Человек из телевизора - 2022-02-19
19.02.2022
К. Ларина
―
Доброе утро, добрый день! Начинаем программу «Человек из телевизора». Как обычно, ведут ее Ксения Ларина (это я) и напротив меня Ирина Петровская. Ира, приветствую тебя, здравствуй!
И. Петровская
―
Это я. Всем здравствуйте, и чтобы всё было хорошо в течение ближайших дней.
К. Ларина
―
Да уж, очередное тревожное утро, очередной тревожный день мы встречаем. Поскольку, я думаю, даже самые отсталые, самые аполитичные слои населения во всём мире следят за тем, что происходит на границах России и Украины. Я могу сразу прочитать наш с Ирой такой условный план, наш набор впечатлений, событий за неделю. Главные темы за неделю: торговля войной, олимпийские скандалы, суд над Алексеем Навальным и уже и над Олегом Навальным, который, кстати, заочно произошел, поскольку Олег находится не в России. Тут, наверное, тот случай сказать «слава богу». «Родные» — фильм Виталия Манского, который в открытом доступе на сайте «Новой». Сколько его может будет смотреть? Он открылся в пятницу.
И. Петровская
―
Он открылся в пятницу, и сутки, с 12 часов дня до 12 часов в субботу, сегодня, когда мы выходим в эфир, он доступен на сайте «Новой газеты». Если можно, я прямо сразу скажу про него. Я его смотрела первый раз, так же, как и ты, по-моему, во время «Артдокфеста», который проходил тогда в Москве в очном режиме, в реальном времени. Это был 2016 год. Уже произошла вся эта русская, с позволения сказать, весна. Уже Россия с Украиной перестали быть братьями и сестрами. И Виталий Манский, который сам уроженец Украины — с Украины он, из Львова, украинец, — снял, на мой взгляд, и по тем временам, и особенно по нынешним, чрезвычайно важный фильм. И поэтому он называется «Родные». А родные — это не просто мы, украинцы и русские, исторически, но и конкретные родные Виталия Манского, которых вот этот слом, колоссальный и трагический, поставил просто по разные стороны границ, баррикад.
К. Ларина
―
Но они в разных секциях Украины живут. Все родные раскиданы по всей стране, по разным краям Украины. Не только по разным баррикадам, но и географически в разных местах.
И. Петровская
―
Это первое, что я сказала: не только по разным частям Украины. Там Львов, Киев, Севастополь, Донецк. И люди оказались в ситуации, когда даже действительно родные по крови люди вынуждены делать вот этот кошмарный выбор. Когда две сестры не общаются, потому что одна за Украину, а другая за родную гавань и Путина, живя в одном городе. И очень много они объясняют и говорят. В том числе говорят, что в Советском Союзе мы были родные, у нас всё было как бы свое, общее, и никогда в жизни не было никаких претензий к Российской Федерации. А вот теперь мы просто хотели бы, чтобы нас оставили в покое, предоставили нам право самим решать свою судьбу. И там много абсолютно невероятных... Причем это большей частью обычные простые люди — кто-то на пенсии, кто-то вот-вот пойдет в армию: дети выросли. Вот если бы была моя воля, вот реально, я бы, отменив вот эту всю байду в виде ток-шоу — что на Украине, что в России, — показала бы этот фильм и потом к чертовой матери вообще вырубила этот телевизор. Потому что именно в этом фильме показана вся абсурдность такой ситуации, всё безумие этой ситуации, когда действительно стравливают людей. При этом стравливают людей безответственные политики, которые просто хотят поиграть в войнушку, опять что-нибудь такое себе захватить, присоединить, себе свое эго огромное, разросшееся до масштабов не знаю чего, таким образом, извините, чешут.
К. Ларина
―
Тут надо добавить к политикам еще и пропагандистов, которые манипулируют сознанием так называемых простых людей, обывателей, которые сидят у телевизора. И в фильме у Виталия это тоже очень хорошо показано: на какой игле сидят патриоты разных мастей. Хочу добавить, что Виталий буквально в четверг, по-моему, или в среду в нашем эфире, если ты не слышала, на «Эхе Москвы», отвечая на вопрос ведущих, что изменилось с тех пор в этом раскладе позиций внутри одной отдельно взятой семьи и родных людей режиссера и автора, с горечью констатировал, что практически ничего. Что сегодня то же самое: те, кто сидит на пропагандистской игле российской и смотрит круглосуточно все эти безумные ток-шоу, про которые ты сейчас вспомнила, именно по-прежнему точно так же воспринимают Владимира Путина как отца родного — «приди, спаси!». И там, с другой стороны, ровно наоборот. То есть ничего не изменилось. Но я добавлю к тому, что ты сказала. Мне кажется, что этот фильм не только отражает ситуацию, связанную с конкретной страной в данный момент — опять, спустя уже, получается, 7 лет, одно и то же, — но и в принципе ситуацию на постсоветском пространстве, и в том числе и в российском обществе. Потому что родные, которые по разные стороны баррикад, родные, которые друг друга готовы уничтожить, близкие люди, которые по определению должны быть близкими, становятся чужаками, а то и врагами. Поскольку эта гражданская война, которая развязана политиками, ты права, поддержана и активно подогревается пропагандистами — она не прекращается внутри страны, внутри России. И мы это видим. Сколько таких родных (во всех смыслах) становятся чужими, абсолютно чужими людьми. И мне кажется, этот фильм очень точный еще и по такому обобщающему эмоциональному, очень серьезному и глубокому моменту.
