Григорий Добрыгин - Попутчики - 2010-03-27

Д.БОРИСОВ: 22 часа и 13 минут в российской столице. Вы слушаете радио «Эхо Москвы», меня зовут Дмитрий Борисов. Александр Плющев тоже здесь – привет тебе.

А.ПЛЮЩЕВ: Привет-привет.

Д.БОРИСОВ: Раз мы здесь собрались вдвоем, значит, программа «Попутчики» уже в разгаре фактически. У нас тут в вагоне объявили «Час Земли» только сейчас.

А.ПЛЮЩЕВ: Ну, мы просто не смогли включить обратно свет, впотьмах, можно сказать.

Г.ДОБРЫГИН: В темноте.

Д.БОРИСОВ: Практически. Но мощные экраны современных мобильных телефонов помогают нам справиться с этой задачей непростой. Помогать нам в течение часа освещать наше купе своим мобильным телефоном и своим фотоаппаратом будет Георгий Добрыгин. Привет.

Г.ДОБРЫГИН: Здрасьте. Доброй ночи.

Д.БОРИСОВ: У кого-то ночь, да. Тема часовых поясов тоже модная в эти дни.

А.ПЛЮЩЕВ: Кстати.

Д.БОРИСОВ: Кстати!

А.ПЛЮЩЕВ: Переводят же часы.

Д.БОРИСОВ: Давайте социальную функцию выполним. Все ж забыли уже.

А.ПЛЮЩЕВ: Да. Значит, не ложитесь спать, дождитесь 2-х часов ночи. В 2 же надо переводить?

Д.БОРИСОВ: Нет, надо дождаться 1 часа 59 минут. Потому что 2-х часов не будет – будет сразу 3.

А.ПЛЮЩЕВ: Значит, 1 час 59 минут – как дождались, так крутите стрелки вперед. Вперед крутите, час должен пройти у вас на ваших часах в это время.

Д.БОРИСОВ: Да, 60 минут. На всех.

А.ПЛЮЩЕВ: И все, и наступит летнее время, слава тебе, господи.

Д.БОРИСОВ: Это не касается вас, если вы живете в Ижевске, в Самаре, в Кемерове, кажется, еще в Петропавловске и в Анадыре.

Г.ДОБРЫГИН: Нет, да? Я родился на Камчатке.

Д.БОРИСОВ: Вот. Вот тебе не надо переводить.

А.ПЛЮЩЕВ: Там не переводят, Да.

Д.БОРИСОВ: Там магаданское время теперь будет.

А.ПЛЮЩЕВ: Не скучаешь по Камчатке?

Г.ДОБРЫГИН: Ну, На самом деле, скучаю, потому что все места природные такие, вот, Чукотка, где мы снимаем нашу картину, и Камчатка, где я родился, они, конечно, притягивают. Притягивают, манят. Потому что там есть горячие источники, можно зимой купаться прям. Ну, там все. Там природа, которая сильнее человека. Которая, ну, не так тронута им и не так законсервирована. То есть там здорово, правда.

Д.БОРИСОВ: Как там в долине гейзеров?

Г.ДОБРЫГИН: Отлично там. Но я помню, я был там с рождения до 6 лет, называлось это Паратунька. И это было самое замечательное время, когда мы зимой собирались там с вечера, как чего, и утром садились на автобус и ехали в Паратуньку. И вот там идет снег, валит, и мы там с папой, с мамой, с друзьями купаемся в этих источниках. Ну, они окультурены, как бассейны сделаны, под снегом. Ну, то есть открытые бассейны такие.

Д.БОРИСОВ: Я давно хочу туда попасть. Но я посмотрел, сколько стоит билет...

А.ПЛЮЩЕВ: Билет вообще совершенно нереально.

Г.ДОБРЫГИН: Да. Дороже чем до Нью-Йорка долететь.

Д.БОРИСОВ: Во-первых, билет до Чукотки. Во-вторых, билет до...

Г.ДОБРЫГИН: Нет, это Камчатка.

Д.БОРИСОВ: До Камчатки, да, прошу прощения.

А.ПЛЮЩЕВ: А потом там на вертолете же еще.

Д.БОРИСОВ: Во-вторых, там на вертолете. Сам тур до долины гейзеров, сколько стоит, там, ее посмотреть, подняться в воздух. Потом обратно. И опять из Петропавловска до Москвы. Посчитали...

А.ПЛЮЩЕВ: Это не для бедных туризм, Дим. Понимаешь? Не для нас с тобой.

Д.БОРИСОВ: Это элитарный.

Г.ДОБРЫГИН: Да, да. И на Чукотку слетать тоже очень дорого. Компания, которая снимала фильм там, чуть ли не – я могу соврать, но туда-обратно 60 тысяч стоит, по-моему. Могу ошибаться.

Д.БОРИСОВ: Отлично.

Г.ДОБРЫГИН: Самолеты ходят раз в 2 недели.

Д.БОРИСОВ: Сейчас есть всякие такие, льготные программы. Но в любом случае они же не распространяются на сам тур до долины гейзеров, которые не так близко, и, в общем, все не так просто.

А.ПЛЮЩЕВ: Конечно. Ты давно был на Камчатке? На родине?

Г.ДОБРЫГИН: На Камчатке? Вот, как уехали, когда мне было 6 лет, так и не был. Когда был на Чукотке, было ощущение какой-то близости к родине, но все равно природа разная и другая.

Д.БОРИСОВ: А остались какие-нибудь родные там? Знакомые?

Г.ДОБРЫГИН: Ну, знакомые какие-то есть из детства – это больше, наверное, родителей знакомые и их дети.

Д.БОРИСОВ: То есть не к кому было поехать в гости, если что, там близко вроде никого?

Г.ДОБРЫГИН: Ну, не так близко. Там даже мы снимали возле Певека – это, по-моему, самый северный город Чукотки, а он жил в Билибино лет 10. И, вот, он хотел съездить на родину. И у него не получилось это сделать, потому что была опасность не улететь потом в Москву. То есть это, вроде, расстояния небольшие...

Д.БОРИСОВ: Широка страна родная.

Г.ДОБРЫГИН: ...но проблемы с самолетами, с движением – они, конечно, большие.

А.ПЛЮЩЕВ: Сколько на съемках провели на Чукотке?

Г.ДОБРЫГИН: 90 дней, по-моему. Ну, то есть мы улетели 8 июля, вернулись 15 октября.

А.ПЛЮЩЕВ: То есть такая, нормальная вахта.

Г.ДОБРЫГИН: Ну да, да. Серьезно было.

Д.БОРИСОВ: 3 секунды на формальности. Если вы хотите прислать нам SMS прямо в поезд, у Александра Плющева мобильный телефон, он освещает нам дорогу. Вот, на него приходят ваши смски. +7 985 970-45-45. Чуть не сказал свой мобильный телефон вместо твоего. Вот туда шлите свои сообщения, посылайте. А у нас Григорий Добрыгин. Если вы не опознали его по голосу, то это тот самый супергерой...

