Насовсем или на время. Какие мигранты нужны России? - Юлия Флоринская - Поехали? - 2012-06-20
МАРИНА КОРОЛЕВА: 22 часа 8 минут в Москве. Всем добрый вечер! Марина Королева здесь в студии. Тихон Дзядко – редактор нашей программы. Вы его сегодня еще услышите. У нас сегодня гостья – Юлия Флоринская, эксперт центра миграционных исследований. Юля, добрый вечер!
ЮЛИЯ ФЛОРИНСКАЯ: Добрый вечер!
М. КОРОЛЕВА: Мы сегодня говорим о том, какие мигранты нужны России: те, которые приезжают на совсем, или те, которые приезжают на время. Ну, об этом мы в частности будем говорить позже большую часть времени, но на самом деле поговорим еще обязательно и о принятой буквально вот на днях, подписанной точнее, Владимиром Путиным концепции миграционной политики до 2025 года. Ну, потому что на самом деле этот вопрос, какие мигранты нам нужны, он, как я понимаю, в эту концепцию тоже входит. В общем, обо всем этом с вами и с Юлией Флоринской через несколько минут. Я напомню, что у нас есть телефон для связи, для ваших смсок – плюс 7 985 970 45 45. Можете присылать вопросы нашему эксперту. Сетевизор тоже работает. Подключайтесь. На нашем сайте тоже вопросы можете присылать. В общем, все это есть, но начинаем мы как всегда с Тихона Дзядко и с его новостей миграции.
ТИХОН ДЗЯДКО: В Госдуму внесен законопроект по борьбе с нелегальной миграцией. Его внесла глава комитета Госдумы по безопасности и противодействию коррупции Ирина Яровая. Сообщается, что эта законодательная инициатива подготовлена в рамках реализации дорожной карты фракцией «Единая Россия». Как отмечается в сообщении законопроект направлен на решение более острых злободневных проблем. «Речь идет о так называемых резиновых квартирах, незаконном привлечении трудовых ресурсов, корпоративном влиянии на этику поведения работодателей», - цитирует Яровую агентство «Интерфакс». Президент Путин утвердил концепцию государственной миграционной политики на период до 2025 года. Главными целями государственной миграционной политики называются обеспечение национальной безопасности, максимальная защищенность, комфортность и благополучие населения, стабилизация и увеличение численности постоянного населения России и содействие обеспечению потребности экономики в рабочей силе, модернизации, инновационном развитии и повышении конкурентоспособности ее отраслей. Основными направлениями миграционной политики признаются содействие добровольному переселению в Россию соотечественников, проживающих за рубежом, и возращение эмигрантов, создание бальной системы отбора эмигрантов для получения ими вида на жительство и содействие переселению в России иностранных работников, востребованных на российском рынке труда.
Федеральная миграционная служба не планирует в ближайшее время выдавать исключительно биометрические загранпаспорта. Паспорта старого образца оставят для исключительных случаев. Об этом заявила «Интерфаксу» пресс-секретарь ведомства Залина Корнилова. «Паспорта старого образца как выдавались, так и будут выдаваться. Никаких изменений не предполагается», - сказала она. Как напоминает агентство на прошлой неделе глава ФМС Константин Ромодановский заявил, что в перспективе паспорта старого образца, возможно, будут выдаваться не все гражданам, а лишь тем, кто имеет для этого веские основания. Ранее в ведомстве заявляли, что 70 процентов граждан, желающих получить загранпаспорт, предпочитают именно биометрические.
Администрация США приняла решение объявить амнистию для молодых нелегальных эмигрантов, которые при определенных условиях смогут остаться в стране и получить разрешение на работу. Эта инициатива может затронуть около 800 тысяч человек. На амнистию могут рассчитывать лишь те нелегальные эмигранты, которые отвечают определенным критериям. Она коснется тех, кто приехал в США вместе с родителями в возрасте до 16 лет и пока не достиг 30, прожил на американской территории не менее 5 лет, окончил здесь среднюю школу или служил в вооруженных силах и не совершал преступлений.
М. КОРОЛЕВА: Это был Тихон Дзядко, новости миграции. Я, пожалуй, только сделаю одно дополнение к этим новостям. Помимо всего прочего, кроме вот этого законопроекта по борьбе с нелегальной миграцией, который внесен в Думу, и кроме самого утверждения концепции государственной миграционной политики, вот такая частность, казалось бы, которая касается правил регистрации и ужесточения, но я думаю, что для очень многих это, ну, очень существенно. Действительно Владимир Путин начал выполнять одно из своих предвыборных обещаний, упорядочить передвижение граждан внутри страны. Вот по его мнению, власти всегда должны знать, куда и когда поехал человек с места своей прописки, и проработать вопрос о введении уголовной ответственности за грубые нарушения правил регистрации глава государства поручил директору ФМС Константину Ромодановскому. Я для наших слушателей просто скажу, что завтра об этом у нас будет разговор в «Дневном развороте». Вячеслав Маленков, замначальника управления ФМС России придет к нам после 15:30, так что кое-какие вопросы можно будет ему и задать. Я напомню, что у нас сегодня в гостях Юлия Флоринская, эксперт центра эмиграционных исследований. Юля, кстати, как Вам вот эти требования ужесточить правила миграции в нашей современной российской действительности?
Ю. ФЛОРИНСКАЯ: Ну, не очень хорошо я бы сказала. Точнее, когда это становится единственной мерой регулирования миграционной политики, стоящей вообще впереди всего для страны плохо, в любых условиях плохо. А в наших условиях, когда любое ужесточение оборачивается ростом коррупционной составляющей – это в двойне плохо. Тем более что вот только что мы в «Новостях» услышали, что среди основных задач как бы упомянутых концепций Президентом, речь идет о стабилизации численности населения и по удовлетворения экономики в работниках и так далее. То есть речь идет о том, что нужны и постоянные мигранты, и временные мигранты. Почему стабилизация численности невозможна без мигрантов? Ну, достаточно посмотреть все прогнозы, все предыдущие годы и прогнозы Росстата, мы увидим, что естественная убыль населения никуда не девается. Единственная возможность сохранить население вот в том количество, которое, ну, сейчас есть, - это привлечение мигрантов на постоянное жительство.
М. КОРОЛЕВА: То есть повышением рождаемости и каким-то стимулированием, этой мерой нам не справиться, считаете Вы?