И. Петровская
―
Всё верно. Но в конкретной ситуации он тем более трагичен, потому что (и там тогда тоже была эта тема) придется родным (в более широком смысле слова) идти на родных.
К. Ларина
―
Брат на брата, как и было сказано.
И.Петровская: 2016 год. Уже произошла "русская весна". Уже Россия с Украиной перестали быть братьями и сестрами
И. Петровская
―
Вот это реально брат на брата. Поэтому та часть российского общества, которая по каким-то опросам поддерживает возможное военное вмешательство, поддерживает возможный военный поход туда и очередной раз чего-то завоевать — вот очень хорошо бы, чтобы, во-первых, та часть российского общества ответила себе честно на вопрос, хотят ли они пойти туда сами, послать своих детей, получить потом вместо живых и теплых понятно в каком виде; хотят ли они, чтобы здесь была еще больше разогнана инфляция, выросли цены; хотят ли они, чтобы страну отключили от международной платежной системы, и они уже не смогут воспользоваться своими карточками Visa или другими, чтобы расплатиться. Вот все эти конкретные вопросы. Это одно дело размахивать шашками и кричать: «Вот, мы…!». Вот я сейчас смотрела очередной выпуск «60 минут». Вот стоят эти пузатые, обрюзгшие, уже старые дядьки, в основном, которые говорят: «Мы пойдем на крайнее, если что». Пойди! Заодно, может быть, похудеешь при этом. Это невозможно слушать.
К. Ларина
―
Видишь, это вековая традиция. И к сожалению, эта условно называемая «партия войны» всегда ведет себя одинаково: члены этой партии сами никогда не воюют. Это закон. Те, кто активнее всего призывает умереть за родину, никогда не то что не умрет за родину, а даже из окопа не выглянет. И мы тоже это прекрасно знаем.
И. Петровская
―
Он в окоп не поместится.
К. Ларина
―
Так начинались все войны. Собственно, они так начинались все и всегда. Мы рассуждаем, конечно, на фоне очень тревожных событий. Естественно, будем об этом говорить и смотреть за развитием событий. Каждый раз хочется сказать: «Господи, пронеси!», что называется. Только бы этого не случилось. Хотя всё очень серьезно. Значит, «Родные», еще раз повторим, на сайте «Новой» в течение этого часа, до конца нашей программы, в субботу утром еще можно посмотреть. Но я думаю, что в любом случае этот фильм, если захотите, можно найти. Во-вторых, я думаю, что в кинотеатре у Виталия Манского («Артдокмедиа», по-моему, называется?) наверняка тоже будут показы этого фильма. Кстати, тогда сразу, если уж мы с документального кино начали, Ира, можно анонсировать еще один фильм, который пока только в прокате, но обратите на него внимание, потому что это фильм телевизионного человека Леонида Парфенова — «Русские грузины», 2-я часть. Первую, я надеюсь, многие из вас посмотрели. Она вышла, если я помню, в 2020 году, по-моему. А сейчас вышла вторая часть. Это полнометражный документальный фильм. Опять же, о наших связях, о братских народах, о братской культуре, совместной, которая является частью мировой культуры, безусловно — российско-грузинская. И конечно же, в этой связи вспоминается 2008 год, когда аналогичный случай аннексии практически произошел между Россией и Грузией, когда одна сторона сорвалась, а другая воспользовалась этим срывом и, по сути, оккупировала часть независимой республики. До сих пор этот вопрос так в подвешенном состоянии и остался. Меня совершенно поразило (я думаю, ты это тоже видела) видеообращение представителей грузинской интеллигенции во главе с Вахтангом Кикабидзе и Нино Катамадзе, которые обратились на украинском языке, на фоне украинского жовто-блакитного флага в поддержку своих, можно так, бывших соотечественников по Советскому Союзу, а ныне просто в поддержку граждан Украины со стороны грузинской интеллигенции. Это, конечно, дорогого стоит. Я себе даже представить не могу, возможно ли сегодня собрать такое количество известных людей в области культуры, скажем прямо, представителей российской, русской интеллигенции, которые могли бы записать подобное обращение в поддержку Украины против войны. Как ты думаешь?
И. Петровская
―
Я думаю, возможно. Потому что даже по нашей с тобой ленте в Фейсбуке мы видим, сколько людей, в том числе и с именами, в том числе людей творческих и с регалиями, подписываются...
И.Петровская: Почему я разлюбила Олимпиаду? Она у меня накрепко в голове связалась с войной
К. Ларина
―
Антивоенные письма.