А.ПЛЮЩЕВ: Это «Черная молния».

Д.БОРИСОВ: Да. Это «Черная молния», а также актер фильма, которого еще никто не видел, в основном.

А.ПЛЮЩЕВ: То есть актера-то видели, фильм никто не видел.

Д.БОРИСОВ: Фильм никто не видел «Как я провел этим летом», из-за которого, собственно, Грише и дали Серебряного медведя Берлинского кинофестиваля.

Г.ДОБРЫГИН: Ну, разделили Пускепалису Сергею, второму актеру и мне.

Д.БОРИСОВ: Ну, на двоих?

Г.ДОБРЫГИН: Ну, то есть дали по медведю, конечно.

Д.БОРИСОВ: А, ну вот, видишь, не одного пополам.

А.ПЛЮЩЕВ: Пилить не пришлось.

Г.ДОБРЫГИН: Пилить не пришлось, да.

Д.БОРИСОВ: Дурацкий вопрос, но я не могу его не задать. Все уже 10 лет задавали, но я провел эксперимент среди своих знакомых и, рассказав, что ты сегодня едешь с нами, я задал им вопрос, что бы они хотели у тебя узнать. Без исключения, 100% людей говорят, что они хотели бы узнать, «что с русский язык у создателей картина «Как я провел этим летом»?»

А.ПЛЮЩЕВ: И причем это спрашивают у авторов картины тоже – я в нашем эфире даже ответ слышал.

Д.БОРИСОВ: Ты знаешь ответ? Ты уже знаешь?

А.ПЛЮЩЕВ: Да.

Г.ДОБРЫГИН: Очень простая история. Алексей Петрович Попогребский – он как-то суперграмотно это все объясняет.

Д.БОРИСОВ: Дубль 584.

Г.ДОБРЫГИН: Не-не-не-не-не. Он просто объясняет очень здорово. Он там знает все правила русского языка и насколько это правильно написано. Но я знаю, что слово «провел» (это самое простое объяснение) означает разные смыслы. Может иметь смысл «провел лето», можно «провел кого-то» или что-то провел. То есть провел...

А.ПЛЮЩЕВ: Провел старика Время, понимаешь?

Г.ДОБРЫГИН: Провел, обманул, допустим, может быть, да? И интересно, что все задаются этим вопросом. Я встретил недавно на одной съемке, по-моему, зовут его Иван Алексеев (могу ошибаться), но в народе его больше знают Нойз Эм-Си, такой есть. Который в секунду... Он говорит: «Какой фильм?» Я говорю: «Как провел этим летом». Он: «А. Провел – значит, обманул». В секунду он сказал. Он причем объяснил тоже форму. То есть человек, который работает с текстом много, он не видит в этом ошибки, он видит в этом сразу смысл какой-то, который увлекает его. А тот, кто видит ошибку, это тоже интересно, потому что он тоже спотыкается на этом и поэтому это как-то его держит. Но мне понравилось, что он так отреагировал, сразу в секунду.

А.ПЛЮЩЕВ: Фильм такой, очень многообещающий. Потому что и, естественно, вознагражден был фестивалем, и критика, я так понимаю, очень отзывается о нем тепло. Ты сам уже посмотрел?

Г.ДОБРЫГИН: Я посмотрел первый раз фильм как раз в Берлине на премьере этого фильма 17 января в свой день рождения.

А.ПЛЮЩЕВ: О, круто!

Г.ДОБРЫГИН: Да, там был здорово. На красной ковровой дорожке мне пресса, люди-организаторы пели «Happy birthday» вместе со съемочной группой.

Д.БОРИСОВ: Круто. А ты все снимал на видеокамеру?

Г.ДОБРЫГИН: Ну, я снимал. Это был фотоаппарат, да, я снимал. Ну, часть, какие-то моменты... Я вышел из машины, с утра всегда снимаю, и тут раз-два-три-четыре, «Happy birthday to you» все запели. Я вижу себя на этом большом экране, который... Ну, знаете, когда все звезды ходят по этим дорожкам?

А.ПЛЮЩЕВ: И то, что он один из них, он как-то не это. (смеется)

Г.ДОБРЫГИН: И там их показывают на этом большом. И я, значит, иду с фотоаппаратом, песню слышу и вижу себя в таком шоке на этом большом экране. Потом что у меня выползает футболка из-под кофты как-то, я начинаю ее поправлять, держу фотоаппарат. Родители, конечно, смеялись в этот момент, что «наш Гриша как всегда».

А.ПЛЮЩЕВ: Ну а фильм-то как тебе?

Г.ДОБРЫГИН: Я посмотрел его дважды и собираюсь еще посмотреть его...

Д.БОРИСОВ: Второй раз на позапрошлой неделе.

Г.ДОБРЫГИН: Нет-нет-нет.

Д.БОРИСОВ: Нет?

Г.ДОБРЫГИН: Я посмотрел там же в Берлине на 2-й день показа. Просто первый раз я был в таком, неком состоянии шока, когда все поздравляют, что-то такое происходит. И я не мог спокойно воспринимать, потому что этот фильм, все-таки, не развлекательного жанра, а фильм, который работает с тобой. То есть фильм, который затрачивает тебя как зрителя. И я, несмотря на то, что был участником, но полтора года... Я, во-первых, на площадке не видел ни одного плейбека, ни одной картинки со съемок, кроме одно, когда меня Попогребский показал, как это здорово смотрится, один какой-то кадр, который он просил меня сделать. Остальное – я игровые моменты не видел. И я видел фильм как что-то такое, что я не мог себе представить, как вообще это может выглядеть. И посмотрев фильм, я сначала не понял, на 2-й день я понял больше и потом понял, что я опять ничего... Ну, что этот фильм глубже, чем мое его восприятие, можно так сказать. Вот я когда смотрел, допустим, Сокурова, я не до конца понимал, но понимал какой-то масштаб и что это работает на другом уровне кино – не на уровне поесть попкорн или порезать на кухне салатик. Потому что мне кажется, что сейчас кино – я, конечно, человек зеленый в кино и во всей этой структуре – но у меня ощущение, что сейчас телевидение забивает эфир, зашлаковывает таким материалом... То есть не важно, что ты видишь, важно, что ты слышишь. То есть домохозяйки могут спокойно стругать салат, готовить это, звонить по телефону.

А.ПЛЮЩЕВ: Не обязательно смотреть на экран.

Г.ДОБРЫГИН: Да. Потому что там настолько примитивный текст, который легко попадает в тебя. И вот этим прикармливая через телевидение, потом в это уходит и кино – что ты можешь смотреть фильм, отвлекаться на звонок по телефону, и он, ну, скатывает все на самые примитивные какие-то материи. А этот фильм заставляет затрачиваться, мне так кажется.

Д.БОРИСОВ: А «Черная молния»?