Ю. ФЛОРИНСКАЯ: Ну, вот до сих пор рождаемость росла, и все равно у нас убыль была то 250 тысяч, то 240 тысяч. Вот в 2009 году она была полностью покрыта постоянной миграцией население. Убыль населения… ну, у нас там на 10 тысяч даже выросло население. А так вперед с рождаемостью еще будет хуже. Это все знают демографы, и знает Росстат, который дает прогноз до 2025 года. Можно посмотреть. Убыль будет расти. И кроме как привлечением мигрантов на постоянное место жительства численность населения нам не сохранить, причем существенное привлечение, там в зависимости от прогноза высокого, среднего, низкого, там от 300 до 600 тысяч в год.
М. КОРОЛЕВА: На самом деле, да, я помню эту цифру 300 тысяч в год, которая меня, надо сказать, поразила, когда я увидела ее в предвыборной статье Владимира Путина, который с одной стороны вроде бы шел на поводу у многих настроений российских. Когда люди говорили, что не нужны нам эти мигранты, и, прежде всего, работу надо отдавать россиянам, и вдруг возникает вот эта цифра по 300 тысяч мигрантов в год.
Ю. ФЛОРИНСКАЯ: Это на постоянное место… Это не касается трудовых мигрантов. Это речь идет о привлечении на постоянное место… то есть граждан России, скажем так, чтобы люди, которые приезжают, становились гражданами России, получали вид на жительство и так далее.
М. КОРОЛЕВА: Нет, ну, вот здесь на самом деле мы переходим, собственно говоря, к нашему вопросу, который у нас сегодня заявлен как основная тема, какие мигранты нам нужны, потому что это вопрос, который тоже постоянно обсуждается и экспертами, и Федеральной миграционной службой. Может быть, на самом деле Россия могла вполне бы обойтись привлечением вот привлечением гастарбайтеров, тех самых людей, которые приезжают сюда поработать от года до нескольких лет. Ну, поработали и уехали. Зачем нам люди здесь на постоянное место жительства?
Ю. ФЛОРИНСКАЯ: Ну, концепция вот отвечает на это: за тем, чтобы у нас сохранялась численность населения, та, которая есть. Без привлечения мигрантов к 2050 году около 100 миллионов останется в России. Ну, если как бы мы согласны с этим, а вот все люди, которые как бы этим занимаются непосредственно, не только миграцией, но и экономикой, и демографы и так далее понимают, что это для страны, в общем, катастрофа. Не только потому, что у нас страна, которая должна быть заселена людьми, но и потому, что люди должны получать пенсии. Значит, кто-то должен работать для этого. А если у нас трудоспособное население по миллиону в год убывает вот сейчас, то кто будет создавать продукты и ВВП…
М. КОРОЛЕВА: Ну, понятно. Смотрите, дело в том, что этот вопрос вот еще почему важен. Дело в том, что мы в России слово мигрант вообще используем с некоторым лукавством всегда, потому что сразу возникает вопрос, вот мигранты – это кто. Это временные рабочие? Или это люди, которые хотят получить гражданство, жить здесь со своими семьями, стать россиянами? Вот мне показалось ,что до сих пор, по крайней мере, вот до этой концепции миграционной политики, я ответа на этот вопрос не находила. Слово «мигрант», оно такое вот общее, обтекаемое. Когда говорят об ужесточении правил регистрации, когда говорят о том, что мигранты должны знать русский язык, когда говорят там, что мигранты должны знать российские законы, это вот какие мигранты? Ну, я знаю, что Вы участвовали и в подготовке в частности… Да? Ваш Центр миграционных исследований участвовал в подготовке вот этой самой концепции. Вот там эти два понятия разделены четко? Нам наконец-то становится понятно, о каких мигрантах мы говорим, когда мы говорим о концепции эмиграционной политики?
Ю. ФЛОРИНСКАЯ: Мигрант – это действительно довольно широкое понятие. Более того в него входят даже и те граждане России, которые перемещаются со своего места жительства на работу или на жительство в другой регион.
М. КОРОЛЕВА: Ну, да, есть еще и внутренние мигранты.
Ю. ФЛОРИНСКАЯ: Да, внутренние мигранты, но они тоже… и это нормально, что они мигранты. Ну, да есть мигранты на постоянное местожительство, и есть трудовые мигранты. Вот как бы это разделение, оно и в концепции и… то есть и среди экспертов оно существует, что трудовые мигранты – это те, кто приезжает на работу. А мигранты на ПМЖ – это те, кто приезжает сюда с целью, в том числе это соотечественники по программе приезжающие. А внутренние мигранты – это граждане России, перемещающиеся между регионами. И боле того, когда речь идет об ужесточениях, например, регистрации – это касается их не в меньшей степени, чем иностранных мигрантов.
М. КОРОЛЕВА: Ну, да. Когда речь идет о так называемых резиновых квартирах, а именно эту проблему в частности потребовал как-то решить Владимир Путин. Там речь идет о том, что наказывать в уголовном порядке как раз россиян, то есть владельцев этих квартир, которые прописывают в свои квартиры тех самых мигрантов.
Ю. ФЛОРИНСКАЯ: Ну, осенью, когда это все только появилось как инициатива, звучали слова о том, что и мы проверим вообще тех, кто живет не там, где прописан. И это при условии, что мы как бы отменили прописку 10 лет назад и пришли к уведомительному порядку. Тут уведомительным порядком и не пахнет. Жесткий учет и контроль почище, чем в советское время.
М. КОРОЛЕВА: На самом деле не нарушает ли это, хочется спросить тогда, основные принципы Конституции?
Ю. ФЛОРИНСКАЯ: Да, о свободе передвижений. Конечно, нарушает. Ну, у нас не только это нарушают…
М. КОРОЛЕВА: И в том, что касается мигрантов тоже?
Ю. ФЛОРИНСКАЯ: Конечно. И самое главное, мы же уже… мы снова наступаем на те же грабли, мы это уже проходили, когда мы в начале 2000-х годов исследовали вот внутренних мигрантов, то мы постоянно сталкивались с жалобами, что им приходится все время откупаться от… внутренним мигрантам из Владимирской, Тверской в Москве. Их мгновенно милиция вычисляла и мгновенно устанавливала, что они без регистрации.
М. КОРОЛЕВА: Ну, они, по-моему, и продолжают это делать до сих пор.
Ю. ФЛОРИНСКАЯ: Нет. Ну, теперь внутренние мигранты, у них теперь есть право находиться по билету или по этому, в общем, до 90 дней и фактически их перестали проверять, потому что, ну, всегда человек может сказать, что я приехал на автобусе только что. То есть им эта регистрация нужна только, когда вот дети идут в школу, также вот когда это уже серьезно.