И. Петровская
―
Да, антивоенные письма, ставят себя антивоенные аватарки. Я думаю, это возможно. Называется, должен быть какой-то ветер, чтобы взял…
К. Ларина
―
Да, это такой флешмоб в самом высоком смысле этого слова. Мне кажется, он очень важен сегодня — вот это публичная поддержка, публичные высказывания за мир, в поддержку людей, которые сегодня… Просто я вот смотрела несколько дней подряд, тоже включая постоянно украинское телевидение, украинские телеканалы, и понимаю, что очень трудно соблюдать сейчас какую-то внутреннюю корректность, соблюдать какое-то спокойствие. Потому что ситуация, конечно, очень нехорошая. Просто нехорошая, такая подвешенная. Дальше. «Парфенон». Кстати, Парфенов выпустил еще один фильм из цикла «Намедни» на своем канале — «1927». Как всегда, это всё такое прошлое, опрокинутое в настоящее, у Леонида Парфенова. И этот фильм тоже не исключение. По интервью. Владимир Познер у Галины...
И. Петровская
―
Олимпиаду ты еще забыла.
К. Ларина
―
А я сказала в начале, через запятую, что мы к ней еще вернемся. Давай я дочитаю уж. Познер у Галины Юзефович. Полина Осетинская у Кати Гордеевой, «Скажи Гордеевой». «Черчилль у Пивоварова», пишу я — это документальный фильм, который сделал (как я поняла, не вчера) Алексей Пивоваров. Просто выложил его на своем канале в «Редакции».
И. Петровская
―
Да, «это всё придумал Черчилль в восемнадцатом году», по этой логике.
К. Ларина
―
Очередной выпуск «Дома культуры» Юрия Борисовича Мамина. Тоже обратите на него внимание. Повторю: опять же, так же, как у Леонида Парфенова, это прошлое, опрокинутое в настоящее. Герои этого выпуска — Сергей Довлатов, Евгений Леонов, по-моему, Алексей Толстой, если я правильно помню по памяти. Эти все люди — их уже нет на свете, но всё, что происходило вокруг них, и то, что они транслировали в мир, сегодня абсолютно актуально. Ладо Кватания — это грузинский режиссер (ну, грузинский российский режиссер) в гостях у Юрия Дудя. Большой выпуск, очень интересный парень, который как бы клипмейкер… Ну, как бы — нет, он клипмейкер, один из самых ведущих клипмейкеров, но, безусловно, со своей философией, со своим взглядом на мир. Естественно, здесь тоже много разговоров и о политике, и о Грузии, и о России, ну и, конечно, о последних работах этого молодого (сколько ему там? 30+), но очень интересного режиссера. Вроде бы всё я назвала. Скажу, что мы, естественно, идем в трансляции на YouTube. Поэтому будем приветствовать ваши лайки и прочее. Если есть что добавить — добавляйте, всегда будем рады. Давай пойдем дальше. Про Олимпиаду можно сказать? Тоже скажу: самые отсталые слои населения, которые давно забили на этот спорт и на эту Олимпиаду… Я, например, из этих — даже я...
И. Петровская
―
И я.
К.Ларина: Российским спортсменам сегодня очень нелегко выступать. Репутация жуткая в этом смысле у страны
К. Ларина
―
Конечно же, когда финальная часть одиночного катания, посмотрела, и сегодня в пятницу, когда мы пишем передачу, я посмотрела уже и короткую программу парного катания. То есть ужас просто. Мне интересно, что там кричат, визжат на федеральных каналах. Защищают девочку, проклинают девочку, проклинают русофобов?
И. Петровская
―
На самом деле у меня с 2014 года... Извини, я возвращаюсь, но вернусь потом к твоему вопросу.
К. Ларина
―
Давно тут сидим, называется.
И. Петровская
―
Нет, я имею в виду, после нашего вроде бы — даже не вроде бы, а реального триумфа. Мы провели прекрасную Олимпиаду, показали всему миру, на что мы способны и технологически, и художественно-эстетически. Показали посредством вот этого ледового представления, какая богатая русская культура. Помнишь, там были все вот эти наши культурные символы, коды представлены в виде персонажей на льду. Я всё время вспоминаю один кадр: когда все ликуют, сидит один человек с какой-то думой на челе. Этот человек был наш президент Владимир Владимирович Путин. И буквально спустя какое-то небольшое время произошло то, что произошло: вернули Крым в родную гавань и начались вот эти события на Донбассе. Почему я разлюбила Олимпиаду? Она у меня накрепко в моей голове таким образом связалась вот с этим вот — с войной, с началом вот этих действий. И собственно, сейчас просто дежавю, только в еще более худшем варианте, происходит. То, что происходило в первую очередь, конечно, с Камиллой Валиевой — это было такое как будто бы продолжение этой войны. Мы одни (это я сейчас пересказываю уже общий тон) наедине со всем враждебным миром. Весь враждебный мир задумал лишить...
К. Ларина
―
Извести.
