тут спрашивает вас профессионального совета. Пишет, что у неё от волнения часто садится голос, а у вас, она пишет, прекрасно звучит голос. Что нужно сделать, чтобы сохранить чистоту и красоту голоса?

Е.КОВАЛЕНКО: Вы знаете, я ничего не делаю, честно вам скажу. Что есть, то есть. Что Бог дал, то есть. Чтобы сохранить голос, конечно, можно делать дыхательные упражнения. Они, в общем-то, описаны везде в литературе, я думаю, в интернете это можно найти.

Д.БОРИСОВ: А как же разные истории, там, про то, что нужно пить сырые яйца?

Е.КОВАЛЕНКО: Да. Сырые яйца хорошо действуют, действительно. Обволакивают связки. Ещё есть такое мнение, что можно небольшое количество коньячку выпить, чтобы прочистить связки. Некоторые коллеги мои этим пользовались, я знаю. Но не злоупотребляли, а просто действительно, как лекарство, небольшое количество.

Д.БОРИСОВ: Я знаю, что артисты, которые поют, часто...

Е.КОВАЛЕНКО: Да. Но я, например, терпеть не могу сырые яйца, поэтому никогда этого не делала. Коньяк я тоже не могу пить. Поэтому дыхательные упражнения. Нужно ставить голос, нужно заниматься голосом, нужно его разрабатывать. Если вы хотите, чтобы он у вас хорошо звучал, можете просто петь караоке. Если вам нравится, старайтесь как-то его развивать. При этом заниматься правильным дыханием. И всё будет хорошо.

Д.БОРИСОВ: Захотелось сразу позаниматься.

А.ПЛЮЩЕВ: Да.

Е.КОВАЛЕНКО: Да?

А.ПЛЮЩЕВ: Сырого яйца и позаниматься немного.

Е.КОВАЛЕНКО: Сначала коньячку, а потом сырого яйца, да?

А.ПЛЮЩЕВ: У нас как-то строго-настрого запрещено. Поэтому у меня прямо отторжение существует. Микрофон вызывает отторжение от алкоголя.

Д.БОРИСОВ: Только яйца остаются.

А.ПЛЮЩЕВ: Да. Остаются только яйца, больше нечем заменить. С кем-нибудь из своих коллег из того дикторского пола вы сейчас общаетесь, поддерживаете какие-нибудь отношения?

Е.КОВАЛЕНКО: Да. Со многими. Не так часто, конечно. Когда видимся, радуемся друг другу. Иногда перезваниваемся. Это, вот, я не знаю Юрий Ковеленов, Таня Судец. Я не знаю... С кем я ещё общаюсь? Часто встречаемся на каких-то программах. Недавно мы все виделись. Был юбилей у Светы Жильцовой. Мы весной все пришли и все были очень рады друг друга увидеть и было очень приятно, что мы собрались не по печальному поводу а по такому радостному. Потому что очень часто мы видимся только теперь на таких событиях - к сожалению, недавно Володя Ухин ушёл. Я не была на похоронах, но мне его безумно жаль, потому что он был очень хороший человек, очень весёлый, светлый. Царствие ему небесное. Если говорить о юморе, он собирал коллекцию всяких оговорок дикторских. Не знаю, сохранилось это или нет у его жены.

Д.БОРИСОВ: Помните что-нибудь?

Е.КОВАЛЕНКО: Я помню, как он рассказывал, как Лина Вовк... Это было ужасно смешно. Я так не смогу, как Володя рассказывал. Он рассказывал, как Лина Вовк остановила работу Центрального Телевидения. Потому что когда она читала программу передач, просто уже в завершении программы, у неё сзади разорвался бебик. Она так испугалась, что на середине программы она решила, что там что-то горит. Оглянуться посмотреть не могла, но видит, что дым пошёл там. Бебик взорвался. Бебик - это такой светитель, для тех, кто не знает. И прямо посередине программы она сказала: "На этом Центральное Телевидение заканчивает свою работу". Но Володя это так рассказывал, что было ужасно смешно. Я рассказала сейчас это так просто...

Д.БОРИСОВ: На этом программа "Попутчики" заканчивает свою работу. Спасибо большое.

Е.КОВАЛЕНКО: Спасибо.

Д.БОРИСОВ: Елена Коваленко была сегодня у нас в гостях. Мы, Александр Плющев и Дмитрий Борисов, ещё раз с днём рождения вас прошедшим.

Е.КОВАЛЕНКО: Спасибо большое. Спасибо.

Д.БОРИСОВ: Мы встретимся здесь в следующее воскресенье в 23:05. Пока.

А.ПЛЮЩЕВ: Счастливо.

Е.КОВАЛЕНКО: До свидания.