М. КОРОЛЕВА: Ну, на самом деле сам факт того, что человека могут остановить на улице… Да?
Ю. ФЛОРИНСКАЯ: Да.
М. КОРОЛЕВА: Просто увидев что-то в его лице подозрительное, и, ну, спрашивать его о регистрации. Само это по себе… это же ненормально.
Ю. ФЛОРИНСКАЯ: И главное, что почему-то с мигрантов хотят, чтобы они не просто были зарегистрированы, а еще и жили там, где они зарегистрированы. А почему москвичи, например, зарегистрированы в одном месте, а живут в другом? Ну, это, на мой взгляд, полный бред.
М. КОРОЛЕВА: Кстати, если уж мы говорим и о внутренней миграции, тоже не могу не спросить, что Ваш Центр миграционных исследований говорит по этому поводу. Ну, дело в том, что когда вот разразился кризис 2008 года, в частности одно из предложений, я помню, экспертных был это, ну, как-то усилить внутреннюю миграцию, чтобы люди перемещались за работой по стране, что это помогло как-то там снизить безработицу, в том числе. Что-то в этой области сдвинулось или нет?
Ю. ФЛОРИНСКАЯ: Ну, понимаете, как большое исследование внутренней мобильности населения было тоже почти 10 лет назад проведено. И больше никто как-то не хочет выделять средства и узнавать истинную картину. На мой взгляд слова о том, что внутренняя мобильность крайне низка, они немножко не соответствуют действительности, потому что вот, например, недавно только комитет по труду и занятости Москвы провел какую-то свою оценку, исследование, и по крайней мере Нетеребским было озвучено, что в Москве около 2-х миллионов мигрантов, из них миллион 200 и это внутренние мигранты, и 500-800 тысяч – это внешние. То есть, наконец, прозвучало то, что мы, в общем, давно уже говорили, что внутренних мигрантов в Москве больше, чем внешних. Вот это подтвердилось. И если их и так уже миллион 200 в Москве, а может быть, скорее всего может быть, и больше по соотношению, то усиливая привлечение еще в Москву, в Петербург, то есть в те места, где, в общем, есть реально работа внутренних мигрантов, мы тем самым вообще оголим наше пространство полностью. Я не говорю, что надо ставить препоны людям, которые хотят переезжать, но надо ли их стимулировать переезжать вот в два несчастных центра, я не уверена.
М. КОРОЛЕВА: Юлия Флоринская, эксперт центра миграционных исследований, сегодня гость программы «Поехали?». Я напомню, что у нас есть телефон для связи, для ваших смс-вопросов – плюс 7 985 970 45 45. Кроме того работает сетевизор. На сайте вы тоже можете задавать ваши вопросы. Давайте мы все-таки опять вернемся вот к нашему вопросу, вот гастарбайтеры временные или мигранты постоянные. Если исходить из концепции миграционной политики, то разделяется ли там… Ну, вот должны же быть какие-то критерии отбора для тех и для других. Вот как-то это там прописывается?
Ю. ФЛОРИНСКАЯ: Да, конечно. Там совершенно по-разному написано момент привлечения на постоянное место жительства и момент привлечения для удовлетворения нужд рынка труда. И более понятно, что селективный отбор во 2-м случае, он более такой жесткий, потому что как бы 1-ая задача стоит обеспечить своих работников, национальный рынок труда, чтобы… Он на 1-м месте. Дальше начинает вот там, где не хватает по квалификациям и так далее. Другой вопрос как это будет на деле осуществляться. У нас не очень хорошо разработаны…
М. КОРОЛЕВА: А кадровый центр не предусматривает?
Ю. ФЛОРИНСКАЯ: Нет. Ну, там написано исследования и так далее, но пока… и под концепцию будут разрабатываться и приниматься какие-то законы. Вот начато уже с закона об ужесточении первым делом. Видимо, это самое главное сейчас. А что касается реальных потребностей, то есть какие, вот как по квалификациям, по отраслям и так далее, пока это очень трудно, потому что нет оценок реальных потребностей российского рынка труда.
М. КОРОЛЕВА: А почему их нет? Кто в этом виноват?
Ю. ФЛОРИНСКАЯ: Ну, я не знаю кто. Кто-то, кто планирует исследования, кто планирует деятельность. Это же не те, кто занимается миграцией, должны в 1-ую очередь оценить потребности российского рынка труда. Но кроме того очень большая доля неформального рынка и поэтому которого просто Росстат не видит. Если он его не видит, то он не может, в общем, оценить, кто и что требуется, поэтому оценивается по каким-то косвенным признакам. Раз в 2 года вот проводится большое обследование Росстата. Там какие-то выводы есть, что… Да, нужны… Есть неудовлетворенные вакансии. Они все время есть, и они и в кризис были. А сейчас опять начинается рост их. Даже по тем вакансиям, которые Минздравсоцразвития показывает у себя, вот уже численность их вернулась… превысила данные 2007 года за 2011, то есть есть рост неудовлетворенных вакансий, скажем так. И при условии, что работодатели, большинство, не дают вакансии в службу занятости, а предпочитают сами искать, но даже те, которые дают, вот уже по России там на конец 2011 года был миллион 200 незаполненных вакансий.
М. КОРОЛЕВА: Юля, очень часто возникал вопрос, ну, у экспертов прежде всего, а почему собственно не объявить амнистию. Ну, вот в частности там не только для нелегальных мигрантов, что делают некоторые страны время от времени. Да? Но в нашей ситуации может быть для людей, которые живут уже здесь, которые являются временными работниками и хотели бы остаться здесь, что называется, постоянно. Почему мы никак не придем к этому вопросу? Может быть, не всегда амнистия, но упрощенное предоставление гражданства для тех, кто здесь уже работает, кто уже зарекомендовал себя с хорошей стороны и кому, так сказать, остался только один шаг – получить гражданство.
Ю. ФЛОРИНСКАЯ: Мы идем в обратном направлении. У нас был упрощенный порядок получения гражданства для многих. Он был отменен. Более того с 2002…
М. КОРОЛЕВА: Это география бывшего Советского Союза, Вы имеете в виду?