И. Петровская
―
Извести, лишить золотой медали, подстроил всё. Хотя весь мир, надо сказать, очень сочувствует тому, что в результате случилось, этой драме. И конечно, она многослойная, эта драма. Но когда в том, что девочка не откатала в результате эту программу, свои последнюю, произвольную, и не вышла, естественно, даже в призовую тройку, обвиняют Америку… Вот была программа, Гордон — нет, не Гордон, «Док-ток», но ведет ее Александр Гордон (Александр — не путать с его украинским коллегой), — когда там напрямую сидела какая-то депутатка, которая кричала, что это всё подстроила Америка. Получается, что Америка, видимо, прислала или завербовала какого-то вредоносного…
К. Ларина
―
Дедушку завербовала.
И.Петровская: То, что происходило в первую очередь с Камиллой Валиевой — это такое как будто бы продолжение войны
И. Петровская
―
Дедушка-вредитель, который что-то там подсыпал. Это такой бред сивой кобылы! Уж если вы что-то пытаетесь объяснить и доказать, что вы чистые, то уж хотя бы дедушку-вредителя не надо сюда подсовывать. Тем более американского шпиона. Это бред сивой кобылы. А происходит что? Конечно, когда вчера (позавчера теперь уже, если иметь в виду субботу) всё происходило, тогда это был, конечно, дикий накал. Я, которая давно утратила интерес к фигурному катанию, ей-богу, просто вскочила в диком ужасе. А потом уже началась вот эта истерика у Малахова, когда кричали, что ее заставили… Там было много разных мнений.
К. Ларина
―
Заставили что?
И. Петровская
―
Ее заставили уступить. Это патриотический акт на самом деле.
К. Ларина
―
Падать заставили? Я не смотрела это, конечно.
И. Петровская
―
Это не только там, это еще одна из тем — что бедная девочка вынуждена была пойти ради того, чтобы наши смогли получить медали, выйти на пьедестал почета…
К. Ларина
―
Пожертвовала собой, как Александр Матросов и Зоя Космодемьянская.
И. Петровская
―
Она пожертвовала собой и совершил акт вот этого своего самоубийства фактически.
К. Ларина
―
Спортивного.
И. Петровская
―
Да, конечно. Были комментарии за кадром. Как только она откатала, и всем стало понятно, что это провал, комментарии за кадром были такие: «Радуйтесь, международные спортивные чиновники».
К. Ларина
―
Не знаю, я не слышала «международные».
И. Петровская
―
Я тебе говорю то, что слышала я.
К. Ларина
―
Одну секундочку, я не слышала обращение к международным. Я слышала: «Неуважаемые спортивные чиновники, вы погубили лучшую спортсменку мира». Это важно.
И. Петровская
―
Лучшую, самую талантливую фигуристку мира. Но совершенно очевидно, какие имеются в виду спортивные чиновники.
К. Ларина
―
А я не знаю. Я как раз наоборот подумал, что они обратились именно... Я не в контексте. Я же с русскими комментариями смотрела уже просто в повторе, когда была Ирина Слуцкая и парень — не помню, кто там комментировал. Они сказали так (он сказал): «Вы меня извините, конечно, неуважаемые спортивные чиновники, но сейчас вы погубили лучшую фигуристку мира». Я так поняла, что он обращается не к международным чиновникам, а к спортивным чиновникам, в том числе, и советской делегации. Ну, может, мне захотелось так слышать.
И. Петровская
―
Тебе захотелось так. А если иметь в виду, что трансляция шла на государственном канале «Россия», то вряд ли это имелось в виду. И потом выпуск у Малахова назывался «Радость со слезами на глазах». Акцент был на слезы. Мне показалось самым неприятным, когда они показали фрагменты вот этой действительно истерики у серебряной призерши Александры Трусовой, когда она кричала: «Ненавижу ваш спорт, всех ненавижу!». Это было как-то очень, я бы сказала, низко.
К. Ларина
―
Я тебе скажу так. Я это наблюдала в прямом эфире канала Eurosport. Поскольку у меня не берет прямой эфир «России», поэтому я смотрела на канале Eurosport. Естественно, с комментариями местных комментаторов, журналистов. Это всё было в прямом эфире, никакие специальные съемки...
И. Петровская
―
Это было после того.
К. Ларина
―
Подожди, Ира, и истерика самой Камиллы, и истерика самой Александры Трусовой, и эти крики «Ненавижу!» — это всё было в прямом эфире, и я всё это наблюдала, естественно, в ужасе. Потому что это была какая-то кровавая драма. Я поняла, что там атмосфера в этой команде просто чудовищная. Сейчас уйдем на перерыв. Если уж кого и привлекать вообще-то к позорному столбу, то эту тренершу. Потому что такого быть не может. В команде не может быть такая атмосфера. А уж в такой ситуации тем более. Не может тренер встречать человека со льда словами: «Что ж ты всё завалила-то, бросила бороться?». Это вообще что-то чудовищное! Кстати, наше с тобой возмущение разделяют и международные чиновники — например, глава МОК Томас Бах, который тоже сказал, что он просто потрясен этим холодным отношением со стороны российской делегации, абсолютно безжалостным отношением к собственным спортсменкам. Это чистая правда. Это тоже была часть позора, кстати. Вот эти кадры — это тоже часть позора. Нет, ты не согласна?