Г.ДОБРЫГИН: «Черная молния» - ну, для меня у этого фильма какая-то другая функция и миссия. Когда я прочитал первый раз сценарий, я смеялся. Второй раз прочитал сценарий – тоже смеялся. Но потом я себе представил ребенка. Мне, допустим, мало лет, и хотел бы я увидеть такого героя и такое кино? Хотел бы. И мне было интересно в качестве опыта и в качестве возможности поиметь эту ответственность, быть не супергероем, а просто каким-то... Создать образец какой-то.

Д.БОРИСОВ: Ты смотрел в детстве Бэтменов, Суперменов?

Г.ДОБРЫГИН: Нет, нет, нет. Оно мимо меня прошло, потому что с детства как-то много на учебе был и не было времени смотреть все это. Я смотрел только, помню, мультики. Какие-то библейские мультики я смотрел.

А.ПЛЮЩЕВ: «Суперкнига».

Г.ДОБРЫГИН: А, «Суперкнига» - отличный мультфильм.

А.ПЛЮЩЕВ: Актуально, насущно.

Г.ДОБРЫГИН: Это здорово. Да-да-да, «Суперкнига». У меня были комиксы тоже библейские, и у меня почему-то было ощущение от фильма «Черная молния», сценария, что можно передать какой-то смысл. Там же есть у человека его путь, да? Есть раскаяние во время смерти отца. Ну, то есть он сначала обычный парень со своими проблемами, комплексами. Там уж как это реализовалось, это уже другой вопрос. Потом случается событие, которое меняет его и направляет его на правильный вектор.

Д.БОРИСОВ: Это сейчас ты описал любую из трилогий про Бэтмена. Ну, больше всего это, конечно, про Спайдермена.

Г.ДОБРЫГИН: Да-да-да, я понимаю. Погибает дядя, по-моему.

Д.БОРИСОВ: Абсолютная калька, шаблон. Но при этом...

Г.ДОБРЫГИН: Но мне кажется, что, все-таки, на русской почве это как-то по-другому. По-другому все. По-другому. Не знаю, хуже-лучше – это судить не мне, потому что я в этой картине был настолько внутри, что я видел и рабочие материалы, и сборку, что я не мог спокойно отстраниться. Может быть, через там, дай бог доживу, через год я смогу посмотреть как-то, не позиционируя, понимаете? Так же и с Попогребским. Тоже довольно сложно мне смотреть. Но тут я не был в моменте монтажа, в моменте озвучания. Мы звучали всего, наверное, 1%, если не меньше материала.

Д.БОРИСОВ: А все остальное – живой звук?

Г.ДОБРЫГИН: Живой звук. Вот, если дали Павлу Костомарову за вклад в искусство, так там могли дать каждому. И декорации – художнику, и звуку, потому что стопроцентный звук.

Д.БОРИСОВ: Вот, значит, можно. Это, ведь, моя мечта. Помнишь, у нас здесь были в гостях разные гости, и я все время представителям нашего кинематографа задаю вопрос: «Почему у нас так фигово – не знаю другое слово, какое употребить, извините уж меня – озвучивают всегда картины?» У нас огромная проблема, что у нас потом звук... Ощущение... Его делают настолько чистым иногда, прилизанным.

Г.ДОБРЫГИН: Момента присутствия нет.

Д.БОРИСОВ: Вообще никакого. Ощущение, что смотришь дублированное кино, причем, плохо дублированное.

А.ПЛЮЩЕВ: Да-да-да. Такое, дешево дублированное.

Д.БОРИСОВ: Хотя, это оригинал. Это касается и как дорогих картин, которые мэйнстримовые, так и каких-нибудь «День радио», «День выборов» квартетовских. Все плохо. В «Черной молнии», кстати, все было хорошо.

Г.ДОБРЫГИН: Да, там хорошие работали ребята по звуку.

А.ПЛЮЩЕВ: Такое, по-советски хорошо. Извините. Потому что в Советском Союзе с этим хорошо было.

Г.ДОБРЫГИН: Карпенко работал со звуком в этой картине «Черная молния», хорошо.

Д.БОРИСОВ: Там до мелочей это чувствуется.

Г.ДОБРЫГИН: Но там он – да. Но там он не все брал с площадки, там было сложнее. Потому что много персонажей, много всего. А Владимир Головницкий, который делал звук на картине «Как я провел этим летом»... Это была моя первая картина, где я снимался, и я, прям, я Володю, обижаясь, называл «Аракчеев», когда там в какие-то сложные дубли, когда вывешивался этот микрофон. Я говорил «Все, снимите с меня микрофон». Владимир Иванович говорил: «Вешайте-вешайте». То есть чувствовал себя Рылеевым, когда... «Как же, как же? Дайте я доиграю!»

И я благодарен ему, что он заставлял, что он прописывал все мои шаги, даже после смены мы оставались и писали шаги. И весь звук в картине с площадки и момент присутствия – абсолютный. Это, конечно, здорово. Я понял тогда, что такое труд человека со звуком. И тогда уже на площадки «Черной молнии» я так себя плохо не вел по отношению к ребятам, работающим со звуком.

Д.БОРИСОВ: Ну, там и не чистый звук был, все-таки.

Г.ДОБРЫГИН: Понятно. Но, тем не менее, я уже понимал, что такое звук для картины. И я не сопротивлялся, что мне повесили звук там в шапку, сюда там, сюда, куда-то ближе, поправили. То есть это важный момент работы.

Д.БОРИСОВ: Долго озвучание «Черной молнии» длилось?

Г.ДОБРЫГИН: Ну, у меня была смены 4, наверное. То есть там были смысловые иногда узлы или там технический какой-то брак был из-за звучания какого-то лишнего. Приходилось переписывать – тоже какой-то отдельный процесс. У Попогребского буквально 3 часа. Но там просто были важные мелочи, которые нужно было сделать.

А.ПЛЮЩЕВ: А сам фильм, сама «Молния» тебе понравилась?

Г.ДОБРЫГИН: Я, опять же, не могу смотреть и говорить «Нравится». Но я там как всегда в себе сомневаюсь.

Д.БОРИСОВ: Но у тебя же «Черная молния» хронологически получилось так, что она была после съемок на Чукотке.

Г.ДОБРЫГИН: Да, она была после съемок на Чукотке. И это был первый опыт работы в таком жанре. Я не знаю, справился ли я там, получилось ли, нет. Потому что, все-таки, это разный род работы. Одно дело, авторское кино, «ручная работа» я его называю. И такое производство. Хорошее, но производство. Ручная работа тоже может быть плохой.

Д.БОРИСОВ: Но и ремесло, знаешь, тоже бывает профессиональное.

Г.ДОБРЫГИН: И тут в «Молнии»... Не знаю, я, вот, если б было продолжение, я бы добавил персонажу больше какого-то юмора и ошибок.

Д.БОРИСОВ: «Если»? Ты говоришь это...