Ю. ФЛОРИНСКАЯ: Да. Но ведь многие из тех, кто приехал, до сих пор не легализованы здесь. Они живут уже больше 10 лет и у них не в порядке документы. Более того появилась новая волна, более молодых, тех, кто не имел права вот на упрощенное, потому что они родились на в Советском Союзе, в смысле не на территории России, например, а родились в республиках, а они тем не менее хотят приехать сейчас. Они приезжают, но они идут также как эмигранты из Африки на тех же основаниях, даже если они русские. В этом-то вот…
М. КОРОЛЕВА: Говорят на русском языке.
Ю. ФЛОРИНСКАЯ: Говорят на русском языке…
М. КОРОЛЕВА: Знают русскую историю…
Ю. ФЛОРИНСКАЯ: Да, да. Вот в статье Лидии Ивановны Графова… опубликовал в «Российской газете» замечательную истории про русскую семью, приехавшую из Узбекистана, здесь с 2001 года, закончивших богословскую академию, сейчас рожающую 4-го ребенка…
М. КОРОЛЕВА: И что?
Ю. ФЛОРИНСКАЯ: … в России. И до сих пор они не граждане. И последнее, что вот потребовалось сейчас главе семьи, женщине, которая должна вот-вот родить. Ей пришлось сдавать экзамен по русскому языку притом, что она здесь закончила богословскую академию, русская, прожившая здесь…
М. КОРОЛЕВА: И живут здесь больше…
Ю. ФЛОРИНСКАЯ: … пришлось ей…
М. КОРОЛЕВА: Да, 10 лет.
Ю. ФЛОРИНСКАЯ: … заплатить 5 с лишним тысяч и сдавать экзамен по русскому языку. Вот к этому пришла история.
М. КОРОЛЕВА: Ну, что ж. Все по закону. Я думаю, что и об этом мы тоже поговорим, в частности о вот этом новом правиле, о тестировании на знание русского языка, русской истории и законодательства, которое должны ввести вот-вот уже этой осенью. А совершенно непонятно как вводить, на каких основах и так далее. Обо всем этом мы поговорим с Юлией Флоринской, экспертом Центра миграционных исследований, мы говорим сегодня о том, какие мигранты нужны России на совсем или на время, мы будем говорить с вами. Плюс 7 985 970 45 45. Вы можете присылать ваши вопросы по смс. Ну, а кроме того зайдите на сайт «Эха Москвы», там тоже можно оставить свои вопросы. Буквально через несколько минут мы встречаемся с вами.
М. КОРОЛЕВА: 22 часа 33 минуты в Москве. Марина Королева по-прежнему здесь в студии. Со мной здесь Юлия Флоринская, эксперт Центра миграционных исследований. Мы говорим сегодня о том, какие мигранты прежде всего нужны России, временные или постоянные. Ваши вопросы по-прежнему принимаются на наш эфирный номер, я имею в виду номер для ваших смс. Давайте, Юля. Все-таки сразу по некоторым вопросам или репликам наших слушателей. Вот здесь, к примеру, считает наш слушатель, что пополнять численность населения с помощью эмигрантов значит фактически добровольно, без войны отдать свою страну всем желающим. Но это одно из самых распространенных мнений, которые приходят обычно в программу «Поехали?» Как Вам такое?
Ю. ФЛОРИНСКАЯ: Ну, понимаете как, я же не возражаю, и опять же люди, которые говорят, что нам нужны мигранты, чтобы сохранять численность населения, они при этом совершенно не возражают против того, чтобы нам повышать рождаемость, снижать смертность. Ну, просто есть некие реалии. Вот реалии таковы, что какие бы меры по рождаемости сейчас не принимали, вот сейчас в репродуктивный возраст вступает поколение, которых мало. Ну, не может она вырасти… И кроме того вот они сейчас родились, они на рынок труда работать придут через 20 лет, а убыль вот эта миллионная в год трудоспособного населения, она сейчас. Вот до 2025 года 10 миллионов трудоспособного населения мы потеряем. Это не мои выдумки, это сайт Росстата, пожалуйста.
М. КОРОЛЕВА: Ну, как я понимаю, слушатели наши имеют в виду вот что, что да, конечно, возможно численность и будет пополнена, но это будет некая другая Россия, к которой не привыкли, которую не все хотят видеть.
Ю. ФЛОРИНСКАЯ: Ну, да. С этим не поспоришь. Да, некая другая Россия, ну, а выход какой? Значит, сдаться по-другому и сказать: «Хорошо. Пусть мы убываем. Пусть нас будет 100 миллионов, потом 80 миллионов, хорошо, на такую огромную территорию». Во-первых, это, видимо, не удастся сохранить эту территорию такими силами. А во-вторых, я уже говорила, а кто будет поддерживать пенсионеров, детей. Ведь так не бывает, чтобы население убывало, а страна развивалась.
М. КОРОЛЕВА: Ну, другое дело, что, наверное, как и каждое другое государство, которое в массовом порядке принимает к себе мигрантов, мы тут уже выходим на другие проблемы, которые связаны там с интеграцией…
Ю. ФЛОРИНСКАЯ: Правильно.
М. КОРОЛЕВА: … с адаптацией и так далее, которые до сих пор, как я понимаю, у нас просто не были разработаны. То есть все это просто шло как-то само собой.
Ю. ФЛОРИНСКАЯ: Да. И более того нам легче, если бы мы вели себя умно, то нам легче, потому что мы идем как бы по лыжне, которая уже проложена, ну. только остается не наступать на те грабли, которые… и на свои, и на чужие.
М. КОРОЛЕВА: Хорошо. А вот в чем тот самый умный путь, по Вашему, мог бы заключаться? Ну, по Вашему и вот по экспертному, по мнению экспертного сообщества.
Ю. ФЛОРИНСКАЯ: Ну, прежде всего, воспользоваться… ну, то есть мы уже, конечно, опоздали этим воспользоваться, но хотя бы остатками той благополучной миграции, которую даже не надо интегрировать. Вот хотя бы дать возможность русским и интегрированным людям легализоваться. Вот решить эту проблему. Например, амнистия…
М. КОРОЛЕВА: Вы имеете в виду, кто уже находится на территории России.
Ю. ФЛОРИНСКАЯ: Кто уже находится на территории или вот по программе «Соотечественники», или без программы «Соотечественники», например, русские или другие титульные национальности российские, кто хотел бы переехать сюда.
М. КОРОЛЕВА: А как Вы себе это представляете? Вот просто без всяких условий? Давать гражданство и все?