И.Петровская: Кто-то скажет, Ира: «Это спорт высоких достижений. Здесь слабакам не место. Так было всегда»
И. Петровская
―
Я согласна, просто я смотрю на часы и понимаю, что я уже не успею сказать.
К. Ларина
―
А мы продолжим, и ты скажешь свое золотое слово обязательно.НОВОСТИ. РЕКЛАМА.
К. Ларина
―
Возвращаемся в программу «Человек из телевизора». У нас сегодня больше разговор о событиях и их отражении в телевизорах разной величины, разного спектра и разной оптики. Мы остановились на ужасах олимпийского движения и продолжим. Петровская Ирина, Ларина Ксения в нашей виртуальной студии выступают в парном катании. Пожалуйста, Ирина, ваш лутц.
И. Петровская
―
Закончили на том, что безусловно, шокировала встреча тренера и спортсменки — заметим, маленькой девочки, реально 15-летней, которая пережила только что, на наших глазах, вот это всё. Ее встречала абсолютная снежная королева, без всяких вообще признаков эмоций. И потом кадр, когда эта бедная Камилла просто содрогалась от рыданий. Наверное, атмосфера, наверное, отношение, наверное, какой-то новый тип тренера, который ставит своей целью исключительно успех, исключительно натаскивание своих воспитанников на результат. И для этого, как мы потом уже читали, практически все средства хороши.
К. Ларина
―
Все средства, все методы, в том числе и провокативные, совершенно отвратительные, безжалостные. Кто-то скажет тебе, Ира: «Это спорт высоких достижений. Здесь слабакам не место. А что вы хотите? Так было всегда». Но я тебе скажу честно: если уж мы с тобой сегодня вспоминаем минувшие дни, так было всегда. Не Тутберидзе первая в этом ряду. Вспомни скандалы. Сейчас молодежь вообще не знает, кто это — был такой Станислав Жук, известный тренер, который тоже брал маленьких девочек. Это были бесконечные скандалы, которые… Тогда просто слухами была полна земля московская, потому что тогда всё это никто не писал в газетах и никто никаких каминг-аутов не совершал. Но сам факт жестокого, жесточайшего обращения с детьми — это можно квалифицировать так. Я помню Водорезову, помню ее девочек, которых он тренировал. Черкасова, по-моему — помнишь? Марина Черкасова, парное катание. Это же всё были абсолютно такие же девочки, как сейчас. Поэтому в этом смысле ничего не изменилось в советских традициях. Может быть, так?
И. Петровская
―
Да, в этом смысле спорт высших достижений, на мой взгляд, особенно в таких номинациях, или как это называется? — видах спорта, как фигурное катание, он огромный вред. Это многие понимают. Когда спорт это соревнование в чистом виде, где есть внятные критерии оценки — это одно. Когда здесь из тебя выдавливают всё до последней капли, и потом тебя выбрасывают как отработанный материал. Но проблема, мне кажется (и она тоже, к счастью, начала звучать), в принципе в использовании детей во взрослых соревнованиях.
К. Ларина
―
Детского труда.
И. Петровская
―
Мы прекрасно понимаем, что в любом деле, и в первую очередь в спорте (хотя не только — и в музыке, и в чем угодно), это огромный труд, это кровавые мозоли, кровавые слезы и так далее. Но человек должен сам отдавать себе отчет в том, что он к этому сам осознанно стремится. В данном случае, как мы прекрасно понимаем, это в первую очередь родительские амбиции. Они приводят своих детишек сюда, на фигурное катание.
К. Ларина
―
В модельные агентства, кстати.
И. Петровская
―
В модельные агентства. Они приводят на детское шоу «Голос#» — кстати, вот только стартовало. И прочее, прочее. А дальше уже, конечно, всё дело в таланте детей, в способностях. Усилие, безусловно, нужно. Насилие, как ни странно, тоже — не физическое, не высасывание из человека всех соков. Но в любом случае это всё равно… В спорте — в музыке, может быть, по-другому.
К. Ларина
―
Да? Полину Осетинскую вспомни.
И. Петровская
―
Но всё равно в музыке, если у тебя нет слуха, ты всё равно не сможешь ничего сыграть внятно и добиться...
К. Ларина
―
Но здесь тоже талант. Всё равно исходный талант необходим. Должны быть данные — как и в балете, как и в художественной и спортивной гимнастике. Да в любом виде творчества, в конце концов, и работы.
И. Петровская
―
Данные абсолютно необходимы. Необходимы данные, необходимо заставлять, потому что если тебя не будут заставлять, то это будет по анекдоту: «Вы играете на скрипке?». — «Не знаю, не пробовал».
К. Ларина
―
Но это талант тренера. Это особенность умения работать с маленькими детьми, конечно же. Тренер — педагог, психолог. По-другому и быть не может.