А.ПЛЮЩЕВ: Да. А что? Не будет разве?

Д.БОРИСОВ: Ты говоришь это в таком наклонении.

Г.ДОБРЫГИН: Я не знаю потому что.

Д.БОРИСОВ: Я даже видел тут даты выхода «Черной молнии-2» - 2011-й год, «Черная молния-3» - 2012-й.

Г.ДОБРЫГИН: Это пока под вопросом все.

А.ПЛЮЩЕВ: Это пока Википедия.

Д.БОРИСОВ: Ну, чуть другой источник, разные такие сайты.

Г.ДОБРЫГИН: Да, пока так.

Д.БОРИСОВ: То есть съемок пока не будет?

Г.ДОБРЫГИН: Пока нет, пока не было. И пока мне не говорят ничего. Но посмотрело много людей фильм. Я не знаю, у кого есть сомнения по поводу необходимости снимать это кино. Не знаю. Я не в курсе.

Д.БОРИСОВ: Тебе понравилось, Саш?

А.ПЛЮЩЕВ: Да, мне понравилось. Причем, я смотрел не на большом экране, а еще так, в предварительном показе, на большом телевизоре, я бы так сказал. И мне понравился очень фильм. Я все уговаривал ребенка сходить в кино, чтобы посмотреть уже в кино, но чего-то ребенок сказал «Посмотрели – и хватит».

Д.БОРИСОВ: А, да, она тоже видела?

А.ПЛЮЩЕВ: Да. Ну, им понравилось, но второй раз – нет.

Г.ДОБРЫГИН: Но это кино, мне кажется, на один раз.

А.ПЛЮЩЕВ: Наверное, да.

Д.БОРИСОВ: На один, да. Но вполне себе. Я вышел, когда посмотрел...

Г.ДОБРЫГИН: Не, люди с хорошим настроением выходили. Я видел глаза. Просто и смешно было, что я пошел на первый просмотр с журналистами. Я не знал, что этого делать не надо.

Д.БОРИСОВ: Почему не надо?

А.ПЛЮЩЕВ: Кстати, интересно, да.

Г.ДОБРЫГИН: Потому что очень...

А.ПЛЮЩЕВ: Атмосфера такая.

Г.ДОБРЫГИН: Атмосфера тяжелая.

Д.БОРИСОВ: Комментируют громко.

Г.ДОБРЫГИН: Комментируют громко, хохочут во время продукт-плейсмента.

А.ПЛЮЩЕВ: Ну а что? Это, по-моему, хорошо как раз.

Д.БОРИСОВ: А я обожаю пресс-показы.

А.ПЛЮЩЕВ: А я обожаю продукт-плейсмент.

Г.ДОБРЫГИН: А мне нравится, как Тимур объясняет продукт-плейсмент. Это, ведь, то, что нас окружает. И даже чуть ли не по тому, по какому телефону я звоню, по какому ты звонишь, чем я снимаю, что у меня, на мне какие джинсы, можно составить психологический портрет человека.

Д.БОРИСОВ: Жалко, у нас темно в купе. А так мы бы составили.

Г.ДОБРЫГИН: Да, а так рассмотрели бы. Сейчас подсвечу лейблы, подождите. (все смеются) Читаю Пушкина сейчас.

А.ПЛЮЩЕВ: При лучине. Как раз при лучине, нормально. (все смеются)

Д.БОРИСОВ: Вот, ты почувствовал, у тебя сорвало крышу, когда бац – и вдруг твои гигантские изображения по всему городу висят?

Г.ДОБРЫГИН: Это ты про «Молнию»?

Д.БОРИСОВ: Конечно, про «Молнию». Пока не висели же еще с «Летом»?

Г.ДОБРЫГИН: Да нет, наверное. Не было какого-то. Было какое-то отстраненное ощущение, что это не я вишу. Ну, то есть какое-то повседневное: ну, повесили – повесили.

Д.БОРИСОВ: От кого-то из коллег я услышал, что ты на премьере фильма – ну, уже можно, наверное, так сказать, я надеюсь, ты не обидишься и Вася тоже не обидится, которого я сейчас упоминал – кто-то из коллег сказал, что «увидев тебя на премьере»... А ты был в совершенно другом образе, не похож на себя вообще.

А.ПЛЮЩЕВ: Ну сейчас, кстати, не похож на «Черную молнию».

Д.БОРИСОВ: Ну, хотя бы можно узнать. Потому что на премьере узнать было вообще невозможно. Была еще борода, усы. Образ был совершенно...

А.ПЛЮЩЕВ: А, посох, шапка!

Д.БОРИСОВ: Абсолютно, да, там. Мешок Деда Мороза. (смеется) И кто-то сказал, что «Вот, это он страдает тоже синдромом Васи Степанова», - сказал кто-то из коллег-журналистов. Что, вот, Вася пришел на премьеру «Обитаемого острова» не блондином и тоже все так, смотрели и пытались понять, он – не он? Это было специально?

Г.ДОБРЫГИН: Да нет. На самом деле, я чаще в году нахожусь в состоянии бороды, обросшей какой-то.

Д.БОРИСОВ: Потому что лень? Или потому, что надо для, там?..

Г.ДОБРЫГИН: Не надо ни для чего и не лень. Просто как-то, вот, такое самоощущение.

Д.БОРИСОВ: И не захотелось побриться к премьере?

Г.ДОБРЫГИН: А зачем? Если это... Я вот так практически постоянно нахожусь.

Д.БОРИСОВ: Ну, это получается такое, сознательное отстранение, на самом деле. Нет?

Г.ДОБРЫГИН: Может быть. Но, наоборот, так получилось, что для «Черной молнии» мне пришлось бриться каждый день. Потому что и режиссер, и создатели не видели персонажа, там, с щетиной и еще как-то. Каждый день в течение двух месяцев. И кроме этого, я пробовался в этот фильм, я за месяц до проб постригся налысо. И все, что в «Черной молнии», ну, это такой образ, который получился, да? Может быть, если бы я пришел бы обросший с длинными волосами, меня бы не взяли.

Д.БОРИСОВ: Ну, потому что вообще другой человек, другой.

А.ПЛЮЩЕВ: А как взяли?

Г.ДОБРЫГИН: Это не момент отстранения специального. Мне было радостно, что получилось создать образ, непохожий на меня. В нем есть что-то мое, но это не я. Вот, это герой Дима. Я, все-таки, тщеславнее, эгоистичнее и там больше у меня всяких косяков, чем у этого парня.

А.ПЛЮЩЕВ: А как получилось, что взяли тебя на эту роль?

Г.ДОБРЫГИН: Я даже не знаю. На самом деле, насколько...

Д.БОРИСОВ: Знали создатели «Черной молнии» о Попогребском?