Ю. ФЛОРИНСКАЯ: Я может быть и представляла бы, что без всяких условий русским давать гражданство, но понятно, что существуют какие-то… Ну, вот к примеру, если предполагается вводить бальную систему, то сразу давать 100 баллов и все… и в рамках… Ну, если люди годами не могут получить квоту на разрешение на временное проживание, вот те самые русские здесь, потому что эта квота на Москву, например, 500 штук и она продается, и это всем известно. Соответственно получить ее честным путем практически невозможно. Кому это… Значит, это 1-й путь – квоты на разрешение…
М. КОРОЛЕВА: Квота на разрешение на временное…
Ю. ФЛОРИНСКАЯ: … без которой нельзя получить вид на жительство, а затем гражданство.
М. КОРОЛЕВА: Оно вообще нужно, это разрешение на временное проживание, на Ваш взгляд?
Ю. ФЛОРИНСКАЯ: Ну, для тех, кто получает вид на жительство – нет, его надо… Собственно это миграционная служба предлагает и в рамках концепции тоже его ликвидировать, но с другой стороны не вводится ничего для временных мигрантов ,которые там либо ты приезжаешь на 3 месяца и потом по договору еще на 9 и все, и больше никаких шансов у тебя, например, 3 года поработать, только если ты высококвалифицированный специалист с зарплатой 2 миллиона в год.
М. КОРОЛЕВА: Но подождите, Федеральная миграционная служба ввела, например, вот патенты для работы у физических лиц.
Ю. ФЛОРИНСКАЯ: Да. Патент…
М. КОРОЛЕВА: Вроде бы их в массовом порядке как-то люди приобретают.
Ю. ФЛОРИНСКАЯ: Да, более миллиона патентов купили. Но опять же, во-первых, патент – это только на год, дальше ты должен как бы снова выехать, въехать, снова его приобрести. Во-вторых, это только для работы у частных лиц. Кто на самом деле их покупает, мы опять же не знаем, потому что для этого надо специальные исследования проводить, которые не проводятся. Но пусть… да, хорошо. Миллион 200 легализовались – это прекрасно. Таким образом хотя бы облегчили себе здесь положение, но, тем не менее, все равно с регистрацией проблемы и с милицией проблемы…
М. КОРОЛЕВА: То есть мы снова упираемся в ту самую проблему регистрации, которая теперь же еще, скорее всего, действительно будет ужесточена.
Ю. ФЛОРИНСКАЯ: и в том числе для внутренних мигрантов. Да. Я просто теряюсь даже как бы для чего опыт изучать. А вот Вы говорите, что мы можем использовать. Что мы можем использовать – это один вопрос, а что мы используем – это другой. А мы идем назад.
М. КОРОЛЕВА: Смотрите, мы-то с Вами говорим о том, кто нужен России, то есть мы с Вами исходим вот из этого посыла, а вот Таня, например, задает Вам другой вопрос: «А кто хочет-то быть нашим мигрантом? Кто они? И сколько их?»
Ю. ФЛОРИНСКАЯ: Вы знаете, разные. Вот та группа, о которой я говорила, русских, переехавших из республик и здесь находящихся, и не только русских, но тех, кто хочет жить в России, - это большей частью очень – ну, как сказать? – благоприятная группа. В основном это пока это люди, хорошо знающие русский язык, потому что это все-таки граждане бывшего Советского Союза. Ни у кого, ни у европейских стран сейчас нет такой благоприятной миграции еще. А мы даже эту возможность не используем. Люди с достаточно высоким уровнем образования, они не… Другой вопрос, что они здесь работают не в соответствии со своим уровнем образования. Но они совсем, там около 20 процентов имеют высшее и незаконченное высшее образование, вот по всем нашим исследованиям. Это примерно соответствует уровню в России.
М. КОРОЛЕВА: Это вот те самые гастарбайтеры?
Ю. ФЛОРИНСКАЯ: Да. Поэтому и если… А если брать ту часть, которая хочет остаться здесь на совсем, то они еще более образованные, они еще лучше знают русский, они… Их в общем интегрировать-то уже особо не нужно, дать им только возможность легализоваться.
М. КОРОЛЕВА: Я все пытаюсь понять, вот я слушаю Вас, вот я слушаю там Федеральную миграционную службу, заявления-то делаются прекрасные: «Нам нужны мигранты. Нам нужно их интегрировать, адаптировать». Но опять-таки я вижу во всем этом какую-то страшную вилку, вот расхождение, как будто лукавство в этом какое-то есть. Ну, вот… и тут я снова возвращаюсь еще к одному вопросу нашей слушательницы: «А в чем на самом деле заинтересовано государство?» Вот Вы, наверняка, задумывались над этим вопросом. Смотрите, потому что слова говорятся хорошие, а может быть интересы государства какие-то другие, мы просто о них не знаем. Есть какой-то тайный интерес, который приводит к тем действиям, которые мы видим вот в реальности.
Ю. ФЛОРИНСКАЯ: Ой, ну, я, конечно, не очень могу сказать какие реальные интересы, я просто вижу…
М. КОРОЛЕВА: Ну, предположения, может быть, какие-то у Вас есть.
Ю. ФЛОРИНСКАЯ: А предположения… Я просто вижу, что как бы принимаются, например, хорошие законы, а правоприменительная практика ужасна. И это уже, так сказать, прямой интерес того слоя чиновников, которые просто на этом получают большие деньги. Вот я другого…
М. КОРОЛЕВА: То есть берется закон, он спускается куда-то вниз и там извращается. В этом дело?
Ю. ФЛОРИНСКАЯ: К нему принимаются какие-то поправки, или просто правоприменительная практика такова, что как бы хорошие… Вот слова… говорит направление правильное, что нам нужны мигранты, сказано в концепции с самых высот, что нам нужны постоянные, нам нужны трудовые. А дальше 1-й закон, который принимается под эту концепцию, это уже закон об ужесточении. То ли раньше я думала, что это только под выборы у нас миграционная карта разыгрывается, но нет. Вот сейчас уже вроде и…
М. КОРОЛЕВА: Ну, то есть сказать народу, что на самом деле ужесточать будем.
Ю. ФЛОРИНСКАЯ: Да, что мы с вами. Вы же хотите, чтобы не было мигрантов, и мы с вами. Хотя мы-то, конечно, знаем, что без мигрантов-то не выжить. Но ведь они же все равно здесь. Они все равно приезжают. Просто они будут нелегальные. А это большой интерес…
М. КОРОЛЕВА: Но это же тоже кому-то выгодно?
Ю. ФЛОРИНСКАЯ: Да, это большой интерес и работодателей недобросовестных, и чиновников недобросовестных, и полиции.