И. Петровская
―
Меня потрясло, что родителей на 2 года, на сколько-то вообще отстраняют от ребёнка, запрещают общаться. Дети, которые в том числе у этой Этери Тутберидзе занимались, по-моему — не буду сейчас врать, но одна из девочек вспоминала (и, по-моему, сама Этери Георгиевна вспоминала в интервью), что на 2 года ребенку не дали общаться с мамой, потому что общение с мамой ее расхолаживало. А мне кажется, что если брать 12-13-летних, которых она берет, то это вообще невозможно. Это такая травма эмоциональная! Помимо того, что тебя заставляют, что ты живешь среди чужих людей… Вот это бы надо обсуждать.
К. Ларина
―
У них есть своя правда. Ты пойми, этот вопрос довольно часто возникает как дискуссия, как тема. У них своя правда. Они тебе сотни аргументов приведут в защиту тех или иных решений, связанных с образом жизни, с методом тренировок и прочее. Другой вопрос — опять же, повторю, мне кажется, на мой дилетантский взгляд, нужно четко разграничивать детский спорт и спорт высших достижений. Это не может быть в одном флаконе.
И. Петровская
―
Абсолютно, это главное.
К. Ларина
―
Поэтому сегодня они опять заговорили о том, чтобы поднимать нижний ценз возраста для участия во взрослых соревнованиях. Это раз. Безусловно. Но с другой стороны, мне кажется, и тренеры, как учителя в школе, в конце концов, должны проходить совсем другую подготовку. Впрочем, ты права — это, конечно, дискуссия, и она поднимается не только в России. Ты вспомни Китай — какой был скандал после 2008 года, после летней Олимпиады: когда они набрали огромное количество своих детей, которые у них побеждали в спортивной гимнастике, они немножко подворовали возраст. Там выступали 13-14 летние девчонки, просто совсем детский сад. Но, опять же, возвращаясь к советскому опыту. У нас так было всегда. Ты вспомни: Маша Филатова… Не знаю, столько было имен в спортивной гимнастике, девочек.
И. Петровская
―
Ольга Корбут.
К. Ларина
―
Дети! Абсолютные дети, 14-15 летние, которые занимались на уровне со взрослыми, выполняли взрослые разряды, и все ими гордились. Где они потом? Мухина — ты вспомни трагическую судьбу гениальной гимнастки, которая в инвалидном кресле всю жизнь. Она на бревне, по-моему, травму получила — страшную травму позвоночника. Это вообще разговор отдельный. Именно поэтому и вот эта агрессия, язык ненависти, который сегодня просто зашкаливает, особенно, как я понимаю, в наших этих самых… — хотела сказать грубое слово, — в нашей стране, на нашей родине. Он как бы передается. И возвращаясь к этому истерическому состоянию, к этой истерике, в которой бились наши девочки, закончив свои выступления — это всё звенья одной цепи. Я не верю в случайность. Истерика порождает истерику. Как в этой истерике они существуют... Я не думаю, что они смотрят телевизор, но эта истерика их сопровождает всё время. Я думаю, что в таком состоянии с ними разговаривают и чиновники.
К.Ларина: Не может тренер встречать человека со льда словами: «Что ж ты всё завалила-то?»
Помнишь белорусскую истерику, как чиновники разговаривали со своей спортсменкой, матом — помнишь? Это всё советские традиции. Для них это вообще не люди. Эти показные объятия, а на самом деле за ними стоят жуткие трагедии. Такая тема тяжелая, тяжелейшая.
И. Петровская
―
Тема тяжелейшая, но всё равно, конечно, даже в этой ситуации я смотрела: все наши девушки откатались прекрасно. Камилла сорвалась, и понятно, что такое не всякий взрослый выдержит. Но в целом она всё равно, особенно на короткой...
К. Ларина
―
Да мне кажется, это уже неважно.
И. Петровская
―
Нет, тем не менее, всё равно надо отдать должное: они правда сделали всё, что они могли. Другой вопрос, как получилось...
К. Ларина
―
Какой ценой. И кто ее подставил. И зачем заставляли еще врать ребенка. Не хочу говорить это слово «ребенок» — в конце концов, если она спортсменка, она спортсменка. У нас врать заставляли и взрослых, и детей — ничего, все врали. Надо будет, родина прикажет — соврешь. Но это ужасно. Вот этот позор, опять бесконечный позор. Что тут скажешь? Конечно, репутация ужасная. Я прекрасно понимаю, что российским спортсменам сегодня очень нелегко выступать. Не только Камилле и фигуристке — всем. Потому что репутация жуткая в этом смысле у страны. И каждый раз обязательно где-нибудь какой-нибудь дедушка опять подсыплет какие-нибудь таблетки. Ну сколько уже можно на эту тему говорить? Ну позор же, позор!
И. Петровская
―
Тем не менее, опять же, повторю: и зарубежные средства массовой информации, и обозреватели высказывали всяческое сочувствие, а вовсе не злорадство.
К. Ларина
―
Я подтверждаю. Вот я смотрю — только сочувствие. И так же всплескивают руками, и сочувствуют, и говорят: «Ну не надо так, не надо. Миленькая, ну что же ты? Не надо, это всего лишь соревнования. Нельзя так». Это ужас.
И. Петровская
―
Вообще я вспоминаю… Извини, что-то мы углубились в эту тему.
К. Ларина
―
Мы, старые работники культуры, много помним.