Г.ДОБРЫГИН: Они знали. Но это мало влияет на режиссеров мэйнстрима, по-моему. Они увидели материал. Тогда у меня не было агента и появился в момент, когда увидели мои фотографии, видеозапись, Лера такая есть. Она отправила видео со мной туда в компанию Тимура, отправила фотографии, позвонила мне, сказала «Вот, я так и сделала. Вы – Григорий?» Я говорю: «Да». Ну, там через знакомых как-то все это произошло. Я говорю: «Не против, не против». Ну и вот меня вызвали на встречу с режиссером, я час с Александром (НЕРАЗБОРЧИВО) говорил про Чукотку, про то, как там здорово. И через несколько дней меня вызвали на пробу.

Д.БОРИСОВ: Коленки тряслись на пробах?

Г.ДОБРЫГИН: Да нет.

Д.БОРИСОВ: Вообще никаких нервов?

Г.ДОБРЫГИН: В «Черной молнии»?

Д.БОРИСОВ: Да?

Г.ДОБРЫГИН: Нет.

Д.БОРИСОВ: Просто, да?

Г.ДОБРЫГИН: Да нет, ну как? Ну, было интересно просто попробовать. Меня попробовали со всеми партнершами, партнерами. Сначала мне сказали «Ну, ожидайте». Я понял, что вроде нормально все сделал. Ожидайте. Месяц я ждал, потом позвонил мне агент, сказал, что «Отказ». Ну, то есть через месяц – они там что-то думали, пробовали еще кого-то, меня, вроде бы, слили. И буквально через 2-3 дня позвонили снова, сказали «Приезжайте еще – мы пробовали еще много там сцену эту». И потом уже сказали «Да».

Д.БОРИСОВ: А какую сцену?

Г.ДОБРЫГИН: А сцена, когда... Вот эта сцена, когда Настя, героиня Кати Вилковой думает, что, вот, Максим – Черная молния. Ну, в кафешке там.

Д.БОРИСОВ: То есть тебя пробовали сначала на другую роль?

Г.ДОБРЫГИН: Не-не-не, нет. Меня пробовали на героя, на Диму, но у них возникло сомнение как раз, почему у меня, наверное, сначала они месяц и ожидали. Потому что они подумали, что во мне отрицательное тоже есть и что можно даже пробовать на Макса. А Макс у них уже был. То есть у них такое было сомнение, смогу я или не смогу.

А.ПЛЮЩЕВ: Если абстрагироваться от кино, ты же не так давно еще и в театре теперь?

Г.ДОБРЫГИН: Ну да. Я сейчас заканчиваю ГИТИС, мастерская Олега Львовича Кудряшова. Мы сегодня все вместе собираемся буквально в 12 часов ночи – я не знаю, как сейчас правильно с этим сдвигом времени – в театральном центре на Страстном. И у нас сегодня такая ночь в СТД. Собираемся в СТД сегодня и будем там танцевать. Танцевать, там будет еще спектакль «Антидот». Так что приходите.

Д.БОРИСОВ: У тебя будет аж целых 40 минут, чтобы добраться от Киевского вокзала до театра на Страстном. Я думаю, что Саша тебе поможет. У него есть волшебная Черная молния с двумя педалями. (все смеются)

Г.ДОБРЫГИН: Хорошо.

А.ПЛЮЩЕВ: Да не, я думаю, что как раз Григорию...

Г.ДОБРЫГИН: И недавно мы показывались. Так получилось, что нашим режиссером, однокурсником моим... Ну, просто у нас режиссерский факультет, и там актеры с режиссерами вместе учатся. А Туфан показывал свою работу в театре «Современник» для того, чтобы начать постановку какой-то такой пробной работы в театре, там, на другой сцене. Галина Борисовна Волчек устраивает интересные эксперименты с молодыми режиссерами. И ему нужно было показать какую-то живую работу, которая у него есть за время учебы. И взял нас, мы показали эту работу по произведению Пушкина «Выстрел», и нас обоих взяли, хотя набора в труппу не было. Нас взяли в труппу, уже с марта, с 20 марта мы с Женей Матвеевым работаем.

Д.БОРИСОВ: То есть буквально несколько дней.

Г.ДОБРЫГИН: Ну, как неделя практически. Да.

А.ПЛЮЩЕВ: Глупо у человека, который учится в ГИТИСе, спрашивать, хотел ли он быть театральным актером. Но насколько я понимаю, ты об этом в последнее время не очень-то и думал, снимаясь в кино.

Г.ДОБРЫГИН: Да я как-то и не думал вообще. Мне хотелось сниматься в кино, но я понимаю необходимость работы на площадке. То есть на сцене с живым зрителем, потому что там ты... Тут либо работай, мне кажется, в кино, либо нужно уезжать и получать какое-то другое образование, другую специальность, да? И вообще видеть мир, видеть людей, больше с ними общаться. Не знаю, работать на земле. Ну, то есть расширять себя. И работать в кино не часто, чтобы не замусоливать свои вот эти рецепторы. Наполняться как губка и потом что-то давать. Либо работать в театре и в театре исследовать свою, ну, душу, тело, свои реакции, свои эмоции. Потому что театр – он живее, чем кино. Процесс.

Д.БОРИСОВ: То есть создаешь такой, рисуешь положительный образ себя весь наш эфир. У тебя есть какие-нибудь вещи в жизни, о которых ты жалеешь? Ошибки?

Г.ДОБРЫГИН: Да чего? Я ничего не создаю. (смеется)

А.ПЛЮЩЕВ: Да. Ты знаешь, мне тоже кажется спорным твое утверждение, Дим, потому что было, например, вполне откровенно сказано об эгоистичности, когда было сравнение с героем «Черной молнии».

Д.БОРИСОВ: Ну, разве эгоистичность – это плохо, с другой стороны?

Г.ДОБРЫГИН: Ну, эгоцентризм, который во мне, это плохо. Просто есть... Ну, как? Конечно, нехорошо в какие-то моменты. Ну, вот, учусь я у замечательного мастера Олега Львовича Кудряшова. И я убегаю на съемки, он не отпускает. Переводит, там, на третий, на четвертый курс, хотя это все, ну, обычно не очень воспринимается. Я там упрашиваю. Ну, то есть какие-то вещи... Я подставляю курс в каких-то моментах, да?

Д.БОРИСОВ: Зато потом ты с таким наслаждением будешь вспоминать это время.

Г.ДОБРЫГИН: Наверное, да. И потом не получается у меня съездить к родителям, к маме, к сестренке, к бабушке, проведать.

Д.БОРИСОВ: Съездить?

Г.ДОБРЫГИН: В Зеленоград. Ну, хоть недалеко, но, вот, сейчас, наверное, они слушают – я им передаю привет. Маме и сестренке. Ну и как-то такая нераспределенность моя во времени – она, конечно, во вред. А еще сейчас столько сваливается всяких моментов, что нужно быть там, там, там, мы выпускаем сейчас спектакль Олега Глушкова «Румс». Тоже нужно быть там, нужно репетировать. В общем, нераспределенность моя во времени мешает мне продуктивно работать и двигаться к поставленной цели.