М. КОРОЛЕВА: Юлия Флоринская, эксперт Центра миграционных исследований, на ваши вопросы, в том числе, отвечает. Вот еще спрашивает Таня: «Может быть проблема в том, что нужны мигранты, а работники на определенных хозяев?» Здесь действительно проблема работодателей возникает всякий раз, как мы говорим об этом.
Ю. ФЛОРИНСКАЯ: Ну, работодатели работодателям рознь. Я, например, считаю, что огульно обвинить всех работодателей в том, что они все рабовладельцы. Да? Потому что когда мы, например, проводили последний опрос работодателей, то 70 процентов сказали, что им вот пройти тот порядок, который существует официального найма трудно и очень трудно, то есть почти невозможно, потому что пройти вот этот квотный барьер при условии, что квоты продаются и покупаются, законным путем очень трудно. Особенно небольшим предприятиям, которые не могут на год вперед планировать занятость, а это надо делать за год, подавать на квоту.
М. КОРОЛЕВА: То есть дело еще в такой вот негибкости того, что происходит?
Ю. ФЛОРИНСКАЯ: Да. Конечно. Поэтому сначала прежде, чем ужесточать правила опять же и для работодателей, сначала дайте им возможность нанимать легально. Вот в 2007 году была такая попытка сделана. Сразу число легальных работников взлетело в 4 раза. К 2008 году у нас было 2 с половиной миллиона, имевших разрешение на работу, потому что вот было реально, и квота была 6 миллионов, то есть фактически ее не было.
М. КОРОЛЕВА: Ну, потом начались разговоры, что квоты …
Ю. ФЛОРИНСКАЯ: А потом…
М. КОРОЛЕВА: … надо сокращать и сокращали, и сокращали.
Ю. ФЛОРИНСКАЯ: Ну, да. И в Москве ее сократили до того, что вот последняя на 2012 год 136 тысяч меньше Петербурга. А теперь сравните население и рынок труда в Москве и Петербурге. И это притом, что сам комитет труда и занятости говорит, ну, у нас около 500 тысяч мигрантов в Москве… от 500 до 800. Но если вы это знаете, цифру, зачем же вы квоту сокращаете. Значит, эти 500, они просто все нелегальные будут.
М. КОРОЛЕВА: Юля, проблемы мигрантов с семьями. Вот мы с Вами об этом говорили. Вот я Вам о своих впечатлениях рассказывала, что вот, как мне кажется, если года 3 назад я практически не видела на улицах Москвы мигранта, который шел бы, я не знаю, с девушкой, с женой, с семьей и так далее, то сейчас картина изменилась. Вот Вы видите, в выходной день идет там человек, вот, ну, явно он приоделся и идет отдыхать куда-то там, едет на метро и рядом с ним или там жена, или девушка, и может быть там жена с ребенком. Это вот действительно какая-то тенденция или мне только кажется?
Ю. ФЛОРИНСКАЯ: Нет, это тенденция действительно. Семейная миграция растет и растет миграция с детьми, и это объяснимо, потому что поскольку работают люди по многу лет, приезжают, то создаются сети, которые помогают женщинам здесь устроиться, на которые можно положиться и в поиске работы и… В основном-то все по неформальным каналам внутри вот мигрантских сетей происходит, поэтому это дает возможность поучаствовать в миграции тем, кто раньше себе позволить этого не мог и…
М. КОРОЛЕВА: Ну, так вот смотрите, на лицо вроде бы не ужесточение, а даже вовсе послабление
Ю. ФЛОРИНСКАЯ: Ну, это знаете, как не благодаря, а вопреки. Да? Опять же некоторое время назад в Москве было даже запрещено, например… запретили спрашивать регистрацию в школах. Брали в школу и без регистрации детей.
М. КОРОЛЕВА: Но подождите, это все заканчивается, как я понимаю.
Ю. ФЛОРИНСКАЯ: Это все… Да.
М. КОРОЛЕВА: И даже более того, закончилось.
Ю. ФЛОРИНСКАЯ: Закончилось приказом министра о том, что школы у нас теперь как миграционные службы будут проверять на легальность родителей, вообще легально ли они находятся на территории России. Вот теперь администрация школы получила такое право. Как это все будет? И будут проверять, и без регистрации ребенка брать в школу не будут. На мой взгляд…
М. КОРОЛЕВА: Эксперты свое мнение высказывали?
Ю. ФЛОРИНСКАЯ: Эксперты неоднократно… Мы высказывали свое мнение давно, и все наши исследования и сейчас петербургское большое исследование по детям мигрантов было, они все говорят одно, что дети, которые обучаются здесь вместе с российскими детьми – это готовые интегрированные граждане России. Более того мы предлагали людям, окончившим среднюю школу здесь и получившим аттестаты, давать гражданство. Вот только что мы слышали среди новостей, что вот в Америке предлагается такая амнистия для таких. Мы это предлагали давно. И вузов. У нас даже те, кто закончил здесь высшее учебное заведение не имеет такого права. Вот сейчас в концепции, наконец, написано, что, ну, может быть, они будут получать в облегченном порядке вид на жительство.
М. КОРОЛЕВА: Те, кто учился здесь…
Ю. ФЛОРИНСКАЯ: В высшем учебном…
М. КОРОЛЕВА: … в высшем учебном…
Ю. ФЛОРИНСКАЯ: А в среднем учебном заведении? а в ПТУ? Техникумах? А школу закончившие? Это люди, абсолютно интегрированные уже в российское общество, прекрасно говорящие по-русски. Почему мы должны вот отказываться от таких граждан? И это хорошо. Семейная миграция… Вот мы в один голос говорили, это хорошо тем, что приезжают семьями, потому что это как бы борьба с маргинальностью прежде всего.
М. КОРОЛЕВА: Ну, смотрите, с другой стороны человек, который приезжает с семьей, он скорее проявит намерение здесь остаться. Правильно? А мы так с Вами и не решили, что все-таки России выгоднее. Может быть действительно проще, чтобы сюда приехал человек на какое-то время, поработал и уехал. И нам не нужно связываться с необходимостью его адаптации, его интеграции, тратить деньги на его вот как бы внедрение в общество. Поработал, сделал свое дело, заработал, вернулся.