И. Петровская
―
Мы, старые работники культуры, вспоминаем фигурное катание своего детства, совершенно завораживающее.
К. Ларина
―
Я тебе говорю: подводных камней мы не знали тогда.
И. Петровская
―
Мы не знали. Но оно было, да, наверное, менее технологично, менее изобретательно. Там не было этих каких-то пятерных не пойми чего.
К. Ларина
―
Четверной был подвигом.
И. Петровская
―
Тройной был. Но это было в первую очередь красиво. А потом уже мы это воспринимали как какой-то вид спорта. А сейчас, по сути, получается, что главная цель — прыгнуть эти чёртовы… Ну, опять же, это дилетантское мнение.
К. Ларина
―
Да, Ира, пожалуйста, сейчас закидают тебя камнями. Скажут: «Понимаешь, пришла тут Тортилла комментировать фигурное катание».
И. Петровская
―
Я на коньках-то сроду не стояла. Вернее, один раз поставили, так я и падала.
К. Ларина
―
Я тебе скажу так. Подожди, мне не нравится этот поворот: когда я была маленькая, как красиво танцевали на льду в длинных платьях… Я тебя умоляю! Во-первых, если уж всерьез говорить, почему это фигурное катание нашего детства — потому что помимо того, что это был не спорт для нас для всех, как и для наших родителей, когда мы устраивались всей семьей и смотрели. Это выход в большой мир. Это единственная возможность вообще узнать, во что одеваются, какую музыку слушают, как вообще друг с другом общаются. Мы же смотрели не только на прыжки. Мы смотрели на стиль общения, на одежду, на косметику — на всё. Это всё было окно в другой мир. Вот и всё. Единственное разрешенное в прямом эфире, где всё запрещено. О чем тут говорить?
И. Петровская
―
Всё равно, во-первых, это было красиво.
К. Ларина
―
Но и сейчас красиво. Я вот сегодня, в пятницу, смотрела парное катание после долгого перерыва — у меня как раз были другие мысли. Я говорю мужу: «Боже мой, как далеко шагнуло фигурное катание с тех пор, как я последний раз его смотрела!». А это было действительно в какие-то там советские годы. Конечно, очень сильно изменилось и развивается. Но всё равно красота спортивного подвига всегда остается красотой, как ты ни крути. Всё равно побеждают не потому, что больше прыгают, а потому, что это как бы всё комплекс. Это талант. И мы это видим.
И.Петровская: Родные по крови люди вынуждены делать выбор: одна за Украину, а другая за родную гавань и Путина
И. Петровская
―
Верно. Но еще был важный манок, почему мы смотрели. Потому что мы росли, а на наших глазах были целые такие спортивные биографии. Люди начинали выступать, постепенно приходили к высшим результатам, завоевывали все возможные медали, и только потом уже по возрасту или что уходили. Я поняла, почему я перестала это смотреть.
К. Ларина
―
Ну, милый мой друг, это же прекрасная сказка. Ира, ты сейчас находишься в плену прекрасной советской сказки. Повторю: мы не знали подводных камней, никаких.
И. Петровская
―
Я про другое. Почему я лично утратила интерес? Я не успеваю даже запоминать фамилии. Вот они только проехали, 2 года покатались — и всё, исчезают. Вот в чем проблема.
К. Ларина
―
Старые стали, да.
И. Петровская
―
Старые — в 18 или в 19 лет они исчезают. Поэтому нет интереса. А интерес был к некоему сериалу. Возвращаясь к нашей теме.
К. Ларина
―
Ты знаешь, я всё-таки не хочу пока еще бросать эту тему, которую мы с тобой завели. Она очень серьезная. Повторю, что подводных камней мы не знал. До нас доходили только какие-то слухи, когда партнеров меняли как перчатки, когда со скандалами уходили от одних тренеров к другим, когда просачивалась информация о жестоком отношении и предательстве. Да и в конце концов, извини меня, советскую систему никто не отменял. Она была страшная — система воспитания советских спортсменов. Об этом тебе расскажет любой оставшийся в живых спортсмен того времени — как это было. Как накачивали, как требовали победы любой ценой. Конечно, не расстреливали, не сажали в лагеря, как при Сталине — а там практически такое было. Но то, что гнали из спортивных клубов, если ты проиграешь — это точно. Этого страшно боялись, ты вспомни. А уж какое количество КГБшников обслуживало каждую делегацию, каждую поездку. Да это вообще, это просто рабы! Почему когда началась перестройка, такое массовое бегство началось, когда разрешили работать в профессиональном спорте? У нас же все были любители, если ты помнишь — так называемые, которых специально устраивали в институты, в армию. Это всё была абсолютная декорация. Потому что всё это было ненастоящее. Потому что цена была человеческая жизнь и судьба, которую ломали нещадно. Понимаешь?
И. Петровская
―
Я о другом сказала: почему интерес исчез? Потому что всё равно почему мы это знали: кто от кого уходил, как ты говоришь.
К. Ларина
―
Это было очень скупо.
И. Петровская
―
Нет, но когда там меняли пары. Потому что мы их знали. Они были реальными.