А.ПЛЮЩЕВ: С другой стороны, ведь, ощущаешь собственную востребованность в такие моменты, мне кажется?

Г.ДОБРЫГИН: Да как-то я даже не успеваю об этом думать – о востребованности, о чем-то еще.

А.ПЛЮЩЕВ: А бывали когда-то за последние годы как раз проблемы невостребованности?

Г.ДОБРЫГИН: Да. В институте не может быть во время учебы невостребованности – ты всегда нужен. Но я, так как получается, что участвую в съемках, я бываю не нужен в институте, то есть режиссеры на меня забивают и говорят «Ну, Добрыгин – он там снимается». Это было такое. Это был как раз после Попогребского. Я вернулся и зимой до «Черной молнии» в этот период был такой момент, мне вообще нигде ничего, ни денег... Ну, ничего не было, да? И сейчас встал вопрос такой в интернете по поводу моей прошлой работы. Я когда учился в школе-студии МХАТ у Райкина, потом учился у Олега Львовича, первый курс у Райкина и первый курс у Олега Кудряшова подрабатывал модельными показами. Ну, потому что нужны были деньги, нужно было чего-то как-то есть. Потому что в профессию идти, в сериал какой-то, сниматься в рекламе, ну, не хотелось. Потому что это профессиональные качества, которые еще не развиты, и ты их запуливаешь в сериалы.

У меня были предложения в течение первых лет обучения сняться даже и в полных лентах. Но я понимал, что не готов. И поэтому я без зазрения, как бы, совести, работал моделью. Была ерунда, что снялся для одного сомнительного журнала, потом у меня это сейчас вскрывается, всходит.

Д.БОРИСОВ: Спасибо желтой прессе.

Г.ДОБРЫГИН: «Спасибо желтой прессе», да. И меня обвиняют там в нетрадиционной ориентации и во всем остальном. Я бы сейчас хотел выразиться нецензурно, но не буду.

Д.БОРИСОВ: Давай цензурно.

Г.ДОБРЫГИН: Цензурно. Это была работа, и отношения к другой расе, так сказать, я не имею. Это работа, и не нужно рыться... Ну, если хотите – ройтесь в моем белье, да? В моей работе.

А.ПЛЮЩЕВ: Владимир, который отправил SMS на +7 985 970-45-45, за что ему большое спасибо, отличный вопрос. Ну вот, я все время думаю, как у человека спросить, узнают ли его на улицах. Ну, нельзя из передачи в передачу спрашивать одно и то же. И он подсказал мне отличную форму для данного эфира. Он спрашивает: «Дети кричат на улице «Вон «Черная молния» идет»?

Г.ДОБРЫГИН: Нет. Потому что, наверное, не похож я на Диму Майкова, на персонажа. Не, не кричат. И мы с другом с одним – у меня друг сейчас в Париже живет – мы переписывались, он говорит мне: «Ну чего? Узнают на улице?» Я говорю: «Нет». Он говорит: «Ну, давай поспорим, через сколько?» Он пишет «через неделю», я говорю «ну, через пару месяцев». И узнали ровно через пару месяцев, там, один раз на улице и один раз в такси. Причем, второй человек узнал не по фильму больше «Черная молния», а по фильму «Как я провел этим летом», который еще не вышел даже. Просто, видимо, по новостям.

Д.БОРИСОВ: А-а. Ну, хорошо не по обложке журнала. (все смеются)

А.ПЛЮЩЕВ: Слушайте, что ж там на обложке журнала такое было?

Г.ДОБРЫГИН: На обложке журнала... Это была съемка, там была, как бы, школа.

Д.БОРИСОВ: Вот, сразу видно: не читаешь желтую прессу.

А.ПЛЮЩЕВ: Не-е, я вообще никакую не читаю.

Г.ДОБРЫГИН: Там была школа фотографов и меня поучаствовать: «Ну, может, поучаствовать? Портфолио сделать себе». Я говорю: «Да, конечно». А потом предложили за копейки за какие-то несколько десятков долларов, я бы так сказал. Ну, там 100 долларов, что-то такое. «Можешь на обложку, там, нетрадиционного издания?» Я говорю: «Мне все равно. Дайте мне денег, я...» Там просто по пояс, я стою в джинсах по пояс с голым торсом. Я ж там не, извините... Да?

А.ПЛЮЩЕВ: Ну да.

Г.ДОБРЫГИН: Просто модельная съемка была какая-то такая странная.

Д.БОРИСОВ: То есть, вот, видишь, Саш, какие приоритеты? В рекламе плохо сниматься, в сериалах плохо.

Г.ДОБРЫГИН: Да это случай, понимаешь? Это момент, который...

Д.БОРИСОВ: Я без всякого осуждения, что ты!

Г.ДОБРЫГИН: Я понял.

А.ПЛЮЩЕВ: Это с одной стороны. А с другой стороны, понимаешь, несмотря на то, что я бы и хотел, может быть, пооппонировать нашему гостю и как-то его поподзуживать немножко. Но тут не могу, потому что это у меня вызывает большое уважение, когда люди не размениваются. И главное, что не то, что не размениваются, - это еще полбеды. Силы у себя находят не размениваться. Вот. Это, конечно, похвальная штука. Есть же соблазн большой.

Г.ДОБРЫГИН: Да, конечно, есть, есть.

А.ПЛЮЩЕВ: Особенно, когда денег нет, правда?

Г.ДОБРЫГИН: Когда денег нет, тогда вообще... У меня просто есть ошибки в жизни. Вот, съемка в этом журнале – это ошибка. Но которую прошел и дальше пошел, да?

А.ПЛЮЩЕВ: Ну, наука же другая, все равно.

Г.ДОБРЫГИН: Наука, да. Поучаствовал, там, в каком-то кино сомнительном, не очень хорошем, и я понимаю, что не пойду в другой раз. Я не буду говорить, что это за картины – это там несколько серий фильма.

Д.БОРИСОВ: Не про «Черную молнию».

Г.ДОБРЫГИН: Не-не-не, не про «Черную молнию», конечно, нет. Это несколько серий фильм был. И понял, что это не для меня, мне не интересно. Потому что у тебя есть что-то, что ты хочешь сказать, и ты это же можешь сказать как-то, ну, с другим человеком вместе. С другим режиссером, с другой компанией, на другом каком-то уровне. Вот, может быть, так как-то. Я, может, не очень правильно и путанно.

Д.БОРИСОВ: Григорий Добрыгин в программе «Попутчики» сегодня с нами.

А.ПЛЮЩЕВ: Несколько вопросов к нам тут. Во-первых, спрашивают «Зачем мы едем в Питер, если нам надо в Москву?» - спрашивает Марина.

Д.БОРИСОВ: А кто сказал про Питер?

А.ПЛЮЩЕВ: Да. Мы разве в Питер ехали?