Ю. ФЛОРИНСКАЯ: Нет, ну, мы как-то уже все-таки, если мы отталкиваемся от концепции демографической, вот от концепции миграционной, то все-таки нам нужно привлекать, ну, пусть не 300 тысяч, пусть меньше, но, тем не менее, несколько десятков тысяч постоянного населения. Так лучше его привлекать из тех, кто интегрирован в эту среду. Вот семьи мигрантов в этом плане… Да, среди них действительно больше тех, кто хочет остаться. Если так в среднем примерно четверть вот приезжающих, это и запрос-вопрос у нас получается примерно одна и та же цифра, что четверть хотят остаться здесь вот из гастарбайтеров.
М. КОРОЛЕВА: Из семейных?
Ю. ФЛОРИНСКАЯ: Из гастарбайтеров. А из семейных это больше трети. То есть это явно люди, более ориентированные на то, и это хорошо, потому что дети интегрированные, они помогают интегрироваться родителям. Они дома разговаривают по-русски. Нам родители на фокус-группе часто отвечали: «Фактически мы понимаем, что дети здесь уже свои, и друзья все здесь у них русские, и говорят они по-русски».
М. КОРОЛЕВА: Ну, смотрите, там же возникает еще какая проблема… Ну, на самом деле несколько проблем. Когда сюда приезжает женщина, и женщине здесь нужно, ну, не знаю, там рожать ребенка. Вот она приезжает, допустим, работать вместе со своим мужем, потом возникает там беременность, возникает проблема, что с этим делать. Значит, оставлять ребенка – не оставлять, потому что они здесь зарабатывают деньги. Проблема медицинских страховок, медицинских страховок для детей, ну, в общем, масса проблем-то.
Ю. ФЛОРИНСКАЯ: Нет, с медициной вообще проблема. Даже страшно к ней подступаться, потому что если 2 года назад те, кто работает здесь официально по договорам, имели медицинскую страховку, такую же как у нас обязательного медицинского страхования, потому что работодатель за них отчислял в страховые фонды, то дальше это отменили со словами о том, что они здесь слишком мало работают и не зарабатывают себе на эту страховку. И теперь работаешь ты легально, не работаешь легально, у тебя страховки нет. Значит, только если ты ее купишь за свои деньги, или какой-нибудь сердобольный работодатель купит тебе коммерческую страховку. То же самое с детьми тоже. Только по платным страховкам. С этой стороны все очень плохо, потому что… И с родами, потому что роды как экстренная помощь принимаются бесплатно, но при этом, если раньше женщина, например, в Москве получали бесплатные талоны от Департамента здравоохранения и обследовались, то теперь они приходят рожать не обследованные. Мне кажется, что дороже потом расхлебывать вот… все равно же они попадают в наши роддома. Более того они могут попасть, допустим, с какими-то инфекциями вместе с… Был известен же случай в Петербурге, когда женщина с открытой формой туберкулеза попала в общую палату. Это прямое следствие того, что необследованные женщины попадают… Мне кажется, что вот здесь, может быть, надо придумывать какие-то сокомплексные схемы, чтобы часть давал город, часть эмигрантки сами. Но вопрос надо решать…
М. КОРОЛЕВА: А работодатель?
Ю. ФЛОРИНСКАЯ: Работодатель.
М. КОРОЛЕВА: А как-то это в концепции прописывается, не помните? В том, что касается медицинского страхования?
Ю. ФЛОРИНСКАЯ: Нет. Конкретно нет. В принципе есть закон, что мигранты должны въезжать сюда с медицинской страховкой. Но он, конечно, не соблюдается. И потом представьте себе, вот некоторые говорят, что вот мы же ездим в Европу, покупая страховку, но кто хоть раз в жизни сталкивался с ее реализацией… Вот представьте себе, что теперь эти миллионы мигрантов вот будут так из своей страны сюда сообщать, когда экстренный случай обратно, это абсолютно не реальные вещи. То есть значит только здесь. А здесь вот страховые компании пока с мигрантами, ну, почти не работают. И главное, что это довольно большие суммы.
М. КОРОЛЕВА: Да, и это странно, потому что и рынок мог бы быть довольно большой для тех же самых страховых компаний, но может быть суммы не те, на которые рассчитывают эти компании. Хотела Вас спросить по поводу семейной миграции. Насколько она велика вот сейчас? То есть, ну, вот сколько примерно там в процентах?
Ю. ФЛОРИНСКАЯ: Ну, тут понимаете как. Проценты, конечно, я не скажу, но примерно у нас получалось, что каждый 10-й, примерно вот 10 процентов привозят с собой детей. Да?
М. КОРОЛЕВА: Это больше, чем было, скажем там, 5 лет назад?
Ю. ФЛОРИНСКАЯ: Ну, больше, чем было. Я не помню уже, что как мы в прямую это задавали вопрос, но реже встречались мигранты с детьми. Ну, просто объективно реже. А сейчас это примерно 10, ну, где-то в каких-то категориях 15 процентов. Другой вопрос, что часть дальше здесь рождается. Это вот они приехали, а дальше…
М. КОРОЛЕВА: А, кстати, часто оставляют мигранты, скажем там, своих детей в роддомах?
Ю. ФЛОРИНСКАЯ: Это нет, не часто. Это тоже также как роды. И я скажу, откуда вот, я некоторое время потратила на то, чтобы узнать откуда рождаются эти мифы, потому что когда озвучивается цифра, например, по Москве и говорится, что у нас треть родов – это мигрантские роды. И начинаешь считать. Больше 100 тысяч родов в Москве, значит, это 30 с лишним тысяч, а потом выясняется, что это все, кто не москвичи в эту цифру попали. А дальше уже эта цифра идет гулять и гуляет под видом внешних, иностранных… И также с брошенными детьми. Да, число растет брошенных детей. Это правда. Но это не сотни и не тысячи.
М. КОРОЛЕВА: И не все они мигрантские, как я понимаю, далеко.
Ю. ФЛОРИНСКАЯ: Опять же до этого года не велась вообще статистика, ну, то есть ее трудно вести по гражданству матери, если она убежала. Так вот не было этой статистики. И когда мы запросили комитет по семейной политике, вот нам прислали: чуваши, дагестанцы, вот в таком… киргизы. Вот это вот все было в едином списке, этнически не московских детей, скажем, вот так, на таком уровне.