К. Ларина
―
Да, кто у нас сегодня будет — Валечка или Танечка.
И. Петровская
―
Они были реальными тогдашним героями. И некоторые из них сегодня вершат наши судьбы — в Госдуме, например.
К. Ларина
―
Да, едят русское сало…
И. Петровская
―
Нет, в Госдуме. Русское сало едят те, кто на заграничное…
К. Ларина
―
Русское думское сало едят.
И. Петровская
―
А, это да. Сверху намазывая черной икрой.
К. Ларина
―
Не будем углубляться, но это тема очень тяжелая, страшная. Соглашусь, что смотреть это сегодня трудно. Я тебе скажу так. Я вижу, что в профессиональных кругах идет дискуссия на другую тему — очень острую, назревшую со всякими последними Олимпиадами. Ты вспоминала 2014 год, а я тебе вспомню 2008, когда тоже шла война.
И. Петровская
―
Мы уже вспомнили.
К. Ларина
―
Это был ужас. Там тоже на фоне страшных событий всё это происходило. И я помню (даже не хочу вспоминать), что говорили наши комментаторы тогда про грузинских спортсменов, которые принимали участие в пекинской Олимпиаде. Это был ужас какой-то! Но я так поняла, что есть тема, которую боятся трогать, но она уже существует. В принципе, олимпийская модель настолько архаична, она так устарела, что она сегодня невыносима. Мы даже понимаем, что многие спортсмены реально понимают: ценность отдельных своих профильных чемпионатов для них важнее, чем вот эта Олимпиада, которая гоняется за медальным зачетом. Это, по-моему, единственное в мире соревнование, где считают этот командный медальный зачет.
К.Ларина: Эта «партия войны» всегда ведет себя одинаково: её члены сами никогда не воюют. Это закон
Это ужасно. Наверное, пришла пора вообще целиком и полностью пересмотреть всю эту схему, всю систему медальную и всю систему олимпийскую. Тут же мы с тобой еще не говорим про эти бесконечные допинговые скандалы, которые не только с Россией связаны.
И. Петровская
―
Естественно. это система.
К. Ларина
―
Про коррупцию. Коррупция, допинги — это чёрт знает что! О чем тут говорить? Всё давно уже пришло в негодность. Это рушится.
И. Петровская
―
Самое главное: к сожалению, силами, опять же, разных (не только отечественных) политиков, в негодность пришел самый главный принцип олимпиады, на котором это всё строилось — «О спорт, ты мир!». А в результате не только не мир, а продолжение другими средствами «холодной войны», вот этой просто войны амбиций и всего остального. Поэтому я думаю, сама идея изжила себя.
К. Ларина
―
Можно я задам тебе вопрос такой: а что говорят всякие наши великие мастера типа Винер или Тарасовой? Их вообще приглашали в качестве экспертов на тему, которую мы с тобой сегодня затронули? Я имею в виду про детей, конечно, и про всю ситуацию с фигурным катанием.
И. Петровская
―
Тарасова сейчас не дает интервью. Хотя какой-то сочувственный комментарий в связи с этой драмой Камиллы она сказала. Кого второго ты упомянула — Винер? Не видела. Видела вчера у Малахова — это, по-моему, был и Георгий Карпоносов. Помнишь, была такая пара? По-моему, он, который был как раз страшно возмущен вот этим криком в связи с тем, что якобы бедная девочка сознательно (или ее уговорили) стала падать, чтобы уступить дорогу своим.
К. Ларина
―
Ужас! Это вообще кому такое могло в голову прийти?
И. Петровская
―
И вот он как раз сказал, что это оскорбление любого спортсмена, потому что ни один спортсмен… Не знаю, может быть, только если в шашки играть или в карты.
К. Ларина
―
В боксе — за 10 тысяч долларов ляжешь.
И. Петровская
―
Ну, может, в боксе ляжешь. Или бывали какие-то договорные матчи в футболе. Но в принципе, это оскорбление самой чести и достоинства спортсмена.
К. Ларина
―
Ира, как хорошо, что мы с тобой не спортсмены!
И. Петровская
―
Я даже не просто не спортсмен — я минус-спортсмен.
К. Ларина
―
Какое счастье, что мы не стоим на коньках и не играем в большой теннис!
И. Петровская
―
В то время, как все стояли на коньках и играли в большой теннис…
К. Ларина
―
Мы читали книжки.
И. Петровская
―
Я играла на пианино и читала книжки.
К. Ларина
―
Ребята, мы должны заканчивать. У нас сегодня такая монотемная программа, но, мне кажется, важная произошла передача. Она наверняка многих возбудила. Будет много комментариев, в том числе и возмущенных. Ну и хорошо, ради этого и сидим. А возвращаемся мы в финале к началу, к Грузии. Я хотела поставить сегодня в конце песню Вахтанга Кикабидзе «Разочаровали» («Вы меня не предали — разочаровали»). Эта песня была впервые исполнена в 2008 году, как раз после известных российско-грузинских событий. И сегодня не грех вспомнить ее снова. Вахтанг Кикабидзе.