Д.БОРИСОВ: Мы едем из, но не из Питера. Не скажем, откуда.

А.ПЛЮЩЕВ: Влад спрашивает: «Почему поезд остановок не делает? Ну, несерьезно». Влад, потому что страна у нас очень большая. Вот, если вы не слышали...

Г.ДОБРЫГИН: В начале передачи мы начали разговор, да.

А.ПЛЮЩЕВ: Огромная просто! Можно ехать-ехать и ни разу не остановиться. Я помню, в сериале «Папины дочки» отличный есть момент, когда они там в поезде оказались, и герой, собственно, папа спрашивает: «А когда ближайшая остановка?» (он хочет выйти). Ему говорят: «Через двое суток Казань». Вот, примерно такая же история у нас. Страна большая.

Д.БОРИСОВ: Тебе говорят большое спасибо, мне говорят, что я зажрался и все еще...

А.ПЛЮЩЕВ: Нет, тебя называют все шикарным гостем, ты знаешь?

Г.ДОБРЫГИН: (смеется) Класс.

А.ПЛЮЩЕВ: Умеешь о себе хорошее впечатление создать, на самом деле, мне кажется.

Г.ДОБРЫГИН: И желтая пресса не портит пока что. Бабушка. Я просто за близких переживаю. Бабушка позвонила, сказала «Вот, там пишут – мне соседка сказала». Я говорю: «Бабушка, не слушай. У всякой медали есть другая сторона». И все время будут люди, которым не все равно.

Д.БОРИСОВ: Ой. Ну, это не самое плохое, что написали.

Г.ДОБРЫГИН: Не, конечно. А просто больше нечего накопать, наверное, пока что.

А.ПЛЮЩЕВ: А сейчас есть ли съемки какие-то?

Г.ДОБРЫГИН: Сейчас больше, все-таки, театр. Вот сейчас в «Современнике» мы делаем лабораторную работу с Туфаном Имамутдиновым, называется «Выстрел». Сейчас заканчиваю ГИТИС, сейчас выпускаем спектакль «Румс» Олега Глушкова. Но недавно была работа, снялся я у Александра Гарриевича Гордона в киноленте «Метель». «Метель», Толстой, переложение такое, современное прочтение «Метели» Толстого.

А.ПЛЮЩЕВ: Александр Гарриевич снимал «Метель»? Интересно.

Г.ДОБРЫГИН: Да.

А.ПЛЮЩЕВ: Снял.

Г.ДОБРЫГИН: Снял. Еще один день остался там доснять. Но сжатые сроки, маленький бюджет, интересная команда, хороший человек Александр Гарриевич Гордон, режиссер интересный. Не знаю, что получится.

А.ПЛЮЩЕВ: После «Черной молнии» стало больше предложений?

Г.ДОБРЫГИН: Они всегда как-то систематически были. Я просто сейчас без агента и как-то стараюсь напрямую решать свои вопросы. И агент обычно, ну, даже если ты там известный актер или что-то сделал (я-то еще нет), он все равно предлагает режиссеру. Он предлагает на рассмотрение. Меня никто не предлагает практически. Ну, кто-то звонит, кто-то как-то пытается связаться. Есть предложения, но за последнее время я выбрал только предложение Александра Гарриевича Гордона. Хотя, это не такие большие деньги, хотя, продюсеры не поскупились, как-то они, прям, ну, хорошо по отношению поступили ко мне. И пока ничего. Ничего нет такого, что бы зацепило. Сценарий, сюжет... Деньги.

Д.БОРИСОВ: (все смеются) Все-таки, это прозвучало.

Г.ДОБРЫГИН: Прозвучало.

Д.БОРИСОВ: Вопрос Григорию тут поступил: «Как выглядит медведь, что вам вручили? Он большой? сколько весит? Тяжелый?» Он у тебя вообще, дома сейчас?

Г.ДОБРЫГИН: Да, в общаге, в общежитии вместе с шапками. Стоит за шапками где-то.

Д.БОРИСОВ: «В общежитии за шапками». Отлично.

А.ПЛЮЩЕВ: Круто, да. Круто, на самом деле.

Г.ДОБРЫГИН: Я его не видел давно, я не доставал. Я достаю его, когда меня просят «Так, на это мероприятие нужно быть с медведем» - «Понял».

Д.БОРИСОВ: «Медведя не забудь».

Г.ДОБРЫГИН: «Медведя не забудь», да. Это Алексей Петрович Попогребский мне обычно пишет: «С медведем» - «Понял». Он небольшое. ну, я вот руками тут покажу, подсвечу телефоном. Вот такой.

Д.БОРИСОВ: С футбольный мячик примерно.

Г.ДОБРЫГИН: Да нет, меньше. С гандбольный, наверное, мячик. Тяжелый. Но я думаю, что если вы будете на премьере фильма нашего 1-го апреля, я появлюсь там с медведем. И еще 29-го на фестивале «Весенняя эйфория». Мы открываем фестиваль этим фильмом, я, вот, тоже там, наверное. Придет мне смска «Не забудь медведя».

Д.БОРИСОВ: Почему актер, снявшийся уже в 2-х фильмах, которые уже наделали шума, живет до сих пор в общежитии? Скажи мне.

Г.ДОБРЫГИН: Да не знаю. Я думаю сейчас снимать-таки квартиру. Потому что в течение одного года я жил в квартире. Ну, периодически то в квартире, то в общежитии, то у друзей. Сейчас я думаю, все-таки, снимать, потому что сейчас театр, начинается какая-то работа, другая жизнь. Если вы имеете в виду про статус, что, типа, актер, снимаясь в таких фильмах, и живет в общежитии, мне все равно – мне нормально там. Единственная проблема в том, что втроем в комнате. Это проблема. Ну, потому что, все-таки, когда двое – там проще найти контакт. Втроем сложнее, даже если вы друг к другу хорошо относитесь. Просто момент такого, что... Площадка маленькая. Ну, то есть небольшая комната, и с фильмами-то вещей, которые я ношу, становится больше. (все смеются) И их некуда класть – вот проблема. Ладно, это часть шутки, часть правды.

Д.БОРИСОВ: Знаешь, что ты мне сейчас напомнил? Пособие для заводчиков аквариумных рыбок. Обычно пишут, что этих рыбок нужно покупать либо парой, либо сразу больше пяти. Троих нельзя.

Г.ДОБРЫГИН: Ну вот. В общем, я думаю сейчас, как бы...

Д.БОРИСОВ: Потому что двое начинают дружить против одного обязательно

Г.ДОБРЫГИН: Конечно. Поэтому сейчас ищу квартиру.

А.ПЛЮЩЕВ: А где хочешь и почем?

Г.ДОБРЫГИН: На Чистых прудах. Ну, в районе – сейчас я наберусь наглости – 25 тысяч рублей. Так что если у вас есть вариант, присылайте пока есть 7 минут. (все смеются)

А.ПЛЮЩЕВ: Кому нужен ответственный квартиросъемщик...