М. КОРОЛЕВА: Еще один вопрос, который связан с многострадальным нашим русским языком. Много мы об этом говорили и со слушателями нашими. И действительно вроде бы опять-таки хорошая идея: мигранты, которые сюда приезжают работать или насовсем, должны знать русский язык. Ну, и прекрасно. Владимир Путин, один из первых его указов, который он подписал, вступив в должность Президента, указ об обязательном тестировании мигрантов на знание русского языка, истории и законодательства. Причем когда уже? Вот прям вот с 1 ноября, с ноября этого года. Я пыталась вчитаться в текст, я ничего не поняла, вот честно сказать. Опять-таки смотрите, о каких мигрантах мы снова говорим? Это временные мигранты? Это все будут тестироваться? Или только те, кто хочет получить гражданство
Ю. ФЛОРИНСКАЯ: Ну, вот в том-то… вот в этом-то все и дело, что по идее такой экзамен должен быть для тех, кто приезжает на постоянное место жительства. Собственно он и существовал. Чтоб получить вид на жительство и гражданство ты должен был пройти…
М. КОРОЛЕВА: Ну, как-то вот так тихо-тихо об этом говорят.
Ю. ФЛОРИНСКАЯ: Да. А после этого, пару лет назад зашел… Или нет? Или полтора года назад? Сказали, что все, кто работает в коммунальных службах и в торговле что ли…
М. КОРОЛЕВА: В общем, в сфере обслуживания.
Ю. ФЛОРИНСКАЯ: В сфере обслуживания. Да. А теперь тихо вроде бы это касается всех. Зачем вот уборщице, которая приезжает сюда вот мыть полы, нужно сдавать экзамен на знание русской истории и законодательства, и даже русского языка, я не очень понимаю.
М. КОРОЛЕВА: Ну, смотрите, нам говорят, что это в их же интересах. Ведь кроме того, что она моет пол, она выходит на улицу, она общается с полицией, она общается просто с жителями, и она входит в транспорт и так далее, то есть она должны уметь объясниться. Ну, вроде бы хорошо. Правильно? Она должна знать законы, чтобы понимать, на что она имеет право, а на что она права не имеет, и чтобы ее там тот же самый полицейский не мог ввести в заблуждение в связи с ее правами.
Ю. ФЛОРИНСКАЯ: Ну, так если бы начиналось с того, что мы сказали, что хорошо бы организовать обучение мигрантов русскому языку в их же интересах. Например, на родине предотъездная подготовка была бы организована, потому что здесь им просто некогда этим заниматься, они работают по 10 часов в сутки и по 6 дней в неделю, а иногда и по 7. Когда они будут, значит, здесь… Значит, это должна быть предотъездная подготовка. Какие-то пособия, буквари, учебники, самоучители какие-то, ничего этого нет. Но зато с 1 ноября вводится экзамен. Более того нет организаций, которые бы учили русскому языку мигрантов. Их фактически нет в России.
М. КОРОЛЕВА: Есть у Вас какие-то сведения о том, кто будет тестировать, как, в каком порядке это будет проходить.
Ю. ФЛОРИНСКАЯ: Я думаю, что уже очередь стоит из тех, кто будет тестировать и при всех вузах… Все! Мы можем тестировать. Все коммерческие организации, которые там, так или иначе, разрешениями на работу занимаются. Легко. Сейчас все будут получать разрешение на тестирование. Это же страшно выгодно.
М. КОРОЛЕВА: Это не государственная структура может этим заниматься?
Ю. ФЛОРИНСКАЯ: Я так понимаю, что это будет отдано образовательным учреждениям.
М. КОРОЛЕВА: То есть на уровне лицензии это будет делаться?
Ю. ФЛОРИНСКАЯ: Да. Я уверена, что да. Я как бы не видела вот в окончательных, как это оформлено, но не государство.
М. КОРОЛЕВА: Подождите, но если речь идет о тесте, то это все-таки должна быть более или менее строгая форма. То есть, например, это тест, ну, мы должны с Вами посмотреть в интернете, мы должны иметь представление о том, как он… подготовиться к нему, наконец.
Ю. ФЛОРИНСКАЯ: Ну, по русскому он, видимо, существует, раз по виду на жительство тестировали людей. На счет того, какие вопросы туда добавят по истории и по законодательству, я не знаю. Но, на мой взгляд, это еще просто одна кормушка, очень хорошая. Круг расширится тех, кто будет зарабатывать на мигрантах.
М. КОРОЛЕВА: То есть Вы считаете, что временным мигрантам совсем такого экзамена не нужно сдавать?
Ю. ФЛОРИНСКАЯ: Я считаю, что экзамена не нужно сдавать временным мигрантам, потому что если вы нанимаете к себе в дом няню, наверное, вы не будете брать няню, которая не говорит по-русски, без всякого экзамена. Если вы нанимаете человека, который вам белит потолки, то, наверное, вам, может быть, хватит, что он знает… разбирается в красках по-русски.
М. КОРОЛЕВА: Ну, и то, о чем мы с Вами говорили, когда человек, ну, заведомо русский, скажем, по национальности или русскоязычный, у которого просто значится, что его родной язык русский, вот такой человек, он…
Ю. ФЛОРИНСКАЯ: Ну, вот видите, если выпускников богословской академии заставляют сдавать, потому что это не государственное учебное заведение, то, наверное, считается… Ну, от чего б не получить 5 или 6 тысяч лишних?
М. КОРОЛЕВА: То есть это еще будет и платно к тому же? За это нужно будет заплатить?
Ю. ФЛОРИНСКАЯ: Да, конечно. Вот как раз это около 5-6 тысяч.
М. КОРОЛЕВА: Ну, вот я хотела бы, наверное, уже закончить наш разговор. Вот здесь Наталья нам пишет: «Прежде, чем нанимать мигрантов, ну, и звать мигрантов нужно продумать закон о необходимом количестве мигрантов, обеспечить жильем, медпомощь, соблюдать Трудовой кодекс, установить заработок не ниже прожиточного минимума. Очень много нерешенных проблем». Ну, я со своей стороны могу только присоединиться. Не знаю, насколько концепция миграционной политики и последующие подзаконные акты смогут в этом помочь. Вы… У Вас какие-то надежды есть в связи с этим?
Ю. ФЛОРИНСКАЯ: Ну, я бы только хотела… как бы небольшая ремарка. Ну, хорошо бы тогда и своих работников тоже обеспечивать жильем, а не только мигрантов.
М. КОРОЛЕВА: Ну, а также провести тест на знание русского языка…
Ю. ФЛОРИНСКАЯ: Да. А не только мигрантов.
М. КОРОЛЕВА: … истории и законодательства.
Ю. ФЛОРИНСКАЯ: И с этого начать.
М. КОРОЛЕВА: Спасибо Юлии Флоринской. Эксперт Центра миграционных исследований была сегодня гостем программы «Поехали?». Я Марина Королева. Встретимся через неделю.