Г.ДОБРЫГИН: С медведем там, да.

Д.БОРИСОВ: Зато можно говорить «У меня дома медведь».

Г.ДОБРЫГИН: Да.

Д.БОРИСОВ: Берлинский.

Г.ДОБРЫГИН: Медвежатник.

А.ПЛЮЩЕВ: Ну, ты знаешь, судя по тому, как хвалят сегодняшнего нашего гостя в смсках, я думаю, что он сможет очаровать каких-нибудь потенциальных квартиродателей. Так что нормально.

Д.БОРИСОВ: +7 985 970-45-45.

Г.ДОБРЫГИН: У вас есть минут 5, чтобы отправить.

Д.БОРИСОВ: 5 минут посылайте туда. Нам уже скоро выходить – я уже вижу Москву. Мы уже почти прибыли. Капустник. Тут просят подробнее рассказать: это вся ночь будет?

Г.ДОБРЫГИН: Это не капустник. Это ночь театра – я не знаю, как правильно называется – там будет такая команда «Антидот» и будет мой курс. Это будет всю ночь, по-моему, начиная, ну, к часу собираемся. Я не знаю, со скольки, я не знаю точные данные.

Д.БОРИСОВ: Собираетесь к часу ночи в театр? Сегодня?

Г.ДОБРЫГИН: Ночи, да. Сегодня. Есть такая история, когда показывают в кинотеатре «Художественный» 3 фильма одного режиссера. И вот такая альтернатива театральная, да? Делать ночи в театре.

Д.БОРИСОВ: Прекрасно.

Г.ДОБРЫГИН: В СТД. Интересно, что получится. Это первый раз, это моя однокурсница Ксения Орлова придумала эту историю со своим другом. Они, вот, как-то закрутили все это, нашли. И билеты проданы. За 3 или 4 дня СТД продали все билеты. Ну, я знаю, что мы выходим на сцену в 2 или 3 часа ночи и в 5 утра.

Д.БОРИСОВ: Ну, 2-х часов нету этой ночью, поэтому точно...

Г.ДОБРЫГИН: Ну, начинаем в 3.

Д.БОРИСОВ: И до утра?

Г.ДОБРЫГИН: В 6 еще раз мы выходим или в 5.

Д.БОРИСОВ: А во сколько ты сегодня встал? Извини за интимный вопрос.

Г.ДОБРЫГИН: Сегодня я встал поздно, потому что вчера лег довольно поздно. И сегодня, потому что в ночь играть, поэтому я поспал вдоволь, до часу дня я отоспался сегодня.

Д.БОРИСОВ: До часу – это много. Вот, Плющев каждый день до трех.

А.ПЛЮЩЕВ: Утра, причем. Утра. Понимаешь?

Г.ДОБРЫГИН: А вообще, сейчас нужно... Я понимаю, что режим дня – это, конечно, здоровская вещь, которая помогает потом чувствовать себя бодрым весь день

Д.БОРИСОВ: Мария задает вопрос: «Григорий, вы молодой актер. У молодых актеров обязательно бывает женщина-покровительница. Считаете ли вы возможным такое покровительство со стороны бизнес-леди?»

А.ПЛЮЩЕВ: Классный вопрос от Маши поступил! (все смеются) Очень неплохой.

Д.БОРИСОВ: Фактически...

Г.ДОБРЫГИН: ...квартира, да? (смеется)

Д.БОРИСОВ: Деловое предложение, вернее.

А.ПЛЮЩЕВ: Да. Жаль, это не на SMS, а отправлено по интернету.

Д.БОРИСОВ: По IP-адресу мы найдем.

Г.ДОБРЫГИН: Мне кажется, я знаю, что это за... (смеется)

А.ПЛЮЩЕВ: За Маша.

Г.ДОБРЫГИН: А-а. Мне, вот, Маша тоже написала: «Сегодня же День театра, во всем мире ночью играют». То есть сегодня ночью везде играют, и мы, значит, присоединяемся к тем ночным людям, которые играют сегодня в театре.

А.ПЛЮЩЕВ: Мы просто темные люди, мы не знаем, это мировая традиция.

Г.ДОБРЫГИН: А я тоже. Меня сегодня поздравили с Днем театра, я опять не понял, что я имею отношение к этому серьезному моменту.

А.ПЛЮЩЕВ: Сапожник без сапог фактически. Профессиональные праздники он встречает работой.

Г.ДОБРЫГИН: Да. А вы хотели там квартиру предложить снимать, да?

А.ПЛЮЩЕВ: Нет. Про покровительство тебя спрашивали – не уходи от ответа.

Г.ДОБРЫГИН: Да нет, да что вы! Да нет, зачем? Мне хорошо с людьми. Ну, сейчас с человеком, с которым я общаюсь. И здорово, мы дружим, мы как-то вообще супер. Все, я прям улыбаться начинаю...

Д.БОРИСОВ: И краснеть. Так прекрасно! Или это просто красная подсветка мобильного телефона?

Г.ДОБРЫГИН: (смеется) Мобильного телефона. Поэтому какие покровители? Это все... Я не думаю, что это про меня. Нет. Не хотелось бы так про себя думать. Но если снимать квартиру за 25 на Чистых прудах... (смеется)

А.ПЛЮЩЕВ: Осталось совсем немного. Я, конечно, самый гадкий вопрос приберег на конец. У какого бы кинорежиссера ты хотел бы сняться?

Г.ДОБРЫГИН: Я бы хотел снова поработать...

А.ПЛЮЩЕВ: Хотя, можно было бы спросить «У какого не хотел бы?» Но это совсем подло было бы.

Г.ДОБРЫГИН: Не могу. Хотелось бы поработать с кем-то из старой гвардии, правда. Там, Карен Георгиевич Шахназаров.

А.ПЛЮЩЕВ: Сейчас все режиссеры старой гвардии затаили дыхание: «Ну? Ну? Скажет, нет?»

Г.ДОБРЫГИН: Герман-старший. Ну, там я могу много называть, потому что это опыт. Не было такого опыта. Из нынешних режиссеров мне, правда, интересно снова поработать с Попогребским. И я говорил это до медведя, и я говорил, что есть какая-то необходимость в человеке, который правильно чувствует. Ну, хочется в Европе. Ну, то есть много чего хочется.

Д.БОРИСОВ: Все понятно. Ты – человек, которому свойственна привязанность. Понравился один режиссер – и готов с ним на край света. Григорий Добрыгин сегодня в программе «Попутчики» был. Спасибо тебе большое, что согласился с нами проехать.

Г.ДОБРЫГИН: Спасибо.

А.ПЛЮЩЕВ: Спасибо. Клево.

Д.БОРИСОВ: Все успеем, уже практически доехали. Александр Плющев и Дмитрий Борисов, программа «Попутчики». В следующую субботу в 22:10 мы вновь будем здесь. Пока!